У вас есть все шансы возглавить новое общество. Вот только с законными основаниями у вас, как я понимаю…
– Полный голяк, – утвердительно кивнул Вован Натанович.
– Что ж, дело понятное – все сгинуло в огне десятилетий, – Тверская подняла глаза к потолку и горько вздохнула, вспоминая собственную серую жизнь до тех пор, пока она ее не озарило ее высокое призвание.
– Но я вам помогу.
Вован Натанович с готовностью достал из кармана чековую книжку и нарисовал несколько нолей. Кинув взгляд на тощую шею Зои Александровны, он дорисовал еще один ноль и протяну чек княгине. Та покраснела и спрятала хрустящую бумажку за жабо.
– Вам нужны две вещи, – подняла она соответствующее количество пальцев. – Символ власти и документы.
– Не понял, – промычал Вован Натанович, высыпая на стол наличность и права на машину. – А это?
Княгиня поморщилась.
– Да нет же! Вам нужны семейные реликвии – фамильные драгоценности там или поместья, которые достались вам по наследству…
– А – брюлики, что ли? Так их у Жанки – полная тумбочка. А дача у нас в Поволжье – там раки жирные.
– А подтвердить то, что это вам перешло по наследству от ваших высокопоставленных родственников, сможете?
– Квиток тебе, что ли, из ювелирного или купчую на дом?
– Нет. Нужны документы. Старинные бумаги – на гербовых бланках и с фамильной печатью, – ерзала от нетерпения Тверская. – У вас есть фамильная печать?
Вован выставил на стол набор печатей своего доходного предприятия. Княгиня взяла одну из них, рассмотрела через треснувший лорнет и заявила:
– Не пойдет. Нужен герб. Какой у вашей фамилии герб?
Вован тяжело вздохнул. Что нужно ему от этой странной дамы, он не понимал.
– Минуточку, – кивнул он и стал звонить по мобильному.
– Саныч? Ты дома? В ванной? Так, быстро сушись феном, бери папку и ко мне. Да, одеться не забудь… Сейчас мой адвокат приедет. Шарящий чувак, – уверил Вован княгиню, пряча мобильный в карман.
Княгиня томно улыбнулась и попросила добавки.
ГЛАВА 2. МОНСТРЫ И ЛЮДИ
«Шарящий чувак» был юрисконсультом фирмы Вована, и в его прямые и непосредственные обязанности входило придумывать законные основания для противозаконной на первый взгляд деятельности предприятия. Оказывалось, что на второй взгляд при посредстве грамотного юриста эти действия были не такими уж незаконными, а на третий взгляд фирма Вована Натановича занималась чуть ли не благотворительностью. Сам же Александр Александрович был в душе искателем справедливости, но это чувство всплывало в нем исключительно тогда, когда размер требуемой взятки превышал его недельный заработок хотя бы в полтора раза. Короче, это был вполне талантливый, а потому высокооплачиваемый правовед.
По прибытию своему на место, Сан Саныч быстро разобрался в том, о чем говорила эта странная тетенька с обликом посмертной маски Тутанхамона. Юристконсульт важно покивал головой, выслушав ее подробный доклад, заглушаемый время от времени воем запертого в другой комнате бультерьера, и стал в уме переводить полученную информацию на общепринятый язык.
– Короче так, – наконец выдал он, обращаясь к главе фирмы и семейства. – Старуха дело базарит. Прежде, чем понты кидать, надо фуфлом затариться. Надо ксивуху сделать типа нормальную и за печаткой слетать куда надо.
Посовещавшись еще какое-то время, экстренно созванная авторитетная комиссия из трех человек наконец вынесла решение: немедленно приступить к поиску нужных семье исторических реликвий в составе:
а) гербовой бумаги, подтверждающей подлинность родословной;
б) печати с фамильным гербом.
Ответственным за исполнение назначить Вилкова А.А., координирующим центром – Дроздова В.Н.
– А я буду за вас молиться, – сказала графиня, закатывая глаза и прижимая испачканную горчицей руку к груди, где так сладко шелестела бумажка с циферками.
* * *
Под детскую были отведены две самых дальних комнаты, до которых так и не добрались рабочие, отделывающие квартиру – заблудились по дороге. Впрочем, это было не нужно. Детки сами так отделали комнаты, что ее не узнал бы сам проектировщик. Как ни странно, обе комнаты были совершенно идентичными, и в жилище Валентина интерьер ничем особенным не отличался от интерьера Жениной комнаты. По этой причине случалось часто так, что, вернувшись домой «на рогах», детки путали комнаты, что, впрочем, никакой роли в их жизни не играло.
Снежана Игоревна избегала навещать своих детей – и правильно делала. Ее тонкая душевная организация не перенесла бы подобного потрясения. Горничная перед уборкой непременно одевала противогаз и общевойсковой защитный комплект, а вся уборка заключалась в основном в растаскивании по углам крупных обломков мебели. Вован Натанович, подарив сыну комплект для пейнтбола и сложив его в углу, больше здесь ни разу не появлялся. Короче, можно было утверждать, что дети жили уединенно.
Возвращаясь с обеда, Валик заглянул в бар, но, встретив отчаянное сопротивление горничной, ничего, кроме бутылки «мартини» так и не достал. Зато возвратившись в комнату, застал в ней своего закадычного приятеля – Лелика. Лелик висел на турнике вверх ногами закрыв глаза и раскачивался, словно груша на ветке.
– Хай, Лелик, – лениво произнес Валик.
Лелик немедленно ссыпался с турника, громко заорав:
– Кто обкуренный? Я обкуренный?
Валик подскочил к товарищу, оттянул ему веки и разочарованно сказал:
– Ну, вот! Не мог меня, что ли дождаться?
Лелик мигал красными, как помидоры, глазами и улыбался так, что было видны гланды.
– Гы-гы-гы! – сказал Лелик и упал на спину, дрыгая ногами.
– Друг называется, – обиделся Валик, откупоривая бутылку.
Лелик, был, конечно, друг – притом лучший. И основание у их дружбы было самое лучшее – общая страсть к виртуальным играм и расширенному сознанию. В экспериментах с последним друзьям удалось достигнуть небывалых высот: они смогли понять мультфильм про ежика в тумане.
Пока Лелик пребывал по ту сторону своего собственного сознания, Валику ничего не оставалось делать, как напялить на себя виртуальный шлем, чтобы наколбасить пока что пару тонн монстров.
Это дело так затянулось, что за это время Лелик отошел. Он поднялся с пола, огляделся, увидел своего товарища, конвульсивно дергающегося в кресле, похихикал над ним немного, приколовшись его андроидному виду, и почувствовал, что ему хочется пить. Заметив на столе початую бутылочку «мартини», Лелик взял ее в одну руку и стал прохаживаться по комнате взад вперед, ища глазами за что зацепиться. Ждать ему пришлось недолго – глаз зацепился за стопку глянцевых журналов для настоящих мужчин, на обложках которых красовались почему-то исключительно голые женские попы. Зацепился он так хорошо, что журналы посыпались с полки на пол, настучав Лелику по макушке.
– Вот, блин, – ругнулся Лелик (впрочем, менее литературно) и стал собирать клубничное чтиво.
Водружая порядком пожеванные его стараниями журналы на место, он вдруг заметил что-то, несказанно его удивившее. Присмотревшись повнимательнее, Лелик увидел корешок книги.
– Опа! – радостно сказал он. – Валек в ботаны решил податься!
Он подхватил тяжелый томик, зеленый маркер и шмякнулся на диван, предвкушая веселое времяпрепровождение.
– Та-ак, – открыл он первую страницу и замер с маркером, зажатым в поднятой руке. – Эх ты!
Оказалось, что дерматиновый переплет скрывал под собой отнюдь не книгу, а альбом с марками. Лелик принадлежал к новому поколению, которое выбирает лимонад и кое-что еще, а потому ему и в голову не пришло заняться рассматриванием коллекции марок. Он, не долго думая, засунул одну из них в рот и тщательно прожевал, приговаривая:
– Ну, Валик, приколол чувак! В альбомчик! Ха-ха-ха.
Лелик поржал немного, отхлебывая время от времени из бутылки. Потом ему внезапно стало скучно и он понял, что проглоченное им – немного не то, что он имел ввиду.
– Что за фуфло? – спросил он у себя вслух. – Что-то меня не впирает.
Злой от разочарования Лелик попытался встать на ноги, но вдруг увидел, что под ним нет пола. Вместо пола была глубокая яма, на дне которой копошились какие-то разноцветные червячки. Зрелище червячков надолго заняло внимание Лелика – они были потешные и напоминали ему его однокашников. Вдруг один поднял голову и помахал Лелику хвостом. Лелик, узнав себя в ужасе вскочил на ноги и обнаружил, что стоит на потолке. Под ним, а вернее – у него над головой, виднелся все еще геймящийся друган.
Вокруг люстры ездила на роликах полуобнаженная Бритни Спирс, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик. Она увидела Лелика, остановилась и, склонив голову на бок, голосом преподавателя физики произнесла:
– Ты, Котов, просто дебил: угол падения равен углу отражения, – и, засмеявшись, растаяла в воздухе.
Лелик замахал руками, пытаясь удержаться в прежнем положении, но тут же оказался снова на полу, причем – стоя лицом, вернее – носом, к стене. По стене плыло и переливалось одно огромное письмо, на котором стоял адрес города Амстердама. Лелик задумчиво подошел к столу, взял с него альбом и открыл его на самой середине.
* * *
– Где ксиву брать будем? – вытолкав графиню из дверей, спросил у своего гениального юриста Вован Натанович.
Сан Саныч поднял голову от образца документа, который вручила ему Тверская и задумчиво проговорил:
– Ну, где ж его возьмешь? Подделывать надо.
– Так порепают, – устало проговорил Вован Натанович.
– Ничего, – успокоил его юрист. – Мы вам такого спеца найдем – закачаетесь. Вы сейчас на колесах?
– Чего?
– Ну, тачка на ходу?
– Ну да.
– Тогда собирайтесь. И смените этот ужас на что-нибудь более молодежное.
Вован Натанович с удивлением окинул взглядом свой «Nike» и пожал плечами.
– А это что, не подойдет? – поинтересовался он у Саныча.
– От вас за километр вашими киллерами разит, Вован Натанович, а мы с вами к интеллигентному человеку едем.
Вован Натанович покорно сменил «Nike» на «Adidas» и, подумав, добавил к золотой цепи серебряную. Саныч, увидев его маскарад, поморщился, но возражать не стал – времени и так было мало.
Поколесив по пустынным в этот полуденный час дорогам города, они свернули в один из спальных районов и вошли в вонючий подъезд. Вован Натанович долго оглядывал двери, пытаясь понять, где на них видеокамера и фотоэлементы, но так и не угадал.
– Японцы, – пробормотал он про себя, протискиваясь в не менее загадочный лифт, который оказался портативным и не имел светодиодов.
– Это что – трущобы, что ли? – наконец осенило Вована Натановича при виде мусорной кучи на лестничной площадке.
– Не-а, – отозвался Саныч, занюхивающий местный аромат рукавом пиджака. – Спальный район.
И стал стучаться в одну из железных дверей. За ней послышался слабый шум, а потом открыла типичная гидроперитовая блондинка со следами былой красоты по всему лицу и спросила:
– Вам кого?
– Нам бы Славу, – гнусавя от разыгравшейся аллергии проговорил Саныч.
– А Славы нет, – отозвалась блондинка, начиная плотоядно улыбаться при видтвидового пиджака и золотых оправ Саныча. – Слава в Интернете.
– Давно? – упавшим голосом спросил Саныч.
– Уж третьи сутки, – сокрушенно вздохнула дама.
– Выводить не пробовали?
– Что вы! Ломает, – еще грустнее сказала женщина и подбородок ее задрожал. – Уж всю мебель загнал, сволочь, и все мало ему.
Саныч, подвинув женщину в сторону, прошел в квартиру, которую Вован Натанович принял сперва за прихожую и все пытался пройти в балконную дверь дальше. Квартира действительно была пустовата: из мебели в ней был только стол, стул и парень, сидящий за компьютером. Со стены смотрел странно знакомый человек в очках с подрисованными рогами. С первого взгляда Вован Натанович принял парня за шимпанзе – настолько он был горбат и волосат. Потом он убедился, что обезьяна курит бычок и понял, что это и есть тот самый загадочный Славик.
Саныч подошел к компьютеру, внимательно посмотрел на монитор, сказал:
– Тяжелый случай, – сел на пол и открыл неизменно находящийся при нем черный чемоданчик.
В чемоданчике находился кроме полного ассортимента канцелярского магазина еще и ноутбук сиреневого цвета. Вован Натанович посмотрел на вдумчиво колдующего над аппаратом юриста и спросил:
– Ты чего? – он помолчал. – Это тот, что ли, кент, который нам должен бумажки сделать?
– Тот-тот, – отозвался Саныч.
– А че ж мы его не крутим?
– Разговаривать с ним в подобном состоянии – бесполезно. Он сейчас в Интернете и не выйдет оттуда, пока его провайдер за неуплату не отключит. А судя по всему это случится нескоро. Даже если это и случится, я не думаю, что он сможет отвечать на наши вопросы, потому как, скорее всего, он устную речь не воспринимает, как, впрочем и письменную.
Щас мы ему по «аське» звякнем и обо всем добазаримся.
– Да ладно! – скептически отозвался Вован Натанович, поигрывая печаткой в виде кастета. – Че он с нами, нормальными пацанами побазарить откажется?
– Не откажется. Только базар фильтровать придется, – миролюбиво сказал Саныч. – Через комп.
Тут в компьютере Славика что-то жалобно вякнуло. Парень оживился, дружелюбно защелкал мышкой и застрекотал клавишами.
– Ага, – радостно сказал Саныч. – Работает.
Вован Натанович, с трудом согнув жирные коленки, присел рядом с Санычем, с интересом поглядывая на экран ноутбука.
Там горела надпись: «и тебе привет сорока!:))))))))) как жизня?»
Саныч набрал в свою очередь: «Дела нормалек; нужно от тебя кое-что».
В таком режиме прошла недолгая, но очень насыщенная щелканьем клавиш беседа, в один из моментов которой Саныч поднял голову и спросил у замершей на входе блондинки:
– Вернусь, у тебя сканер на ходу?
Вера поманила Саныча, он исчез на минуту, а потом появился, неся дискету, которую немедленно засунул в щель компьютера Славика и снова вернулся к ноутбуку.
– Облом, Вован Натанович, – наконец сказал он.
– Это почему? Этот козел волосатый тебе отказал? – багровея затылком переспросил теряющий терпение от этого странного шоу начальственный громила.
– Да это он сказал. А еще он сказал, что документы такого рода, как тот, который мы ему предоставили, нельзя подделать с помощью известных ему методов. На то нужна специальная бумага, тушь, да и способности некоторые необходимы. Ни того, ни другого, ни третьего у этого гения компьютерной мысли нет.
– А у кого есть?
– Сейчас узнаем, – Саныч послал Славику нужный запрос и через некоторое время сообщил результат: – Он не знает, но если мы согласимся подождать, он поищет информацию в Интернете.
– Ладно, согласимся, – сокрушенно сказал Вован, шумно вздыхая, словно бык.
* * *
Монстры вели себя все хуже и хуже. Валик посмотрел-посмотрел, как его обгрызают со всех сторон и решил, что с него на сегодня достаточно. Он снял с себя шлем, решив вернуться к серой обыденности. А когда глазам Валика вместо бескрайних галактических просторов предстала его собственная комната, он подумал, не замкнуло ли его компьютер. Он увидел то, чего увидеть не мог: возле стены на коленях стоял его друг и меланхолично лизал марки, а потом ляпал их на стену, стараясь сделать это как можно более ровно. Валик потерял дар речи, даже если до той поры и не обладал им в полной мере: марками была обклеена уже вся дальняя стена, с потолка до пола.
– А-а-а! – заорал Валик, бросаясь к другу и вырывая у него из рук альбом, в котором уже осталось не более трех марок.
– Ты чего наделал-то? – орал он на Лелика, все еще не веря своим глазам.
Лелик поднял на друга глаза и Валик понял, что ни на какие вопросы в принципе этот человек ответить не сможет в ближайшие суток трое: вместо глаз у Лелика были какие-то спиральные круги, с пробегавшими то и дело электрическими искрами.
– Вот это да, – пробормотал Валик, с трудом понимая, что дальше делать. – Лелик, ты только будь здесь. Лелик, ты только ничего не делай, ладно? Мы тебя спасем.
Валик достал из кармашка телефончик, плоский как бумажка, с наушником, капюшончиком на случай дождя и варежкой на случай мороза – специальное предложение от Си-Плюс-Плюс, и торопливо набрал номер.
Из трубки раздалось:
– Стань тем, кто ты есть. Не будь тем, кого никогда не будет…
– Але! Да выключи ты свой автоответчик! Я те по делу звоню, – заорал вусмерть перепуганный Валик.
– Джа у телефона, – раздался наконец ленивый голос.
– Слушай, тут пацан ЛСД обглотался. С ним чего будет?
– С ним будет трип, – лаконично отозвался тот, кто назвал себя Джа.
– Да не – он много обглотался.
– Много – это сколько?
– Ну-у, – Валик бросил взгляд на стену. – Метров пять квадратных – если в один слой.
– Долгий трип, – констатировал Джа.
– А умереть он может? – оглянулся Валик, заметив, что Лелик медленно валится на бок. – Ему укол там в сердце, например, делать не придется?
1 2 3 4 5
– Полный голяк, – утвердительно кивнул Вован Натанович.
– Что ж, дело понятное – все сгинуло в огне десятилетий, – Тверская подняла глаза к потолку и горько вздохнула, вспоминая собственную серую жизнь до тех пор, пока она ее не озарило ее высокое призвание.
– Но я вам помогу.
Вован Натанович с готовностью достал из кармана чековую книжку и нарисовал несколько нолей. Кинув взгляд на тощую шею Зои Александровны, он дорисовал еще один ноль и протяну чек княгине. Та покраснела и спрятала хрустящую бумажку за жабо.
– Вам нужны две вещи, – подняла она соответствующее количество пальцев. – Символ власти и документы.
– Не понял, – промычал Вован Натанович, высыпая на стол наличность и права на машину. – А это?
Княгиня поморщилась.
– Да нет же! Вам нужны семейные реликвии – фамильные драгоценности там или поместья, которые достались вам по наследству…
– А – брюлики, что ли? Так их у Жанки – полная тумбочка. А дача у нас в Поволжье – там раки жирные.
– А подтвердить то, что это вам перешло по наследству от ваших высокопоставленных родственников, сможете?
– Квиток тебе, что ли, из ювелирного или купчую на дом?
– Нет. Нужны документы. Старинные бумаги – на гербовых бланках и с фамильной печатью, – ерзала от нетерпения Тверская. – У вас есть фамильная печать?
Вован выставил на стол набор печатей своего доходного предприятия. Княгиня взяла одну из них, рассмотрела через треснувший лорнет и заявила:
– Не пойдет. Нужен герб. Какой у вашей фамилии герб?
Вован тяжело вздохнул. Что нужно ему от этой странной дамы, он не понимал.
– Минуточку, – кивнул он и стал звонить по мобильному.
– Саныч? Ты дома? В ванной? Так, быстро сушись феном, бери папку и ко мне. Да, одеться не забудь… Сейчас мой адвокат приедет. Шарящий чувак, – уверил Вован княгиню, пряча мобильный в карман.
Княгиня томно улыбнулась и попросила добавки.
ГЛАВА 2. МОНСТРЫ И ЛЮДИ
«Шарящий чувак» был юрисконсультом фирмы Вована, и в его прямые и непосредственные обязанности входило придумывать законные основания для противозаконной на первый взгляд деятельности предприятия. Оказывалось, что на второй взгляд при посредстве грамотного юриста эти действия были не такими уж незаконными, а на третий взгляд фирма Вована Натановича занималась чуть ли не благотворительностью. Сам же Александр Александрович был в душе искателем справедливости, но это чувство всплывало в нем исключительно тогда, когда размер требуемой взятки превышал его недельный заработок хотя бы в полтора раза. Короче, это был вполне талантливый, а потому высокооплачиваемый правовед.
По прибытию своему на место, Сан Саныч быстро разобрался в том, о чем говорила эта странная тетенька с обликом посмертной маски Тутанхамона. Юристконсульт важно покивал головой, выслушав ее подробный доклад, заглушаемый время от времени воем запертого в другой комнате бультерьера, и стал в уме переводить полученную информацию на общепринятый язык.
– Короче так, – наконец выдал он, обращаясь к главе фирмы и семейства. – Старуха дело базарит. Прежде, чем понты кидать, надо фуфлом затариться. Надо ксивуху сделать типа нормальную и за печаткой слетать куда надо.
Посовещавшись еще какое-то время, экстренно созванная авторитетная комиссия из трех человек наконец вынесла решение: немедленно приступить к поиску нужных семье исторических реликвий в составе:
а) гербовой бумаги, подтверждающей подлинность родословной;
б) печати с фамильным гербом.
Ответственным за исполнение назначить Вилкова А.А., координирующим центром – Дроздова В.Н.
– А я буду за вас молиться, – сказала графиня, закатывая глаза и прижимая испачканную горчицей руку к груди, где так сладко шелестела бумажка с циферками.
* * *
Под детскую были отведены две самых дальних комнаты, до которых так и не добрались рабочие, отделывающие квартиру – заблудились по дороге. Впрочем, это было не нужно. Детки сами так отделали комнаты, что ее не узнал бы сам проектировщик. Как ни странно, обе комнаты были совершенно идентичными, и в жилище Валентина интерьер ничем особенным не отличался от интерьера Жениной комнаты. По этой причине случалось часто так, что, вернувшись домой «на рогах», детки путали комнаты, что, впрочем, никакой роли в их жизни не играло.
Снежана Игоревна избегала навещать своих детей – и правильно делала. Ее тонкая душевная организация не перенесла бы подобного потрясения. Горничная перед уборкой непременно одевала противогаз и общевойсковой защитный комплект, а вся уборка заключалась в основном в растаскивании по углам крупных обломков мебели. Вован Натанович, подарив сыну комплект для пейнтбола и сложив его в углу, больше здесь ни разу не появлялся. Короче, можно было утверждать, что дети жили уединенно.
Возвращаясь с обеда, Валик заглянул в бар, но, встретив отчаянное сопротивление горничной, ничего, кроме бутылки «мартини» так и не достал. Зато возвратившись в комнату, застал в ней своего закадычного приятеля – Лелика. Лелик висел на турнике вверх ногами закрыв глаза и раскачивался, словно груша на ветке.
– Хай, Лелик, – лениво произнес Валик.
Лелик немедленно ссыпался с турника, громко заорав:
– Кто обкуренный? Я обкуренный?
Валик подскочил к товарищу, оттянул ему веки и разочарованно сказал:
– Ну, вот! Не мог меня, что ли дождаться?
Лелик мигал красными, как помидоры, глазами и улыбался так, что было видны гланды.
– Гы-гы-гы! – сказал Лелик и упал на спину, дрыгая ногами.
– Друг называется, – обиделся Валик, откупоривая бутылку.
Лелик, был, конечно, друг – притом лучший. И основание у их дружбы было самое лучшее – общая страсть к виртуальным играм и расширенному сознанию. В экспериментах с последним друзьям удалось достигнуть небывалых высот: они смогли понять мультфильм про ежика в тумане.
Пока Лелик пребывал по ту сторону своего собственного сознания, Валику ничего не оставалось делать, как напялить на себя виртуальный шлем, чтобы наколбасить пока что пару тонн монстров.
Это дело так затянулось, что за это время Лелик отошел. Он поднялся с пола, огляделся, увидел своего товарища, конвульсивно дергающегося в кресле, похихикал над ним немного, приколовшись его андроидному виду, и почувствовал, что ему хочется пить. Заметив на столе початую бутылочку «мартини», Лелик взял ее в одну руку и стал прохаживаться по комнате взад вперед, ища глазами за что зацепиться. Ждать ему пришлось недолго – глаз зацепился за стопку глянцевых журналов для настоящих мужчин, на обложках которых красовались почему-то исключительно голые женские попы. Зацепился он так хорошо, что журналы посыпались с полки на пол, настучав Лелику по макушке.
– Вот, блин, – ругнулся Лелик (впрочем, менее литературно) и стал собирать клубничное чтиво.
Водружая порядком пожеванные его стараниями журналы на место, он вдруг заметил что-то, несказанно его удивившее. Присмотревшись повнимательнее, Лелик увидел корешок книги.
– Опа! – радостно сказал он. – Валек в ботаны решил податься!
Он подхватил тяжелый томик, зеленый маркер и шмякнулся на диван, предвкушая веселое времяпрепровождение.
– Та-ак, – открыл он первую страницу и замер с маркером, зажатым в поднятой руке. – Эх ты!
Оказалось, что дерматиновый переплет скрывал под собой отнюдь не книгу, а альбом с марками. Лелик принадлежал к новому поколению, которое выбирает лимонад и кое-что еще, а потому ему и в голову не пришло заняться рассматриванием коллекции марок. Он, не долго думая, засунул одну из них в рот и тщательно прожевал, приговаривая:
– Ну, Валик, приколол чувак! В альбомчик! Ха-ха-ха.
Лелик поржал немного, отхлебывая время от времени из бутылки. Потом ему внезапно стало скучно и он понял, что проглоченное им – немного не то, что он имел ввиду.
– Что за фуфло? – спросил он у себя вслух. – Что-то меня не впирает.
Злой от разочарования Лелик попытался встать на ноги, но вдруг увидел, что под ним нет пола. Вместо пола была глубокая яма, на дне которой копошились какие-то разноцветные червячки. Зрелище червячков надолго заняло внимание Лелика – они были потешные и напоминали ему его однокашников. Вдруг один поднял голову и помахал Лелику хвостом. Лелик, узнав себя в ужасе вскочил на ноги и обнаружил, что стоит на потолке. Под ним, а вернее – у него над головой, виднелся все еще геймящийся друган.
Вокруг люстры ездила на роликах полуобнаженная Бритни Спирс, мурлыкая себе под нос какой-то мотивчик. Она увидела Лелика, остановилась и, склонив голову на бок, голосом преподавателя физики произнесла:
– Ты, Котов, просто дебил: угол падения равен углу отражения, – и, засмеявшись, растаяла в воздухе.
Лелик замахал руками, пытаясь удержаться в прежнем положении, но тут же оказался снова на полу, причем – стоя лицом, вернее – носом, к стене. По стене плыло и переливалось одно огромное письмо, на котором стоял адрес города Амстердама. Лелик задумчиво подошел к столу, взял с него альбом и открыл его на самой середине.
* * *
– Где ксиву брать будем? – вытолкав графиню из дверей, спросил у своего гениального юриста Вован Натанович.
Сан Саныч поднял голову от образца документа, который вручила ему Тверская и задумчиво проговорил:
– Ну, где ж его возьмешь? Подделывать надо.
– Так порепают, – устало проговорил Вован Натанович.
– Ничего, – успокоил его юрист. – Мы вам такого спеца найдем – закачаетесь. Вы сейчас на колесах?
– Чего?
– Ну, тачка на ходу?
– Ну да.
– Тогда собирайтесь. И смените этот ужас на что-нибудь более молодежное.
Вован Натанович с удивлением окинул взглядом свой «Nike» и пожал плечами.
– А это что, не подойдет? – поинтересовался он у Саныча.
– От вас за километр вашими киллерами разит, Вован Натанович, а мы с вами к интеллигентному человеку едем.
Вован Натанович покорно сменил «Nike» на «Adidas» и, подумав, добавил к золотой цепи серебряную. Саныч, увидев его маскарад, поморщился, но возражать не стал – времени и так было мало.
Поколесив по пустынным в этот полуденный час дорогам города, они свернули в один из спальных районов и вошли в вонючий подъезд. Вован Натанович долго оглядывал двери, пытаясь понять, где на них видеокамера и фотоэлементы, но так и не угадал.
– Японцы, – пробормотал он про себя, протискиваясь в не менее загадочный лифт, который оказался портативным и не имел светодиодов.
– Это что – трущобы, что ли? – наконец осенило Вована Натановича при виде мусорной кучи на лестничной площадке.
– Не-а, – отозвался Саныч, занюхивающий местный аромат рукавом пиджака. – Спальный район.
И стал стучаться в одну из железных дверей. За ней послышался слабый шум, а потом открыла типичная гидроперитовая блондинка со следами былой красоты по всему лицу и спросила:
– Вам кого?
– Нам бы Славу, – гнусавя от разыгравшейся аллергии проговорил Саныч.
– А Славы нет, – отозвалась блондинка, начиная плотоядно улыбаться при видтвидового пиджака и золотых оправ Саныча. – Слава в Интернете.
– Давно? – упавшим голосом спросил Саныч.
– Уж третьи сутки, – сокрушенно вздохнула дама.
– Выводить не пробовали?
– Что вы! Ломает, – еще грустнее сказала женщина и подбородок ее задрожал. – Уж всю мебель загнал, сволочь, и все мало ему.
Саныч, подвинув женщину в сторону, прошел в квартиру, которую Вован Натанович принял сперва за прихожую и все пытался пройти в балконную дверь дальше. Квартира действительно была пустовата: из мебели в ней был только стол, стул и парень, сидящий за компьютером. Со стены смотрел странно знакомый человек в очках с подрисованными рогами. С первого взгляда Вован Натанович принял парня за шимпанзе – настолько он был горбат и волосат. Потом он убедился, что обезьяна курит бычок и понял, что это и есть тот самый загадочный Славик.
Саныч подошел к компьютеру, внимательно посмотрел на монитор, сказал:
– Тяжелый случай, – сел на пол и открыл неизменно находящийся при нем черный чемоданчик.
В чемоданчике находился кроме полного ассортимента канцелярского магазина еще и ноутбук сиреневого цвета. Вован Натанович посмотрел на вдумчиво колдующего над аппаратом юриста и спросил:
– Ты чего? – он помолчал. – Это тот, что ли, кент, который нам должен бумажки сделать?
– Тот-тот, – отозвался Саныч.
– А че ж мы его не крутим?
– Разговаривать с ним в подобном состоянии – бесполезно. Он сейчас в Интернете и не выйдет оттуда, пока его провайдер за неуплату не отключит. А судя по всему это случится нескоро. Даже если это и случится, я не думаю, что он сможет отвечать на наши вопросы, потому как, скорее всего, он устную речь не воспринимает, как, впрочем и письменную.
Щас мы ему по «аське» звякнем и обо всем добазаримся.
– Да ладно! – скептически отозвался Вован Натанович, поигрывая печаткой в виде кастета. – Че он с нами, нормальными пацанами побазарить откажется?
– Не откажется. Только базар фильтровать придется, – миролюбиво сказал Саныч. – Через комп.
Тут в компьютере Славика что-то жалобно вякнуло. Парень оживился, дружелюбно защелкал мышкой и застрекотал клавишами.
– Ага, – радостно сказал Саныч. – Работает.
Вован Натанович, с трудом согнув жирные коленки, присел рядом с Санычем, с интересом поглядывая на экран ноутбука.
Там горела надпись: «и тебе привет сорока!:))))))))) как жизня?»
Саныч набрал в свою очередь: «Дела нормалек; нужно от тебя кое-что».
В таком режиме прошла недолгая, но очень насыщенная щелканьем клавиш беседа, в один из моментов которой Саныч поднял голову и спросил у замершей на входе блондинки:
– Вернусь, у тебя сканер на ходу?
Вера поманила Саныча, он исчез на минуту, а потом появился, неся дискету, которую немедленно засунул в щель компьютера Славика и снова вернулся к ноутбуку.
– Облом, Вован Натанович, – наконец сказал он.
– Это почему? Этот козел волосатый тебе отказал? – багровея затылком переспросил теряющий терпение от этого странного шоу начальственный громила.
– Да это он сказал. А еще он сказал, что документы такого рода, как тот, который мы ему предоставили, нельзя подделать с помощью известных ему методов. На то нужна специальная бумага, тушь, да и способности некоторые необходимы. Ни того, ни другого, ни третьего у этого гения компьютерной мысли нет.
– А у кого есть?
– Сейчас узнаем, – Саныч послал Славику нужный запрос и через некоторое время сообщил результат: – Он не знает, но если мы согласимся подождать, он поищет информацию в Интернете.
– Ладно, согласимся, – сокрушенно сказал Вован, шумно вздыхая, словно бык.
* * *
Монстры вели себя все хуже и хуже. Валик посмотрел-посмотрел, как его обгрызают со всех сторон и решил, что с него на сегодня достаточно. Он снял с себя шлем, решив вернуться к серой обыденности. А когда глазам Валика вместо бескрайних галактических просторов предстала его собственная комната, он подумал, не замкнуло ли его компьютер. Он увидел то, чего увидеть не мог: возле стены на коленях стоял его друг и меланхолично лизал марки, а потом ляпал их на стену, стараясь сделать это как можно более ровно. Валик потерял дар речи, даже если до той поры и не обладал им в полной мере: марками была обклеена уже вся дальняя стена, с потолка до пола.
– А-а-а! – заорал Валик, бросаясь к другу и вырывая у него из рук альбом, в котором уже осталось не более трех марок.
– Ты чего наделал-то? – орал он на Лелика, все еще не веря своим глазам.
Лелик поднял на друга глаза и Валик понял, что ни на какие вопросы в принципе этот человек ответить не сможет в ближайшие суток трое: вместо глаз у Лелика были какие-то спиральные круги, с пробегавшими то и дело электрическими искрами.
– Вот это да, – пробормотал Валик, с трудом понимая, что дальше делать. – Лелик, ты только будь здесь. Лелик, ты только ничего не делай, ладно? Мы тебя спасем.
Валик достал из кармашка телефончик, плоский как бумажка, с наушником, капюшончиком на случай дождя и варежкой на случай мороза – специальное предложение от Си-Плюс-Плюс, и торопливо набрал номер.
Из трубки раздалось:
– Стань тем, кто ты есть. Не будь тем, кого никогда не будет…
– Але! Да выключи ты свой автоответчик! Я те по делу звоню, – заорал вусмерть перепуганный Валик.
– Джа у телефона, – раздался наконец ленивый голос.
– Слушай, тут пацан ЛСД обглотался. С ним чего будет?
– С ним будет трип, – лаконично отозвался тот, кто назвал себя Джа.
– Да не – он много обглотался.
– Много – это сколько?
– Ну-у, – Валик бросил взгляд на стену. – Метров пять квадратных – если в один слой.
– Долгий трип, – констатировал Джа.
– А умереть он может? – оглянулся Валик, заметив, что Лелик медленно валится на бок. – Ему укол там в сердце, например, делать не придется?
1 2 3 4 5