- План неплохой, - похвалила Кей.
- Если Туи не сможет подойти к окну снаружи, ничего у нас не получится, - возразила Бобби. - Стиву понадобится всего секунда, чтобы... что-то с ней сделать.
Тед помотал своей большой головой.
- Не беспокойтесь, мэм. Как только он услышит шум за дверью, он постарается сделать только одно - сбежать. А Туссейнт будет вооружен.
- Я и сама справлюсь со Стивом. Мне уже приходилось бить мужчин куда надо. - храбро сказала Кей. - Пошли.
Бобби и Тед спустились первыми. Мы с Кей ждали на лестнице.
- Волнуетесь, Туи? - ласково спросила Кей.
- Хотел бы я лучше знать расположение его квартиры.
- Там нет лифта, и он живет на третьем этаже - вот и все что я помню. Мне правда очень жаль, что я вас втянула в это дело.
- Риск - неотъемлемая часть моей профессии, - пожал я плечами.
Стив жил в районе Шестидесятых улиц, к востоку от Мэдисон-авеню. Тед отдал Кей передатчик. Предварительно проверив его, она сунула его себе в сумочку и они с Бобби вышли на углу.
- Не забудьте, - напомнил ей Тед на прощанье. - Ни в коем случае не оставляйте сумку в прихожей после того, как снимете свой палантин.
Мы свернули на Шестьдесят пятую. Улица была безлюдна, но зато на ней стояло полно машин. Мы сразу заметили единственное свободное место перед высоким жилым домом - на тротуаре большими желтыми буквами было выведено: "Стоянка запрещена". Я попросил Теда запарковаться там, но он сказал, что швейцар поднимет шум. Я снова повторил свою просьбу.
Из подъезда выбежал старикан, одетый точно генерал иностранной армии, и заспешил к нам, но прежде чем он успел раскрыть рот, я уже тряс ему руку.
- Нам необходимо поставить здесь машину на полчаса, - заявил я.
- Здесь нельзя... - начал он сварливо, но тут увидел скользнувшие ему в ладонь десять долларов и добавил: - Откройте капот, сделайте вид, что у вас поломка. Но только на полчаса. В чем дело?
- Засада. Мы ведем дело о разводе. Не в вашем доме.
Мы попали в удачное место: на той же стороне улицы, что и дом Стива, и всего в сотне шагов от его подъезда.
Я открыл капот, пока Тед возился с магнитофоном. Потом я скрылся в тени соседнего здания. Подошла Бобби, села в машину, а старик-швейцар следил за нами из своего подъезда подозрительным взглядом. Когда Кей подошла к дому, я двинулся по улице и заскочил в небольшой вестибюль следом за ней.
- Снаружи лестницы нет, - сообщил я ей. - Позвоните и поднимайтесь. Прежде чем задать ему первый вопрос, подождите минут десять, но жучок приладьте как можно скорее. Поняли?
Она кивнула и нажала на звонок квартиры 3D. Когда дверь открылась, мы оба вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Я стоял на лестничной площадке и обдумывал, как поступить, если кто-то войдет и спросит, что я тут делаю, или бросит на меня взгляд, который будет хуже такого вопроса. Тут можно было не сомневаться: как только этот белый добежит до телефона, он тотчас наберет номер полиции и скажет нервно: "Тут у нас какой-то здоровенный негр в подъезде..."
Я услышал, как Стив отпер дверь, что-то произнес беспокойным тоном, потом закрыл дверь, и дом снова погрузился в тишину. Подождав несколько секунд, я пошел вверх по лестнице, старясь шагать как можно тише. Я двигался почти как в замедленной киносъемке. Миновав второй этаж, я заметил, что квартира D находится слева в глубине холла. Стены холла были обиты несгораемым материалом, в конце холла виднелось окно - наверное, там и была пожарная лестница. Добравшись до крыши, я обливался потом. Во тьме я чиркнул спичкой: дверь как дверь - закрыта, но признаков сигнализации нет. Я открыл её, вышел в ночную прохладу - и чернота моей кожи слилась с ночной тьмой.
Я зажмурился, потом медленно раскрыл глаза и оглядел ряды телевизионных антенн, торчащих точно кресты на кладбище. Все оказалось проще, чем я думал. По крыше к задней стене дома бежала железная лесенка, которая вела на пожарную лестницу. За краем крыши я увидел небольшой дворик и стены других домов. Многие окна были освещены. На этом здании была только одна пожарная лестница. Должно быть, домоуправление хорошо подмазало пожарного инспектора, чтобы он проморгал такое безобразие. Сняв ботинки и повесив их себе на шею, я стал спускаться вниз. Поравнявшись с окном холла на верхнем этаже, я превратился в мишень, отлично просматриваемую снизу. В живую мишень... Я забыл кое-что взять с собой... Револьвер Теда.
9.
Я не слишком большой поклонник пистолета: война научила меня любить карабин. Но теперь без револьвера Теда я был как без рук - ведь если бы я не смог выбить окно, то свинцовая плюха смогла бы. Ну какой же дурак, думал я, хотя было уже поздно по этому поводу сокрушаться.
В прежние времена тут на каждом этаже, должно быть, располагались две проходные квартиры с передним и задним входами. Теперь же их разделили на четыре большие однокомнатные квартиры, и широкие окна двух задних выходили во двор как раз рядом с пожарной лестницей. В одном окне на верхнем этаже горел свет, и спустившись с крыши на лестницу и заглянув внутрь, я увидел на кушетке мужчину с газетой. Меня это не испугало: если не смотреть из окна прямо на пожарную лестницу - то есть под некоторым углом - меня видно не было. А страшило меня вот что - я боялся мелькать в освещенных окнах холлов на каждом этаже: если кто-то, стоя во внутреннем дворике, взглянул бы вверх, то непременно увидел бы мой силуэт.
Как только я ступил на железные ступеньки - сквозь тонкие шерстяные носки они жгли мои подошвы как лед, - на четвертом этаже залаяла собака. К счастью, после первого же приступа лая она заткнулась, но на третьем меня ожидал ещё один сюрприз: свет в окне Стива горел, конечно, но вот окно соседней квартиры было затемнено и рама чуть приоткрыта. К окну Стива был присобачен кондиционер. Оставив башмаки на ступеньках, я встал на перила лицом к стене в надежде, что кондиционер выдержит мой вес, и ухватился большими пальцами за выступающие кирпичи. Потом осторожно поставил одну ногу на кондиционер. Железная коробка на окне была укреплена вроде бы довольно прочно. Упираясь второй ногой в перила лестницы, я занял довольно-таки удобную позицию (если, конечно, меня ещё не заметили снизу из дворика) в тени рядом с освещенным окном холла. Отсюда открывался прекрасный вид на комнату, и окно было не заперто. Я мог просто ткнуть раму и впрыгнуть в комнату, если что.
Интерьер комнаты был выдержан в стиле девяностых годов прошлого века. На обоях были наляпаны большие розы с пляшущими вокруг ангелочками, с потолка свисала тяжелая стеклянная люстра, мебель тоже была старинная: пухлые плюшевые кресла и обитые кожей стулья, в углу стояла узкая кровать с высокими стойками. Даже картины на стенах были в старинных толстых позолоченных рамах, а на столе и на книжных полках я увидел старомодные фарфоровые фигурки и вазочки. Не знаю, на мой взгляд, все это выглядело настолько нарочито, что вызывало отвращение.
На Стиве был красный атласный смокинг, на узкой губе висела сигарета. Кей сидела в шезлонге, откинувшись назад. Серебряное платье чуть задралось вверх и из-под него виднелись ноги в чулках. Шезлонг был сделан из какой-то ужасающей кремово-желтой парусины, и я буду не я, если передатчик не висел прямо под изгибом парусинового сиденья, прямо у неё под задом. От глаз Стива передатчик был скрыт юбкой. Кей держалась очень непринужденно. Я честно сказать, просто восхищался её способностью сохранять хладнокровие в минуту опасности.
Если бы не дурацкая мебель, эта была бы чудесная квартирка: огромная гостиная, а через открытые двери в дальнем конце комнаты виднелась дверь туалета и кухонька. В кухне окно было открыто - видимо, для легкого сквозняка. Вытянув шею, я заметил в противоположном углу старомодный секретер. он был открыт и на выдвижной доске стояла пишущая машинка, а рядом с ней лежала стопка бумаги. Рядом с секретером располагался мраморный столик на золоченых ножках с несколькими бутылками и ведром для льда и массивная лампа с молочно-матовым стеклянным плафоном. До моего слуха доносился их спокойный разговор. Стив предложил Кей выпить, но она отказалась. Потом он поинтересовался, правду ли говорят, что некая особа иногда ночует у одного из вице-президентов "Сентрал", на что она ответила, что это уже все в прошлом.
Мои пятки уже занемели от холода, а вжатые в кирпичную стену пальцы затекли. И вдруг мне стало ужасно грустно. Вся эта затея показалась мне просто смехотворной - да какое отношение к убийству может иметь такой придурок, как Стив? Зачем этим двум белым помогать мне?.. Я стоял, распластавшись у стены дома над разверстой внизу смертоносной пропастью, с минуту на минуту ожидая выстрела в спину. В душу мне закралось мучительное подозрение, что я просто понапрасну теряю время, что все безнадежно, что я обречен.
Но три автомобильных гудка, донесшиеся откуда-то снизу, заставили меня отбросить сомнения. "Жучок" работал. Стив встрепенулся.
- Проклятый ублюдок! Каждое утро в восемь какой-то идиот гудит под окнами - ему, видите ли, лень вылезти из машины и позвонить в дверь. Почему, черт побери, его не оштрафуют! Ей-богу, если бы у меня окна выходили на улицу, я бы швырнул ему в башку бутылку. Как же он действует мне на нервы! - с этими словами Стив весь передернулся, чтобы продемонстрировать, как именно это ему действует на нервы. - Ну так, милая, что там за крупный заказ, который тебя так возбудил?
- Ох, какие мы нетерпеливые, - жеманно протянула она. - Когда я тебе позвонила, ты не проявил никакого интереса.
- Ничего подобного. Просто я заканчиваю сценарий десятой серии "Вы детектив" и когда творческое воображение начинает парить, не люблю отвлекаться. Так что за новость?
Она с улыбкой произнесла:
- А я вот тут размышляла об убийстве Татта... Томаса.
Стив стряхнул сигаретный пепел в стакан.
- Ну и что за передача может из этого получиться?
- Об этом я и хочу тебя спросить, - мягко сказала Кей, не спуская с него глаз. - Мне пришло в голову, что только трое знали про нашу тайную слежку за Томасом - я, Б.Х. и ты.
Стив тоже сохранял самообладание.
- И ещё один - нанятый тобой частный сыщик. Твой чернорабочий, уж прости мне этот каламбур - или я уже каламбурил на его счет? Так какое отношение ваш тайный план слежки за Томасом имеет к его убийству?
- Не знаю, но мне просто пришло в голову, что какая-то связь тут есть. Вот почему я и стала думать про Томаса - хотя полиция считает, что это дело рук Туи, какая у него могла быть причина убивать Томаса?
Стив сделал большие глаза.
- Дорогая, если ты решила оторвать меня от работы только потому, что тебе захотелось поиграть в сыщика... Да кто знает, почему Мур его убил. Возможно, Томас заметил за собой слежку, они подрались. В минуту ярости всякое может случиться.
- А что может случиться в минуту просветления?
- Дорогая, в столь поздний час ты говоришь загадками. Не можешь объяснить все просто?
- Да просто драка между Туи и Томасом, о которой ты твердишь, кажется мне очень маловероятной, Стив. Эта неувязочка и не давала мне покоя потому, что я настрого предупредила Туи ни в коем случае не подходить слишком близко к Томасу вплоть до того момента, как передача выйдет в эфир, так что...
- Кей, твой Отелло случаем не появлялся?
- Нет, конечно, но мы ведь все сыщики в глубине души, вот и сегодня я весь вечер об этом думала. Конечно, же у Б.Х. нет никаких причин убивать Томаса, его даже в Нью-Йорке не было. Мне также известно, что и я его не убивала.
Стив снова сделал большие глаза и пропел, кривляясь:
- А упало, Б пропало, кто остался на трубе - я?
Она хихикнула.
- Самое странное, что его убили именно в тот день, когда тебя посвятили в тайну нашей рекламной кампании.
Тут расхохотался Стив - от всей души.
- Дорогая, если ты лихорадочно ищешь повод ещё раз прыгнуть ко мне в койку, то не надо так корячиться. Нет правда, может мы и в самом деле трахнемся - ты сегодня бесподобна. Когда ты распаляешься, то всегда впадаешь в истерику и пытаешься...
- Б.Х., похоже, разделяет мои подозрения.
- Чушь! - отрезал Стив, точно кнутом хлестнул. - Я сегодня с ним разговаривал. Я бы сразу все понял, если бы в его так называемом мозгах возникла какая-то тревожная мысль. Нет, Кей, это просто женская уловка, и вся эта сцена тобой плохо сыграна. Ты злишься оттого, что нам в тот вечер не удалось покувыркаться вволю, а теперь ты стараешься отомстить мне, возводя фантастические обвинения. Тебе надо обратиться к опытному психоаналитику. Боже, да сама подумай, зачем мне убивать Татта? Ведь он стал для меня золотой жилой.
- Вот именно, Стив! Я же помню, как ты прибежал с готовеньким сценарием про Томаса на следующее утро. Как же тебе удалось так быстро собрать о нем столь подробную информацию? Тебе могли бы позавидовать аналитические отделы "Нью-Йорк таймс" и "Вашингтон-пост" вместе взятые!
- У женщин очень плохая память. Неужели ты забыла, что я давно носился с идеей такого шоу и что до того уже сделал набросок сценария про Татта? Он снова сверкнул глазами, точно в подтверждение своих слов.
Моя правая нога, стоящая на коробке кондиционера, до того онемела, что мне пришлось слегка переместить вес тела, и я, чуть поджав правую ступню, наступил на левую, упертую в перила лестницы. Когда же я снова оперся на правую, чертов кондиционер качнулся и хрустнул - у меня душа ушла в пятки.
Но Стив был слишком возбужден, чтобы обратить на это внимание.
- Нет, я и сам люблю пошутить. Но это смехотворное обвинение мне не по вкусу. Это же просто подлый удар ножом в спину. Уходи! Я предупреждаю, если по телекомпании поползут слухи, я буду вынужден рассказать всю правду!
- Какую правду?
- Э, милая, тупоумие тебе не к лицу. Я могу им рассказать, например, как тебе наскучила твоя Бобби и как ты попыталась спутаться со мной, но в таком возбужденном состоянии, в каком ты находишься сейчас, ты просто не можешь понять простой вещи: ты настолько погрузилась в свои лесбийские страсти, что у тебя уже не может быть нормальных половых отношений с мужчиной!
Она показала ему нос.
- Ну, эта твоя шалость будет глупейшим поступком, мой милый! Всем ведь известно, что сам ты - педрила несчастный, "голубой", что ты...
- Но ты ведь так не считала! - сказал он, закуривая очередную сигарету. - Послушай Кей, давай будем вести себя как взрослые люди. Ну зачем нам эти взаимные оскорбления. Я сейчас занят. А завтра я поведу тебя обедать и мы продолжим эту комедию. - Тут он опять вытаращил глаза и добавил. - Между прочим, я забыл об одном немаловажном пунктике моей маленькой, как ты выразилась, шалости - и этот пунктик вряд ли понравится на Мэдисон-авеню. Понимаешь, я же могу сказать, что ты легла под меня по причине того, что черный паренек не захотел тебя трахнуть.
- А может, он меня очень хорошо трахнул - потому-то я и не удовлетворилась твоими слюнявыми потугами.
- А может, он привел к тебе вдобавок взвод гарлемских трахалей? Ты что, черт побери, травки накурилась? Или, может увлеклась садизмом? Если так, то я готов удовлетворить тебя, хорошенько взгрев по попке, моя милая!
- Стиви, не надо громких речей. Я ведь не так просто ломала свою птичью головку, когда размышляла об этом убийстве... Мне пришлось позвонить кое-кому в Кентукки.
Я просто кожей почувствовал тяжесть повисшей в комнате тишины, которую Стив разорвал пронзительным взвизгом:
- Ах ты сука! - Его длинное узкое лицо побагровело, потом покрылось смертельной бледностью.
Кей даже не шевельнулась. Ей все это доставляло видимое удовольствие. Она криво улыбнулась и сказала:
- О, я вижу, маска хладнокровия сорвана? А теперь давай-ка сотри грим, сними свой маскарадный костюм и расскажи-ка мне без выкрутасов про кузена Томаса.
Он молчал, выпрямившись перед ней, на лице у него застыло выражение гнева и страдания.
Кей глубже погрузила свой нож ему в сердце, да ещё и крутанула.
- Стиви, ты, видно, ничего не понимаешь. Я же хочу тебе помочь. Ради успеха нашего шоу я даю тебе возможность все мне рассказать - прежде чем я позвоню в полицию.
- Как... как.. ты узнала? - хрипло проговорил он.
- Теперь уже поздно задавать вопросы. Ну же, ты всегда такой словоохотливый, давай, расскажи-ка мне, почему ты его убил?
Стив привалился к столу, буквально весь съежившись и сморщившись. Потом успокоился, вздохнул поглубже и снова обрел самообладание. Он подошел к секретеру, закурил, сел на край выдвижной крышки стола и произнес, сделав большие глаза:
- Да, я, пожалуй, расскажу - ты сможешь понять меня. Я убил его. Но подожди, пока...
Раздался новый вскрик - тихий приглушенный возглас радости и облегчения, застрявший у меня в горле.
- ... ты не услышишь всю эту историю. Это не было убийством. Томас был моим дальним родственником, паршивой овцой в нашем стаде, уродом в семье. Он был отбросом, а его мамаша подзаборной шлюхой. А теперь смотри, в какой ситуации я оказался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20