Здесь выложена электронная книга Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов автора по имени Кузнецов Сергей Юрьевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кузнецов Сергей Юрьевич - Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов.
Размер архива с книгой Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов равняется 344.06 KB
VadikV
86
Сергей Юрьевич Кузнецов
: «Подобно тысяче громов»
Сергей Юрьевич Кузнецов
Подобно тысяче громов
Девяностые: сказка Ц 1
«Подобно тысяче громов»: Эксмо; М.; 2005
ISBN 5-699-09228-5
Аннотация
В один день погибают две девуш
ки. Женя Королева Ц предположительно отравлена. Мила Аксаланц Ц предпо
ложительно доведена до самоубийства. «Гуру по жизни» Юлик Горский и Анто
н, его Арчи Гудвин, расследуют эти две смерти, такие разные и тем не менее т
аинственно связанные.
«Подобно тысяче громов» Ц роман из Москвы образца 1994 года. Рейв-культура,
бизнес по-русски. Сказка и реальность, история любви, история дружбы. Перв
ая часть трилогии Сергея Кузнецова «Девяностые: сказка».
Сергей Кузнецов
Подобно тысяче громов
Предисловие
Первую версию этого романа я писал два года и, когда закончил, был так счас
тлив, что не смог даже как следует его перечитать. Это была моя первая книж
ка, первый роман трилогии «Девяностые: сказка», затем последовали «Гроб
хрустальный» и «Серенький волчок». Закончив третью книгу, я присмотрелс
я и понял, что трилогии не получилось: слишком велик стилистический разр
ыв между завершающим романом и первыми двумя. «Семь лепестков» и «Гроб х
рустальный» Ц довольно слабые романы, даже в сравнении с «Сереньким вол
чком». Именно поэтому я решил переписать первые две книги. Недавно вышел
«Гроб хрустальный: версия 2.0», теперь пришла очередь романа, открывающего
цикл.
Я надеялся, что потребуется только косметический ремонт, но пришлось сде
лать полную перепланировку. Образовался совершенно новый роман Ц новы
й эмоционально, стилистически и идеологически. Даже финал другой. В посл
едний момент изменилось даже название.
Критики очень хотели видеть в «Семи лепестках» роман с прототипами. Поль
зуясь случаем, хочу заявить, что прототипы есть разве что у журнала «Летю
ч» и его главного редактора. Я не назвал их настоящими именами, только что
бы не очернить реальных людей, делавших «Птюч»: в отличие от персонажей р
омана сотрудники Игоря Шулинского никогда не были вовлечены ни в какие у
головные дела. Другое дело, что истории, которые вспоминают герои, в самом
деле могли происходить со мной или другими людьми, знакомыми и незнакомы
ми. Короче, все как всегда Ц сходство или совпадение имен, фамилий и факто
в биографий случайно.
Неслучайно только совпадение со временем: потому что, как не крути, это кн
ига про первую половину девяностых годов. Было бы несправедливо назвать
роман «Подобно тысяче громов» апологией этого тяжелого периода в истор
ии нашей страны. Напротив, это роман-обличение, живописующий картины нра
вственного распада людей, снедаемых всеми пороками своего времени: алчн
остью, сладострастием, себялюбием. Читатель встретит здесь персонажей, х
арактерных для описываемой эпохи: коммерсантов, наживающихся на несчас
тиях русского народа, женщин, пожертвовавших своим целомудрием ради илл
юзорных благ материального мира, наркоманов, погубивших свою жизнь и сво
й мозг употреблением так называемых легких наркотиков. Нынешняя редакц
ия романа не оставит у читателя сомнения в злокозненности и порочности о
браза жизни, избранного для себя персонажами книги. Их счастье кратковре
менно и быстротечно; оно подобно молнии, обманчивый свет которой лишь на
миг украшает небо, чтобы вернее низвергнуть в пучину смерти несчастных л
юдей, ослепленных этим блеском.
Обличая в романе те или иные человеческие пороки, невольно приходится их
живописать, предоставляя слово людям, чьи взгляды не может разделить ни
автор, ни читатели. Я верю, что те или иные рассуждения, встречающиеся на с
траницах романа вследствие определенного характера некоторых действу
ющих лиц, не смогут кому-либо повредить Ц независимо от того, касаются ли
они экономики, морали или действия психоактивных веществ. Читателю след
ует только помнить, что в силу специфики художественной литературы, не в
се, высказанное на страницах романа отвечает взглядам автора. В реальной
жизни же следует руководствоваться не сомнительными рассуждениями вы
мышленных лиц, а нравственным чувством и Законом Российской Федерации. И
тогда, закрыв эту книгу, читатель с легким сердцем сможет повторить слов
а классика: «Как сильно изображенный в романе порок заставляет любить до
бродетель!»
Я считаю своим радостным долгом поблагодарить Екатерину Кадиеву Ц мою
жену, первого читателя и редактора. Без нее эта книга никогда не была бы на
писана. Также я рад выразить свою благодарность Настику Грызуновой за бл
естящую редактуру, которая сделала этот текст намного лучше.
My special thanks Артуру Ладусансу, Гоше Мхеидзе и клубу Mix: во многом благодаря им сост
оялась вторая версия этого романа.
Я рад выразить свою благодарность Ксении Рождественской, редактору пер
вой версии, а также Мите Волчеку, Александру Гаврилову, Алене Голяковско
й, Линор Горалик, Льву Данилкину, Владимиру (Диме) Ермилову, Демьяну Кудряв
цеву, Максиму Кузнецову, Татьяне Макаровой, Александру Милованову, Юле М
индер, Вадиму Назарову, Сергею Немалевичу, Маше Нестеровой, Антону Носик
у, Кате Панченко, Станиславу Ф. Ростоцкому, Соне Соколовой, Сергею Соколов
скому, Максу Фраю, Максиму Чайко, Вадиму Эпштейну, Леониду Юзефовичу, а так
же всем тем, кто поддерживал меня в девяностые и другие годы.
В заключении я хочу выразить особую благодарность Елене Дмитриевне Сок
оловой, без которой вторая версия этой книги никогда не была бы написана.
Ее профессиональные консультации были для меня также чрезвычайно важн
ы при написании первой версии.
Эта книга посвящается ее светлой памяти.
Подобно тысяче громов
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли,
Быть по-моему вели.
Валентин Катаев. Цветик-Семи
цветик
Из глубины этого сияния разд
астся естественный звук Истины, подобный тысяче громов. Гремящими раска
тами прогрохочет он, и среди них ты услышишь крики «Бей! Убивай!» Ц и мант
ры, внушающие страх. Не бойся; не беги; не ужасайся; знай, что эти звуки Ц ум
ственное содержание твоего собственного внутреннего света.
Седьмой день Чёнид Бардо
Тибетская книга мертвых (Бар
до Тёдол).
Комната кажется почти пустой. Несколько стульев, диван, низенький столик
. Два чемодана у двери. На полу аудиоцентр Ц его завтра заберет Никита. Ко
мната пуста, как тело, которое вот-вот покинет душа.
Юлик Горский нажимает кнопку электрического моторчика. С легким жужжан
ием инвалидное кресло катится к темному окну. За окном падают во тьме сне
жинки, светятся ночные огни домов, трассируют автомобильные фары далеко
го проспекта. Горский привык смотреть на Москву с четырнадцатого этажа
Ц завтра он увидит город с высоты птичьего полета.
Приятного путешествия, одними губами говорит Горский, have a good trip[1]. Сколько три
пов здесь было, сколько раз стены расцветали неведомыми цветами, колыхал
ись, дышали, вибрировали в одном ритме с Космосом. Сейчас они неподвижны: с
ерые невзрачные обои, стершийся рисунок. Только напротив дивана Ц прико
лотая булавками цветная картинка. Копия тибетской тангхи: разноцветная
мандала, пары тибетских божеств четырех цветов танцуют по краям, а в раду
жном центре лотосовый владыка танца обнимает свою красную дакини.
Горский любил рассматривать тангху: иногда, покурив, он медитировал, и ем
у казалось: колышутся лепестки лотосов, изгибаются руки танцующих богов
, а кровь вот-вот перельется через край чаши. Иногда он пытался медитирова
ть без всякой травы Ц ему казалось, получалось не ахти как, только однажд
ы померещилось: он вот-вот уйдет внутрь рисунка, как герои детских книжек
, находившие двери в иные миры в самых необычных местах. За свою психодели
ческую жизнь Горский открыл не одну такую дверь Ц но сейчас он думает о з
акрытых дверях, о створках, что навсегда сомкнутся завтра.
Закрытые двери скрывают прошлое, прошлое Ц всегда тайна, даже если это п
рошлое Ц твое собственное. Будущее сулит исполнение желаний, будущее вс
егда открыто, хотя и не выполняет обещаний. Неподвижно сидя в кресле, Горс
кий думал об этом одиннадцать месяцев Ц думал, тоскливо глядя на огни ав
томобилей, на мерцающую мозаику светлых оконных прямоугольников в доме
напротив, на снежинки, тополиный пух, осенние листья, танцующие внизу, бес
сильные взлететь к окну. Листья не могут подняться выше третьего или чет
вертого этажа, думал Горский, я не могу подняться с кресла и, когда подойде
т мой срок, тоже лягу на землю в ожидании белого покрова.
Иногда Горскому казалось, что осталось совсем недолго Ц даже если годы
и годы, все равно Ц недолго. Жизнь вообще коротка Ц и наперед ясно, что от
нее останется: кресло, окно, тангха на стене, музыка, по последней лондонск
ой моде; трава, грибы, кислота, кетамин. В такие моменты Горский снова и сно
ва повторял себе, что будущее Ц открыто. Даже здесь, заточенный в комнате
на четырнадцатом этаже, он един с миром, един со всей вселенной, един с Бог
ом, кем бы ни был этот Бог, чем бы Он ни был.
Одиннадцать месяцев Горский говорил себе, что случившееся с ним Ц это ш
анс. Шанс открыть внутренний космос, шанс обрести глубинную неподвижнос
ть, научиться принимать судьбу. Друзья говорили: ты прекрасно держишься.
Они не знали Ц раз в неделю, даже чаще, Горский просыпался в слезах: ему сн
илось, что он танцует посреди dance floor, плавает в Лисьей бухте, спускается в мет
ро, занимается любовью с Ириной, Машей, Катей… со всеми женщинами, которые
были у него. Наяву он старался об этом не думать, наяву повторял: будущее
Ц открыто, будущее всегда Ц чистая потенциальность, склад возможносте
й, магический цветок, исполняющий желания.
Горский смотрит в окно. Огни в доме напротив гаснут, снежинки кружатся, Мо
сква засыпает. Закрытые двери прошлого хранят свои тайны. Словно шкатулк
и. Словно чемоданчик драгдилера. Словно нераспечатанный CD. Где-то за этим
и дверями Ц первая затяжка, непривычный сладковатый запах, трое подрост
ков передают друг другу косяк, The Doors или Pink Floyd, дальше Ц Крымское солнце, моско
вский снег, осенние листья в лесах под Ленинградом, крошатся в руках гриб
ы, оживают предметы, мы едины с космосом, понимаешь? Потом Ц «Гагарин-Пат
и», эсид хаус, амбиент, техно, гул музыки, шум танков, идущих на Белый дом, да
лекий грохот орудий, щелчки выстрелов, стук подошв по осенней мостовой, р
езкая боль в спине. Койка в больнице, доктор, а чем вы делаете наркоз? Первы
й легальный трип, отходняк в палате, мы больше ничем не можем вам помочь, и
нвалидное кресло, четырнадцатый этаж.
Прошлое Ц закрытые двери в длинный коридор. То, что случилось за ними, слу
чилось не с тобой. Тебя не было там, где сплеталась сеть, где падали в землю
семена, там, где сокрыт исток твоего сегодня. Ты можешь только вообразить
… только попытаться вообразить.
Почему комната почти пуста? Почему Ц собранные чемоданы, упакованные кн
иги, только одна картинка на стене? Почему в бумажнике лежит билет на утре
нний рейс? Где начало, где исток, за какой закрытой дверью?
Только вообразить, только попытаться. Горский закрывает глаза, видит Ант
она. Тот стоит на балюстраде, опоясывающей большой холл. Дым косяка уже ра
стаял, в ушах играет музыка, на поясе, как всегда Ц плейер. Что слушает Ант
он? Наверное, «Shamen», да, точно, «Shamen», он же говорил. Итак, Антон слушает «Shamen» и см
отрит вниз, перегнувшись через перила. Там, в холле возле круглого стола
Ц семь человек: пятеро мужчин и две женщины…
Значит, пятеро мужчин и две женщины. После травы стали четче не только зву
ки, но и очертания предметов Ц словно кто-то подкрутил ручку настройки в
телевизоре или протер влажной тряпкой тусклое стекло. Фигуры в колодце х
олла двигаются, словно танцуя в каком-то безмолвном балете.
Пятеро мужчин и две женщины. Несколько бутылок водки на столе. Все уже изр
ядно пьяны, всем Ц за тридцать, как любит говорить Антон Ц старые алкого
лики. Но музыка в наушниках, тетрагидроканнабиол в крови, конопляный дым
в воздухе… даже такие люди кажутся красивыми, понимающими, интересными.
Позитивными.
Сидор, Владимир Сидоров, улыбается сдержанно, руки заложил за спину. Высо
кий, широкоплечий, похожий на героя всех американских боевиков сразу. Дв
игается по холлу, стараясь никого не упускать из виду Ц не то хочет быть р
адушным хозяином, не то слишком привык все держать под контролем, не може
т расслабиться даже теперь, когда кругом свои, знакомы едва ли ни с первог
о класса. Он разговаривает с Поручиком, Борисом Нордманом, но то и дело оки
дывает взглядом гостиную.
Поручик размахивает руками, теребит черную бородку. Не то пьян, не то счас
тлив, не то возбужден. Почти одного роста с Сидором, но кажется ниже Ц все
время двигается, вьюнком оплетает собеседника, размахивает руками, вжим
ает голову в плечи, переминается с ноги на ногу, танцует какой-то ему одно
му известный танец.
Рядом с ними Ц рыжеволосая стройная Женя. Вечернее платье, открытые пле
чи. Свет искрится на пальцах, на алмазных гранях колец. Золото и бриллиант
ы, думает Антон, все-таки красиво, в самом деле. Даже без травы красиво, а се
йчас Ц просто полный отпад. Он не сводит глаз с переливающихся Жениных п
альцев. Кто бы мог подумать, что в дорогих вещах скрыт такой психоделичес
кий потенциал, думает он.
Все остальные сидят. Леня Онтипенко, голубоглазый толстяк, большие очки,
золотая оправа. Улыбаясь, слушает Женю. Если бы тела отражали взгляды, как
зеркало, он бы встретился глазами с Антоном, заторчавшим от бриллиантово
го блеска. Впрочем, Онтипенко смотрит не на пальцы, а на плечи, матовые, теп
лые, пахнущие духами и жарким потом… Он счастливо улыбается и не сводит с
Жени глаз.
Дальше Ц Женин муж, плотный, коротконогий Роман Григорьев. Единственный
из мужчин Ц в костюме. Сидит неподвижно, полуприкрыв глаза. Кажется, будт
о дремлет Ц и только изредка тянется к бутылке, наполняет рюмку и выпива
ет, чокаясь с Андреем Альперовичем. Альперович, худощавый брюнет, стоит, е
два улыбаясь, то и дело барабанит пальцами по столу, смотрит то на Женю, то
на Рому, а то Ц поднимает голову, на секунду встречаясь взглядом с Антоно
м. На Поручике, Альперовиче и Онтипенко Ц джинсы и футболки, Сидор Ц в че
рных брюках и белой рубашке, Женя в вечернем платье, Роман, как мы уже знае
м, в костюме. Если бы здесь был мой брат, думает Антон, он разъяснил бы, что т
акие джинсы и майки стоят не дешевле вечернего платья или костюма. Жалко,
что я в этом ничего не понимаю. Впрочем, почему жалко? Слава богу, я ничего в
этом не понимаю, думает он.
Вот такой, значит, расклад. Трое стоят, четверо сидят, и Антон не слышит, о че
м они разговаривают. Зато слышит, как Теренс Маккена вещает в наушниках: р
ейв-культура заново открыла магию звука и пророчит скорое достижение то
чки омега.
Четверо сидят, ах да, кто же четвертый? Конечно, Лера Ц полная брюнетка, че
рные ботинки, шерстяные носки, платье, скрывающее необъятную фигуру. Под
платьем у нее корсет, крючки на спине, расстегивается удивительно легко,
падает на пол, в одну кучу с черным платьем, черными трусами, черными ботин
ками, которые Лера сразу сняла, войдя в Антонову комнату. Антону кажется: Л
ерино тело все еще продолжает колыхаться, как сегодня ночью: это, наверно
е, эффект травы.
Амбиентное техно Колина Ангуса тянет за собой на пыльные тропинки внутр
еннего космоса. Антон поворачивает колесико громкости Ц но вместо того
, чтобы прибавить звук, случайно сбивает до минимума. Слышен низкий глубо
кий голос Леры:…а тот ему: «Нет, моя очередь, ты уже за кофе сегодня платил»,
смех Сидора и Поручика. Роман, почти не поднимая век, пожимает плечами, Лен
я смеется, поправляя очки и не сводя глаз с Жени, а та едва улыбается. Андре
й говорит:
Ц Смешно, но на самом деле Ц брехня. Мне такие не попадались.
Ц Да ну, старик, Ц вступает Поручик, Ц ты же мне рассказывал: тебе Кругл
ов «Rolex» подарил. На ровном месте.
Ц Так это же был не подарок, Ц отвечает Андрей. Ц Это было вложение. Инв
естиция. Я взял часы и я ему должен. Не надо было брать, к слову.
Антон делает музыку громче. Он чувствует себя ди-джеем: вместо одной из ве
ртушек Ц живые люди. Можно выключить или сделать чуть тише Ц всего один
поворот колесика. Видеоклип, думает он, наблюдая, как Поручик разливает «
Абсолют» по рюмкам, единственный в мире видеоклип из жизни русских комме
рсантов под Re:
Было бы хорошо, чтобы книга Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов автора Кузнецов Сергей Юрьевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кузнецов Сергей Юрьевич - Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов.
Если после завершения чтения книги Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов вы захотите почитать и другие книги Кузнецов Сергей Юрьевич, тогда зайдите на страницу писателя Кузнецов Сергей Юрьевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кузнецов Сергей Юрьевич, написавшего книгу Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Девяностые: сказка - 1. Подобно тысяче громов; Кузнецов Сергей Юрьевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн