Из этого обломка я создала жизнь, яростно напомнила себе Лиза. Диплом, Карло, интерн в Кентоне. Животные-пришельцы. Разговоры о событиях, изменяющих мир! Если Данило узнает о пришельцах... но ему знать не надо. Это ее знание, ее жизнь, и никакое дуновение мужских феромонов не отнимет этого у нее. Ни теперь, и никогда.«Борода кажется странной», сказал Карло. Это его последнее любимое слово — странный.«Да-да, она очень странная», сказала Лиза, и Данило взглянул на нее.Она накормила Карло и Данило тоже (неизбежно), прочитала Карло сказку, уложила в постель. Данило молча наблюдал, сидя на стуле за столом. Когда Лиза закрыла дверь спальни, она сказала: «Теперь уходи. Мне надо работать.» «Работать? Сейчас?» «Все время, Данило.»«И ты думаешь, будет какая-то польза от твоей работы? От изучения крошечных деталей экосистем в то время, когда эксплуататоры разрушают их на ваших глазах?» «Вероятно, столько же, сколько и от твоего „ненасильственного сопротивления“ в „Гринпис“.» «Я больше не в „Гринпис“», сказал он, и что-то мрачное в его тоне, проскользнувшее несмотря на мягкий акцент, заставило Лизу прямо посмотреть на него.«Больше нет?»«Нет. Ты права — ненасильственным сопротивлением не достигнешь ничего существенного. Теперь я член „Акции Земля“.» «Никогда о ней не слышала.» «Услышишь», сказал он, и снова послышался этот тон. «Лиззи, мне негде больше остановиться.» «Здесь ты не переночуешь. Видишь софу? Она раскладывается и комната становится моей спальней, и через несколько часов я ею воспользуюсь. До свидания, Данило.» Он не стал спорить. Подобрав рюкзак, он своей плавной походкой направился к двери.Глядя на него, Лиза вдруг вспомнила, что в ее волосах все еще засохшая грязь после плавания на лодке, и от нее еще пахнет болотом и лабораторией. Что ж, она примет душ потом: отчеты в портфеле слишком возбуждают, чтобы ждать.К тому мгновению, когда Данило закрыл за собой дверь, она уже принялась за работу. * * * «Вашингтон желает еще более плотной секретности», сказал Пол собравшемуся персоналу Кентона плюс приглашенным ученым, представителям Вашингтона и всяким другим, коих Лизе не удалось идентифицировать. «Вот почему нам надо усилить охрану. Я понимаю, что все эти блокпосты очень неудобны, парни, однако примите во внимание и положительные стороны. Мы получаем еще целый месяц исследований, прежде чем будет сделано любое объявление и нас начнут обгонять аутсайдеры.» Хал резко возразил: «Не надо меня дурить. В заповеднике и так уже чересчур много аутсайдеров. Здесь становится похоже на аэропорт ОХара. Таким темпом мы непоправимо повредим экосистему.» Пол казался раздосадованным. Люди зашевелились на стульях, неудобно скученные в чересчур маленькой комнате отдыха. Никто не смотрел прямо на приглашенных ученых.«Хал, мы ценим вашу тревогу, но нам здесь тоже следует быть практичными. Наверное, это самое важное отдельно взятое событие за всю историю человечества. Ты не можешь ожидать, что она останется предоставленным лишь горстке академических болотных крыс, вроде нас.» Все рассмеялись, однако напряжение не ослабло.Пол продолжил: «На сегодня у нас плотная и весьма впечатляющая повестка дня, поэтому...» «Если вы действительно за плотный режим безопасности», упрямо настаивал Хал, «тогда все эти солдаты, блокпосты и машины, снующие туда-сюда, не самый лучший способ ее добиться. Вам не кажется, что местные жители, включая местных журналистов, обязательно обратят на это внимание?» Лизе пришлось с ним согласиться. Прошлым вечером она слышала, как две женщины в продуктовом рассуждали о том, что происходит «там, в заповеднике, с этими психованными обнимателями деревьев.» И солдаты вне службы торчат во «Флаерти» — самом популярном в городке баре. Она сама их там видела.«Думаю, безопасность мы должны предоставить профессионалам, которые занимаются этим делом», гладко вывернулся Пол, «и продолжить нашу собственную работу. Первым делом — по-настоящему интересный отчет доктора Мэри Кларк из Гарварда.» «Спасибо, Пол», сказала доктор Кларк. «Вцепитесь в ваши шляпы, парни. Мы закончили анализы воды. Наши космические змеи с ногами — не единственные внеземные организмы в заповеднике.» Вздохи, бормотание, гул задаваемых вопросов. Доктор Кларк подняла руку, глаза ее горели от произведенной сенсации. «В болотной воде найден одноклеточный организм с той же не-ДНК генетической структурой. Имеются также многоклеточные организмы и некоторые примитивные черви.» В еще более поднявшемся гуле кто-то громко спросил: «Ничего в промежутке? В эволюционном смысле?» «Нет», ответила доктор Кларк, «и мы, конечно, пока не понимает этого.» Никто не понимал. Это было центральной загадкой космических змей — как их вообще послали, не зная заранее, в каком именно окружении они могут оказаться после приземления космического корабля? Были ли змеи выбраны потому, что каким-то волшебным образом оказались превосходно адаптированными к болотному ландшафту на данной широте планеты? Это могло быть правдой, только если их родная планета очень сходна с Землей, что казалось весьма маловероятным совпадением. (Фактически, отчет НАСА утверждал, что шансы против так велики, что вероятность совпадения практически нулевая.) Может, змей создали специально для этой окружающей среды? Но для такого создания требовалось детальное знание земной болотной экосистемы, а откуда ее могли знать генетические инженеры, не оказавшись здесь сами? А если они присутствуют здесь, то почему бы им просто не появиться? Зачем посылать этих несознающих, но очевидно безвредных созданий в качестве предшественников и предтеч?А теперь еще эти гораздо более примитивные не-ДНК создания. Слишком примитивные, чтобы служить едой змеям, которые с большим удовольствием ели осоку и Lemma minor. И поэтому вопрос, сделав полный оборот, снова возвращается к центральному пункту: как могут змеи метаболизировать еду, которую эволюция их не готовила метаболизировать?Конец встречи ответа не дал. Гарвардские генетики представили длинный и детализированный отчет об исследованиях странных, рассеянных по объему генетических структур в чужеродных клетках. Лиза напряженно слушала. Через сорок пять минут она поняла центральный тезис: никто не знает ничего определенного.Были еще и другие отчеты, обещавшие напряженные обсуждения, однако она не осталась. Ей еще надо забрать Карло у Миссис Биллинг. Пол повернул голову, когда она выходила, и она увидела, что он нахмурился.Но у Пола есть жена, присматривающая за его детьми. * * * Данило появился, когда она кормила Карло. Он открыл дверь квартиры, вошел и бросил рюкзак на пол. Карло запел: «Хай, дядя Данило!», и Лиза принудила себя остаться вежливой.«Я купил овощей», сказал Данило. «Ты знаешь, что по другую сторону квартала есть магазин фермера-органика?» «Нет», ответила Лиза, «я не слишком разгуливаю по магазинам.» «Хороший магазин. Ни пестицидов, ни удобрений. Я думаю сделать салат. Ты любишь салат, Карло?» «Да!», воскликнул Карло, который любил все.«Я принес еще груши и вишни.»У Лизы потекли слюнки. Она заставила себя сказать: «Спасибо, Данило. Но, знаешь, следует стучаться. Это — хорошие манеры.» Взглядом она указала на Карло.«Ты права. Больше не буду. Карло, смотри.» Данило подбросил вишенку в воздух и поймал ртом с выражением преувеличенного удовлетворения. Карло засмеялся, поэтому Данило продолжал забавлять его, пока мальчишка не зашелся от смеха. «Теперь черед Карло.» «Почисть их сначала, Данни», быстро сказала Лиза. Он всегда проглатывал вишневые косточки. О, боже, Данни... это просто сорвалось с языка.Данило играл с Карло весь вечер. Пока Карло не уложили в постель и Лиза смогла выпроводить Данило. «Не надо этого больше делать.» «Чего?», спросил он.«Позволять Карло привыкать к себе, играть с ним, а потом снова исчезать.» «Разве дяди не так делают?», спросил Данило и они уставились друг на друга, как фыркающие коты.«Данило, а что, собственно, ты здесь делаешь? Я поглядела в сети „Акцию Земля“. Их подозревают в полудюжине взрывов. Фабрика пестицидов в Мексике, супермаркет в Германии, который отказался убрать с полок генетически модифицированную еду, дистрибьютор „Монсанто“ в Южной Африке, китобойное судно в Японии.» «Ничего не доказано», ответил Данило.«В основном потому, что вы еще ничего не взрывали в Соединенных Штатах. Боже, Данило, супермаркет?» «Ты сама знаешь, как опасна генетически измененная еда. Когда ее растят, используют вдвое-впятеро больше пестицидов, чем обычно. И хуже — ведь никто не знает долговременных эффектов введенных организмов на окружающую среду, таких организмов, которые не возникли здесь естественным образом. Мы может оказаться перед глобальной катастрофой в конце пути, по которому сейчас идет агропромышленный комплекс, подогреваемый своими доходами.» «Ты же верил, что насилие опускает на уровень врага!» «Но все мирные действия оказались безуспешны, не так ли? Ты кормила Карло грудью, Лиза? Нет, потому что в твоем молоке токсичные органохлориды. Ты читаешь газеты, когда не сидишь в своей болотной башне из слоновой кости? Ты читала об исчерпании рыбы на Большой Банке из-за чересчур больших переловов? О засухе в Африке из-за сдвига климата, вызванного действиями промышленных стран? О разрушении обычной многогранной агрикультуры от генетически сконструированных растений, рассчитанных на один урожай с бог знает какими побочными эффектами? Девяносто шесть человек в Маниле...» Он запнулся, тяжело дыша.Лиза тихо спросила: «Что случилось в Маниле, Данило? Что за люди?» «Ничего. Забудь.» «Это о мусорной свалке, правда? Я видела в новостях. Оползень из мусора накрыл хижины людей, промышлявших на свалке.» «Мужчины, женщины, дети», сказал Данило. «Погребены под гигантскими курганами гниющего мусора. Загоревшегося, когда вспыхнул пожар от жалких самодельных печурок, на которых они готовили еду в своих хижинах. Готовили там еду. Спасателям даже не удалось вытащить тела из-за вони.» Лиза ждала.«Той свалкой владеет моя семья, Лиза. Как и большей частью этого пригорода Манилы.» «Данило, ты...» «Выйди хоть ненамного из своего болота и погляди на то, что происходит с планетой. И мы не хотим, чтобы это продолжалось бесконечно, кто-то должен добраться до людей, которых эксплуатируют ради прибыли.» Он был прав, она понимала, что он прав. И все-таки она подумала: Он говорит, словно читает пропагандистскую листовку. Здесь ли еще Данило — реальная личность?«Увидимся», сказал Данило, подбирая свой рюкзак. «Скажи Карло, что я попрощался.» * * * Лиза оказалась первой в Кентоне на следующий день, просто чудо. Она не могла спать, и когда в четыре утра увидела свет у миссис Биллинг, то воспользовалась случаем и спросила, не заберет ли она Карло так рано? Срочная работа, бубнила Лиза, они только что позвонили, ей так неудобно просить, этого больше никогда не случится...Миссис Биллинг, помаргивая то ли со сна, то ли от изумления, согласилась. Лиза перенесла сонного Карло к соседке. В тесноватой, но удобной кухонке миссис Биллинг она заметила на столе банку арахисового масла, пластиковый контейнер для еды, квитанцию химчистки. Генетически измененная еда, нераспадающиеся органические загрязнители, органические токсины. Именно об этом толковал Данило.К черту Данило.В лаборатории было прохладно и хорошо пахло, окно открыто влажному ночному воздуху. Лиза отбросила прочь раздражение от всегдашней шутки охранника. И достала свои записи анализа фекалий змей.Из клетки со змеями донеслись глухие звуки.Змея лежала в мелкой лужице, шлепая телом о стенку кормушки. На Лизу она не обратила внимания. И снова принялась стучать нижней частью своего длинного тела. Оттуда что-то появлялось. Змея рожала.Не веря в собственное счастье, Лиза схватила камкордер. Она приложила камеру прямо к сетке, надеясь, что тонкие углеродные нити не слишком испортят картинку. Змея не обращала внимания. Она была полностью поглощена тяжким процессом родов, как у млекопитающих, сопровождаемого биениями, как у змей.Наконец, что-то появилось. Лиза разинула рот и чуть не выронила камеру.Невозможно.Короткий отдых, и змея возобновила биения. Лиза едва удерживала камеру ровно. Потомок выглядел совершенно не похоже на родителя, феномен, обычно связанный с рептилиями, амфибиями и насекомыми. Головастики, лярвы. Яйцекладущие. Но змея была теплокровным псевдо-млекопитающим, а ее отпрыск...Отпрыск выглядел существенно более сложным, чем родитель. У него были длинные, гораздо более развитые ноги с коленными суставами и пальцами. Пальцами. И тело было короче. У него был... невозможно.У него был цепкий хвост.Такого не бывает. Отпрыски не бывают более подвинутыми эволюционно, чем родители. Этот же казался совершенно другим животным. Нет, такого вообще не может быть. Он казался правдоподобным эволюционным развитием родителя, однако на несколько миллионов лет впереди на лестнице эволюции.Невозможно.Но вот и второй такой же появляется из змеи. Которая в последний раз дико рванулась, потом свернулась и заснула. Очевидно, полностью уверенная, что ее отпрыски сумеют постоять за себя.И они сумели. Оба склонились и аккуратно прокусили голову матери. А через несколько минут начали ее есть. * * * «У меня есть предположение», сказал Пол.Он произнес это после долгого молчания. Несколько ученых, появившихся в 5:30 утра, посмотрели видео Лизы, недоверчиво разинули рты, посмотрели снова и столпились у клетки, где уже нечего было смотреть. Змеи-детеныши — собственно, их уже нельзя было так называть, они очевидно были чем-то еще — исчезли в роскошных зарослях клетки. В первый раз за все время Лиза пожалела, что у животных в Кентоне такая громадная, экологически правильная лабораторная обстановка.На сей раз Пол не стал уважать стоявшую за этим философию. Он снял верхушку вивария, и до тех пор хлопал осоку и выуживал под кочками водяных лилий и среди болотной ряски, пока не нашел одного из детенышей. Без всяких церемоний он вытащил его сетью и посадил в маленькую клетку на столе — и все разинули рты вторично.«У меня есть предположение», повторил Пол. Лиза распознала нежелание ученого делать из себя дурака, в совокупности с научной честностью, которая заставляет его так поступать. «Я думаю, что они генетически сконструированы, чтобы такое делать. Фактически, из космического корабля могли быть выпущены только одноклеточные организмы. У них наилучшие шансы выжить в большинстве ситуаций, и они смогут просуществовать на самом широком спектре доступных химических соединений.Геном потому находится во столь многих местах клетки, что он огромен. Он содержит многие возможные пути эволюции для будущих организмов в зависимости от того, какие гены должны заработать в каждом поколении, продвигаясь вверх по эволюционной лестнице так максимально быстро, как позволяет биология и окружающая среда.» Немедленно посыпались возражения, и некоторые — неистовые. «Я же не утверждаю, что это разработанная теория», разозлившись, сказал в конце концов Пол. Лиза еще никогда не видела его таким разгневанным. «Я же сказал, что это предположение.» Снова возражения, снова споры. Кто-то еще не пришел — доктор Кларк — и кто-то объяснил ей, что произошло. Фильм о рождении прокрутили снова. Люди подбегали и удалялись от клетки с новым созданием, совершенно невозможным созданием, которое улеглось спать. Появился репортер из НАСА, ошеломленно слышавший, что говорят ученые.В этом гомоне Лиза сидела молча. Я верю Полу, думала она. Не потому, что его гипотеза крепка, или хорошо обоснована, или логически завершена. Она верит ему потому, осознала она, что если бы ей самой пришлось отсылать земную жизнь к звездам, то именно так она бы и сделала. Этот способ уважает незнакомую экологию, куда чужая жизнь так резко вторгается. Этот способ обладает наилучшими возможностями для успеха. * * * Последующие недели были заполнены лихорадочной работой. Персонал лаборатории и приезжие ученые разбились на лагери. Лишь огромное восхищение самим открытием удерживало спорящих от перерастания прений в подковерные войны. А временами, уныло констатировала Лиза, и не удерживало. Прежняя главная забота Кентона — контролировать вторжение вербейника в болота — была заброшена. Пурпурный сорняк и Евразии размножился и процветал.Лиза оставалась в лаборатории сколько могла. В отличие от многих, она не могла оставаться физически. Пол и Стефани большинство ночей проводили в своих кабинетах. Один из ученых из CDC, как подозревала Лиза, спал на очень жестком диване в комнате отдыха. Она сама тратила заметно больше денег из своего небольшого, но бесценного, объема накоплений на плату миссис Биллинг за все то неурочное время, которое Лиза могла сознательно провести вдали от Карло.
1 2 3