Наташа невольно улыбнулась, но потом снова вспомнила о страшной ошибке и, вздрогнув, вернулась к реальности.
– Деньги – это твои проблемы, а я-то, спрашивается, с какой такой стати должна за тебя отдуваться? Хочешь – верь, хочешь – и не верь, уважаемый, но меня наняли, чтобы тебя пристрелить, – произнесла Наташа, посмотрела на пистолет с глушителем и снова жалобно всхлипнула. – Неужели, увидев меня, они не поняли, что я совсем не убийца. Из меня же киллер, как из моей бабули – каскадер! Господи, ну почему же мне так не везет в последние двадцать шесть ле-е-ет? – запричитала Наташа, подняв глаза к потолку.
Как раз неделю тому назад она справила свое двадцатишестилетие.
2
– Ты решила надо мной приколоться таким образом? – хихикнула Мария. – Вроде первое апреля уже далеко позади. Нет, шутка, конечно, прикольная, но она меня не очень впечатлила. Придумай что-нибудь попроще, подруга.
– Да какие могут быть шутки? – закричала Наталья в трубку. – Приезжай ко мне, своими глазами все увидишь. Мне сейчас не до шуток, ей-богу. Завтра мужик, который закодирован под номером «один», будет мне звонить в шесть вечера, и я с ужасом думаю, что буду ему говорить, – упавшим голосом добавила она.
– А что ты ему говорить должна? Так и скажи, что они ошиблись, – дала «дельный» совет Мария, еще не до конца поверив, что ее подруга говорит правду. – Зачем зря голову-то над этим ломать?
– Машка, ты хоть соображаешь, что говоришь? – взвыла Наташа. – Мне теперь ни в коем случае нельзя признаваться, что они ошиблись.
– Это почему? – искренне изумилась подруга.
– Потому что тогда за мою жизнь никто даже ломаного гроша не заплатит, – с новой силой провыла Наташа в трубку. – Я теперь для них опасна, как свидетель!
У Марии уже начали закрадываться сомнения в том, что подруга решила над ней подшутить, и она обеспокоено поинтересовалась:
– Наташ, так ты правда, что ли, не шутила, когда рассказывала эту невероятную историю? Прямо голливудский детектив какой-то! Разве в жизни такое бывает?
– Маш, если ты мне действительно подруга, то очень тебя прошу: не задавай мне глупых вопросов, мне и так тошно. Лучше заводи свою машину и дуй ко мне на максимальной скорости, – очень серьезно попросила Наташа.
– Нет проблем, через пятнадцать минут буду у тебя, – тут же согласилась Мария и отключилась.
Наташа положила телефонную трубку и присела в кресло. В голове ее царил настоящий кавардак, а ноги подкашивались в буквальном смысле. Когда полчаса тому назад до девушки дошло, что ее наняли, чтобы убить симпатичного мужчину с фотографии, ей стало до тошноты страшно. Но когда девушка как следует пораскинула мозгами и сообразила, что попала в криминальную и очень опасную ситуацию, ее вообще обуял дикий ужас.
– Как только до них дойдет, что я – это вовсе не я… вернее, что я – это не он… не она… нет, не так. Тьфу ты, черт, совсем запуталась! Так, спокойно, – сама себя начала уговаривать Наташа и попробовала сформулировать свою мысль заново.
– Если бандиты поймут, что я – совсем не тот человек, который им был нужен и для которого предназначался этот кейс, они сразу же начнут меня искать, чтобы убить. Я теперь очень опасный для них свидетель! О, боже, – взвыла Наташа. – Ну почему, почему это произошло именно со мной? Почему этот бородатый подошел именно ко мне? Неужели в этом распроклятом кафе, кроме меня, не нашлось никого более подходящего на эту роль?! А кстати, действительно, почему? – встрепенулась вдруг Наташа, и слезы моментально прекратили капать из ее глаз.
Она потерла пальцами виски и снова попыталась сама себя успокоить.
– Так, девочка, прекрати наводить панику, прекрати реветь, слезами горю не поможешь. А лучше подумай хорошенько, с чего все началось. Итак, почему тот бородатый подошел именно ко мне и отдал этот чемодан? Здесь же денег целая куча! Нет, что-то я не о том думаю, – нахмурилась девушка. – Деньги – это оплата за «работу», дураку ясно. До этого о чем я думала? А, вспомнила! Почему бородатый мужчина, назвавшийся курьером, подошел именно ко мне? О чем он у меня спросил? Кажется, он спросил, сколько времени, а я ответила, что у меня часы остановились. А что, собственно, такого я сказала, если они у меня действительно остановились? Он ведь у меня еще о чем-то спрашивал. Ну да, еще задал вопрос: «Дама Икс»? Все правильно, так называется мой журнал, – бормотала Наташа, напряженно хмуря лобик.
Она старалась вспомнить все, что произошло за те считанные минуты, после которых ее жизнь перестала стоить и копейку – во всяком случае, так предполагала она сама. И тут в ее голове вдруг мелькнула догадка.
– Елки зеленые, так это же, наверное, условный пароль был – про время! – ахнула Наташа и посмотрела на свое запястье.
На нем по-прежнему красовались золотые часики, которые упорно стояли. Они показывали тринадцать часов тридцать минут московского времени, хотя на самом деле было уже почти пять часов. Наташа прямо всей кожей ощутила надвигающуюся на нее опасность и поняла, что жизнь ее теперь держится на волоске. На то-о-оненьком таком и совсем непрочном волосочке.
– Что же вы натворили, мои золотые? Десять лет служили верой и правдой, и вдруг вот так запросто подвели свою хозяйку под монастырь, – прошептала девушка и горько заплакала, напрочь забыв, что только что сама себе приказала не паниковать и больше не лить слезы, от которых все равно никакого толку.
– Он же еще назвал мой журнал. Почему он его назвал? – между всхлипами бормотала девушка. – Или мне это только показалось? Нет, точно назвал! Господи, какая глупая, совершенно дурацкая ошибка! Мне совсем не хочется умирать из-за какой-то случайной ошибки, – с новой силой брызнула слезами Наташа.
Она бы продолжала жалеть себя и реветь белугой и дальше, если бы не звонок в дверь, которого она испугалась так сильно, что слезы в одну секунду просохли. Наташа вскочила с кресла, замерла, как вкопанная, а потом крадучись, на цыпочках, пошла в прихожую.
«Вдруг это уже бандиты пришли по мою душу?» – с ужасом подумала она, но, несмотря на свой страх, продолжала тихонько, бесшумно продвигаться к двери. Ноги дрожали, подгибались колени, во рту у нее моментально пересохло, и казалось, что язык увеличился в размерах раз в десять. Поминутно останавливаясь, Наташа прислушивалась, надеясь услышать хоть что-нибудь из-за двери. Звонок с четкой периодичностью начинал надрываться снова, отчего по всему ее телу забегали мурашки. Девушка наконец добралась до двери, осторожно заглянула в глазок и облегченно вздохнула, когда увидела свою подругу Машу. Наташа быстро открыла дверь и впустила ее.
– За тобой никто не следил? – зашептала она, дико вращая испуганными глазами.
Маша удивленно оглянулась по сторонам и пожала плечами.
– Нет вроде. А кто за мной должен был следить? – тоже шепотом спросила она.
– Ну, мало ли? – неопределенно помахав в воздухе рукой, ответила Наталья. На всякий случай она осторожно высунулась из-за двери и осмотрела лестничную площадку. Не заметив ничего подозрительного, девушка захлопнула дверь и снова закрылась на все замки, имеющиеся в наличии.
Маша была самой близкой подругой Наташи с ранней юности. А подружились они так…
У Верочки, лучшей подруги Наташи, с которой она сидела за одной партой с первого класса, был день рождения. Ей исполнялось пятнадцать лет, и она решила отметить такую знаменательную дату с особой пышностью. Вера пригласила девчонок и ребят из своего класса, среди которых был и предмет ее первой любви, Славка Колесников. Верочка предупредила своих одноклассников, что они могут приводить своих друзей и подруг. И каковы же были ее удивление и досада, когда тот самый Витька Колесников приперся к ней на праздник с какой-то девицей. Она была не только не из их класса, а даже из другой школы. Естественно, Верочка устроила страшный скандал и вцепилась наглой девчонке в волосы. Наташа бросилась их разнимать, в результате чего ходила потом целую неделю с ярким фингалом под глазом. Вот так она и познакомились со своей будущей самой лучшей подругой Машкой Страстновой. Когда с того дня уже прошло месяца два и страсти улеглись, Верочка с Наташей случайно увидели Машу, которая маячила у подъезда Веры. Она подбежала к девочкам и, возбужденно жестикулируя, рассказала, что Витька Колесников переключился на одну смазливую мордашку из соседнего дома. Девчонки, недолго думая, подкараулили малолетнего ловеласа у него во дворе и втроем отделали по первое число. Маша с Верой потом очень часто вспоминали об этом и громко хохотали.
Девушки крепко подружились и никогда не предавали друг друга.
– Что с тобой, Наташ? – с удивлением наблюдая за подругой, спросила Маша, стоя в ее прихожей. – И куда пропало твое лицо с его привычного места? – добавила она, взметнув брови.
– Скоро проявится, – буркнула Наташа. – Если, конечно, успеет, – хмуро добавила она.
– Ты можешь объяснить все по-человечески, а не шарады мне загадывать? – разозлилась Маша. – Я приехала по твоей просьбе, между прочим!
– Да не кипятись ты, пошли в комнату, я тебе сейчас все расскажу, да и покажу заодно. Ой, Машка, в какую же я страшную историю попала, нарочно не придумаешь! – закатила Наташа глаза под лоб. – Что мне теперь делать – понятия не имею.
Подруги прошли в комнату, и Маша замерла в дверях. Ее взгляд был прикован к пистолету, который лежал на столе рядом с кейсом.
– Значит, ты все-таки не шутила? – очень серьезно подытожила она. – Признаться, я до последнего момента надеялась на это.
– С ума ты, что ли, сошла, Машка? – возмутилась Наташа. – Кто же такими вещами шутит? Мне не пятнадцать лет, чтобы так прикалываться. Те времена давно прошли, когда мы друг другу «сюрпризы» подкидывали.
Маша подошла к столу, взяла в руки пистолет с глушителем и, повертев его в руках, осторожно положила на место. Лицо у нее было сосредоточенное и напряженное.
– Смотри, что здесь еще есть, – сказала подруге Наташа и вытащила из пухлого конверта пачку денег.
– Вот это да! – восхищенно выдохнула Мария. – Сколько здесь?
– Не знаю, не считала, мне сейчас не до этого, – пожала Наташа плечами и вытерла мокрые от невысохших слез щеки. – Но навскидку, думаю, тысяч тридцать-тридцать пять.
– А давай посчитаем, чтобы точно знать, – предложила Маша, и глаза ее возбужденно заблестели. – Никогда такой большой суммы в руках не держала. Вернее, держать-то держала. Только они государственные были или отцовские. А здесь!..
– Слушай, подруга, я всегда предполагала, что ты дура, но не думала, что настолько! Мне сейчас не деньги считать нужно, а думать, как выкрутиться из этого дерьма, по-возможности, живой и здоровой, – вызверилась на подругу Наташа. Ее красный от слез нос от возмущения покраснел еще больше.
– Почему это я дура? – обиженно засопела Мария. – Одно, между прочим, другому не мешает. Могли бы считать и думать заодно. Ладно, извини, не хочешь как хочешь, – махнула она рукой, увидев, каким взглядом смотрит на нее подруга. – Давай, рассказывай все по порядку и с подробностями, а уж потом будем думать, что к чему.
Девушки устроились в креслах поудобнее, и Наташа начала свой рассказ – с того самого момента, когда ей сначала прислал факс, а потом позвонил сам господин Трушин и попросил, чтобы она написала для него статью на правах рекламы, вернее, антирекламы, и разместила ее в своем журнале на первом развороте.
– Я бы ни за что не согласилась, если бы не сумма, которую он мне пообещал за это, – оправдываясь, проговорила Наташа. – Теперь вот думаю сама про себя: «Бог шельму метит». Не погналась бы за большим рублем, не согласилась бы, не поехала бы с ним встречаться – и ничего бы такого не случилось, – горестно вздохнула она.
– Ты не отвлекайся, я тебе не поп, чтобы передо мной исповедаться. Потом будешь грехи замаливать, – перебила ее Маша. – Рассказывай, что дальше произошло.
Наташа начала рассказывать дальше со всеми подробностями, стараясь не упустить ничего.
– Мне кажется, что вопрос о времени и ответ, что у меня остановились часы, были условным знаком, – проговорила Наташа. – Я теперь даже не знаю, что делать. Да, еще он, тот бородатый, кажется, назвал мой журнал.
– Кажется – или точно назвал? – спросила Мария.
– Черт его знает! – пожала Наташа плечами. – Журнал на столе лежал. Может, он просто вслух прочитал название, и все? Не могу точно утверждать. Я в это время в зеркало смотрелась, прыщик на носу увидела. Ай, в общем, где тонко, там и рвется, все одно к одному! Как будто все нарочно подстроено, – махнула она рукой. – Не могу я точно вспомнить про журнал, то ли спросил, то ли название прочитал, кто его знает? – снова повторила Наташа.
– Ладно, это не столь важно. Дай-ка мне посмотреть, что на этих листах написано, – попросила Маша.
– На, смотри, – вздохнула девушка и протянула подруге подробное досье на Савинского.
Та пробежалась по нему глазами и выдала свое резюме:
– Ты совершенно права, Наташка, тебя приняли за киллера, вернее, за киллершу. Ой, слушай, выходит, что этого парня баба должна убить? – встрепенулась она.
– Да-а, подруга, ничего не скажешь, – тяжело вздохнула Наташа и с жалостью посмотрела на Марию. – Быстро же ты соображаешь. Я что, настолько плохо выгляжу, что меня можно было принять за мужика? Естественно, эта киллерша-женщина, иначе курьер не подошел бы ко мне. Что тут понимать-то?
– Значит, ты на нее здорово похожа, – пришла к выводу Мария.
– Что?! – подпрыгнула Наталья. – Ты хочешь сказать, что я похожа на убийцу? – возмущенно спросила она.
– А еще на меня говоришь, что я плохо соображаю, – с сарказмом заметила Маша и насмешливо посмотрела на подругу. – Сама посуди: пароль паролем, а ты еще должна быть похожа на ту киллершу, чтобы курьер подошел именно к тебе!
– Ты так думаешь? – упавшим голосом спросила Наташа и скуксила лицо в плачущей гримасе. – Только этого мне и не хватало! – взвыла она и сердито стукнула кулачком о подлокотник кресла.
– Наташ, ты потом повозмущаешься и поплачешь вволю, а сейчас давай подумаем, с чего начнем, – сказала Маша и строго посмотрела на подругу. – В такой ситуации не сопли нужно распускать, а думать… очень хорошо думать. Итак, с чего начнем? – по-деловому спросила она.
– Что начнем? – не поняла Наташа, занятая тем, что краем футболки вытирала слезы.
– Ну как что? Ты же сама только что мне говорила, что нужно думать, как тебе из этого дерьма выкрутиться, – объяснила Маша. – По возможности – живой, – осторожно добавила она.
Наташа посмотрела на подругу совершенно дикими глазами и, сморщив лицо, снова заплакала.
– Маш, скажи, что ты мне сейчас снишься и что вообще я еще не просыпалась с позапрошлого воскресенья, – всхлипнула она.
– Я бы с удовольствием, но не могу тебя порадовать, подруга, – развела девушка руками. – Ты, к сожалению, не спишь, сегодня не воскресенье, а вторник, и на твоем столе лежит пистолет, из которого ты должна застрелить вот этого парня, – безжалостно проговорила Маша и сунула фотографию Савинского под распухший Наташин нос.
Наташа сердито оттолкнула руку подруги и вихрем вылетела из кресла. Она схватила со стола мобильный телефон, по которому с ней связался «номер первый», как он сам себя представил.
– Что ты собираешься делать? – насторожилась Мария.
– Я собираюсь позвонить и послать всех этих «крестных пап» к дьяволу, к черту, к той самой матери и еще не знаю куда! Я прямо сейчас отнесу кейс в то проклятое кафе, где мне его подсунули. А этим мафиози скажу, что я передумала, что я расторгаю наш договор и возвращаю их гонорар полностью! Пусть они ищут кого-то другого, а я ухожу в отпуск, уезжаю на необитаемый остров, улетаю на Луну и, вообще, отправляюсь в гости к чертовой бабушке, уф, – с шумом выдохнула Наташа и, воинственно посмотрев на подругу, уже собралась нажать на трубке кнопку «один».
– Стой! – закричала Маша и, выскочив из кресла с завидной прытью, выхватила из рук подруги телефон. – Ты что, совсем уже – больная на всю голову? – покрутила она пальцем у виска. – Никогда детективов не читала? Или по телевизору не смотрела?
– При чем здесь телевизор? – недоуменно посмотрев на подругу, растерянно спросила Наташа.
– При том! Если киллер соглашается сделать работу, он уже никогда не отказывается от нее. Он доводит дело до конца, независимо ни от чего. Даже в том случае, если заказчик отменяет свой заказ!
– Почему? – вытаращила глаза Наташа.
– Откуда я знаю, почему? Положено так, наверное, – пожала Мария плечами. – Во всяком случае, я точно где-то об этом читала, и лучше такой ошибки тебе не делать… на всякий пожарный случай. Слушай, Наташка, успокойся и не переживай. Ну, подумай хорошенько, что тебе может угрожать?
– Как это что? Сама, что ли, не понимаешь? – нахмурилась Наташа.
– Я-то как раз понимаю, поэтому и говорю, что тебе бояться совершенно нечего, – начала успокаивать подругу Маша.
1 2 3 4 5
– Деньги – это твои проблемы, а я-то, спрашивается, с какой такой стати должна за тебя отдуваться? Хочешь – верь, хочешь – и не верь, уважаемый, но меня наняли, чтобы тебя пристрелить, – произнесла Наташа, посмотрела на пистолет с глушителем и снова жалобно всхлипнула. – Неужели, увидев меня, они не поняли, что я совсем не убийца. Из меня же киллер, как из моей бабули – каскадер! Господи, ну почему же мне так не везет в последние двадцать шесть ле-е-ет? – запричитала Наташа, подняв глаза к потолку.
Как раз неделю тому назад она справила свое двадцатишестилетие.
2
– Ты решила надо мной приколоться таким образом? – хихикнула Мария. – Вроде первое апреля уже далеко позади. Нет, шутка, конечно, прикольная, но она меня не очень впечатлила. Придумай что-нибудь попроще, подруга.
– Да какие могут быть шутки? – закричала Наталья в трубку. – Приезжай ко мне, своими глазами все увидишь. Мне сейчас не до шуток, ей-богу. Завтра мужик, который закодирован под номером «один», будет мне звонить в шесть вечера, и я с ужасом думаю, что буду ему говорить, – упавшим голосом добавила она.
– А что ты ему говорить должна? Так и скажи, что они ошиблись, – дала «дельный» совет Мария, еще не до конца поверив, что ее подруга говорит правду. – Зачем зря голову-то над этим ломать?
– Машка, ты хоть соображаешь, что говоришь? – взвыла Наташа. – Мне теперь ни в коем случае нельзя признаваться, что они ошиблись.
– Это почему? – искренне изумилась подруга.
– Потому что тогда за мою жизнь никто даже ломаного гроша не заплатит, – с новой силой провыла Наташа в трубку. – Я теперь для них опасна, как свидетель!
У Марии уже начали закрадываться сомнения в том, что подруга решила над ней подшутить, и она обеспокоено поинтересовалась:
– Наташ, так ты правда, что ли, не шутила, когда рассказывала эту невероятную историю? Прямо голливудский детектив какой-то! Разве в жизни такое бывает?
– Маш, если ты мне действительно подруга, то очень тебя прошу: не задавай мне глупых вопросов, мне и так тошно. Лучше заводи свою машину и дуй ко мне на максимальной скорости, – очень серьезно попросила Наташа.
– Нет проблем, через пятнадцать минут буду у тебя, – тут же согласилась Мария и отключилась.
Наташа положила телефонную трубку и присела в кресло. В голове ее царил настоящий кавардак, а ноги подкашивались в буквальном смысле. Когда полчаса тому назад до девушки дошло, что ее наняли, чтобы убить симпатичного мужчину с фотографии, ей стало до тошноты страшно. Но когда девушка как следует пораскинула мозгами и сообразила, что попала в криминальную и очень опасную ситуацию, ее вообще обуял дикий ужас.
– Как только до них дойдет, что я – это вовсе не я… вернее, что я – это не он… не она… нет, не так. Тьфу ты, черт, совсем запуталась! Так, спокойно, – сама себя начала уговаривать Наташа и попробовала сформулировать свою мысль заново.
– Если бандиты поймут, что я – совсем не тот человек, который им был нужен и для которого предназначался этот кейс, они сразу же начнут меня искать, чтобы убить. Я теперь очень опасный для них свидетель! О, боже, – взвыла Наташа. – Ну почему, почему это произошло именно со мной? Почему этот бородатый подошел именно ко мне? Неужели в этом распроклятом кафе, кроме меня, не нашлось никого более подходящего на эту роль?! А кстати, действительно, почему? – встрепенулась вдруг Наташа, и слезы моментально прекратили капать из ее глаз.
Она потерла пальцами виски и снова попыталась сама себя успокоить.
– Так, девочка, прекрати наводить панику, прекрати реветь, слезами горю не поможешь. А лучше подумай хорошенько, с чего все началось. Итак, почему тот бородатый подошел именно ко мне и отдал этот чемодан? Здесь же денег целая куча! Нет, что-то я не о том думаю, – нахмурилась девушка. – Деньги – это оплата за «работу», дураку ясно. До этого о чем я думала? А, вспомнила! Почему бородатый мужчина, назвавшийся курьером, подошел именно ко мне? О чем он у меня спросил? Кажется, он спросил, сколько времени, а я ответила, что у меня часы остановились. А что, собственно, такого я сказала, если они у меня действительно остановились? Он ведь у меня еще о чем-то спрашивал. Ну да, еще задал вопрос: «Дама Икс»? Все правильно, так называется мой журнал, – бормотала Наташа, напряженно хмуря лобик.
Она старалась вспомнить все, что произошло за те считанные минуты, после которых ее жизнь перестала стоить и копейку – во всяком случае, так предполагала она сама. И тут в ее голове вдруг мелькнула догадка.
– Елки зеленые, так это же, наверное, условный пароль был – про время! – ахнула Наташа и посмотрела на свое запястье.
На нем по-прежнему красовались золотые часики, которые упорно стояли. Они показывали тринадцать часов тридцать минут московского времени, хотя на самом деле было уже почти пять часов. Наташа прямо всей кожей ощутила надвигающуюся на нее опасность и поняла, что жизнь ее теперь держится на волоске. На то-о-оненьком таком и совсем непрочном волосочке.
– Что же вы натворили, мои золотые? Десять лет служили верой и правдой, и вдруг вот так запросто подвели свою хозяйку под монастырь, – прошептала девушка и горько заплакала, напрочь забыв, что только что сама себе приказала не паниковать и больше не лить слезы, от которых все равно никакого толку.
– Он же еще назвал мой журнал. Почему он его назвал? – между всхлипами бормотала девушка. – Или мне это только показалось? Нет, точно назвал! Господи, какая глупая, совершенно дурацкая ошибка! Мне совсем не хочется умирать из-за какой-то случайной ошибки, – с новой силой брызнула слезами Наташа.
Она бы продолжала жалеть себя и реветь белугой и дальше, если бы не звонок в дверь, которого она испугалась так сильно, что слезы в одну секунду просохли. Наташа вскочила с кресла, замерла, как вкопанная, а потом крадучись, на цыпочках, пошла в прихожую.
«Вдруг это уже бандиты пришли по мою душу?» – с ужасом подумала она, но, несмотря на свой страх, продолжала тихонько, бесшумно продвигаться к двери. Ноги дрожали, подгибались колени, во рту у нее моментально пересохло, и казалось, что язык увеличился в размерах раз в десять. Поминутно останавливаясь, Наташа прислушивалась, надеясь услышать хоть что-нибудь из-за двери. Звонок с четкой периодичностью начинал надрываться снова, отчего по всему ее телу забегали мурашки. Девушка наконец добралась до двери, осторожно заглянула в глазок и облегченно вздохнула, когда увидела свою подругу Машу. Наташа быстро открыла дверь и впустила ее.
– За тобой никто не следил? – зашептала она, дико вращая испуганными глазами.
Маша удивленно оглянулась по сторонам и пожала плечами.
– Нет вроде. А кто за мной должен был следить? – тоже шепотом спросила она.
– Ну, мало ли? – неопределенно помахав в воздухе рукой, ответила Наталья. На всякий случай она осторожно высунулась из-за двери и осмотрела лестничную площадку. Не заметив ничего подозрительного, девушка захлопнула дверь и снова закрылась на все замки, имеющиеся в наличии.
Маша была самой близкой подругой Наташи с ранней юности. А подружились они так…
У Верочки, лучшей подруги Наташи, с которой она сидела за одной партой с первого класса, был день рождения. Ей исполнялось пятнадцать лет, и она решила отметить такую знаменательную дату с особой пышностью. Вера пригласила девчонок и ребят из своего класса, среди которых был и предмет ее первой любви, Славка Колесников. Верочка предупредила своих одноклассников, что они могут приводить своих друзей и подруг. И каковы же были ее удивление и досада, когда тот самый Витька Колесников приперся к ней на праздник с какой-то девицей. Она была не только не из их класса, а даже из другой школы. Естественно, Верочка устроила страшный скандал и вцепилась наглой девчонке в волосы. Наташа бросилась их разнимать, в результате чего ходила потом целую неделю с ярким фингалом под глазом. Вот так она и познакомились со своей будущей самой лучшей подругой Машкой Страстновой. Когда с того дня уже прошло месяца два и страсти улеглись, Верочка с Наташей случайно увидели Машу, которая маячила у подъезда Веры. Она подбежала к девочкам и, возбужденно жестикулируя, рассказала, что Витька Колесников переключился на одну смазливую мордашку из соседнего дома. Девчонки, недолго думая, подкараулили малолетнего ловеласа у него во дворе и втроем отделали по первое число. Маша с Верой потом очень часто вспоминали об этом и громко хохотали.
Девушки крепко подружились и никогда не предавали друг друга.
– Что с тобой, Наташ? – с удивлением наблюдая за подругой, спросила Маша, стоя в ее прихожей. – И куда пропало твое лицо с его привычного места? – добавила она, взметнув брови.
– Скоро проявится, – буркнула Наташа. – Если, конечно, успеет, – хмуро добавила она.
– Ты можешь объяснить все по-человечески, а не шарады мне загадывать? – разозлилась Маша. – Я приехала по твоей просьбе, между прочим!
– Да не кипятись ты, пошли в комнату, я тебе сейчас все расскажу, да и покажу заодно. Ой, Машка, в какую же я страшную историю попала, нарочно не придумаешь! – закатила Наташа глаза под лоб. – Что мне теперь делать – понятия не имею.
Подруги прошли в комнату, и Маша замерла в дверях. Ее взгляд был прикован к пистолету, который лежал на столе рядом с кейсом.
– Значит, ты все-таки не шутила? – очень серьезно подытожила она. – Признаться, я до последнего момента надеялась на это.
– С ума ты, что ли, сошла, Машка? – возмутилась Наташа. – Кто же такими вещами шутит? Мне не пятнадцать лет, чтобы так прикалываться. Те времена давно прошли, когда мы друг другу «сюрпризы» подкидывали.
Маша подошла к столу, взяла в руки пистолет с глушителем и, повертев его в руках, осторожно положила на место. Лицо у нее было сосредоточенное и напряженное.
– Смотри, что здесь еще есть, – сказала подруге Наташа и вытащила из пухлого конверта пачку денег.
– Вот это да! – восхищенно выдохнула Мария. – Сколько здесь?
– Не знаю, не считала, мне сейчас не до этого, – пожала Наташа плечами и вытерла мокрые от невысохших слез щеки. – Но навскидку, думаю, тысяч тридцать-тридцать пять.
– А давай посчитаем, чтобы точно знать, – предложила Маша, и глаза ее возбужденно заблестели. – Никогда такой большой суммы в руках не держала. Вернее, держать-то держала. Только они государственные были или отцовские. А здесь!..
– Слушай, подруга, я всегда предполагала, что ты дура, но не думала, что настолько! Мне сейчас не деньги считать нужно, а думать, как выкрутиться из этого дерьма, по-возможности, живой и здоровой, – вызверилась на подругу Наташа. Ее красный от слез нос от возмущения покраснел еще больше.
– Почему это я дура? – обиженно засопела Мария. – Одно, между прочим, другому не мешает. Могли бы считать и думать заодно. Ладно, извини, не хочешь как хочешь, – махнула она рукой, увидев, каким взглядом смотрит на нее подруга. – Давай, рассказывай все по порядку и с подробностями, а уж потом будем думать, что к чему.
Девушки устроились в креслах поудобнее, и Наташа начала свой рассказ – с того самого момента, когда ей сначала прислал факс, а потом позвонил сам господин Трушин и попросил, чтобы она написала для него статью на правах рекламы, вернее, антирекламы, и разместила ее в своем журнале на первом развороте.
– Я бы ни за что не согласилась, если бы не сумма, которую он мне пообещал за это, – оправдываясь, проговорила Наташа. – Теперь вот думаю сама про себя: «Бог шельму метит». Не погналась бы за большим рублем, не согласилась бы, не поехала бы с ним встречаться – и ничего бы такого не случилось, – горестно вздохнула она.
– Ты не отвлекайся, я тебе не поп, чтобы передо мной исповедаться. Потом будешь грехи замаливать, – перебила ее Маша. – Рассказывай, что дальше произошло.
Наташа начала рассказывать дальше со всеми подробностями, стараясь не упустить ничего.
– Мне кажется, что вопрос о времени и ответ, что у меня остановились часы, были условным знаком, – проговорила Наташа. – Я теперь даже не знаю, что делать. Да, еще он, тот бородатый, кажется, назвал мой журнал.
– Кажется – или точно назвал? – спросила Мария.
– Черт его знает! – пожала Наташа плечами. – Журнал на столе лежал. Может, он просто вслух прочитал название, и все? Не могу точно утверждать. Я в это время в зеркало смотрелась, прыщик на носу увидела. Ай, в общем, где тонко, там и рвется, все одно к одному! Как будто все нарочно подстроено, – махнула она рукой. – Не могу я точно вспомнить про журнал, то ли спросил, то ли название прочитал, кто его знает? – снова повторила Наташа.
– Ладно, это не столь важно. Дай-ка мне посмотреть, что на этих листах написано, – попросила Маша.
– На, смотри, – вздохнула девушка и протянула подруге подробное досье на Савинского.
Та пробежалась по нему глазами и выдала свое резюме:
– Ты совершенно права, Наташка, тебя приняли за киллера, вернее, за киллершу. Ой, слушай, выходит, что этого парня баба должна убить? – встрепенулась она.
– Да-а, подруга, ничего не скажешь, – тяжело вздохнула Наташа и с жалостью посмотрела на Марию. – Быстро же ты соображаешь. Я что, настолько плохо выгляжу, что меня можно было принять за мужика? Естественно, эта киллерша-женщина, иначе курьер не подошел бы ко мне. Что тут понимать-то?
– Значит, ты на нее здорово похожа, – пришла к выводу Мария.
– Что?! – подпрыгнула Наталья. – Ты хочешь сказать, что я похожа на убийцу? – возмущенно спросила она.
– А еще на меня говоришь, что я плохо соображаю, – с сарказмом заметила Маша и насмешливо посмотрела на подругу. – Сама посуди: пароль паролем, а ты еще должна быть похожа на ту киллершу, чтобы курьер подошел именно к тебе!
– Ты так думаешь? – упавшим голосом спросила Наташа и скуксила лицо в плачущей гримасе. – Только этого мне и не хватало! – взвыла она и сердито стукнула кулачком о подлокотник кресла.
– Наташ, ты потом повозмущаешься и поплачешь вволю, а сейчас давай подумаем, с чего начнем, – сказала Маша и строго посмотрела на подругу. – В такой ситуации не сопли нужно распускать, а думать… очень хорошо думать. Итак, с чего начнем? – по-деловому спросила она.
– Что начнем? – не поняла Наташа, занятая тем, что краем футболки вытирала слезы.
– Ну как что? Ты же сама только что мне говорила, что нужно думать, как тебе из этого дерьма выкрутиться, – объяснила Маша. – По возможности – живой, – осторожно добавила она.
Наташа посмотрела на подругу совершенно дикими глазами и, сморщив лицо, снова заплакала.
– Маш, скажи, что ты мне сейчас снишься и что вообще я еще не просыпалась с позапрошлого воскресенья, – всхлипнула она.
– Я бы с удовольствием, но не могу тебя порадовать, подруга, – развела девушка руками. – Ты, к сожалению, не спишь, сегодня не воскресенье, а вторник, и на твоем столе лежит пистолет, из которого ты должна застрелить вот этого парня, – безжалостно проговорила Маша и сунула фотографию Савинского под распухший Наташин нос.
Наташа сердито оттолкнула руку подруги и вихрем вылетела из кресла. Она схватила со стола мобильный телефон, по которому с ней связался «номер первый», как он сам себя представил.
– Что ты собираешься делать? – насторожилась Мария.
– Я собираюсь позвонить и послать всех этих «крестных пап» к дьяволу, к черту, к той самой матери и еще не знаю куда! Я прямо сейчас отнесу кейс в то проклятое кафе, где мне его подсунули. А этим мафиози скажу, что я передумала, что я расторгаю наш договор и возвращаю их гонорар полностью! Пусть они ищут кого-то другого, а я ухожу в отпуск, уезжаю на необитаемый остров, улетаю на Луну и, вообще, отправляюсь в гости к чертовой бабушке, уф, – с шумом выдохнула Наташа и, воинственно посмотрев на подругу, уже собралась нажать на трубке кнопку «один».
– Стой! – закричала Маша и, выскочив из кресла с завидной прытью, выхватила из рук подруги телефон. – Ты что, совсем уже – больная на всю голову? – покрутила она пальцем у виска. – Никогда детективов не читала? Или по телевизору не смотрела?
– При чем здесь телевизор? – недоуменно посмотрев на подругу, растерянно спросила Наташа.
– При том! Если киллер соглашается сделать работу, он уже никогда не отказывается от нее. Он доводит дело до конца, независимо ни от чего. Даже в том случае, если заказчик отменяет свой заказ!
– Почему? – вытаращила глаза Наташа.
– Откуда я знаю, почему? Положено так, наверное, – пожала Мария плечами. – Во всяком случае, я точно где-то об этом читала, и лучше такой ошибки тебе не делать… на всякий пожарный случай. Слушай, Наташка, успокойся и не переживай. Ну, подумай хорошенько, что тебе может угрожать?
– Как это что? Сама, что ли, не понимаешь? – нахмурилась Наташа.
– Я-то как раз понимаю, поэтому и говорю, что тебе бояться совершенно нечего, – начала успокаивать подругу Маша.
1 2 3 4 5