Курник и ватрушка были явно вчерашними, но отправленные следом в микроволновку, тут же стали мягкими и пышными, от них шел умопомрачительный запах и легкий парок. В горшочке оказалась молодая картошка тушеная с прошлогодним черносливом, тем не менее не потерявшим сочность и вкус. Добавленные в это блюдо неизвестные специи, придавали ему определенную пикантность и остроту. Старков смог разобрать только корицу и красный перец. "Котлета по - киевски", так, кажется, называлось то что было мясным, тоже имела неизменный листик салата и красную каплю кетчупа "Чили". А запеченное внутри яйцо имело яркий, оранжевый желток, что сначала приводило к мысли о красителе. Вообще, Лена не собиралась спрашивать Старкова, что он будет есть, и хозяйничала с продуктами, выкладывая и создавая композиции в своем стиле и вкусе. Одно было неизменно: на столе по - прежнему оставалась картина сельского натюрморта, где только слегка угадывались признаки цивилизации.
- Как все запущено, - только и сказал Старков, обозрев пиршество.
- Сейчас я тебе в голову скалкой запущу и тогда будет запущено.
- Да нет, Лен, ты что натворила? Ты хочешь, чтобы я вот эту красоту вилкой?
- Не хочешь, садись и смотри.
- Тогда вызови скорую, я сейчас слюной захлебнусь.
- Садись, готово.
- А ты мне компанию составишь?
- Я с утра завтракала, а обедать пока рано.
- Что же я один буду?
- Придется.
- Ну тогда не смотри, а то я подавлюсь.
- Какие мы стеснительные.
- Когда я ем, я глух и нем. Впрочем, на тебя это не распространяется, и усевшись поудобнее, Старков взял в руки вилку и нож из нержавеющей стали, имитировавшей столовое серебро.
- Зело, борзо, - одобрил он, с набитым ртом. - А курточка и мотоцикл тоже брата?
- Его.
- У-у-у, - растягивал Старков, закатывая глаза.
- Да хватит подлизываться.
- У тебя определенно талант, солнышко.
- Какой?
- Кулинарный.
- Успокойся, все это не я готовила.
- А накрыл - то кто? Впрочем, и бабушка у тебя молодец. Я всегда в таких случаях вспоминаю сказку про Красную Шапочку, - говорил Старков, откусывая немаленький кусок пирога, - ту, где внучка бабушке пирожки несет.
- И что?
- Да чушь полная, где это видано, чтобы дочь маму пирогами угощала, обычно наоборот бывает.
- Ты прямо циник.
- Я не циник, я представитель самой консервативной профессии. Это что?
- Сметана.
- Старков перевернул крынку с белым содержимым, а через полминуты полез туда ножом.
- Как там, помощник ревизора? -- спросила Лена.
- Помощник аудитора.
- Ну и кто такой аудитор?
- Ну это тот, кто ездит на "Ауди", слушает аудиоаппаратуру.
- А ты стало быть ему помогаешь?
- Сейчас много работы, он сам не успевает.
Лена улыбалась все так же по - матерински, когда любимый ребенок врет матери в глаза, а она слушает и восхищается придуманной им историей.
- А ты чем планируешь на жизнь зарабатывать?
- Пока только тратить.
- На аудиоаппаратуру?
- И на нее тоже.
- Нет, ты не смейся, многие не знают, что слово аудитор произошло от слова аудитория, то есть это человек, который рассказывает.
- И о чем он рассказывает?
- О проблемах. Это, как бы сказать, финансовый доктор, который не лечит, но диагноз ставит.
- Советы дает?
- Типа того.
- В нашей стране это, наверное, очень распространенная специальность.
- Да, советы у нас любят давать. И по стране мы занимаем четвертое место по количеству аудиторов на душу населения.
- Почему четвертое?
- Не знаю.
- Я имею в виду первое, наверняка, Москва, второе -- Санкт - Петербург, а на третье место, кто залез?
- Представь себе - Новосибирск. Научная столица России, советчиков там хоть отбавляй. Выйдешь на улицу, плюнешь в толпу - попадешь в аудитора.
- Ну и как тебе работа?
- Ты знаешь, мне нравится. Тяжело, конечно, в том плане, что не совсем я подхожу по своим данным. Память, скорость работы и так далее.
- Ты как про компьютер говоришь.
- А все мы компьютеры, с небольшими изменениями в конфигурации. Иногда смотришь, вон "Пентиум" пошел, соображает быстрее всех, у кого - то память расширенная, у кого - то винчестер большой, некоторые в сеть объединены, кто-то к "Интернету" доступ имеет, у кого - то "материнская" плата не подвела.
- А ты?
- Я? А что я?
- А ты кто?
- Я двойка. Старая, старая модель с маленьким "винчем" и маленьким ОЗУ.
- Как же ты себя в такой компании чувствуешь?
- Плохо я себя чувствую. Нет у меня ни влиятельных родителей, ни уникальных способностей. Молодежь в затылок дышит, того и гляди растопчут, а чуть присел передохнуть, глядишь тебя уже обогнали. Но есть у моей двойки одно преимущество - это сопроцессор и двадцатичетырехчасовой режим работы.
- Переведи.
- Сопроцессор - это компьютер, разумеется. Я когда свой первый компьютер покупал, заложил обручальные кольца. И с тех пор с ним не расстаюсь, а разве можно плохо работать на том, с чем работаешь постоянно. Ну, а режим работы - это моя работоспособность. Не могу похвастаться, что проработаю без остановок несколько недель, но когда приходилось готовиться к проверкам, именно так и было. Да мне всегда точные науки нравились, а если нравится, то и времени не замечаешь.
- От скромности ты не умрешь, господин советник.
- Это точно, а теперь я еще и с голоду не умру, - сказал Старков, вытирая рот льняной салфеткой.
- Курить здесь можно?
Лена поставила перед ним деревянную пепельницу, никогда не знавшую сигарет.
- Ну это уже слишком, такую вещь я портить не буду. У тебя собаки нет? Я что - то не заметил.
- Нет.
- Я на двор выйду.
Лена равнодушно пожала плечами. Старков вышел во двор и закурил, разглядывая белый столбик сигареты. Жизнь теперь казалась совсем другой. Лето, деревня, запах навоза и бензина, ровная линия горизонта, тишина. Такая тишина может быть только в деревне. Он улыбнулся вышедшей на крыльцо Лене.
- Ну, что план появился?
- Нет. Надо ехать разгребать свои дела, приводить их в порядок, глядишь и план появится.
- Тогда оставайся до завтра.
- Зачем?
- Тебе же не хочется уезжать.
- С чего ты взяла?
- Я вижу.
- Да кто же захочет от этого уехать? Послушай, Лен, ты ведь меня совсем не знаешь.
- Уже знаю, - сказала она впервые не улыбаясь.
- Я жутко боюсь, что если я останусь еще на минуту, это все переменится, а мне бы этого очень не хотелось. Ой, какую я глупость говорю.
- Это точно, - и на ее лице снова засияла рыжая улыбка, - Читать любишь?
- Э-э, - замялся Старков.
- Пошли.
- Они зашли в амбар, задняя часть которого была завалена скошенной травой. Следов лошади не было. Крыша сооружения держалась на двух колоннах посередине. На них был растянут гамак, рядом в произвольном порядке сложены старые журналы: "Юность", "Аврора", "Роман газета".
- Устраивайся, мне надо ненадолго уехать. До вечера тебя никто не побеспокоит. Если только дед на обед заедет.
- А ружье у него есть?
- Есть.
- Ну, тогда я спокоен.
Старков с трудом забрался в гамак и несколько минут просто покачивался, наслаждаясь запахом прелой травы. Через некоторое время он все - таки решил почитать и старательно принялся тянуться к журналам на земле. Во дворе раздался треск заведенного двигателя, но через минуту удаляясь, стих. Только после этого он услышал пение птиц. Наверное, впервые в жизни, Лешка слушал пение пернатых, огорчаясь, когда они затихали, и пытался различить щебетание от клекота. Как - будто специально, толстая ворона крутила высший пилотаж над крышей дома, совершая невероятные развороты, заходя на бреющем, штопоря и взмывая. Старков отбросил в сторону журнал и подумал, что это все, наверняка, заразно. x x x
Ну здравствуй, сукин сын, - говорил Пронин, обнимая бывшего сослуживца. Ты, я смотрю, окрутел, через годик к тебе на козе не подъедешь, а сегодня сам пришел. Впрочем, знаю, зачем пришел, наверняка, по делу. Так просто ведь ни за что бы не зашел.
И то - правда, - сказал Кошелев, садясь на единственный свободный стул в кабинете. А ничего не изменилось.
Он с удовольствием поскрипел стулом, который, казалось, вот, вот развалиться. Когда - то он тоже ставил разваливающийся стул подозреваемому или свидетелю, чтобы легче было наблюдать за его реакцией.
У тебя отдельный кабинет, что - ли?
Откуда такая роскошь?
А где коллеги?
Уже съехали, здесь ремонт будут делать.
Да, пора бы, - сказал Кошелев, оглядывая потолок, - Может, помочь?
Ты же знаешь, Миша, я этим дерьмом не занимаюсь. Если в тебе благотворительность проснулась, ты адрес знаешь.
Это верно, Серега, зря я тебе голову морочу. И тебя и себя унижаю.
Ну вот и говори, чего хотел.
Да дело мое немаленькое, у тебя время - то есть слушать?
Времени нет, но гнать я тебя не буду, сам знаешь.
И тут ты прав. Извини, больше не буду политикой заниматься. Пришел я с просьбой, а точнее за советом. Хочу твое мнение услышать. Знаю, что ты в рамках дела находишься и делиться со мной не обязан, но по старой дружбе, посоветуй, прав я или заблуждаюсь.
А какого дела?
Ну как какого? Дело Милова и Зотова.
Брови Пронина сомкнулись над переносицей.
Нет, ну что за люди! Ну как вода из жопы. Не успели человека пришить, а уже все знают, кому дело поручили.
Да ты успокойся, Сергей, я тебе сейчас все расскажу. Ты, наверное, думаешь, что я об этом в газетах прочел. Я в этом деле лицо заинтересованное и веду свое расследование.
Ну и как успехи?
Пока никак. Если бы как, не спрашивал бы. Но информацией поделиться смогу. По моим данным и Милова, и Зотова убрал один человек.
Даже так? А с чего ты решил, что я эти два дела не связываю?
Не знаю. Это мое предположение. Просто знаю, что тебя хотят на ложный след подтолкнуть, с пластитом, да с деньгами. А дело тут гораздо проще, с одной стороны я тебе фамилию убийцы сказать могу и исполнителей.
Да? А что же ты хочешь узнать?
Хочу знать за что. Вернее, это я тоже знаю. Хочу знать, виноваты они в этом были или нет?
Ну ты даешь, ну кино. Да зачем тебе это надо - то. Их же нет.
А вот поэтому и надо, потому что спросить теперь не с кого.
Пронин по - кошачьи заулыбался себе в усы.
Чего улыбаешься, Серега?
Ты, Миша, в покер играть любишь?
Люблю. А что?
А есть в этой игре такая фишка, ва-банк называется.
Есть.
- Сыграешь со мной в эту самую фишку?
Это как?
А вот так: ты мне расскажешь все, что по этому делу знаешь. Все, слышишь, или ничего. А я тебе за это, дам человечка одного, который знает, что тебе надо.
Да ну?
Вот тебе и да ну.
Мне надо подумать.
Ну думать ведь не запретишь, думай, Миша, думай. У тебя курить есть?
Есть, есть.
Давай.
Кошелев достал из парсигара две сигареты и протянул Пронину. Пронин взял и засунул одну сигарету в рот, а другую за ухо.
Потом еще покурю.
Кошелев чиркнул колесиком зажигалки. Пронин глубоко затянулся, поглядывая на название сигарет.
Ну что, я подумал.
Быстр ты на подъем, Миша, уважаю.
В общем так, пару месяцев назад пошли предвзятые налоговые проверки по автомагазинам. А на кого я работаю, ты помнишь.
Нет, не только не помню, но и не знал никогда.
На корпорацию "Алькор", в состав которой входит автомагазин.
Дальше.
Разумеется, у руководства возникли подозрения, что рано или поздно и до них доберутся. Но самое странное было в том, что никто так и не смог договориться. То есть фирмы падали, как листья осенью.
И много их нападало?
Кого?
Ну не листьев же?
А. Две. Вернее, одна и по одной все еще споры идут.
Послушай, Миша, две это даже не система, система с трех начинается.
Уверяю тебя система, если бы ты о суммах узнал, переменил бы мнение.
Ну, хорошо, дальше - то что?
А дальше, принялся я выяснять, кто эти проблемы создает? И вышел на Милова, это он перед проверками ходил и всем помощь предлагал.
Подожди, Милов же у нас работник полиции, а к проверкам он какое отношение имеет?
Ты меня просил рассказать то, что я знаю, изволь.
Ну, ладно, ладно, давай дальше.
Но, разумеется, не я один был этим обеспокоен, еще ряд магазинов забеспокоились. И, разумеется, тоже на него вышли. После чего этот самый Милов пропал. Тогда другой пацан появился - Старков, он на аудиторскую фирму работал. В этой фирме от проверок лекарство готовили, вот Милов им и интересовался. Я сначала подумал, что Старков с ним в одной команде, затем изменил свое мнение.
В результате чего?
В результате следственных мероприятий. Это к делу не относится, ты, Сергей, взрослый человек.
Хорошо, Милов с ним не связан, а с кем связан?
Ты хочешь сказать, на кого он работал?
Да.
Только на Зотова.
А Зотов?
Извини, Сергей, разве я не об этом тебя спросил в самом начале?
Продолжай.
Кошелев подозрительно покосился на Пронина.
Это точно что твой человек знает то, что я хочу?
Разумеется.
А ты его допрашивал?
Нет, конечно, иначе я бы дураком не выглядел.
А мне его отдашь?
Мы же договорились.
А зачем?
Ты, Миша, его хочешь или нет?
Хочу.
А чего тогда ломаешься? Допросишь его и пленочку мне отдашь, вот и вся моя выгода.
Кошелев понятно кивнул.
На чем я остановился - то? Ах, да. У меня рабочих версий было три. Первая - это аудиторская фирма воду мутит, отпала. Вторая - это москвичи город захватывают, тоже отпала. Третья - это конкуренты войну ведут.
Пронин воровато прищурился.
Тоже отпала?
Да.
Ты хочешь сказать, что этот ларчик просто открывался?
Не знаю. Но у меня следы на Зотове оборвались, и те, кто его убрал, уже успокоились и обо всем забыли.
То есть, либо до организаторов никто так и не добрался, либо его уже устранили?
Знаешь, что я тебе скажу, тут есть одна техническая загогулина. Все эти проблемы устраивались через налоговиков. Причем так, что там зуб не подточишь. Выйти на того человека несложно, а вот что - то ему предъявить, ну сам понимаешь, это уже не по моей части, да я с другой стороны заходил, а пока я прогуливался, похоже, эти друзья с ним договорились. Как, ума не приложу, только договорились.
Все, что ты мне рассказал, это интересно. Но ведь я человека за решеткой держу по подозрению в убийстве. Человек, правда, это так, сказано громко. Но у меня других подозреваемых нет, а у этого субъекта ранее пластит хранился, и должен ему был господин Зотов сумму в долларах. Хочешь ты ему помочь?
Нет.
И Кошелев, быстро написал на бумаге несколько строк.
Нет? Да, ну ладно, тогда я тебе ничего про человечка не скажу, - и вытащив из стола формуляр, положил его перед Кошелевым.
Не может быть, - хором сказали мужчины и переглянулись.
Пронин удивленно смотрел на Кошелева, Кошелев восхищенно на Пронина.
Ну, тогда ты мне больше не товарищ, - сказал Кошелев, поднимаясь и забирая листок из рук Пронина.
И ты мне, но если будешь рядом, скажем завтра, заходи черт с тобой.
Зайду, часиков, скажем, в двенадцать.
Ну, а на прощание дай-ка мне еще твою поганую сигаретку.
Кошелев достал партсигар и вынул две сигареты, но одну тут же сунул в рот. Пронин ехидно улыбнулся.
И не перегибай там палку, Миша.
Хорошо, пока.
Пока.
Кошелев вышел, мягко прикрыв дверь.
"Жаль, - думал Пронин, крутя в пальцах сигарету, - жаль, что дело зашло не туда. С одной стороны это хорошо - возни поменьше, а с другой стороны теперь Приходько, как приходько так и уходько. Теперь он в дальнейшем расследовании не будет заинтересован, да и фигуру при этом зацепили крупную и совершенно бестолковую. Ладно, чего гадать, завтра Кошелев допросит свидетеля или подозреваемого, или потерпевшего, неважно кого. Допросит так, как Пронин не сможет этого сделать и сообщит ему дополнительную информацию, и тогда встанет все на свои места, и тогда можно думать, что делать дальше. В одном Пронин почти не сомневался: тот, кто сидел в камере предварительного заключения, наверняка, останется там надолго. И, вполне возможно, получит срок. Ну, а что тут удивительного, на то он и преступник, чтобы в тюрьме сидеть". x x x
Когда Старков открыл глаза, солнце уже клонилось к закату, солнечные зайчики плясали на стене амбара, провоцируемые невидимыми деревьями. Он поднял голову и чуть не вывалился из гамака. Голова болела от пересыпа, глаза превратились в щелочки. За стеной амбара раздавались тихие голоса: мужской и женский. "Наверное, старик со старухой", - подумал Старков и ему стало смешно. Он представил старика босиком и в белой холщовой рубахе с неводом через плечо, и старуху, гордо уперевшую кулаки в бока. Внезапно Старков поймал себя на мысли, что ждет, когда старик спросит: "Довольна ли теперь твоя душенька? " Взглянув на часы, он подивился тому, что уже шесть часов. Ему удалось проспать более пяти часов и теперь, определенно, будут проблемы со сном. Старков вылез из гамака и открыл створку ворот. Ни баба, ни дед ничем не отличались от типичных крестьян, виденных им раньше, разве что безрукавка деда или, как ее называли в деревнях, душегрейка, была из "полартека" и сшита где - нибудь в Дании или Норвегии, но имела обычный серый цвет и поэтому не выделялась на фоне отечественных кирзовых сапог.
Бог в помощь, - обратился Старков к деду, выполнявшему какие-то ремонтные работы с колесом известной телеги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21