Вдруг почувствовал себя неважно и понял, что наверх мне не выбраться. А тут вы стали открывать броневые люки и я в надежде, что у вас есть воздух, спустился к вам.
– Мда… Меня выписывают, Гоша.
– Вот здорово. Я рад за тебя Сережа. Навещай моих… Зайди к Машеньке, успокой ее.
– Договорились. А я буду ждать тебя, мне же еще надо сыграть свадьбу, а кто как не ты, должен быть шафером…
– Ты? Свадьбу? Нет, это мир перевернулся точно. Придется мне действительно поправляться. Поздравляю, Сережа. Кстати, кто она, я ее знаю?
– Дочь адмирала Носкова, Рита.
– Далеко пойдешь, старик.
– Постараюсь. Ну, пока.
Рита на своей «Победе» привезла домой и тут же накормила до отвала. Потом мы с ней валялись на кровати и мечтали о будущем.
В штабе флота не до меня. Комиссия из столицы проводит расследование гибели эсминца. Зато меня нечаянно увидел в коридоре Смирницкий и тут же потащил к себе в кабинет.
– Это хорошо, что я вас увидел первым, – сказал каперанг, – расскажите мне все что вы увидели после взрыва бомбы, все что произошло на эсминце.
И я принялся рассказывать. Каперанг не прерывал, слушал внимательно и когда я дошел до госпиталя, только здесь остановил.
– В вашей команде потери есть?
– Почти нет. Есть раненые, угоревшие от жары, но их скоро выпишут…
– Отлично. Все что вы мне рассказали изложите на бумаге. Прямо здесь в кабинете. Вот вам ручка, вот стопка листов.
Смирницкий из выдвижного стола вытаскивает пачку бумаги и кладет передо мной.
Я писал рапорт два часа и когда протянул его Смирницкому, спросил.
– Товарищ капитан первого ранга, а куда теперь меня? Спишут в экипаж?
– Зачем. Командир вашего корабля, капитан второго ранга Ягодин, до операции на море, отправил в штаб ваш рапорт с просьбой направить учиться в академию. По моему командование базы с пониманием отнеслось к вашей просьбе.
– Так меня отправят учиться?
– Я так считаю.
Я и Рита сидим в ресторане, где обсуждаем нашу поездку в столицу. К столику подсел бывший каперанг Смирнов.
– Сережа привет. Здравствуйте глубокоуважаемая Риточка. Правильно я вас запомнил?
– Да, Михаил Михайлович. Здравствуйте.
– Приятно все же видеть вас здоровыми и счастливыми.
– Михаил Михайлович, выпейте с нами.
Я, как и тогда, наливаю ему в фужер водки. Старик осторожно берет его за ножку и говорит.
– Давайте. Давайте поднимем тост за тех, кто погиб на твоем эсминце, Сережа. За отличный боевой корабль, умерший там же.
Мы выпили и немного помолчали.
– Я вот иногда думаю, – первым заговорил бывший каперанг, – если будет новая война, сколько невинных жертв погибнет при этом. Представляете, в мирное время, гибнут современные корабли, то в военное время, наверняка – государства.
– Для того чтобы этого не было, мы должны быть сильные, могучие…, – осторожно вякнула Рита.
– Не надо песен, девочка. Кому нужно могущество, если не будет будущего.
ЭПИЛОГ
Из почти 140 человек служивших на эсминце, в катастрофе погибло сразу же 87. Из оставшихся живых, некоторые потом медленно умирали. Через шесть месяцев в страшных мучениях скончался Гоша, так и не дождавшись нашей свадьбы, еще раньше умер скромный штурман Друян. В этой трагедии, из 12 прикомандированных научных работников, в живых остался один, Коля Долматов.
На городском кладбище есть небольшой обелиск. На камне выбиты слова.
« Эсминцу „Сторожевому“ и его экипажу, погибших при исполнении своего воинского долга, посвящается…» и дата……
А далее столбики могил с однообразными надписями, где выбиты звание, фамилия, имя, год рождения и смерти.
Будущее, наверняка, так и не узнает, что за воинский долг исполнил корабль.


1 2 3 4