Собери вещи, пожалуйста.
До Тайки медленно стали доходить его слова. Она с удивлением смотрела на преобразившегося супруга. «Надо же! Я ведь даже роста его не знала. Всю жизнь преклонялся, единственный раз выпрямился, чтобы такую гадость сказать!»
– Ну не стой столбом! Я же тебя попросил вещи собрать!
– Ах да… Твои вещи, – очнулась Тайка и пошла в кладовку. Немного покопавшись, вынесла пакет со старой кроличьей шапкой и войлочными ботинками «прощай, молодость».
– Вот, Геночка, забирай, – она протянула ему пакет. – Здесь все, в чем ты ко мне пришел.
– Что это за рвань?! А…
– А остальное, любимый, покупала тебе я, – сладко напомнила Тайка.
И Гена вылетел, кипя негодованием.
ГЛАВА 2
Касаров стоял у аквариума. Большая черная скалярия немедленно подплыла к кормушке и принялась с жадностью хватать воздух.
– Что, акула, хозяйки дома нет и покормить тебя некому, – бормотал Касаров, щедро подсыпая рыбам корм. Элина ни за что его не простит, если с ее любимцами что-нибудь приключится. Элина… Она еще совсем недавно ворвалась в его холостяцкую жизнь и на сто восемьдесят градусов изменила направление его, касаровской жизни. Впервые эту тоненькую кареглазую женщину он увидел на ипподроме. Марк не был большим любителем лошадей, да и на бега зашел третий или четвертый раз по острой необходимости, но, едва увидев с какой ловкостью женщина управляется с конем, он уже не мог оторвать от нее глаз.
– Скажите, он всегда вас так слушается? – обратился Касаров к незнакомке.
– А что вас удивляет? Вы же слушаете своего хозяина, – равнодушно отреагировала она.
– Я, знаете ли, с некоторых пор сам себе хозяин, но бывает, что и себя не слушаю.
– Удивительная вещь! Вам придется немедленно пригласить меня на кофе! Человек, который сам себе хозяин, – редкое явление.
Так начался их роман, который с каждым днем разгорался все жарче. Касаров восхищался своей подругой, а прекрасная Элина не раскрыла тогда еще и половины своих блистательных способностей.
– А скажи, непревзойденный мой кабальеро, что за важные дела у тебя сегодня? – как-то спросила она. Кабальеро и не думал посвящать любовницу в свой деловой мир. – Я это к тому говорю, что зачастую люди тратят огромные усилия на действия, совсем того не стоящие. Я вот где-то читала…
Элина в то утро бросила ему бесценную задумку. Это была даже не задумка, а довольно грамотная разработка. Дело касалось цветного металла. Для дилетанта в теневом бизнесе мысль была даже слишком зрелая, чересчур.
– Кто это тебя надоумил?
– Ну, любимый, мы тоже щи не лаптем хлебаем, – хитро улыбнулась Элина. – Не ломай зря голову, это я курсы маркетинга и менеджмента проходила. Там еще и не такие мысли витают, только кто-то от них как от мух отмахивается, а кто-то в голове бережет до поры до времени.
Задумка Элины принесла солидный куш, в несколько раз превышающий размер самой удачной сделки. Следующая мысль, которую эта невероятная женщина ему подкинула, касалась АЗС, и, хоть на этом поприще давно сидели самые что ни на есть короли, небольшая приписочка к расчетам позволила обойти все препоны и путем хитрых оборотов привела к тому, что и овцы были целы, и волки сыты. После этого у Касарова не осталось сомнений – эта женщина должна быть рядом с ним всегда. И он настойчиво стал просить ее выйти за него замуж.
Она согласилась. Им в загсе в паспортах шлепнули печати, и вот уже полгода они живут в законном браке. Дело Касарова пошло в гору, не без помощи супруги, конечно. Элина выдавала блестящие идеи не слишком часто, но все они были настолько продуманны, что неизменно приносили значительную прибыль. Сейчас же, впервые за все время, Касаровым пришлось расстаться, поэтому так медленно стали тянуться дни, телевизор больше не показывал ничего интересного. А каждое утро было отвратительным.
* * *
На кухне теперь раздавались не только тягостные завывания, но и притопывания. Повар Любаша, которая до сорока лет прожила в деревне, не могла оставаться спокойной, когда слышала музыку.
– Марк Андреевич, Юра пришел, – вежливо оповестила экономка Вера Львовна.
Тут же в комнату с шумом ворвался Юрий Лодовский – сводный братец Марка, равноправный хозяин и этих хором, и офиса, и всех дел.
– Ну, давай, рассказывай, какие у нас там последние новости? – спросил он.
– Сильно потрясти тебя нечем, вот только опять какая-то возня вокруг нас. Не нравится мне это.
– Я разберусь, – успокоил Лодовский.
Касаров пожал плечами и надолго задумался. Если Лодовский слыл вертопрахом, то Касаров был воплощением серьезности и солидности. Он тщательно обдумывал каждый шаг, но это не мешало ему срываться время от времени и ввязываться в самые немыслимые дела, а Лодовскому же, несмотря на всю ветреность, каким-то чудом удавалось всегда успешно доводить до конца любое начинание, поэтому в результате они все равно приходили к единому целому. Сейчас же повод для раздумий был более чем серьезный.
Не далее как месяц назад Элина разрешилась еще одной идеей. Теперь это была область фармакохимии.
– Ты знаешь, – с горящими глазами рассказывала Элина, – у нас в разных городах, в одно и то же время, два абсолютно незнакомых человека создали нечто потрясающее! Они получили такие составы, что если их соединить специальным образом, я имею в виду и температурный режим, и порядок, то получается прекрасная основа для препарата, который может сделать переворот в медицине, а нам останется только наладить производство и потом стричь купоны.
Касаров в химии был откровенно слаб, поэтому и отнесся к новой идее с юмором:
– Тебе это тоже на курсах по маркетингу шепнули? Не поверю! Чтобы знать такие тонкости, надо быть по меньшей мере профессором каких-нибудь наук. Я не знаю каких – медицинских или химических, но где-то рядом крутиться просто необходимо, чтобы хоть формулы от своих инициалов отличить. А ты у нас, по-моему, не ректор химического вуза.
– Я – нет, а вот мой бывший муж был профессором биохимиком. Он исправно трудился в Академии наук, а уж сколько через него прошло диссертаций, это и не вспомнишь. И дураком муж не был, если сумел из всех этих защит нужное зернышко отыскать. За это и жизнью поплатился, я так считаю. А все свои тетрадочки он мне оставил, в тайничке надежном – знал, чего бояться…
То, что Элина – вдова, Касаров уже знал, но то, что ее покойный супруг был известным ученым, для него явилось открытием. После этого сообщения все слова Элины подверглись тайной проверке, в результате чего выяснилось, что Элина не лгала. Это было приятно. Так началась подготовка крупного и доселе неведомого дела. Благополучный его исход сможет одними процентами кормить всю касаровско-лодовскую братию, и очень не скудно. Но, видимо, кто-то очень не хотел такого расклада. И вот неделю назад верные человечки шепнули Касарову, что Элину хотят убрать. Кто-то пронюхал, что не своей головой Касаров до мыслей мудрых доходит. Поэтому жена была срочно запрятана в профилакторий МВД. По знакомству Элине была выделена небольшая, зато отдельная комнатка, которую Касаров не ленился посещать ежедневно. И все равно он скучал.
ГЛАВА 3
Тайка медленно приходила в себя. Что это за манера – кулаками долги выколачивать? Ну, Езя, сволочь! Надо было срочно что-то придумать, но в голову лезли только идиотские мечтания про найденные кошельки и блестящие ограбления банков. Тайка вздохнула и пошла к зеркалу осмотреть себя после побоев. Следов не было. «Профи», – печально хмыкнула она и стала собираться. Идти жутко не хотелось, но видеть сегодняшних гостей и завтра не хотелось еще больше. К черту благородство! В конце концов, это ее квартира! И если уж так вышло, что все это семейство уже вселилось в родительскую квартиру, то пусть ей хотя бы заплатят. Пусть подсуетятся! Она независимо вскинула голову и вскрикнула. Все-таки зашибли ей шею, и теперь надо шевелиться осторожно. Сейчас она пойдет к Сатонскому Александру Игоревичу, то бишь к сыну своего отца, и потребует от него эти деньги. Тайка выскочила на улицу. Никогда еще она не чувствовала себя такой дрянью, как в тот миг, когда рука коснулась родного звонка. Дверь открыл родственник.
– Тая! Проходите, пожалуйста, – очень тепло улыбнулся он и тут же крикнул куда-то в комнату: – Мама! Галя! Встречайте гостью, Тая пришла!
Его крик услышали не сразу, да и понятно. В когда-то тихой квартире, где долгие годы царили покой и неторопливость, сейчас раздавались детские радостные голоса, из кухни слышался звон посуды, хозяйка, вероятно, готовила ужин, а из ванной рвался дикий кошачий вой.
– Там, наверное, дети кошку придавили! – испуганно заговорила Тайка.
– Да нет, что вы! Это ребятишки нашего кота Персика купают. Он, понимаете, не привык еще, вот и орет каждый день.
Из спальни вышла высокая, стройная женщина.
– Тая, вы меня извините, я уже прилегла, пока одевалась, не успела вас встретить. Меня зовут Ольга Семеновна, – представилась она мягким бархатным голосом.
Отца нетрудно было понять. Даже сейчас в этой женщине была видна гордая стать, а красивое лицо притягивало взгляд. Тут же толкались дети и беззастенчиво разглядывали новую тетеньку. Галя – жена брата – уже принесла чайник и домашнее печенье.
– Вот, тетя Тая, давайте знакомиться, – пропела она. – Это наши детки. Когда-нибудь они станут такими же, как вы, умными, красивыми и сильными.
– В будущем, может быть, а сейчас где красота? Где сила? Где мудрость, я вас спрашиваю? – дурачился Александр и, подхватив на руки сразу всех троих, поволок из гостиной. Ребятня только этого и ждала – раздались оглушительный визг и смех. Надо было поставить наконец вопрос ребром, но язык Тайке не повиновался. Ей просто необходимо разозлиться, но злости не было. – Таечка, вы к нам по делу? – будто читала ее мысли Ольга Семеновна.
– Да я, собственно… – замялась Тайка. «Ну говори же, чего язык жуешь!» – Я мимо проходила, дай, думаю, в родной дом загляну.
– Вот это правильно! – подхватила Галя. – Вы, Таечка, пейте, пейте, не стесняйтесь. Мы же родные все-таки.
У родных Тайка просидела неизвестно сколько, но так и не смогла сказать главного.
– Вы обязательно заходите к нам еще! Это ведь и ваш дом! – кричал вслед братец. «Вот это я и хотела вам разъяснить как следует, да разве вы дадите!»
* * *
Эх, черт! Рухнула еще одна надежда. И куда теперь идти? Только к кровопийце Геночке. Надо просто вцепиться ему в глотку и не отпускать, пока долг не вернет, вот и все. И пусть их завтра укокошат вместе, чего одной-то погибать!
У Гены в фотомастерской горел свет.
– Неплохой ты себе теремок устроил на мои денежки, – усмехнулась Тайка, глядя на перепуганное лицо Гены Алехина. – Вон и мышка-норушка уже, гляжу, завелась.
«Мышкой-норушкой» была женщина намного старше Тайки, а следовательно, и самого Алехина. Но зато, видимо, была с большим достатком, так как и в ушах, и на толстых словно сардельки пальцах у нее посверкивали бриллиантики вульгарных размеров.
– Гена, за квартирку рассчитаться бы надо, – заговорила Тайка.
– А чем ты докажешь, что эта квартира на твои деньги куплена? – спросил Гена.
– А ничего доказывать не надо, достаточно только назвать твое имя и адрес.
– Не пугайте вы мужчину! Зачем такие страсти? У меня у самой сынок такими делами балуется. Сейчас, знаете ли, все понемногу в криминале, так вот Геночку я уж как-нибудь огражу, вы за его здоровье не тревожьтесь.
– Да я не за его, за свое тревожусь! Я утром же продам твой фотоаппарат и верну хоть какую-то часть долга, а ты нищим был, нищим и останешься!
– А где ты его возьмешь? Тю-тю фотика! Я его забрал еще вчера утром, когда ты на рынке была. И вещи свои забрал, и фотик, – радостно оскалился Гена.
– Ой, ну Геша! Правда же, он как ребенок?! – восторгалась клуша.
– Слушайте, – пошла на мировую Тайка, – вы хоть понимаете, что меня завтра могут убить, искалечить? У вас же есть какая-то возможность, так помогите мне. Гена, я же тебе когда-то помогла! За что мне теперь так страшно расплачиваться?
– Вы, милая, не за Гешу платите, а за похоть свою бабскую! – зло фыркнула дебелая баба и придвинулась к Тайке почти вплотную. – Жила одна, без мужика, а как появился, так рада была ему ноги лизать! Ты и в долги-то залезла, чтобы его покрепче к себе привязать. Скажешь нет? Я поумней тебя буду. Есть у меня кое-какой капитал, как не быть. Про твой долг я знаю. Не скажу, что легко, но заплатить бы его смогла, только зачем? Мне-то лучше будет, если тебя со света сживут, не будешь глаза мозолить!
– Но мне больше некуда идти!
– Вон пошла! – театрально встал Гена в знакомую позу.
«Вот ведь сволочь! И дался ему этот Наполеон! Ну погоди!» – бубнила Тайка, ничего не видя вокруг. Жить больше не хотелось. Она побежала к мосту. Бежать было больно, но сейчас боль должна будет отступить. Перегнувшись через перила, Тайка посмотрела вниз. Там, под мостом, ревел свирепый поток. Ветер сдернул с Тайкиной головы берет, и волны жадно его подхватили, через секунду его уже не было видно. «Вот и берет сдуло! Такой замечательный, не китайская подделка. Прощай, жизнь!» Тайка перекинула одну ногу через перила и в тот же миг почувствовала жесткий рывок.
ГЛАВА 4
– Любаша! Накрой мне, я быстренько пообедаю, да ехать надо, – велел Касаров поварихе.
– А чего торопиться? Горячее не спеша есть нужно, – приговаривала румяная Любаша, аккуратно ставя перед Касаровым блюдо с запеченным цыпленком. – Я и Элиночке курочку положу, отвезете. Там ведь знаете как кормят, кишки наружу вылезут.
– Нормально там кор… Да где там-то? Сколько раз вам говорил – Элина в гостях у тетки!
– Ну да, ну да, у тетки, – быстренько согласилась Любаша. «Господи, и чего стыдиться? Уж сказал бы прямо, мол, на сохранение положил бабу, а то тетку какую-то приплел!» Касаров и Любаше, и Вере Львовне сказал, что Элине пришлось поехать к захворавшей тетушке. И если экономка отнеслась к этому без повышенного интереса – ну, к тетке так к тетке, то Любаша долго размышляла над этим сообщением и пришла к выводу, что хозяйка очень хочет стать матерью, но отчего-то у нее с этим делом не ладится, поэтому и залегла в больницу.
– Любаша! Ты сама пробовала, что приготовила?! – рявкнул вдруг Касаров.
– Да как же я попробую? Что ж я, потом вам куру без лытки покладу?
– Ну попробуй! – поставил перед ней тарелку отчего-то рассерженный хозяин.
Любаша сунула кусочек в рот и застыла. Выплюнуть сразу было неловко – Марк Андреич с ехидной улыбкой ждал, а есть это было невозможно. Ну когда же она привыкнет, что цыплята в этой упаковке продаются уже со специями!
Звякнул телефон, и водитель сообщил, что подогнал машину к подъезду. Касаров выскочил из дома.
– Куда это он? – вышла из комнаты Вера Львовна.
– Да к своей, в роддом, – махнула рукой Любаша.
– Не в роддом, а в психиатрическую лечебницу, – назидательно поправила экономка. – Он ее туда лечиться определил, а сознаться в этом неудобно, вот и говорит всем, что она уехала к родственнице.
– А по-моему, она ребенка ждет.
– Такая, как она, никого не ждет, а подлечиться ей просто необходимо. Марк Андреевич не дурак, сразу понял.
Любаша от уважения открыла рот. Догадка Веры Львовны была значительно красивее.
Через минуту машина уже мчала его к Элине.
– Ты замечательно выглядишь в этом платье, откуда оно у тебя? – зажурчал муж, хмелея от близости любимой.
– А ты разве не помнишь, это же твой подарок!
Ох, точно! Да какое это имеет значение, когда Элина вот она, совсем рядышком.
* * *
– А! Выследили! Догнали! Все равно у меня денег нет! – безнадежно выкрикивала Тайка в спину водителя. Это он только что отшвырнул ее от спасительной бездны, сунул бедолаге фляжку с каким-то забористым пойлом и теперь молча гнал машину в направлении, известном лишь ему. Тайка не сомневалась, что это ее кредиторы, следившие за ней денно и нощно, прервали такой отчаянный шаг. Неизвестно, что сильнее сейчас в ней кричало: радость ли от того, что избежала ледяной пучины, страх ли от того, что не удалось скрыться от мучителей, или попросту алкоголь. Терять ей, во всяком случае, уже нечего, поэтому она могла вволю наораться на неизвестного водителя. А тот, изредка отрывая взгляд от дороги, все с большим удивлением поглядывал на спасенную.
– Господи, – уже ныла Тайка, – ведь мне ничего не надо, только смерти прошу.
– Смерти?
1 2 3 4
До Тайки медленно стали доходить его слова. Она с удивлением смотрела на преобразившегося супруга. «Надо же! Я ведь даже роста его не знала. Всю жизнь преклонялся, единственный раз выпрямился, чтобы такую гадость сказать!»
– Ну не стой столбом! Я же тебя попросил вещи собрать!
– Ах да… Твои вещи, – очнулась Тайка и пошла в кладовку. Немного покопавшись, вынесла пакет со старой кроличьей шапкой и войлочными ботинками «прощай, молодость».
– Вот, Геночка, забирай, – она протянула ему пакет. – Здесь все, в чем ты ко мне пришел.
– Что это за рвань?! А…
– А остальное, любимый, покупала тебе я, – сладко напомнила Тайка.
И Гена вылетел, кипя негодованием.
ГЛАВА 2
Касаров стоял у аквариума. Большая черная скалярия немедленно подплыла к кормушке и принялась с жадностью хватать воздух.
– Что, акула, хозяйки дома нет и покормить тебя некому, – бормотал Касаров, щедро подсыпая рыбам корм. Элина ни за что его не простит, если с ее любимцами что-нибудь приключится. Элина… Она еще совсем недавно ворвалась в его холостяцкую жизнь и на сто восемьдесят градусов изменила направление его, касаровской жизни. Впервые эту тоненькую кареглазую женщину он увидел на ипподроме. Марк не был большим любителем лошадей, да и на бега зашел третий или четвертый раз по острой необходимости, но, едва увидев с какой ловкостью женщина управляется с конем, он уже не мог оторвать от нее глаз.
– Скажите, он всегда вас так слушается? – обратился Касаров к незнакомке.
– А что вас удивляет? Вы же слушаете своего хозяина, – равнодушно отреагировала она.
– Я, знаете ли, с некоторых пор сам себе хозяин, но бывает, что и себя не слушаю.
– Удивительная вещь! Вам придется немедленно пригласить меня на кофе! Человек, который сам себе хозяин, – редкое явление.
Так начался их роман, который с каждым днем разгорался все жарче. Касаров восхищался своей подругой, а прекрасная Элина не раскрыла тогда еще и половины своих блистательных способностей.
– А скажи, непревзойденный мой кабальеро, что за важные дела у тебя сегодня? – как-то спросила она. Кабальеро и не думал посвящать любовницу в свой деловой мир. – Я это к тому говорю, что зачастую люди тратят огромные усилия на действия, совсем того не стоящие. Я вот где-то читала…
Элина в то утро бросила ему бесценную задумку. Это была даже не задумка, а довольно грамотная разработка. Дело касалось цветного металла. Для дилетанта в теневом бизнесе мысль была даже слишком зрелая, чересчур.
– Кто это тебя надоумил?
– Ну, любимый, мы тоже щи не лаптем хлебаем, – хитро улыбнулась Элина. – Не ломай зря голову, это я курсы маркетинга и менеджмента проходила. Там еще и не такие мысли витают, только кто-то от них как от мух отмахивается, а кто-то в голове бережет до поры до времени.
Задумка Элины принесла солидный куш, в несколько раз превышающий размер самой удачной сделки. Следующая мысль, которую эта невероятная женщина ему подкинула, касалась АЗС, и, хоть на этом поприще давно сидели самые что ни на есть короли, небольшая приписочка к расчетам позволила обойти все препоны и путем хитрых оборотов привела к тому, что и овцы были целы, и волки сыты. После этого у Касарова не осталось сомнений – эта женщина должна быть рядом с ним всегда. И он настойчиво стал просить ее выйти за него замуж.
Она согласилась. Им в загсе в паспортах шлепнули печати, и вот уже полгода они живут в законном браке. Дело Касарова пошло в гору, не без помощи супруги, конечно. Элина выдавала блестящие идеи не слишком часто, но все они были настолько продуманны, что неизменно приносили значительную прибыль. Сейчас же, впервые за все время, Касаровым пришлось расстаться, поэтому так медленно стали тянуться дни, телевизор больше не показывал ничего интересного. А каждое утро было отвратительным.
* * *
На кухне теперь раздавались не только тягостные завывания, но и притопывания. Повар Любаша, которая до сорока лет прожила в деревне, не могла оставаться спокойной, когда слышала музыку.
– Марк Андреевич, Юра пришел, – вежливо оповестила экономка Вера Львовна.
Тут же в комнату с шумом ворвался Юрий Лодовский – сводный братец Марка, равноправный хозяин и этих хором, и офиса, и всех дел.
– Ну, давай, рассказывай, какие у нас там последние новости? – спросил он.
– Сильно потрясти тебя нечем, вот только опять какая-то возня вокруг нас. Не нравится мне это.
– Я разберусь, – успокоил Лодовский.
Касаров пожал плечами и надолго задумался. Если Лодовский слыл вертопрахом, то Касаров был воплощением серьезности и солидности. Он тщательно обдумывал каждый шаг, но это не мешало ему срываться время от времени и ввязываться в самые немыслимые дела, а Лодовскому же, несмотря на всю ветреность, каким-то чудом удавалось всегда успешно доводить до конца любое начинание, поэтому в результате они все равно приходили к единому целому. Сейчас же повод для раздумий был более чем серьезный.
Не далее как месяц назад Элина разрешилась еще одной идеей. Теперь это была область фармакохимии.
– Ты знаешь, – с горящими глазами рассказывала Элина, – у нас в разных городах, в одно и то же время, два абсолютно незнакомых человека создали нечто потрясающее! Они получили такие составы, что если их соединить специальным образом, я имею в виду и температурный режим, и порядок, то получается прекрасная основа для препарата, который может сделать переворот в медицине, а нам останется только наладить производство и потом стричь купоны.
Касаров в химии был откровенно слаб, поэтому и отнесся к новой идее с юмором:
– Тебе это тоже на курсах по маркетингу шепнули? Не поверю! Чтобы знать такие тонкости, надо быть по меньшей мере профессором каких-нибудь наук. Я не знаю каких – медицинских или химических, но где-то рядом крутиться просто необходимо, чтобы хоть формулы от своих инициалов отличить. А ты у нас, по-моему, не ректор химического вуза.
– Я – нет, а вот мой бывший муж был профессором биохимиком. Он исправно трудился в Академии наук, а уж сколько через него прошло диссертаций, это и не вспомнишь. И дураком муж не был, если сумел из всех этих защит нужное зернышко отыскать. За это и жизнью поплатился, я так считаю. А все свои тетрадочки он мне оставил, в тайничке надежном – знал, чего бояться…
То, что Элина – вдова, Касаров уже знал, но то, что ее покойный супруг был известным ученым, для него явилось открытием. После этого сообщения все слова Элины подверглись тайной проверке, в результате чего выяснилось, что Элина не лгала. Это было приятно. Так началась подготовка крупного и доселе неведомого дела. Благополучный его исход сможет одними процентами кормить всю касаровско-лодовскую братию, и очень не скудно. Но, видимо, кто-то очень не хотел такого расклада. И вот неделю назад верные человечки шепнули Касарову, что Элину хотят убрать. Кто-то пронюхал, что не своей головой Касаров до мыслей мудрых доходит. Поэтому жена была срочно запрятана в профилакторий МВД. По знакомству Элине была выделена небольшая, зато отдельная комнатка, которую Касаров не ленился посещать ежедневно. И все равно он скучал.
ГЛАВА 3
Тайка медленно приходила в себя. Что это за манера – кулаками долги выколачивать? Ну, Езя, сволочь! Надо было срочно что-то придумать, но в голову лезли только идиотские мечтания про найденные кошельки и блестящие ограбления банков. Тайка вздохнула и пошла к зеркалу осмотреть себя после побоев. Следов не было. «Профи», – печально хмыкнула она и стала собираться. Идти жутко не хотелось, но видеть сегодняшних гостей и завтра не хотелось еще больше. К черту благородство! В конце концов, это ее квартира! И если уж так вышло, что все это семейство уже вселилось в родительскую квартиру, то пусть ей хотя бы заплатят. Пусть подсуетятся! Она независимо вскинула голову и вскрикнула. Все-таки зашибли ей шею, и теперь надо шевелиться осторожно. Сейчас она пойдет к Сатонскому Александру Игоревичу, то бишь к сыну своего отца, и потребует от него эти деньги. Тайка выскочила на улицу. Никогда еще она не чувствовала себя такой дрянью, как в тот миг, когда рука коснулась родного звонка. Дверь открыл родственник.
– Тая! Проходите, пожалуйста, – очень тепло улыбнулся он и тут же крикнул куда-то в комнату: – Мама! Галя! Встречайте гостью, Тая пришла!
Его крик услышали не сразу, да и понятно. В когда-то тихой квартире, где долгие годы царили покой и неторопливость, сейчас раздавались детские радостные голоса, из кухни слышался звон посуды, хозяйка, вероятно, готовила ужин, а из ванной рвался дикий кошачий вой.
– Там, наверное, дети кошку придавили! – испуганно заговорила Тайка.
– Да нет, что вы! Это ребятишки нашего кота Персика купают. Он, понимаете, не привык еще, вот и орет каждый день.
Из спальни вышла высокая, стройная женщина.
– Тая, вы меня извините, я уже прилегла, пока одевалась, не успела вас встретить. Меня зовут Ольга Семеновна, – представилась она мягким бархатным голосом.
Отца нетрудно было понять. Даже сейчас в этой женщине была видна гордая стать, а красивое лицо притягивало взгляд. Тут же толкались дети и беззастенчиво разглядывали новую тетеньку. Галя – жена брата – уже принесла чайник и домашнее печенье.
– Вот, тетя Тая, давайте знакомиться, – пропела она. – Это наши детки. Когда-нибудь они станут такими же, как вы, умными, красивыми и сильными.
– В будущем, может быть, а сейчас где красота? Где сила? Где мудрость, я вас спрашиваю? – дурачился Александр и, подхватив на руки сразу всех троих, поволок из гостиной. Ребятня только этого и ждала – раздались оглушительный визг и смех. Надо было поставить наконец вопрос ребром, но язык Тайке не повиновался. Ей просто необходимо разозлиться, но злости не было. – Таечка, вы к нам по делу? – будто читала ее мысли Ольга Семеновна.
– Да я, собственно… – замялась Тайка. «Ну говори же, чего язык жуешь!» – Я мимо проходила, дай, думаю, в родной дом загляну.
– Вот это правильно! – подхватила Галя. – Вы, Таечка, пейте, пейте, не стесняйтесь. Мы же родные все-таки.
У родных Тайка просидела неизвестно сколько, но так и не смогла сказать главного.
– Вы обязательно заходите к нам еще! Это ведь и ваш дом! – кричал вслед братец. «Вот это я и хотела вам разъяснить как следует, да разве вы дадите!»
* * *
Эх, черт! Рухнула еще одна надежда. И куда теперь идти? Только к кровопийце Геночке. Надо просто вцепиться ему в глотку и не отпускать, пока долг не вернет, вот и все. И пусть их завтра укокошат вместе, чего одной-то погибать!
У Гены в фотомастерской горел свет.
– Неплохой ты себе теремок устроил на мои денежки, – усмехнулась Тайка, глядя на перепуганное лицо Гены Алехина. – Вон и мышка-норушка уже, гляжу, завелась.
«Мышкой-норушкой» была женщина намного старше Тайки, а следовательно, и самого Алехина. Но зато, видимо, была с большим достатком, так как и в ушах, и на толстых словно сардельки пальцах у нее посверкивали бриллиантики вульгарных размеров.
– Гена, за квартирку рассчитаться бы надо, – заговорила Тайка.
– А чем ты докажешь, что эта квартира на твои деньги куплена? – спросил Гена.
– А ничего доказывать не надо, достаточно только назвать твое имя и адрес.
– Не пугайте вы мужчину! Зачем такие страсти? У меня у самой сынок такими делами балуется. Сейчас, знаете ли, все понемногу в криминале, так вот Геночку я уж как-нибудь огражу, вы за его здоровье не тревожьтесь.
– Да я не за его, за свое тревожусь! Я утром же продам твой фотоаппарат и верну хоть какую-то часть долга, а ты нищим был, нищим и останешься!
– А где ты его возьмешь? Тю-тю фотика! Я его забрал еще вчера утром, когда ты на рынке была. И вещи свои забрал, и фотик, – радостно оскалился Гена.
– Ой, ну Геша! Правда же, он как ребенок?! – восторгалась клуша.
– Слушайте, – пошла на мировую Тайка, – вы хоть понимаете, что меня завтра могут убить, искалечить? У вас же есть какая-то возможность, так помогите мне. Гена, я же тебе когда-то помогла! За что мне теперь так страшно расплачиваться?
– Вы, милая, не за Гешу платите, а за похоть свою бабскую! – зло фыркнула дебелая баба и придвинулась к Тайке почти вплотную. – Жила одна, без мужика, а как появился, так рада была ему ноги лизать! Ты и в долги-то залезла, чтобы его покрепче к себе привязать. Скажешь нет? Я поумней тебя буду. Есть у меня кое-какой капитал, как не быть. Про твой долг я знаю. Не скажу, что легко, но заплатить бы его смогла, только зачем? Мне-то лучше будет, если тебя со света сживут, не будешь глаза мозолить!
– Но мне больше некуда идти!
– Вон пошла! – театрально встал Гена в знакомую позу.
«Вот ведь сволочь! И дался ему этот Наполеон! Ну погоди!» – бубнила Тайка, ничего не видя вокруг. Жить больше не хотелось. Она побежала к мосту. Бежать было больно, но сейчас боль должна будет отступить. Перегнувшись через перила, Тайка посмотрела вниз. Там, под мостом, ревел свирепый поток. Ветер сдернул с Тайкиной головы берет, и волны жадно его подхватили, через секунду его уже не было видно. «Вот и берет сдуло! Такой замечательный, не китайская подделка. Прощай, жизнь!» Тайка перекинула одну ногу через перила и в тот же миг почувствовала жесткий рывок.
ГЛАВА 4
– Любаша! Накрой мне, я быстренько пообедаю, да ехать надо, – велел Касаров поварихе.
– А чего торопиться? Горячее не спеша есть нужно, – приговаривала румяная Любаша, аккуратно ставя перед Касаровым блюдо с запеченным цыпленком. – Я и Элиночке курочку положу, отвезете. Там ведь знаете как кормят, кишки наружу вылезут.
– Нормально там кор… Да где там-то? Сколько раз вам говорил – Элина в гостях у тетки!
– Ну да, ну да, у тетки, – быстренько согласилась Любаша. «Господи, и чего стыдиться? Уж сказал бы прямо, мол, на сохранение положил бабу, а то тетку какую-то приплел!» Касаров и Любаше, и Вере Львовне сказал, что Элине пришлось поехать к захворавшей тетушке. И если экономка отнеслась к этому без повышенного интереса – ну, к тетке так к тетке, то Любаша долго размышляла над этим сообщением и пришла к выводу, что хозяйка очень хочет стать матерью, но отчего-то у нее с этим делом не ладится, поэтому и залегла в больницу.
– Любаша! Ты сама пробовала, что приготовила?! – рявкнул вдруг Касаров.
– Да как же я попробую? Что ж я, потом вам куру без лытки покладу?
– Ну попробуй! – поставил перед ней тарелку отчего-то рассерженный хозяин.
Любаша сунула кусочек в рот и застыла. Выплюнуть сразу было неловко – Марк Андреич с ехидной улыбкой ждал, а есть это было невозможно. Ну когда же она привыкнет, что цыплята в этой упаковке продаются уже со специями!
Звякнул телефон, и водитель сообщил, что подогнал машину к подъезду. Касаров выскочил из дома.
– Куда это он? – вышла из комнаты Вера Львовна.
– Да к своей, в роддом, – махнула рукой Любаша.
– Не в роддом, а в психиатрическую лечебницу, – назидательно поправила экономка. – Он ее туда лечиться определил, а сознаться в этом неудобно, вот и говорит всем, что она уехала к родственнице.
– А по-моему, она ребенка ждет.
– Такая, как она, никого не ждет, а подлечиться ей просто необходимо. Марк Андреевич не дурак, сразу понял.
Любаша от уважения открыла рот. Догадка Веры Львовны была значительно красивее.
Через минуту машина уже мчала его к Элине.
– Ты замечательно выглядишь в этом платье, откуда оно у тебя? – зажурчал муж, хмелея от близости любимой.
– А ты разве не помнишь, это же твой подарок!
Ох, точно! Да какое это имеет значение, когда Элина вот она, совсем рядышком.
* * *
– А! Выследили! Догнали! Все равно у меня денег нет! – безнадежно выкрикивала Тайка в спину водителя. Это он только что отшвырнул ее от спасительной бездны, сунул бедолаге фляжку с каким-то забористым пойлом и теперь молча гнал машину в направлении, известном лишь ему. Тайка не сомневалась, что это ее кредиторы, следившие за ней денно и нощно, прервали такой отчаянный шаг. Неизвестно, что сильнее сейчас в ней кричало: радость ли от того, что избежала ледяной пучины, страх ли от того, что не удалось скрыться от мучителей, или попросту алкоголь. Терять ей, во всяком случае, уже нечего, поэтому она могла вволю наораться на неизвестного водителя. А тот, изредка отрывая взгляд от дороги, все с большим удивлением поглядывал на спасенную.
– Господи, – уже ныла Тайка, – ведь мне ничего не надо, только смерти прошу.
– Смерти?
1 2 3 4