Преданные благородные животные…
– Их надо чикнуть.
– Чтоб я убил своих псов? Да ни за что на…
– Да нет, не убить. Кастрировать их надо, вот что. Отрезать яйца, потому как всем этим вашим штучкам пора положить конец.
– Стоит их кастрировать, и мои храбрые псы обабятся.
– Если не сделаешь этого, Винни, я прикажу кастрировать тебя, ясно? Не надо мне грязных сплетен! Ты позоришь мою семью. А я горжусь своей семьей! Мы, итальянцы, люди сугубо семейные, для нас семья и ее честь – святое. Избавься от этих псов к чертовой матери и заведи себе жену! И еще одно: я не желаю, чтоб ты писал на людей, пусть даже они и покойники. Это неприлично и негигиенично, понял?
– Но это просто… вроде моего фирменного знака, сам знаешь. Таким образом я как бы навсегда избавляюсь от того, кого прибил.
– А в газетах тебя называют осквернителем трупов! И я не желаю, чтобы слово «осквернитель» как-то связывали с моей семьей.
– Да ведь это чистая случайность, дон Сильвио! Ничего такого у меня и в мыслях не было!
– И чтоб отныне не смел вынимать из штанов свой член где попало! Только перед унитазом или хорошенькой девчонкой. Capisce?
– Понял, – упавшим голосом отозвался Винни.
Не успел он войти в дом, как любимые псы тут же бросились ему на грудь, повизгивая от радости, обнюхивая хозяина и пачкая лапами его лучший костюм.
– А ну, пошли прочь! Вы меня просто убиваете!.. Лежать, Придурок! Отвали, Череп! И ты тоже. Толстомордый!
Когда псы наконец успокоились и улеглись на ковер, высунув языки, Винни принялся читать им мораль – правила поведения порядочных собак, принадлежащих клану.
– Слушайте меня, ребятишки, и внимательно, – сказал он, опускаясь на колени рядом. – Поговорим о хороших манерах и о том, как будем жить дальше.
Собаки тут же принялись вылизывать ему физиономию.
– Не сметь! Слушайте, что я говорю!
Но толком сказать ему так ничего и не удалось.
Винни поднялся с колен, вытер обслюнявленное лицо и с укоризной произнес:
– Ведь вы, ребятишки, мужчины, так или нет? Как я. И это просто неприлично лезть человеку в ширинку или лизать яйца. Пусть даже они твои собственные.
Но проку от всех этих слов было мало. И вот Винни Церебрини по прозвищу Три Пса пришлось принять, возможно, самое сложное решение в жизни. И он сделал выбор. Предпочел-таки своих собак боссу.
К несчастью, выбор этот был почти вынужденным. К тому времени уже по всему Сан-Франциско распространились слухи о том, что он «голубой». И пусть бы Винни женился теперь хоть на трех женщинах сразу – остановить «процесс» было уже невозможно.
Конечно, Винни Церебрини, он же Три Пса, мог бы подать на всех своих обидчиков в суд. Ведь то была чистой воды клевета, распространяемая этими грязными крысами-писаками. Однако беда заключалась в том, что к распространению порочащих честь Винни сплетен присоединилась и коза-ностра. А разве возможно засудить коза-ностру?.. Ответ однозначен – нет. Особенно с учетом того пикантного факта, что ты сам являешься членом мафии. А где это видано и слыхано, чтоб рядовой член мафии подавал в суд на своего крестного отца?!
И Винни оставалось лишь одно – бесследно исчезнуть.
Городок Бангор, что в штате Мэн, находился на приличном расстоянии от Сан-Франциско. Во всяком случае, для того чтобы там скрыться. И вот Винни купил участок земли и целую гору старых резиновых покрышек. Яму он вырыл сам, своими руками. А затем с помощью кувалды – прежде он использовал ее лишь раз в жизни, чтобы раскроить череп Сальваторе Слоубону по прозвищу Сынок, – забил каждую из покрышек землей и грязью. И каждая из них стала весить фунтов по триста, не меньше.
В сосновой роще на окраине городка Бангор он выстроил себе убежище класса «люкс». Проникнуть туда было практически невозможно – оно находилось под землей. Стены и кровлю Винни выложил набитыми землей покрышками – пуленепробиваемым материалом. Даже снаряды, выпущенные из ручного гранатомета, отскочили бы от них, словно теннисные мячики, а ракетные установки залпового огня типа «катюша» лишь сорвали бы верхний слой почвы.
В этом подземном убежище и поселился Винни со своими тремя собаками и кое-какими денежными накоплениями – в расчете на то, что семья Д'Амброзиа никогда его здесь не найдет.
И действительно целый год до него не могли добраться. Не только они, вообще никто.
Затем одним жарким июльским днем установленный в убежище датчик вдруг зарегистрировал чье-то приближение. Винни включил видеокамеру наружного слежения. И увидел идущего через рощу мужчину. Высокий, худощавый, с аккуратно и коротко подстриженными волосами…
– О, Бог ты мой, это еще что за дерьмо такое? – простонал Винни.
Одетый в серые хлопковые брюки и белую футболку, парень словно сошел с рекламного плаката, призывающего остерегаться СПИДа.
– Видать, сплетни этих гребаных членососов распространяются со скоростью лесного пожара, – пробормотал Церебрини. – Вот и местные гомики стали крутиться поблизости, вынюхивая, чем бы поживиться.
И Винни включил громкоговоритель:
– Эй ты, вали отсюда! Иначе хуже будет!
Но парень продолжал шагать прямо к двери.
– Ага, понял! Я все понял! Это приманка, точно!.. Дон Сильвио вообразил, что я клюну на этого типа! И тогда он или пришьет меня, или же я заражусь от него СПИДом! Хренушки вам! Ничего не выйдет!..
И Церебрини крикнул:
– Эй, Придурок, Толстомордый, Череп! Сюда, ребятишки! Куда вы запропастились, глупые твари?
В игральной комнате, где только что мирно спали все собаки, послышалась какая-то возня, затем выскочили риджбеки.
Отпихивая их любопытные морды от ширинки, Винни сказал:
– Вон, видите на экране парня? От него надо избавиться. Понятно? Он плохой! Плохой!
И хозяин приладил веревочную лестницу, ведущую на крышу, к единственному выходу из своей неприступной крепости.
Собаки, в течение долгих недель не видевшие солнечного света, радостно рванулись наверх. Огромные мускулистые их тела цвета слегка поджаренных тостов напряглись и так и дрожали от возбуждения.
Винни уселся у экрана, намереваясь посмотреть, как незваного гостя разорвут на части. Ибо нет на свете собак злее африканских риджбеков – ведь недаром их вывели специально для охоты на львов и людей.
* * *
Римо заметил несущихся ему навстречу псов и понял, что поиски увенчались успехом. Все три собаки выскочили из дыры в насыпи – значит, он попал куда надо.
Рыча и подвывая, псы, по размерам смахивающие на небольших лошадок, мчались прямо на него.
Первому Римо позволил проскочить у себя между ног. Собака по инерции промчалась дальше.
Второй пес подпрыгнул – с явным намерением вцепиться ему в горло. Римо схватил его за отвислые уши, а потом развернулся и зашвырнул собаку в кусты – только хвост в воздухе успел мелькнуть.
Третья собака, увидев такое, вдруг замерла как вкопанная. На спине ее вздыбилась шерсть. Риджбек ощерился и зарычал.
Римо швырнул ему заранее припасенное лакомство. Пес обнюхал кусок и заглотил. Римо швырнул второй.
Тем временем две другие собаки уже очухались и с двух сторон стали подбираться к чужаку. Лакомые кусочки достались и этим: собаки с жадностью набросились на угощение, сопя и втягивая воздух подвижными коричневыми носами.
Увидев, что теперь все при деле, Римо наклонился к дыре в земле и крикнул:
– Винни Церебрини!..
– Пошел прочь! – донесся снизу злобный выкрик.
– Ты Винни, по прозвищу Три Пса? – спросил Римо.
– Пошел вон, я тебе говорю, лидер вонючий! Я не по твоей части!
– Не знаю, о чем ты. Я пришел тебя убить.
– Советую держаться подальше! – пригрозил Винни. – И не вздумай ко мне прикасаться!
И мафиозо поднял свою автоматическую винтовку «МАК-90».
– Послушай, ты скверный парень, и эта штука тебе не поможет, – сказал Римо. – Давай разберемся без нее, о'кей?
– Да я тебя в порошок сотру! Попробуй только сунься!
Пожав плечами, Римо сделал вид, что собирается спрыгнуть вниз, в убежище.
Три Пса тут же открыл ураганный огонь.
Естественно, метил в этого странного типа, мнившегося черт знает откуда. Но тип оказался на удивление проворен: он с необычайной легкостью и ловкостью уклонялся от пуль. Должно быть, балету учился, заключил Винни и перезарядил «МАК-90». И уже вскинул было ствол автомата, как вдруг на него обрушилась кровля. Затем по совершенно неведомой Церебрини причине резиновые покрышки вдруг стали взрываться, словно бомбы. Винни так и завертелся как ужаленный, стараясь увернуться от рушившихся на него комьев земли и покрышек, только что служивших ему прекрасным убежищем.
А тип тем временем все приплясывал и приплясывал.
– О Господи, вы только гляньте! Ишь как расплясался! Распалился, сука! Похоже, этот мешок с дерьмом с самого Рождества никого не трахал.
Винни тотчас снова принялся палить из автомата.
Но проблема заключалась в том, что покрышки сейчас почему-то защищали незваного гостя. И Церебрини, сколько ни старался, никак не мог в него попасть.
– Считай, что ты покойник, ублюдок! – рявкнул он для устрашения.
– Пока еще нет.
– Ничего! Скоро допрыгаешься! И когда станешь покойником, я написаю тебе прямо в пасть. Оскверню твой труп! И мне плевать, что скажут люди. Ты понял, мразь? – яростно вопил гангстер, поливая потолок над головой потоком свинца. Скоро ему стало нечем дышать – в воздухе клубились тучи пыли.
Винни вставил в автомат уже четвертую обойму. Его окружали сплошная пыль, грязь и обрывки резины. Над головой смутно голубела полоска неба. Неожиданно на плечо ему легла чья-то рука, вцепились чьи-то ногти. Казалось, пальцы входят в мышцы, точно гвозди в масло.
Винни Церебрини поднял голову и увидел глаза. Страшные глаза. Ничего страшнее он в жизни не видел. Они смотрели на него так, словно он кусок какой-то дохлятины.
Он взвизгнул. И потянулся к «МАК-90».
Но было уже поздно. Автомат непонятно как оказался в руке незнакомца, и ствол его уперся Винни в висок, принуждая сдаться. Но Три Пса проявил характер. Он решил, что скорее умрет, чем даст изнасиловать себя гомику, явившемуся невесть откуда – из лесов штата Мэн, – тем более что пальцы Винни уже успели сомкнуться на спусковом крючке.
«Хрен тебе!» – подумал Церебрини и нажал на спуск.
* * *
Римо отступил от мертвого тела.
Винни неподвижно лежал на грязном полу лицом вниз. Отныне все его страхи и горести позади. Римо же был несколько удивлен случившимся.
Уходя, он бросил трем коричневым собакам оставшиеся куски приманки и решил, что у автомата «МАК-90» особо чувствительный спусковой механизм.
* * *
Тучи пыли все еще висели в жарком воздухе. Частицы ее медленно оседали на развалины убежища гангстера, а Римо уже шагал через рощу обратно.
Пройдя примерно с четверть мили, он увидел мастера Синанджу. Тот восседал верхом на огромном лосе. Более безобразного животного Римо в жизни не видывал. У зверя были огромные, раскидистые, словно ветви дерева, рога.
– Где ты раздобыл этот волосяной матрас? – устало спросил Римо.
– Решил организовать тебе встречу с быстроногой кернейской ланью.
– Но это же лось! – воскликнул ученик.
– Нет, лань, – возразил Чиун и шлепнул лося по широкому крупу. Зверь устремился прямиком на Римо, угрожающе опустив голову с рогами, которые теперь напоминали острые вилы.
Римо легко увернулся. Лось неуклюже переставил высокие мосластые ноги и снова бросился в атаку.
На этот раз Римо пришлось подпрыгнуть и ухватиться за ветку дерева. Рога едва не угодили ему в живот.
Лось, сопя, промчался мимо.
Но мастер Синанджу снова развернул его и подъехал к дереву, на которое взобрался ученик.
– Ты должен спуститься, – произнес Чиун.
– Не стану я сражаться с каким-то дурацким лосем!
– Это керинейская лань! Надо укротить ее, как в свое время сделал Геркулес.
– Керинейская лань?! А где же ее золотые рога и медные копыта?
– Лань очень старая. Вся позолота просто стерлась от времени.
– Я ни за что не спущусь!
– Но не станешь же ты до скончания века сидеть на дереве, – возразил Чиун.
– Ты прав, – отозвался Римо и поднялся во весь рост. Ветка прогнулась под его тяжестью, Римо, раскачав ее, подпрыгнул и, точно подброшенный пружиной, перелетел на другое дерево.
Лось бросился к нему.
Перескакивая с дерева на дерево, Римо удирал от несущегося галопом зверя.
Добравшись до опушки, он понесся назад. Лось упрямо следовал за ним.
В течение целого часа Римо играл в эту игру и стал потихоньку уставать – слишком уж много сил ему пришлось потратить за последнее время.
Но и лось начал проявлять признаки усталости. Ноги у него заплетались. Вот он споткнулся – раз, другой…
– Ты совсем замотал великолепного зверя, – укоризненно заметил Чиун.
– Не я втянул его в это состязание, – огрызнулся в ответ Римо.
Из пасти лося вывалился длинный красный язык. Бока животного раздувались, точно кузнечные мехи.
Увидев, что глаза зверя подернулись пеленой и словно остекленели, Римо спрыгнул с дуба и, встав под деревом, тоже высунул язык. Потом сунул в уши большие пальцы и, растопырив ладони, изобразил рога.
Чиун изо всех сил понукал лося.
Зверь шагнул вперед, но тут ноги его подкосились, и он плюхнулся прямо в грязь. Кореец пытался принудить его подняться.
– Я бы признал его побежденным, – сказал Римо. – А ты?
– Опозорился перед своими собратьями! – прошипел мастер Синанджу и плюнул в распростертого на земле лося.
– Да, это не лань… – философски заметил Римо.
– Где же тут найдешь настоящую быстроногую лань… – кисло проговорил Чиун, и они двинулись прочь.
– Ну, надеюсь, теперь все?
– Сколько деяний ты совершил?
Римо принялся считать, загибая пальцы.
– Двенадцать… Так что условия нашей с тобой сделки можно считать выполненными.
– Не мешало бы передохнуть… перед тем как отправиться дальше.
– Не возражаю.
Они сняли номер в бангорском отеле под названием «Холидей инн», и не успел портье закрыть за собой дверь, как Римо рухнул на ковер.
И тут же уснул.
* * *
Во сне он как будто бы пробирался через поле сорго, высокие стебли которого шелестели под жарким ветром.
Откуда-то с запада доносился барабанный бой. Звуки показались Римо знакомыми. Это не был бой корейского барабана, напоминавшего по форме песочные часы. Звуки не походили и на бой африканского тамтама. Так могли откликаться в каком-нибудь вестерне со стрельбой только барабаны апачей, зовущие их в атаку.
Римо двинулся на звук.
И повстречался с высоким красивым мужчиной с иссиня-черными волосами. Незнакомец был одет в белую хлопковую рубашку и черные штаны в обтяжку. Римо никогда не видел его прежде, однако сразу же понял, кто это.
– Ты Чиун, верно?
Молодой кореец гордо расправил плечи:
– Я – Чиун-старший. А ты – одно из воплощений Шивы, которое носит шкуру белого тигра.
Римо оставил это замечание без комментариев. Ему не хотелось вступать в спор с отцом Чиуна.
– Мастер Си Тан, завершавший обучение Чиуна после твоей смерти, говорил, что ты можешь рассказать мне об отце, – сказал Римо.
Чиун-старший приподнял черную бровь.
– Ничего подобного. Должно быть, он имел в виду моего сына, Чиуна-младшего.
– Но Чиун это отрицает!
Чиун-старший пожал плечами. Точно так же делал и Чиун. Странно все-таки повстречать отца Чиуна, который умер молодым, подумал Римо. Все равно что повстречать самого Чиуна в молодости.
– Тогда не знаешь ли ты, где найти Коджинга? – спросил Римо.
– Нет. Слышишь бой барабанов? Он доносится вон с того поля. Мне кажется, они зовут тебя. – И Чиун-старший указал направление.
– Понял, спасибо! – И Римо бросился на звук.
Вскоре заросли сорго поредели, началось поле, засаженное сочными стеблями какого-то другого растения. Сладковатый его запах показался знакомым, и Римо наконец сообразил, что это кукуруза.
– Вот уж не думал, что в Корее растет кукуруза… – пробормотал он.
Бой барабанов становился все громче. Казалось, и сердце теперь колотится в такт этим призывным звукам, так и замирая в ожидании чего-то необычного.
Римо пробивался сквозь заросли на запад и вдруг увидел мужчину в желтом шелковом кимоно. Между ног у него стоял барабан.
– Коджинг? – спросил Римо. Незнакомец вроде бы очень походил на мастера Коджинга.
Барабанщик поднял голову:
– Я Коджонг.
– Я ищу Коджинга.
– А нашел Коджонга.
– Да, я понял, понял.
– А зачем тебе понадобился мой брат Коджинг?
– Он знает одну очень важную для меня вещь.
Коджонг перестал бить в барабан.
– Все мои братья знали что-то важное. Потому-то мы здесь. И ты тоже, наш брат по крови.
Заметив торчавшее в волосах Коджонга орлиное перо, Римо спросил:
– А чем это ты занимаешься?
– Вызываю из-под земли кукурузу.
– Хорошее дело.
– Я ем кукурузу. Риса не ем.
– Здорово, – рассеянно заметил Римо, озираясь по сторонам в надежде увидеть Коджинга.
– Все мои близкие едят кукурузу.
– Угу…
– Мой народ – народ Солнца.
Римо вздрогнул и резко обернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Их надо чикнуть.
– Чтоб я убил своих псов? Да ни за что на…
– Да нет, не убить. Кастрировать их надо, вот что. Отрезать яйца, потому как всем этим вашим штучкам пора положить конец.
– Стоит их кастрировать, и мои храбрые псы обабятся.
– Если не сделаешь этого, Винни, я прикажу кастрировать тебя, ясно? Не надо мне грязных сплетен! Ты позоришь мою семью. А я горжусь своей семьей! Мы, итальянцы, люди сугубо семейные, для нас семья и ее честь – святое. Избавься от этих псов к чертовой матери и заведи себе жену! И еще одно: я не желаю, чтоб ты писал на людей, пусть даже они и покойники. Это неприлично и негигиенично, понял?
– Но это просто… вроде моего фирменного знака, сам знаешь. Таким образом я как бы навсегда избавляюсь от того, кого прибил.
– А в газетах тебя называют осквернителем трупов! И я не желаю, чтобы слово «осквернитель» как-то связывали с моей семьей.
– Да ведь это чистая случайность, дон Сильвио! Ничего такого у меня и в мыслях не было!
– И чтоб отныне не смел вынимать из штанов свой член где попало! Только перед унитазом или хорошенькой девчонкой. Capisce?
– Понял, – упавшим голосом отозвался Винни.
Не успел он войти в дом, как любимые псы тут же бросились ему на грудь, повизгивая от радости, обнюхивая хозяина и пачкая лапами его лучший костюм.
– А ну, пошли прочь! Вы меня просто убиваете!.. Лежать, Придурок! Отвали, Череп! И ты тоже. Толстомордый!
Когда псы наконец успокоились и улеглись на ковер, высунув языки, Винни принялся читать им мораль – правила поведения порядочных собак, принадлежащих клану.
– Слушайте меня, ребятишки, и внимательно, – сказал он, опускаясь на колени рядом. – Поговорим о хороших манерах и о том, как будем жить дальше.
Собаки тут же принялись вылизывать ему физиономию.
– Не сметь! Слушайте, что я говорю!
Но толком сказать ему так ничего и не удалось.
Винни поднялся с колен, вытер обслюнявленное лицо и с укоризной произнес:
– Ведь вы, ребятишки, мужчины, так или нет? Как я. И это просто неприлично лезть человеку в ширинку или лизать яйца. Пусть даже они твои собственные.
Но проку от всех этих слов было мало. И вот Винни Церебрини по прозвищу Три Пса пришлось принять, возможно, самое сложное решение в жизни. И он сделал выбор. Предпочел-таки своих собак боссу.
К несчастью, выбор этот был почти вынужденным. К тому времени уже по всему Сан-Франциско распространились слухи о том, что он «голубой». И пусть бы Винни женился теперь хоть на трех женщинах сразу – остановить «процесс» было уже невозможно.
Конечно, Винни Церебрини, он же Три Пса, мог бы подать на всех своих обидчиков в суд. Ведь то была чистой воды клевета, распространяемая этими грязными крысами-писаками. Однако беда заключалась в том, что к распространению порочащих честь Винни сплетен присоединилась и коза-ностра. А разве возможно засудить коза-ностру?.. Ответ однозначен – нет. Особенно с учетом того пикантного факта, что ты сам являешься членом мафии. А где это видано и слыхано, чтоб рядовой член мафии подавал в суд на своего крестного отца?!
И Винни оставалось лишь одно – бесследно исчезнуть.
Городок Бангор, что в штате Мэн, находился на приличном расстоянии от Сан-Франциско. Во всяком случае, для того чтобы там скрыться. И вот Винни купил участок земли и целую гору старых резиновых покрышек. Яму он вырыл сам, своими руками. А затем с помощью кувалды – прежде он использовал ее лишь раз в жизни, чтобы раскроить череп Сальваторе Слоубону по прозвищу Сынок, – забил каждую из покрышек землей и грязью. И каждая из них стала весить фунтов по триста, не меньше.
В сосновой роще на окраине городка Бангор он выстроил себе убежище класса «люкс». Проникнуть туда было практически невозможно – оно находилось под землей. Стены и кровлю Винни выложил набитыми землей покрышками – пуленепробиваемым материалом. Даже снаряды, выпущенные из ручного гранатомета, отскочили бы от них, словно теннисные мячики, а ракетные установки залпового огня типа «катюша» лишь сорвали бы верхний слой почвы.
В этом подземном убежище и поселился Винни со своими тремя собаками и кое-какими денежными накоплениями – в расчете на то, что семья Д'Амброзиа никогда его здесь не найдет.
И действительно целый год до него не могли добраться. Не только они, вообще никто.
Затем одним жарким июльским днем установленный в убежище датчик вдруг зарегистрировал чье-то приближение. Винни включил видеокамеру наружного слежения. И увидел идущего через рощу мужчину. Высокий, худощавый, с аккуратно и коротко подстриженными волосами…
– О, Бог ты мой, это еще что за дерьмо такое? – простонал Винни.
Одетый в серые хлопковые брюки и белую футболку, парень словно сошел с рекламного плаката, призывающего остерегаться СПИДа.
– Видать, сплетни этих гребаных членососов распространяются со скоростью лесного пожара, – пробормотал Церебрини. – Вот и местные гомики стали крутиться поблизости, вынюхивая, чем бы поживиться.
И Винни включил громкоговоритель:
– Эй ты, вали отсюда! Иначе хуже будет!
Но парень продолжал шагать прямо к двери.
– Ага, понял! Я все понял! Это приманка, точно!.. Дон Сильвио вообразил, что я клюну на этого типа! И тогда он или пришьет меня, или же я заражусь от него СПИДом! Хренушки вам! Ничего не выйдет!..
И Церебрини крикнул:
– Эй, Придурок, Толстомордый, Череп! Сюда, ребятишки! Куда вы запропастились, глупые твари?
В игральной комнате, где только что мирно спали все собаки, послышалась какая-то возня, затем выскочили риджбеки.
Отпихивая их любопытные морды от ширинки, Винни сказал:
– Вон, видите на экране парня? От него надо избавиться. Понятно? Он плохой! Плохой!
И хозяин приладил веревочную лестницу, ведущую на крышу, к единственному выходу из своей неприступной крепости.
Собаки, в течение долгих недель не видевшие солнечного света, радостно рванулись наверх. Огромные мускулистые их тела цвета слегка поджаренных тостов напряглись и так и дрожали от возбуждения.
Винни уселся у экрана, намереваясь посмотреть, как незваного гостя разорвут на части. Ибо нет на свете собак злее африканских риджбеков – ведь недаром их вывели специально для охоты на львов и людей.
* * *
Римо заметил несущихся ему навстречу псов и понял, что поиски увенчались успехом. Все три собаки выскочили из дыры в насыпи – значит, он попал куда надо.
Рыча и подвывая, псы, по размерам смахивающие на небольших лошадок, мчались прямо на него.
Первому Римо позволил проскочить у себя между ног. Собака по инерции промчалась дальше.
Второй пес подпрыгнул – с явным намерением вцепиться ему в горло. Римо схватил его за отвислые уши, а потом развернулся и зашвырнул собаку в кусты – только хвост в воздухе успел мелькнуть.
Третья собака, увидев такое, вдруг замерла как вкопанная. На спине ее вздыбилась шерсть. Риджбек ощерился и зарычал.
Римо швырнул ему заранее припасенное лакомство. Пес обнюхал кусок и заглотил. Римо швырнул второй.
Тем временем две другие собаки уже очухались и с двух сторон стали подбираться к чужаку. Лакомые кусочки достались и этим: собаки с жадностью набросились на угощение, сопя и втягивая воздух подвижными коричневыми носами.
Увидев, что теперь все при деле, Римо наклонился к дыре в земле и крикнул:
– Винни Церебрини!..
– Пошел прочь! – донесся снизу злобный выкрик.
– Ты Винни, по прозвищу Три Пса? – спросил Римо.
– Пошел вон, я тебе говорю, лидер вонючий! Я не по твоей части!
– Не знаю, о чем ты. Я пришел тебя убить.
– Советую держаться подальше! – пригрозил Винни. – И не вздумай ко мне прикасаться!
И мафиозо поднял свою автоматическую винтовку «МАК-90».
– Послушай, ты скверный парень, и эта штука тебе не поможет, – сказал Римо. – Давай разберемся без нее, о'кей?
– Да я тебя в порошок сотру! Попробуй только сунься!
Пожав плечами, Римо сделал вид, что собирается спрыгнуть вниз, в убежище.
Три Пса тут же открыл ураганный огонь.
Естественно, метил в этого странного типа, мнившегося черт знает откуда. Но тип оказался на удивление проворен: он с необычайной легкостью и ловкостью уклонялся от пуль. Должно быть, балету учился, заключил Винни и перезарядил «МАК-90». И уже вскинул было ствол автомата, как вдруг на него обрушилась кровля. Затем по совершенно неведомой Церебрини причине резиновые покрышки вдруг стали взрываться, словно бомбы. Винни так и завертелся как ужаленный, стараясь увернуться от рушившихся на него комьев земли и покрышек, только что служивших ему прекрасным убежищем.
А тип тем временем все приплясывал и приплясывал.
– О Господи, вы только гляньте! Ишь как расплясался! Распалился, сука! Похоже, этот мешок с дерьмом с самого Рождества никого не трахал.
Винни тотчас снова принялся палить из автомата.
Но проблема заключалась в том, что покрышки сейчас почему-то защищали незваного гостя. И Церебрини, сколько ни старался, никак не мог в него попасть.
– Считай, что ты покойник, ублюдок! – рявкнул он для устрашения.
– Пока еще нет.
– Ничего! Скоро допрыгаешься! И когда станешь покойником, я написаю тебе прямо в пасть. Оскверню твой труп! И мне плевать, что скажут люди. Ты понял, мразь? – яростно вопил гангстер, поливая потолок над головой потоком свинца. Скоро ему стало нечем дышать – в воздухе клубились тучи пыли.
Винни вставил в автомат уже четвертую обойму. Его окружали сплошная пыль, грязь и обрывки резины. Над головой смутно голубела полоска неба. Неожиданно на плечо ему легла чья-то рука, вцепились чьи-то ногти. Казалось, пальцы входят в мышцы, точно гвозди в масло.
Винни Церебрини поднял голову и увидел глаза. Страшные глаза. Ничего страшнее он в жизни не видел. Они смотрели на него так, словно он кусок какой-то дохлятины.
Он взвизгнул. И потянулся к «МАК-90».
Но было уже поздно. Автомат непонятно как оказался в руке незнакомца, и ствол его уперся Винни в висок, принуждая сдаться. Но Три Пса проявил характер. Он решил, что скорее умрет, чем даст изнасиловать себя гомику, явившемуся невесть откуда – из лесов штата Мэн, – тем более что пальцы Винни уже успели сомкнуться на спусковом крючке.
«Хрен тебе!» – подумал Церебрини и нажал на спуск.
* * *
Римо отступил от мертвого тела.
Винни неподвижно лежал на грязном полу лицом вниз. Отныне все его страхи и горести позади. Римо же был несколько удивлен случившимся.
Уходя, он бросил трем коричневым собакам оставшиеся куски приманки и решил, что у автомата «МАК-90» особо чувствительный спусковой механизм.
* * *
Тучи пыли все еще висели в жарком воздухе. Частицы ее медленно оседали на развалины убежища гангстера, а Римо уже шагал через рощу обратно.
Пройдя примерно с четверть мили, он увидел мастера Синанджу. Тот восседал верхом на огромном лосе. Более безобразного животного Римо в жизни не видывал. У зверя были огромные, раскидистые, словно ветви дерева, рога.
– Где ты раздобыл этот волосяной матрас? – устало спросил Римо.
– Решил организовать тебе встречу с быстроногой кернейской ланью.
– Но это же лось! – воскликнул ученик.
– Нет, лань, – возразил Чиун и шлепнул лося по широкому крупу. Зверь устремился прямиком на Римо, угрожающе опустив голову с рогами, которые теперь напоминали острые вилы.
Римо легко увернулся. Лось неуклюже переставил высокие мосластые ноги и снова бросился в атаку.
На этот раз Римо пришлось подпрыгнуть и ухватиться за ветку дерева. Рога едва не угодили ему в живот.
Лось, сопя, промчался мимо.
Но мастер Синанджу снова развернул его и подъехал к дереву, на которое взобрался ученик.
– Ты должен спуститься, – произнес Чиун.
– Не стану я сражаться с каким-то дурацким лосем!
– Это керинейская лань! Надо укротить ее, как в свое время сделал Геркулес.
– Керинейская лань?! А где же ее золотые рога и медные копыта?
– Лань очень старая. Вся позолота просто стерлась от времени.
– Я ни за что не спущусь!
– Но не станешь же ты до скончания века сидеть на дереве, – возразил Чиун.
– Ты прав, – отозвался Римо и поднялся во весь рост. Ветка прогнулась под его тяжестью, Римо, раскачав ее, подпрыгнул и, точно подброшенный пружиной, перелетел на другое дерево.
Лось бросился к нему.
Перескакивая с дерева на дерево, Римо удирал от несущегося галопом зверя.
Добравшись до опушки, он понесся назад. Лось упрямо следовал за ним.
В течение целого часа Римо играл в эту игру и стал потихоньку уставать – слишком уж много сил ему пришлось потратить за последнее время.
Но и лось начал проявлять признаки усталости. Ноги у него заплетались. Вот он споткнулся – раз, другой…
– Ты совсем замотал великолепного зверя, – укоризненно заметил Чиун.
– Не я втянул его в это состязание, – огрызнулся в ответ Римо.
Из пасти лося вывалился длинный красный язык. Бока животного раздувались, точно кузнечные мехи.
Увидев, что глаза зверя подернулись пеленой и словно остекленели, Римо спрыгнул с дуба и, встав под деревом, тоже высунул язык. Потом сунул в уши большие пальцы и, растопырив ладони, изобразил рога.
Чиун изо всех сил понукал лося.
Зверь шагнул вперед, но тут ноги его подкосились, и он плюхнулся прямо в грязь. Кореец пытался принудить его подняться.
– Я бы признал его побежденным, – сказал Римо. – А ты?
– Опозорился перед своими собратьями! – прошипел мастер Синанджу и плюнул в распростертого на земле лося.
– Да, это не лань… – философски заметил Римо.
– Где же тут найдешь настоящую быстроногую лань… – кисло проговорил Чиун, и они двинулись прочь.
– Ну, надеюсь, теперь все?
– Сколько деяний ты совершил?
Римо принялся считать, загибая пальцы.
– Двенадцать… Так что условия нашей с тобой сделки можно считать выполненными.
– Не мешало бы передохнуть… перед тем как отправиться дальше.
– Не возражаю.
Они сняли номер в бангорском отеле под названием «Холидей инн», и не успел портье закрыть за собой дверь, как Римо рухнул на ковер.
И тут же уснул.
* * *
Во сне он как будто бы пробирался через поле сорго, высокие стебли которого шелестели под жарким ветром.
Откуда-то с запада доносился барабанный бой. Звуки показались Римо знакомыми. Это не был бой корейского барабана, напоминавшего по форме песочные часы. Звуки не походили и на бой африканского тамтама. Так могли откликаться в каком-нибудь вестерне со стрельбой только барабаны апачей, зовущие их в атаку.
Римо двинулся на звук.
И повстречался с высоким красивым мужчиной с иссиня-черными волосами. Незнакомец был одет в белую хлопковую рубашку и черные штаны в обтяжку. Римо никогда не видел его прежде, однако сразу же понял, кто это.
– Ты Чиун, верно?
Молодой кореец гордо расправил плечи:
– Я – Чиун-старший. А ты – одно из воплощений Шивы, которое носит шкуру белого тигра.
Римо оставил это замечание без комментариев. Ему не хотелось вступать в спор с отцом Чиуна.
– Мастер Си Тан, завершавший обучение Чиуна после твоей смерти, говорил, что ты можешь рассказать мне об отце, – сказал Римо.
Чиун-старший приподнял черную бровь.
– Ничего подобного. Должно быть, он имел в виду моего сына, Чиуна-младшего.
– Но Чиун это отрицает!
Чиун-старший пожал плечами. Точно так же делал и Чиун. Странно все-таки повстречать отца Чиуна, который умер молодым, подумал Римо. Все равно что повстречать самого Чиуна в молодости.
– Тогда не знаешь ли ты, где найти Коджинга? – спросил Римо.
– Нет. Слышишь бой барабанов? Он доносится вон с того поля. Мне кажется, они зовут тебя. – И Чиун-старший указал направление.
– Понял, спасибо! – И Римо бросился на звук.
Вскоре заросли сорго поредели, началось поле, засаженное сочными стеблями какого-то другого растения. Сладковатый его запах показался знакомым, и Римо наконец сообразил, что это кукуруза.
– Вот уж не думал, что в Корее растет кукуруза… – пробормотал он.
Бой барабанов становился все громче. Казалось, и сердце теперь колотится в такт этим призывным звукам, так и замирая в ожидании чего-то необычного.
Римо пробивался сквозь заросли на запад и вдруг увидел мужчину в желтом шелковом кимоно. Между ног у него стоял барабан.
– Коджинг? – спросил Римо. Незнакомец вроде бы очень походил на мастера Коджинга.
Барабанщик поднял голову:
– Я Коджонг.
– Я ищу Коджинга.
– А нашел Коджонга.
– Да, я понял, понял.
– А зачем тебе понадобился мой брат Коджинг?
– Он знает одну очень важную для меня вещь.
Коджонг перестал бить в барабан.
– Все мои братья знали что-то важное. Потому-то мы здесь. И ты тоже, наш брат по крови.
Заметив торчавшее в волосах Коджонга орлиное перо, Римо спросил:
– А чем это ты занимаешься?
– Вызываю из-под земли кукурузу.
– Хорошее дело.
– Я ем кукурузу. Риса не ем.
– Здорово, – рассеянно заметил Римо, озираясь по сторонам в надежде увидеть Коджинга.
– Все мои близкие едят кукурузу.
– Угу…
– Мой народ – народ Солнца.
Римо вздрогнул и резко обернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29