Узнав о том, что мы сделали, она поругала нас за то, что подняли шум на весь город. Я объяснил ей: другого выхода у нас не было, ведь ребята Чарли свалились на нас совершенно неожиданно. Надо было спасать свою шкуру, не особенно заботясь об остальном. Но несмотря на мои разумные объяснения я видел, что наше приключение не доставило ей удовольствия. Было ясно: она боялась за меня. Она видела, что я бросаюсь навстречу опасности, как дикий зверь, и понимала, что уже поздно останавливать меня. Я хотел этого и добивался только повторения, чтобы покончить с Рэйнзом. Сандра убеждала, чтобы я оставил эту затею, но я решил, что во что бы то ни стало доберусь до этого Чарли. Никто не мог мне помещать действовать так, как я задумал. Даже Сандра, ее грустные глаза и манера обвивать мою голову руками, будто я был малышом, которому взрослые прощают его шалости, потому что знают: делает он их не нарочно.
Маат подумал, что Бен все немного преувеличивает. Выражение полной невиновности, которое выпячивал Бен, вызывало у него смущение, причину которого он хотел бы понять. Он уже не раз спрашивал себя: не ломает ли Бен комедию так талантливо, что правду обнаружить невозможно? А Бен между тем спокойно продолжал:
- Я не мог остановиться. Я чувствовал себя в форме и как будто летал.
Однажды я подумал, что было бы интересно подшутить над Сандрой. Я вошел к ней в комнату, когда она спала, и улегся рядом с ней, стараясь не разбудить ее. Мне хотелось понаблюдать за собой. Так вот, Маат, я был совершенно спокоен, я отлично контролировал себя. Никаких неприятностей с левой рукой. Я заснул, а Сандра очень удивилась, увидев меня рядом с собой.
- Ты в самом деле не такой, как все, - сказала она. - Почему ты не сказал мне раньше, что тебе было бы приятно спать рядом со мной?
- Не знаю, - ответил я. - Это произошло само собой. Я не хотел будить тебя. Послушай, ты разрешишь мне поспать еще?
Она прижала меня к себе, мне это было приятно. Это напомнило мне детство, когда ночью мне было страшно, и мать укладывала меня к себе, пока отца не было дома. Ему детские страхи были непонятны...
Две недели я прожил в Уайтстоуне, ничего не делая. Наконец мне показалось, что время тянется слишком медленно. Фэтти же был совсем другого мнения. Его рана быстро заживала. Он толстел, потому что только и делал, что ел и спал. Эта жизнь ему нравилась.
Я хотел вернуться в Нью-Йорк и продолжить свое дело. Здесь мне становилось все хуже, особенно после того, как я поцапался с официанткой в открытом кафе в Лонг-Айленде. В общем, ничего особенного. Она подумала, что я с ней заигрываю, и я не стал разубеждать ее. Это сильно расстроило меня. Я стал много пить. В результате мы с Сандрой поругались, хотя она была здесь совершенно ни при чем.
А потом, как-то утром, прочитав газету, я понял, что попался, и попался из-за одного сукиного сына журналиста, который оказался слишком прытким. Его звали Гарри Рэншоу, он работал для "Нью-Йорк Ньюс". Рэншоу собрал много данных, были среди них и правдивые, которые мне не понравились. По его словам выходило, что соперничала с ребятами Чарли вовсе не банда. Рэйнзу противостояло всего два человека. Эти двое были не просто бандиты. Он полагал, что главным был молодой, недавно приехавший в Нью-Йорк. Кто был этот молодой убийца? Не из Индианы ли он, где полиция Эвансвилла как раз разыскивает молодого преступника, который скрылся после двойного убийства в Мэйкомб Филдс? Почему полиция упрямо ищет его в Индиане, вместо того чтобы делать это в Нью-Йорке?.. Этот кретин стал сводить в одно целое Мэйкомб Филдс, Дору, Хилку Рэнсон, Карлу Барлоу и все остальное. Конечно, многое он придумал, но у него был нюх и правильный подход. В целом он угадал. Говорил он и о Сандре Эбботт. Его удивляло ее внезапное исчезновение, и он задавался вопросом: не пошел ли этот молодой убийца к ней на службу? Из-за этого умника вся история с Монком Сэлто снова всплывала на поверхность, а Сандра оказывалась втянутой в эту историю самым неприятным образом.
Я спрятал газету, ничего не рассказывая Сандре, но решил, что с этим надо кончать.
- Я возвращаюсь в Нью-Йорк, - сказал я Сандре на следующий день.
- Что ты собираешься делать там? - спросила она. Я ответил, что мне нужно проветриться. И потом мне хотелось узнать, что слышно о Чарли.
- Понимаешь, - попытался я убедить Сандру, - если он затаился, это еще не значит, что мы можем быть спокойны. Мне нужно проверить на месте.
И я уехал. В Нью-Йорке я первым делом разыскал адрес Рэншоу. Он жил на Шестой Авеню. Я позвонил ему и сказал, что знаю одного человека, который рассказал мне много интересного о Чарли Рэйнзе и Сандре Эбботт. Он клюнул на мой крючок и предложил подойти в гостиницу "Сихорс" на Мэдисон Сквер. Я отказался под предлогом, что пока еще дорожу своей жизнью, но могу лишиться ее, если меня увидят с журналистом. Сказав, что с Чарли у меня старые счеты и что он непременно прикончит меня, узнай он о нашей встрече, я согласился прийти к нему домой, и ни в какое другое место, поскольку дорожил своей шкурой. Чтобы убедить его, я попросил пятьдесят долларов. Он согласился, и я направился к нему.
Я хотел увидеть Рэншоу и не был разочарован. Он был молод, хорошо одет, выглядел крепким и все время улыбался. Он предложил мне виски и сел напротив:
- Что вы хотите мне рассказать такого, что стоит пятьдесят долларов?
- Единственное, что я хочу, - это выяснить все до конца, - ответил я. - Вы когда-нибудь слышали о Черном Ангеле?
- Нет. А кто это?
- Это я.
Он посмотрел на меня и слегка поклонился:
- Рад познакомиться.
Конечно, мое прозвище ему ничего не говорило, но у меня было чем заинтересовать его.
- И почему же вас так называют? - спросил Рэншоу, зажигая сигарету.
- Потому что я - убийца, - ответил я. - Я убил немало людей, и думаю, вы к ним скоро присоединитесь.
В ответ он улыбнулся. Он не выглядел испуганным и был спокоен. И даже не вздрогнул, когда я показал ему мордочку своего 45-го.
- Какие тому причины? - спросил он бесстрастно.
- Очень серьезные, - ответил я. - Вы слишком любопытны, Рэншоу. Поэтому мне бы хотелось увидеть вас и, по возможности, без свидетелей. Я бы позволил вам делать свое дело, не заговори вы о Сандре Эбботт.
- Вы любите ее или работаете на нее? - спросил он, положив локти на стол.
- Это женщина, которую я уважаю, Рэншоу, единственная, кстати. Она была очень добра ко мне. Я покажу вам, как защищаю людей, которые мне нравятся. Таких немного, и поэтому я очень недоволен, когда кто-то пытается насолить им. Это плохая привычка.
- Это моя профессия, - возразил он.
- Возможно, тогда не мешайте мне заниматься моей. Вы слишком много знаете, а я не хочу, чтобы у Сандры были неприятности.
- Я подозревал ее не напрасно, - заметил Рэншоу, - сведения, на которых основано мое расследование, точны.
- Не буду спорить с вами, - сказал я. - Да, вы были правы, когда предположили, что я тот самый человек из Мэйкомб Филдс. Это я убил Дору Бенфорд, Джока Брэдди, Хильку Рэнсон, Монка Сэлто, Карлу Барлоу и еще Миллза Ханрахана, Фиону Уэйтон и десяток парней из банды Чарли Рэйнза. Не удивляйтесь такому количеству: я работаю сериями. У меня нет намерения останавливаться на этом, если вы хотите знать все до конца. Я не люблю, когда лезут в мои дела, и если вы имели удовольствие видеть Фиону в морге, то можете подтвердить, что я довольно жесток. Теперь можете раскрыть уши пошире: я ищу Чарли Рэйнза, а он меня. И расправлюсь с ним так же, как и с другими, потому что он - последний из мерзавцев. Я ненавижу стукачей, но еще больше ненавижу тех, кто бросает бомбы в места, где находится много людей. Я никогда не видел Чарли, но непременно найду его, а вас уже не будет, чтобы помешать мне. Вы хотели знать правду об убийце из Мэйкомб Филдс и вы узнали ее. Хотите что-то сказать? Прошу, я не спешу убивать вас.
Он опять закурил и задумчиво посмотрел на меня. Ему, Гарри Рэншоу, не было страшно. Моя пушка смотрела ему прямо в живот, а он держался хорошо. Настоящий храбрец!
- Вы - Бен Свид, - сказал он просто.
- Да, и что из этого?
- Знаете, чем вы кончите?
- На стуле, потому что никому не удастся справиться со мной.
- И вам это безразлично?
- Абсолютно.
Маат отметил гордость в голосе, прямоту ответов.
Бен продолжал:
- Он опять улыбнулся и дружески подмигнул мне.
- Настоящий убийца! Спасибо, Свид, живого я еще и одного не видел.
- Рад, что оказываю вам последнюю услугу, - вежливо ответил я.
Разговор был скорее смешным. Спокойствие Рэншоу выводило меня из терпения, и я подумал: не прячется ли кто-нибудь из его друзей поблизости, готовый броситься мне на спину.
- Я один, - сказал он, будто читая мои мысли. - Вы ничем не рискуете, но я советую вам побыстрее спуститься по служебной лестнице, когда закончите свою работенку. Долго мне ждать?
- Не думаю, - ответил я. - Еще один вопрос, и закончим на этом: почему вам вздумалось заговорить о Сандре Эбботт? Она ведь ничего не сделала.
Он пожал плечами, налил себе бурбона и сказал:
- Она была на ножах с Монком Сэлто, и я уверен, что именно она стоит у истоков этого дела. Иначе вы бы ей не понадобились.
- Она не виновата, Рэншоу. Сэлто сделал все, чтобы отобрать у нее Даймонд Снукер. Доказательство - скандалы, которые происходили до моего приезда в Нью-Йорк. Сандра никому не делала зла, она только защищалась от этого проходимца. А ведь это не преступление!
- Нет, - сказал он, - это не преступление, но она воспользовалась вашими услугами, а это уже сомнительно. Черный Ангел становится известным благодаря своим пагубным талантам.
- Не забывайте, что вы единственный, кому известно, что так называют меня. Уверен, вы не будете кричать об этом на всех углах.
- Жаль... Не забудьте о служебной лестнице.
- Спасибо за совет, Рэншоу. Почему вы хотите, чтобы я выпутался еще раз?
- Потому что когда вас возьмут, вас обвинят в бессмысленном убийстве, которое гарантирует стул даже при условии, что оно единственное.
Я медленно поднял дуло пистолета так, чтобы попасть ему в лицо.
- Нет, Свид, прошу вас, только не в лицо, - сказал он.
- Вам-то какая разница? - рассмеялся я. - В зеркало на себя вы уже не посмотрите.
- Это точно, - ответил Рэншоу. - Но моя невеста придет для опознания, и я хотел бы уберечь ее от этого мерзкого зрелища. Вы понимаете это?
- Да, - сказал я, - не такая уж я сволочь. Он тщательно раздавил окурок в пепельнице слегка дрожавшими пальцами.
- Не страшно? - спросил я с улыбкой.
Он посмотрел мне прямо в глаза и просто сказал:
- О'кей.
Тогда я положил две пули прямо в его сердце и тихо ушел.
Бен затянулся, потом с удовлетворением выдохнул дым.
- Это был хороший парень, - сказал он. - В тот же вечер я позвонил Фэтти и рассказал ему, что произошло с Гарри Рэншоу. Он сначала подумал, что я рассказываю сказки, но потом выругался так, что у меня из рук едва не выпала трубка.
- Ты соображаешь, что делаешь?! Ты сошел с ума! Гарри Рэншоу так же известен в Соединенных Штатах, как президент! Ты просто идиот! Сейчас все федералы бросятся за тобой и ты узнаешь, что это такое. Тебе конец, Бен, это так же верно, как то, что ты - король придурков. Я умываю руки: с меня хватит. Бросаю все и сматываюсь, пока это можно сделать.
- Ты бросаешь нас?
- И чем раньше, тем лучше! Ты становишься совершенно невыносимым. От тебя надо держаться подальше, а ты прекрасно обойдешься без меня. У меня нет желания превратиться в сито от пуль легавых.
Я попытался уговорить его:
- Во-первых, еще не известно, возьмутся ли они за это дело. Оно касается полиции Нью-Йорка, а на нее мне плевать.
- Безумец! Ты, значит, ничего не понял, - добавил он. - Дело все в Рэншоу, мой милый! Так что большой привет, и не кашляй!
Он повесил трубку, и мне стало очень грустно...
Видите ли, Маат, это не принесло ему удачи, потому что смерть он принял от рук федералов.
Короче, я остался один против Чарли и был уверен, что Сандра поступит со мной так же.
Глава 5
- В этот раз, - сказал Бен, - я действительно влип под самую завязку и знал, что не должен слишком высовываться, иначе мне не сдобровать. Смерть Гарри Рэншоу посеяла в городе панику. День ото дня я становился все известнее, поэтому вернулся в Уайтстоун.
На следующее утро Сандра отыскала меня в саду, где я решил вздремнуть. В руках у нее была кипа газет. Она положила мне их на колени и сказала:
- Тебе не мешало бы прочесть это, Бен. Думаю, тебя это заинтересует.
В первой же газете на первой полосе и огромными буквами... Статья занимала большую часть полосы и пестрела выражениями, от которых можно было расплакаться: "Последнее разоблачение нашего уважаемого коллеги Гарри Рэншоу, подло убитого молодым преступником".
"Молодой преступник"! Что за подлый народ! Нет, кроме шуток, не мог же я позволить этому Рэншоу и дальше разоблачать меня! Была это его профессия или нет, но он мне доставлял неприятности, и поэтому я избавился от него. В жизни надо уметь защищаться, и если бы он молчал, он избежал бы такого конца. Что вы об этом думаете?
Маат рассеянно покачал головой.
- Что поразило меня больше всего, - продолжал Бен, - он смог рассказать о нашем разговоре. Сначала я ничего не понимал, но дочитав статью до конца, понял. Оказалось, совершенно незаметно для меня он включил свой диктофон, и все оказалось записанным на пленку, начиная с первого слова и до выстрелов в конце. Вот так.
Все газеты были полны сплетнями о Черном Ангеле. Я стал одновременно звездой и попал в самое трудное положение, которое только можно представить. Газеты требовали вмешательства федеральной службы, жаждали крови, в общем, брызги во все стороны. Бесплатная реклама и больше ничего!
Мне было глубоко наплевать на всю эту болтовню жалких писак. Едва подумав обо мне, они уже делали в штаны. Мне же оставалось только одно: продолжать свое дело и сеять страх. Мне нужен был Чарли, я должен был добраться до него и в конце концов добился своего. Весь город был против меня, Маат, семь миллионов человек против одного! Такое случается не каждый день.
Указательным пальцем Бен коснулся руки Маата и доверительно сказал:
- Большинство людей губит то, что в обстановке, когда требуется принять решение, они не осмеливаются на крутые меры... Они колеблются нажать на спусковой крючок. А я - нет. Убитый - он и есть убитый. Все было против меня: законы, полиция, люди. Они хотели моей смерти. Почему они вмешивались в мою свару с Чарли? Это их не касалось. Вот тогда я набычился, решив покончить с этим и показать им, что мои личные дела никого не касаются.
Какое-то время я был хозяином Нью-Йорка. Я был повсюду, но неуловим. Я играл с полицией и насмехался над обывателями, держа в кармане смерть, как главный козырь. Думаю, если бы я долго учился, то и тогда не заставил бы себя так уважать. Каждый знал: с выстрелом я не задерживаюсь, и, могу сказать, этим я воспользовался, когда встретился с парнями Чарли. Говорили, что происшедшее со мной было просто невероятно.
Бен замолчал, притянул к себе колени и обвил их руками. Внезапно в глазах его пробежал темный огонек, и возбуждение сразу прошло, будто задули свечу.
- Меня очень угнетало положение Сандры, - сказал он. - Меня теперь знали, и поэтому я не мог оставаться с ней. Это было слишком опасно. Легавые в любой момент могли приехать в Уайт-стоун. Они и сделали это, но слишком поздно.
С другой стороны, Фэтти бросил нас, и мне следовало как можно быстрее расстаться с Сандрой. Поскольку ее клуб был разрушен, ей легко было объяснить свой отъезд из Нью-Йорка. Что касается меня, то она могла отрицать знакомство со мной и довольно легко отвечать на вопросы полиции. Мне казалось, что находясь вдали от нее, я смогу лучше защитить ее.
Я сказал Сандре, что уезжаю. Она боялась оставаться одна. В тот день я заметил, как сильно привязалась она ко мне. Теперь хозяином был я. Я успокоил ее, как мог.
- Если я останусь', - убеждал я ее, - сюда нагрянет полиция, и тогда тебя ничто не спасет. Они в конце концов узнают, что я в Лонг-Айленде. Я теперь заметная личность, и все, что касается меня, становится опасным. Поняла? Так что не двигайся отсюда никуда и не мешай мне действовать. Ты меня никогда не видела и ничего обо мне не знаешь. Хорошенько запомни это.
- Но я боюсь Чарли! - закричала она, комкая платок. - Не забывай, что он охотится за мной. Думаешь, он не воспользуется этой суматохой, чтобы спокойно отыскать меня?
- Ты ошибаешься, - сказал я. - Я уверен, он боится меня. Прежде всего я расправлюсь с ним. Тем хуже для него, если он думает, что я в безвыходном положении: он будет менее осторожен. Я не могу терять ни минуты.
- У тебя ничего не получится, - снова закричала Сандра. - Ты один против толпы людей, которые жаждут твоей крови! Все против тебя, Бен: Чарли, легавые, весь город. Когда-нибудь они тебя поймают. Есть вещи, которые человек не может сделать, пойми это!
Рэншоу действительно хорошо потрудился! Это можно было сравнить с очень метким выстрелом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14