- Кто? - спросил Авося.
- Тот, кто больше достоин, - ответил Мефодий.
- Совсем другой из нас двоих... - начал вычислять Авося, а когда наконец вычислил, то не на шутку обиделся: - А почему это ты больше достоин?
- Потому, что я - выходец из очень знатного рода, - пояснил Мефодий.
- Ну и что? Я, может быть, еще больше твоего выходец!
- Интересно, откуда же ты выходец?
- Из дома, - сказал Авося и для пущей убедительности зашел в подъезд и вышел оттуда. - Вот!
- Выходцы из дома не считаются, - сказал Мефодий.
- Почему это не считаются? Значит, если ты - выходец, то это считается, а если я - то нет.
- Потому что выходцем надо быть из какогонибудь рода. Лучше из знатного, как я. Выходцы из знатного рода все знают, даже как внушить доверие маме. А из какого рода ты?
Авося не знал, из какого он рода, поэтому буркнул:
- Не скажу. И вообще, это совсем не важно.
- Как это не важно? Да без этого можно считать, что тебя вовсе не существует.
- Как это не существует?! А это, по-твоему, кто? - Авося похлопал себя по бокам.
- А я знаю, какого рода Авося, - вступился за магистра Митя. - Авося мужского рода.
- Правильно. Я из мужского рода, - обрадовался Авося.
- Все равно внушать доверие придется мне, - сказал Мефодий, - у тебя ведь наверняка нет носового платка.
- А при чем тут платок? - не понял Авося.
- Вот видишь, ты даже не знаешь, при чем тут платок, а Митина мама говорит, что у хорошо воспитанного человека всегда должен быть носовой платок!
- Зачем? - спросил Авося.
- Чтобы носить его в кармане, - объяснил Митя.
- А для чего носить его в кармане?
- Конечно, чтобы все видели, что ты хорошо воспитан. Зачем же еще? пожал плечами Митя.
Авося сунул руки в карманы, но вместо платка вытащил большую шоколадную конфету в яркой обертке.
- Зато у меня есть вот что! - похвалился он. - Кто скажет, что конфета хуже носового платка?
Этого никто не сказал. Настроение у Мефодия испортилось окончательно. А когда Авося разломил конфету на три части и протянул Мите и Мефодию их долю, то Митя окончательно удостоверился в его хорошем воспитании, потому что если у хорошо воспитанного человека и хранится в кармане носовой платок, то конфета у него точно не хранится. Это Митя знал по себе. Стоило у него в кармане завестись конфете, как с ней тут же что-нибудь случалось.
- Настоящие львы конфеты не едят, - сказал Мефодий с достоинством, а так как Митя знал, что игрушечные тоже, то ему пришлось съесть львиную долю.
Перед тем как отправляться за разрешением, Митя на всякий случай спросил у Авоси:
- А что мы скажем маме?
- Да чего тут говорить? Если перевернуть все вверх дном и устроить настоящую вверхтормашкию, то мама и сама этого не выдержит. Она будет даже рада от нас избавиться и отпустит тебя куда угодно.
Мите вовсе не хотелось, чтобы мама была рада от него избавиться, и он сказал:
- Не надо ничего ставить вверх дном. Если маме доказать, что чудеса есть на самом деле, а это вовсе не моя выдумка, то она и сама меня отпустит в Шутландию.
- А как же ты ей это докажешь? - спросил Авося.
- Это докажу не я, а Мефодий.
Услышав свое имя, львенок встрепенулся.
- Конечно, докажу. Чего там. А как я ей это докажу?
- Очень просто. Ты с ней поговори немножко, тогда она во что угодно поверит!
- А я? - спросил Авося.
Митя подумал, что и говорящего Мефодия, и Авоси для одной мамы будет, пожалуй, многовато, поэтому сказал:
- Подожди нас здесь, хорошо? Мы не надолго. Только никуда не уходи.
- Ладно, - согласился Авося, но как только Митя с Мефодием скрылись в подъезде, сказал сам себе: - Никуда не уходить? Интересно, разве можно уйти НИ-КУ-ДА? Это надо проверить!
И Авося пошагал за угол, бормоча себе под нос:
Ну кто мне сможет объяснить,
Как никуда не уходить?
Ведь, спорим, если я уйду,
куда-то все же попаду!
И где, скажите, мне узнать,
Как ничего не потерять?
Ведь если это ничего,
Как потеряете его?
И непонятно уж совсем,
Как не подраться мне ни с кем?
Как, если даже захочу,
Я никого поколочу?
Ему не всыпешь тумаков
И не наставишь синяков.
Еще не шуточный вопрос:
А вдруг он мне расквасит нос?
Наверняка при всем при том,
Полезно думать ни о чем!
Мне даже страшно иногда
Такая в мыслях чехарда!
ГЛАВА 5. НЕШУТОЧНЫЙ РАЗГОВОР
В подъезде Мефодий спросил:
- А что я скажу твоей маме?
- Что угодно, - сказал Митя.
- Давай попробуем, - предложил Мефодий.
- Давай. Говори!
- Что угодно, - сказал Мефодий.
- Что угодно, - подтвердил Митя.
- Что угодно, - повторил Мефодий.
- Да, что тебе угодно, то и говори, - сказал Митя.
- Да, что тебе угодно, то и говори, - повторил Мефодий.
- Ты что говоришь? - уставился на него Митя.
- То, что ты сказал: что угодно.
- Я тебе не такое "что угодно" сказал, а другое, которое означает, что тебе в голову придет.
- А вдруг ко мне в голову ничего не придет? - забеспокоился Мефодий.
- Такого не бывает. Что-нибудь обязательно придет.
- Тогда предупреди меня заранее.
- О чем?
- О том, что оно уже пришло.
- Нет, так у нас ничего не выйдет, - сказал Митя. - Тебе надо заготовить речь заранее. Легко сказать "заготовить речь". Мефодий слышал, что некоторые звери заготавливают себе на зиму припасы, но как можно заготовить речь, он не представлял.
- По-моему, львы никогда ничего не заготавливают сами. И речи за них заготавливают другие, - сказал Мефодий.
Митя предложил:
- Скажи просто: "Здравствуй, мама!"
- И этого достаточно, чтобы ее удивить?
- Еще бы!
Митя нажал кнопку звонка. Через минуту мама открыла дверь и спросила:
- Ноги хорошо вытер? - И, не дожидаясь ответа, убежала на кухню так быстро, что Мефодий не успел и рта раскрыть.
Митя бросился за мамой, но Мефодий остановил его. Он уставился в зеркало и, показывая на свое отражение, спросил:
- А это еще кто?
- Ты, - ответил Митя.
- Ты это серьезно? Вот это - я?!
- Ну не совсем, конечно, ты. Это твое отражение, - сказал Митя, не понимая, что Мефодию не нравится.
- А-а-а, тогда все ясно. Значит, это смеховое зеркало? - сказал Мефодий.
- Какое еще смеховое? - не понял Митя.
- Ну помнишь, ты мне рассказывал, что бывают такие комнаты смеха, в которых стоят смеховые зеркала, и в них все отражается не так как надо?
- Да, - сказал Митя.
- То-то я и гляжу, что я здесь такой неказистый, - сказал Мефодий. Только вот я в толк не возьму, зачем твоей маме понадобилось такое смеховое зеркало?
Митя хотел было сказать, что никакое это не смеховое зеркало, а самое обыкновенное, но, поглядев на Мефодия, передумал: ведь он и сам еще не был взрослым, а потому не разучился понимать того, кому ужасно хочется быть большим и сильным.
- Понимаешь, - сказал он, - мама специально смотрится в такое зеркало. Посмотрит на себя с утра, нахохочется - и целый день у нее хорошее настроение.
- С кем это ты шепчешься? - спросила мама из кухни.
- С Мефодием, - ответил Митя и поспешил к ней.
Когда Митя с Мефодием вошли на кухню, мама как раз взбивала крем для торта - любимое Митино занятие! В другой раз он бы непременно обмакнул в крем палец, чтобы попробовать, хорошо ли у мамы получается, но сегодня у Мити было дело поважнее.
- Уже нагулялся? - спросила мама.
- Нет, я только на минуточку.
Мама, видимо, по-своему поняла приход Мити и, отодвинув от него миску с кремом, строго сказала:
- До обеда не дам, а то перебьешь аппетит, а потом ничего не ешь.
- А я вовсе не за этим. Мы с Мефодием пришли с тобой поговорить.
- Ты же видишь, что сейчас мне не до игры.
- А это ничуточки не игра. Мефодий хочет с тобой поговорить по-настоящему.
Митя кивнул львенку, и тот, как и договаривались, громко произнес:
- Здравствуй, мама!
- Привет. Давно не виделись? - спросила мама, не отрываясь от своего занятия.
- Это не я. Это Мефодий с тобой здоровается, - попытался объяснить Митя, видя, что мама спутала голос Мефодия с его собственным.
- Не морочь мне голову. Пойди лучше займись чем-нибудь.
И тут случилось непоправимое. Мефодий чутьчуть задел хвостом чашку, которой, видно, уже давно наскучило стоять на столе, Чашка сорвалась с места и понеслась. Но что еще хуже, она вообразила, будто умеет летать и... шлепнувшись на пол, раскололась на две половинки.
Мама ничего не сказала, но посмотрела на Митю так, что тот понял: ее молчание ничего хорошего ему не сулит.
- Мамочка, это не я, - сказал он.
- Не ты? А кто же? Может, я? Или Мефодий?
Митя знал, что предавать друга, а тем более ябедничать, нехорошо, поэтому сказал:
- Нет. Она сама. Может быть, ей надоело стоять на одном месте.
- Понятно. Мефодий у нас сам разговаривает и мешает мне работать, чашка сама бегает по столу. Только Митя у нас ни при чем! В последний раз предупреждаю, чтобы на кухне без дела я тебя не видела, иначе...
Когда мама говорила "иначе", это означало, что она сердится, а всякому ясно, что, когда мама сердится, лучше держаться от нее подальше, поэтому Митя взял Мефодия и безропотно пошел в комнату.
- Все из-за тебя, - прошипел он на Мефодия.
- Это не я виноват, - сказал Мефодий.
- Не ты? А кто же? Может, я? - спросил Митя точь-в-точь так же, как только что спрашивала его мама.
- "Ето-кто" - те, кто заготавливает неправильные речи, вот кто.
Те, кто заготавливает неправильные речи, обиделись в свою очередь.
- Почему это, речь неправильная?
- Да потому, что когда я сказал: "Здравствуй, мама!", то получилось, что это моя мама, а не твоя. А на самом-то деле она твоя.
Митя задумался. Мефодий был прав.
- Теперь понятно, почему она нас перепутала. Да, чтобы ее удивить, надо сказать что-то совсем другое, - предложил Митя.
Но, прежде чем сказать что-то совсем другое, надо было найти дело, чтобы появиться на кухне, или, на худой конец, придумать его.
И они начали думать. Митя думал о том, что надо думать быстрее, потому что их ждет Авося. А Мефодий думал о том, можно ли понять со стороны, думает он или не думает... И еще о том, как должен выглядеть лев, который думает... И еще о том, что когда он станет настоящим... Оказалось, что Митя думает гораздо меньше, потому что Мефодий не успел додумать еще и половину всех своих мыслей, когда Митя сказал:
- Придумал! Сегодня конец недели! Мама должна расписаться в дневнике. Только ты постарайся удивить ее до того, как она распишется. Другого такого дела нам не найти.
- Не бойся, я ее так удивлю, что она вообще расписаться забудет, заверил Мефодий.
- Нет, так сильно не надо, - забеспокоился Митя о маме.
- Тогда подготовь ее заранее, чтобы она начала удивляться постепенно, - посоветовал Мефодий.
- Хорошо, - кивнул Митя. - Ну, пошли?
- Подожди, а как же речь?
Времени на заготавливание новой речи не было, поэтому Митя сказал:
- Там что-нибудь придумаем. Я тебе подскажу. С Мефодием в одной руке и с дневником в другой Митя направился на кухню.
- Мама, я пришел по делу, - в подтверждение своих слов Митя показал дневник. - Только ты успокойся, волноваться вредно, - начал он подготавливать маму к предстоящему удивлению. Неизвестно почему, мама, вместо того чтобы успокоиться, напротив, заволновалась.
- Так и знала! - всплеснула она руками. - То-то ты не гуляешь, а, вертишься на кухне. Неужели двойка?
- Нет, - сказал Митя.
- Значит, замечание, - вздохнула мама. - Опять думал на уроке неизвестно о чем?
- Нет, я вовсе не думал.
- Прекрасно! Теперь на уроке ты вовсе не думаешь!
- Я думаю... - оправдывался Митя, и Мефодий понял, что надо срочно прийти ему на помощь. В тот самый момент, когда мама отвернулась, чтобы погасить огонь под вскипевшим чайником, Мефодий произнес:
- На уроке думать вовсе не обязательно. Как и следовало ожидать, мама удивилась.
- Вот как? А что же, по-твоему, обязательно делать на уроке? - спросила она у Мити, не обращая на Мефодия ни малейшего внимания. Митя понял, что мама опять их перепутала. И зачем только Мефодий встрял без предупреждения?
Митя повернулся к Мефодию и тихонько, чтобы мама не услышала, прошептал:
- Заткнись, тебя никто не спрашивает! - А потом, обратившись к маме, громко продолжил: - На уроке нужно внимательно слушать учительницу и отвечать ей.
Мама удовлетворенно кивнула и полезла в холодильник за маслом. Так как Митя замолчал, Мефодий понял, что настал его черед говорить, и он сказал все точно по подсказке:
- Заткнись, тебя никто не спрашивает!
Мама так удивилась, что даже забыла закрыть холодильник.
- Не неси чепуху, а то я тебя тресну, - едва слышно пригрозил Митя Мефодию.
- Говорить учительнице "заткнись"? - спросила мама, глядя на Митю в упор. - И что же, интересно, говорит на это учительница?
В это время дверца холодильника захлопнулась, толкнув маму под локоть. Ложка, которой мама размешивала крем, выскользнула у нее из рук и шлепнулась на пол, оставив на нем разбрызганную кремовую кляксу. Мама охнула и нагнулась за ложкой, а Мефодий без запинки сказал:
- Не неси чепуху, а то я тебя тресну!
- Что-что?! - Кажется, такой удивленной мама еще в жизни не была.
Митя молча показал Мефодию кулак.
"Что бы это значило?" - подумал Мефодий, а так как он был очень догадливым львенком, то быстро сообразил и добавил:
- Кулаком!
Очевидно, мама не заметила, что это произнес не кто иной, как Мефодий, зато она отчетливо видела, как Митя в это время потрясал в воздухе кулаком.
Надо было срочно все маме объяснить, и Митя сказал:
- Мама, это говорю не я. Я молчу. Вот посмотри, и ты сама убедишься, что я молчу. Митя изо всех сил сжал губы, чтобы мама получше убедилась в том, что он молчит. Мефодий подумал, что не нужно мешать Мите показывать маме, как он молчит, и, чтобы мама получше услышала, как сильно Митя молчит, он тоже не раскрывал рта.
Мама с опаской и в то же время жалостливо посмотрела на Митю.
- Митюша, а может быть, лучше позвонить, чтобы гости сегодня не приходили? Как ты считаешь? - сказала она и, взяв с полки записную книжку, начала искать в ней нужные номера телефонов.
- Я считаю, что это ерунда, - начал было Митя, но Мефодий, который совсем разошелся, перебил его.
- Я считаю ерунду, - сказал он, а так как к тому же умел считать до десяти, то решил, что незачем скрывать свои познания и продолжил: - Одна ерунда, две ерунды, три ерунды, четыре ерунды, пять ерундов, нет ерундей, нет, ерунд...
- Достаточно, - перебил его Митя.
- И я тоже думаю, что достаточно, - согласилась мама.
И Мефодий замолчал. Он был слишком горд, чтобы продолжать считать, когда этого никто не хочет.
- Может, у тебя жар? У тебя головка не болит? - Мама озабоченно потрогала Митину голову.
Митя хотел сказать, что ничего у него не болит, но вовремя заметил, что Мефодий раскрыл рот и тоже собирается что-то сказать. Тогда Митя зажал ему мордочку ладошкой. Мефодию не понравилось такое непочтительное обращение (да и кому бы понравилось?), поэтому львенок укусил Митю за руку.
Мите было совсем не больно, но от неожиданности он вскрикнул:
- Ай!
Мама отдернула руку от Митиного лба и сказала:
- Больно? Я больше не буду. Пойдем, я тебя уложу в постель. Сейчас врача вызовем. А хочешь, я тебе вместо обеда полную чашку крема дам?
Митя был в отчаянии. Он понял, что ничего ему маме не доказать. И тогда он сказал:
- Мамочка, я не болен. Просто я пошутил.
- Как пошутил?!
- Очень просто. Ты готовила, а мне стало скучно, вот я и пошутил.
- Значит, пошутил? - спросила мама таким тоном, что Митя понял - сейчас он, наконец, узнает, что такое иначе.
Мама медленно повернулась, медленно положила на полку записную книжку, и в это время Мефодий совершенно неожиданно сказал:
- Нет, это совершенно неправильная мама!
Правильная мама обязательно бы обрадовалась, что с ней хотят поговорить.
И мама вдруг села на табуретку. И у нее опустились плечи. А потом она посмотрела на Митю добрыми-предобрыми и почему-то грустнымипрегрустными глазами. Она смотрела долго-долго и молчала. И Митя молчал, потому что не знал, что сказать. И Мефодий молчал, потому что он уже все сказал. А потом мама притянула Митю к себе, обняла его и сказала:
- Да, наверное, я неправильная мама. Я должна радоваться, что ты хочешь побыть рядом и поговорить, а у меня за делами на самое главное времени не остается.
Митя поцеловал маму и почувствовал, что щеки у нее соленые. И ему вдруг стало жалкожалко маму, которая настолько не верит в чудеса, что даже не замечает их вокруг себя, и он сказал:
- Мамочка, не плачь. Ты самая правильная мама на свете.
- Я и не плачу, - мама утерла передником слезы.
- А чудеса на свете есть! Правда-правда! - воскликнул Митя.
- Возможно, - сказала мама так грустно, что каждому сразу было понятно, что это "возможно" совсем не такое возможно, когда это возможно.
- Точно есть. И я обязательно тебе докажу, - уверенно заявил Митя.
- Ну конечно, - улыбнулась мама сквозь слезы. Митя не решился отпрашиваться у нее в Великоигранию сейчас, потому что боялся, что от этого мама расстроится еще больше, и он просто спросил:
- Ну я пойду погуляю, хорошо?
На плите что-то закипело и с недовольным шипением начало выплескиваться из кастрюли, но мама не обращала на это никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11