Вообще наркотики способствуют отключению обычного сознания и нажимают неведомые нам кнопочки на панели нашего внутреннего управления.
Так, руки и ноги почти не ощущались, зато все органы чувств были обострены до предела.
Женский голос звучал сразу и внутри, и снаружи, он был обращен только к тебе и что-то сообщал тебе, понятное без слов, обещал и утешал.
Еще немного, и я бы задремала.
Но раздался мощный удар гонга.
Наступило время проповеди.
Елагин, стоя в центре круга из высоких свечей, начал свою речь.
- Наше братство называется черным. Многие говорят, что черный цвет цвет тьмы и страха. Но, как белый цвет содержит в себе весь спектр радуги, так и черный вбирает в себя неведомые обычному глазу цвета. Отпустите на волю ваш слабый разум, откажитесь от него навсегда - и вы обретете разум подлинный, связывающий вас с космосом и высшими силами.
Его речь лилась, как струя ручейка, мерно прокладывающего себе дорогу в тесном русле.
Я чувствовала, что слова старца падают прямо в мой мозг и прочно отпечатываются там наподобие оттиска на послушной ткани.
- Не все члены братства могут вместить в себя эту тайну, - продолжал Елагин, - но вам уже приоткрылись узкие врата. Смело входите в них и идите вперед без страха. Сегодня мы вкусили зеленой влаги, завтра придет черед более сильных субстанций, к которым вы должны быть духовно готовы...
Я тяжело вздохнула.
Речь шла, без сомнения, о наркотиках.
Хорошенькое будущее готовят Елагин и компания адептам "черного братства".
А между тем количество обычных членов "Братства разума", по словам губернатора, составляло около десяти тысяч человек.
Это же целая армия!
- Завтра на служении всем будет оказана особая честь. Явится наш пророк, чье настоящее имя до времени скрыто от простых смертных. В этом земном воплощении он носит имя Атланта. Его духовные корни - в поколении жителей Атлантиды. Сквозь века потомки древних магов пронесли светоч тайного знания...
Вдруг неподалеку от меня раздался тихий стон.
Я незаметно оглянулась и увидела, что Володя Слепцов скорчившись лежит на полу и судорожно дергается, хватая ртом воздух.
К нему тотчас подскочила Марфа и перевернула его на спину, заглянув юноше в глаза.
Потом она сделала знак одной из женщин, стоявших впереди, кажется, той самой, что приседала над корытом, и они вдвоем куда-то отволокли Слепцова, стараясь действовать бесшумно.
Почти никто не обратил на это внимания.
Все были поглощены речью старца.
- А теперь прощайте, дорогие мои. Жду вас завтра. И прочтите утром еще раз нашу главную книгу, - напомнил под конец Елагин и, повернувшись к нам спиной, опустился на колени.
Свет снова погас.
Все направились к выходу. Черные братья и сестры пошатывались и едва не падали.
В дверях образовалась пробка. Участники церемонии проходили по одному в коридор, ведущий к лестнице.
Все двигались, как в замедленном кино, вяло шевеля ногами и слегка покачивая головой, словно что-то напевая про себя, медленное и тягучее.
Во дворе нас ждала небольшая "Тойота".
Когда все забрались в салон, машина двинулась с места, просигналив перед воротами.
Я оглядела своих спутников. Володи среди пассажиров не было.
Микроавтобус вяло тащился по ночному городу.
Позади остались парк и холмы. Перед нами маячили обшарпанные ослепшие девятиэтажки и темные громады пустырей.
Вскоре автобус вывернул на широкое шоссе и прибавил скорость.
Нас развозили по домам, словно подгулявших бухгалтеров после сдачи квартального отчета.
Глава 7
СМЕРТЬ У ВОДЫ
Приняв на кухне ударную дозу кофеина и активированного угля, а заодно промыв перед этим желудок, я добралась до кровати, едва волоча ночи.
Утро вечера мудренее.
А кстати, что у нас на дворе? Час ночи. Следовательно, мудрость на нуле.
Только я сомкнула глаза и передо мной заклубились зеленые круги, раздался взрыв.
Я вскочила с кровати, в ужасе озираясь.
Все-таки сон сморил меня на несколько секунд.
Взрыв оказался обыкновенным зуммером телефона. Просто все мои органы восприятия были напряжены до последнего предела.
Сорвав трубку и прижав ее к уху, я прохрипела в мембрану:
- А вы знаете, который час?
- Знаю, - ответил мне спокойный голос Ирины. - Просто вас весь вечер не было дома, а вы обещали информировать меня о ходе поисков. И я была вынуждена звонить вам сама каждые полчаса. Где вы были?
- В одной интересной компании. Смотрела, как женщина справляет малую нужду.
На том конце провода воцарилось озабоченное молчание.
Ирина, очевидно, не могла понять, издеваюсь я или она просто не может понять, что я имею в виду.
Наконец она решила оставить выяснение этого вопроса на потом.
- Я желаю знать, как продвигаются ваши поиски, - повторила она.
- Мне известно предположительное местопребывание гражданки Измайловой. Пока это все.
- Где именно? - всполошилась Ирина. - Вы должны немедленно мне все рассказать. Я готова поехать к ней прямо сейчас...
"Со взводом автоматчиков", - мысленно добавила я про себя.
- Дело в том, что Маши при ней нет, - произнесла я в трубку. - Где находится ребенок, я не знаю, не знает этого и Катя. А поскольку я взялась найти ребенка, я это сделаю. И ваша поспешность может только помешать мне.
Кстати, сегодня ночью на моих глазах погиб человек, и я имею основания полагать, что его смерть непосредственно связана с делом, которым вы поручили мне заняться. Но, если вы настаиваете на немедленной встрече с Измайловой, я тотчас устраняюсь. Согласны?
После минутного раздумья усталый голос Ирины Соколовой произнес:
- Наверное, вам виднее. Я полагаюсь на ваш опыт. Действуйте по усмотрению. И, пожалуйста, не забывайте мне звонить.
- Дайте мне еще сутки, - попросила я. - Эта история уже близится к финалу.
Бросив трубку на рычаг, я застонала и снова зарылась с головой под одеялом.
Ровно через минуту раздался очередной звонок.
- Татьяна? - раздался в трубке взволнованный женский голос.
- Кто говорит? - буркнула я.
- Это Екатерина Измайлова, - отозвалась Катя. - Я, кажется, обо всем догадалась. Вы не могли бы сейчас встретиться со мной? Я знаю, что уже очень поздно, но здесь готовится такое...
- Что вы имеете в виду? - решила я уточнить.
- Речь идет о человеческих жертвоприношениях, - зашептала Измайлова. Я тяжело вздохнула:
- Откуда вы звоните?
- Из братства. Это на окраине города.
- Я знаю. Сама только что оттуда. Странно, что мы не встретились.
- Вы были на служении? - ахнула Екатерина. - И видели старца?
- Этот старец мне вообще попадается слишком часто. В самых разнообразных местах нашего города.
- Они ждут завтра очень важную персону, - на пределе слышимости зашептала в трубку Катя. - И я боюсь, что это связано...
- Алло! Алло! Почему вы замолчали?
- Мне показалось, что кто-то прошел по коридору, - снова зашептала Катя. - Здесь очень страшно по ночам. Да и днем тоже.
- Когда и куда мне подъехать? - спросила я, уже не надеясь заснуть в эту ночь.
- Как можно скорее. Скажем, через час. Знаете, там в парке есть небольшое озеро. Я буду на острове в павильоне, прямо в беседке.
- Хорошо, - мрачно произнесла я. - Ждите. За час к парку можно было добраться только на автомобиле. Придется ловить машину.
Ночной город встретил меня резким порывом ветра и моросящим дождем.
Хорошая погодка. Как раз для романтических свиданий в старинном парке.
Накинув на голову капюшон, я решила не тратить времени понапрасну: в такое время можно было сигналить на перекрестке хоть до утра.
Приняв единственно правильное решение, я быстрым шагом направилась к железнодорожному вокзалу.
Разумеется, автомобилей там было сколько душе угодно. Зевающие частники, вышедшие на ночной промысел, предлагали нагруженным пассажирам, только что покинувшим теплый поезд, отвезти их в любом направлении.
Я выбрала темный "жигуленок" и постучала по капоту, привлекая внимание водителя, о чем-то совещавшегося с коллегами возле стоянки.
Тот быстрым шагом подскочил ко мне, распахнул дверцу своей колымаги и царским жестом указал мне на сиденье:
- Прошу!
Я залезла внутрь и протерла рукавом плаща стекло.
- А где ваш багаж? - осведомился шофер.
- Я привыкла путешествовать налегке. - Водитель хмыкнул и занял свое место:
- Куда поедем? - Я продиктовала маршрут.
Шофер обернулся и с удивлением посмотрел на меня:
- Там же нет домов поблизости.
- Ну и что?
- Хм. Это вам обойдется...
И, пять секунд пошевелив мозгами, шофер назвал цифру, составляющую на сегодняшний день приблизительно минимальный месячный оклад.
- Хорошо, хорошо, только побыстрее, пожалуйста, - попросила я. - У меня свидание, а мой приятель не любит, когда я опаздываю.
Шофер расхохотался и, пообещав довезти с ветерком, всунул кассету в магнитофон.
Из утопленных колонок раздались жуткие звуки которые сейчас принято именовать русским шансоном.
"Уж под это я точно не засну", - подумала я и закурила "Кэмел".
"Жигули" летели по ночному городу, оглашая окрестности хриплым ревом магнитофона.
Через сорок минут мы были у цели.
- Вот здесь, пожалуйста, - попросила я шофера, когда автомобиль приблизился к особняку.
Расплатившись, я выбралась из машины, стараясь не очень громко хлопнуть дверцей.
Обогнув справа громаду особняка религиозно-культурного братства, я вскоре набрела на тропинку, уводящую в центр парка.
Этот зеленый островок некогда принадлежал известному купцу Семибарсову.
Купчина явно стремился украсить свою непростую жизнь, и его предпочтения имели уклон в восемнадцатый век: Семибарсов расширил лужу посреди парка до размеров внушительного озера, соорудил в центре него остров и установил там ротонду с колоннами.
Говорили, что финансист любил в жаркий летний день возлежать в беседке в компании дам полусвета, обнаженный и украшенный венком из виноградных лоз.
Вскоре купец спился, очень переживая из-за своих неудач в мукомольных спекуляциях, и наследники едва не передрались из-за его имущества.
Их примирила нагрянувшая - как это всегда бывает, не вовремя революция, национализировавшая остатки состояния заодно с парком.
На его отшибе был разбит пионерский лагерь, а сам парк, наполовину вырубленный во время войны, сейчас хирел и потихоньку дичал.
Впрочем, горожане любили провести выходной денек на природе, и по воскресеньям вы могли видеть расположившихся там и сям законопослушных и не очень граждан, активно вдыхающих положенное им по праву рождения необходимое количество кислорода, щедро выделяемое уцелевшими деревьями.
Тропинка, петляя между стволами, вывела меня прямо к пруду.
Подлая луна, огромным блином зависшая в небе, не давала мне возможности оставаться незаметной. Пока я не вышла к озеру, превратившись в идеальную мишень, хорошо бы изучить диспозицию.
Итак, что у нас впереди?
Редкие дубы на берегу.
Пологий склон, поблескивающий битым стеклом и консервными банками.
Озерная гладь.
Шаткий мостик с обвалившимися перилами, ведущий на островок.
Вычурная беседка на круглой плеши, усыпанной мелким щебнем.
Замечательная декорация для свидания при луне.
Только вот погодка подкачала, и на роль романического персонажа я явно не гожусь. Другое у меня амплуа.
Я взглянула на циферблат часов. Со времени звонка Екатерины прошел ровно час.
По идее она уже должна была ждать меня в беседке.
Я собралась с духом и быстрым шагом направилась вниз по склону.
Ветхий дощатый мостик противно скрипел у меня под ногами, угрожая вот-вот обрушиться в холодную воду озера.
В беседке мелькнул женский силуэт, закутанный в белый плащ.
- Вы выбрали неудачный гардероб для ночного свидания, - сказала я, останавливаясь на пороге беседки. - Или вы хотите привлечь чье-то внимание?
- Наконец-то, - бросилась ко мне Измайлова. - Я так рисковала, выбираясь на встречу с вами, что даже не подумала об одежде.
- Это может стоит вам жизни.
- Жизнь вообще стоит недорого. Особенно моя.
- Чего вы боитесь? Черных братьев? Вы с самого начала знали, что это за контора, или вас втянули постепенно? - спросила я, усаживаясь на подгнившую скамью и закуривая сигарету.
- Это очень опасные люди, - трясясь то ли от страха, то ли от холода, говорила Екатерина Измайлова. - Я трижды прокляла тот час, когда стала работать на них.
- Всего трижды за несколько лет? - удивилась я. - Значит, все остальное время вас устраивало создавшееся положение?
Катя поплотнее запахнулась в длинный плащ.
- На самом деле братство занимается транспортировкой наркотиков. Вы могли видеть на сегодняшней церемонии, чем они угощают членов внутреннего круга.
- Да уж, до сих пор голова трещит, - пожаловалась я.
- Применяются и более сильные средства, - сообщила мне Катя. - И завтра должны опробовать новый препарат, который привезет курьер из Таджикистана.
- Елагин говорил, что на завтрашней службе должен объявиться пророк по имени Атлант. Речь шла об этом курьере?
- Совершенно верно. Они собираются проследить, как будет действовать новый препарат на разных людей. В зависимости от реакции будет определена цена.
- "Черное братство" в данном случае выступает в роли покупателя?
- Да. А потом они уже выходят с товаром на европейские страны.
- Очень удобно. Особенно при высоком покровительстве, - заметила я.
- Еще бы, - усмехнулась Катя. - Они отстегивают деньги губернатору, тот обеспечивает им крышу. Господин Курицын и "Братство разума" очень полезны друг другу.
- Плюс такое количество сторонников перед выборами. И что же вы думаете по поводу завтрашней церемонии?
- Я... я боюсь. Мне кажется, что Маша где-то рядом, что она похищена кем-то из черных братьев. В доме очень много комнат, есть и подвальное помещение. Там хранятся запасы наркотиков. А если новый препарат решат испытывать и на ребенке, это верная смерть.
Неподалеку послышался хруст валежника.
Измайлова вздрогнула.
- Но как же так, - прошептала она, - ведь здесь никого не должно быть!
- Почему вы в этом уверены? - тихо спросила я.
- Потому что...
Выстрел прокатился гулким эхом по окрестностям парка.
- Это... - недоуменно пробормотала Катя, вглядываясь в освещенный луной берег озера, - это...
Держась рукой за грудь и медленно оседая на пол, она успела прошептать:
- Не верьте... Никому не верьте...
- Я знаю, - наклонилась я над умирающей. - И знала с самого начала.
Катя слабо улыбнулась.
По ее щеке прокатилась слеза, остановившись в углу рта, как раз возле красной струйки крови.
Катерине Измайловой уже ничем нельзя было помочь.
Одернув куртку, я осторожно выглянула из беседки.
Сидеть в ротонде, дожидаясь, пока со мной расправится снайпер, или идти в объятия неизвестному стрелку было одинаково глупо.
А превращаться в какое-нибудь водоплавающее, вроде кряквы, я не научилась.
В неверном лунном свете я различила силуэт человека с винтовкой.
Высокий мужчина в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном медленно направлялся в сторону моста, ведущего на остров.
Шаг, другой, третий. Вот он осторожно вступил на мост. Попробовал доску на прочность. Не торопясь направился к острову.
Не хочу быть жертвенным ягненком, покорно подставляющим шею под кинжал мясника.
Умирать, так с музыкальным сопровождением. А если его нет - спеть что-нибудь самой.
И как можно громче.
Заорав так, что у самой кровь застыла в жилах, я бросилась к мосту.
Оторопев от неожиданности, мужчина в черном поднял винтовку.
Но я в три прыжка одолела разделяющее нас расстояние. И когда оружие было направлено в мою сторону, я уже, нагнувшись, летела головой в ноги убийце.
Прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в воду за моей спиной.
Не выдержав силы удара, мой противник взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.
Перила хрупкого мосточка с радостным хрустом подались под тяжестью его тела и обломились.
Мужчина с удивленной, руганью на устах, рухнул в воду, а я скатилась по пологому скату к берегу, прикрывая руками голову.
Даже не оглянувшись на ритмичный плеск гребущего к берегу стрелка, я бросилась в глубь парка, не разбирая дороги.
Продираясь сквозь колючие кусты, я выбежала на полянку рядом с развалинами пионерского лагеря.
Некогда веселое хозяйство под названием "Рябинка" пришло в полный и окончательный упадок.
Гипсовые скульптуры, валяющиеся в зарослях травы, навевали мысли об античных развалинах.
Пионер с обломанным горном простирал к небу зазубренный остаток руки, Машенька, убегавшая некогда от грозного медведя, сползла вниз лицом в овражек, словно жертва насильника. А медведя какие-то шутники установили вниз головой, приперев к единственной стене, оставшейся от помещения столовой.
Может быть, при дневном свете эта композиция и могла бы кого-то развеселить, но столкнуться в ночном сумраке со статуей медведя, стоящего вверх ногами и ощетинившегося кусками толстой проволоки из-под отбитого гипса я бы никому не пожелала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9