Кстати, он
меня тоже заметил. И поприветствовал:
- Привет, Танарис!
Я кинул на него озабоченный взгляд. Что ни говори, но счет пока
был в мою пользу. Хармод мог поддаться искушению сравнять его
прямо сейчас, а это было совсем ни к чему. Занявшись друг другом,
мы могли упустить выворотня.
- Привет! - крикнул я ему. - Давай договоримся, заключим
временное перемирие. Конечно, мы попытаемся разделаться друг с
другом, но только потом, после того, как покончим с выворотнем.
Идет?
- Хорошо, - немного подумав, ответил Хармод. - Пусть будет так!
Но учти, на снисхождение даже не рассчитывай. За тот фокус возле
пещеры старика Минотавра я отправлю тебя в безвременье раза три,
не меньше.
- Если получится, - промолвил я и многозначительно погладил
огненное копье. - Пока в проигравших находишься ты!
- Ах ты, жалкий червяк! Да я тебя сейчас... - раскипятился
Хармод.
- Договор! - я предостерегающе вскинул руку.
- Ладно, - вяло промолвил Хармод. - Договор - есть договор.
- Вот именно.
Я удовлетворенно улыбнулся. Все-таки иногда в договорах бывает и
какой-то смысл.
Между тем шум грандиозного сражения между выворотнем и охотниками
стих. Либо они прикончили выворотня, либо он - их. Скорее всего,
второе.
Продолжая продвигаться каждый по своей стороне пещеры, мы
свернули за угол. Перед нами открылся главный зал. В центре его
валялось множество пустых оболочек, оставшихся от нападавших на
выворотня охотников. А сам-то он где?
Я еще раз оглядел зал. В глаза мне бросились пятна сажи,
покрывавшие стены как раз в тех местах, в которых перед этим
сидели улитки, выпускавшие во все, что к ним приближалось,
облачка жгучей пыльцы. Из ниш высовывались полуобгорелые ножки
гигантских пауков. Видимо, они даже не успели из них выбраться.
Ну и ну!
А где же сам выворотень?
Я бросил взгляд в сторону Хармода. Лицо у него было удивленное.
- Что будем делать? - шепотом спросил Хармод.
- Надо все хорошенько осмотреть, - ответил я и, решив больше не
тратить время на разговоры, медленно двинулся дальше. Однако не
успел я сделать и десятка шагов, как Хармод, вместо того, чтобы
начать обходить зал с противоположной стороны, подошел ко мне и
спросил:
- Как ты думаешь, может быть, его уже здесь нет?
- Вряд ли, - ответил я. - Скорее всего, он где-то прячется. И
вообще, лучше бы тебе близко ко мне не подходить. Разделившись,
мы сможем взять его в клещи и уничтожить наверняка.
- Ты прав, - согласился Хармод.
В следующую секунду выворотень, прятавшийся за ближайшей кучей
пустых оболочек, вскочил и срезал нас одной очередью...
Плавая в пустоте и черноте безвременья, я некоторое время
чертыхался и костерил Хармода последними словами, потом
успокоился и стал прикидывать, что буду делать дальше.
По правде говоря, надежды подстрелить выворотня у меня уже почти
не осталось. Если только сильно повезет. Да, ничего не
оставалось, как надеяться на везение. В конце концов, должно же
мне было хоть когда-то повезти?
Выпав из безвременья, я ухнул по пояс в ядовитое болото.
Выбираясь на твердую почву, я подумал, что где-то на этом
ристалище опять должен быть Хармод. Если только он не попал сюда
раньше меня и если его уже не подстрелил выворотень.
Кстати, так оно и получилось. Пройдя всего несколько десятков
метров, я наткнулся на пустую оболочку Хармода и облегченно
вздохнул.
Ну, хоть этот-то не будет путаться под ногами!
Тут до меня дошло, что выворотень, похоже, где-то впереди. Стало
быть, его нужно догонять. Бросив взгляд в дальний конец болота, я
увидел мелькавшие там фигуры других охотников. Да, поспешить
стоило.
И я побежал. К счастью, ядовитое болото я знал как свои пять
пальцев, и вскоре одна из протоптанных в камыше тропинок вывела
меня к его краю, туда, где стояла высоченная, покрытая
причудливыми письменами стелла. В тот момент, когда я выскочил из
камыша и оказался на открытом пространстве, выворотень как раз
добивал последних охотников.
Выстрелив в него, я сейчас же упал на землю и перекатился в
сторону. К сожалению, этот выстрел в цель не попал. Отпрыгнув в
сторону, выворотень спрятался за стеллу.
Наша дуэль продолжалась минуты три-четыре. Причем выворотню
приходилось то и дело отвлекаться на выползавших из болота и
пытавшихся на него напасть золотых пиявок, ощерившихся
здоровенными, острыми как бритва зубами.
И все же счастье от меня опять отвернулось. Перебегая к очередной
кочке, я споткнулся... Выворотень умудрился подстрелить меня в
падении, так что я вместо того, чтобы упасть на топкую почву
ядовитого болота, прямиком перенесся в безвременье.
Дальше неудачи посыпались как из мешка.
Я пытался подстрелить выворотня то в одиночку, то на пару с
Хармодом, то в куче с другими охотниками, и каждый раз неизбежно
оказывался в безвременье. В конце концов, это стало походить на
некую карусель. Грозный лес - безвременье, гибельная поляна -
безвременье, опасные горы - опять безвременье.
Выворотень вышибал меня с ристалищ раз за разом, разгадывая все
хитрости и ловушки, неизменно обгоняя в реакции. Хармоду
приходилось еще хуже. Тот был менее осторожен и, похоже, большую
часть охоты проводил в безвременье, выныривая из него только лишь
для того, чтобы в очередной раз получить дырку в животе или груди.
- Бред какой-то, - сказал он мне, когда мы оказались в очередной
раз рядом. - Такого я не видел с тех самых пор, когда еще там, в
настоящей жизни, центурию, в которой я тогда служил, выслали в
погоню за отрядом варваров. Великие боги! Мы преследовали этот
отряд на протяжении семи дней, и к тому времени, когда
сообразили, что ввязались в безнадежное дело, потеряли больше
половины своих людей. Вся эта погоня запомнилась мне как
бесконечная череда засад, отравленных колодцев, ловушек и ночных
нападений.
- Тогда-то тебя и ухлопали, - мрачно сказал я.
- Нет, - промолвил Хармод, - это произошло несколько позднее. А
виной всему был наш упрямый как осел командир. Он совершенно не
умел выбирать место для лагеря. Кстати, сюда, в Вальхаллу, он не
попал.
- Ну еще бы, - пробормотал я.
После этого мы попытались напасть на выворотня одновременно с
двух сторон, так сказать, взять его в клещи, и в результате с
полусекундным интервалом оказались в безвременье.
В проклятом ущелье удача нам, казалось, наконец-то улыбнулась.
Выворотень не успел пополнить запас стрел. Воспрянув духом, мы
пошли на него почти не таясь и быстро выяснили, что он,
оказывается, умеет метать ножи не хуже, чем Тор свой молот.
После этого что-то в нас сломалось. Конечно, мы и не подумали
отказаться от охоты - в Вальхаллу попадают только те, кто идет до
конца, но где-то в глубине души каждый из нас знал, что этот
выворотень нам не по зубам.
Мы попробовали сразить его еще в нескольких ристалищах, а потом
оказалось, что, собственно, осталась только одна огненная дорога.
Все правильно, она была последним ристалищем, она была нашим
последним шансом.
Из безвременья мы вынырнули в самом ее конце, там, где она
заканчивалась последней границей - здоровенными, богато
украшенными воротами, за которыми клубился непроходимый для нас
рубинового цвета туман. На воротах была надпись на незнакомом мне
языке. Бросив на нее взгляд, я попытался - наверное, уже раз в
тридцатый - прикинуть что, она означает, и, конечно же, не смог.
- Ты мне надоел, - сказал Хармод.
Похоже, нервы у него слегка сдавали.
- Это сугубо твое личное дело, - пробормотал я и, пожав плечами,
стал вглядываться в раскинувшееся перед нами кружево огненной
дороги. Она петляла, выпускала отростки, которые раздваивалась,
переплетались, взмывали вверх, делая петли чуть ли не над нашими
головами, опять опускались вниз и, в конце концов, соединялись.
Где-то там, на этой дороге, отбиваясь от грифонов, шел к
последней границе выворотень. Наверняка он не знал, что возле
этой границы его ждем мы и справиться с нами будет труднее, чем с
какими-то жалкими грифонами. Тем более, что позиция у нас была
просто идеальной.
Огненная дорога, она вообще-то не очень широкая, и спрятаться на
ней негде. Как только выворотень покажется нам на глаза, мы
начнем стрелять и обязательно его прикончим. Вот и все! Теперь
оставалось только немного подождать.
Я еще раз посмотрел на расстилавшийся перед нами открытый участок
дороги, поудобнее взял огненное копье и тяжело вздохнул.
У меня было ощущение, что выворотень все-таки может что-то
придумать. Не может быть, чтобы он не попытался нас как-то
обхитрить. Вот только как?
- Я убью его первым, - мрачно сказал Хармод.
Бросив на него скептический взгляд, я сокрушенно покачал головой.
- Сомневаешься?
Вот тут я не выдержал:
- А он поднимет лапки вверх и будет покорно ждать, пока ты это
сделаешь!
- Значит, сомневаешься?
Я ничего не ответил, сделал вид, будто его слов и не слышал.
Случается, мне кажется, что Хармод попал в Вальхаллу по большому
недоразумению.
- Ну хорошо же, - мрачно процедил Хармод и замолчал.
Молчание длилось минуты три, и тут я забеспокоился. Что-то этот
Хармод задумал, причем наверняка не очень приятное.
Быстро взглянув в его сторону, я убедился, что всполошился не зря.
Этот поросенок развернул ствол своего оружия в мою сторону.
Очнись я на пару мгновений позже, и он бы успел нажать курок.
- Вот этого не надо, - быстро сказал я. - Если ты меня ухлопаешь,
то потеряешь последние шансы подстрелить выворотня.
- Каким это образом? - ухмыльнулся Хармод.
Он мне не верил.
- Очень просто, - стараясь улыбаться как можно беспечнее, сказал
я. - Ты же знаешь, что реакция у выворотня лучше, чем у любого из
нас. Именно поэтому мы должны быть здесь вдвоем. Наверняка одного
из нас он убить успеет. Его убьет тот, кто окажется вторым. Если
же ты будешь стоять на его пути один, то твоя песенка спета.
Хармод опустил ствол своего оружия и почесал в затылке.
- Хм, похоже, ты прав. Стало быть - выбор?
- Да, наподобие игры в орлянку.
Мы обменялись взглядами.
- Ну ладно... - Хармод снова развернул свое оружие в сторону
дороги. - Значит, мне остается лишь надеяться, что это окажусь не
я.
- Как и мне, - сказал я. - Эту охоту закончит кто-то один. Либо
ты - либо я. Я понял это, едва оказавшись на огненной дороге.
- Именно поэтому ты и не стал меня убивать, - промолвил Хармод. -
А ведь мог бы...
- Мог бы, - согласился я.
И тут мне в голову пришло, каким именно образом выворотень может
нас обмануть.
- Вверх, посмотри вверх! - крикнул я Хармоду.
Вот только выворотень опередил нас и тут. Взглянув вверх, я
увидел его голову, высовывавшуюся из-за края витка огненной
дороги. Оружие выворотня было нацелено на нас, и, увидев, что его
заметили, он сейчас же начал стрелять...
Вынырнул из безвременья я у пещеры старика Минотавра. Тот ревел,
видимо, просился на волю. На большом камне сидел Хармод. Я молча
устроился рядом с ним и стал глядеть на паривших над железным
замком гарпий.
- Ничего, - сказал мне Хармод. - В следующий раз мы покажем, мы
такое устроим...
- Это точно. Это уж обязательно. В следующий раз выворотень от
нас не уйдет.
Я погладил огненное копье и взял его поудобнее. Словно случайно
ствол его был направлен в сторону Хармода. Вот только стрелять
мне еще не хотелось. В любом случае, я успею это сделать раньше.
- Знаешь, о чем я думал, когда был там, в безвременьи? - спросил
Хармод.
- Нет, - честно признался я.
- Мне бы хотелось знать: а у них, у выворотней, есть своя
Вальхалла? Не может быть, чтобы ее не было. Куда-то же такие, как
тот, за которым мы охотились, уходят?
Я посмотрел на камень, наполовину закрывавший вход в пещеру
старика Минотавра.
Когда начнется следующая охота, его надо будет откатить в
сторону, чтобы Минотавр смог выбраться наружу. Мы натравим его на
выворотня. Кто знает, может быть, это поможет нам выиграть?
И еще, почему-то, я все еще пытался понять, что означает надпись
на воротах последней границы. Что-то она должна была означать...
что-то важное...
Как же она выглядела? Что-то вроде: "XAME OFER"? Может быть,
узнав, что эта надпись означает, я смогу разобраться и во всем
остальном? Кто знает, может быть, я тогда смогу увидеть самого
Одина?
Нет, не получается. Чертова надпись.
- Ты не ответил, - сказал Хармод. - Так есть у выворотней своя
Вальхалла или нет?
- Конечно, есть, - ответил я. - Обязательно - есть.
И, нажав на курок огненного копья, отправил его в безвременье...
* * *
- Вот это да! - ошарашено сказал я.
- Угу, - кивнул белый крокодил и взял с каминной полки очередную
сигару. - Правда, впечатляет?
- Еще бы! Но не хочешь же ты сказать, что с помощью этого
аппарата обнаружил настоящую Вальхаллу, которой до сих пор правит
бог древних викингов Один, в которой и по сей момент воюют воины
древности? Ты понимаешь, что это означает?
- О, совсем нет, - улыбнулся белый крокодил. - Получается, ты все
же не заметил одну мелкую деталь, на которую я обратил внимание.
- Какую? - спросил я.
- Надпись. На воротах последней границы! Я-то ее прочитал
правильно, и, в отличие от Танариса, знаю, что она означает. Эта
надпись читалась так: "GAME OVER". Ну, теперь вспомнил?
- Да, была там такая надпись, - сказал я. - Но при чем тут она?
- Подумай! Разве ты никогда в детстве не играл в компьютерные
игры, там, у вас, на Земле? Какая надпись появлялась в конце
каждой игры, которую ты прошел?
Я задумался, и вдруг, догадавшись, воскликнул:
- Ну конечно, ну конечно! Так это была обычная компьютерная
игрушка?
Мысль о том, что все объясняется так просто, заставила меня
облегченно вздохнуть.
- Ты зря радуешься, - пробормотал крокодил. - Совсем зря.
Представь, что получается... Вы, люди, создаете компьютерные игры
для того, чтобы в них играли ваши дети. А они, оказывается,
являются самыми настоящими мирами, населенными мыслящими
существами. Причем об этом вы даже и не подозреваете. Не является
ли это доказательством моего тезиса о том, что нет ни одной вещи,
которую можно познать до конца?
- Похоже, является, - неохотно согласился я. - Признаю, в этот
раз ты меня побил. Впрочем, сейчас меня интересует другое. Как
вступить в контакт с миром компьютерных игр? Неужели с помощью
твоего прибора это нельзя сделать?
- Увы, нельзя, - ответил крокодил и захрустел сигарой. - Может
быть потом, когда я его усовершенствую... Лично мне интересно
другое. С некоторых пор, а точнее, с тех пор, как я побывал в
Вальхалле, меня мучает один вопрос.
- Какой же? - спросил я.
- Какой?
Крокодил неторопливо встал из кресла и стал вышагивать по
комнате, то удаляясь, то вновь приближаясь к камину, похрустывая
сигарой с очень задумчивым видом. Наконец он направился к одному
из окон и, остановившись возле него, долго вглядывался в
расстилавшуюся за ним ночную темноту, словно бы увидев в ней
что-то особенное, необычное.
Я уже начал терять терпение, когда он, наконец, отошел от окна.
Остановившись рядом с моим креслом, он внимательно заглянул мне в
глаза и спросил:
- Скажи, а вот лично тебе не приходилось ли в самых неожиданных
местах, случайно, обнаруживать надписи на незнакомом языке,
которые казались совершенно бессмысленными, но, все же, для
чего-то были нужны?

1 2