Таких женщин он знал и прежде – не в библейском смысле, просто сразу замечал их. Часто соблазнительные округлости тела выдавали страстную натуру, не чуждую плотских удовольствий. Но с Сюзанной случилось что-то страшное, и в присутствии Натана она всегда съеживалась и настораживалась. Натан задумался, была ли когда-нибудь в ее жизни настоящая страсть.
– Вон река!
Восторженный возглас Кори перебил мысли Натана.
– Правильно, – ответил он, останавливаясь у прибрежного валуна. Покопавшись в банке, он насадил по червяку на каждый крючок и протянул одну удочку Кори, а затем, взяв другую удочку, повел мальчика поближе к берегу и усадил на бревно, лежащее у кромки воды.
Кори сидел, тихо посвистывая себе под нос, но когда рыба клюнула на приманку, он пришел в такое возбуждение, что чуть не уронил удочку в воду. Поставив малыша между колен, Нат помог ему вытащить рыбу. Серебристое гибкое тельце заплясало на крючке, вызывая у Кори ликующие вопли.
После того как восторг первой удачи утих, они вновь устроились рядом на бревне. Нат почувствовал, что Кори смотрит на него.
– Что случилось, малыш?
– Кори понравилось спать у огня, – робко произнес мальчик.
Нат подавил усмешку: Кори не выговаривал буквы «р» и «л», совсем как Джексон.
– Значит, тебе хорошо спалось на моей скатке?
Кори кивнул.
– Можно, Кори снова будет спать там?
– Гм… Надо спросить у мамы, Кори. Но у меня есть одно правило. Хочешь узнать какое?
Кори серьезно кивнул.
– На моей скатке может спать только тот, кто не носит подгузники. – Краем глаза Нат следил за выражением на лице мальчика.
Кори взглянул на свои штанишки, и его личико стало удрученным.
– А Кори ходит в подгузниках.
– Вижу, – подтвердил Нат. – Но зачем они тебе нужны?
Малыш напряженно о чем-то раздумывал. Внезапно Кори решительно взглянул на него и покачал головой:
– Кори не нужны подгузники.
Подавив улыбку, Нат взлохматил волосы малыша.
– Вот что я скажу тебе, Кори: почему бы нам не сходить в кустики? Я покажу тебе, что надо делать.
Нат не смог сдержать улыбки, когда Кори вскочил с бревна и принялся расстегивать штанишки. К тому времени, когда они достигли кустов, он уже справился с этой нелегкой задачей.
Сюзанна поставила корзину с ленчем на землю и прижала дрожащие пальцы к губам. Она уже собиралась позвать Кори, когда услышала, как Натан разговаривает с ним о подгузниках и скатке.
Прислушавшись, она удивилась, с какой легкостью Натан говорит о том, что представляло для нее самой такую сложную задачу. Она вспомнила, как Натан упомянул о своем сыне, и вновь задумалась о том, что могло с ним случиться. Как эгоистично она поступала, погрузившись в собственное прошлое и совсем не думая о прошлом Натана! Она твердо решила расспросить его о сыне, но тут же заколебалась, подозревая, что причинит ему этим разговором мучительную боль.
Она облизнула губы, чтобы сдержать улыбку, когда Натан и Кори вышли из-за кустов. Натан держал за угол подгузник, а Кори вышагивал рядом с важным видом, несомненно, радуясь новой свободе в штанишках.
– Ну, так вот, – продолжал Натан, – можно и нужно делать это в кустиках, когда невтерпеж, но…
– Невтерпеж? – переспросил Кори.
– Да, когда не успеваешь добежать до дому. Дома мы попробуем то же самое с ночным горшком.
– Я буду делать пи-пи в ночной горшок!
– Вот и хорошо. – Натан выполоскал подгузник в реке.
Сюзанна намеренно наступила на сухие ветки, возвещая треском свое появление. Кори первым увидел ее:
– Мама, мама! Я поймал рыбу и научился делать пи-пи стоя!
Щеки малыша раскраснелись, глаза ярко блестели.
Сюзанна никогда еще не видела Кори таким счастливым. Слезы выступили у нее на глазах, и она не сразу поняла, что это слезы радости.
– Неужели? – сумела выговорить она. – И все это ты успел, пока был здесь?
Натан повернулся и внимательно взглянул на нее. Выжав подгузник, он разложил его на камне.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – произнес он. Но разве она могла возражать?
– Нет, я не против. – Сюзанна почувствовала, что краснеет. – Сказать по правде, я уже несколько месяцев пыталась придумать способ, чтобы… научить его.
Натан ответил ей сочувственной улыбкой:
– Так я и думал.
Она перевела взгляд на реку.
– Неужели это было так заметно?
– Нет, нет. Просто я… – Он со вздохом сунул руки в задние карманы джинсов, отчего они натянулись спереди.
Взгляд Сюзанны невольно упал на большую выпуклость… Но вместо того чтобы испытать знакомое отвращение, она ощутила, как внизу живота распускается теплый бутон и жар волнами растекается по телу.
Прокашлявшись, она отвернулась.
– Так о чем ты говорил?
Он тоже прокашлялся и пригладил волосы обеими ладонями.
– Я помню, как это бывает. Когда-то у меня тоже был сын, и мне пришлось учить его.
– Кори голодный, мама. – Кори начал рыться в корзине.
Сюзанна достала куриную ножку, оставшуюся со вчерашнего ужина, и протянула малышу, радуясь возможности отвлечь его. Расстилая на траве одеяло, она осторожно спросила:
– Что же… случилось с твоим сыном?
Натан сел, прислонившись спиной к стволу дерева. Он молчал так долго, что Сюзанна решила: он не собирается отвечать ей.
– Он погиб.
Она ахнула и зажала рукой рот.
– Господи! Прошу прощения… – Слезы сжали ей горло.
Как он мог жить с такой болью? Она не представляла себе… и не хотела представлять…
– Это случилось, когда я был в армии. Я воевал на стороне конфедератов. Моя жена с сыном ушли в лес за ягодами. Их убили индейцы.
Слезы защипали глаза Сюзанны.
– Натан, это ужасно… – Она пыталась разглядеть на его лице следы душевных мук. Их едва прикрывала невозмутимая маска. – Как давно это случилось?
Он сорвал травинку и сжал ее зубами.
– Пять лет назад.
Сюзанна непонимающе покачала головой:
– Не могу представить, каково тебе пришлось…
Он вглядывался в заросли на противоположном берегу.
– Они остались там, по другую сторону гор.
Сюзанна проследила за направлением его взгляда:
– Они там похоронены?
Натан вновь запустил пальцы в свои густые волосы и прислонился к стволу.
– Джудит, моя жена, похоронена к северу отсюда, возле границы Орегона, на окраине городка под названием Сломанная Челюсть. Там у меня земля. Ранчо. Там мы и жили. – У него сорвался голос, но он быстро сумел взять себя в руки: – Я не смог даже сам похоронить ее, потому что вернулся позже.
Сюзанна вспомнила смерть матери – своего единственного близкого и любимого человека. Эти воспоминания уже начинали забываться и не причиняли острой боли. Она задумалась о Хэтфилдах и их любви друг к другу. Выражение на лице Натана подсказало ей, что ему знакома такая любовь.
– Должно быть, ты… очень любил ее. Он долго молчал, прежде чем признаться:
– Да. Она была нежной, любящей женщиной. Нежной… любящей… У Сюзанны заныло в груди, и по какой-то нелепой причине, она была готова расплакаться. Она тут же поняла почему: Натан, как и Хэтфилды, испытал нечто, о чем она понятия не имела. Попросту говоря, она завидовала.
– А твой сын?
Натан опять надолго задумался.
– Моего сына Джексона так и не нашли. Мне сказали… – он глубоко вздохнул, – …что, должно быть, труп утащили койоты. Там… остались следы крови…
Сюзанна вскрикнула: слова Натана ранили ее, словно кинжалом. От ужаса она долго не могла выговорить ни слова.
– О, Натан! – наконец пролепетала она. Она перевела взгляд на Кори, личико и руки которого лоснились от куриного жира, и от прилива любви ее сердце обливалось кровью при каждом ударе. Она была готова умереть тысячу раз самой ужасной смертью, лишь бы ничего не случилось с ее сыном.
Она прониклась еще большим уважением к Натану.
– Мама, а большой дядя научил меня делать пи-пи стоя, – щебетал Кори, ни о чем не подозревая.
– Да, милый, я слышала. – Она постаралась вести себя как можно спокойнее, вытирая сыну руки и лицо, но покраснела, вынужденная вести подобные разговоры в присутствии Натана. Она разложила принесенную еду на одеяле.
Кори поднялся и запрыгал на месте, сжимая ножки.
– Опять пи-пи, – произнес он, недовольно скривившись.
Натан быстро поднялся:
– Я с тобой, малыш.
Сюзанна беспомощно проследила, как они скрываются за кустами. Она слышала терпеливые наставления Натана и чувствовала, как к горлу подкатывает ком. Теперь она могла быть только благодарна тому, что судьба свела их с Натаном.
Она взяла кусочек мяса и положила его в рот, не ощущая вкуса.
Кори вынырнул из-за кустов, с гордостью демонстрируя сухие штанишки. Сюзанна от радости была готова задушить его в объятиях.
– Молодец, – похвалила она, сдерживая слезы, – теперь ты сможешь носить брюки, как большой мальчик.
– Да, – блестя глазами, откликнулся Кори. – А знаешь что, мама? Знаешь?
Его воодушевление было заразительным.
– Что? – заинтересованно спросила Сюзанна, не в силах сдержать улыбку.
– У большого дяди большая штучка, а у Кори – маленькая!
Щеки Сюзанны налились жаром.
– Хочешь посмотреть, какая у него большая штучка? Хочешь, мама?
Краснея еще гуще, Сюзанна бросила неловкий взгляд в сторону Натана, который пристально разглядывал реку.
– Нет, нет, Кори! Так полагается. Вот, дорогой, – она сунула руку в корзину, надеясь сменить разговор, – возьми печенье. Или сразу два. Налить тебе лимонаду?
Когда она вновь смущенно взглянула на Натана, он ответил неловкой, кривоватой улыбкой.
Сюзанна тоже попробовала улыбнуться, но у нее дрожали губы.
– Боюсь, я совершил ошибку, – заметил Натан. Сюзанна не знала, что сказать, и потому промолчала. Она бросала в рот крошки печенья, но, к своей досаде, вскоре обнаружила, что не может проглотить их – во рту совсем пересохло.
– Для мальчика это большое открытие, Сюзанна. Тебе придется просто смириться с этим.
От волнения испарина выступила на руках Сюзанны, покрыла лоб и шею. Пора было перевести разговор. Сумев проглотить сухие крошки, царапающие горло, она произнесла:
– Надо объяснить ему, что при людях о таких вещах говорить не следует.
– Нет, Сюзанна, не стоит. Какое-то время эти вещи будут интересовать его, и это совершенно естественно. Но, наказывая или упрекая его, ты только возбудишь его любопытство. Пусть говорит, что хочет. Не обращай внимания. Вскоре он подрастет и у него появятся другие интересы.
Сюзанна попыталась рассуждать так же здраво, как Натан. Она понимала, что он, должно быть, прав, но прошлое навязывало свои уроки. Она желала забыть тот день, когда застала Харлена склонившимся над Кори. Ей хотелось поступить правильно, и предложение Натана казалось справедливым.
– Ладно, – произнесла она, стремясь сменить тему, – не пора ли вам ловить рыбу?
Натан коснулся ее руки:
– Сюзанна, пообещай мне одно.
Она вздрогнула.
– Если это в моих силах – разумеется.
– Если тебе когда-нибудь понадобится уехать отсюда по любой причине…
– О чем ты? – перебила она, ощутив тревогу.
– Если я когда-нибудь буду нужен тебе, а меня не окажется рядом, приезжай в Сломанную Челюсть. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.
Она отдернула руку и отвернулась к реке.
– Но зачем… мне уезжать отсюда?
Он не стал объяснять.
– Просто запомни мои слова, Сюзанна.
Забыть их было невозможно, но Сюзанна не переставала удивляться, гадая, зачем Натан вообще завел этот разговор.
Глава 6
Остаток дня Кори проходил сухим. По мере приближения ночи Сюзанна все чаще поглядывала на постель Натана, свернутую и прислоненную к стене у камина.
Натан починил швейную машинку Сюзанны, открутив винт, удерживающий на месте колесо, и вытащив мешающий работе клочок ткани. Все оказалось на удивление просто, и он легко справился с делом. Сюзанне пришлось скрывать удивление, ибо она впервые видела мужчину, который охотно помогал ей и не требовал ничего взамен.
Она заканчивала строчить длинный шов на прелестном платье из цветастого ситца для одной из постоянных заказчиц Лилиан, когда услышала донесшийся со двора голос Натана и ответный смех Кори. Отложив платье, она подошла к окну и в тускнеющем закатном свете увидела, что Кори сидит на плечах Натана, вцепившись ему в волосы.
Томление возникло где-то под сердцем Сюзанны – страстное желание того, о чем она не имела права мечтать. Но поделать с собой она ничего не могла. Натан был именно таким отцом, какого следовало бы иметь Кори. Горьковато-сладкая пульсирующая волна радости охватила ее, пока она смотрела на сына и чужого мужчину. Она никогда не была влюблена, не знала даже, что такое влюбленность. Но сейчас она испытывала непривычное чувство – умиротворенное и вместе с тем болезненное, почти неописуемое наслаждение, и поняла, что это не что иное, как любовь.
Когда Натан и Кори поднялись на веранду, Сюзанна торопливо отошла от окна и занялась пижамой сынишки.
Открылась дверь, в комнату ворвался Кори:
– Мама, мама! Большой дядя сделал мне слона!
Сюзанна внимательно рассмотрела искусно вырезанные из дерева большие уши, грозные клыки и тонкий кожистый хвост.
– Какая чудесная игрушка, Кори! Обращайся с ней бережно, хорошо?
– Кори будет спать с ней.
Сюзанна заметила, что Натан следит за ней потеплевшими глазами.
– Когда ты успел ее сделать? – благодарно произнесла она.
Натан пожал плечами:
– Ночью. Мне не спалось.
Реальность грубо вторглась в ее нелепые мечты о любви. Она вспомнила, что Натан тоже проводит бессонные ночи. Но когда ему удается заснуть, он видит совсем другие сны – мирные и добрые, сны о жене и ребенке. А не кошмары с окровавленными ножницами и глазами мертвецов…
Она с трудом отогнала от себя страшные мысли.
– Пора ложиться спать, Кори.
Малыш разделся сам и отправился в спальню Сюзанны, чтобы воспользоваться ночным горшком. Сюзанна решила, что разумнее теперь будет оставлять его в спальне Кори.
Подойдя к Натану сидящему за столом, Кори забрался к нему на колени.
– Можно мне спать на постели большого дяди?
– Кори! – ахнула Сюзанна.
Натан взъерошил волосы мальчика:
– Давай договоримся, малыш: если три ночи твоя постель будет сухой, мы вернемся к этому разговору. – Он поднял три вытянутых пальца.
Кори коснулся больших пальцев Натана.
– Я умею считать до трех, – похвастался он, причем слово «три» прозвучало у него как «тви». Привстав на колени, он поцеловал Натана Вулфа в щеку и получил ответный поцелуй.
Сюзанне пришлось отвернуться. Привязанность Кори к Натану и особенно эти поцелуи заставляли ее желать несбыточного – счастливого завершения волшебной сказки. Эти нелепые тайные мечты, о которых она не признавалась даже самой себе, больно ранили ее. Но Натан был ни в чем не виноват. Сюзанна понимала: и она сама, и Кори изголодались по участию и привязанности, а Натан Вулф вовсе не обязан утолять этот голод.
– Пойдем, Кори, – позвала она, скрывая печаль. – Мама расскажет тебе сказку.
Уложив Кори в постель, она вернулась в большую комнату и обнаружила, что Натан по-прежнему сидит за столом с чашкой кофе. И вновь она ощутила желание, стремление к тому, чего никогда не имела.
Он поднялся и глубоко вздохнул:
– Полагаю, мне пора в город.
Сюзанну ошеломила внезапная паника в ее душе.
– Ты уезжаешь?
Его лицо осталось непроницаемым.
– А ты хочешь, чтобы я остался?
Она затеребила пуговицы у ворота платья, расстегивая их и вновь проталкивая в петли.
– По-моему, просто нелепо тащиться в город, если завтра утром… ты все равно приедешь чинить веранду.
Они уставились друг на друга. Сюзанна ощущала, как ее сердце гулко колотится, а лицо пылает.
– Я мог бы переночевать во дворе или в сарае. У нее задрожали пальцы, и она сцепила их, чтобы прекратить дрожь.
– Это… ни к чему. – Она затаила дыхание.
– Ты хочешь, чтобы я лег спать в доме? – осторожно спросил он.
Сюзанна указала в сторону камина:
– Да, там, где ты спал вчера ночью. Но может быть… – О Господи! – …может, ты нашел в городе ночлег с настоящей постелью? Мне кажется, пол такой твердый…
– Пол меня вполне устраивает, Сюзанна. Я уже давно привык так спать. Я так долго не спал в кровати, что… – Он снова прокашлялся и отвернулся, чтобы развести огонь на ночь. – Да, пол мне подойдет.
Сюзанна ушла к себе в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней, ощущая гул во всем теле. Она посмотрела на постель, представляя себе, каково было бы увидеть там Натана, ждущего ее. У нее подкосились ноги, и она рухнула в кресло-качалку у окна, дрожащими пальцами расстегивая платье.
Она не сводила глаз с постели, представляя себе лежащего там Натана Вулфа, укрытого одеялом до пояса, с обнаженной горячей грудью…
Тряхнув головой, она попыталась прогнать блаженный трепет, но тут же обнаружила, что ей нравятся собственные ощущения. Однако в игре воображения она не осмелилась пойти дальше. Но что было тому причиной – нежелание или невозможность – она не знала.
Она встала, спустила с плеч платье, сняла нижнюю юбку, подошла к зеркалу и всмотрелась в свое отражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Вон река!
Восторженный возглас Кори перебил мысли Натана.
– Правильно, – ответил он, останавливаясь у прибрежного валуна. Покопавшись в банке, он насадил по червяку на каждый крючок и протянул одну удочку Кори, а затем, взяв другую удочку, повел мальчика поближе к берегу и усадил на бревно, лежащее у кромки воды.
Кори сидел, тихо посвистывая себе под нос, но когда рыба клюнула на приманку, он пришел в такое возбуждение, что чуть не уронил удочку в воду. Поставив малыша между колен, Нат помог ему вытащить рыбу. Серебристое гибкое тельце заплясало на крючке, вызывая у Кори ликующие вопли.
После того как восторг первой удачи утих, они вновь устроились рядом на бревне. Нат почувствовал, что Кори смотрит на него.
– Что случилось, малыш?
– Кори понравилось спать у огня, – робко произнес мальчик.
Нат подавил усмешку: Кори не выговаривал буквы «р» и «л», совсем как Джексон.
– Значит, тебе хорошо спалось на моей скатке?
Кори кивнул.
– Можно, Кори снова будет спать там?
– Гм… Надо спросить у мамы, Кори. Но у меня есть одно правило. Хочешь узнать какое?
Кори серьезно кивнул.
– На моей скатке может спать только тот, кто не носит подгузники. – Краем глаза Нат следил за выражением на лице мальчика.
Кори взглянул на свои штанишки, и его личико стало удрученным.
– А Кори ходит в подгузниках.
– Вижу, – подтвердил Нат. – Но зачем они тебе нужны?
Малыш напряженно о чем-то раздумывал. Внезапно Кори решительно взглянул на него и покачал головой:
– Кори не нужны подгузники.
Подавив улыбку, Нат взлохматил волосы малыша.
– Вот что я скажу тебе, Кори: почему бы нам не сходить в кустики? Я покажу тебе, что надо делать.
Нат не смог сдержать улыбки, когда Кори вскочил с бревна и принялся расстегивать штанишки. К тому времени, когда они достигли кустов, он уже справился с этой нелегкой задачей.
Сюзанна поставила корзину с ленчем на землю и прижала дрожащие пальцы к губам. Она уже собиралась позвать Кори, когда услышала, как Натан разговаривает с ним о подгузниках и скатке.
Прислушавшись, она удивилась, с какой легкостью Натан говорит о том, что представляло для нее самой такую сложную задачу. Она вспомнила, как Натан упомянул о своем сыне, и вновь задумалась о том, что могло с ним случиться. Как эгоистично она поступала, погрузившись в собственное прошлое и совсем не думая о прошлом Натана! Она твердо решила расспросить его о сыне, но тут же заколебалась, подозревая, что причинит ему этим разговором мучительную боль.
Она облизнула губы, чтобы сдержать улыбку, когда Натан и Кори вышли из-за кустов. Натан держал за угол подгузник, а Кори вышагивал рядом с важным видом, несомненно, радуясь новой свободе в штанишках.
– Ну, так вот, – продолжал Натан, – можно и нужно делать это в кустиках, когда невтерпеж, но…
– Невтерпеж? – переспросил Кори.
– Да, когда не успеваешь добежать до дому. Дома мы попробуем то же самое с ночным горшком.
– Я буду делать пи-пи в ночной горшок!
– Вот и хорошо. – Натан выполоскал подгузник в реке.
Сюзанна намеренно наступила на сухие ветки, возвещая треском свое появление. Кори первым увидел ее:
– Мама, мама! Я поймал рыбу и научился делать пи-пи стоя!
Щеки малыша раскраснелись, глаза ярко блестели.
Сюзанна никогда еще не видела Кори таким счастливым. Слезы выступили у нее на глазах, и она не сразу поняла, что это слезы радости.
– Неужели? – сумела выговорить она. – И все это ты успел, пока был здесь?
Натан повернулся и внимательно взглянул на нее. Выжав подгузник, он разложил его на камне.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – произнес он. Но разве она могла возражать?
– Нет, я не против. – Сюзанна почувствовала, что краснеет. – Сказать по правде, я уже несколько месяцев пыталась придумать способ, чтобы… научить его.
Натан ответил ей сочувственной улыбкой:
– Так я и думал.
Она перевела взгляд на реку.
– Неужели это было так заметно?
– Нет, нет. Просто я… – Он со вздохом сунул руки в задние карманы джинсов, отчего они натянулись спереди.
Взгляд Сюзанны невольно упал на большую выпуклость… Но вместо того чтобы испытать знакомое отвращение, она ощутила, как внизу живота распускается теплый бутон и жар волнами растекается по телу.
Прокашлявшись, она отвернулась.
– Так о чем ты говорил?
Он тоже прокашлялся и пригладил волосы обеими ладонями.
– Я помню, как это бывает. Когда-то у меня тоже был сын, и мне пришлось учить его.
– Кори голодный, мама. – Кори начал рыться в корзине.
Сюзанна достала куриную ножку, оставшуюся со вчерашнего ужина, и протянула малышу, радуясь возможности отвлечь его. Расстилая на траве одеяло, она осторожно спросила:
– Что же… случилось с твоим сыном?
Натан сел, прислонившись спиной к стволу дерева. Он молчал так долго, что Сюзанна решила: он не собирается отвечать ей.
– Он погиб.
Она ахнула и зажала рукой рот.
– Господи! Прошу прощения… – Слезы сжали ей горло.
Как он мог жить с такой болью? Она не представляла себе… и не хотела представлять…
– Это случилось, когда я был в армии. Я воевал на стороне конфедератов. Моя жена с сыном ушли в лес за ягодами. Их убили индейцы.
Слезы защипали глаза Сюзанны.
– Натан, это ужасно… – Она пыталась разглядеть на его лице следы душевных мук. Их едва прикрывала невозмутимая маска. – Как давно это случилось?
Он сорвал травинку и сжал ее зубами.
– Пять лет назад.
Сюзанна непонимающе покачала головой:
– Не могу представить, каково тебе пришлось…
Он вглядывался в заросли на противоположном берегу.
– Они остались там, по другую сторону гор.
Сюзанна проследила за направлением его взгляда:
– Они там похоронены?
Натан вновь запустил пальцы в свои густые волосы и прислонился к стволу.
– Джудит, моя жена, похоронена к северу отсюда, возле границы Орегона, на окраине городка под названием Сломанная Челюсть. Там у меня земля. Ранчо. Там мы и жили. – У него сорвался голос, но он быстро сумел взять себя в руки: – Я не смог даже сам похоронить ее, потому что вернулся позже.
Сюзанна вспомнила смерть матери – своего единственного близкого и любимого человека. Эти воспоминания уже начинали забываться и не причиняли острой боли. Она задумалась о Хэтфилдах и их любви друг к другу. Выражение на лице Натана подсказало ей, что ему знакома такая любовь.
– Должно быть, ты… очень любил ее. Он долго молчал, прежде чем признаться:
– Да. Она была нежной, любящей женщиной. Нежной… любящей… У Сюзанны заныло в груди, и по какой-то нелепой причине, она была готова расплакаться. Она тут же поняла почему: Натан, как и Хэтфилды, испытал нечто, о чем она понятия не имела. Попросту говоря, она завидовала.
– А твой сын?
Натан опять надолго задумался.
– Моего сына Джексона так и не нашли. Мне сказали… – он глубоко вздохнул, – …что, должно быть, труп утащили койоты. Там… остались следы крови…
Сюзанна вскрикнула: слова Натана ранили ее, словно кинжалом. От ужаса она долго не могла выговорить ни слова.
– О, Натан! – наконец пролепетала она. Она перевела взгляд на Кори, личико и руки которого лоснились от куриного жира, и от прилива любви ее сердце обливалось кровью при каждом ударе. Она была готова умереть тысячу раз самой ужасной смертью, лишь бы ничего не случилось с ее сыном.
Она прониклась еще большим уважением к Натану.
– Мама, а большой дядя научил меня делать пи-пи стоя, – щебетал Кори, ни о чем не подозревая.
– Да, милый, я слышала. – Она постаралась вести себя как можно спокойнее, вытирая сыну руки и лицо, но покраснела, вынужденная вести подобные разговоры в присутствии Натана. Она разложила принесенную еду на одеяле.
Кори поднялся и запрыгал на месте, сжимая ножки.
– Опять пи-пи, – произнес он, недовольно скривившись.
Натан быстро поднялся:
– Я с тобой, малыш.
Сюзанна беспомощно проследила, как они скрываются за кустами. Она слышала терпеливые наставления Натана и чувствовала, как к горлу подкатывает ком. Теперь она могла быть только благодарна тому, что судьба свела их с Натаном.
Она взяла кусочек мяса и положила его в рот, не ощущая вкуса.
Кори вынырнул из-за кустов, с гордостью демонстрируя сухие штанишки. Сюзанна от радости была готова задушить его в объятиях.
– Молодец, – похвалила она, сдерживая слезы, – теперь ты сможешь носить брюки, как большой мальчик.
– Да, – блестя глазами, откликнулся Кори. – А знаешь что, мама? Знаешь?
Его воодушевление было заразительным.
– Что? – заинтересованно спросила Сюзанна, не в силах сдержать улыбку.
– У большого дяди большая штучка, а у Кори – маленькая!
Щеки Сюзанны налились жаром.
– Хочешь посмотреть, какая у него большая штучка? Хочешь, мама?
Краснея еще гуще, Сюзанна бросила неловкий взгляд в сторону Натана, который пристально разглядывал реку.
– Нет, нет, Кори! Так полагается. Вот, дорогой, – она сунула руку в корзину, надеясь сменить разговор, – возьми печенье. Или сразу два. Налить тебе лимонаду?
Когда она вновь смущенно взглянула на Натана, он ответил неловкой, кривоватой улыбкой.
Сюзанна тоже попробовала улыбнуться, но у нее дрожали губы.
– Боюсь, я совершил ошибку, – заметил Натан. Сюзанна не знала, что сказать, и потому промолчала. Она бросала в рот крошки печенья, но, к своей досаде, вскоре обнаружила, что не может проглотить их – во рту совсем пересохло.
– Для мальчика это большое открытие, Сюзанна. Тебе придется просто смириться с этим.
От волнения испарина выступила на руках Сюзанны, покрыла лоб и шею. Пора было перевести разговор. Сумев проглотить сухие крошки, царапающие горло, она произнесла:
– Надо объяснить ему, что при людях о таких вещах говорить не следует.
– Нет, Сюзанна, не стоит. Какое-то время эти вещи будут интересовать его, и это совершенно естественно. Но, наказывая или упрекая его, ты только возбудишь его любопытство. Пусть говорит, что хочет. Не обращай внимания. Вскоре он подрастет и у него появятся другие интересы.
Сюзанна попыталась рассуждать так же здраво, как Натан. Она понимала, что он, должно быть, прав, но прошлое навязывало свои уроки. Она желала забыть тот день, когда застала Харлена склонившимся над Кори. Ей хотелось поступить правильно, и предложение Натана казалось справедливым.
– Ладно, – произнесла она, стремясь сменить тему, – не пора ли вам ловить рыбу?
Натан коснулся ее руки:
– Сюзанна, пообещай мне одно.
Она вздрогнула.
– Если это в моих силах – разумеется.
– Если тебе когда-нибудь понадобится уехать отсюда по любой причине…
– О чем ты? – перебила она, ощутив тревогу.
– Если я когда-нибудь буду нужен тебе, а меня не окажется рядом, приезжай в Сломанную Челюсть. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.
Она отдернула руку и отвернулась к реке.
– Но зачем… мне уезжать отсюда?
Он не стал объяснять.
– Просто запомни мои слова, Сюзанна.
Забыть их было невозможно, но Сюзанна не переставала удивляться, гадая, зачем Натан вообще завел этот разговор.
Глава 6
Остаток дня Кори проходил сухим. По мере приближения ночи Сюзанна все чаще поглядывала на постель Натана, свернутую и прислоненную к стене у камина.
Натан починил швейную машинку Сюзанны, открутив винт, удерживающий на месте колесо, и вытащив мешающий работе клочок ткани. Все оказалось на удивление просто, и он легко справился с делом. Сюзанне пришлось скрывать удивление, ибо она впервые видела мужчину, который охотно помогал ей и не требовал ничего взамен.
Она заканчивала строчить длинный шов на прелестном платье из цветастого ситца для одной из постоянных заказчиц Лилиан, когда услышала донесшийся со двора голос Натана и ответный смех Кори. Отложив платье, она подошла к окну и в тускнеющем закатном свете увидела, что Кори сидит на плечах Натана, вцепившись ему в волосы.
Томление возникло где-то под сердцем Сюзанны – страстное желание того, о чем она не имела права мечтать. Но поделать с собой она ничего не могла. Натан был именно таким отцом, какого следовало бы иметь Кори. Горьковато-сладкая пульсирующая волна радости охватила ее, пока она смотрела на сына и чужого мужчину. Она никогда не была влюблена, не знала даже, что такое влюбленность. Но сейчас она испытывала непривычное чувство – умиротворенное и вместе с тем болезненное, почти неописуемое наслаждение, и поняла, что это не что иное, как любовь.
Когда Натан и Кори поднялись на веранду, Сюзанна торопливо отошла от окна и занялась пижамой сынишки.
Открылась дверь, в комнату ворвался Кори:
– Мама, мама! Большой дядя сделал мне слона!
Сюзанна внимательно рассмотрела искусно вырезанные из дерева большие уши, грозные клыки и тонкий кожистый хвост.
– Какая чудесная игрушка, Кори! Обращайся с ней бережно, хорошо?
– Кори будет спать с ней.
Сюзанна заметила, что Натан следит за ней потеплевшими глазами.
– Когда ты успел ее сделать? – благодарно произнесла она.
Натан пожал плечами:
– Ночью. Мне не спалось.
Реальность грубо вторглась в ее нелепые мечты о любви. Она вспомнила, что Натан тоже проводит бессонные ночи. Но когда ему удается заснуть, он видит совсем другие сны – мирные и добрые, сны о жене и ребенке. А не кошмары с окровавленными ножницами и глазами мертвецов…
Она с трудом отогнала от себя страшные мысли.
– Пора ложиться спать, Кори.
Малыш разделся сам и отправился в спальню Сюзанны, чтобы воспользоваться ночным горшком. Сюзанна решила, что разумнее теперь будет оставлять его в спальне Кори.
Подойдя к Натану сидящему за столом, Кори забрался к нему на колени.
– Можно мне спать на постели большого дяди?
– Кори! – ахнула Сюзанна.
Натан взъерошил волосы мальчика:
– Давай договоримся, малыш: если три ночи твоя постель будет сухой, мы вернемся к этому разговору. – Он поднял три вытянутых пальца.
Кори коснулся больших пальцев Натана.
– Я умею считать до трех, – похвастался он, причем слово «три» прозвучало у него как «тви». Привстав на колени, он поцеловал Натана Вулфа в щеку и получил ответный поцелуй.
Сюзанне пришлось отвернуться. Привязанность Кори к Натану и особенно эти поцелуи заставляли ее желать несбыточного – счастливого завершения волшебной сказки. Эти нелепые тайные мечты, о которых она не признавалась даже самой себе, больно ранили ее. Но Натан был ни в чем не виноват. Сюзанна понимала: и она сама, и Кори изголодались по участию и привязанности, а Натан Вулф вовсе не обязан утолять этот голод.
– Пойдем, Кори, – позвала она, скрывая печаль. – Мама расскажет тебе сказку.
Уложив Кори в постель, она вернулась в большую комнату и обнаружила, что Натан по-прежнему сидит за столом с чашкой кофе. И вновь она ощутила желание, стремление к тому, чего никогда не имела.
Он поднялся и глубоко вздохнул:
– Полагаю, мне пора в город.
Сюзанну ошеломила внезапная паника в ее душе.
– Ты уезжаешь?
Его лицо осталось непроницаемым.
– А ты хочешь, чтобы я остался?
Она затеребила пуговицы у ворота платья, расстегивая их и вновь проталкивая в петли.
– По-моему, просто нелепо тащиться в город, если завтра утром… ты все равно приедешь чинить веранду.
Они уставились друг на друга. Сюзанна ощущала, как ее сердце гулко колотится, а лицо пылает.
– Я мог бы переночевать во дворе или в сарае. У нее задрожали пальцы, и она сцепила их, чтобы прекратить дрожь.
– Это… ни к чему. – Она затаила дыхание.
– Ты хочешь, чтобы я лег спать в доме? – осторожно спросил он.
Сюзанна указала в сторону камина:
– Да, там, где ты спал вчера ночью. Но может быть… – О Господи! – …может, ты нашел в городе ночлег с настоящей постелью? Мне кажется, пол такой твердый…
– Пол меня вполне устраивает, Сюзанна. Я уже давно привык так спать. Я так долго не спал в кровати, что… – Он снова прокашлялся и отвернулся, чтобы развести огонь на ночь. – Да, пол мне подойдет.
Сюзанна ушла к себе в комнату, закрыла дверь и прислонилась к ней, ощущая гул во всем теле. Она посмотрела на постель, представляя себе, каково было бы увидеть там Натана, ждущего ее. У нее подкосились ноги, и она рухнула в кресло-качалку у окна, дрожащими пальцами расстегивая платье.
Она не сводила глаз с постели, представляя себе лежащего там Натана Вулфа, укрытого одеялом до пояса, с обнаженной горячей грудью…
Тряхнув головой, она попыталась прогнать блаженный трепет, но тут же обнаружила, что ей нравятся собственные ощущения. Однако в игре воображения она не осмелилась пойти дальше. Но что было тому причиной – нежелание или невозможность – она не знала.
Она встала, спустила с плеч платье, сняла нижнюю юбку, подошла к зеркалу и всмотрелась в свое отражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30