– Спасибо, – неловко выговорила она, не найдя нужных слов. – Ты не представляешь себе, как…
– Подожди, – почти грубо перебил. – Я хочу сначала позвонить.
Дженни тут же задохнулась от новых подозрений.
– Позвонить? Кому?
Но он уже взял трубку и торопливо набирал номер. Кому он звонит, Алексу? Ладони вдруг стали липкими, и Дженни вытерла их о платье. Боже, как она могла забыть про Алекса! Не потому ли Майкл отпустил ее, что знает: вместо него за ней поедет муж Клер?
– Кому ты звонишь? – Слова причудливым эхом отражались от глади пруда. «Пожалуйста, – беззвучно шептала она, – только не Алексу».
– Дежурному, – отрывисто отозвался Майкл. Он удерживал трубку плечом и напряженно вслушивался в далекие гудки. – Как только Алекс выехал отсюда, я послал человека вслед за ним. Хочу быть уверен, что за ним присмотрят.
Наконец кто-то ответил Майклу. Раздираемая сомнениями, Дженни стояла поодаль, едва дыша. Она слышала только слова Майкла и лихорадочно пыталась додумать остальное.
– Алло, Менкен, ты его нашел?.. Хорошо. Где он?.. Уже вошел?.. Хорошо. Объясни консьержу, что ты там делаешь, сообщи ему мое имя, потом поставь машину под окнами у Тодда. Не выключай сотовый телефон, держи его при себе и дай мне знать, как только Тодд выглянет из комнаты… Неважно. Хоть на голову ему сядь, если надо.
Договорив, Майкл с тихим стуком положил трубку. Дженни немного успокоилась, но не совсем, подозрения остались. Похоже, Майкл действительно общался с кем-то по делу, но… Может, ее опять хотят одурачить? Нарочно разыгрывают комедию, чтобы она думала, что все в порядке? Она же не слышала, что отвечал Майклу его собеседник, она даже не слышала отзвука чужого голоса в трубке… а был ли он?
– Поезжай, – коротко сказал Майкл. – Ты ей нужна.
Дженни посмотрела на телефон, на Майкла, опять на телефон. Еще минуту назад ей было совершенно ясно, что надо делать. Теперь кровь стыла у нее в жилах при мысли о том, что она может привести на остров Алекса и там они с Клер будут совсем одни против него.
Видя ее постыдное малодушие, Майкл приподнял бровь, и рот его скривился в невеселой язвительной улыбке.
– Вот мило! Ты и этому звонку не веришь? Думаешь, я один все разыграл? – Он раздраженно отодвинулся от стола. – Извини, дорогая, я уже устал убеждать тебя, что я не какой-нибудь коварный злодей. Если ты хочешь сегодня увидеть Клер, тебе просто придется немного доверять мне.
Клер встретила ее с сухими глазами, но почему-то ее вид испугал Дженни. Она, запыхавшись, влетела в домик и застыла на пороге, увидев мрачное лицо сестры.
– Сядь, Джен. – Вялой рукой Клер указала на свободное место. – Нам надо поговорить.
Дженни медленно опустилась на край дивана, уронила ключи на подушку.
– Ты в порядке? Ничего не болит? – машинально спросила она, прекрасно зная, что дело в чем-то другом. Несмотря на бледность, Клер была тщательно одета, расчесанные волосы блестели в свете зажженной лампы.
– Нет, – приглушенным голосом ответила Клер; пальцы лежавших на коленях рук беспокойно двигались, сжимались и разжимались. – Я узнала кое-что, и, думаю, ты тоже должна это знать.
Дженни молча кивнула, сердце у нее билось так, будто ей впрыснули адреналин. Усилием воли она заставила себя сидеть спокойно.
– Хорошо, – пробормотала она.
– Так вот. – Клер откашлялась и закусила губу. – Пожалуй, все началось месяц назад, когда я вступила в права наследования маминых денег.
На сей раз Дженни не стала кивать: конечно, она знала, что в тридцать лет Клер получит право распоряжаться капиталом, который мать оставила ей в наследство. У обеих сестер были капиталы, и довольно значительные, ведь после гибели Кина его доля была пополам разделена между ними. О своих деньгах Дженни думала редко: ей оставалось еще семь лет до вступления в права наследования. У нее было все необходимое, а зарплата в «Кернико» и проценты с капитала обеспечивали ей независимость. Если что и держало ее в родительском доме, так это болезнь отца.
– Тогда все и началось, – повторила Клер более отчетливо и спокойно. Но Дженни видела бескровные, побелевшие пальцы стиснутых рук. – Я знала, что у Алекса финансовые проблемы. Рестораны большого дохода не приносили, а он привык жить на широкую ногу. Он уже промотал все, что у нас было, и еще сколько-то.
Клер нервно вертела простое, гладкое золотое кольцо на безымянном пальце, и Дженни заметила, что рядом с ним нет обручального, с большим солитером. Взяла она его с собой на остров или оставила дома, в Нью-Йорке? Припомнить не удавалось.
– Во всяком случае, я не понимала, насколько плохи наши дела, пока не смогла распоряжаться мамиными деньгами, – продолжала Клер. – Когда мне исполнилось тридцать, Алекс сообщил мне, что ему необходим весь мой капитал.
– Весь? – Во рту у Дженни пересохло, и с губ ее сорвался лишь невнятный сип, очень смешной, если бы речь не шла об огромной сумме денег. Больше миллиона долларов. Она попыталась проглотить слюну и не смогла. – Весь?!
Клер кивнула.
– Часть денег сразу ушла в банк на оплату наших общих долгов. Часть Алекс занимал в банках… ну, ты понимаешь, рестораны требуют огромных расходов. Но все остальное он должен… – она запнулась, и впервые в ее глазах блеснули слезы, – разным людям. Понимаешь, о чем я? Этим ужасным людям.
Дженни яростно замотала головой.
– Нет! – воскликнула она. – Это же безумие. Ты хочешь сказать, что Алекс должен деньги… гангстерам!
Клер невесело рассмеялась, и Дженни показалось, что за смехом скоро последуют истерические рыдания.
– Не знаю. Не уверена. – Клер нервно закусила верхнюю губу. – Алекс только сказал, что на открытие ресторанов он занял деньги у людей, которым больше не доверяет. Еще он сказал, что они погано себя ведут и надо во что бы то ни стало немедленно отдать им долг.
– А ты что? Отдала ему деньги?
Клер покачала головой.
– Нет. Я тогда же узнала, что беременна. – Бессознательно она сложила руки на животе. – Я была в бешенстве, что мы теряем деньги нашего ребенка. Ребенок… – Она расплакалась. – Джен, я вела себя не лучшим образом.
Дженни могла представить себе, как бушевала Клер, ей даже стало слегка не по себе.
Впрочем, поделом Алексу. Подумать только, миллион долларов!
– После того мы почти не разговаривали, – продолжала Клер, глубоко вздохнув, – а еще через пару дней, когда Алекс ушел на работу, мне позвонил какой-то мужчина и сказал, что лучше будет, если я отдам Алексу мои деньги. У него был такой гадкий голос, он все намекал на что-то, понимаешь? Каждое слово звучало как угроза. Он сказал, что нечего мне тянуть с передачей денег, потому что все равно они достанутся Алексу, если… со мной вдруг что-нибудь случится.
Когда ужасный смысл слов Клер дошел до Дженни, ей показалось, что комната вокруг нее закружилась волчком. Чтобы не упасть, Дженни вцепилась обеими руками в шершавую обивку дивана. Кровь шумела в ушах и оглушала ее.
– Ох, Клер, – шепнула она, – нет!
– Да. – Странно, Клер теперь выглядела более сильной, словно самое трудное она уже сделала: рассказала историю вслух. – Это была безусловная угроза. Им нужны мои деньги, и они постараются, так или иначе, добраться до них. Тут я и впала в панику. Я бежала. Наняла агента, чтобы выяснить, кто эти люди, и каждый день ждала известий. – Она огляделась, будто в первый раз видела пестрые стены своего временного убежища. – Почти три недели я сижу в этой дыре. Мерзавцы хорошо скрывали свои настоящие имена, и теперь я знаю почему, Дженни, я знаю, кто они.
Дженни потрясенно смотрела на сестру, боясь спросить. Из беззаботной, жизнерадостной красавицы ее сестра превратилась в мертвенно-бледную женщину, за месяц постаревшую лет на десять. Дженни прикусила сухую губу, затаила дыхание. Но Клер не собиралась щадить ее.
– Это владельцы склада, где убили Кина, Дженни, – скороговоркой пробормотала она. – Это Митчеллы.
Майкл просидел всю ночь, готовый к выезду. Перемежающиеся полосы света и тьмы на стенах его спальни скрещивались, как тюремные решетки.
В напряженном ожидании он ловил каждый звук, раздающийся в спящем доме: вот сиделка в мягких тапочках прошла в ванную, скрипнуло старое дерево, запел сверчок – и внезапно умолк, и опять запел. Он даже точно знал, когда в следующий раз раздастся электрическое жужжание кондиционера.
Наконец, перед самым рассветом, раздался звук, которого он так ждал. Подъехала машина, ключ повернулся в непослушном замке, на ступеньках послышались тихие, медленные шаги. Дженни дома. Цела и невредима.
Майкл сел в кровати, глядя на дверь; его мускулы напряглись. Он сдержал слово: прождал всю ночь, изнывая от беспокойства и страха за нее. Теперь пусть зайдет к нему, как обещала.
Мысленно он поторапливал ее, внушал: постучи в дверь или заходи просто так, приди ко мне скорее, расскажи, как там Клер. Приди, Дженни…
Но она не пришла. Шаги смолкли, у Майкла сжалось сердце. Неукротимый гнев, горькое ощущение предательства, казалось, вот-вот разорвет виски. Дженни к нему и не собиралась.
В порыве ярости он вскочил с постели, отшвырнув скомканные простыни. На шкафу слабо светился бледно-голубой дисплей электронных часов. Полпятого. Дженни не было почти целую ночь, но она не пожелала из простой вежливости зайти и сказать ему пару слов.
Голова гудела от бессонной ночи, наваливалась усталость, но спать не хотелось, глаза жгло, будто в них насыпали песку. Но сердитый ток крови прояснил ему голову, и он почувствовал себя бодрым и готовым к борьбе. Как же так – хоть бы ради приличия зашла показаться, дать знать, что все в порядке!
Горя от негодования, Майкл подошел к двери, и вдруг у него все сжалось внутри, и, похолодев, он понял, что к Дженни ему нельзя. С чего он будет выпрашивать крохи информации, успокоительные слова? Она в долгу перед ним, черт бы ее побрал! Сегодня ночью он сделал для Дженни такое, чего за минувшие шесть лет не делал ни для кого: наплевал на свои обязательства и позволил сердцу править головой. И если ей непонятно, что это для него значит…
Да будет ей известно: он не ручная собачонка, чтобы по ее прихоти сидеть на месте или ходить на задних лапках. А если она не захочет этого понять, то, ей Богу, скоро увидит, как ошибалась на его счет. Прямо сейчас он приступит к своим прямым обязанностям, и впервые со времени прибытия в Трипл-Кей займется этим из мести. Он отыщет Клер Керни, даже если она прячется на Луне.
Не обращая внимания на плачевное состояние своей одежды (бессонная ночь сделала его рубашку похожей на мятую тряпку), Майкл включил свет, открыл записную книжку и принялся названивать по телефону. Он очень надеялся, что малышка Дженни уже видит сны, потому что к утру в штате Техас не останется ничего такого, что было бы неизвестно Майклу Уинтерсу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день Дженни уехала из дому только около шести вечера, и Майкл немедленно последовал за ней. Через десять минут он уже понял, куда она направляется: в Силвер-Палмс, район, где жили несколько сот ученых и юристов и, согласно данным Майкла, некто Брэд Макинтош.
Майкл презрительно скривился. Итак, она мчится к профессору Ромео, сгорая от нетерпения выложить ему сведения, которых Майкл, как последний дурак, тщетно дожидался всю ночь. Он не отрывал глаз от красной машины Дженни, несущейся по Силвер-Палмс-Драйв. Кому теперь интересно, что он бы ночь напролет читал этого проклятого Шекспира вслух и наизусть, если бы с его помощью удалось залучить Дженни к себе в комнату.
Но то было прошлой ночью, а нынче Майкл опять онемел. Он бесцеремонно перебрал свои ощущения, ища слабые места. Вот когда пригодились годы воспитания хладнокровия: он смог снова спрятать сердце за семью печатями. Что-то внутри еще вздрагивало и ныло, но это уже мелочи. Нет, скоро все будет нормально, только вот не стоило вспоминать вкус губ Дженни. Ничего, он и с этим справится: подольше поработает, поменьше отдохнет.
Дом номер двадцать три по Силвер-Палмс-Драйв оказался совсем не таким, каким представлял его себе Майкл. Двухэтажный, с выходом на море, он стоял посреди переулка, полного ребятишек, играющих со своими папами в салки. Мамы улыбались им из окон, уставленных цветочными горшками.
Пригородный рай, подумал Майкл. Именно такую жизнь неумело пытались наладить они с Брук в течение злосчастных шести месяцев брака. Автокатастрофа положила конец их выдумкам. Теперь он один жил в городском доме с крошечной лужайкой позади. Если ему не с кем играть в салки, зачем нужен двор?
Тем не менее, он не ошибся: Брэд Макинтош обитал здесь. Увидев Дженни, он по-медвежьи облапил ее и повел в дом. Майкл подавил желание садануть кулаком в стекло, когда дверь за Брэдом и Дженни закрылась.
Майкл сидел в машине и ждал. Дети один за другим ушли со двора, садилось солнце, озаряя стены домов глубоким красно-золотым светом. Что, черт побери, там делают Дженни и Брэд? Он был уверен, что они, по крайней мере, выйдут куда-нибудь пообедать, но теперь воображение услужливо рисовало ему одну неприятную картину за другой: Брэд и Дженни на кухне, потягивают вино, помешивают мясо в скворчащей сковороде, беззаботно смеются, пробуя друг у друга с ложки гарнир.
Или сидят на заднем крыльце с видом на море, любуясь романтическим закатом, окрашивающим воду в пурпур?
Вода. Майкл пристально глядел на дом, чувствуя себя круглым идиотом. Бухта открывалась в Мексиканский залив, а оттуда – в проклятущий океан! Боже, да так можно сбежать куда угодно!
Бормоча проклятия, он вылез из машины. Давно уже он не допускал таких грубых ошибок. Как только он понял, что Дженни направляется в дом на берегу, следовало поставить кого-нибудь наблюдать за задним двором. А он вместо того сидел здесь несколько часов и пялился в окна, как ревнивый любовник, выслеживающий легкомысленную подружку.
Разозлившись на себя, Майкл бегом кинулся к углу дома и оттуда к морю. Она, небось, уже давно скрылась. Черт, почему так трудно помнить, что ты профессионал, когда следишь за Дженни?
Но сегодня ему определенно везло. Дженни стояла на балконе, и ее светлые волосы казались медно-красными в умирающем свете дня. Они обрамляли ее лицо как нимб.
Не двигаясь с места, она пристально смотрела вдаль. Что она там увидела? Майкл тоже стал смотреть – ничего особенного, разве только скутер, бороздящий пурпурную воду у горизонта, вздымая клубничного цвета пену, да размытые очертания ближних островков. Ничего интересного.
Хотя… Да, именно там и скрывается Клер. Майкл глянул снова, уже с нарастающим интересом. Песок в машине Дженни, говорил парень с бензоколонки. Майкл попытался припомнить, сколько здесь островков и какой из них мог приглянуться Клер.
Нет, не выходит. Майкл позволил себе полюбоваться на Дженни еще минуту, задаваясь вопросом, что ей больше к лицу: расплавленное золото заката или бледное серебро лунного света.
Ответа он так и не нашел. Дженни всегда Дженни, и прекрасней ее нет никого в целом мире.
– Дженни! – Но это сказал не он. Над морем дразняще отчетливо раздался голос Брэда. – Дженни, пойди сюда!
Дженни обернулась, волосы как шелковое пламя взвились вокруг щек; на балконе появился Брэд. Улыбаясь, он подошел к ней и обнял ее с уверенной непринужденностью друга – или любовника? Кем же он ей приходился?
«Дженни», – произнес Майкл тихо и отрывисто, и собственный голос эхом отдался у него в ушах.
Девушка его, конечно, не слышала. Прижав руки к груди, подперев подбородок крепко стиснутыми кулачками, словно испуганный ребенок, она прислонилась головой к плечу Брэда, – и заходящее солнце одело их обоих в золото и пурпур. Бежали бесконечные минуты, в теле Майкла каждый мускул превратился в сгусток жгучей боли; наконец Брэд чмокнул Дженни в макушку и повел ее в дом.
– Дженни!
Слово, похожее на стон, непроизвольно сорвалось с пересохших до горечи губ Майкла. Как посмел Брэд обнимать ее? Как посмела она позволить ему дотронуться до себя? Ведь только недавно она была в объятиях Майкла! Он помнил мягкость ее кожи, запах жимолости. Теперь она медленно шла к двери, а на ее плечах лежала лапища Брэда.
– Не надо, – бессильно шепнул Майкл. – Дженни, не надо.
Дженни чувствовала себя так, словно не смыкала глаз уже неделю. Только в четыре часа утра она встала из-за стола, где стыла чашка с кофе, протерла усталые глаза и начала искать свою сумку.
Брэд доставил сюда Клер еще днем, и теперь она дремала, опершись на изголовье кровати в комнате для гостей в квартире Брэда. Услышав, что Дженни засобиралась, она тоже встала.
– Ну что, до завтра?
Дженни улыбнулась в ответ.
– Да. Ты поспи еще немного. Брэд разбудит тебя около восьми и отвезет обратно на Стюартс-Руст. Там сразу начинай укладывать вещи, а я подъеду, как только смогу.
Клер спокойно кивнула, и Дженни почувствовала прилив уважения к сестре. Всю ночь они строили лихорадочные планы, и Дженни увидела, что от прежней принцессы, спесивой богачки, которая всегда раздражала ее, в Клер не осталось и следа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15