- Они ж на "уазике", со всеми ведущими, срезали через клумбу, через два газона - и на проспект Космонавтов... это... ну, Чумацкий шлях. Наши за ними - и тут же застряли в грязи. Пока на асфальт выбрались... Конечно, по постам сразу передали, но у них номера грязью замазаны, а таких "уазиков" - сколько хочешь...
- Это вы так операцию готовили? Не могли сообразить, что на дворе март месяц и газоны вам никто не высушил?
- Так не мы ж, город готовил, сами знаете, мы так, представителями от райотдела...
- Ладно, лейтенант. Садись за машинку, пиши протокол.
- Да я не очень-то... вообще-то могу двумя пальцами, только медленно.
- Печатай, как можешь, все равно быстрее будет, чем писать от руки, а после нести машинистке и ждать, пока она освободится. Шапку обыкновенную сделай: мол, протокол допроса пострадавшего при попытке ограбления и похищения гражданина... вы назовитесь, пожалуйста...
- Мне бы ополоснуться сперва, - проворчал Лаврентьев.
- А, ну да, конечно, конечно... Да вы пальто снимите, вот тут тремпель есть, сейчас мы вместе с вешалкой поближе к батарее придвинем... старательно суетился Илья Трофимович.
Лаврентьев положил вещи майору на стол, снял пальто, повесил на плечики. Расслабился немного:
- Как тут, в Чураеве, забавно говорят: "тремпель"... Никак не привыкну, в других местах такого слова не слышал.
- Правда? А как же его, тремпель-то, в других местах называют?
- Обыкновенно: плечики, - улыбнулся Лаврентьев.
- Правда? - опять удивился майор. Потом нахмурился: - Ты гляди, запомнить надо, а то напишу "тремпель" где-нибудь в деле, а оно в столицу попадет или вообще в какую-то бывшую республику, там и не поймут, о чем речь...
Торопливо сел за стол, схватил ручку, спохватился:
- Товарищ лейтенант... слушай, никак я твою фамилию не запомню, извини...
- Зайцев, товарищ майор!
- Ну вот, а у меня все на языке вертится то Козлов, то Волков, сплошное "Ну, погоди!"... Ты пока брось печатать, сведи гражданина в туалет, да полотенце чистое прихвати, а то у нас там вечно такое висит, хуже половой тряпки...
Лаврентьев с лейтенантом вышли, Илья Трофимыч покосился на грязные вещи на столе, но трогать не стал. Записал на перекидном календаре большими буквами: "ТРЕМПЕЛЬ - ПЛЕЧИКИ". Отложил ручку, сцепил пальцы. Еще раз прокрутил в голове намеченный план допроса.
После умывания и причесывания лицо Лаврентьева стало увереннее, значительней. Оклемался чуток. Глядишь, сейчас чирикать начнет. Послушаем...
Расселись по старым местам. Майор деловито сказал:
- Так, Волков... тю, Зайцев... так на чем мы там остановились, а?
- "...при попытке ограбления и похищения", - прочитал лейтенант.
- Ага! Пиши дальше: "...гражданина..." Пожалуйста, фамилию, имя, отчество, дату рождения, адрес, где прописаны...
Лаврентьев заложил ногу на ногу, откинулся на спинку стула, продекламировал:
- Лаврентьев Игорь Константинович, родился четвертого июля одна тысяча девятьсот пятидесятого года в городе Половецке, в настоящее время прописан в городе Дальнокутске Чураевской области, Ветряки, улица Зеленая, шесть.
- Квартиры нету? - уточнил лейтенант.
- Частный сектор, - скромно ответил Лаврентьев.
С майором же происходили метаморфозы. Майор беспокойно ворочался в кресле, словно оно внезапно стало ему мало по размеру, майор открывал и закрывал рот, суетливо елозил ладонями по столу.
- Э-э... это... так это, выходит?.. Вы что же, тот самый Лаврентьев?
- В каком смысле - тот самый? - наслаждаясь, растягивал миг триумфа Лаврентьев.
- Э-э... губернатор...
- Кандидат, кандидат в губернаторы, - скромничал Игорь Константинович.
- Вот оно как выходит... - облезлый майор прокашлялся и обтер лоб потемневшим от многих стирок носовым платком. - Ну, тогда тем более! Лейтенант, Зайцев, ты гляди, без ошибок печатай! А то знаю я вас, грамотеев... Так, пиши, значит... Нет, погоди, пока не пиши... Вы простите, гражданин кандидат, давайте сначала в устной форме обрисуем ситуацию... Вы, значит, живете в Дальнокутске, так я понял? Или только прописаны?
- Не только прописан, я там действительно живу и работаю.
- Ага... Я извиняюсь...
У майора внезапно сощурились глаза, втянулись щеки, верхняя губа спряталась в рот, нижняя же, напротив, выпятилась наружу. Пальцы забарабанили по столу.
- Вы меня извините, гражданин Лаврентьев, но документы у вас есть какие-нибудь... подтверждающие личность? Мы с лейтенантом, конечно, не сомневаемся, но, сами понимаете, это ж кто угодно может себя назвать... да хоть президентом... а когда в протоколе будет номер паспорта или там кандидатского удостоверения...
Лаврентьев чуть криво усмехнулся:
- К сожалению, бумажник с документами остался у злоумышленников... Не к чести чураевской милиции, вынужден отметить...
Майор тяжело задумался. Наконец решил:
- Так! Волков, ты на чем остановился?
- "...Ветряки, улица Зеленая, шесть".
- Это... в каком смысле ветряки?
- Так называется район города, как здесь, например, Каганово или Петровское поле, - с улыбочкой пояснил Лаврентьев.
- Ага... Так, Волков...
- Зайцев, товарищ майор.
- Ну да, извиняй... Пиши: объективные данные записаны со слов пострадавшего, так как документы, по его словам, похищены напавшими... А вы, может, помните номер паспорта? Некоторые, особенно кому часто приходится платежные документы подписывать, помнят паспортные данные наизусть...
Лаврентьев усмехнулся, отбарабанил набор букв и цифр.
- Заграничный! - уважительно проговорил майор.
Вдруг резко развернулся к телефону, поклацал кнопками, закричал:
- Управление! Немедленно дать ориентировку по всем райотделам: заграничный паспорт номер...
"Ты смотри, - ухмыльнулся про себя Лаврентьев, - без единой ошибки! Говорят, такая память у туповатых бывает".
- ...и удостоверение кандидата в губернаторы на имя Лаврентьева Игоря Константиновича, похищенные сегодня, считать недействительными. Предъявителей задерживать до выяснения.
Поднял голову:
- Извиняюсь, так положено. А то мало ли кто начнет выдавать себя за кандидата в губернаторы или получать деньги с ваших счетов.
- Да какие там счета! - засмеялся Лаврентьев. - Разве что заводские, так главбух сам ко мне на подпись счета носит и все наизусть знает!
- Ну, тогда хорошо, - успокоился майор. - Но раз положено, значит, положено. Ладно. Давайте перейдем уже к делу. Итак, вы пришли на Кантемировскую 67а, в четвертый подъезд...
- К знакомым. Когда я оттуда вышел и сел в лифт, на меня напали четверо неизвестных, скрутили, назвались милицией, обыскали, отобрали бумажник и обвинили в квартирных кражах. А внизу, на выходе из подъезда, началась стрельба, появились вооруженные люди, как я теперь знаю, настоящая милиция, те меня бросили и удрали.
- Ты записываешь? - спросил майор, хотя лейтенант исправно стучал по клавишам.
- Так точно! - отозвался тем не менее Зайцев.
- Что ещё у вас забрали, кроме бумажника?
- Не знаю... Может, что-то из пакета.
Майор придвинул к нему ближе заклеенный пакет, сказал:
- Так проверьте. Только внимательно, а то напутаете, мы их возьмем и вдруг не сойдется - тут же начнут на вас клепать, что сами, мол, что-то захотели украсть из служебных бумаг или ценностей, прикинулись, мол, будто вас ограбили, а после на первых попавшихся людей стали вешать ограбление. Проверьте, проверьте.
Лаврентьев отодвинул пакет:
- Да нет, этот они не открывали, я тот имел в виду...
- Так то не пакет, а сумка! Ну, проверяйте!
Гарику вдруг стало неловко вытаскивать свои вещи при посторонних людях, но тут же он сказал себе: "Тоже мне люди - менты!" Халат был на месте, и тапочки, и вся гигиеническая дребедень, не было только конвертика с деньгами. Не хотелось говорить милиционерам о долларах, но тут же мелькнуло: "Вдруг поймают тех, они покажут, что взяли доллары, эти сразу вцепятся, почему скрыл".
- Не хватает денег, - сказал он. - Были доллары в конверте, две сотни.
- А посмотрите как следует, может, где-то в вещах, - сказал майор и услужливо кинулся все перебирать и разворачивать. - Пиши, Зайцев: халат махровый мужской, бэ-у, тапочки домашние, размер сорок два, тоже бэ-у... Щетка зубная в футляре, бритва безопасная "Жиллет", двухлезвийная, с запасной головкой, щетка для волос, паста зубная импортная "Колгейт тотал", крем для бритья... А это что?
- Дезодорант, - сердито буркнул Лаврентьев.
- Все на месте?
- Как будто все.
- А что, наших денег у вас с собой не было?
- Почему же не было, были. В бумажнике.
- Сколько?
- Не помню точно, несколько двадцаток, может, штук пять, и мелочь...
Майор покачал головой:
- Может, штук пять... Это ж десять миллионов!
Лаврентьев поднял голову:
- Мне неловко, господин майор, но я все-таки директор акционерного общества, и десять миллионов, на которые и три дня не проживешь, - это для меня небольшие деньги.
- Да, - вздохнул майор, - разные у людей мерки... - Побарабанил пальцами по столу. - Опишите нападавших.
- Четверо мужчин, особо я их не разглядел, моего возраста и помоложе, один - в меховой шапке, надвинутой на глаза, его называли капитаном, ещё одного этот капитан называл сержантом, но тот был у меня за спиной, я его не видел...
- И все?
Лаврентьев развел руками.
- Рост, сложение, одежда? Кроме меховой шапки было ж ещё что-то на них?
- Кожаные куртки, длинные, до середины бедра. Рост - все крупные, выше меня, капитан чуть выше второго, что с ним был, хотя мне могло так показаться из-за шапки...
- Выше вас - на сколько?
Лаврентьев показал двумя руками сантиметров двадцать, тут же немного свел пальцы.
"Э-э, браток, а ты, выходит, закомплексованный! И богатый, наворовался, и кандидат в губернаторы, и домик у тебя в частном секторе, и баб вагон... А вот насчет баб... Любопытно, уж не сидел ли ты? Или, может, в армии служил где-то в глуши, где женщин совсем не было, опустили тебя, а теперь доказываешь себе, что ты ещё понормальней других будешь?"
- Ладно, так запишем, лейтенант: рост мужчины в меховой шапке - около 190, второго - чуть меньше. Я извиняюсь, гражданин Лаврентьев, я так понял, в наших краях вы не коренной... А где вообще жили?
- Помотала жизнь по стране... институт кончал в Москве, три года по распределению отработал на Печоре, на целлюлозно-бумажном комбинате, я ведь бумажник по образованию, после перебрался в более теплые края, тут, правда, пришлось слегка переквалифицироваться, пошел на деревообрабатывающий комбинат - сначала мастером, потом предложили отдел кадров. С тех пор работаю с людьми, на административных должностях. Здесь женился и пустил корни...
- А как надумали макулатурой заняться?
- В восемьдесят седьмом - восемьдесят восьмом годах работал в кооперативе "Великан", там собирали макулатуру, за неё продавали дефицитные книжки, много киосков по городу было, помните, наверное?
- А как же, сам "Три мушкетера" так купил! А после что?
- Они макулатуру вывозили на переработку в Федерацию, здесь мощностей практически нет. А потом, после обретения независимости, я и подумал: не годится нам последние леса на бумагу переводить, когда её вон сколько валяется на любом углу!
"Легко повествует, обкатанный рассказ... Бумажник по образованию, говоришь, на Печоре работал? А любопытно... Институт в Москве? Можно проверить..."
- А вот как вам показалось, - внезапно повернул разговор Казьмин, эти неизвестные... они на вас случайно попали или направленно целились? Вы все ж таки человек не бедный, да ещё кандидат, может, это была попытка похищения? Киднэппинг, как на Западе говорят?
"Задумался, нахмурился. Вопрос логичный, уместный, сам на язык просится, но, похоже, обсуждать его с милицией гражданин пострадавший не склонен".
- Не знаю, что и сказать... В разговоре они ничего такого не выдали, только обвиняли в квартирных грабежах, но все было тщательно организовано: двое вышли из дверей напротив, двое в лифте поднялись... Не знаю, не могу сказать.
- А вы, кстати, в какой квартире были?
Лаврентьев задержался с ответом совсем немного:
- В сто семьдесят первой. Заходил к бывшей сотруднице, Зубко Наталье Викторовне. Был там минут десять.
- Она вас что, даже чаем не напоила?
- Да я по делу заскочил, забрать кое-что...
- Вот эти вещи? Или вот это? - майор, словно невзначай, снова обратил внимание на пакет с бумагами.
Лаврентьев пожал плечами:
- По-моему, бандитам было все равно, за чем я заходил, а в пакет они и заглянуть не успели.
- Может, считали, что ещё успеют... - раздумчиво пробормотал майор. А вы вот что скажите: вы сотруднице-то звонили, предупреждали, что зайдете?
- Да, звонил.
- А не могла ли гражданка Зубко бандитов на вас навести? Вы её хорошо знаете? Может, за что-то зло на вас держит, или подкупили ее? Или запугали?
У Лаврентьева по лицу пробежала мгновенная растерянность, но он быстро взял себя в руки:
- Нас с Натальей Викторовной ещё со времен совместной работы связывали доверительные отношения, сугубо товарищеские, - поспешил подчеркнуть он, делить нам с ней было нечего, а потому и злиться не за что.
- Понятно... Не заметили ли вы чего-то особенного в разговорах нападавших? Какие-то необычные слова, может быть?
Лаврентьев добросовестно задумался.
- Да нет. "Падло", "сука", "ворюга" - это обычные слова или необычные? С одной стороны, лексикон уголовников, на Печоре я их наслушался, с другой - все вокруг так говорят, а милиция, как во всех детективах написано, тоже от своих клиентов словечек набирается...
- Есть такое прискорбное явление, - согласился майор. - А их машина?
- Не знаю... Сзади дверцы двойные, ручка никелированная, внизу откидная ступенька...
- М-да... - вздохнул майор. - Это на всех "уазиках" так, если фургончики... На руках не заметили татуировок, например?
- Нет, - покачал головой Лаврентьев. - Они в перчатках были, по-зимнему. Хотя... тот, что мне сзади руки заламывал, кажется, был без перчаток...
Майор оживился:
- Так, может, на ваших вещах пальчики остались? А ну, сейчас проверим! - Схватил трубку, накрутил трехзначный внутренний номер. - Черкашина ко мне, быстро! - Положил трубку, пояснил: - Это наш дактилоскопист.
Через минуту зашел хмурый тощий мужик в коричневом халате, сказал:
- Звали?
- Иван Семеныч, а проверь-ка ты вот эту сумку и вот этот целлофановый пакет...
- Полиэтиленовый, - буркнул мужик.
- Ну, то тебе виднее... Проверь, может, остались на нем пальчики грабителей, покушавшихся на гражданина Лаврентьева.
Мужик вытащил из кармана большой пинцет, осторожно поворочал вещи.
- Какие там пальчики, это ж добро, по-моему, в луже побывало, а потом по нему тряпкой возили. Хотя надо повнимательнее осмотреть. Но, я так думаю, пальчики гражданина пострадавшего там в любом случае есть, не будете возражать, если мы ваши отпечатки снимем, чтобы не отвлекаться на них?
И опять Лаврентьев задержался с ответом, и опять совсем немного, даже пошутил:
- Сколько угодно, тут у вас уже моих отпечатков полно на всем, до мыла включительно.
Черкашин ушел, скоро вернулся с набором, аккуратно откатал пальцы Лаврентьева на бланке, дал ему тряпочку, смоченную растворителем:
- Протрите, запах быстро отойдет... Внутри вещи проверять надо?
Майор чуть нахмурился:
- Пострадавший говорит, что в сумку грабители лазили, а в пакет - нет.
- Ага, тогда работы меньше...
Черкашин выудил откуда-то ножик, распорол пакет по боковому шву, вытряхнул из него папку.
- Это вам, это мне...
Забрал разрезанный пакет, сумку с барахлом и ушел.
- А вы пока проверьте, все ли цело в папке, - сказал майор. Голос его звучал теперь тверже, словно первоначальная растерянность от внезапной встречи с большим человеком прошла и вернулась привычная уверенность чиновника, который действует на своей территории.
- Не вижу необходимости, - резко ответил Лаврентьев.
- А мы вот видим! После хватитесь, чего-то не окажется, начнете нас обвинять, сто раз уже такое бывало! Извиняюсь, гражданин пострадавший, правила нам положено выполнять. Развязывайте и проверяйте!
Лаврентьев придвинул к себе папку, развязал, наклонил, оперев на край стола, чтобы майору не было видно.
А майор тем временем скомандовал лейтенанту:
- Так, Зайцев, заложи новый лист, пиши: "Перечень предметов, находящихся в целлофановом... не, полиэтиленовом... пакете. Первое: папка картонная с завязками. С новой строки: "Перечень предметов, находящихся в папке". Диктуйте, гражданин Лаврентьев!
- Бумаги личные, листов... сейчас сосчитаю...
- Э нет! Вот так надо... - Майор потянулся через стол, ловко выхватил из папки верхний листок и провозгласил: - "Расписка, выданная Лаврентьеву И. К., в возврате долга в сумме эквивалента 12 872 доллара США за подписью Бражникова В. С., от первого октября тыща девятьсот девяносто четвертого года". Так, что там следующее?..
Лаврентьев подавленно молчал, майор спокойно перетащил папку к себе:
- Расписка на три тысячи... Расписка на пять тысяч с мелочью... Пальцы быстро замелькали. - Ты гляди, а тут аж на пятьдесят тысяч... "К инвестиционной компании "Лигинвест" и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу финансовых претензий не имею".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
- Это вы так операцию готовили? Не могли сообразить, что на дворе март месяц и газоны вам никто не высушил?
- Так не мы ж, город готовил, сами знаете, мы так, представителями от райотдела...
- Ладно, лейтенант. Садись за машинку, пиши протокол.
- Да я не очень-то... вообще-то могу двумя пальцами, только медленно.
- Печатай, как можешь, все равно быстрее будет, чем писать от руки, а после нести машинистке и ждать, пока она освободится. Шапку обыкновенную сделай: мол, протокол допроса пострадавшего при попытке ограбления и похищения гражданина... вы назовитесь, пожалуйста...
- Мне бы ополоснуться сперва, - проворчал Лаврентьев.
- А, ну да, конечно, конечно... Да вы пальто снимите, вот тут тремпель есть, сейчас мы вместе с вешалкой поближе к батарее придвинем... старательно суетился Илья Трофимович.
Лаврентьев положил вещи майору на стол, снял пальто, повесил на плечики. Расслабился немного:
- Как тут, в Чураеве, забавно говорят: "тремпель"... Никак не привыкну, в других местах такого слова не слышал.
- Правда? А как же его, тремпель-то, в других местах называют?
- Обыкновенно: плечики, - улыбнулся Лаврентьев.
- Правда? - опять удивился майор. Потом нахмурился: - Ты гляди, запомнить надо, а то напишу "тремпель" где-нибудь в деле, а оно в столицу попадет или вообще в какую-то бывшую республику, там и не поймут, о чем речь...
Торопливо сел за стол, схватил ручку, спохватился:
- Товарищ лейтенант... слушай, никак я твою фамилию не запомню, извини...
- Зайцев, товарищ майор!
- Ну вот, а у меня все на языке вертится то Козлов, то Волков, сплошное "Ну, погоди!"... Ты пока брось печатать, сведи гражданина в туалет, да полотенце чистое прихвати, а то у нас там вечно такое висит, хуже половой тряпки...
Лаврентьев с лейтенантом вышли, Илья Трофимыч покосился на грязные вещи на столе, но трогать не стал. Записал на перекидном календаре большими буквами: "ТРЕМПЕЛЬ - ПЛЕЧИКИ". Отложил ручку, сцепил пальцы. Еще раз прокрутил в голове намеченный план допроса.
После умывания и причесывания лицо Лаврентьева стало увереннее, значительней. Оклемался чуток. Глядишь, сейчас чирикать начнет. Послушаем...
Расселись по старым местам. Майор деловито сказал:
- Так, Волков... тю, Зайцев... так на чем мы там остановились, а?
- "...при попытке ограбления и похищения", - прочитал лейтенант.
- Ага! Пиши дальше: "...гражданина..." Пожалуйста, фамилию, имя, отчество, дату рождения, адрес, где прописаны...
Лаврентьев заложил ногу на ногу, откинулся на спинку стула, продекламировал:
- Лаврентьев Игорь Константинович, родился четвертого июля одна тысяча девятьсот пятидесятого года в городе Половецке, в настоящее время прописан в городе Дальнокутске Чураевской области, Ветряки, улица Зеленая, шесть.
- Квартиры нету? - уточнил лейтенант.
- Частный сектор, - скромно ответил Лаврентьев.
С майором же происходили метаморфозы. Майор беспокойно ворочался в кресле, словно оно внезапно стало ему мало по размеру, майор открывал и закрывал рот, суетливо елозил ладонями по столу.
- Э-э... это... так это, выходит?.. Вы что же, тот самый Лаврентьев?
- В каком смысле - тот самый? - наслаждаясь, растягивал миг триумфа Лаврентьев.
- Э-э... губернатор...
- Кандидат, кандидат в губернаторы, - скромничал Игорь Константинович.
- Вот оно как выходит... - облезлый майор прокашлялся и обтер лоб потемневшим от многих стирок носовым платком. - Ну, тогда тем более! Лейтенант, Зайцев, ты гляди, без ошибок печатай! А то знаю я вас, грамотеев... Так, пиши, значит... Нет, погоди, пока не пиши... Вы простите, гражданин кандидат, давайте сначала в устной форме обрисуем ситуацию... Вы, значит, живете в Дальнокутске, так я понял? Или только прописаны?
- Не только прописан, я там действительно живу и работаю.
- Ага... Я извиняюсь...
У майора внезапно сощурились глаза, втянулись щеки, верхняя губа спряталась в рот, нижняя же, напротив, выпятилась наружу. Пальцы забарабанили по столу.
- Вы меня извините, гражданин Лаврентьев, но документы у вас есть какие-нибудь... подтверждающие личность? Мы с лейтенантом, конечно, не сомневаемся, но, сами понимаете, это ж кто угодно может себя назвать... да хоть президентом... а когда в протоколе будет номер паспорта или там кандидатского удостоверения...
Лаврентьев чуть криво усмехнулся:
- К сожалению, бумажник с документами остался у злоумышленников... Не к чести чураевской милиции, вынужден отметить...
Майор тяжело задумался. Наконец решил:
- Так! Волков, ты на чем остановился?
- "...Ветряки, улица Зеленая, шесть".
- Это... в каком смысле ветряки?
- Так называется район города, как здесь, например, Каганово или Петровское поле, - с улыбочкой пояснил Лаврентьев.
- Ага... Так, Волков...
- Зайцев, товарищ майор.
- Ну да, извиняй... Пиши: объективные данные записаны со слов пострадавшего, так как документы, по его словам, похищены напавшими... А вы, может, помните номер паспорта? Некоторые, особенно кому часто приходится платежные документы подписывать, помнят паспортные данные наизусть...
Лаврентьев усмехнулся, отбарабанил набор букв и цифр.
- Заграничный! - уважительно проговорил майор.
Вдруг резко развернулся к телефону, поклацал кнопками, закричал:
- Управление! Немедленно дать ориентировку по всем райотделам: заграничный паспорт номер...
"Ты смотри, - ухмыльнулся про себя Лаврентьев, - без единой ошибки! Говорят, такая память у туповатых бывает".
- ...и удостоверение кандидата в губернаторы на имя Лаврентьева Игоря Константиновича, похищенные сегодня, считать недействительными. Предъявителей задерживать до выяснения.
Поднял голову:
- Извиняюсь, так положено. А то мало ли кто начнет выдавать себя за кандидата в губернаторы или получать деньги с ваших счетов.
- Да какие там счета! - засмеялся Лаврентьев. - Разве что заводские, так главбух сам ко мне на подпись счета носит и все наизусть знает!
- Ну, тогда хорошо, - успокоился майор. - Но раз положено, значит, положено. Ладно. Давайте перейдем уже к делу. Итак, вы пришли на Кантемировскую 67а, в четвертый подъезд...
- К знакомым. Когда я оттуда вышел и сел в лифт, на меня напали четверо неизвестных, скрутили, назвались милицией, обыскали, отобрали бумажник и обвинили в квартирных кражах. А внизу, на выходе из подъезда, началась стрельба, появились вооруженные люди, как я теперь знаю, настоящая милиция, те меня бросили и удрали.
- Ты записываешь? - спросил майор, хотя лейтенант исправно стучал по клавишам.
- Так точно! - отозвался тем не менее Зайцев.
- Что ещё у вас забрали, кроме бумажника?
- Не знаю... Может, что-то из пакета.
Майор придвинул к нему ближе заклеенный пакет, сказал:
- Так проверьте. Только внимательно, а то напутаете, мы их возьмем и вдруг не сойдется - тут же начнут на вас клепать, что сами, мол, что-то захотели украсть из служебных бумаг или ценностей, прикинулись, мол, будто вас ограбили, а после на первых попавшихся людей стали вешать ограбление. Проверьте, проверьте.
Лаврентьев отодвинул пакет:
- Да нет, этот они не открывали, я тот имел в виду...
- Так то не пакет, а сумка! Ну, проверяйте!
Гарику вдруг стало неловко вытаскивать свои вещи при посторонних людях, но тут же он сказал себе: "Тоже мне люди - менты!" Халат был на месте, и тапочки, и вся гигиеническая дребедень, не было только конвертика с деньгами. Не хотелось говорить милиционерам о долларах, но тут же мелькнуло: "Вдруг поймают тех, они покажут, что взяли доллары, эти сразу вцепятся, почему скрыл".
- Не хватает денег, - сказал он. - Были доллары в конверте, две сотни.
- А посмотрите как следует, может, где-то в вещах, - сказал майор и услужливо кинулся все перебирать и разворачивать. - Пиши, Зайцев: халат махровый мужской, бэ-у, тапочки домашние, размер сорок два, тоже бэ-у... Щетка зубная в футляре, бритва безопасная "Жиллет", двухлезвийная, с запасной головкой, щетка для волос, паста зубная импортная "Колгейт тотал", крем для бритья... А это что?
- Дезодорант, - сердито буркнул Лаврентьев.
- Все на месте?
- Как будто все.
- А что, наших денег у вас с собой не было?
- Почему же не было, были. В бумажнике.
- Сколько?
- Не помню точно, несколько двадцаток, может, штук пять, и мелочь...
Майор покачал головой:
- Может, штук пять... Это ж десять миллионов!
Лаврентьев поднял голову:
- Мне неловко, господин майор, но я все-таки директор акционерного общества, и десять миллионов, на которые и три дня не проживешь, - это для меня небольшие деньги.
- Да, - вздохнул майор, - разные у людей мерки... - Побарабанил пальцами по столу. - Опишите нападавших.
- Четверо мужчин, особо я их не разглядел, моего возраста и помоложе, один - в меховой шапке, надвинутой на глаза, его называли капитаном, ещё одного этот капитан называл сержантом, но тот был у меня за спиной, я его не видел...
- И все?
Лаврентьев развел руками.
- Рост, сложение, одежда? Кроме меховой шапки было ж ещё что-то на них?
- Кожаные куртки, длинные, до середины бедра. Рост - все крупные, выше меня, капитан чуть выше второго, что с ним был, хотя мне могло так показаться из-за шапки...
- Выше вас - на сколько?
Лаврентьев показал двумя руками сантиметров двадцать, тут же немного свел пальцы.
"Э-э, браток, а ты, выходит, закомплексованный! И богатый, наворовался, и кандидат в губернаторы, и домик у тебя в частном секторе, и баб вагон... А вот насчет баб... Любопытно, уж не сидел ли ты? Или, может, в армии служил где-то в глуши, где женщин совсем не было, опустили тебя, а теперь доказываешь себе, что ты ещё понормальней других будешь?"
- Ладно, так запишем, лейтенант: рост мужчины в меховой шапке - около 190, второго - чуть меньше. Я извиняюсь, гражданин Лаврентьев, я так понял, в наших краях вы не коренной... А где вообще жили?
- Помотала жизнь по стране... институт кончал в Москве, три года по распределению отработал на Печоре, на целлюлозно-бумажном комбинате, я ведь бумажник по образованию, после перебрался в более теплые края, тут, правда, пришлось слегка переквалифицироваться, пошел на деревообрабатывающий комбинат - сначала мастером, потом предложили отдел кадров. С тех пор работаю с людьми, на административных должностях. Здесь женился и пустил корни...
- А как надумали макулатурой заняться?
- В восемьдесят седьмом - восемьдесят восьмом годах работал в кооперативе "Великан", там собирали макулатуру, за неё продавали дефицитные книжки, много киосков по городу было, помните, наверное?
- А как же, сам "Три мушкетера" так купил! А после что?
- Они макулатуру вывозили на переработку в Федерацию, здесь мощностей практически нет. А потом, после обретения независимости, я и подумал: не годится нам последние леса на бумагу переводить, когда её вон сколько валяется на любом углу!
"Легко повествует, обкатанный рассказ... Бумажник по образованию, говоришь, на Печоре работал? А любопытно... Институт в Москве? Можно проверить..."
- А вот как вам показалось, - внезапно повернул разговор Казьмин, эти неизвестные... они на вас случайно попали или направленно целились? Вы все ж таки человек не бедный, да ещё кандидат, может, это была попытка похищения? Киднэппинг, как на Западе говорят?
"Задумался, нахмурился. Вопрос логичный, уместный, сам на язык просится, но, похоже, обсуждать его с милицией гражданин пострадавший не склонен".
- Не знаю, что и сказать... В разговоре они ничего такого не выдали, только обвиняли в квартирных грабежах, но все было тщательно организовано: двое вышли из дверей напротив, двое в лифте поднялись... Не знаю, не могу сказать.
- А вы, кстати, в какой квартире были?
Лаврентьев задержался с ответом совсем немного:
- В сто семьдесят первой. Заходил к бывшей сотруднице, Зубко Наталье Викторовне. Был там минут десять.
- Она вас что, даже чаем не напоила?
- Да я по делу заскочил, забрать кое-что...
- Вот эти вещи? Или вот это? - майор, словно невзначай, снова обратил внимание на пакет с бумагами.
Лаврентьев пожал плечами:
- По-моему, бандитам было все равно, за чем я заходил, а в пакет они и заглянуть не успели.
- Может, считали, что ещё успеют... - раздумчиво пробормотал майор. А вы вот что скажите: вы сотруднице-то звонили, предупреждали, что зайдете?
- Да, звонил.
- А не могла ли гражданка Зубко бандитов на вас навести? Вы её хорошо знаете? Может, за что-то зло на вас держит, или подкупили ее? Или запугали?
У Лаврентьева по лицу пробежала мгновенная растерянность, но он быстро взял себя в руки:
- Нас с Натальей Викторовной ещё со времен совместной работы связывали доверительные отношения, сугубо товарищеские, - поспешил подчеркнуть он, делить нам с ней было нечего, а потому и злиться не за что.
- Понятно... Не заметили ли вы чего-то особенного в разговорах нападавших? Какие-то необычные слова, может быть?
Лаврентьев добросовестно задумался.
- Да нет. "Падло", "сука", "ворюга" - это обычные слова или необычные? С одной стороны, лексикон уголовников, на Печоре я их наслушался, с другой - все вокруг так говорят, а милиция, как во всех детективах написано, тоже от своих клиентов словечек набирается...
- Есть такое прискорбное явление, - согласился майор. - А их машина?
- Не знаю... Сзади дверцы двойные, ручка никелированная, внизу откидная ступенька...
- М-да... - вздохнул майор. - Это на всех "уазиках" так, если фургончики... На руках не заметили татуировок, например?
- Нет, - покачал головой Лаврентьев. - Они в перчатках были, по-зимнему. Хотя... тот, что мне сзади руки заламывал, кажется, был без перчаток...
Майор оживился:
- Так, может, на ваших вещах пальчики остались? А ну, сейчас проверим! - Схватил трубку, накрутил трехзначный внутренний номер. - Черкашина ко мне, быстро! - Положил трубку, пояснил: - Это наш дактилоскопист.
Через минуту зашел хмурый тощий мужик в коричневом халате, сказал:
- Звали?
- Иван Семеныч, а проверь-ка ты вот эту сумку и вот этот целлофановый пакет...
- Полиэтиленовый, - буркнул мужик.
- Ну, то тебе виднее... Проверь, может, остались на нем пальчики грабителей, покушавшихся на гражданина Лаврентьева.
Мужик вытащил из кармана большой пинцет, осторожно поворочал вещи.
- Какие там пальчики, это ж добро, по-моему, в луже побывало, а потом по нему тряпкой возили. Хотя надо повнимательнее осмотреть. Но, я так думаю, пальчики гражданина пострадавшего там в любом случае есть, не будете возражать, если мы ваши отпечатки снимем, чтобы не отвлекаться на них?
И опять Лаврентьев задержался с ответом, и опять совсем немного, даже пошутил:
- Сколько угодно, тут у вас уже моих отпечатков полно на всем, до мыла включительно.
Черкашин ушел, скоро вернулся с набором, аккуратно откатал пальцы Лаврентьева на бланке, дал ему тряпочку, смоченную растворителем:
- Протрите, запах быстро отойдет... Внутри вещи проверять надо?
Майор чуть нахмурился:
- Пострадавший говорит, что в сумку грабители лазили, а в пакет - нет.
- Ага, тогда работы меньше...
Черкашин выудил откуда-то ножик, распорол пакет по боковому шву, вытряхнул из него папку.
- Это вам, это мне...
Забрал разрезанный пакет, сумку с барахлом и ушел.
- А вы пока проверьте, все ли цело в папке, - сказал майор. Голос его звучал теперь тверже, словно первоначальная растерянность от внезапной встречи с большим человеком прошла и вернулась привычная уверенность чиновника, который действует на своей территории.
- Не вижу необходимости, - резко ответил Лаврентьев.
- А мы вот видим! После хватитесь, чего-то не окажется, начнете нас обвинять, сто раз уже такое бывало! Извиняюсь, гражданин пострадавший, правила нам положено выполнять. Развязывайте и проверяйте!
Лаврентьев придвинул к себе папку, развязал, наклонил, оперев на край стола, чтобы майору не было видно.
А майор тем временем скомандовал лейтенанту:
- Так, Зайцев, заложи новый лист, пиши: "Перечень предметов, находящихся в целлофановом... не, полиэтиленовом... пакете. Первое: папка картонная с завязками. С новой строки: "Перечень предметов, находящихся в папке". Диктуйте, гражданин Лаврентьев!
- Бумаги личные, листов... сейчас сосчитаю...
- Э нет! Вот так надо... - Майор потянулся через стол, ловко выхватил из папки верхний листок и провозгласил: - "Расписка, выданная Лаврентьеву И. К., в возврате долга в сумме эквивалента 12 872 доллара США за подписью Бражникова В. С., от первого октября тыща девятьсот девяносто четвертого года". Так, что там следующее?..
Лаврентьев подавленно молчал, майор спокойно перетащил папку к себе:
- Расписка на три тысячи... Расписка на пять тысяч с мелочью... Пальцы быстро замелькали. - Ты гляди, а тут аж на пятьдесят тысяч... "К инвестиционной компании "Лигинвест" и лично к г-ну Лаврентьеву Игорю Константиновичу финансовых претензий не имею".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43