Здесь выложена электронная книга Жертвенный агнец автора по имени Шефер Карло. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Шефер Карло - Жертвенный агнец.
Размер архива с книгой Жертвенный агнец равняется 255.45 KB
Жертвенный агнец - Шефер Карло => скачать бесплатную электронную книгу
Лекарство от скуки -
«Карло Шефер. Жертвенный агнец»: Иностранка; Москва; 2008
ISBN ISBN 978–5–389–00006–3
Аннотация
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив. Наперекор всем, даже своей верной команде, сыщик-виртуоз продолжает расследование.
Карло Шефер
Жертвенный агнец
Посвящается Анне
В самом конце этой истории, когда все уже было позади, Тойер присел на софу, но тотчас вскочил и подошел к окну, от окна метнулся к книжному шкафу, вытащил книгу, швырнул ее об стену, извлек еще одну и снова швырнул. Прислонился к стене, почувствовал щекой шершавую поверхность обоев, принялся со злобным упорством ковырять их ногтем, сломал его, уселся на пол, широко раздвинув ноги, словно пьяный сапожник, и зашлепал ладонями по ляжкам, выбивая тихий, неровный ритм.
— Когда ты ляжешь? Давай, давай. Предашься своему отчаянью здесь, в постели. Получится не хуже, чем на полу.
— Я вырвал из обоев клок.
— Ничего, потом залатаем. Иди сюда.
— Вот так всю жизнь мы что-нибудь латаем, да? Что-нибудь да латаем, а?
— Ты это о чем?
— Мы совершаем ошибку, исправляем ее и в это время уже вынашиваем следующую ошибку — вот о чем. Уже то, что это неизбежно происходит, — достаточный повод для отчаяния.
— Ты говоришь скорей о себе, чем обо мне.
— Да, точно, причем так всегда и бывает: не успеет что-либо хорошее начаться, как, глядишь, — оно уже наполовину позади.
1
— Господин Тойер, пожар! Пожар!
Старший гаупткомиссар Иоганнес Тойер даже не поднял головы — он делал вид, что сосредоточился на протоколе допроса. Второго января, в четверг, погода стояла умеренно холодная, пока бесснежная, однако, если верить прогнозу, тучи с севера вот-вот должны были принести снег. Тойер сидел на службе, когда все его коллеги отдыхали. Правда, он не сетовал на это — давно уже привык. Протокол, в корявые фразы которого он вникал, описывал драку между двумя функционерами неонацистской партии; каждый валил там всю вину на другого. Не слишком увлекательное чтиво.
Голос принадлежал шефу, сомнений быть не могло. И это была скверная новость. Доктор Зельтманн, этот безнадежный идиот, всегда был скверной новостью. Гаупткомиссар прикинулся глухим.
— Пожар! — снова взвизгнул директор полиции, впрочем, как-то несмело, ненавязчиво.
Тут только Тойер поднял глаза.
При этом испытал нечто похожее на жалость: Зельтманн переменился, от прежнего самоуверенного проходимца мало что осталось. После того как минувшим летом он позволил себе амуры с дамой, проходившей свидетельницей по криминальному расследованию, доктор юриспруденции больше не мог убедительно играть роль динамичного реформатора правоохранительных органов. Ушли в прошлое катаклизмы, ознаменовавшие начало его служебной деятельности. Нелепые меры по реструктурированию следственного процесса неожиданно принесли стареющему Тойеру успех в расследовании запутанных преступлений — несмотря на парадоксальный состав группы, оказавшейся под его началом.
Впрочем, в тот момент его ребята, помятые после бурных новогодних торжеств, сумрачно корпели над какими-то бумагами, а о былых успехах все уже успели забыть.
Кануло в забвение и решительное намерение директора отменить собственные реформы.
Теперь Зельтманн отказался и от жестких дисциплинарных взысканий, в управлении полиции «Гейдельберг-Центр» царили тишь да гладь. Приблизительно девятитысячное нарушение коллегой Томасом Хафнером запрета на курение во всех помещениях управления, изданного в 2001 году, было оставлено без последствий.
— Пожар? Где пожар? — добродушно поинтересовался Тойер и потер щеку. Как обычно, он забыл побриться. Мысль об этом показалась ему более интересной, чем все, что мог сказать ему шеф. Во всяком случае, так гаупткомиссар подумал в ту минуту.
Девушка лежала на каменных плитах у подножия высокой крепостной стены Гейдельбергского замка. Лицом вниз. В такой перспективе замок казался менее романтичным, чем на открытках. Вероятно, убийство произошло минувшей ночью. За сутки до этого тут по давней традиции ходили толпы празднующих горожан. Вся смотровая площадка была покрыта следами бурных гуляний: пивными жестянками, пакетами из-под чипсов, пустыми бутылками из-под апфелькорна — яблочной водки; наметанный глаз Тойера обнаружил даже пару презервативов. Зато первого января, вечером и ночью, в замке и вокруг него царило безлюдье. Можно было вытворять что угодно — никто не увидит, потому что некому смотреть. И даже расстаться с жизнью.
Стужа щипала лицо. С дорожки трудно было что-либо рассмотреть, но гаупткомиссар никак не мог заставить себя подойти ближе. Парадокс: сыщик, избегающий глядеть на жертву преступления. Стереонеудачник, да и только!
Убитую девушку, лежавшую прямо в саду за маленьким домом, возле крепостной стены, обнаружил и сфотографировал японский турист. До этого, вероятно, многие просто не замечали ее: ведь с высоты холма открывался головокружительный вид на Старый город и дальше, на широкую равнину, где вдалеке вырисовывались даже Виблинген и чуть ли не Мангейм. Тойер тряхнул головой — не время размышлять о местных красотах — и, собравшись с духом, заставил себя наконец двинуться вниз к месту трагедии.
— Значит, японец, — пробормотал он. — Ну а пленку-то у него конфисковали?
— Мы приехали сюда вместе с вами.
Тойер даже поленился определить, кто из ребят напомнил ему об этом.
— Пошли вниз, — сказал он. — И смотрите у меня — с вас спросят, если япошка увезет с собой заснятые кадры.
Никто даже пальцем не пошевелил, чтобы выполнить приказ гаупткомиссара.
С трудом они спустились к подножию стены, дорожка и ступени были скользкими — почему, неужели прошел дождь? Тойер бессмысленно посмотрел на небо. В сыроватом тумане блестели все окружающие предметы и даже лица его парней. Он почувствовал себя словно ребенок, который впервые осознал простую и естественную вещь — чтобы стало сыро, не обязательно быть дождю. Чтобы что-то произошло, не обязательно это планировать и прилагать усилия к осуществлению.
Домик, и без того нелепо притулившийся под стеной замка, теперь, вероятно, надолго опостылеет его обитателям. Возможно, они даже уедут отсюда вообще. Сейчас там никого не было — скорее всего, жильцы отправились в отпуск. И больше не вернутся? Надо бы выяснить, кто там живет. Впрочем, чепуха, все это сплошная чепуха…
Комиссару смутно припомнилось, как в каком-то американском детективе такие вот презервативы, валявшиеся на земле, оказались ключом к раскрытию преступления. Полиция определила ДНК суперзлодея, который в это время сидел в укрепленном бункере, да при этом в стенном шкафу и еще запертый в клетке для птиц. Через восемьдесят страниц выяснялось, как с этим справиться, и читатель испытывал облегчение оттого, что преступник обезврежен. Но, увы, тут все было реальным. Проклятая, омерзительная реальность!
Школьное удостоверение выпало из кармана куртки, улыбающееся девичье лицо на фото совсем не походило на кровавую массу, уткнувшуюся в старинные каменные плиты.
— Можно не проверять, идентична ли личность убитой той девушке, которую мы видим на снимке, — угрюмо заявил комиссар Лейдиг. — По линии лба и расположению глаз ясно, что это она и есть. Впрочем, все остальное не поддается идентификации.
Тойер почувствовал, как дурнота подкатила к горлу, и, насколько мог, постарался взять себя в руки.
Вернер Штерн, четвертый из группы, осторожно поднял корочку. На его руках были надеты предписанные инструкцией перчатки. Гаупткомиссар тем не менее моментально испугался — вдруг его парни что-нибудь проморгают или испортят.
— Да, это точно она. Роня Дан. Адрес: Хандшусгейм, Мюльтальштрассе. Пятнадцатого ноября ей исполнилось восемнадцать лет.
— Что ж, она хотя бы совершеннолетняя, — бессмысленно пробормотал Хафнер. — Какие красивые у нее волосы, черные. За что же ее так, бедняжку? И почему нам снова навесили такую жуть?
Никто из группы уже не обратил внимания на то, что после этого короткого монолога он сделал большой глоток из блестящей фляжки.
— Не забывай, что именно мы раскрыли два последних крупных убийства. — Тойер сам едва верил собственным словам. — Что тут сверкает? Смотреть невозможно, глаза болят. — Он сердито закрутил головой, оглядываясь по сторонам.
— Моя фляжка «флахман», — ответил Хафнер с присущим ему смущенно-хвастливым выражением. — Рождественский подарок.
— Приятного Рождества! — с неуместной сердечностью воскликнул гаупткомиссар.
Лейдиг запрокинул голову и смерил взглядом стены замка:
— Возможно, где-нибудь наверху осталась прощальная записка. Наши коллеги это проверяют. Скорей всего, это всего лишь самоубийство.
— Всего лишь, — печально отозвался Штерн. — А ведь девчонка могла бы в этом году закончить школу.
Тойер тоже взглянул наверх. Там работали их люди, он знал это, но снизу никого не увидел, разумеется. Вокруг все дышало покоем и романтикой; негустой туман смягчал все линии и формы. Зимний Гейдельберг тоже заслуживает внимания туристов.
— Что ж, — со вздохом подытожил он, — подключим судебных медиков, сообщим родителям, проверим школьные оценки и так далее. Дело знакомое. В ближайшие дни займемся выяснением того, почему и каким образом разрушился этот юный мир, а потом будем жить дальше, словно ничего и не случилось. Кто пойдет к родителям?
Послышался металлический шорох. Хафнер снова отвинчивал пробку своего замечательного рождественского презента.
— Я пойду, — неожиданно отозвался Штерн. — Ведь они, так сказать, мои земляки из Хандшусгейма, если школьное удостоверение подлинное.
— Ты их знаешь? — глупо спросил Тойер, словно его комиссар о чем-то умалчивал. Вопрос был справедливо проигнорирован.
— Там наверху, — Хафнер неопределенно махнул в сторону смотровой площадки, — валяются два кондома.
— Я видел, Хафнер. — Тойер зябко поежился.
— Использованные, все сходится. — Из его обожженной спиртом гортани вырвался смешок, подобный волчьему вою.
— Как? — спросил Тойер. — Что, убийца сидит в клетке для птиц?
Этой фразы не понял никто, но шефа хорошо знали, поэтому на подобные фразы просто не обращали внимания.
— Не-е, — закудахтал Хафнер, — Зенф, тот толстяк, которого в прошлом году перевели к нам из Карлсруэ, он еще до этого сегодня рассказал…
— Когда это — до этого? — озадаченно перебил его шеф. — До прихода Зельтманна?
— Ясное дело, — без тени удивления отозвался Лейдиг. — Неужели вы не слышали?
Он ничего не слышал.
Лишь на обратном пути в «Гейдельберг-Центр» он попросил объяснить, в чем соль истории. Оказывается, в новогоднюю ночь парочка однояйцовых близнецов совокупилась на смотровой площадке, прямо на глазах у подвыпившей толпы, с парочкой таких же сестричек. На территории замка. Теперь глупые мальчишки распрощаются с дипломами по доносу оскорбленного таким поведением преподавателя географии. Хафнер также подчеркнул, что осчастливленные вниманием близнецов дамы вовсе не похожи, но обе «страшны до безобразия, да еще старухи». А Штерн добавил, что тот географ крючкотвор и тупица.
— Однажды он сказал на уроке, что Неккар впадает в Рейн в Гейдельберге.
— Он тебя учил? — добродушно поинтересовался Хафнер.
— Нет, но мне о нем рассказывал мой приятель по футбольной команде.
— А вы, господин Лейдиг? — равнодушно спросил могучий шеф группы. — Вероятно, вы знакомы с близнецами?
— Одного из них я видел два раза, но не знаю, которого, ведь я даже не подозревал, что они близнецы; в принципе это могли быть и оба, — последовал почти сюрреалистический ответ.
Наконец, когда они вышли из машины и затопали к зданию полиции, модерново скошенному и напоминающему в зимних сумерках тонущий пассажирский пароход, прозвучал вопрос:
— А почему, собственно, Зенфа перевели к нам?
Голос Хафнера звучал весело, ведь, в сущности, настроение у всех было неплохое. Гаупткомиссар отметил это не без стыда, но одновременно порадовался, что и сам может добавить что-то свое.
— Да подсунул кое-кому подушку с треском, шутник хренов.
Тут рассмеялся даже застенчивый Лейдиг. И пока все веселились, у старшего гаупткомиссара появилось новое ощущение: что кто-то, вероятно, сыпал на мир, будто сор, множество удивительных и неожиданных фрагментиков мозаичной картины под названием «жизнь».
Штерн уже собирался поехать дальше. Тойер махнул ему рукой:
— Погоди-ка, Вернер!
Штерн опустил стекло:
— Что такое?
— Я сам это сделаю. Это должен сделать я сам.
Он ехал на машине Штерна. Уже миновал мост и взял курс на Нойенгейм, когда наконец это осознал. Забавно, что его молодой коллега ни словом не выразил своего недовольства, тем более что Тойер считался не особенно хорошим водителем. Правда ли, что Вернер в последнее время чем-то подавлен? Гаупткомиссару хотелось быть хорошим начальником, из тех, что вникают в нужды своих подчиненных, — такая мысль иногда приходила ему в голову, но он тут же забывал про нее. А теперь даже отобрал у одного из ребят тачку.
Он свернул на Мюльтальштрассе, номер дома он помнил.
Внезапно ему стало страшно. Сам бездетный, он все-таки мог представить себе, что сейчас начнется. Ведь ему предстояло сообщить не больше и не меньше как о самом страшном в жизни. Об Апокалипсисе. А те, которых затронет этот ужас, даже не могли погибнуть вместе с близким человеком. Они будут жить и жить с этим огромным, невероятным горем.
Дом, по его оценкам довольно новый, ну, лет десяти-пятнадцати, белый, оштукатуренный, был со вкусом прилажен на крутом склоне. В маленьком садике росли вечнозеленые кустарники, не требующие особого ухода, — словно на могиле.
Оказалось, что Роня Дан была сиротой. Наполовину. Братьев и сестер у нее не было. Ее отец молча сидел на дорогой кушетке. За его спиной виднелся лес. Тойер понуро примостился в дизайнерском кресле. Между отцом погибшей девушки и сыщиком стоял стеклянный столик. Комната была обставлена дорого и, пожалуй, слишком безукоризненно. Словно на выставке: стенные полки точно по меркам, а в центре — телевизор датской дизайнерши, фамилию которой Тойер не смог запомнить. В голове сыщика крутилось определение «фигли-мигли», хотя он не очень представлял себе, что это значит. Глупости все это, подумал он, все-таки самое главное уже произнесено.
— Она не страдала, — осторожно добавил он.
— Я вас не спрашивал, страдала ли она, — перебил его отец. — Скорей я спрашиваю себя, страдаю ли я, понимаете?
Тойер покорно кивнул. Однако он ничего не понимал.
Отец встал. Он и одет был так, словно играл на этой выставке мебели роль статиста. Стройный мужчина под шестьдесят, седой ежик волос, морщинистое лицо, очки без оправы, которые, при всем бившем в глаза материальном благополучии, должны были намекать на прежние левые взгляды или даже говорить, что перед вами убежденный революционер. Ко всему прочему Дан носил белую рубашку с щегольскими брюками и даже дома не расставался с дорогими итальянскими полуботинками. Итак, Дан встал и, уткнувшись лицом в ладони, простучал каблуками по изысканному паркету.
После шока, принесенного сообщением Тойера, наступало время для слез, отчаянного крика или какого-то другого выражения скорби. Спокойствие родителя показалось гаупткомиссару гораздо невыносимее, чем всякая истерика, — хотя лицезреть истерику ему тоже не хотелось, это уж точно. Папа Дан хранил молчание.
— У вашей дочери были в последнее время сильные стрессы, огорчения? — тихо спросил полицейский, и все-таки ему показалось, что его голос отлетает от стен громовым эхом.
— Мне не известно об этом, — ответил Дан и посмотрел в окно. — Это самоубийство?
— Пока еще не знаем. — Тойер беспомощно обшаривал взглядом комнату, отыскивая что-то, в чем была бы хоть капелька жизни. Наконец его взгляд упал на странный предмет, помещавшийся на безупречной системе полок, — нечто вроде палки, вставленной в резиновый агрегат, который отдаленно напоминал защитные каппы боксера или слепок зубов у протезиста. Сыщика он заинтересовал.
Наконец прозвучало признание:
— Вообще-то я знал Роню не очень хорошо; она росла у моей жены, то есть у моей бывшей жены, во Франкфурте, а я жил здесь, работал в своей конторе. Вы ведь знаете, как это бывает.
— Нет.
— Ее мать умерла год назад, верней, в позапрошлом году, от лейкемии, сгорела очень быстро.
Жертвенный агнец - Шефер Карло => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Жертвенный агнец автора Шефер Карло дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Жертвенный агнец у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Жертвенный агнец своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Шефер Карло - Жертвенный агнец.
Если после завершения чтения книги Жертвенный агнец вы захотите почитать и другие книги Шефер Карло, тогда зайдите на страницу писателя Шефер Карло - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Жертвенный агнец, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Шефер Карло, написавшего книгу Жертвенный агнец, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Жертвенный агнец; Шефер Карло, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн