Телохранитель Евгения Охотникова - 0

«Серова М.С. Одна из нас лишняя; Презент для певицы: Повести »: Эксмо; М.; 2004
ISBN 5-699-08336-7
Аннотация
Я, Евгения Охотникова, работаю только на себя и ни под чей контроль попадать не желаю.
Натерпелась я от бездарных в основе своей командиров. Я придерживалась этого правила всю свою сознательную, непродолжительную, но насыщенную событиями жизнь. Так было до того злополучного дня, когда мне предложили провести охранное мероприятие в содружестве с частным агентством «Баррикада»...
Марина СЕРОВА
ПРЕЗЕНТ ДЛЯ ПЕВИЦЫ
Глава 1
Больше всего на свете я ненавижу три вещи: пить в одиночестве, безопасный секс и когда постоянно капают на мозги, мешая тем самым выполнению задачи, поставленной передо мной.
Я, Евгения Охотникова, работаю только на себя и ни под чей контроль попадать не желаю.
Натерпелась я от бездарных в основе своей командиров. Я придерживалась этого правила всю свою сознательную, непродолжительную, но насыщенную событиями жизнь. Так было до того злополучного дня, когда мне предложили провести охранное мероприятие в содружестве с частным агентством «Баррикада». Не знаю теперь, что сумело поколебать мои принципы.
Наверное, это было желание после долгого затишья наконец-то взяться за дело — ведь так можно и квалификацию потерять! А скорее всего (сейчас, я думаю, это было главной причиной) мне затмила разум возможность получения высокого гонорара. Одним словом, я польстилась и сунула голову в петлю.
С моей стороны требовалось полное послушание и беспрекословное подчинение координатору всех действий данной операции Сенцову Борису Борисовичу. За время нашего короткого общения я поняла только одно: я отдана в рабство мерзкой личности. Этот зануда своей монотонной речью мог усыпить стадо бешеных слонов.
Вся суета происходила вокруг одного человека — Романа Парфенова. Бизнесмен чем-то насолил мафии, — должно быть, вовремя не поделился прибылью, и теперь за ним без устали велась охота с применением всех видов стрелкового оружия и всевозможных взрывчатых веществ. Но пока Роману Викторовичу везло. Хотя кто знает? Наверняка все самое интересное еще впереди.
Я должна была постоянно находиться возле клиента, сопровождать его во всех поездках, на всех приемах, вечерах и презентациях. Так сказать, девушка для босса. Этакая длинноногая, смазливая и безотказная шлюшка.
Парфенов принадлежал к категории бабников. Его гиперсексуальная натура не давала покоя не только ему самому, но и всем знакомым дамам Романа Викторовича.
Ко мне он тоже пытался найти подход, путь к сердцу, так сказать. Который в его представлении начинался с определенной части женского тела. Его руки несколько раз оказывались на моих коленях — залезть под юбку своей спутнице в присутствии посторонних людей для него не составляло никаких проблем. Этот трюк мог пройти с другими, но только не со мной. И поэтому всякий раз Парфенов получал от меня вежливый отказ в виде кулака, угрожающего его физиономии.
— Расслабься, крошка! — говорил он, разводя в изумлении руками. — Откуда ты такая взялась, недотрога?
— От папы с мамой, — отвечала я.
Поспешу заметить, что эта самая крошка выше своего работодателя, по крайней мере, на голову.
Но отвлечемся от ненужных подробностей и перейдем, так сказать, к сути дела.
Осень подарила людям в начале октября теплые деньки и вечерочки. Безоблачная, безветренная погода установилась, казалось, навсегда. Люди с удовольствием совершали бесконечные прогулки по паркам, аллеям, проспектам.
В один из таких дней на Театральной площади должно было состояться торжественное открытие новой гостиницы. Финансировала проект группа предпринимателей, в том числе и Парфенов. Ждали приезда высокопоставленных чиновников из различных министерств области, вплоть до вице-губернатора. Мы в связи с покушениями на Парфенова постарались ограничить до минимума время его пребывания на приеме. Я говорю «мы», хотя от меня почти ничего не зависело. Я имею в виду ту часть, которая касалась планов организации безопасности, предложенных агентством «Баррикада», вернее, его руководством. Перед поездкой Сенцов проводил со мной инструктаж.
— Охотникова, главное — не рыпайся без повода, — предупреждал он, наставив на меня портативную рацию и грозя ею мне, словно маленькой девочке, ослушавшейся родного отца. — Без самодеятельности попрошу. Вокруг будут наши люди, если что, они вас прикроют. А ты там развлекайся, пей шампанское, можете даже один танец себе позволить, — он улыбнулся, радуясь собственному остроумию.
— Тогда уж пусть ваши люди, — на двух последних словах я сделала акцент, — пьют, развлекаются и танцуют с этим боровом.
Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он в негодовании произнес:
— У тебя контракт! Так что не дергайся! Поняла? — Я утвердительно качнула головой. — Так-то лучше. Все, инструктаж окончен.
— Я могу в любой момент расторгнуть контракт. Это вы не предусмотрели? — спросила я и вернула на место свалившуюся с плеча лямку вечернего платья с глубоким вырезом.
— Останешься тогда без денег. Обещаю тебе огромные трудности с получением очередных заказов, — парировал он, переходя без лишних церемоний прямиком к угрозам.
— Проживу как-нибудь и без вашего вознаграждения. И пугать меня тоже не надо. Репутация моя давно уже сложилась. Отзывы положительные, профессионализм налицо, — это было несколько дерзкое заявление, я бы даже сказала, вызывающее.
Наши препирания могли продолжаться до бесконечности. Но в спор вмешался, как всегда вовремя, Парфенов. Он вышел из своей комнаты с кучей галстуков, они висели у него на руке, и жалобно заскулил:
— Я не знаю, какой галстук больше подходит к моему новому костюму. Это же катастрофа, — подошел к зеркалу и стал прикладывать их один за другим, ища подходящий. — Какая безвкусица! — крикнул Парфенов и отбросил в сторону с ужасом и омерзением, будто извивающуюся у него в руках змею, очередной галстук, зеленый с темно-красными разводами. Я не собиралась ему помогать. Парфенов повздыхал-повздыхал и снова начал перебирать галстуки.
Темно-синий «Ауди» босса в сопровождении еще двух автомобилей с охраной приближался к месту сбора местной элиты. В салоне, кроме нас с Парфеновым и водителя, находился еще и Сенцов. Он постоянно поддерживал связь с остальными телохранителями. В принципе, дело они свое знали, выполняли его на должном уровне, придраться пока было не к чему.
— Я выгляжу в этом как последний идиот! — злился Парфенов. — Он мне никогда не шел и тем более немного узковат. Портной — старик, ошибся в размерах.
— Ну и где же теперь могилка его? — поинтересовалась я.
— Черный юмор, да? — ехидно заметил Парфенов.
Я все-таки заставила его надеть смокинг с бабочкой да еще бронежилет, легкий и, должна заметить, малоэффективный. Пистолетную пулю он еще как-нибудь выдержит, но против «Калашникова» не устоит.
Мы специально немного опоздали. Открытие, торжественно обставленное, в присутствии членов правительства — эта гостиница была рассчитана на прием иностранных гостей — уже состоялось. Мы подкатили с противоположной стороны здания и через черный ход прошли внутрь. В служебном лифте поднялись на самый верх. В длинном коридоре я никого не заметила.
Наверное, это охрана позаботилась оградить Романа Викторовича от нежелательных контактов. Вариант на случай, если придется уходить, представлялся таким: быстро покинуть помещение этим же путем, оказаться во дворе, а там на машинах убраться поскорее с места кровопролитных боев. Но был еще запасной вариант.
О нем знали только я, Сенцов и два человека из охраны: уходить в противоположную сторону, к грузовому лифту.
В банкетном зале веселье было в полном разгаре. Высокопоставленные чиновники разгуливали под ручку с молоденькими симпатичными спутницами, некоторые пришли с женами — этим беднягам уже как следует не разгуляться.
Предприниматели, друзья, бывшие и нынешние конкуренты и противники, пили на брудершафт и смачно целовались. Быстро, как я погляжу, они разделались с официальной частью.
Эффект неожиданности сработал, и гости были удивлены внезапным появлением Парфенова. Откуда ни возьмись нарисовался какой-то гражданин, обрюзгший и с красным, отливающим синевой носом. Ребята среагировали молниеносно. Вмиг со всех сторон обступили его и зажали в кольцо, начали теснить к выходу, но тот запротестовал.
— Рома, скажи ты им, что я твой старый друг.
Просто поспешил тебя поприветствовать. Ну, скажи.
— Старый или не очень — это мы еще выясним. А вот поприветствовать и выразить почтение, так это можно, — Парфенов жестом руки приказал его отпустить.
— Так-то лучше, — сказал субъект, поправляя смокинг, и, ринувшись к Парфенову, стал его обнимать и лобызать. — Рома, ты куда пропал, мы ведь с женой тебя столько времени ждем в гости, а ты так и не соизволил появиться?
Парфенов брезгливо вытер лицо и ответил:
— Дела, Костя, дела. Сейчас никак не могу.
Поверь мне.
— Какая жалость, — Костя вдруг сразу погрустнел, но тут же встрепенулся и выпалил:
— Ну да ладно. Как-нибудь в следующий раз. А мы ведь грешным делом думали, что ты и не появишься.
Этот человек, Константин Мальцев, по прозвищу Беспалый — у него отсутствовали указательный и средний пальцы правой руки, — был партнером Парфенова, одним из группы тех самых предпринимателей, которые финансировали строительство гостиницы.
Дальше все шло по сценарию. Я, послушная Борису Борисовичу Сенцову, пила шампанское, ела икру, черную и красную. И еще танцевала с клиентом, с Романом Викторовичем. Двигался, надо отдать ему должное, он превосходно.
— Вы обворожительны, Женя, — шептал мне на ушко старый ловелас. Да! Парфенову было уже шестьдесят с небольшим, но он всеми способами старался выглядеть моложе своих лет.
Он продолжал:
— Роковая женщина, очаровательный душистый цветок. Какая стать, какая грация, — и его ладонь с моей талии скользнула вниз к бедру.
Я легко положила ее обратно и посмотрела на него с упреком: старый, а все туда же, в погоню за свеженьким. Это просто оскорбительно, сама мысль мне отвратительна.
— Продолжайте лучше говорить мне комплименты, а вот к действию переходить не советую, вам же накладно будет. Сколько потом уйдет средств на оплату услуг пластических хирургов, — предупредила я Романа Викторовича.
— Что вы, что вы, Женечка, — заюлил он, ища пути для отступления, — первый и последний раз.
— И совсем он не первый, этот раз, — мне надоело вести эти сладкие, приторные разговоры, и я отрезала:
— Надеюсь, что последний, полагаюсь на ваше слово. Иначе мне придется полагаться только на свой кулак, если уж мужчины в наше время не держат обещание.
Вдруг я заметила движение в рядах охраны.
К нам подошли двое телохранителей, и тот, что был постарше, коротко обрисовал сложившуюся ситуацию:
— Вероятно, наемный убийца находится среди гостей, а может быть, их даже несколько, — его голос звучал сухо, ни капли эмоций, ни намека на панику. — Действуем по плану номер два. Уходим немедленно, но как можно тише и незаметнее.
Эти двое и являлись теми охранниками, которые были осведомлены о запасном варианте.
Я незамедлительно последовала приказу убраться восвояси. Мы проследовали до двери, скрывающейся за колоннами. С обеих сторон от нее отходили широкие лестницы с массивными перилами. Приглашенные продолжали веселиться, а для нас вечер закончится, по-видимому, головной болью, и отнюдь не от похмелья. Теперь нас с Парфеновым ожидают лабиринты коридоров и хлопающие с силой двери, словно ворота преисполни. Последний ужасно длинный коридор, крутой поворот — и все мы выходим, как говорится, на финишную прямую. Я вижу перед собой двери лифта, остается нажать на кнопку, забраться в его тесное логово и ждать счастливого приземления на первом этаже. Когда мы проходили очередной закоулок, ответвлявшийся в правую сторону, я, как только поравнялись с ним, заметила боковым зрением какое-то движение и повернула голову в ту сторону. Там стоял человек, в руках у него был «Калашников».
Не спеша, словно в замедленной съемке, как мне показалось, он поднял ствол. Холодное чрево подарило нам сразу несколько десятков стальных мини-боеголовок. Я шла по левую руку от Парфенова, телохранитель постарше прикрывал его спину, а молодой охранник оказался как раз на линии огня с правой стороны. Первая пуля раздробила ему локтевую кость, а затем удары приняли грудь, живот, шея. Я обхватила Парфенова и толкнула его вперед, сзади бежал второй телохранитель. Молодой уже лежал на полу, и его тело продолжало конвульсивно вздрагивать.
Перпендикулярно коридору, по которому мы бежали к лифту, шел еще один. Я с Парфеновым спряталась за одним углом, охранник — за другим. Мы могли видеть друг друга и переговариваться. Я приподняла юбку, чтобы достать свой «Макаров». Он висел в специальной кобуре под коленом.
— Вызывай лифт, — заорал мой напарник, стараясь заглушить автоматную очередь.
Убийца вышел из своего укрытия и направился в нашу сторону, стреляя на ходу. Куски известки отлетали от стен, осыпая нас белой пылью. Я нажала кнопку, вернее, несколько раз ударила по ней, пока не загорелся красный огонек. Двери наконец распахнулись, и я, схватив Парфенова в охапку, прикрывая собой, втолкнула в кабину. Этот раб страха был полностью подвластен моим движениям, будто размякший в горячих руках пластилин. Телохранитель встал между нами и убийцей и до боли жал на курок своего «маргулина». Неожиданно появился еще один убийца. Оказывается, исполнителей заказа было двое. Второй убийца встал на колено и поддерживал своего напарника огнем. Двое против одного — это нечестно.
— Лежать и не высовываться, — крикнула я Парфенову, прижимая его к полу.
В это время телохранитель упал на спину и как раз в дверях лифта. Его мертвое тело мешало им захлопнуться до конца. Мне пришлось подняться и, отстреливаясь, втащить покойника внутрь. При этом мою левую руку дважды обожгла, буквально пронзила страшная боль.
Одна из пуль застряла в плече. Металлические створки наконец-то сомкнулись, но несколько пуль все же прошили двери лифта, ничто не помешало им. И в этот момент с пола вскочил Парфенов. Я и ползвука не успела издать. Те пули, что попали ему в грудь, застряли в бронежилете, но одна, самая сообразительная, угодила бизнесмену прямо в лоб. Он упал на колени, постоял несколько секунд, а потом рухнул лицом вниз.
Мне тоже досталось — в правом боку полыхала боль, словно лесной пожар, но мне было не до этого. Я первый раз в жизни не знала, что делать дальше.
Двери распахнулись на первом этаже. Охранники, увидев такую картину, просто опешили. Сквозь скопление людей протиснулся в кабину Сенцов. Он приблизился к боссу, перевернул его на спину и убедился, что он мертв.
Затем посмотрел на меня. Я сидела, прислонившись здоровым плечом к стенке лифта. В глазах Сенцова читались то отчаяние, то ненависть. Наконец он заорал на своих подчиненных во все горло:
— Чего смотрите! Живо оцепить здание!
Чтобы даже мышь не проскочила! — Сенцов нагнулся ко мне и произнес почти шепотом:
— А с тобой у нас разговор будет особый.
И что это он так разошелся? Нечего все списывать на меня. Тех, кто знал о запасном варианте, осталось двое. Сенцов и я, Охотникова.
Глава 2
— Записываем? — поинтересовался с некоторым нетерпением корреспондент Тарасовской Государственной телерадиокомпании Скоровский. Он переминался с ноги на ногу, держа микрофон в вытянутой руке. — Давайте начинать поскорее, — не унимался Скоровский. — А то я здесь топчусь, понимаешь, без дела, и люди думают обо мне бог знает что. На самом деле — просто замерз.
Он демонстративно выдохнул. Через открытый рот пошел пар. Такой, который бывает только в стужу. Но несмотря на холодный северный ветер, мелкий дождь и повышенную влажность, народ высыпал на главную площадь города.
От холода людей не спасали осенние пальто, кожаные куртки и высоко поднятые воротники.
Ветер без особого труда забирался внутрь через рукава, обхватывал шеи своими ледяными руками, причем рук ему хватало на всех.
Митинг был организован лидерами профсоюзов. К нему долго готовились и, наконец, получив разрешение, собрали рабочих всех крупных заводов Тарасова. Всему этому предшествовали забастовки на рабочих местах, голодовки и акции протеста. Люди были недовольны невыплатой зарплаты — задержка уже превышала полгода, — а также ее уровнем, не сочетающимся с уровнем стоимости потребительской корзины.
И все эти шесть месяцев — полное игнорирование властями требований рабочих, отсутствие более или менее правдивой информации в выпусках местных новостей.
— Скоро вы там? Ну чего возитесь? — уже возмущенно прогремел Скоровский.
1 2 3