Взяла ламинированный прямоугольничек и, уже практически на ходу, прочитала: «Данко». После чего кивком попрощалась и поспешила к выходу.
* * *
Мой «Фольксваген» стоял метрах в ста. Первые пятнадцать я преодолела очень быстро, затем постепенно успокоилась и невольно задумалась над состоявшимся разговором. Первая мысль была такой: «Черт, забыла спросить, кто же это надоумил его обратиться ко мне!» Потом невольно принялась анализировать услышанное от господина Киреева Андрея Викторовича, генерального директора пресловутого «Данко». Я копалась в памяти, стараясь вспомнить, не попадалась ли на моем жизненном пути компания с таким названием. Дошла до машины, но так и не вспомнила.
Я включила зажигание и вдруг поняла, что не хочу пока ехать домой. Достала из бардачка сигарету и продолжила размышлять над тем, что же мне так не давало покоя. И поняла почти сразу.
«Странно, – сказала я сама себе. – Человек готов отстегнуть пятьсот долларов просто за то, что я проведу выходные в кругу его семьи и семьи его приятеля? Неужто действительно не понимает, что ничего таким образом, каким предлагает он, узнать нельзя? Блин! Как клиент вообще представлял себе это дело?! Появляется Женя Охотникова и, нагибаясь к грядкам с клубникой на пару с вышеупомянутым Антоном, задает вдруг невинный вопрос: «А вы, драгоценнейший, случайно сейф своего институтского кореша намедни не обчищали?»
Фантазия услужливо нарисовала подобную картину, и я рассмеялась, слегка поперхнувшись при этом сигаретным дымом.
«Нет, позвольте, – попыталась я безуспешно вернуть себя к серьезности, – Евгения Максимовна. Маленькое уточнение: не между грядок. Предполагалось, что вы обольстите предприимчивого господина. И, после успешного коитуса…»
– Чушь собачья! – Это я произнесла уже вслух.
Мало ли какие причуды бывают у богатых людей! Может, ему просто в частного детектива поиграть захотелось?
«Если разобраться, – сказала я себе через пару затяжек, – на шутника Андрей Викторович похож мало. Хотя, конечно, кто его знает?»
Почему-то вспомнилась брошенная им фраза: «…не всегда так бывает. Поверьте – не всегда!»
Я решительно выкинула сигарету вместе с мыслями о господине Кирееве, считая, что знакомство с ним для меня – уже в прошлом.
Двигатель давно включен. Осталось выжать сцепление и задать скорость, что я и сделала.
* * *
До четверга время пролетело незаметно. Я совершенно забыла о господине Кирееве. А в четверг к обеду моя жизнь осложнилась пренеприятным известием. Я находилась в комнате, когда внезапно позвонили в дверь. Тетя Мила пошла открывать. Через некоторое время тетушка с очаровательной улыбкой появилась на пороге. В руках она держала телеграмму.
– Ваня, боже мой! Ты помнишь моего друга юности Ивана Перова?
Еще бы! Год назад он был проездом в Тарасове и не преминул зайти к своей бывшей однокурснице, то бишь моей тетке, в гости. Пробыл «юный друг» у нас часа три…
Скажу только одно – уже после первого получаса общения мне нестерпимо захотелось убежать куда глаза глядят! Более нудного человека я в жизни не встречала!
Между тем телеграмма в теткиной руке предвещала повторение этих мук.
– Когда он приезжает? – Спрашивая, я поспешно отвернулась от тети Милы. Сделала это только по одной причине: дабы мой взгляд не открыл ей всего того, что я думаю о ее воздыхателе, получившем, кстати, отставку еще в студенческую пору. Тетушку я люблю, и огорчать ее не хочется.
– В пятницу утром, – щебетала тетя Мила, глаза ее при этом подозрительно часто моргали.
«Женька, не будь такой эгоисткой! – принудила я себя быть честной по отношению к себе же самой. – Не тебе одной получать от жизни пироги да пряники! Для тетки это настоящая радость!»
«Но почему я должна присутствовать при этой радости? – тут же возмутилась вторая, мятежная часть моей натуры. – Присутствие, даже недолгое, теткиного воздыхателя не пройдет без ущерба для моей психики. Кстати, а сколько же придется терпеть эту пытку? Может, пару часов?..»
– Тетя, а на сколько Иван Игнатович приезжает?
– На два дня!
Елки-палки!
Самое поганое в этой ситуации то, что просто так удрать из дома я не смогу. Скажем, на пару дней на турбазу. Тетушка сразу поймет, в чем дело. Она на меня не обидится, нет. Но праздник я ей испорчу, поскольку чудовищное чувство вины оттого, что ее приятель послужил причиной моего изгнания из родных пенатов… Словом, так не годится.
«Хоть бы кто-нибудь позвонил и выдернул меня на работу!» – тоскливо подумала я и неожиданно вспомнила о господине Кирееве.
– Ну нет, это глупость, – тут же раздраженно одернула я саму себя.
– Что ты там бурчишь? – рассеянно поинтересовалась тетка.
В этот момент как раз и раздался звонок. Второго не потребовалось – в один момент я оказалась у телефона.
– Слушаю вас.
– Евгения Максимовна?
– Да, это я, – при этих словах из моей груди вырвался невольный вздох.
– Евгения Максимовна, я хочу предложить вам работу.
– Андрей Викторович, мы еще в прошлый раз все обсудили.
Я старалась держаться спокойно, но уже основательно боялась того, что еще пара фраз – и просто взорвусь.
– Нет, Евгения Максимовна, я вас хочу нанять именно телохранителем!
В голосе Киреева отчетливо проскальзывали торжествующие нотки. Кажется, он рад тому, что сумел найти правильное решение. Но меня так просто не свалить.
– И кого мне прикажете охранять? – не без ехидства поинтересовалась я и тут же, чтобы поставить окончательно в тупик моего возможного избавителя, добавила: – И какое количество времени?
– Мою дочь. Двое суток. С трех пятницы до трех воскресенья.
Говорил он на этот раз без запинок и периодического сопения в трубку. Видно, отрепетировал заранее.
– Ей угрожает какая-то конкретная опасность? – все еще не сдавалась я.
– Евгения Максимовна, а когда вы охраняете… хм-хм… скажем, бизнесмена, который перевозит большую сумму денег, вы всегда знаете конкретно, кто ему угрожает?
Черт возьми, подловил – так подловил! Тем более что этот пример я сама приводила ему недавно! Но я продолжала отбиваться:
– Я имею в виду следующее: есть ли факты, подтверждающие то, что вашей дочери что-то угрожает? Мне для успешной работы нужно о них знать!
«Черт возьми! – неожиданно начал вопить внутренний голос. – Тебе ведь предлагают то, о чем ты молила еще пять минут назад всех святых, ту самую возможность избежать общения с дражайшим Иваном Игнатовичем на стопроцентно честном основании! Да еще деньги за это платят!»
– Евгения Максимовна?
Наверное, я заразилась от абонента, поскольку теперь уже мое молчание длилось неприлично долго.
– Да, – спохватилась я. – Давайте встретимся и обсудим финансовую сторону нашего соглашения. Называйте адрес, заодно сразу познакомлюсь с вашей дочерью.
– Да, давайте, – в голосе господина Киреева легко угадывалось чувство удовлетворения. Добился-таки человек своего. – Пишите. Только приезжайте завтра сразу к трем. Финансовый вопрос вас пусть не беспокоит. Ваши расценки я знаю. Думаю, мы столкуемся.
«Но если он считает, что сумеет заставить меня делать что-то, помимо моей работы, то глубоко заблуждается!» – с мрачным злорадством сказала я себе, записывая в блокнот адрес.
Как же я глубоко ошибалась!
* * *
Впередистоящая машина тронулась, я – следом. Ползем минуту, затем новая остановка.
Господи, скорее бы развилка!
До нее еще добрых полкилометра. Потом можно будет уйти на левую трассу.
«Как же я сразу не сообразила?! – кляла я себя, злясь на полное бессилие. – Стоило гнать, рискуя своей и чужой жизнями, чтобы потом торчать здесь?! Ведь знала же, что на этом участке всегда пробки!»
И вновь перед глазами встало лицо Катерины. Испуганное, по-детски беззащитное. Сейчас она в ИВС, и я – ее единственная надежда. А шансы помочь ей тают вместе с уходящим временем!
Мои кулаки в порыве бессильной злости опустились на руль. От отчаяния я надавила на сигнал. Понимала, что веду себя глупо, но нервы сдавали окончательно. В пачке всего одна сигарета. Хорошо, что догадалась купить с запасом. Вторая, нераспечатанная, лежит тут же в бардачке.
Катя, Катя!
Глава 2
– Знакомьтесь, это Катя.
Из-под рыжей челки на меня смотрят два глаза-буравчика. Рот сжат в упрямую тонкую нитку. Мне знакомо это выражение лица. Оно без обиняков говорит о том, что подружиться у нас вряд ли получится. По большому счету, в данном случае мне это и не нужно.
– Евгения, – представилась я, предварительно добавив в свой голос изрядную струю холода.
– Кэт, – цедит в ответ ребенок и больше меня не замечает.
Кстати, ребенком Катю Кирееву можно назвать весьма условно. Девушка на рубеже между четырнадцатью и пятнадцатью годами со вполне заметным проявлением женских форм. Причем если смотреть бесстрастно, то можно легко угадать в этом чертенке вполне привлекательную в будущем девушку. Сейчас она еще слегка по-детски полновата, но, думаю, это исправится в ближайшие два-три года. По крайней мере, ей есть в кого быть красавицей – Катина мама без всяких натяжек заслуживает такое определение.
От отца, по-видимому, девушке перешел только цвет волос. И то: у Андрея Викторовича они гораздо светлее, почти белые.
Пока я рассуждала подобным образом, ребенок привычно канючил:
– Папик, ты мне «лыжу» купил? Со встроенной камерой?
– Катя, сколько раз я тебя просил…
– Понятно, – разочарованно вздохнула девочка. – Значит, никуда я не еду! Тем более что у меня свои планы на выходные.
– Я дам тебе денег на новый телефон, только веди себя прилично!
– Другой базар!
Пока происходил этот, скорее всего, недопустимый, с точки зрения педагогики, разговор, я переключила внимание на Анну Андреевну, жену господина Киреева.
Интересно, что если к Андрею Викторовичу ярлык «господин» клеится с трудом, то его супруга в этом отношении – совсем другое дело! Изящество и стильность – наверное, ее девиз. Холодная светская улыбка, еле заметный вежливый кивок при знакомстве. Это все, чего я дождалась от нее. Затем она, естественно, позабыла про меня, удалившись по винтовой лестнице на второй этаж двухъярусной квартиры.
– Папик, гони обещанные бабки! – напомнил о себе рыжий чертенок.
– Получишь в воскресенье вечером!
– Черта с два я тогда на этот вшивый день рождения поеду! Я такую дуру органически не перевариваю! Тем более…
Последнюю фразу любезное чадо не договорило, но бросило на меня красноречивый взгляд. Между тем я сама уже начинала жалеть о своем решении. Передо мной встала дилемма: что хуже – два дня покорно слушать нудный бред Ивана Игнатовича или терпеть юное исчадие ада? Но, раз уж взялся за гуж…
Андрей Викторович наконец сдался. Полез в кошелек и некоторое время шелестел купюрами.
Дочь сорвалась с дивана и деловито пересчитала деньги. Затем небрежно засунула тысяч этак пятнадцать рублей в задний карман джинсов.
– Время без пяти три, – напомнил директор «Данко», при этом бросая на меня красноречивый взгляд. Намек понятен – начиналась моя служба.
– Мы с женой уезжаем первыми, вы – следом.
После этих слов мы остались вдвоем с вверенным мне объектом. Объект меж тем встал и, не говоря ни слова, отправился из холла куда-то по коридору. Как я правильно догадывалась, в свою комнату.
Пришлось тащиться вслед за Катей. Девушка лишь скосила глаза в мою сторону, вытащила из кармана сотовый и быстро набрала номер.
– Димыч? Хеллоу! Вечером не жди, увидимся в воскресенье.
Покончив со своими делами, Кэт «неожиданно» заметила меня:
– Слушай, ты так и будешь таскаться за мной все два дня?!
– Да. Хотя… возможен другой вариант, – говоря это, я изобразила на лице глубокую задумчивость.
– Какой же?
– Пристегнуть тебя где-нибудь по дороге к чему-нибудь наручниками, а твоему отцу сказать, что позабыла, где я это сделала.
– Не гнусавь! Тебе бабки отбашляли!
– По-моему, если я так поступлю, твой отец мне еще и премию вручит. Собирайся живее.
Чадо некоторое время размышляло над услышанным, затем с победной улыбкой заявило:
– Валим, только я обязательно папику настучу, что ты надо мной издевалась. Он с тебя стружку снимет.
«Ну не стерва ли?» – подумала я, вслух же совершенно спокойно ответила:
– Это сколько угодно. Но если ты не поторопишься, я тебя сейчас распакую, снова запакую во что-нибудь из твоего же гардероба по собственному усмотрению и отволоку к машине. У подъезда наверняка встретится кто-то из твоих приятелей. То-то им будет любопытно…
– А я не собираюсь переодеваться!
Милый ребенок легко вытряхнулся из кресла и начал что-то кидать в свой рюкзачок.
– Почапали, конвой, – через пару минут скомандовала мелкая поганка.
«Если так пойдет дальше, на вторые сутки ее придется охранять от меня!»
Криво улыбаясь, я вышла из комнаты первой.
Новый виток в развитии нашего «взаимопонимания» раскрутился уже на улице. Метров пять не доходя до машины, Катя остановилась и вытаращилась на мою старушку.
– Это… – и тут же следом: – Я на этом не поеду!!! Пусть папик…
Спорить мне с ней было некогда, потому я просто распахнула дверцу и быстро огляделась по сторонам на предмет посторонних глаз. А то еще, не дай бог, заподозрят в киднепинге! Убедившись, что ничье внимание своими воплями чертенок не привлечет, я быстро, на милицейский образец, впихнула ее на заднее сиденье своего авто. Пока девушка пребывала в шоке от непривычного обращения, села за руль, и мы быстренько покатили прочь.
Я думала, что вверенная мне особа тут же начнет звонить родителю или верещать на всю улицу. Но ничего подобного не произошло. Катя молчала, равнодушно уставившись в окно. Лишь иногда я перехватывала ее мстительный взгляд в зеркале заднего вида. Наверное, выдумывала ответную каверзу. Придется быть начеку.
Так, в полном молчании, мы миновали КП, через пять минут позади остался поселок Юбилейный. Следуя указанию Киреева, я гнала дальше, до первого поворота. Ага, вот и участок трассы, где ведутся ремонтные работы. За ним должен быть поворот…
– Направо, – донесся до моего слуха голос пассажирки.
Я послушно повернула. Прямо по курсу – местный прототип Беверли-Хиллз. Коттеджный городок. Я попыталась угадать, который же особнячок принадлежит Кирееву и его стародавнему другу, которого, в свою очередь, подозревает мой клиент… Стоп! Меня это не волнует.
«Домик должен быть большим, заметным с дороги! – рассуждала я, блуждая взглядом по надвигающимся на нас двух– и трехэтажным дворцам. – Так, который…»
– С круглыми башнями, самый большой, – донесся все тот же безучастный голос с заднего сиденья.
«Ну, прямо Шерлок Холмс!» – усмехнулась я про себя.
Но я уже и без подсказки нашла его. Ошибиться было трудно – строение отличалось от остальных так, как отличается «Запорожец» от «Мерседеса». Банальная, может быть, аналогия, но зато наиболее точная.
– Дальше, почти у Волги, – услышала я снова все тот же ангельский голосок юной пассажирки, – есть еще один похожий. Но наш больше раза в два!
Похоже, Кэт наскучило одиночество, и она готова идти на контакт.
Пользуясь моментом, я напомнила:
– Катя, ты не забыла, о чем отец просил? Для всех я – твоя двоюродная тетка.
Девчонка фыркнула, но поспешила успокоить меня:
– Не бойся, тетя Женя, не забыла. За это я с папика что-нибудь покруче нового сотика сниму!
От «тети Жени» меня слегка передернуло. Драгоценное чадо моментально это почувствовало и зло рассмеялось. Я догадывалась, что теперь она меня будет называть так при каждом удобном случае.
«Одно только радует, – философски размышляла я, успокаивая себя, – что золотцу вряд ли грозит реальная опасность! Поэтому сильно напрягаться не придется. Пусть выкаблучивается сколько влезет! У нее сейчас такой возраст. Ну а штука баксов…»
Именно столько я получила авансом за два дня бдения при чаде. Могла потребовать и больше, но совесть не позволила. Андрей Викторович намекнул, что прежний уговор насчет пяти тысяч остается в силе. В ответ лишь неопределенно дернула плечом – зачем расстраивать работодателя? Сама-то я знала, что и пальцем не пошевелю в этом направлении.
Меж тем мой «фолькс» подкатил к кованой ограде. Такая, знаете… Выложенный из красного кирпича столбик, затем три метра железных прутьев, затем новый столбик. У ворот я остановилась, поскольку ворота были закрыты.
– Жми на сигнал, – посоветовала мне Кэт. – Сразу Санек выскочит.
Санек, насколько мне известно, – это сторож при поместье. Я послала двойной длинный гудок и стала ждать.
– Дай я! – оживился ребенок.
1 2 3 4
* * *
Мой «Фольксваген» стоял метрах в ста. Первые пятнадцать я преодолела очень быстро, затем постепенно успокоилась и невольно задумалась над состоявшимся разговором. Первая мысль была такой: «Черт, забыла спросить, кто же это надоумил его обратиться ко мне!» Потом невольно принялась анализировать услышанное от господина Киреева Андрея Викторовича, генерального директора пресловутого «Данко». Я копалась в памяти, стараясь вспомнить, не попадалась ли на моем жизненном пути компания с таким названием. Дошла до машины, но так и не вспомнила.
Я включила зажигание и вдруг поняла, что не хочу пока ехать домой. Достала из бардачка сигарету и продолжила размышлять над тем, что же мне так не давало покоя. И поняла почти сразу.
«Странно, – сказала я сама себе. – Человек готов отстегнуть пятьсот долларов просто за то, что я проведу выходные в кругу его семьи и семьи его приятеля? Неужто действительно не понимает, что ничего таким образом, каким предлагает он, узнать нельзя? Блин! Как клиент вообще представлял себе это дело?! Появляется Женя Охотникова и, нагибаясь к грядкам с клубникой на пару с вышеупомянутым Антоном, задает вдруг невинный вопрос: «А вы, драгоценнейший, случайно сейф своего институтского кореша намедни не обчищали?»
Фантазия услужливо нарисовала подобную картину, и я рассмеялась, слегка поперхнувшись при этом сигаретным дымом.
«Нет, позвольте, – попыталась я безуспешно вернуть себя к серьезности, – Евгения Максимовна. Маленькое уточнение: не между грядок. Предполагалось, что вы обольстите предприимчивого господина. И, после успешного коитуса…»
– Чушь собачья! – Это я произнесла уже вслух.
Мало ли какие причуды бывают у богатых людей! Может, ему просто в частного детектива поиграть захотелось?
«Если разобраться, – сказала я себе через пару затяжек, – на шутника Андрей Викторович похож мало. Хотя, конечно, кто его знает?»
Почему-то вспомнилась брошенная им фраза: «…не всегда так бывает. Поверьте – не всегда!»
Я решительно выкинула сигарету вместе с мыслями о господине Кирееве, считая, что знакомство с ним для меня – уже в прошлом.
Двигатель давно включен. Осталось выжать сцепление и задать скорость, что я и сделала.
* * *
До четверга время пролетело незаметно. Я совершенно забыла о господине Кирееве. А в четверг к обеду моя жизнь осложнилась пренеприятным известием. Я находилась в комнате, когда внезапно позвонили в дверь. Тетя Мила пошла открывать. Через некоторое время тетушка с очаровательной улыбкой появилась на пороге. В руках она держала телеграмму.
– Ваня, боже мой! Ты помнишь моего друга юности Ивана Перова?
Еще бы! Год назад он был проездом в Тарасове и не преминул зайти к своей бывшей однокурснице, то бишь моей тетке, в гости. Пробыл «юный друг» у нас часа три…
Скажу только одно – уже после первого получаса общения мне нестерпимо захотелось убежать куда глаза глядят! Более нудного человека я в жизни не встречала!
Между тем телеграмма в теткиной руке предвещала повторение этих мук.
– Когда он приезжает? – Спрашивая, я поспешно отвернулась от тети Милы. Сделала это только по одной причине: дабы мой взгляд не открыл ей всего того, что я думаю о ее воздыхателе, получившем, кстати, отставку еще в студенческую пору. Тетушку я люблю, и огорчать ее не хочется.
– В пятницу утром, – щебетала тетя Мила, глаза ее при этом подозрительно часто моргали.
«Женька, не будь такой эгоисткой! – принудила я себя быть честной по отношению к себе же самой. – Не тебе одной получать от жизни пироги да пряники! Для тетки это настоящая радость!»
«Но почему я должна присутствовать при этой радости? – тут же возмутилась вторая, мятежная часть моей натуры. – Присутствие, даже недолгое, теткиного воздыхателя не пройдет без ущерба для моей психики. Кстати, а сколько же придется терпеть эту пытку? Может, пару часов?..»
– Тетя, а на сколько Иван Игнатович приезжает?
– На два дня!
Елки-палки!
Самое поганое в этой ситуации то, что просто так удрать из дома я не смогу. Скажем, на пару дней на турбазу. Тетушка сразу поймет, в чем дело. Она на меня не обидится, нет. Но праздник я ей испорчу, поскольку чудовищное чувство вины оттого, что ее приятель послужил причиной моего изгнания из родных пенатов… Словом, так не годится.
«Хоть бы кто-нибудь позвонил и выдернул меня на работу!» – тоскливо подумала я и неожиданно вспомнила о господине Кирееве.
– Ну нет, это глупость, – тут же раздраженно одернула я саму себя.
– Что ты там бурчишь? – рассеянно поинтересовалась тетка.
В этот момент как раз и раздался звонок. Второго не потребовалось – в один момент я оказалась у телефона.
– Слушаю вас.
– Евгения Максимовна?
– Да, это я, – при этих словах из моей груди вырвался невольный вздох.
– Евгения Максимовна, я хочу предложить вам работу.
– Андрей Викторович, мы еще в прошлый раз все обсудили.
Я старалась держаться спокойно, но уже основательно боялась того, что еще пара фраз – и просто взорвусь.
– Нет, Евгения Максимовна, я вас хочу нанять именно телохранителем!
В голосе Киреева отчетливо проскальзывали торжествующие нотки. Кажется, он рад тому, что сумел найти правильное решение. Но меня так просто не свалить.
– И кого мне прикажете охранять? – не без ехидства поинтересовалась я и тут же, чтобы поставить окончательно в тупик моего возможного избавителя, добавила: – И какое количество времени?
– Мою дочь. Двое суток. С трех пятницы до трех воскресенья.
Говорил он на этот раз без запинок и периодического сопения в трубку. Видно, отрепетировал заранее.
– Ей угрожает какая-то конкретная опасность? – все еще не сдавалась я.
– Евгения Максимовна, а когда вы охраняете… хм-хм… скажем, бизнесмена, который перевозит большую сумму денег, вы всегда знаете конкретно, кто ему угрожает?
Черт возьми, подловил – так подловил! Тем более что этот пример я сама приводила ему недавно! Но я продолжала отбиваться:
– Я имею в виду следующее: есть ли факты, подтверждающие то, что вашей дочери что-то угрожает? Мне для успешной работы нужно о них знать!
«Черт возьми! – неожиданно начал вопить внутренний голос. – Тебе ведь предлагают то, о чем ты молила еще пять минут назад всех святых, ту самую возможность избежать общения с дражайшим Иваном Игнатовичем на стопроцентно честном основании! Да еще деньги за это платят!»
– Евгения Максимовна?
Наверное, я заразилась от абонента, поскольку теперь уже мое молчание длилось неприлично долго.
– Да, – спохватилась я. – Давайте встретимся и обсудим финансовую сторону нашего соглашения. Называйте адрес, заодно сразу познакомлюсь с вашей дочерью.
– Да, давайте, – в голосе господина Киреева легко угадывалось чувство удовлетворения. Добился-таки человек своего. – Пишите. Только приезжайте завтра сразу к трем. Финансовый вопрос вас пусть не беспокоит. Ваши расценки я знаю. Думаю, мы столкуемся.
«Но если он считает, что сумеет заставить меня делать что-то, помимо моей работы, то глубоко заблуждается!» – с мрачным злорадством сказала я себе, записывая в блокнот адрес.
Как же я глубоко ошибалась!
* * *
Впередистоящая машина тронулась, я – следом. Ползем минуту, затем новая остановка.
Господи, скорее бы развилка!
До нее еще добрых полкилометра. Потом можно будет уйти на левую трассу.
«Как же я сразу не сообразила?! – кляла я себя, злясь на полное бессилие. – Стоило гнать, рискуя своей и чужой жизнями, чтобы потом торчать здесь?! Ведь знала же, что на этом участке всегда пробки!»
И вновь перед глазами встало лицо Катерины. Испуганное, по-детски беззащитное. Сейчас она в ИВС, и я – ее единственная надежда. А шансы помочь ей тают вместе с уходящим временем!
Мои кулаки в порыве бессильной злости опустились на руль. От отчаяния я надавила на сигнал. Понимала, что веду себя глупо, но нервы сдавали окончательно. В пачке всего одна сигарета. Хорошо, что догадалась купить с запасом. Вторая, нераспечатанная, лежит тут же в бардачке.
Катя, Катя!
Глава 2
– Знакомьтесь, это Катя.
Из-под рыжей челки на меня смотрят два глаза-буравчика. Рот сжат в упрямую тонкую нитку. Мне знакомо это выражение лица. Оно без обиняков говорит о том, что подружиться у нас вряд ли получится. По большому счету, в данном случае мне это и не нужно.
– Евгения, – представилась я, предварительно добавив в свой голос изрядную струю холода.
– Кэт, – цедит в ответ ребенок и больше меня не замечает.
Кстати, ребенком Катю Кирееву можно назвать весьма условно. Девушка на рубеже между четырнадцатью и пятнадцатью годами со вполне заметным проявлением женских форм. Причем если смотреть бесстрастно, то можно легко угадать в этом чертенке вполне привлекательную в будущем девушку. Сейчас она еще слегка по-детски полновата, но, думаю, это исправится в ближайшие два-три года. По крайней мере, ей есть в кого быть красавицей – Катина мама без всяких натяжек заслуживает такое определение.
От отца, по-видимому, девушке перешел только цвет волос. И то: у Андрея Викторовича они гораздо светлее, почти белые.
Пока я рассуждала подобным образом, ребенок привычно канючил:
– Папик, ты мне «лыжу» купил? Со встроенной камерой?
– Катя, сколько раз я тебя просил…
– Понятно, – разочарованно вздохнула девочка. – Значит, никуда я не еду! Тем более что у меня свои планы на выходные.
– Я дам тебе денег на новый телефон, только веди себя прилично!
– Другой базар!
Пока происходил этот, скорее всего, недопустимый, с точки зрения педагогики, разговор, я переключила внимание на Анну Андреевну, жену господина Киреева.
Интересно, что если к Андрею Викторовичу ярлык «господин» клеится с трудом, то его супруга в этом отношении – совсем другое дело! Изящество и стильность – наверное, ее девиз. Холодная светская улыбка, еле заметный вежливый кивок при знакомстве. Это все, чего я дождалась от нее. Затем она, естественно, позабыла про меня, удалившись по винтовой лестнице на второй этаж двухъярусной квартиры.
– Папик, гони обещанные бабки! – напомнил о себе рыжий чертенок.
– Получишь в воскресенье вечером!
– Черта с два я тогда на этот вшивый день рождения поеду! Я такую дуру органически не перевариваю! Тем более…
Последнюю фразу любезное чадо не договорило, но бросило на меня красноречивый взгляд. Между тем я сама уже начинала жалеть о своем решении. Передо мной встала дилемма: что хуже – два дня покорно слушать нудный бред Ивана Игнатовича или терпеть юное исчадие ада? Но, раз уж взялся за гуж…
Андрей Викторович наконец сдался. Полез в кошелек и некоторое время шелестел купюрами.
Дочь сорвалась с дивана и деловито пересчитала деньги. Затем небрежно засунула тысяч этак пятнадцать рублей в задний карман джинсов.
– Время без пяти три, – напомнил директор «Данко», при этом бросая на меня красноречивый взгляд. Намек понятен – начиналась моя служба.
– Мы с женой уезжаем первыми, вы – следом.
После этих слов мы остались вдвоем с вверенным мне объектом. Объект меж тем встал и, не говоря ни слова, отправился из холла куда-то по коридору. Как я правильно догадывалась, в свою комнату.
Пришлось тащиться вслед за Катей. Девушка лишь скосила глаза в мою сторону, вытащила из кармана сотовый и быстро набрала номер.
– Димыч? Хеллоу! Вечером не жди, увидимся в воскресенье.
Покончив со своими делами, Кэт «неожиданно» заметила меня:
– Слушай, ты так и будешь таскаться за мной все два дня?!
– Да. Хотя… возможен другой вариант, – говоря это, я изобразила на лице глубокую задумчивость.
– Какой же?
– Пристегнуть тебя где-нибудь по дороге к чему-нибудь наручниками, а твоему отцу сказать, что позабыла, где я это сделала.
– Не гнусавь! Тебе бабки отбашляли!
– По-моему, если я так поступлю, твой отец мне еще и премию вручит. Собирайся живее.
Чадо некоторое время размышляло над услышанным, затем с победной улыбкой заявило:
– Валим, только я обязательно папику настучу, что ты надо мной издевалась. Он с тебя стружку снимет.
«Ну не стерва ли?» – подумала я, вслух же совершенно спокойно ответила:
– Это сколько угодно. Но если ты не поторопишься, я тебя сейчас распакую, снова запакую во что-нибудь из твоего же гардероба по собственному усмотрению и отволоку к машине. У подъезда наверняка встретится кто-то из твоих приятелей. То-то им будет любопытно…
– А я не собираюсь переодеваться!
Милый ребенок легко вытряхнулся из кресла и начал что-то кидать в свой рюкзачок.
– Почапали, конвой, – через пару минут скомандовала мелкая поганка.
«Если так пойдет дальше, на вторые сутки ее придется охранять от меня!»
Криво улыбаясь, я вышла из комнаты первой.
Новый виток в развитии нашего «взаимопонимания» раскрутился уже на улице. Метров пять не доходя до машины, Катя остановилась и вытаращилась на мою старушку.
– Это… – и тут же следом: – Я на этом не поеду!!! Пусть папик…
Спорить мне с ней было некогда, потому я просто распахнула дверцу и быстро огляделась по сторонам на предмет посторонних глаз. А то еще, не дай бог, заподозрят в киднепинге! Убедившись, что ничье внимание своими воплями чертенок не привлечет, я быстро, на милицейский образец, впихнула ее на заднее сиденье своего авто. Пока девушка пребывала в шоке от непривычного обращения, села за руль, и мы быстренько покатили прочь.
Я думала, что вверенная мне особа тут же начнет звонить родителю или верещать на всю улицу. Но ничего подобного не произошло. Катя молчала, равнодушно уставившись в окно. Лишь иногда я перехватывала ее мстительный взгляд в зеркале заднего вида. Наверное, выдумывала ответную каверзу. Придется быть начеку.
Так, в полном молчании, мы миновали КП, через пять минут позади остался поселок Юбилейный. Следуя указанию Киреева, я гнала дальше, до первого поворота. Ага, вот и участок трассы, где ведутся ремонтные работы. За ним должен быть поворот…
– Направо, – донесся до моего слуха голос пассажирки.
Я послушно повернула. Прямо по курсу – местный прототип Беверли-Хиллз. Коттеджный городок. Я попыталась угадать, который же особнячок принадлежит Кирееву и его стародавнему другу, которого, в свою очередь, подозревает мой клиент… Стоп! Меня это не волнует.
«Домик должен быть большим, заметным с дороги! – рассуждала я, блуждая взглядом по надвигающимся на нас двух– и трехэтажным дворцам. – Так, который…»
– С круглыми башнями, самый большой, – донесся все тот же безучастный голос с заднего сиденья.
«Ну, прямо Шерлок Холмс!» – усмехнулась я про себя.
Но я уже и без подсказки нашла его. Ошибиться было трудно – строение отличалось от остальных так, как отличается «Запорожец» от «Мерседеса». Банальная, может быть, аналогия, но зато наиболее точная.
– Дальше, почти у Волги, – услышала я снова все тот же ангельский голосок юной пассажирки, – есть еще один похожий. Но наш больше раза в два!
Похоже, Кэт наскучило одиночество, и она готова идти на контакт.
Пользуясь моментом, я напомнила:
– Катя, ты не забыла, о чем отец просил? Для всех я – твоя двоюродная тетка.
Девчонка фыркнула, но поспешила успокоить меня:
– Не бойся, тетя Женя, не забыла. За это я с папика что-нибудь покруче нового сотика сниму!
От «тети Жени» меня слегка передернуло. Драгоценное чадо моментально это почувствовало и зло рассмеялось. Я догадывалась, что теперь она меня будет называть так при каждом удобном случае.
«Одно только радует, – философски размышляла я, успокаивая себя, – что золотцу вряд ли грозит реальная опасность! Поэтому сильно напрягаться не придется. Пусть выкаблучивается сколько влезет! У нее сейчас такой возраст. Ну а штука баксов…»
Именно столько я получила авансом за два дня бдения при чаде. Могла потребовать и больше, но совесть не позволила. Андрей Викторович намекнул, что прежний уговор насчет пяти тысяч остается в силе. В ответ лишь неопределенно дернула плечом – зачем расстраивать работодателя? Сама-то я знала, что и пальцем не пошевелю в этом направлении.
Меж тем мой «фолькс» подкатил к кованой ограде. Такая, знаете… Выложенный из красного кирпича столбик, затем три метра железных прутьев, затем новый столбик. У ворот я остановилась, поскольку ворота были закрыты.
– Жми на сигнал, – посоветовала мне Кэт. – Сразу Санек выскочит.
Санек, насколько мне известно, – это сторож при поместье. Я послала двойной длинный гудок и стала ждать.
– Дай я! – оживился ребенок.
1 2 3 4