Идеи, т. е. логос у греков, существуют до кода или языка. Поэтому концепция, или логос, первична, а код вторичен.
Далее встает вопрос о хранении и выборке кодированных сообщений или концепций. Разумеется, нормально их можно записать на бумаге или на ином материале для хранения, а затем считывать их для выборки сообщения. Но для этого существуют и другие пути. Инки в Центральной Америке для «записи» и последующей выборки сообщений завязывали последовательности узлов на гирлянде шнуров за отсутствием возможности записывать их буквами на бумаге. Чтобы не тратить много слов, обратимся к примеру:
Возьмем наше сообщение «SOS» и переведем его на язык азбуки Морзе. Тогда «SOS» становится… _ _ _….
Та же концепция сообщения, но другой носитель. Если мы теперь завяжем три узла на шнурке от ботинка, потом три двойных узла и еще три простых, то всякий знающий условный язык азбуки Морзе сможет прочесть сообщение, или концепцию «SOS» , хранящуюся на шнурке ботинка.
Здесь важно то, что расшифровать такой код можно не только глазами, но и наощупь (пальцы будут ощущать узлы, считывая сообщение в процессе этого тактильного восприятия).
Таким образом, используя систему точек и тире для выражения каждой буквы алфавита, можно было бы записать таким образом всего «Фауста» Гете с помощью простых и двойных узлов на длинных отрезках веревки. Такую же систему использовали Инки для хранения и выборки информации.
Чтобы сделать поставленную нами картину более полной, отметим, что описанную выше систему можно было бы модифицировать, используя два сапожных шнурка, между которыми подвешены простые и двойные узлы. Если, однако, каждый узел разделить на две части (как и каждый двойной узел) и каждую половину узла связать застежкой «молния», окажется возможным путем просто разведения шнурков в стороны воспроизводить содержащееся на них сообщение, так как последовательности, скрывающие и кодирующие это сообщение, будут по-прежнему сохраняться, хотя и выраженные половинками узлов. Половины узлов можно легко снова соединить в полный узел после разделения.
Таков в принципе способ, используемый во всех биологических организмах для хранения и выборки информации, закодированной на их генетическом коде или системе ДНК / РНК. ДНК в клетке образует двухтяжевые системы (в принципе напоминающие систему двойного сапожного шнурка). Последовательный порядок всей четырехбуквенной системы «узлов» группами по три (кодонами) используются для хранения информации.
Буквы (- «узлы»), используемые в генетическом коде (ДНК), представляют собою четыре простых органических соединения, известных, соответственно, как адеин (А), тимин (Т), (или урацил (U) в РНК), цитозин © и гуаин (G). Эти буквы считываются группами по три, и известны как кодоны. Когда рибосомы считывают, или «ощущают», эти последовательности органических оснований, их структура в химических терминах такова, что при детектировании последовательности GCC в кодоне последний направляет синтез белков в направлении, позволяющем полагать, что следующей добавкой к цепи аминокислоты должен быть алаин.
С другой стороны, если рибосома обнаруживает в последовательности кодона GAC, тогда она создает условия, при которых следующим добавляемым к синтезируемому белку элементом должна быть аспарагиновая кислота.
Решение о совмещении ССиТА (в РНК UA) принимает химическая структура. Эти конкретные пары определяются пространственно — химически. Но один химический принцип не может определять, какие последовательности в кодонах определяют кодированную информацию. Таким образом, чистая химия изначально не является решающим фактором в вопросах характера информации. Этот последний, как мы уже видели, представляет собою истинно неожиданный эффект. С чисто химической точки зрения GC и ТА сочетаются парами, потому что они совместимы пространственно. Но последовательности с химической точки зрения представляют собою истинно неожиданные эффекты, то есть информацию, которая не определяется химически.
Последовательности определяются:
а) несомой концепцией, б) используемым условным языком.
Для упрощения рассмотрим последовательности в английском языке ANI, IAN, NAI, INA, AIN, NIA. Свойства букв не определяют информации, подлежащей хранению. Так ANI, как последовательность выбирается не из-за каких-то свойств, изначально присущих буквам А, N или I, а потому, что она необходима для удовлетворения требований произвольного условного языка, который требует, чтобы значение соединения или «плюса», было выражено посредством А — N — I. С другой стороны, IAN звучит как мужское имя и, как таковое, представляет собою неожиданный эффект, выводимый не из свойств букв, а из их последовательности, определяемой чисто условно. Все другие последовательности могут оказаться бессмысленными последовательностями.
Точно так же последовательности GCC, GAC или GGC не определяются изначально присущими химическими свойствами. Они являются результатом требований условного языка, указывающих конкретную последовательность или порядок для этого конкретного значения. По этой причине будет серьезной интерпретационной ошибкой настаивать на том, что вся биология состоит исключительно лишь из химии и физики просто потому, что невозможно найти в биологических организмах ничего иного чисто химическими и физическими средствами. Эти последовательности как будто бы говорят о том, что каждую функцию клетки можно свести к химическим и физическим явлениям. Фактически же мы обнаруживаем значение и язык, языковые условности и код, в дополнение к принципам химии и физики. Все эти коды зиждутся на законах химии и физики, но не определяются ими и продуцируются не химическими и физическими процессами, хотя и при их посредничестве.
Эти принципы становятся еще более очевидными, если вдуматься в изложенные выше факты, относящиеся к геному, и сопоставить их с анализом автомобильного двигателя. Если взять двигатель как таковой, то с физической и химической точек зрения в нем не найти ничего кроме стали, пластичного металла подшипников, медной проводки и, возможно, некоторого количества пластика. Поэтому механик скажет, что автомобильный двигатель состоит исключительно из этих материалов. Но вот к нему подходит конструктор и просит объяснить форму клапанов и их седел, спиральность клапанных пружин, щели в поршневых кольцах и масляные каналы в коленчатом валу для циркуляции смазки. Рождаются ли все эти жизненно важные формы компонентов автомобильного двигателя из свойств металла и других материалов? Или же эти формы являются внешней информацией, привлекаемой для оказания влияния извне на свойства металла и не имеющей ничего общего с законом природы, хотя закон природы участвует при этом и ставит ограничения, как это воплощено в канавках для поршневых колец?
Точно так же расположение, последовательности, формы и порядок органических оснований в молекуле ДНК являются в столь же малой степени результатом их химических свойств, как форма поршневых колец или как последовательности букв на полосе вашей утренней газеты, которые не являются результатом свойств бумаги, на которой они напечатаны.
Это приводит нас непосредственно к вопросу о структуре и свойствах самой молекулы ДНК.
Это — молекула, длина которой может у биологических клеток некоторого типа достигать ядра (0, 914 м), (тогда как размер самих этих клеток может ограничиваться несколькими микрометрами).
Совершенно так же, как…_ _ _…, в выражении узлами и двойными узлами на сдвоенном сапожном шнурке кодирует сообщение «SOS», т. е. концепцию аварии и стресса, ССС на двойной спирали молекулы ДНК кодирует аланин, как очередную аминокислоту в синтезе белка, происходящем в биологической клетке, a GAC кодирует глицин в качестве следующего включения в синтез белка.
Следует помнить, что генетическому коду свойственно то, что называют вырожденностью. То есть при некоторых обстоятельствах несколько последовательностей могут кодировать одну и ту же аминокислоту — подобно тому, как ЭНД и ПЛЮС (т. е. различные последовательности и буквы) могут кодировать как знак + (плюс), так и концепцию.
Теперь мы вплотную подошли к важной части аргументации, рассматриваемой в настоящем разделе. Она состоит в следующем:
Ряд неслучайных сигналов, или, в этом случав, букв, является основой для хранения генетической информации или концепций на химической молекуле ДНК совершенно так же, как неслучайный ряд букв алфавита используется для хранения различных концепций, например, «SOS», в речи или же в письменном языке.
Каждую букву такого ряда в ДНК можно рассматривать как отдельный, индивидуальный сигнал, считываемый в рамке кодона, который обнаруживают, а затем считывают рибосомы. Следует твердо иметь в виду, что точно таким же образом хранят информацию и книги, которые состоят из последовательностей сигналов (букв алфавита), неслучайно расположенных в виде последовательностей так, что с помощью принятых условностей языка такие длинные последовательности — нити символов можно как синтезировать, так и анализировать. Таким образом, ключевым словом при этом соединении являются последовательные нити неслучайных сигналов, или импульсов, скомпонованных в соответствии с принятыми условностями языка для выражения концепции, идеи или мысли.
ВНЕЗЕМНОЙ РАЗУМ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИЛИ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ
Карл Саган, а также многие сторонники его взглядов убеждены в том, что если материю оставить на достаточно продолжительное время в подходящих условиях внешней среды, то в конечном счете должна появиться и самопроизвольно эволюционизировать жизнь. Этот взгляд в той мере, в которой он затрагивает абиогенез, основан на ошибочном применении теории вероятности. Эту последнюю можно применить только к необратимым, но отнюдь не к обратимым системам. Пригожий показал, что самопроизвольный синтез возможен только тогда, когда система сильно выведена из равновесия. Однако поскольку органические химические реакции, участвующие в формировании жизни, являются обратимыми (все ферментативные реакции, используемые при биологическом синтезе, должны быть таковыми по определению) в системах, которые неизбежно близки к равновесию, такие виды синтеза, как постулируемые дарвинистами, включая и Карла Сагана, самопроизвольно осуществляться не могут.
Эта ошибка в аргументации дарвинизма в пользу самопроизвольности биогенеза должна была стать очевидной для любого исследователя, имеющего опыт в области химического синтеза и считающегося с химическими фактами, тщательно очищенными от идеологии.
Этот важнейший вопрос об обратимости органических химических реакций настолько недопонимается почти всеми, что мы должны рискнуть попытаться вернуться к нему еще раз. Можно сделать совершенно ясным даже для вполне светского ума: каждый органический химический синтез можно уподобить воздушному путешествию, скажем из Майами в Лондон.
Для того, чтобы отправиться в это путешествие, нам необходимо дойти до аэропорта Майами из нашего, находящегося поблизости, отеля.
Мы начинаем эту небольшую прогулку, делая один шаг вперед. Немедленно после этого первого шага вперед мы делаем соответствующий и точно такой же шаг назад. Ничем не удерживаемые, мы снова делаем шаг вперед и сразу же такой же шаг назад.
Если мы будем повторять этот процесс бесконечное число раз в течение многих лет, доберемся ли мы когда — нибудь до аэропорта Майами?
Разумеется, ответом будет «НЕТ».
Однако, многие явно считают, что обратимые реакции, определяющие зарождение всей биологической жизни, в конечном счете синтезируют жизнь — при условии достаточно длительных периодов времени. Фактически такие органические химические реакции подобны моим действиям в попытках дойти до аэропорта Майами, шагая вперед и назад, — именно таково значение термина «обратимая реакция» в химии. Пока не будет найдено средство, пресекающее мои шаги назад, я никогда не дойду до аэропорта.
Точно так же без средств, делавших необратимыми обратимые химические реакции, ни в каком первобытном океане никогда не мог начаться синтез жизни, сколько бы времени ни было для этого предоставлено. Таким образом, вопрос о происхождении жизни из неживого еще раз оборачивается вопросом о соответствующей информации помимо чистой химии — проблемой модификации нормально обратимой органической химии в подлинно синтетические необратимые процессы.
Сказанное выше следует еще раз подчеркнуть в связи с последним развитием теорий Карла Сагана о ВЗР (внеземном разуме), которые нам следует рассмотреть более подробно.
Карл Саган хорошо осведомлен о том факте, что бессмысленно предлагать какие-либо теории вообще без методов их проверки или же их фальсификации. Так, если бы материя должна была самопроизвольно порождать жизнь при условии достаточного времени, отпущенного на это, и подходящей окружающей среды, тогда жизнь должна была бы возникнуть во Вселенной везде, где соблюдаются эти условия. Вселенная стара по времени и содержит много материи. Поэтому, разумеется, жизнь должна была самопроизвольно возникнуть где-то, как она якобы самопроизвольно возникла на Земле.
Если при этом предположить, что первичная клетка возникла где-то там, в галактиках, тогда можно было бы допустить, что естественный отбор и мутации будут воздействовать на нее одинаково как там, так и здесь. Утверждается, что жизнь здесь, на Земле, эволюционировала самопроизвольно до разума и до Homo sapiens. Если она столь же спонтанно возникает в иных галактиках, также можно допустить, что она будет развиваться за счет мутаций и естественного отбора по восходящей до разумных существ и там. Именно это утверждает Карл Саган и многие его единомышленники. Поэтому они приходят к выводу, что там должен существовать ВЗР, поскольку и там, и здесь действуют одни и те же законы материи: случайности, а также — естественный отбор. Этого требует дарвинистская теория.
Но сказать: «там должен существовать» и «этого требует дарвинистская тория», легко. Как доказать это экспериментально? Теории нуждаются в подтверждении или в доказательствах их ложности, и Карл Саган (и другие) показывает нам точно, как это сделать:
Если бы за пределами Земли существовал ВЗР (а как мы сказали, согласно современной идеологии так, разумеется, и должно быть, если правы Дарвин и его последователи), тогда он мог бы быть продвинутым дальше нашего земного разума в зависимости от времени, а также от условий, в которых он возник.
Таким образом, было бы в высшей степени естественно, что все возникшие таким образом формы разумном жизни с течением времени пытались бы связаться с другой разумной жизнью — по меньшей мере, если мыслить в терминах естественного отбора, сочетающегося с мутациями.
Поскольку повсюду возникновением разумной жизни якобы управляет стихийность, то это, говорят нам, служит достаточным основанием для допущения, что будут также возникать и технологии, если не идентичные, то все же смутно подобные нашим собственным технологиям. Этот продукт дарвинистской идеологии — утверждение о том, что технологии возникают из законов природы. Технологии, которые, возможно, смутно походили бы на наши технологии, должны были бы включать такие вещи, как радиотелефон и передачу другим цивилизациям сообщений их посредством. Если бы их технологии хотя бы смутно походили на наши, они включали бы (из-за того же самого типа случайности, сочетающийся с естественным отбором), очевидно, теорию информации, управляющую разработкой и применением кодов и языков, подобно нашей теории информации. Весьма вероятно, что они развивались бы и как «там, наверху», так и «здесь, внизу», вероятно, развились бы и одинаковые или же сравнимые типы цивилизаций и технологий.
Как в таком случае земляне должны изучать любые возможные попытки галактического ВЗР установить связь с другими разумами, включая наш собственный? Многие наряду с Карлом Саганом (включая Лоувелла из Кембриджа, который, используя первый в мире радиотелескоп, открыл некий феномен маленького зеленого человечка — IGM (марсианский человек из научно-фантастических романов!), сформулировали условия, в которых, как они надеются, удастся расшифровать любое сообщение от ВЗР. Вообще большинство предполагает, что для передачи разумных сообщений можно будет использовать радиоволны или световые волны.
Но каков должен быть критерий для принятия решения о том, что сообщение послал ВЗР, а не какой-то естественный источник? Для Сагана и других с проблемой критерия, необходимого для подтверждения того, что за любым излучением стоит разум, все ясно. Он состоит в том, что на какой-то несущей волне принимается не случайная последовательность импульсов какого-то рода.
1 2 3 4 5 6 7
Далее встает вопрос о хранении и выборке кодированных сообщений или концепций. Разумеется, нормально их можно записать на бумаге или на ином материале для хранения, а затем считывать их для выборки сообщения. Но для этого существуют и другие пути. Инки в Центральной Америке для «записи» и последующей выборки сообщений завязывали последовательности узлов на гирлянде шнуров за отсутствием возможности записывать их буквами на бумаге. Чтобы не тратить много слов, обратимся к примеру:
Возьмем наше сообщение «SOS» и переведем его на язык азбуки Морзе. Тогда «SOS» становится… _ _ _….
Та же концепция сообщения, но другой носитель. Если мы теперь завяжем три узла на шнурке от ботинка, потом три двойных узла и еще три простых, то всякий знающий условный язык азбуки Морзе сможет прочесть сообщение, или концепцию «SOS» , хранящуюся на шнурке ботинка.
Здесь важно то, что расшифровать такой код можно не только глазами, но и наощупь (пальцы будут ощущать узлы, считывая сообщение в процессе этого тактильного восприятия).
Таким образом, используя систему точек и тире для выражения каждой буквы алфавита, можно было бы записать таким образом всего «Фауста» Гете с помощью простых и двойных узлов на длинных отрезках веревки. Такую же систему использовали Инки для хранения и выборки информации.
Чтобы сделать поставленную нами картину более полной, отметим, что описанную выше систему можно было бы модифицировать, используя два сапожных шнурка, между которыми подвешены простые и двойные узлы. Если, однако, каждый узел разделить на две части (как и каждый двойной узел) и каждую половину узла связать застежкой «молния», окажется возможным путем просто разведения шнурков в стороны воспроизводить содержащееся на них сообщение, так как последовательности, скрывающие и кодирующие это сообщение, будут по-прежнему сохраняться, хотя и выраженные половинками узлов. Половины узлов можно легко снова соединить в полный узел после разделения.
Таков в принципе способ, используемый во всех биологических организмах для хранения и выборки информации, закодированной на их генетическом коде или системе ДНК / РНК. ДНК в клетке образует двухтяжевые системы (в принципе напоминающие систему двойного сапожного шнурка). Последовательный порядок всей четырехбуквенной системы «узлов» группами по три (кодонами) используются для хранения информации.
Буквы (- «узлы»), используемые в генетическом коде (ДНК), представляют собою четыре простых органических соединения, известных, соответственно, как адеин (А), тимин (Т), (или урацил (U) в РНК), цитозин © и гуаин (G). Эти буквы считываются группами по три, и известны как кодоны. Когда рибосомы считывают, или «ощущают», эти последовательности органических оснований, их структура в химических терминах такова, что при детектировании последовательности GCC в кодоне последний направляет синтез белков в направлении, позволяющем полагать, что следующей добавкой к цепи аминокислоты должен быть алаин.
С другой стороны, если рибосома обнаруживает в последовательности кодона GAC, тогда она создает условия, при которых следующим добавляемым к синтезируемому белку элементом должна быть аспарагиновая кислота.
Решение о совмещении ССиТА (в РНК UA) принимает химическая структура. Эти конкретные пары определяются пространственно — химически. Но один химический принцип не может определять, какие последовательности в кодонах определяют кодированную информацию. Таким образом, чистая химия изначально не является решающим фактором в вопросах характера информации. Этот последний, как мы уже видели, представляет собою истинно неожиданный эффект. С чисто химической точки зрения GC и ТА сочетаются парами, потому что они совместимы пространственно. Но последовательности с химической точки зрения представляют собою истинно неожиданные эффекты, то есть информацию, которая не определяется химически.
Последовательности определяются:
а) несомой концепцией, б) используемым условным языком.
Для упрощения рассмотрим последовательности в английском языке ANI, IAN, NAI, INA, AIN, NIA. Свойства букв не определяют информации, подлежащей хранению. Так ANI, как последовательность выбирается не из-за каких-то свойств, изначально присущих буквам А, N или I, а потому, что она необходима для удовлетворения требований произвольного условного языка, который требует, чтобы значение соединения или «плюса», было выражено посредством А — N — I. С другой стороны, IAN звучит как мужское имя и, как таковое, представляет собою неожиданный эффект, выводимый не из свойств букв, а из их последовательности, определяемой чисто условно. Все другие последовательности могут оказаться бессмысленными последовательностями.
Точно так же последовательности GCC, GAC или GGC не определяются изначально присущими химическими свойствами. Они являются результатом требований условного языка, указывающих конкретную последовательность или порядок для этого конкретного значения. По этой причине будет серьезной интерпретационной ошибкой настаивать на том, что вся биология состоит исключительно лишь из химии и физики просто потому, что невозможно найти в биологических организмах ничего иного чисто химическими и физическими средствами. Эти последовательности как будто бы говорят о том, что каждую функцию клетки можно свести к химическим и физическим явлениям. Фактически же мы обнаруживаем значение и язык, языковые условности и код, в дополнение к принципам химии и физики. Все эти коды зиждутся на законах химии и физики, но не определяются ими и продуцируются не химическими и физическими процессами, хотя и при их посредничестве.
Эти принципы становятся еще более очевидными, если вдуматься в изложенные выше факты, относящиеся к геному, и сопоставить их с анализом автомобильного двигателя. Если взять двигатель как таковой, то с физической и химической точек зрения в нем не найти ничего кроме стали, пластичного металла подшипников, медной проводки и, возможно, некоторого количества пластика. Поэтому механик скажет, что автомобильный двигатель состоит исключительно из этих материалов. Но вот к нему подходит конструктор и просит объяснить форму клапанов и их седел, спиральность клапанных пружин, щели в поршневых кольцах и масляные каналы в коленчатом валу для циркуляции смазки. Рождаются ли все эти жизненно важные формы компонентов автомобильного двигателя из свойств металла и других материалов? Или же эти формы являются внешней информацией, привлекаемой для оказания влияния извне на свойства металла и не имеющей ничего общего с законом природы, хотя закон природы участвует при этом и ставит ограничения, как это воплощено в канавках для поршневых колец?
Точно так же расположение, последовательности, формы и порядок органических оснований в молекуле ДНК являются в столь же малой степени результатом их химических свойств, как форма поршневых колец или как последовательности букв на полосе вашей утренней газеты, которые не являются результатом свойств бумаги, на которой они напечатаны.
Это приводит нас непосредственно к вопросу о структуре и свойствах самой молекулы ДНК.
Это — молекула, длина которой может у биологических клеток некоторого типа достигать ядра (0, 914 м), (тогда как размер самих этих клеток может ограничиваться несколькими микрометрами).
Совершенно так же, как…_ _ _…, в выражении узлами и двойными узлами на сдвоенном сапожном шнурке кодирует сообщение «SOS», т. е. концепцию аварии и стресса, ССС на двойной спирали молекулы ДНК кодирует аланин, как очередную аминокислоту в синтезе белка, происходящем в биологической клетке, a GAC кодирует глицин в качестве следующего включения в синтез белка.
Следует помнить, что генетическому коду свойственно то, что называют вырожденностью. То есть при некоторых обстоятельствах несколько последовательностей могут кодировать одну и ту же аминокислоту — подобно тому, как ЭНД и ПЛЮС (т. е. различные последовательности и буквы) могут кодировать как знак + (плюс), так и концепцию.
Теперь мы вплотную подошли к важной части аргументации, рассматриваемой в настоящем разделе. Она состоит в следующем:
Ряд неслучайных сигналов, или, в этом случав, букв, является основой для хранения генетической информации или концепций на химической молекуле ДНК совершенно так же, как неслучайный ряд букв алфавита используется для хранения различных концепций, например, «SOS», в речи или же в письменном языке.
Каждую букву такого ряда в ДНК можно рассматривать как отдельный, индивидуальный сигнал, считываемый в рамке кодона, который обнаруживают, а затем считывают рибосомы. Следует твердо иметь в виду, что точно таким же образом хранят информацию и книги, которые состоят из последовательностей сигналов (букв алфавита), неслучайно расположенных в виде последовательностей так, что с помощью принятых условностей языка такие длинные последовательности — нити символов можно как синтезировать, так и анализировать. Таким образом, ключевым словом при этом соединении являются последовательные нити неслучайных сигналов, или импульсов, скомпонованных в соответствии с принятыми условностями языка для выражения концепции, идеи или мысли.
ВНЕЗЕМНОЙ РАЗУМ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ ИЛИ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ
Карл Саган, а также многие сторонники его взглядов убеждены в том, что если материю оставить на достаточно продолжительное время в подходящих условиях внешней среды, то в конечном счете должна появиться и самопроизвольно эволюционизировать жизнь. Этот взгляд в той мере, в которой он затрагивает абиогенез, основан на ошибочном применении теории вероятности. Эту последнюю можно применить только к необратимым, но отнюдь не к обратимым системам. Пригожий показал, что самопроизвольный синтез возможен только тогда, когда система сильно выведена из равновесия. Однако поскольку органические химические реакции, участвующие в формировании жизни, являются обратимыми (все ферментативные реакции, используемые при биологическом синтезе, должны быть таковыми по определению) в системах, которые неизбежно близки к равновесию, такие виды синтеза, как постулируемые дарвинистами, включая и Карла Сагана, самопроизвольно осуществляться не могут.
Эта ошибка в аргументации дарвинизма в пользу самопроизвольности биогенеза должна была стать очевидной для любого исследователя, имеющего опыт в области химического синтеза и считающегося с химическими фактами, тщательно очищенными от идеологии.
Этот важнейший вопрос об обратимости органических химических реакций настолько недопонимается почти всеми, что мы должны рискнуть попытаться вернуться к нему еще раз. Можно сделать совершенно ясным даже для вполне светского ума: каждый органический химический синтез можно уподобить воздушному путешествию, скажем из Майами в Лондон.
Для того, чтобы отправиться в это путешествие, нам необходимо дойти до аэропорта Майами из нашего, находящегося поблизости, отеля.
Мы начинаем эту небольшую прогулку, делая один шаг вперед. Немедленно после этого первого шага вперед мы делаем соответствующий и точно такой же шаг назад. Ничем не удерживаемые, мы снова делаем шаг вперед и сразу же такой же шаг назад.
Если мы будем повторять этот процесс бесконечное число раз в течение многих лет, доберемся ли мы когда — нибудь до аэропорта Майами?
Разумеется, ответом будет «НЕТ».
Однако, многие явно считают, что обратимые реакции, определяющие зарождение всей биологической жизни, в конечном счете синтезируют жизнь — при условии достаточно длительных периодов времени. Фактически такие органические химические реакции подобны моим действиям в попытках дойти до аэропорта Майами, шагая вперед и назад, — именно таково значение термина «обратимая реакция» в химии. Пока не будет найдено средство, пресекающее мои шаги назад, я никогда не дойду до аэропорта.
Точно так же без средств, делавших необратимыми обратимые химические реакции, ни в каком первобытном океане никогда не мог начаться синтез жизни, сколько бы времени ни было для этого предоставлено. Таким образом, вопрос о происхождении жизни из неживого еще раз оборачивается вопросом о соответствующей информации помимо чистой химии — проблемой модификации нормально обратимой органической химии в подлинно синтетические необратимые процессы.
Сказанное выше следует еще раз подчеркнуть в связи с последним развитием теорий Карла Сагана о ВЗР (внеземном разуме), которые нам следует рассмотреть более подробно.
Карл Саган хорошо осведомлен о том факте, что бессмысленно предлагать какие-либо теории вообще без методов их проверки или же их фальсификации. Так, если бы материя должна была самопроизвольно порождать жизнь при условии достаточного времени, отпущенного на это, и подходящей окружающей среды, тогда жизнь должна была бы возникнуть во Вселенной везде, где соблюдаются эти условия. Вселенная стара по времени и содержит много материи. Поэтому, разумеется, жизнь должна была самопроизвольно возникнуть где-то, как она якобы самопроизвольно возникла на Земле.
Если при этом предположить, что первичная клетка возникла где-то там, в галактиках, тогда можно было бы допустить, что естественный отбор и мутации будут воздействовать на нее одинаково как там, так и здесь. Утверждается, что жизнь здесь, на Земле, эволюционировала самопроизвольно до разума и до Homo sapiens. Если она столь же спонтанно возникает в иных галактиках, также можно допустить, что она будет развиваться за счет мутаций и естественного отбора по восходящей до разумных существ и там. Именно это утверждает Карл Саган и многие его единомышленники. Поэтому они приходят к выводу, что там должен существовать ВЗР, поскольку и там, и здесь действуют одни и те же законы материи: случайности, а также — естественный отбор. Этого требует дарвинистская теория.
Но сказать: «там должен существовать» и «этого требует дарвинистская тория», легко. Как доказать это экспериментально? Теории нуждаются в подтверждении или в доказательствах их ложности, и Карл Саган (и другие) показывает нам точно, как это сделать:
Если бы за пределами Земли существовал ВЗР (а как мы сказали, согласно современной идеологии так, разумеется, и должно быть, если правы Дарвин и его последователи), тогда он мог бы быть продвинутым дальше нашего земного разума в зависимости от времени, а также от условий, в которых он возник.
Таким образом, было бы в высшей степени естественно, что все возникшие таким образом формы разумном жизни с течением времени пытались бы связаться с другой разумной жизнью — по меньшей мере, если мыслить в терминах естественного отбора, сочетающегося с мутациями.
Поскольку повсюду возникновением разумной жизни якобы управляет стихийность, то это, говорят нам, служит достаточным основанием для допущения, что будут также возникать и технологии, если не идентичные, то все же смутно подобные нашим собственным технологиям. Этот продукт дарвинистской идеологии — утверждение о том, что технологии возникают из законов природы. Технологии, которые, возможно, смутно походили бы на наши технологии, должны были бы включать такие вещи, как радиотелефон и передачу другим цивилизациям сообщений их посредством. Если бы их технологии хотя бы смутно походили на наши, они включали бы (из-за того же самого типа случайности, сочетающийся с естественным отбором), очевидно, теорию информации, управляющую разработкой и применением кодов и языков, подобно нашей теории информации. Весьма вероятно, что они развивались бы и как «там, наверху», так и «здесь, внизу», вероятно, развились бы и одинаковые или же сравнимые типы цивилизаций и технологий.
Как в таком случае земляне должны изучать любые возможные попытки галактического ВЗР установить связь с другими разумами, включая наш собственный? Многие наряду с Карлом Саганом (включая Лоувелла из Кембриджа, который, используя первый в мире радиотелескоп, открыл некий феномен маленького зеленого человечка — IGM (марсианский человек из научно-фантастических романов!), сформулировали условия, в которых, как они надеются, удастся расшифровать любое сообщение от ВЗР. Вообще большинство предполагает, что для передачи разумных сообщений можно будет использовать радиоволны или световые волны.
Но каков должен быть критерий для принятия решения о том, что сообщение послал ВЗР, а не какой-то естественный источник? Для Сагана и других с проблемой критерия, необходимого для подтверждения того, что за любым излучением стоит разум, все ясно. Он состоит в том, что на какой-то несущей волне принимается не случайная последовательность импульсов какого-то рода.
1 2 3 4 5 6 7