Он всерьез подумывал о том, не вынести ли свою постель на улицу. По правде говоря, разгульное поведение приятелей его мало смущало, он и сам еще недавно не прочь был так же развлечься. Но сегодня ему было не до теплого гибкого тела какой-нибудь индианки. Он думал о Элизабет, о тете Ди, о Кэтрин и о доме.
В дальнем углу вигвама все затихло, но его мысли не стали спокойнее. Дьявол, ну до чего же ему хочется вернуться домой! Он чувствует себя таким дураком! Если бы только он тогда не сел играть в покер! Если бы встал из-за стола, когда начал проигрывать. Если бы тот, другой, не вытащил револьвер. Если бы только…
Тишину нарушило негромкое хихиканье, звук которого заставил Форда содрогнуться. Дерьмо. Похоже, Луис собирается заставить эту скво просмеяться всю ночь.
– Дьявольщина, Луис, неужели ты не можешь дать человеку хоть немного поспать?
– Конечно, мой друг, – последовал добродушный ответ. – Но ты действительно хочешь спать, или, может, тебе хотелось бы присоединиться к нам?
– А, черт. – Форд легко вскочил на ноги. Подхватив свою постель, он отодвинул завесу вигвама. – Не обращай на меня внимания, Луис.
Следом за ним в ночь вылетел негромкий смех Луиса. Форд расстелил одеяло у костра. Элзи сидел, прислонившись к камню и глядя на языки пламени. Оба молчали. Форду трудно было бы сказать, как он относится к Элзи. Луис и остальные ему нравились, но в характере Элзи были глубины, казавшиеся темнее самого ада.
Элзи хорошо отнесся к нему. Он помог Беллами бежать из форта Кларк и посодействовал в заключении нескольких торговых сделок. Если так пойдет и дальше, Форд скоро заработает не меньше денег, чем тогда проиграл мошеннику в покер. Но что потом? Отвезти эти деньги домой, тете Ди. Но если Форд это сделает, его арестуют за убийство.
И тем не менее он чувствовал, что долго с Элзи не останется. Пока все сделки, о которых он знал, можно было бы заключить даже на уроке в воскресной школе, но тогда что они делают здесь, у команчей?
О, ему не меньше других хотелось попасть к Сломанной Стреле, но его желание не имело никакого отношения к сделкам, которые собирается заключить Элзи. Фордом двигала смутная идея дать знать Убивающему Волков, что его жена и дочь целы и невредимы. Но он не стал этого делать. Примитивный образ жизни этих людей привел его в ужас. Ему не хотелось бы, чтобы Кэтрин и Шей так жили – пусть даже тут их приняли бы с радостью. Он с ужасом представлял себе, как Убивающий Волков овладеет его сестрой в углу вигвама, наполненного другими членами семьи. Он понимал, что ему приходится кривить душой, но ничего не мог с собой поделать.
Поэтому он избегал Убивающего Волков и ни разу никому не сказал, что он брат белой скво, которую силой увели из племени у Стоун Крик.
ГЛАВА 8
Кэтрин снилась еда, от голода девушка и проснулась. Подгоняемая волнением и нетерпением, она весь предыдущий день ехала почти не останавливаясь. Она не могла себе позволить тратить время на охоту и, когда они с Сэди отдыхали, ела сухое зерно.
Кэтрин гадала, что подумал Слейд, когда увидел утром, что ее нет. И как он отнесется к тому, что увидит ее в лагере Сломанной Стрелы. Но больше всего она размышляла о том, почему не перестает о нем думать.
Протирая глаза, она потянулась, чтобы немного размять затекшее тело. Оглядев свой лагерь с одним только кривым мескитовым деревом, она поняла, что выбрала место не очень удачно. Слейд на ее месте сделал бы это лучше. Она улыбнулась и тут же нахмурилась, досадуя на то, что продолжает думать об этом человеке даже теперь, когда освободилась от его присутствия.
Засыпая костер, Кэтрин пожалела, что смогла приготовить на нем только кофе – единственное, что еще осталось от ее припасов. Да и его было уже очень мало. Если бы она не умела так метко стрелять, то могла бы умереть от голода, не доехав до каньона Пало Дуро.
Когда солнце поднялось высоко, она заметила жирного перепела и осторожно вытащила ружье из седельного чехла. Пока она целилась, у нее потекли слюнки. Сделав меткий выстрел, она пустила Сэди вперед:
– Пора завтракать.
На следующий день она ужинала зайцем, а на третий – уткой. Кэтрин часто оглядывалась назад, но ни разу не видела за собой ни одного всадника. Крутые скалистые холмы сменились пологими равнинами, поросшими невысокой травой. На четвертый, а может, уже пятый день увидела что-то, похожее на форт. Похоже, в нем никто не жил, но на всякий случай она далеко объехала его.
Перед ней лежала Льяна Эстакадо, Огороженная Равнина. Ручьев и рек стало меньше, и Кэтрин старалась экономить воду. Она была очень рада, что погода, хоть и холодная, оставалась солнечной. Кофе уже закончился, но молодой дичи было много, и Сэди хватало травы. Пока Кэтрин везло – она не встречала хищников, ни четвероногих, ни двуногих.
К середине дня ее живот опять подвело от голода. Одним умелым выстрелом она подбила дикую индейку. Пока девушка разводила огонь на каменистом склоне, Сэди воспользовалась передышкой и стала жадно жевать жесткую увядающую траву. Кэтрин уже ощипала большую и жесткую птицу, когда услышала впереди на склоне топот копыт.
Индейка упала в огонь, лизавший обуглившиеся кусочки бизоньего помета, Кэтрин вскочила, схватила ружье, подняла ствол и стала ждать.
Ехавший верхом оказался одиноким путником. Это был мужчина с тяжелыми челюстями, крепкого сложения. Еще крепче был запах его немытого тела. Он остановил своего мохнатого конька и посмотрел прямо в дуло ее ружья. Потом с неожиданной легкостью спрыгнул на землю.
Принюхавшись, он кивнул на ее костер.
– Обед подгорел.
Свое замечание он сопроводил громким хохотом. Палец Кэтрин дрожал на спусковом крючке – человек стоял на расстоянии вытянутой руки от дула ее ружья. Она не сводила с него удивленного взгляда.
– У меня есть еда получше этой. Прячь-ка это свое ружье в чехол, и поедем домой к Уродине Джеку.
Недоверчиво глядя на него, она резко спросила:
– Надо полагать, Уродина Джек – это вы?
– Никто иной. – Он прищурил глаза. – Тебе не нужно меня опасаться. Старый Джек Лоусон так давно не видел белых женщин, что, скорее, умрет от страха, чем ляжет с такой.
Его откровенность заставила ее покраснеть, но она медленно опустила ружье, все еще не доверяя ему, но не зная, что предпринять.
Не дожидаясь, пока она примет его предложение, он принялся забрасывать ее костер землей.
– Хватай свою лошадь и поехали домой.
Кэтрин проклинала свое невезение. Внутренний голос подсказывал ей, что, если она будет отказываться ехать с ним, он ее заставит. По крайней мере, если она притворится, что едет добровольно, она может остаться свободной. Внутренне настороженная, она неохотно последовала за ним.
Очень скоро она обнаружила, что домом Джека Лоусона была землянка на крутом откосе. Она служила местом для торговли с команчами и кайова. Уродина Джек поселился как раз на краю территории команчей.
– Немало заложников я помог выкупить. Да, мэм, не один малыш попал домой к родным благодаря Уродине Джеку. Конечно, большинство родителей были убиты, когда ребят брали в плен, но всегда остается какая-то родня, которая готова платить, чтобы вернуть их обратно.
Кэтрин молчала. Она знала, что выкуп этому человеку выплачивался в виде денег, а индейцам он наверняка давал изделия из металла, одеяла, возможно, виски и даже оружие.
У самого входа растянулось страшное с виду животное, наполовину волк, наполовину собака. С жутким рычанием зверь встал, глядя прямо на Кэтрин.
Уродина Джек рассмеялся.
– Он ненавидит чужих.
Он положил громадную ладонь на голову собаке-волку, и она успокоилась.
Входя в землянку, Кэтрин молила про себя Бога, чтобы этот зверь не встревожил Сэди, которую вместе с коньком Уродины Джека поставили в загон рядом со входом в землянку.
Товары Джека были свалены на утоптанном полу у влажных земляных стен. Тут были неаккуратные кипы бизоньих шкур, грубошерстные одеяла, мешки с мукой (наверняка с жучком) и аккуратные стопки железных кастрюль и котелков. Ружей не было видно, и Кэтрин это удивило. Уродина Джек ушел от законов общества настолько далеко, насколько это было возможно для человека, который еще не умер. Кэтрин не верила, что он не продает огнестрельное оружие индейцам из чувства порядочности. Она подумала о Форде и его спутниках. Нет, решила она, Форд не стал бы принимать участия в тех сомнительных сделках, в которых его обвинил Слейд. Но вот этот человек, похоже, мог бы это сделать.
Сдерживая свое обещание, Уродина Джек наложил две миски рагу из жирного мяса бизона.
– Странно, что я про вас не слышала, – сказала Кэтрин, обжигаясь горячей едой. Она была слишком голодна, чтобы вслух выражать сомнение в том, насколько его ужин лучше, чем ее испорченная индейка.
– А с чего тебе было про меня слышать? Говорил Уродина Джек почти равнодушно, но взгляд его был на редкость пристальным. Он пока еще не спросил ее, что может делать здесь, на краю Огороженной Равнины, одинокая женщина.
Она прикусила язык и пожала плечами:
– Да ни с чего, пожалуй.
– Куда направляешься?
Ее ложка из бизоньего рога проскребла по дну опустевшей миски.
– Так вкусно, что съела бы еще.
Было вовсе не вкусно, но ее желудок пока не насытился.
Он добродушно наполнил ее деревянную миску заново и подал ей.
– Куда направляешься? – терпеливо переспросил он.
Кэтрин поняла, что он не даст ей уклониться от ответа.
– На север. – Она неопределенно махнула ложкой и снова принялась за еду.
– Там нет ничего, кроме дикарей.
Она посмотрела на него в упор. Будь она мужчиной, это моментально положило бы конец расспросам. Поступки мужчины, какими бы странными или рискованными они ни казались, все принимались окружающими как его личное дело, которое никого не касается. К несчастью, Кэтрин мужчиной не была.
– Жаль будет, если эти красивые волосы будут развеваться над вигвамом.
– Кайова могут быть проблемой, – согласилась она.
– Но не команчи?..
Она восхитилась бы проницательностью Джека, если бы не досадовала так сильно. Но тут она подумала, что это может послужить ей защитой от него самого.
– Не команчи, – подтвердила она. – По крайней мере, если я сразу найду Убивающего Волков или кого-то еще из людей Сломанной Стрелы. К тому же я достаточно хорошо говорю на их языке, так что они не станут сразу убивать меня, пока не проверят мою историю.
– И она окажется правдивой?
– Да.
Он отпил глоток отвратительного варева, которое предложил ей в качестве кофе, и прищурившись всмотрелся в ее лицо.
– Тогда, надо думать, ты – Кэт Беллами.
Она изумленно посмотрела на него:
– Да.
Ее реакция развеселила Уродину Джека.
– О, я о тебе слышал – еще бы. Все слышали, кто только имеет дела со здешними команчами. Скажи-ка, девочка, а что ты собираешься делать, если первыми тебе попадутся кайова?
Ей не хотелось бы отвечать на этот вопрос, но он был задан…
– Тогда мне придется плохо, – призналась она. Он замолчал, и она стала пристально наблюдать за ним. Она не доверяла этому человеку и предпочла бы, чтобы он ничего не знал о ней. Ее связь с команчами едва ли поможет ей в отношениях с ним. Не похоже, чтобы он испугался даже самых кровожадных воинов. Кэтрин не могла бы вразумительно объяснить, почему инстинктивно не доверяет ему, но это было так. Ее недоверие проистекало откуда-то… она вспомнила слова Форда «нутром чую». И она именно нутром чуяла, что из-за Уродины Джека ее ждут неприятности. Он поднялся:
– Накормлю твою лошадь вместе с моим коньком.
Кэтрин убрала посуду со стола, не обращая внимания на грязь, приставшую к его выщербленной поверхности.
Когда Уродина Джек вернулся в землянку, уже почти совсем стемнело. Ей показалось, что он отсутствовал гораздо дольше, чем это было необходимо. Он снова наполнил свою миску тушеным мясом и выставил ее за дверь псу.
Когда он вернулся, она сказала:
– Я уеду на рассвете.
– Я поеду вместе с тобой, пока ты не попадешь туда, куда направляешься.
– Нет. – Она постаралась, чтобы ее голос звучал твердо.
Выражение его грубого рябого лица стало злым, глаза сощурились.
– Не тебе решать.
Во рту у нее пересохло, ладони вспотели, когда она увидела выражение его лица. Бросать ему вызов было опасно, но и отступать тоже нельзя.
– Я не поведу тебя к Убивающему Волков. Он от души расхохотался.
– А мне этого и не надо. Я знаю, где его найти. А ты для меня не хуже бизоньих шкур и мехов, девочка. Выкуп заложников работает в обе стороны. За некоторых платят белые, а за других – индейцы.
– Ах ты, ублюдок!
Она проклинала себя в душе за то, что позволила перехитрить себя: ружье Кэтрин, аккуратно вложенное в чехол, висело на крюке, а Уродина Джек преграждал к нему путь.
– Сущая правда, – ухмыльнулся он, – ублюдок. Но маму мою это не волновало, и меня тоже.
Он повернулся к ней спиной, явно намереваясь спрятать свое и ее ружья подальше. Она быстро вытащила из-за голенища нож таким ловким движением, что он ничего не заметил.
– Не трогай мое ружье.
Кэтрин изумило, что голос ее звучит твердо. Уродина Джек обернулся и недоверчиво уставился на ее тонкий клинок.
– И ты думаешь, эта фитюлька меня остановит? Его громадная лапища потянулась к ней, и она полоснула по ней ножом.
Торговец взревел и дернулся.
– Дьявольщина! – воскликнул он, скорее, с удивлением, чем со злобой. Его кулак попал ей по скуле, и нож вылетел у нее из рук.
У Кэтрин на глаза навернулись слезы, но она поспешно встала. От боли она почти ослепла, но выпрямилась, гордая, хотя и беспомощная.
– Господи, – сказал он, – ну до чего мне нравятся бабы с характером!
– Ублюдок, – снова повторила она. Уродина Джек вынул из чехлов оба ружья.
– Советую поспать, девочка моя. Попалась ты, это уж точно.
Он растянулся на куче замызганной одежды из бизоньих шкур, которая служила ему постелью, и через пару минут уже храпел.
Кэтрин придвинула себе стул и мрачно уселась. На ружьях лежала чудовищно огромная рука, а за дверью сторожил тот зверь. Наклонившись, она подняла свой нож и, иронично его осмотрев, засунула обратно в сапог. В качестве оружия он явно не годился.
– Черт! – вслух выругалась она. Впервые она пожалела, что не осталась со Слейдом. Держа нож наготове, она могла бы предотвратить нежеланные ночные визиты: в отличие от Уродины Джека Слейд не был великаном. И он, по крайней мере, с уважением отнесся бы к ее оружию.
На завтрак опять было тушеное мясо бизона. Джек утолил свой утренний голод, а Кэтрин с отвращением наблюдала за ним. У нее пропал аппетит, когда она увидела, как хозяин готовил завтрак: он просто добавил новую порцию мяса и кореньев к вчерашним остаткам. Ее замутило при мысли о том, что она вчера ела, сама того не подозревая.
Поев, он затушил огонь под котелком. Она содрогнулась, подумав, что, скорее всего, вернувшись, он просто разожжет под ним огонь и съест мясо, приготовленное несколько дней – а может, и недель – тому назад. Оставив грязную посуду на столе, он взял свое ружье, а ее ружье повесил на крючья под самым потолком. Жестом велев ей идти к выходу, он приласкал своего пса, а затем подтолкнул его к землянке. Животное перескочило через порог, и Джек закрыл снаружи дверь на засов.
Лошади были уже оседланы, и Кэтрин быстро проверила, не слишком ли туго затянута подпруга у Сэди. Ее седельные сумки остались на месте – только ружья не было. Кэтрин была в ярости, но говорить что-либо было бесполезно.
– Поехали, – проговорил он с набитым табаком ртом – эта привычка испортила ему зубы уже много лет тому назад.
Пока она путешествовала одна, ей было трудно и порой довольно страшно, но сейчас она всей душой желала остаться снова одной. Прошло три дня на широких просторах Огороженной Равнины, а у Кэтрин так и не появилось возможности избавиться от Уродины Джека. Она была готова на все, но он оказался очень бдительным. Она подозревала, что в душе он потешается над ней, и из-за этого ее раздражение усиливалось.
Джек никогда не пытался заводить с ней разговор, хотя любил беседовать со своей лошадью, индейским коньком с подлым нравом.
И вот однажды вечером они оказались у Красной реки. Кэтрин знала, что на следующий день им предстояло повернуть на запад и ехать вдоль русла. Ей отчаянно хотелось убежать, чтобы Уродина Джек не привез ее к Убивающему Волков в позорной роли заложницы. Гордость Кэтрин не допускала этого. К тому же она боялась, что Убивающий Волков не поверит, что она приехала к нему сама.
Убивающий Волков был не только жестоким воином. Он был сильным и гордым человеком. Если он будет считать, что Кэтрин оказалась здесь поневоле, она не сможет даже попытаться убедить его отослать Раска прочь. Она молила Бога, чтобы Раск и его люди уже уехали. Ведь он может привлечь солдат к племени.
Снова. А люди Сломанной Стрелы и так уже слишком много страдали.
Она неотрывно следила за тем, как по другую сторону костра Уродина Джек медленно точит свой охотничий нож о кусок песчаника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26