собаки прыгают кругом, а достать не могут; увидал Ванятка, выручил.
Щенок и заяц спали вместе в кошелке, свернувшись клубочком. А утром рано, чуть зорька низко закраснеется за дальними вербами, щенок и заяц являются к окну, за которым спит Ванятка, станут на задние лапы и заглядывают. Щенок повизгивает, а заяц забарабанит по стеклу, да так, что, того и гляди, стекло вылетит.
Увидит мать и прогонит хворостиной, а не увидит - Ванятка откроет окошко и даст каждому по корочке хлебца, припасенной с вечера.
IV
Однажды случилось событие, которое не только помирило всех с зайцем и щенком, но и доставило обоим почетное положение.
Лето перевалило за ильин день*. Пшеницу сняли, и все стали готовить катки и молотилки. Отец Ванятки тоже целый день налаживал каменные катки, чтоб утром, на заре, отвезти их на поле и начать молотьбу.
______________
* Ильин день - 20 июля.
Ночь была черная, ветреная, суховей трепал в темноте вербы и тополя, кружил по темному двору соломинки и сухие камышинки. Все крепко спали. Собаки полаяли с вечера и тоже дремали, свернувшись под телегой. Заяц со щенком забился под амбар.
С улицы, осторожно скрипнув жердевыми воротами, вошли три человека; у одного был лом. Собаки с ревом вырвались из-под телеги. Им бросили несколько кусков сала с отравой. Они похватали, сейчас же стали кататься в судорогах и неподвижно вытянулись.
Три человека стали ломать замок у конюшни. Из-под амбара выскочил щенок и, вертясь около ног, стал тявкать. Тот, что держал лом, ударил им щенка, но в темноте задел лишь слегка. Щенок отчаянно завизжал и понесся, поджав одну ногу, к Ваняткиному окну; Заяц испуганно помчался за ним. Под окном щенок, надрываясь, визжал, метался, а заяц стал на задние лапы и забарабанил в стекло.
Услыхал Ваняткин отец, схватил ружье, вышел на двор, покликал собак никто не отзывался. Это показалось подозрительным, и он выстрелил в воздух. Потом позвал старшего сына, вместе осмотрели двор, нашли дохлых собак, а на дверях конюшни погнутую дужку замка. Воров и след простыл, - не успели сломать замка.
С этих пор и щенок и заяц стали полноправными гражданами во дворе. Мать Ваняткина стала обоих кормить.
- Ничего, пущай растет, - говорил Ваняткин отец, трепля радостно лизавшего руки щенка. - Пущай растет, сторожем будет. Ишь, рот черный - злой будет.
И дали клички: щенку - Забияка, зайцу - Одноглазый. Они привыкли и прибегали на клички.
К осени Забияка выровнялся в хорошую собаку, облохматился, а кругом морды и около глаз выросли косматые, торчком стоящие усы и баки, что придавало ему свирепый вид. А Одноглазый стал белеть.
Ванятка не расставался с ними. Куда бы ни шел, впереди трусил* лохматый дымчатый Забияка с косматой свирепой мордой, а сзади Одноглазый сделает два-три скачка, станет столбиком и поводит ушами, а там опять прыгнет и опять постоит и послушает. Если выскочат собаки, Одноглазый перемахнет через плетень и исчезнет в саду, а там его лови не лови - не поймаешь. Ванятка пройдет дальше, оглянется, а Одноглазый опять тут, прыгнет-прыгнет, станет и пошевелит ушами.
______________
* Трусил (трусить) - бежал не очень быстро.
Зато и Ванятка любил их. Бывало, сядет на землю, обнимет с одной стороны Одноглазого, с другой - Забияку, сидит и рассказывает им, как людям, по целым часам. А они понимают: Одноглазый пошевеливает ушами, а Забияка нет-нет да и лизнет Ванятку в лицо, за что получает легонький тумак. И всяким сладким куском делился с ними Ванятка.
V
Прошел сентябрь. Все Ваняткины товарищи ходили в школу. Скучно стало Ванятке, и говорит он как-то отцу:
- Батя, слышь, отдай в училище. Ну, чего я тут... Слышь, отдай!
Отец почесал поясницу, поглядел на серое небо, по которому скучно летели вороны, и сказал:
- Постой, сынок, рано тебе. Пущай эта зима пройдет, а на тот год отдам.
- Отдай-ай, батя... Отдай-ай!.. - упрямо хныкал Ванятка.
- Цыц! Сказываю - на будущий год.
Ванятка замолчал, но задумал свое.
Пошли дожди. Деревья трепались в холодном ветре, который обрывал последние крутившиеся листья и заливал окна сбегающими ручьями. По лужам, покрывшим черные от грязи улицы, вскакивали и лопались дождевые пузыри. Стало неуютно, безлюдно, скучно. Одноглазый и Забияка целыми часами спали под амбаром.
Ванятка улучил* минуту, достал с полатей старые отцовские сапоги и вставил туда ноги. На спину и на голову углом накинул от дождя мешок и отправился.
______________
* Улучил (улучить) - нашел, выбрал подходящее время.
До училища было три версты. Грязь стояла непролазная. Колеса вязли по ступицу, лошади едва вытаскивали ноги.
Ванятка на улице сейчас же утонул сапогами, и когда вытащил ноги, они вылезли из сапог. Тогда он ухватился за голенище, вытянул сапог и переставил одну ногу, потом ухватился за голенище другого сапога, переставил - так и стал передвигаться, переставляя ноги.
В пот ударило Ванятку. Он разогнулся и глянул назад: уныло опустив голову и хвост и вытаскивая грязные лапы, плелся Забияка, а за ним то присядет, то прыгнет Одноглазый, по самые уши в грязи.
Ванятка задумался:
- Уйдите вы! Вам нельзя... Пошли, пошли!
Забияка покорно завилял хвостом, с которого текла грязь, а Одноглазый недоумевающе поводил ушами.
Ванятка стал швырять в них грязью, а они не понимали, за что это.
- Пошли! - кричал Ванятка, отогнал и опять побрел, утопая в грязи.
Косой дождь все так же сек лицо и заливался за шею и в рукава. Идти было мучительно тяжело. Только когда выбрался на полугорье и пошел косогором по каменистому хрящу, стало суше. Вдали из-за сада показалось белое здание школы. Ванятка, подходя к училищу, оглянулся: Забияка, нагнув голову, хитро крался, а Одноглазый стоял столбиком, пошевеливая ушами.
Ванятка опять с отчаянием стал швырять в них камнями, комьями грязи, со слезами озлобления крича. Забияка, поджав хвост, мокрый и жалкий, побежал под дождем домой, а за ним, то задерживаясь, то скачками, пошел Одноглазый. Выскочила откуда-то, тявкая, собачонка, и заяц умчался.
Ваня обтер в сенях свои чудовищные сапоги и вошел в школу. Там стоял невероятный содом, гам, шум - была перемена.
Ребятишки накинулись на Ванятку.
- А-а, зайчиный отец!
- Ванька, здорово!
Ванятка стоял среди них, не зная, что делать. Когда пробил звонок, все повалили в класс. Ваня, волоча по полу сапогами, которых он не мог поднять, вошел вслед за другими и примостился на краешке парты.
Вошел учитель. Все закричали:
- Новичок! Новичок!
Учитель подошел к Ванятке:
- Ты чей?
Ванятка стоял, упорно глядя на пол.
- Ну, что же ты не говоришь? Чей же ты?
- Мамкин, - угрюмо сказал Ванятка, все глядя на пол.
Ребятишки покатились от хохота и закричали:
- Заячий хозяин!
- Он Щербаков! Щербака рыжего сын.
Учитель улыбнулся.
- Зачем же ты пришел?
- Букварь...
Все опять засмеялись.
- Сколько тебе лет?
- Об рождестве* девятый пойдет.
______________
* Об рождестве - то есть когда рождество наступит. Рождество - зимний религиозный праздник.
- Видишь, хлопец, ты еще мал, приходи на тот год.
- Я реветь буду, - все так же хмуро заявил Ванятка.
Учитель опять улыбнулся и ласково погладил по голове.
- Ну хорошо, оставайся пока, слушай, о чем тут говорят. Я сам поговорю с отцом.
Класс стал заниматься, а Ванятка, напрягая и морща лоб, слушал, ничего не понимая.
Урок подходил к концу. Вдруг все головы повернули к окну, и учитель остановился на полуслове: в омытом дождем стекле виднелись две морды, внимательно глядевшие в комнату, - одна косматая, другая с длинными ушами.
Ребятишки захохотали.
- Это что такое? - спросил учитель.
- Это Ванькин кобель да заяц.
- Одноглазый.
- На задних ногах стоит.
- Они у него выучены.
Учитель строго сказал:
- Это не годится. Нельзя так.
Ванятка горько разрыдался:
- Я их убью. Я их прогонял, они не слухают. Я их собаками зацукаю*...
______________
* Зацукаю - затравлю.
Учитель, успокаивая, опять ласково погладил по голове:
- Ну ничего, ничего, успокойся. Только не бери их с собой в другой раз.
Потом позвал сторожа и что-то сказал ему. Сторож, стуча в сенях сапогами, хлопнул наружной дверью, и в стекле разом исчезли и косматая и ушастая морды.
Когда Ванятка ворочался, на косогоре его ждали и Забияка и Одноглазый, невыразимо грязные. Забияка, радостно визжа, прыгал и лизал лицо, а Одноглазый становился столбиком и барабанил по коленям. Ванятка ласкал обоих и, радостный и счастливый, держась руками за голенища, чтоб не вылезли ноги, добрался домой.
VI
Пришел март. Снега быстро таяли, шумели овраги, птицы летели с юга, и солнце безоблачно сияло.
Ванятка каждый день ходил в школу, но ни Забияка, ни Одноглазый его уже не провожали.
С зайцем стало делаться что-то странное. Стал он беспокоен, пуглив, поминутно навастривал уши, не давался в руки. И однажды исчез.
Долго ходил и искал его Ванятка - нигде не было.
Только когда однажды выбрался на гору, на талом снегу увидел обтаявшие заячьи следы: большими скачками, видно, уходил в степь и уже больше не ворочался.
Только раз летом на покосе видел Ванятка, как по скошенному месту прокатился крупный заяц, остановился на секунду, присел, повел ушами и исчез, мелькнув в траве. Своя, видно, началась жизнь.
А у Ванятки и Забияки тоже у каждого своя была жизнь: Забияка зло сторожил двор, лошадей, скотину, днем и ночью не подпускал к дому никого. Стал он еще косматее, с мотающимися комками грязи на лохмах.
Ванятка летом не покладая рук работал на дворе, в поле, ездил на мельницу, возил на станцию хлеб, а зимой в отцовских валенках бегал в школу.
1 2
Щенок и заяц спали вместе в кошелке, свернувшись клубочком. А утром рано, чуть зорька низко закраснеется за дальними вербами, щенок и заяц являются к окну, за которым спит Ванятка, станут на задние лапы и заглядывают. Щенок повизгивает, а заяц забарабанит по стеклу, да так, что, того и гляди, стекло вылетит.
Увидит мать и прогонит хворостиной, а не увидит - Ванятка откроет окошко и даст каждому по корочке хлебца, припасенной с вечера.
IV
Однажды случилось событие, которое не только помирило всех с зайцем и щенком, но и доставило обоим почетное положение.
Лето перевалило за ильин день*. Пшеницу сняли, и все стали готовить катки и молотилки. Отец Ванятки тоже целый день налаживал каменные катки, чтоб утром, на заре, отвезти их на поле и начать молотьбу.
______________
* Ильин день - 20 июля.
Ночь была черная, ветреная, суховей трепал в темноте вербы и тополя, кружил по темному двору соломинки и сухие камышинки. Все крепко спали. Собаки полаяли с вечера и тоже дремали, свернувшись под телегой. Заяц со щенком забился под амбар.
С улицы, осторожно скрипнув жердевыми воротами, вошли три человека; у одного был лом. Собаки с ревом вырвались из-под телеги. Им бросили несколько кусков сала с отравой. Они похватали, сейчас же стали кататься в судорогах и неподвижно вытянулись.
Три человека стали ломать замок у конюшни. Из-под амбара выскочил щенок и, вертясь около ног, стал тявкать. Тот, что держал лом, ударил им щенка, но в темноте задел лишь слегка. Щенок отчаянно завизжал и понесся, поджав одну ногу, к Ваняткиному окну; Заяц испуганно помчался за ним. Под окном щенок, надрываясь, визжал, метался, а заяц стал на задние лапы и забарабанил в стекло.
Услыхал Ваняткин отец, схватил ружье, вышел на двор, покликал собак никто не отзывался. Это показалось подозрительным, и он выстрелил в воздух. Потом позвал старшего сына, вместе осмотрели двор, нашли дохлых собак, а на дверях конюшни погнутую дужку замка. Воров и след простыл, - не успели сломать замка.
С этих пор и щенок и заяц стали полноправными гражданами во дворе. Мать Ваняткина стала обоих кормить.
- Ничего, пущай растет, - говорил Ваняткин отец, трепля радостно лизавшего руки щенка. - Пущай растет, сторожем будет. Ишь, рот черный - злой будет.
И дали клички: щенку - Забияка, зайцу - Одноглазый. Они привыкли и прибегали на клички.
К осени Забияка выровнялся в хорошую собаку, облохматился, а кругом морды и около глаз выросли косматые, торчком стоящие усы и баки, что придавало ему свирепый вид. А Одноглазый стал белеть.
Ванятка не расставался с ними. Куда бы ни шел, впереди трусил* лохматый дымчатый Забияка с косматой свирепой мордой, а сзади Одноглазый сделает два-три скачка, станет столбиком и поводит ушами, а там опять прыгнет и опять постоит и послушает. Если выскочат собаки, Одноглазый перемахнет через плетень и исчезнет в саду, а там его лови не лови - не поймаешь. Ванятка пройдет дальше, оглянется, а Одноглазый опять тут, прыгнет-прыгнет, станет и пошевелит ушами.
______________
* Трусил (трусить) - бежал не очень быстро.
Зато и Ванятка любил их. Бывало, сядет на землю, обнимет с одной стороны Одноглазого, с другой - Забияку, сидит и рассказывает им, как людям, по целым часам. А они понимают: Одноглазый пошевеливает ушами, а Забияка нет-нет да и лизнет Ванятку в лицо, за что получает легонький тумак. И всяким сладким куском делился с ними Ванятка.
V
Прошел сентябрь. Все Ваняткины товарищи ходили в школу. Скучно стало Ванятке, и говорит он как-то отцу:
- Батя, слышь, отдай в училище. Ну, чего я тут... Слышь, отдай!
Отец почесал поясницу, поглядел на серое небо, по которому скучно летели вороны, и сказал:
- Постой, сынок, рано тебе. Пущай эта зима пройдет, а на тот год отдам.
- Отдай-ай, батя... Отдай-ай!.. - упрямо хныкал Ванятка.
- Цыц! Сказываю - на будущий год.
Ванятка замолчал, но задумал свое.
Пошли дожди. Деревья трепались в холодном ветре, который обрывал последние крутившиеся листья и заливал окна сбегающими ручьями. По лужам, покрывшим черные от грязи улицы, вскакивали и лопались дождевые пузыри. Стало неуютно, безлюдно, скучно. Одноглазый и Забияка целыми часами спали под амбаром.
Ванятка улучил* минуту, достал с полатей старые отцовские сапоги и вставил туда ноги. На спину и на голову углом накинул от дождя мешок и отправился.
______________
* Улучил (улучить) - нашел, выбрал подходящее время.
До училища было три версты. Грязь стояла непролазная. Колеса вязли по ступицу, лошади едва вытаскивали ноги.
Ванятка на улице сейчас же утонул сапогами, и когда вытащил ноги, они вылезли из сапог. Тогда он ухватился за голенище, вытянул сапог и переставил одну ногу, потом ухватился за голенище другого сапога, переставил - так и стал передвигаться, переставляя ноги.
В пот ударило Ванятку. Он разогнулся и глянул назад: уныло опустив голову и хвост и вытаскивая грязные лапы, плелся Забияка, а за ним то присядет, то прыгнет Одноглазый, по самые уши в грязи.
Ванятка задумался:
- Уйдите вы! Вам нельзя... Пошли, пошли!
Забияка покорно завилял хвостом, с которого текла грязь, а Одноглазый недоумевающе поводил ушами.
Ванятка стал швырять в них грязью, а они не понимали, за что это.
- Пошли! - кричал Ванятка, отогнал и опять побрел, утопая в грязи.
Косой дождь все так же сек лицо и заливался за шею и в рукава. Идти было мучительно тяжело. Только когда выбрался на полугорье и пошел косогором по каменистому хрящу, стало суше. Вдали из-за сада показалось белое здание школы. Ванятка, подходя к училищу, оглянулся: Забияка, нагнув голову, хитро крался, а Одноглазый стоял столбиком, пошевеливая ушами.
Ванятка опять с отчаянием стал швырять в них камнями, комьями грязи, со слезами озлобления крича. Забияка, поджав хвост, мокрый и жалкий, побежал под дождем домой, а за ним, то задерживаясь, то скачками, пошел Одноглазый. Выскочила откуда-то, тявкая, собачонка, и заяц умчался.
Ваня обтер в сенях свои чудовищные сапоги и вошел в школу. Там стоял невероятный содом, гам, шум - была перемена.
Ребятишки накинулись на Ванятку.
- А-а, зайчиный отец!
- Ванька, здорово!
Ванятка стоял среди них, не зная, что делать. Когда пробил звонок, все повалили в класс. Ваня, волоча по полу сапогами, которых он не мог поднять, вошел вслед за другими и примостился на краешке парты.
Вошел учитель. Все закричали:
- Новичок! Новичок!
Учитель подошел к Ванятке:
- Ты чей?
Ванятка стоял, упорно глядя на пол.
- Ну, что же ты не говоришь? Чей же ты?
- Мамкин, - угрюмо сказал Ванятка, все глядя на пол.
Ребятишки покатились от хохота и закричали:
- Заячий хозяин!
- Он Щербаков! Щербака рыжего сын.
Учитель улыбнулся.
- Зачем же ты пришел?
- Букварь...
Все опять засмеялись.
- Сколько тебе лет?
- Об рождестве* девятый пойдет.
______________
* Об рождестве - то есть когда рождество наступит. Рождество - зимний религиозный праздник.
- Видишь, хлопец, ты еще мал, приходи на тот год.
- Я реветь буду, - все так же хмуро заявил Ванятка.
Учитель опять улыбнулся и ласково погладил по голове.
- Ну хорошо, оставайся пока, слушай, о чем тут говорят. Я сам поговорю с отцом.
Класс стал заниматься, а Ванятка, напрягая и морща лоб, слушал, ничего не понимая.
Урок подходил к концу. Вдруг все головы повернули к окну, и учитель остановился на полуслове: в омытом дождем стекле виднелись две морды, внимательно глядевшие в комнату, - одна косматая, другая с длинными ушами.
Ребятишки захохотали.
- Это что такое? - спросил учитель.
- Это Ванькин кобель да заяц.
- Одноглазый.
- На задних ногах стоит.
- Они у него выучены.
Учитель строго сказал:
- Это не годится. Нельзя так.
Ванятка горько разрыдался:
- Я их убью. Я их прогонял, они не слухают. Я их собаками зацукаю*...
______________
* Зацукаю - затравлю.
Учитель, успокаивая, опять ласково погладил по голове:
- Ну ничего, ничего, успокойся. Только не бери их с собой в другой раз.
Потом позвал сторожа и что-то сказал ему. Сторож, стуча в сенях сапогами, хлопнул наружной дверью, и в стекле разом исчезли и косматая и ушастая морды.
Когда Ванятка ворочался, на косогоре его ждали и Забияка и Одноглазый, невыразимо грязные. Забияка, радостно визжа, прыгал и лизал лицо, а Одноглазый становился столбиком и барабанил по коленям. Ванятка ласкал обоих и, радостный и счастливый, держась руками за голенища, чтоб не вылезли ноги, добрался домой.
VI
Пришел март. Снега быстро таяли, шумели овраги, птицы летели с юга, и солнце безоблачно сияло.
Ванятка каждый день ходил в школу, но ни Забияка, ни Одноглазый его уже не провожали.
С зайцем стало делаться что-то странное. Стал он беспокоен, пуглив, поминутно навастривал уши, не давался в руки. И однажды исчез.
Долго ходил и искал его Ванятка - нигде не было.
Только когда однажды выбрался на гору, на талом снегу увидел обтаявшие заячьи следы: большими скачками, видно, уходил в степь и уже больше не ворочался.
Только раз летом на покосе видел Ванятка, как по скошенному месту прокатился крупный заяц, остановился на секунду, присел, повел ушами и исчез, мелькнув в траве. Своя, видно, началась жизнь.
А у Ванятки и Забияки тоже у каждого своя была жизнь: Забияка зло сторожил двор, лошадей, скотину, днем и ночью не подпускал к дому никого. Стал он еще косматее, с мотающимися комками грязи на лохмах.
Ванятка летом не покладая рук работал на дворе, в поле, ездил на мельницу, возил на станцию хлеб, а зимой в отцовских валенках бегал в школу.
1 2