Здесь выложена электронная книга Инспектор Баттл - 4. Час Ноль автора по имени Кристи Агата. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Кристи Агата - Инспектор Баттл - 4. Час Ноль.
Размер архива с книгой Инспектор Баттл - 4. Час Ноль равняется 161.7 KB
Инспектор Баттл - 4. Час Ноль - Кристи Агата => скачать бесплатную электронную книгу
Агата Кристи
Час Ноль
Инспектор Баттл Ц 4
Агата Кристи
ЧАС НОЛЬ
Пролог: Ноябрь, 19
Общество, собравшееся вокруг камина в этот осенний вечер, было исключительно мужским. Большую часть его составляли профессиональные юристы, а также те, кто в силу своих интересов так или иначе были связаны с Законом. Здесь можно было видеть адвоката Мартиндейла, королевского адвоката Руфуса Лорда, юного Дэниелса, громко заявившего о себе в деле Карстерсов, еще несколько человек, чьи имена были хорошо известны в юридических кругах: судью мистера Кливера, Тренча из «Льюис и Тренч» и старого мистера Тривза. Последнему было уже под восемьдесят, полновесных и многоопытных восемьдесят. Он состоял членом известной адвокатской конторы и был, без сомнения, самым знаменитым ее представителем. Поговаривали, что никто в Англии не знает о закулисной стороне дел столько, сколько знает мистер Тривз; широкую известность ему снискали и его труды по криминологии.
Люди несведущие полагали, что мистер Тривз непременно должен написать мемуары. Сам мистер Тривз полагал иначе. Он-то отлично понимал, что для этого он знал слишком много.
Хотя сам он уже перестал выступать в суде и не вел никаких дел, не было в Англии человека, мнением которого коллеги дорожили бы больше. Стоило ему среди общей беседы лишь немного возвысить свой тонкий четкий голосок, как все разговоры обрывались на полуслове и наступало почтительное молчание.
Разговор у камина шел об одном нашумевшем деле. Судебное заседание как раз в тот день закончилось в Олд Бейли. Слушалось дело об убийстве, и подсудимый был оправдан. Вся компания увлеченно разбирала ход процесса; со всех сторон сыпались критические замечания.
Обвинение, конечно же, допустило ошибку, положившись на одного из своих свидетелей. Деплич должен был предвидеть, какие возможности здесь откроются перед защитой. Молодому Артуру удалось максимально использовать показания горничной. Бентмор в заключительной речи сумел-таки представить дело в верном свете, но к этому времени непоправимое уже свершилось: суд присяжных поверил девушке. Что ни говорите, присяжные – странный народ. Никогда не угадаешь, что они проглотят, а что нет. Но уж стоит им забрать что-нибудь в голову, и никто и никогда не сможет убедить их в обратном. Они посчитали, что горничная не могла выдумать эту историю с ломом, и все тут. Медицинское заключение было для них уж слишком мудреным. Все эти длинные термины и научный жаргон… Кстати, чертовски скверные свидетели эти ребята из науки: только и слышно от них, что «гм» да «видите ли», и на самый простой вопрос не могут ответить однозначно: «да» или «нет», непременно – «при определенных обстоятельствах это могло бы иметь место», и так всю дорогу в том же духе, чем дальше, тем больше…
Понемногу все выговорились, и по мере того как замечания становились все более редкими и отвлеченными, росло общее чувство какой-то недосказанности. И тогда присутствующие один за другим стали поворачиваться в направлении мистера Тривза, поскольку мистер Тривз до сих пор еще не принял участия в общей беседе. Собравшиеся ожидали услышать заключительное слово своего самого уважаемого коллеги.
Мистер Тривз, откинувшись на спинку кресла, рассеянно протирал свои очки. Наступившая тишина заставила его поднять глаза.
– А? – произнес он. – Что? Вы как будто спросили меня о чем-то?
Ему ответил молодой Льюис:
– Мы говорили, сэр, о деле Ламорна.
– Ах, да-да, – сказал мистер Тривз. – Я как раз думал об этом.
Присутствующие оживленно зашевелились, потом, как по команде, наступила тишина.
– Боюсь лишь, – продолжал мистер Тривз, по-прежнему занимаясь очками, – что в этом случае я позволил себе немного пофантазировать. Да-да, именно пофантазировать. Следствие преклонных лет, я полагаю. Мои года уже позволяют пользоваться этой маленькой привилегией: фантазировать, когда захочется.
– Да, конечно, сэр, – произнес Льюис, озадаченно глядя при этом на старика.
– Я думал, – вновь продолжал мистер Тривз, – не столько о различных юридических нюансах этого дела – хотя они интересны, крайне интересны: если бы приговор был обратным, для апелляции имелись бы самые серьезные основания; я даже полагаю… Впрочем, оставим это пока. Так вот, я думал, повторяю, не о юридических нюансах, а о – как бы поточнее выразиться – о людях в этом деле.
Лица присутствующих удивленно вытянулись. В этом кругу профессионалов люди, проходящие по делу, представляли интерес исключительно с точки зрения достоверности или недостоверности их свидетельских показаний. Никому никогда и в голову не пришло бы размышлять о том, виновен подсудимый в действительности или невиновен, как это определил суд.
– Да-а. Так вот, – задумчиво продолжал мистер Тривз. – Люди. Самые разные. Кто-то с умом, значительное большинство – без. Собраны, знаете, чуть ли не со всех концов света: из Ланкашира, из Шотландии, владелец ресторана из Италии, учительница откуда-то со Среднего Запада. Каждого из них эта история незаметно, но цепко втянула в круг своих событий и наконец серым ноябрьским днем собрала всех вместе в Лондоне в зале суда. Каждый вносит свою маленькую частицу. И все это венчает суд по делу об убийстве.
Он замолчал, легко и вместе с тем четко побарабанил пальцами по колену.
– Я, признаться, люблю почитать хороший детективный рассказ, – сказал он. – Только все они, по-моему, не с того начинаются. Вы не прочли и нескольких страниц, а убийство уже совершилось. Но ведь убийство – это финал. А само действие начинает разворачиваться задолго до него, иногда за целые годы, – со всеми причинами и событиями, которые приводят затем определенных людей в определенное место в определенный час определенного дня. Возьмите, к примеру, показания этой горничной. Если бы кухарка не отбила у нее молодого человека, она не отказалась бы в сердцах от своего места, не отправилась бы к Ламорнам и не была бы главным свидетелем защиты. Опять же этот Джузеппе Антонелли, приехавший к брату погостить на месяц. Брат его слеп как крот. Он никогда не заметил бы того, что разглядели острые глаза Джузеппе. И если бы констебль не пролюбезничал с поварихой из номера 48, он не опоздал бы со своим обходом…
Мистер Тривз покачал головой.
– Все сходятся в определенной точке… А затем, когда приходит время – он! – Час Ноль. Да, все они движутся к нулю…
Он повторил:
– К нулю… – и вздрогнул всем телом.
– Тотчас же раздался участливый молодой голос:
– Вам холодно, сэр. Подвиньтесь ближе к огню.
– Нет-нет, спасибо, не беспокойтесь, – запротестовал мистер Тривз. – Это просто по моей могиле кто-то прошел, знаете такую примету? Н-да… Ну что, пора, пожалуй, и честь знать.
Он дружелюбно кивнул и, ступая медленно, но четко, вышел из комнаты.
Последовала минута некоторого замешательства, затем королевский адвокат Руфус Лорд заметил, что добрый старый Тривз сдает.
Сэр Уильям Кливер добавил:
– Острый ум, очень острый ум, но Anno Domini все же берут свое.
– Да и сердце у него пошаливает, – сказал Лорд. – Говорят, приступ может свалить его в любую минуту.
– Он довольно-таки тщательно следит за своим здоровьем, – возразил молодой Льюис.
В этот самый момент мистер Тривз осторожно садился в свой «даймлер», специально выбранный им из-за особо мягкого хода. Машина доставила его к дому на тихой площади. Услужливый швейцар помог снять пальто. Мистер Тривз прошел в библиотеку, где в камине полыхали угли. Спальня находилась в соседней комнате: из-за больного сердца мистер Тривз никогда не поднимался наверх.
Он расположился перед камином и пододвинул к себе дневную почту.
Голова его еще была занята мыслями, которые он высказал в клубе.
«Вот и сейчас, – размышлял он, – наверняка готовится какая-нибудь драма, какое-нибудь будущее убийство. Окажись я на месте автора этих забавных рассказов о кровавых преступлениях, я бы, пожалуй, начал с джентльмена преклонных лет, который сидит перед камином, разбирает почту и, сам того не ведая, движется – к нулю…»
Он открыл конверт и рассеянно взглянул на извлеченный оттуда лист бумаги.
Неожиданно мечтательное выражение исчезло с его лица. Действительность грубо вторглась, разрушив его романтическое настроение.
– Вот так новость, – удрученно произнес мистер Тривз. – Этого только недоставало! Вот уж есть с чего прийти в отчаяние. Надо же, после стольких лет! Это совершенно нарушит все мои планы.
«Дверь откройте: вот и люди…»
Январь, 11.
Человек на больничной койке шевельнулся и сдавленно застонал.
Дежурная сестра тут же встала из-за своего столика и торопливо подошла к нему. Она поправила подушки и помогла ему принять более удобное положение.
Вместо благодарности Ангус Макуэртер пробурчал что-то невнятное. Его переполняло чувство горечи и протеста.
К этому времени все уже давно должно было бы кончиться. Он был бы недосягаем для всего этого! Черт бы побрал это дурацкое деревце, неведомо откуда взявшееся на самой середине скалы! Черт бы побрал эту услужливую пару влюбленных, которым вздумалось поворковать у самого обрыва, несмотря на холод зимней ночи!
Не будь их (и дерева!), все бы уже кончилось – всплеск ледяной воды, короткая борьба, возможно, и – забвение, конец загубленной, бесполезной, безнадежно нищей жизни.
И где же он теперь! Жалкий шут, валяющийся на больничной кровати со сломанным плечом и перспективой полицейского расследования предпринятой им преступной попытки самоубийства.
Черт возьми, ведь это его собственная жизнь, не так ли?
А если бы попытка удалась, его бы похоронили, исполнившись жалости к бедному безумцу.
Безумцу, черта с два! Его голова никогда в жизни не была такой ясной, как в тот день. И самоубийство представлялось наиболее логичным и разумным решением, к какому только мог прийти человек в его положении. Дошедший до точки, вечно больной, оставленный женой, которая ушла от него к другому. Без работы, без привязанностей, без денег, здоровья и надежды – нет, покончить со всем этим было единственно возможным решением.
И вот он здесь в совершенно дурацком положении. Вдобавок ему еще предстоит выслушивать увещевания какого-нибудь мирового судьи-праведника, и все за то, что он поступил разумно с достоянием, которое никому, абсолютно никому, кроме него, не принадлежит – с собственной жизнью.
От этих мыслей он даже захрипел от злости.
Сестра тут же оказалась рядом.
Она была молода, рыжеволоса, с добрым, пусть и деланно-участливым выражением лица.
– Вам больно?
– Нет.
– Я дам вам успокоительное, вы уснете.
– Я не нуждаюсь в успокоительном.
– Но…
– Вы что, думаете, я без вас не смогу справиться с какой-то болью и бессонницей?
Она ответила мягкой улыбкой, снисходительно глядя на него при этом.
– Доктор сказал, что вам можно поесть.
– Мне наплевать, что сказал доктор.
Она поправила одеяло на его кровати и подвинула стакан с лимонадом чуть ближе к нему. Ему стало немного стыдно за себя, и он сказал:
– Извините, если я был груб.
– Ну что вы, ничего страшного.
Его задело, что она вот так совсем не отреагировала на его грубость. Подобные вещи, очевидно, не могли пробить профессиональной брони ее дежурного сочувствия. Для нее он был больным – не человеком.
У него вырвалось:
– Лезете все время… Все время лезете, черт вас возьми…
Она сказала с упреком:
– Ну-ну, это не очень красиво.
– Красиво? – ошеломленно переспросил он. – Красиво?! О, бог ты мой.
Сестра осталась невозмутимой.
– Утром вы почувствуете себя лучше, – сказала она.
Он сглотнул.
– Тоже мне сестры! Да в вас ничего человеческого-то нет, вот что я вам скажу.
– Не сердитесь, но мы знаем, что для вас сейчас лучше.
– Вот это-то и бесит! В вас, в больнице. Во всем мире. Вечно лезете в чужую жизнь со своим знанием, что для других лучше, что нет. Не выношу всего этого. Вот я пытался убить себя – вам, конечно, это известно…
Она кивнула.
– И никого, кроме меня, не касается, бросился я с этой чертовой скалы или нет. Я перестал цепляться за жизнь. Дошел до точки, с меня хватит!
Сестра тихонько поцокала языком, что, должно быть, означало сочувствие. Всем своим видом она показывала, что готова терпеливо слушать, дать ему возможность выпустить пар.
– Почему? Почему я не должен убивать себя, если мне этого хочется? – настаивал он.
Ее ответ прозвучал неожиданно серьезно.
– Потому что это не правильно.
– Почему же это не правильно?
Она в замешательстве посмотрела на него. Ее собственная вера не была поколеблена, но ей не хватало слов, чтобы выразить то, что она чувствовала.
– Ну, я хочу сказать, это нехорошо – убивать себя. Мы должны жить, нравится нам это или нет.
– А почему должны?
– Ну, с другими тоже нужно считаться, разве нет?
– Не в моем случае. Ни для кого на свете ничего не изменится с моим уходом.
– У вас что, и родственников нет? Ни матери, ни сестер, никого?
– Нет. Была жена, но она меня бросила – и правильно сделала! Она же видела, что я ни на что не годен.
– Ну, так друзья, наверное, есть.
– И друзей нет. Я по натуре человек не очень дружелюбный. Послушайте, сестра, я вам сейчас все расскажу. Когда-то я был счастлив и радовался жизни. У меня была хорошая работа и очаровательная жена. Случилась авария. Мой хозяин вел машину, а я был в ней. Он хотел, чтобы я показал на дознании, что в момент аварии скорость была ниже тридцати. А она была выше. Он жал почти под пятьдесят! Нет-нет, никто не пострадал, ничего такого. Просто он хотел получить страховку. Так вот, я не сказал того, что он хотел. Это была ложь. А я никогда не лгу.
Сестра уже не казалась безразличной.
– Я думаю, вы поступили правильно, – убежденно сказала она. – Абсолютно правильно.
– Вы так думаете, правда? Так вот, мое ослиное упрямство стоило мне работы. Хозяин разозлился. Он еще проследил, чтобы я не получил никакой другой. Моей жене надоело видеть, как я слоняюсь, неспособный подыскать хоть что-нибудь. Она сбежала с человеком, который был моим другом. У него дела обстояли неплохо, он уверенно шел в гору. Я же плыл по течению, опускаясь все ниже и ниже. Понемногу пристрастился к выпивке. С такой привычкой на работе удержаться трудно. Наконец я дошел до срыва – перенапрягся изнутри, доктор сказал, что я уже никогда не буду здоров как прежде. Ну и тогда жить стало совсем незачем. Самый простой и самый ясный путь был исчезнуть. Моя жизнь стала не нужна ни мне, ни кому-либо еще.
Сестра прошептала с каким-то суеверным и сильным чувством:
– Этого никогда не знаешь наверное.
Он рассмеялся. Настроение у него уже немного улучшилось. Ее наивное упорство забавляло его.
– Милочка моя, ну кому я могу быть нужен?
Она повторила, смешавшись:
– Никогда не знаешь. Может, и понадобитесь… когда-нибудь…
– Когда-нибудь? Не будет никакого «когда-нибудь». В следующий раз я буду действовать наверняка.
Она решительно замотала головой.
– Нет-нет, – сказала она, – теперь вы себя не убьете, даже и не думайте!
– Это почему же?
– Они никогда этого не делают.
Он уставился на нее – «они никогда этого не делают»… Ну конечно. Здесь он всего лишь представитель занятной, с их профессиональной точки зрения, категории несостоявшихся самоубийц. Он открыл было рот, чтобы энергично запротестовать, но свойственная ему честность остановила его.
Решился бы он в самом деле повторить свою попытку? Действительно ли он намерен сделать это снова?
Сейчас он вдруг со всей ясностью понял, что не сможет. Он не сумел бы объяснить почему. Вероятно, подлинной причиной была та, о которой сказала эта наивная сестра, вычитав ее из своих медицинских книжек. Самоубийцы никогда не повторяют своих попыток.
Тем с большей решимостью он теперь пытался заставить ее признать его моральную правоту.
– В любом случае с моей собственной жизнью я имею право поступать, как мне нравится!
– Нет, не имеете.
– Но почему же, милая моя, почему?
Она вспыхнула. Ее пальцы теребили золотой крестик, висевший у нее на шее.
– Вы не понимаете. Бог может нуждаться в вас. Его взгляд застыл от неожиданности. Он не хотел разрушать ее детской веры и потому лишь произнес с усмешкой:
– Имеется в виду, что однажды я мог бы остановить понесшую лошадь и спасти от смерти ребенка с золотыми волосами, да? Вы об этом?
Сестра покачала головой, потом заговорила проникновенно, пытаясь выразить то, что так явственно виделось ей и с таким трудом облекалось в слова.
– Может быть, вы просто будете где-то – даже не делая ничего – просто будете в каком-нибудь месте в какое-то время, – я никак не могу найти правильные слова, – ну, вы, может быть, просто… просто пройдете однажды по улице и уже одним этим совершите нечто ужасно важное, может быть, даже и не зная, что это было.
Рыжеволосая сестра родилась на западном побережье Шотландии.
Инспектор Баттл - 4. Час Ноль - Кристи Агата => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Инспектор Баттл - 4. Час Ноль автора Кристи Агата дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Инспектор Баттл - 4. Час Ноль у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Инспектор Баттл - 4. Час Ноль своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Кристи Агата - Инспектор Баттл - 4. Час Ноль.
Если после завершения чтения книги Инспектор Баттл - 4. Час Ноль вы захотите почитать и другие книги Кристи Агата, тогда зайдите на страницу писателя Кристи Агата - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Инспектор Баттл - 4. Час Ноль, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Кристи Агата, написавшего книгу Инспектор Баттл - 4. Час Ноль, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Инспектор Баттл - 4. Час Ноль; Кристи Агата, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн