Каждое утро перед школой отец открывал дверь в ванную и проверял, все ли у детей безукоризненно. Иначе поднимался такой скандал, что они старались любой ценой избежать его.
За летной полосой их ждали два джипа. Но первое, что все ощутили, была невероятная теплынь. Даже в такой поздний час воздух обдавал жаром. Лишь легкий ветерок приносил немного прохлады. Все тотчас сбросили джемперы и засунули их в рюкзаки. Ронни, сияя от удовольствия, подняла вверх обе руки и спросила, кто теперь хочет посмеяться над ее костюмом – короткой юбкой и едва прикрывающей тело майкой. Определенно она была одета по погоде. Не то что некоторые, чересчур укутанные.
Команда забралась в джипы и, весело болтая, начала подпрыгивать на немощеной дороге. Она шла через лес высоких пальм и низкую поросль кустов. Джессика чувствовала, как жаркий воздух превращает джинсы в банное полотенце, а футболку – в липкую пленку. Она никогда не брала с собой много вещей. Маленькая сумка с самым необходимым. Пара футболок, пара шорт, несколько купальников и на всякий случай кардиган. Сейчас, в этой жаре, она не могла понять, почему ей пришло в голову уложить в сумку и такую теплую вещь, как кардиган.
Они проехали всего несколько минут и оказались у дома. Было очень поздно. Их тотчас развели по комнатам. На каждого отдельная комната, без соседа или соседки.
Бог знает, сколько комнат в доме. Джессика с набрякшими от усталости веками смутно заметила, что в доме много дерева. Деревянные полы, деревянные потолки.
Ее комната оказалась большой, с вентилятором над головой для охлаждения воздуха и с мягкой сеткой от москитов, защищавшей двуспальную кровать. На полу ковры, и в открытую дверь она увидела ванную. Какая роскошная, подумала она. Джессика бросила сумку в кресло. Мысль принять душ казалась очень соблазнительной. Но еще соблазнительнее надеть пижаму и через пять секунд растянуться на кровати, спрятавшись под москитной сеткой.
Она включила вентилятор. Еще секунда – надела полосатую пижаму и через десять минут уже крепко спала.
Открыв глаза, Джессика обнаружила, что комната залита солнечным светом. Было уже больше десяти утра. Проспала! Такое редко с ней случалось, если вообще случалось. Отец никогда не разрешал.
Джессика подняла жалюзи из деревянных планок, и ей открылась самая совершенная картина, какую она видела в жизни. Дом стоял на берегу. Белый песок и бирюзовое море проглядывали сквозь решетки из пальмового дерева.
Она быстро оделась, выбрав черное бикини. Схватила крем для загара, сандалии, шляпу, книгу и выбежала из дома.
– Ты вовремя встала! – донесся сзади голос Рон-ни. Она смеялась и махала рукой.
– Где все?
– Загорают, плавают, исследуют остров! Я вернулась на пару минут. Нельзя пропустить такую погоду!
– Нельзя. Мы ее не увидим, пока в Англию не прикатит лето. Да и то если оно решится!
Невероятно! Несколько часов на самолете – и такая благодать! Трудно поверить. Неужели это она мучалась столько часов чувством вины? Мол, работа стоит, а она отдыхает. Джессика представила гору бумаг в папках для входящих документов, которые с неумолимой, ехидной настойчивостью собирались там. Она вспомнила свои уикенды, которые потратила на попытки сократить эту растущую кипу. А теперь, когда она шла по песку и тепло от босых ног поднималось вверх, работа казалась ей чем-то далеким и неприятным, оставшимся где-то там, позади.
Дальше вдоль берега она увидела Мэри и Элизабет, вдвоем, как обычно. Две плотные фигуры, скромно одетые в закрытые купальники темных тонов, в широкополых соломенных шляпах от солнца. Еще чуть дальше дурачились закадычные друзья Ронни.
Джессика помахала им рукой и нашла уединенное место под пальмой. Растянувшись на полотенце, она принялась натираться кремом для загара.
Шум моря убаюкивал. Безмятежные всплески это вода омывала песок и снова отступала. Неумолкающий ритм чего-то живого, будто дышащего. Она попыталась читать, но сияние солнца было таким ярким, что глазам стало больно. И минут через пять она уступила неодолимому желанию, закрыла глаза и отключилась. Море, солнце, песок, прохладный ветерок, покой и глубокий бархатный голос, звучащий возле ее правого уха.
– Знаете, вам надо быть осторожней. При вашем цвете кожи нельзя исключать возможности, что в конце отпуска вы будете выглядеть как вареный лоб-стер.
Джессика открыла глаза и уперлась взглядом в Бруно Карра, стоявшего над ней с двумя бокалами чего-то холодного в руках. Картина была настолько неожиданной, что она несколько раз моргнула. Наверно, из-за жары возникло такое ужасное видение. Моргнув пятый раз, она поняла, что это не мираж.
– Что вы здесь делаете? – Она села, с отчаянием сознавая, что ее тело под черным бикини выставлено напоказ. Каждым нервом ощущался красный сигнал тревоги. И хотя она старалась глядеть ему только в лицо, все ее естество отзывалось на позывные мускулистого тела, загоревшего сильнее, чем она ожидала, и одетого лишь в расстегнутую легкую рубашку с короткими рукавами и в плавки.
Слава богу, что у нее есть темные очки! Они хотя бы спрячут ее глаза. И где ее шляпа? Она схватила шляпу и надвинула на глаза. Теперь лицо тоже наполовину закрыто.
– Хотите пить? – Он протянул ей высокий бокал. Она быстро взяла бокал и с улыбкой бросила:
– Спасибо. – И произнесла уже более спокойным тоном:
– Что вы здесь делаете? По-моему, вы говорили, что не собираетесь сюда прилетать.
– Я говорил? – Он посмотрел на нее с выражением веселого изумления. Должно быть, вы не правильно меня поняли. Я сказал, что, наверно, не смогу пробыть здесь все четыре дня. Но как видите… – Он сделал глоток и сел на край ее полотенца. Ужасно! Ведь это значит, что он просидит здесь дольше, чем ей бы хотелось. Она чуть-чуть отодвинулась, чтобы создать расстояние между ними. – ..Мне удалось устроить свои дела.
– Да, вижу, – промямлила она, – Назовите меня дураком, но я не смог удержаться от искушения. Мне хотелось увидеть вас без вечного выражения умелой, деловитой женщины. Уверенный, сдержанный юрист днем, уверенный, сдержанный юрист ночью – согласитесь, это ужасно. Поэтому я передвинул дела, чтобы воспользоваться случаем и захватить редкое зрелище: увидеть Джессику Штирн – женщину. – Он засмеялся, довольный своим остроумием.
– Иногда я удивляюсь, как вам удается быть таким успешным, – кислым тоном проговорила Джессика. – Ведь охота на птиц отнимает у вас столько времени.
– Я бы так не сказал. Никогда. – Он стрельнул в нее явно флиртующим взглядом и усмехнулся. – Обычно охота идет только на одну исключительную особь.
Джессика не нашлась, что ответить. Бруно еще шире расплылся в улыбке.
– Что вы об этом думаете?
– В конце концов, это ваш дом.
– Нет, – нежно прошептал он ей в ухо. И это вызвало в ней совершенно невыносимую тревогу. – Я имею в виду, что вы думаете об острове, а не что вы думаете о моем появлении здесь.
– Ох. – Она повернулась и посмотрела на него. И прежде чем сообразила, что случилось, он наклонился к ней и точным движением снял очки. – Будьте любезны, верните их, – она протянула открытую ладонь.
– Не люблю разговаривать с людьми, когда они прячутся за темными очками.
– Я? Нет. Не прячусь за очками, – нервно пробормотала Джессика. Конечно, именно этого он и хотел добиться. – От яркого солнца у меня слезятся глаза.
– Чепуха. – Он подвинулся на полотенце ближе к ней. Краем глаза она заметила несколько любопытных взглядов, брошенных в их сторону. Мэри и Элизабет подняли головы от книг – какое совпадение! и посмотрели на них, пытаясь сделать вид, будто любуются пейзажем.
– Вы подкармливаете слухи, – прошипела Джессика.
Он отодвинул очки на безопасное расстояние, явно вне ее досягаемости.
– Какого рода слухи?
– Слухи… которые… которые… – Она замолчала. А он одарил ее медленной, ленивой улыбкой.
– Я просто сижу и болтаю с одной из моих служащих.
Джессика в отчаянии стиснула зубы.
– Итак… что вы думаете об этом маленьком кусочке рая? – Он улегся на песке, закинув руки за голову. Джессика нехотя обвела взглядом его длинное атлетическое тело.
– Здесь красиво. Вам повезло… Иметь такое убежище. Вы часто приезжаете сюда?
– Когда нужно развеяться.
– Хорошо. – Наконец она решилась и встала. А он снова посадил ее таким ловким, неторопливым движением, что она чуть не приземлилась на него. Но ей удалось выпрямиться.
– Не так быстро. Я наслаждаюсь нашей легкой беседой.
– Рада, что хоть один из нас наслаждается, – сердито проворчала Джессика.
– Вы тоже наслаждаетесь. Зачем притворяться? Но вы к тому же в панике хотите бежать, словно насмерть перепуганный кролик…
– Я? Перепуганный кролик?
– О да. Стоит вас оторвать от работы…
– Я прекрасно контролирую свое поведение как на работе, так и вне рабочего окружения! – фыркнула она.
– Вы имеете в виду, что выглядите так, как хотите. Правда, ваше лицо мешает вам. Оно слишком выразительно, – задумчиво пробормотал он.
– Это не было для меня проблемой, пока я не встретила вас! – искренне выпалила Джессика и в ужасе замолчала от такого неожиданного признания. – Вы… вы…
– Да? Я весь превратился в слух.
– Абсолютно невыносимы. Я иду плавать.
Она встала и направилась к воде, сгорая от неловкости.
Ей не следовало надевать бикини, хотя чем меньше одежды, тем лучше она выглядит. Ее длинное стройное тело кажется бесформенным, если на нем много слоев одежды. Ох, скорей бы дойти до воды и почувствовать облегчение, подумала она. А потом переодеться в безобразный закрытый купальник, который она привезла с собой. Но откуда она могла знать, что Бруно пожалует сюда?
Она останется в воде, пока он не освободит ее полотенце. Будет просто плескаться без всякой цели. Она то и дело поглядывала в его сторону, отчасти ожидая, что он тоже нырнет в воду, пока она там. Наконец он встал с полотенца, помахал ей рукой и пошел по берегу. Немного поговорил с Мэри и Элизабет и пошел дальше к веселому сборищу, чья активность под влиянием жары стала понемножку сникать.
Джессика наблюдала из воды. Для разнообразия она то лежала на спине, то ныряла, то плавала в чистой, прохладной морской воде. Когда берег опустел, она с облегчением вылезла на сушу.
Почему он решил приехать? Неужели потому, что знал, как на нее подействует его присутствие? Она придет в смятение, а он позабавится над ее состоянием. Он сам сказал об этом. Она для него – любопытный объект изучения. Это вызвало в ней негодование. Она чувствовала себя посмешищем. А он, наверно, и считает ее посмешищем.
Когда часом позже Джессика возвращалась с моря, то обнаружила на большой лужайке за домом импровизированный буфет. И в центре Бруно, окруженного придворными.
На Ронни сверху был только лифчик бикини, предназначенный для того, чтобы увеличивать аллейку между грудями, и снизу – цветастая юбка-саронг. Она флиртовала, играя, словно котенок, что вызывало у всех смех. Даже Карла, недавно помолвленная и редко говорившая о ком-нибудь или о чем-нибудь, кроме своего жениха и предстоящей свадьбы, смеялась над чем-то, сказанным Бруно, хотя и выглядела смущенной.
Джессика, надев поверх бикини поношенные шорты и еще более выгоревшую футболку, набрала полную тарелку еды и устроилась сбоку от Бруно. Она вежливо слушала его забавные истории о путешествиях за границу, а в душе все еще переживала то, что он сказал раньше.
– Влюбленные глаза… – произнес он в этот момент. Его двор, казалось, ловил каждое слово своего повелителя. – Уверяю вас, это одно из наиболее важных и приятных ощущений, вкус к которым мы приобретаем в жизни.
Бруно покосился в ее сторону и моментально оценил ее туалет, оставлявший простор для воображения. Джессика притворилась заинтересованной его рассказом.
– А у вас, Джессика, остались неприятные воспоминания от путешествий за границу?
Конечно, он собирается вовлечь ее в разговор. Себе на потеху. Зная, что она меньше всего этого хотела бы.
– Да… Однажды… в Индийском океане. Когда я чуть не осталась без ноги. Меня хотела сожрать стая барракуд, – начала Джессика. – К счастью, в последнюю секунду меня спас пролетавший мимо вертолет, подняв на борт. Удачное спасение, если бы несколько минут спустя мы не попали в жуткий шторм и едва не потерпели крушение. Пилот не справился с управлением и упал в обморок. Мне пришлось сесть за штурвал…
– Не может быть! – закричала потрясенная Ронни. Джессика улыбнулась.
– Ты права, Ронни. Нет, конечно. Боюсь, что мои путешествия за границу не богаты приключениями.
Поговорив о путешествиях, компания закончила ленч и разбрелась по дому, чтобы прийти в себя после утреннего солнца.
Джессика перебралась на скамейку под деревом, чтобы закончить трапезу. Она чуть слышно вздохнула, выразив свое неудовольствие, когда Бруно подошел и уселся рядом с ней.
– Запустим мельницу слухов, – весело предложил он. – В этом доме занавеси-сетки, уверен, что некоторые из них сейчас будут отодвинуты.
– Ха-ха. Я рада, что вы находите эту мысль забавной. – Она разрезала помидор и отправила кусок в рот.
– Вы хорошо поплавали?
– Очень хорошо. Спасибо. – Джессика покосилась на него.
– Должен признаться, что на меня произвела впечатление ваша волнующая история о том, как вы избежали смерти от барракуд в Индийском океане. А потом оказалось, что вы все придумали.
– О чем вы догадались с первых же слов, – добавила она, ставя пустую тарелку рядом на скамейку. Интересно, у нее разыгралось воображение или он в самом деле флиртует с ней? При его врожденном очаровании понять трудно. Он обладал способностью создавать иллюзию, будто его собеседница совершенно уникальное создание только потому, что он заговорил с ней. И другая его особенность – производить впечатление, будто все его внимание сосредоточено на том, что собеседница собирается сказать.
Конечно, только абсолютная дура может поверить ему.
– Правильно, – лениво подтвердил он, положил руку на спинку скамейки и подставил лицо солнцу… Его лучи пробивались сквозь листья.
– Потому что, – холодно продолжала Джессика, много работающая девушка вроде меня, делающая карьеру, не имеет времени на путешествия. И вряд ли в отпуске она переживает волнующие приключения.
Едва слова вылетели изо рта, как Джессика усомнилась, она ли их произнесла. Какой бес овладел ею? Она говорила как подросток, самолюбие которого задели. Это не мысли взрослого человека, который сам контролирует свою жизнь.
Только… Это он заставил ее так чувствовать. Будто она где-то по дороге отстала от корабля. Вокруг идет волнующая жизнь, для других полная событий, а она сидит запертая в четырех стенах, слишком напуганная, чтобы выйти на волю. Непонятно, откуда взялось такое чувство. Никогда раньше она такого не испытывала. Пока не появился он. Он был так чертовски харизматичен. Во время ленча Джессика видела: все лица устремлены на него и горят энтузиазмом.
– Это замечание, – Бруно даже не взглянул на нее, не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что я сказал. Оно отражает ваше отношение к своему «я».
– Вы знаете, что это совершенная ерунда. – Не стоило рисковать и продолжать личную конфронтацию. Проигравшей, несомненно, будет она. Лучше побыстрее поменять тему разговора. Она спросила у него об острове и доме. И ей даже удалось придать голосу немного бодрости. – Кто смотрит за этим хозяйством, когда вас нет?
Вокруг дома было много земли, и она выглядела хорошо ухоженной. Джессика догадывалась, что в тропиках тропинки быстро стали бы непроходимыми. Ему нужен хотя бы один садовник, чтобы остров не превратился в джунгли.
– Я нанимаю трех садовников, и они работают круглый год. – Он зевнул, и ей тут же захотелось зевнуть. От жары. – Когда меня нет, Вики и Сэнди, домоправительницы, сейчас они здесь, дважды в неделю добираются сюда на лодке, чтобы навести в доме порядок и проверить, все ли на месте. Здесь часто бывают мои друзья, моя семья и просто добрые знакомые.
– От такой жары тянет в сон, правда? – Джессика вежливо начала готовить оправдание бегству. Он повернулся к ней и словно прочел ее мысли.
– Я считаю, что спать днем – обидная потеря времени. Вы так не думаете?
– Нет.
– Почему бы нам не совершить маленькую прогулку? Я хочу вам кое-что показать.
– Что? – Джессике не удалось скрыть панику. Он встал, ожидая, что она последует за ним. Но она продолжала сидеть.
– Вы что-то говорили, – равнодушно произнес он, о рутинном существовании, в котором нет ничего волнующего. Но вы не хотите сделать и шага в сторону от вашей тщательно изученной тропинки. Почему?
– Что бы ваши слова могли означать? – Она смотрела вверх на него, закрыв рукой глаза от солнца.
– Я предложил вам кое-что. Ваша моментальная реакция – в этом нет ничего любопытного. Из предосторожности. Вы ведете себя так, будто все, чего вы не знаете, неприятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
За летной полосой их ждали два джипа. Но первое, что все ощутили, была невероятная теплынь. Даже в такой поздний час воздух обдавал жаром. Лишь легкий ветерок приносил немного прохлады. Все тотчас сбросили джемперы и засунули их в рюкзаки. Ронни, сияя от удовольствия, подняла вверх обе руки и спросила, кто теперь хочет посмеяться над ее костюмом – короткой юбкой и едва прикрывающей тело майкой. Определенно она была одета по погоде. Не то что некоторые, чересчур укутанные.
Команда забралась в джипы и, весело болтая, начала подпрыгивать на немощеной дороге. Она шла через лес высоких пальм и низкую поросль кустов. Джессика чувствовала, как жаркий воздух превращает джинсы в банное полотенце, а футболку – в липкую пленку. Она никогда не брала с собой много вещей. Маленькая сумка с самым необходимым. Пара футболок, пара шорт, несколько купальников и на всякий случай кардиган. Сейчас, в этой жаре, она не могла понять, почему ей пришло в голову уложить в сумку и такую теплую вещь, как кардиган.
Они проехали всего несколько минут и оказались у дома. Было очень поздно. Их тотчас развели по комнатам. На каждого отдельная комната, без соседа или соседки.
Бог знает, сколько комнат в доме. Джессика с набрякшими от усталости веками смутно заметила, что в доме много дерева. Деревянные полы, деревянные потолки.
Ее комната оказалась большой, с вентилятором над головой для охлаждения воздуха и с мягкой сеткой от москитов, защищавшей двуспальную кровать. На полу ковры, и в открытую дверь она увидела ванную. Какая роскошная, подумала она. Джессика бросила сумку в кресло. Мысль принять душ казалась очень соблазнительной. Но еще соблазнительнее надеть пижаму и через пять секунд растянуться на кровати, спрятавшись под москитной сеткой.
Она включила вентилятор. Еще секунда – надела полосатую пижаму и через десять минут уже крепко спала.
Открыв глаза, Джессика обнаружила, что комната залита солнечным светом. Было уже больше десяти утра. Проспала! Такое редко с ней случалось, если вообще случалось. Отец никогда не разрешал.
Джессика подняла жалюзи из деревянных планок, и ей открылась самая совершенная картина, какую она видела в жизни. Дом стоял на берегу. Белый песок и бирюзовое море проглядывали сквозь решетки из пальмового дерева.
Она быстро оделась, выбрав черное бикини. Схватила крем для загара, сандалии, шляпу, книгу и выбежала из дома.
– Ты вовремя встала! – донесся сзади голос Рон-ни. Она смеялась и махала рукой.
– Где все?
– Загорают, плавают, исследуют остров! Я вернулась на пару минут. Нельзя пропустить такую погоду!
– Нельзя. Мы ее не увидим, пока в Англию не прикатит лето. Да и то если оно решится!
Невероятно! Несколько часов на самолете – и такая благодать! Трудно поверить. Неужели это она мучалась столько часов чувством вины? Мол, работа стоит, а она отдыхает. Джессика представила гору бумаг в папках для входящих документов, которые с неумолимой, ехидной настойчивостью собирались там. Она вспомнила свои уикенды, которые потратила на попытки сократить эту растущую кипу. А теперь, когда она шла по песку и тепло от босых ног поднималось вверх, работа казалась ей чем-то далеким и неприятным, оставшимся где-то там, позади.
Дальше вдоль берега она увидела Мэри и Элизабет, вдвоем, как обычно. Две плотные фигуры, скромно одетые в закрытые купальники темных тонов, в широкополых соломенных шляпах от солнца. Еще чуть дальше дурачились закадычные друзья Ронни.
Джессика помахала им рукой и нашла уединенное место под пальмой. Растянувшись на полотенце, она принялась натираться кремом для загара.
Шум моря убаюкивал. Безмятежные всплески это вода омывала песок и снова отступала. Неумолкающий ритм чего-то живого, будто дышащего. Она попыталась читать, но сияние солнца было таким ярким, что глазам стало больно. И минут через пять она уступила неодолимому желанию, закрыла глаза и отключилась. Море, солнце, песок, прохладный ветерок, покой и глубокий бархатный голос, звучащий возле ее правого уха.
– Знаете, вам надо быть осторожней. При вашем цвете кожи нельзя исключать возможности, что в конце отпуска вы будете выглядеть как вареный лоб-стер.
Джессика открыла глаза и уперлась взглядом в Бруно Карра, стоявшего над ней с двумя бокалами чего-то холодного в руках. Картина была настолько неожиданной, что она несколько раз моргнула. Наверно, из-за жары возникло такое ужасное видение. Моргнув пятый раз, она поняла, что это не мираж.
– Что вы здесь делаете? – Она села, с отчаянием сознавая, что ее тело под черным бикини выставлено напоказ. Каждым нервом ощущался красный сигнал тревоги. И хотя она старалась глядеть ему только в лицо, все ее естество отзывалось на позывные мускулистого тела, загоревшего сильнее, чем она ожидала, и одетого лишь в расстегнутую легкую рубашку с короткими рукавами и в плавки.
Слава богу, что у нее есть темные очки! Они хотя бы спрячут ее глаза. И где ее шляпа? Она схватила шляпу и надвинула на глаза. Теперь лицо тоже наполовину закрыто.
– Хотите пить? – Он протянул ей высокий бокал. Она быстро взяла бокал и с улыбкой бросила:
– Спасибо. – И произнесла уже более спокойным тоном:
– Что вы здесь делаете? По-моему, вы говорили, что не собираетесь сюда прилетать.
– Я говорил? – Он посмотрел на нее с выражением веселого изумления. Должно быть, вы не правильно меня поняли. Я сказал, что, наверно, не смогу пробыть здесь все четыре дня. Но как видите… – Он сделал глоток и сел на край ее полотенца. Ужасно! Ведь это значит, что он просидит здесь дольше, чем ей бы хотелось. Она чуть-чуть отодвинулась, чтобы создать расстояние между ними. – ..Мне удалось устроить свои дела.
– Да, вижу, – промямлила она, – Назовите меня дураком, но я не смог удержаться от искушения. Мне хотелось увидеть вас без вечного выражения умелой, деловитой женщины. Уверенный, сдержанный юрист днем, уверенный, сдержанный юрист ночью – согласитесь, это ужасно. Поэтому я передвинул дела, чтобы воспользоваться случаем и захватить редкое зрелище: увидеть Джессику Штирн – женщину. – Он засмеялся, довольный своим остроумием.
– Иногда я удивляюсь, как вам удается быть таким успешным, – кислым тоном проговорила Джессика. – Ведь охота на птиц отнимает у вас столько времени.
– Я бы так не сказал. Никогда. – Он стрельнул в нее явно флиртующим взглядом и усмехнулся. – Обычно охота идет только на одну исключительную особь.
Джессика не нашлась, что ответить. Бруно еще шире расплылся в улыбке.
– Что вы об этом думаете?
– В конце концов, это ваш дом.
– Нет, – нежно прошептал он ей в ухо. И это вызвало в ней совершенно невыносимую тревогу. – Я имею в виду, что вы думаете об острове, а не что вы думаете о моем появлении здесь.
– Ох. – Она повернулась и посмотрела на него. И прежде чем сообразила, что случилось, он наклонился к ней и точным движением снял очки. – Будьте любезны, верните их, – она протянула открытую ладонь.
– Не люблю разговаривать с людьми, когда они прячутся за темными очками.
– Я? Нет. Не прячусь за очками, – нервно пробормотала Джессика. Конечно, именно этого он и хотел добиться. – От яркого солнца у меня слезятся глаза.
– Чепуха. – Он подвинулся на полотенце ближе к ней. Краем глаза она заметила несколько любопытных взглядов, брошенных в их сторону. Мэри и Элизабет подняли головы от книг – какое совпадение! и посмотрели на них, пытаясь сделать вид, будто любуются пейзажем.
– Вы подкармливаете слухи, – прошипела Джессика.
Он отодвинул очки на безопасное расстояние, явно вне ее досягаемости.
– Какого рода слухи?
– Слухи… которые… которые… – Она замолчала. А он одарил ее медленной, ленивой улыбкой.
– Я просто сижу и болтаю с одной из моих служащих.
Джессика в отчаянии стиснула зубы.
– Итак… что вы думаете об этом маленьком кусочке рая? – Он улегся на песке, закинув руки за голову. Джессика нехотя обвела взглядом его длинное атлетическое тело.
– Здесь красиво. Вам повезло… Иметь такое убежище. Вы часто приезжаете сюда?
– Когда нужно развеяться.
– Хорошо. – Наконец она решилась и встала. А он снова посадил ее таким ловким, неторопливым движением, что она чуть не приземлилась на него. Но ей удалось выпрямиться.
– Не так быстро. Я наслаждаюсь нашей легкой беседой.
– Рада, что хоть один из нас наслаждается, – сердито проворчала Джессика.
– Вы тоже наслаждаетесь. Зачем притворяться? Но вы к тому же в панике хотите бежать, словно насмерть перепуганный кролик…
– Я? Перепуганный кролик?
– О да. Стоит вас оторвать от работы…
– Я прекрасно контролирую свое поведение как на работе, так и вне рабочего окружения! – фыркнула она.
– Вы имеете в виду, что выглядите так, как хотите. Правда, ваше лицо мешает вам. Оно слишком выразительно, – задумчиво пробормотал он.
– Это не было для меня проблемой, пока я не встретила вас! – искренне выпалила Джессика и в ужасе замолчала от такого неожиданного признания. – Вы… вы…
– Да? Я весь превратился в слух.
– Абсолютно невыносимы. Я иду плавать.
Она встала и направилась к воде, сгорая от неловкости.
Ей не следовало надевать бикини, хотя чем меньше одежды, тем лучше она выглядит. Ее длинное стройное тело кажется бесформенным, если на нем много слоев одежды. Ох, скорей бы дойти до воды и почувствовать облегчение, подумала она. А потом переодеться в безобразный закрытый купальник, который она привезла с собой. Но откуда она могла знать, что Бруно пожалует сюда?
Она останется в воде, пока он не освободит ее полотенце. Будет просто плескаться без всякой цели. Она то и дело поглядывала в его сторону, отчасти ожидая, что он тоже нырнет в воду, пока она там. Наконец он встал с полотенца, помахал ей рукой и пошел по берегу. Немного поговорил с Мэри и Элизабет и пошел дальше к веселому сборищу, чья активность под влиянием жары стала понемножку сникать.
Джессика наблюдала из воды. Для разнообразия она то лежала на спине, то ныряла, то плавала в чистой, прохладной морской воде. Когда берег опустел, она с облегчением вылезла на сушу.
Почему он решил приехать? Неужели потому, что знал, как на нее подействует его присутствие? Она придет в смятение, а он позабавится над ее состоянием. Он сам сказал об этом. Она для него – любопытный объект изучения. Это вызвало в ней негодование. Она чувствовала себя посмешищем. А он, наверно, и считает ее посмешищем.
Когда часом позже Джессика возвращалась с моря, то обнаружила на большой лужайке за домом импровизированный буфет. И в центре Бруно, окруженного придворными.
На Ронни сверху был только лифчик бикини, предназначенный для того, чтобы увеличивать аллейку между грудями, и снизу – цветастая юбка-саронг. Она флиртовала, играя, словно котенок, что вызывало у всех смех. Даже Карла, недавно помолвленная и редко говорившая о ком-нибудь или о чем-нибудь, кроме своего жениха и предстоящей свадьбы, смеялась над чем-то, сказанным Бруно, хотя и выглядела смущенной.
Джессика, надев поверх бикини поношенные шорты и еще более выгоревшую футболку, набрала полную тарелку еды и устроилась сбоку от Бруно. Она вежливо слушала его забавные истории о путешествиях за границу, а в душе все еще переживала то, что он сказал раньше.
– Влюбленные глаза… – произнес он в этот момент. Его двор, казалось, ловил каждое слово своего повелителя. – Уверяю вас, это одно из наиболее важных и приятных ощущений, вкус к которым мы приобретаем в жизни.
Бруно покосился в ее сторону и моментально оценил ее туалет, оставлявший простор для воображения. Джессика притворилась заинтересованной его рассказом.
– А у вас, Джессика, остались неприятные воспоминания от путешествий за границу?
Конечно, он собирается вовлечь ее в разговор. Себе на потеху. Зная, что она меньше всего этого хотела бы.
– Да… Однажды… в Индийском океане. Когда я чуть не осталась без ноги. Меня хотела сожрать стая барракуд, – начала Джессика. – К счастью, в последнюю секунду меня спас пролетавший мимо вертолет, подняв на борт. Удачное спасение, если бы несколько минут спустя мы не попали в жуткий шторм и едва не потерпели крушение. Пилот не справился с управлением и упал в обморок. Мне пришлось сесть за штурвал…
– Не может быть! – закричала потрясенная Ронни. Джессика улыбнулась.
– Ты права, Ронни. Нет, конечно. Боюсь, что мои путешествия за границу не богаты приключениями.
Поговорив о путешествиях, компания закончила ленч и разбрелась по дому, чтобы прийти в себя после утреннего солнца.
Джессика перебралась на скамейку под деревом, чтобы закончить трапезу. Она чуть слышно вздохнула, выразив свое неудовольствие, когда Бруно подошел и уселся рядом с ней.
– Запустим мельницу слухов, – весело предложил он. – В этом доме занавеси-сетки, уверен, что некоторые из них сейчас будут отодвинуты.
– Ха-ха. Я рада, что вы находите эту мысль забавной. – Она разрезала помидор и отправила кусок в рот.
– Вы хорошо поплавали?
– Очень хорошо. Спасибо. – Джессика покосилась на него.
– Должен признаться, что на меня произвела впечатление ваша волнующая история о том, как вы избежали смерти от барракуд в Индийском океане. А потом оказалось, что вы все придумали.
– О чем вы догадались с первых же слов, – добавила она, ставя пустую тарелку рядом на скамейку. Интересно, у нее разыгралось воображение или он в самом деле флиртует с ней? При его врожденном очаровании понять трудно. Он обладал способностью создавать иллюзию, будто его собеседница совершенно уникальное создание только потому, что он заговорил с ней. И другая его особенность – производить впечатление, будто все его внимание сосредоточено на том, что собеседница собирается сказать.
Конечно, только абсолютная дура может поверить ему.
– Правильно, – лениво подтвердил он, положил руку на спинку скамейки и подставил лицо солнцу… Его лучи пробивались сквозь листья.
– Потому что, – холодно продолжала Джессика, много работающая девушка вроде меня, делающая карьеру, не имеет времени на путешествия. И вряд ли в отпуске она переживает волнующие приключения.
Едва слова вылетели изо рта, как Джессика усомнилась, она ли их произнесла. Какой бес овладел ею? Она говорила как подросток, самолюбие которого задели. Это не мысли взрослого человека, который сам контролирует свою жизнь.
Только… Это он заставил ее так чувствовать. Будто она где-то по дороге отстала от корабля. Вокруг идет волнующая жизнь, для других полная событий, а она сидит запертая в четырех стенах, слишком напуганная, чтобы выйти на волю. Непонятно, откуда взялось такое чувство. Никогда раньше она такого не испытывала. Пока не появился он. Он был так чертовски харизматичен. Во время ленча Джессика видела: все лица устремлены на него и горят энтузиазмом.
– Это замечание, – Бруно даже не взглянул на нее, не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что я сказал. Оно отражает ваше отношение к своему «я».
– Вы знаете, что это совершенная ерунда. – Не стоило рисковать и продолжать личную конфронтацию. Проигравшей, несомненно, будет она. Лучше побыстрее поменять тему разговора. Она спросила у него об острове и доме. И ей даже удалось придать голосу немного бодрости. – Кто смотрит за этим хозяйством, когда вас нет?
Вокруг дома было много земли, и она выглядела хорошо ухоженной. Джессика догадывалась, что в тропиках тропинки быстро стали бы непроходимыми. Ему нужен хотя бы один садовник, чтобы остров не превратился в джунгли.
– Я нанимаю трех садовников, и они работают круглый год. – Он зевнул, и ей тут же захотелось зевнуть. От жары. – Когда меня нет, Вики и Сэнди, домоправительницы, сейчас они здесь, дважды в неделю добираются сюда на лодке, чтобы навести в доме порядок и проверить, все ли на месте. Здесь часто бывают мои друзья, моя семья и просто добрые знакомые.
– От такой жары тянет в сон, правда? – Джессика вежливо начала готовить оправдание бегству. Он повернулся к ней и словно прочел ее мысли.
– Я считаю, что спать днем – обидная потеря времени. Вы так не думаете?
– Нет.
– Почему бы нам не совершить маленькую прогулку? Я хочу вам кое-что показать.
– Что? – Джессике не удалось скрыть панику. Он встал, ожидая, что она последует за ним. Но она продолжала сидеть.
– Вы что-то говорили, – равнодушно произнес он, о рутинном существовании, в котором нет ничего волнующего. Но вы не хотите сделать и шага в сторону от вашей тщательно изученной тропинки. Почему?
– Что бы ваши слова могли означать? – Она смотрела вверх на него, закрыв рукой глаза от солнца.
– Я предложил вам кое-что. Ваша моментальная реакция – в этом нет ничего любопытного. Из предосторожности. Вы ведете себя так, будто все, чего вы не знаете, неприятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15