– Надеюсь.
– Она имела в виду то, о чем вы только что говорили. Что семья во второй раз попадет под подозрение…
– Не во второй, а в первый раз, – перебил его Маршалл. – Раньше семью ни в чем не подозревали. Все улики с самого начала указывали только на Джека Аргайла.
Но Артур лишь слабо махнул рукой в ответ на это возражение и продолжил.
– Семья попадет под подозрение, – повторил он, – и, вероятно, на долгое время, может статься, навсегда. Возможно, они сами не знают, кто из них виновен на самом деле. Начнут следить друг за другом, гадать… Вот что самое отвратительное. А они, скорее всего, действительно не знают, кто именно…
Наступило молчание. Маршалл смотрел на Колгари пытливым взглядом, но ничего не говорил.
– Поймите, это ужасно, – сказал Колгари. На его худом выразительном лице отражались охватившие его чувства.
– Ужасно… Жить в неведении год за годом, изводя друг друга подозрениями… И постепенно исчезнет любовь, исчезнет доверие…
Маршалл покашлял.
– Не кажется ли вам.., э-э.., что вы чересчур сгущаете краски?
– Нет. Не думаю. Извините меня, мистер Маршалл, но, по-моему, я более ясно, нежели вы, могу представить себе последствия… То, чем обернется это неведение…
Снова наступило молчание.
– Пострадают невиновные, – продолжал Артур, – а этого быть не должно. Вот почему.., вот почему я не могу просто так уйти, сказав себе: «Я совершил благое дело – искупил, насколько мог, свою вину, восстановил справедливость». Но весь парадокс в том, что ни о какой справедливости вообще не может идти речи – пока преступник не осужден, невиновные не избавлены от подозрений.
– По-моему, вы чересчур эмоциональны, доктор Колгари. То, что вы говорите, безусловно верно, но не представляю себе, что вы можете предпринять.
– Я тоже, – честно сознался Колгари. – Но я должен попытаться. Потому я к вам и пришел, мистер Маршалл. Я хочу – и, надеюсь, даже имею право – знать все обстоятельства этого дела.
– О, конечно, – с готовностью согласился мистер Маршалл. – Тут нет никаких секретов. Могу сообщить вам все, о чем вы пожелаете узнать. Но предупреждаю: я располагаю только фактами. Я не был на короткой ноге ни с кем из Аргайлов. Итак, начнем. Наша контора несколько лет обслуживала миссис Аргайл. Мы сотрудничали при учреждении доверительных фондов Доверительный фонд – форма хранения капитала в банке, при которой владелец вклада доверяет управление им определенному лицу или группе лиц. При этом доверенные лица имеют права распоряжаться только процентом от прибыли, но не основным капиталом.

, обеспечивая юридическую сторону дела. Саму миссис Аргайл я знал достаточно хорошо и с ее мужем тоже был знаком. Но о царившей в «Солнечном мысе» атмосфере, о характерах и нравах его обитателей знал, можно сказать, понаслышке, от миссис Аргайл.
– Это понятно, но нельзя ли начать с самого начала. Мне сказали, что собственных детей у нее не было, что всех их она усыновила и удочерила, так ли это?
– Да. Миссис Аргайл, урожденная Рейчел Констем, была единственной дочерью Рудолфа Констема, человека очень состоятельного. Ее мать, американка, тоже владела порядочным состоянием. Рудолф Констем много занимался благотворительностью и дочери тоже привил вкус к филантропии Филантропия – благотворительность.

. Когда родители погибли в авиакатастрофе, Рейчел все огромное состояние, унаследованное ею, потратила на то, что условно можно назвать благотворительным предпринимательством. Она входила во все тонкости и нередко даже сама брала на себя кое-какие организационные хлопоты при устройстве детских приютов, больниц и школ. На этом поприще она и встретилась с Лео Аргайлом, преподавателем Оксфордского университета, тоже увлеченным идеями экономического и социального реформирования. Миссис Аргайл не могла иметь детей, и это было для нее настоящей трагедией, омрачавшей – такова уж участь бесплодных женщин – всю ее жизнь. Так вот, если вы хотите понять ее психологию, об этом нельзя забывать. После лечения у разных медицинских светил она поняла, что у нее нет надежды стать матерью, и прибегла к тому утешению, которое ей было доступно. В Нью-Йорке, в каких-то трущобах она подобрала ребенка, девочку, и удочерила ее. Теперь это миссис Даррант. А после этого миссис Аргайл целиком посвятила себя детям, нуждающимся в милосердии. Когда в тридцать девятом разразилась война, она под патронажем Министерства здравоохранения основала что-то вроде детского приюта, купив для этой цели дом, который назвала «Солнечный мыс» и в котором вам уже довелось побывать.
– Тогда он назывался «Змеиный мыс».
– Да, верно. Теперь это старое название, вероятно, подходит ему больше, чем то, которое придумала миссис Аргайл… Короче, к сороковому году у нее уже было человек шестнадцать детей, главным образом из тех, о ком не заботились родители, или из отставших во время эвакуации от своих семей. Для детей делалось буквально все возможное. Дом у них был просто великолепный. Я как мог увещевал миссис Аргайл, говорил, что после войны детям, привыкшим к такой роскоши, будет трудно возвращаться в свои дома. Но она моих советов не слушала. Она была слишком привязана к этим детишкам. Кончилось тем, что часть из них – сирот и тех, кто практически лишился дома, – она оставила в своей семье. Таких оказалось пятеро: Мэри, впоследствии вышедшая замуж за Филипа Дарранта, о ней я уже упоминал; Майкл – теперь он работает в Драймуте; Тина, полукровка; Эстер, ну и, конечно. Жако. Дети относились к мистеру и миссис Аргайл как к родителям. Все они получили самое лучшее образование, какое только можно купить за деньги. Одним словом, если бы условия, в которых эти дети росли, что-нибудь значили, то они должны были бы далеко пойти. Им дали все, что только можно пожелать… Джек, или Жако, как они его называли, рос неблагополучным ребенком. В школе украл однажды деньги, и его пришлось оттуда забрать. Когда учился на первом курсе в университете, тоже попал в неприятную историю. Он всегда отличался буйным нравом. Впрочем, это вы, наверное, уже поняли. Дважды, когда Джек совершил растраты, Аргайлы улаживали скандалы. И не просто улаживали, они давали ему деньги, чтобы он начал новое дело, но все впустую – каждый раз он терпел неудачи. После смерти Джека Аргайлы назначили его вдове годовое содержание и до сих пор продолжают его выплачивать.
– Его вдове? А мне даже не сказали, что он был женат.
– О Господи! Это мое упущение! – Маршалл досадливо щелкнул пальцами. – Совсем запамятовал! Конечно, вы же не читали газет! Должен заметить, что никто из Аргайлов и не подозревал, что Жако женился. Его жена явилась в «Солнечный мыс» на следующий день после того, как его арестовали. Она была в отчаянии. Мистер Аргайл очень доброжелательно к ней отнесся. Эта молодая женщина служит платной партнершей в драймутском дансинге. Наверное, я потому забыл вам о ней рассказать, что она буквально через месяц-другой после смерти Джека снова выскочила замуж. Ее нынешний муж, по-моему, электромонтер.
– Мне надо с ней повидаться, – сказал Артур и, помолчав, сокрушенно добавил:
– Она первая, с кем мне следовало бы повидаться.
– Разумеется. Адрес я вам дам. И как это я забыл про нее, когда вы приходили ко мне в прошлый раз, ума не приложу!
Артур молчал.
– Ее роль столь.., гм.., ничтожна, – продолжил Маршалл, будто стараясь оправдаться, – что даже газетчики не слишком ее осаждали. В тюрьме она его ни разу не навестила и вообще не проявляла к нему никакого интереса.
Артур что-то сосредоточенно обдумывал.
– Не могли бы вы точно мне сказать, – наконец заговорил он, – кто находился в доме в тот вечер, когда убили миссис Аргайл?
Маршалл кинул на него быстрый взгляд.
– Естественно, Лео Аргайл и младшая дочь Эстер. Еще в доме гостили Мэри Даррант с мужем. Он инвалид и только что вышел тогда из больницы. Была также Кирстен Линдстрем – вы ее, наверное, видели. Она медицинская сестра и массажистка, с первых дней жила в доме, помогала миссис Аргайл в приюте, она и сейчас его опекает. Майкла и Тины не было – Майкл работает в Драймуте, занимается продажей автомобилей, а Тина служит в Редмине, в местной библиотеке, там и живет.
Маршалл помолчал.
– В доме также была и мисс Воэн, – добавил он, – секретарь мистера Аргайла. В тот вечер она ушла, когда тело еще не было обнаружено.
– Я ее видел. Кажется, она очень.., привязана к мистеру Аргайлу.
– Да.., да. Думаю, вскоре объявят об их помолвке.
– Вот как!
– После смерти жены он был очень одинок, – сказал Маршалл. В его тоне проскользнуло что-то вроде легкого осуждения.
– Ну да, конечно, – отозвался Артур. – А что вы можете сказать о мотивах преступления, мистер Маршалл?
– Должен признаться, это для меня до сих пор полная загадка, дорогой доктор!
– В самом деле? Позвольте вам не поверить! Вы же сами сказали, что все факты налицо.
– Видите ли, прямой денежной выгоды от смерти миссис Аргайл не получил никто. Она издавна имела ряд дискреционных …ряд дискреционных… – Действующий по собственному усмотрению.

доверительных фондов. Такая форма, как вам должно быть известно, в наши дни широко распространена. Эти фонды учреждены на имя всех детей. Управляются они тремя доверенными лицами – мною, Лео Аргайлом и еще одним юристом из Америки, дальним родственником миссис Аргайл. Фонды, кстати, включающие очень большую сумму, распределяются доверенными лицами таким образом, что преимуществом пользуется тот из детей, кто больше всего нуждается в помощи.
– Ну а мистер Аргайл? Принесла ли ему смерть жены какую-либо финансовую выгоду?
– Нет. Ну разве что очень незначительную. Большая часть ее состояния, как я уже сказал, размещена в этих фондах. Она завещала ему свое имущество, но оно оценивается довольно скромной суммой.
– А мисс Линдстрем?
– Ей миссис Аргайл за несколько лет до своей смерти купила щедрую ежегодную ренту Рента – регулярно получаемый доход от какого-либо имущества, не требующий от своего получателя предпринимательской деятельности.

, – сказал Маршалл и, недовольно поморщившись, добавил:
– Мотивы? По-моему, никаких. Во всяком случае, с финансовой точки зрения.
– А с психологической? Может быть, какие-то серьезные.., разногласия, конфликты?
– Боюсь, тут я едва ли смогу вам помочь, – заявил Маршалл, давая понять, что разговор закончен. – Я не вникал в то, что у них там происходит.
– А кто-нибудь вникал?
Маршалл задумался, потом, как будто с неохотой, добавил:
– Можно поговорить с доктором. Доктор.., э-э… Макмастер, кажется. Теперь он на пенсии, но живет здесь, неподалеку. Во время войны он обслуживал детский приют миссис Аргайл. Вот ему, должно быть, многое известно об обитателях «Солнечного мыса». Удастся ли вам его разговорить, не знаю. Но если удастся, он, наверное, окажется вам полезен.., хотя – извините, что говорю вам это, – неужели вы считаете, что есть нечто такое, с чем не управится полиция, причем более профессионально, чем вы сами?
– Не знаю, что и сказать. Может, и нет. Но одно я знаю твердо. Попытаться я должен. Понимаете, должен.

Глава 5

Брови начальника полиции медленно поползли на лоб, казалось, вот-вот и они достигнут кромки седых волос. Он обвел взглядом потолок, потом снова уткнулся в депешу, лежавшую перед ним.
– Уму непостижимо! – воскликнул он. Молодой человек, чье дело было не оплошать с ответом, с готовностью произнес:
– Да, сэр!
– Веселенькая история, – пробормотал майор Финни и забарабанил пальцами по столу. – Хьюиш здесь?
– Да, сэр. Старший инспектор Хьюиш прибыл пять минут назад.
– Ах, прибыл. В таком случае пришлите, пожалуйста, его ко мне, – буркнул начальник полиции.
Старший инспектор был высокий меланхоличного вида малый. Глядя на его унылую физиономию, невозможно было представить, что на детских утренниках он душа общества – откалывает такие штучки, что все со смеху умирают.
– Здорово, Хьюиш. – Майор Финни указал ему на стул. – Веселенькая история получается. Интересно, что вы на это скажете?
Старший инспектор Хьюиш сел и тяжело перевел дух.
– Похоже, тогда, два года назад, мы дали маху. Этот парень.., как его там… – майор Финни порылся в бумагах, – Колори, нет, Колгари. Профессор какой-то. Наверное, он просто не от мира сего, а? Такие ведь вечно путаются во всем, особенно во времени?
Майору Финни хотелось, видно, чтобы ему поддакнули, но Хьюиш хранил молчание.
– Одно слово – ученый, что с него взять, – наконец проговорил он.
– И мы должны всему этому верить?
– Сэр Реджиналд, по-моему, верит, а его на мякине не проведешь, – заключил Хьюиш, отдавая должное главному прокурору.
– Нет, если главный верит, – нехотя проговорил майор Финни, – то уж нам, как говорится, сам Бог велел. Стало быть, придется снова открывать дело. Я просил прихватить соответствующие бумаги. Вы их принесли?
– Да, сэр. Вот они.
Старший инспектор выложил на стол кипу бумаг.
– Просмотрели? – спросил майор Финни.
– Да, сэр. Всю ночь читал. Вообще-то я все помню. Не так уж давно это случилось.
– Итак, за работу, Хьюиш! С чего начнем?
– С самого начала, сэр. Понимаете, беда в том, что в то время у нас никаких сомнений не возникало.
– Да. Все было яснее ясного. Не думайте, Хьюиш, что я вас в чем-то виню. Я тогда был согласен с вами на все сто.
– Действительно, ни о какой другой версии у нас не было и речи, – задумчиво проговорил Хьюиш. – Миссис Аргайл убита. Этот парень, ее сын, угрожал ей. На кочерге отпечатки его пальцев. И деньги… Мы сразу его взяли, и при нем были эти деньги.
– Какое впечатление он тогда на вас произвел?
– Скверное, – ответил Хьюиш, помолчав. – Нахальный и самоуверенный тип. Не умолкая долдонил про свое алиби, ссылался на время. Нахал. Сами знаете этих молодчиков. Все убийцы, как правило, ведут себя нагло. Думают, они такие умные. Думают, они всегда правы, что бы ни натворили, а на других им наплевать. Нет, человек он был дрянной, тут уж никаких сомнений.
– Да уж, – согласился майор Финни, – по всему видно. И вы сразу решили, что он убийца?
Старший инспектор задумался.
– Ну, не сказать, чтобы я был уверен. Просто такие, как он, легко могут пойти на убийство. Ну вспомните Гармана в тридцать восьмом году. Сколько дел за ним числилось: и велосипеды крал, и деньги выманивал, и старух надувал, а чем кончил? Ухлопал женщину, залил ее кислотой, обрадовался, что с рук сошло, и повадился убивать. Жако Аргайл, как мне показалось, того же поля ягода.
– Выходит, мы ошиблись, – медленно проговорил майор Финни.
– Да, ошиблись. А парня-то уже нет. Паршивое дело… Но все равно малый был дрянь, даже не сомневайтесь, – с нажимом добавил старший инспектор. – Может, и не убийца, как выясняется, но скверный малый.
– Ладно, поехали дальше, – перебил его майор Финни. – Кто убил миссис Аргайл? Вы говорите, всю ночь над этим ломали голову. Не сама же она хватила себя кочергой по затылку. Кто-то ведь ее прикончил. Но кто?
Старший инспектор Хьюиш вздохнул, откинулся на спинку стула.
– Боюсь, нам теперь не докопаться, – уныло сказал он.
– Трудное дельце, а?
– Да, если бы по горячему следу… А так, какие теперь найдешь улики? Да их и было-то, наверное, раз-два и обчелся.
– Суть в том, что убийца кто-то из ее домочадцев, верно?
– А кому еще быть! Или кто-то из домочадцев, или тот, кому она сама дверь открыла. Аргайлы из тех, у которых всегда все на запоре. Задвижки на окнах, цепочки, хитрые замки на дверях. Пару лет назад их ограбили, и с тех пор они всего боятся. – Старший инспектор помолчал. – Беда в том, что мы тогда ничего толком не осмотрели. Виновность Жако Аргайла казалась настолько очевидной… Теперь-то, конечно, ясно, что убийца этим воспользовался.
– Тем, что парень поссорился с матерью и угрожал ей?
– Да. Убийце осталось только войти в кабинет, подобрать брошенную Жако кочергу, предварительно натянув на руки перчатки, подкрасться сзади к миссис Аргайл, которая сидела за столом и писала, и нанести удар.
Майор Финни проронил лишь одно слово:
– Мотив?
Старший инспектор наклонил голову.
– Да, сэр, именно это мы должны выяснить. Думаю, тут тоже придется хорошенько пораскинуть мозгами. На первый взгляд, мотивов нет.
– И не было. По крайней мере, очевидных. Как и многие другие владельцы крупной собственности и солидного состояния, она заранее позаботилась о том, чтобы в рамках законности избежать налога на наследство. Распоряжения относительно предоставления прав владения и соответствующих льгот были ею сделаны, то есть все дети были уже неплохо обеспечены. Ее смерть никак не влияла на их финансовое положение. Будь она вздорной, сварливой, скаредной… Так нет, всю жизнь не жалела денег на детей. Всем дала хорошее образование, предоставляла им крупные суммы, чтобы они могли начать собственное дело, не ограничивала их карманные расходы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23