- Свяжи её.
Сказано - сделано. Огонёк обмотал девушку вдоль и поперёк детскими скакалками из спортинвентаря и на всякий случай заткнул рот матерчатым кляпом. Пока он занимался девицей, охранник раздобыл где-то несколько лент медицинских шприцев. В аптеку, что ли съездил.
- Свободен, - махнул ему Василий.
Охранник с обидой в душе удалился. Телка ему понравилась, и он уже планировал порезвиться с ней, пусть даже после этих двоих. А оно вон как получилось...
- Ширни-ка её для начала вот этой гадостью, - Василий вынул из коробочки ампулу тёмного цвета.
Огонёк без лишних слов вкатал девице внутривенную инъекцию. Миф относительно "сыворотки правды" для Стрельцова развеялся. Светлана выболтала всё: и как с Громовым познакомилась, и как он её завербовал, и какие чувства она к нему питает, и в конце своего рассказа твёрдо отчеканила:
- Он придёт и спасёт меня!
Стрельцов не особо удивился прыти Громова, ибо знал характер этого человека.
- А теперь нашыряй её наркотой, - немногим позже приказал он своему помощнику.
Не проблема. Сделал всё, как было приказано. Девица вмиг обернулась в зомби. Василий надиктовал ей схему её действий и всунул в руки завёрнутый в носовой платок пистолет.
- А ну, повтори, - после того, как Огонёк освободил её от скакалочных пут, приказал Василий.
- Как только он у меня появится, подложить ему оружие, - механическим голосом повторила Светлана и взглянула на Василия помутневшими глазами.
- Умничка, - улыбнулся Василий.
Огонёк смотрел на всё это недоумевающее, но подробно расспросить обо всём шефа не решался. В принципе, это его дело. Пусть творит всё, что захочет.
- Теперь слушай ты. - Стрельцов отвёл Огонька немного в сторону. - Отвезёшь её домой, - он назвал адрес, - там дежурят наши пацаны. Передашь им, чтобы качали её наркотой через каждые три часа. Не хватит отравы, пусть звонят мне. Доставим - не вопрос. Ну, а остальное они сами знают. И ещё. - Стрельцов вынул из кармана своих спортивных брюк какой-то, размером со спичечный коробок, приборчик. - Это радиомаячок. Штука дорогая, так что смотри, не потеряй.
- А чо с ним делать? - раскрыл рот Огонёк. Ну не силён он был в шпионских игрушках.
- Сейчас. - Стрельцов перевернул коробочку и отделил от её дна штуковину, напоминающую канцелярскую скобку. Затем подошёл к Светлане и приспособил микрофон за воротник её блузочки. - Короче, отдашь приёмник пацанам. Вот эту коробочку. Так им легче будет своё задание выполнять. Да, ствол не забудь. - Он передал матерчатый свёрток помощнику. - Втолкуй им, что машинка должна быть в квартире бабы. А то, не дай бог, ещё у себя оставят. Я позже им позвоню и всё сам проверю. Всё, вези её обратно.
- А ствол-то заряжен? - убирая "тэтэшник" в карман своей куртки с опаской поинтересовался Огонёк.
- Заряжен, - ответил Василий. - Только пальнуть из него она не сможет - ума не хватит.
Огонёк, поддерживая зомбированную девушку за талию, вывел её из спортзала. "В это раз всё будет чики-пуки", - потирая руки, заверил сам себя Стрельцов.
Огонёк доставил девушку на указанный адрес, передал Кеше лично в руки все причиндалы и вложил в его уста подробные инструкции шефа. С тем и отвалил. Пацаны едва успели завести Светлану в квартиру, как подал голос мобильный телефон Глаголина.
- Алло, - ответил Кеша.
- Тебе всё передали? - строго спросил Стрельцов.
- Да. Я всё понял.
- Как там новенький себя ведёт?
- Да нормально всё.
- Его посвящать в дело не нужно, - настоятельно порекомендовал Битюг.
- Понял.- Трубка запикала короткими гудками.
А вообще-то, Храп с самого начала дежурства понятия не имел, чего они здесь ошиваются и кого ждут. Ему это было по барабану. Главное - есть работа, а он не любопытный. Надо, значит надо...
Глава 39.
Улица вымершего в связи с непогодой дачного посёлка после энного количества поворотов вывела-таки чумазого, еле державшегося на ногах Громова к окраине городской мусорной свалки, раскинувшейся на площади в несколько гектаров. За отсутствием должного финансирования работы по утилизации мусора были давно прекращены, и он, не сожжённый, неутоптанный и отвратительно смердящий целыми горами вздымался тут и там. Но это нисколько не мешало одичавшим собакам в компании с шумным вороньём набивать свои брюха остатками с людского стола или просто с наслаждением копаться в нём без всякой с того пользы.
По слухам здесь могли обитать очень зловредные и далеко негостеприимные бомжи, убить человека которым, всё равно, что два пальца описать. Не хватало только стычки с кем-нибудь из этой огромной гвардии. Громов старательно обходил груды мусора и другие подозрительные места, где, по его мнению, вероятнее всего могла произойти встреча. Но от соблазна заглянуть во вросший в землю старый вагончик-бытовку с заколоченными ржавыми железными листами окнами, не удержался Скорее не из-за любопытства, а по причине того, что в его животе кишка объявила войну кишке, а тело сплошь покрылось противными мурашками холода. А из коротенькой трубы на крыше вагончика еле заметно курился дымок, и тянуло со стороны этого жилища жареным луком и ещё чем-то съестным.
Дверь была не заперта. Стас приоткрыл её и заглянул внутрь. Промёрзшее тело обдало живительное тепло. Вагончик был разделён на две половины. Одна под амбарным замком, другая от запоров свободная.
Но прежде чем обследовать, судя по всему, жилую часть помещения, Стас погрел руки над раскалённой до красна печкой-буржуйкой в тамбуре между секциями. Здесь, равно как и в жилом секторе, было темно, и чтобы получше рассмотреть этот закуток Громов приоткрыл дверцу печи. В свете выбивающегося из железного нутра пламени обнаружил рядом с буржуйкой вязанку нарубленного штакетника, в углу стоял топор и древняя керосиновая лампа - "летучая мышь". Запалив от головешки фитиль лампы и настроив его на определённую высоту, чтобы свет был поярче, начал исследование жилой секции. Вдоль её стен стояли две железные кровати, в самом центре кособокий стол, на котором выставил свой помятый алюминиевый бок чайник, и исходила ароматом жареной картошки с луком большая закопченная сковорода. Не долго думая, Стас принялся за еду, используя вместо ложки собственные руки. На тот момент он не задумывался над тем, что еда кем-то приготовлена и уж, конечно, не для гостей. Он утолял голод. Выскоблив сковороду, присел на одну из кроватей, притулился на стенку и незаметно для себя закемарил. Но сон его был недолог. Пробудился гость незваный от чьего-то громоподобного баса и крепкой хватки за грудки.
- Кто таков, и какого хрена здесь делаешь?
Громов невольно съёжился. Справиться с двумя дюжими, заросшими дремучей волоснёй мужиками он, конечно, смог бы. Но не сейчас.
- Чего молчишь? - сверкнул глазами мужик, державший его за грудки, при этом ещё и хорошо встряхнув.
- Мужики, я... Я сейчас всё объясню, - мямлил Стас.
- Я тебе щас объясню! - Кулак-гиря завис над самой громовской макушкой.
- Постой, Слава, постой, - предотвратил жестокую расправу второй мужик, перехватив руку товарища за запястье.
- Ну, чего ещё, - недовольно пробурчал Слава.
- Так нельзя. Пусть скажет, если есть что сказать.
Слава презрительно хмыкнув, отпустил нахалюгу и занял кровать напротив.
- Рассказывай, - обратился к Стасу его спаситель.
Естественно, Стас даже и не думал рассказывать этим бичам свою трагическую историю, а, облегчённо переведя дух, на ходу сочинил очень даже актуальную для наших дней историю: киданули при обмене жилья, бомжевал по подвалам, выгнали и оттуда, уснул в мусорном контейнере и оказался здесь.
- Ну, ладно, - поразмыслив, изрёк спаситель. - Зовут-то как?
- Стас.
- Пётр. - Спаситель протянул изуродованную заусенцами и трещинами грязную ладонь.
Громов ответил рукопожатием.
- А это, - Пётр кивнул на Славу. - Вячеслав. Друг мой.
- Очень приятно, - глупо улыбнулся Стас.
- Вот что, Стасик, - почесал в затылке Пётр. - Ты всю нашу еду сожрал - это раз. И если хочешь здесь жить с нами, то придется работать.
- Где? - не понял Громов.
- Еду в огородах собирать, воровать то бишь. Штакетник оттуда же тырить для дров. Вещички полезные со свалки в дом нести, - охотно пояснил Пётр. - Согласен или как?
Пока что выбор был невелик.
- Да, - кивнул Стас.
- Тогда дуй на дачи за картохой и помидорами, - распорядился Пётр.
Видно здесь он был за главного, ибо Слава больше не вмешивался, только недобро поглядывал на нового поселенца. Громов кочевряжиться не стал. Нарыл-таки килограмма два картофеля, обливаясь потом, больше от страха быть замеченным каким-нибудь садоманом, которому на капризы природы попросту начихать. С помидорами ничего не вышло. Поснимали уже урожай, и если в городе по погребам не расфасовали, тио попрятали в дачные домики. Ну, не вскрывать же их, в самом деле! Впрочем, Пётр и Вячеслав остались довольны и этой добычей. К возвращению новенького они пожарили новую порцию картошки из запасников отсека, что был под замком. Любезно пригласили и его. Ну, как тут откажешь?
После еды Стасу стало известно, что у бичей похожие на его легенду истории. Петю киданули с жильём, а когда он учуял подвох, жестоко избили и пригрозили убить вовсе, если вздумает в милицию обратиться. Славу облапошили так же, и то же избили. По всей вероятности их обрабатывала одна команда. Потом от них ушли жёны с детьми, и они, потеряв всякую надежду на справедливость и утратив веру в людей, поселились здесь. С той поры минуло два года.
А Громов проживал в этом доме уже несколько дней. Слухи о кровожадных бомжах, обитающих здесь, развеялись. Кроме их троих это место никто не облюбовал. Так что они были здесь полными хозяевами. Стас прилежно исполнял всевозможные поручения по хозяйству, обжился и уже привыкать к новой жизни стал. Конечно, остаток своих дней можно было провести и здесь. А что? Тихо, спокойно, сухо и тепло. Никто больше за ним не гонится с целью отомстить за "убитых" им родственников и друзей. Василий, когда никогда, потеряет к нему интерес, и всё будет в ажуре. Здесь найти его будет очень трудно.
Но над одним человеком, ставшим ему очень дорогим, который даже не догадывался об этом, нависла угроза. Её Стас спинным мозгом чувствовал. Как не старался он забыть этого человека, схоронить глубоко в себе чувства к нему, ничего не получалось. Он понял, что любит Светлану. В какой момент это произошло, он не знал. И не думал об этом. Она в опасности! И он должен спасти её! Вперёд, на врага за святое чувство! Он выдернет её из когтей опасности, и они уедут вместе далеко-далеко отсюда.
Едва за окном начало смеркаться, Стас собрался в путь-дорогу.
- Ты куда это, на ночь, глядя? - поинтересовался Пётр.
- Мужики, спасибо вам за всё. Я в долгу не останусь. Обязательно вернусь. А сейчас мне надо идти, - на одном дыхании выдал Стас и, не оглядываясь, вышел из вагончика.
После встречи с Огоньком Кеша, и так-то немногословный, вовсе сделался немее рыбы. Каждые три часа он выходил из машины и скрывался в подъезде. Вернувшись, тупо глазел на какой-то прибор, размером со спичечный коробок. И молчал, молчал, молчал. Да ну и хрен с ним, пусть молчит, коли нравится. Храп, дабы хоть как-нибудь развеяться, повадился в близлежащий магазин, где тарился "пепси" и чебуреками. Пивка бы не мешало глотнуть, но Кеша с первого часа строго настрого запретил употреблять на дежурстве спиртное. Александр Александрович Храпцов уже и счёт времени потерял, а они всё сидели и ждали то ли чего-то, то ли кого-то. Бабу какую-то до квартиры проводили, пьяную в усмерть. Хрен ли ей там делать? Эх, сюда бы её, покувыркаться, кровушку застоявшуюся разогнать...
Стемнело. Кеша взглянул на наручные часы, тяжело вздохнул и собрался покинуть салон машины. Пришло время вкатать бабёнке очередную дозу отравы и чуть ли не в сотый раз повторить суть задания. Хреново, что всё приходится делать самому, а этот Храп, блин, как китайский болванчик здесь сидит. Но сказано, не посвящать, значит не посвящать. Ладно, хоть бабу до квартиры помог довести. И на том спасибо. Иннокентий отключил приемник, приспособленный на панели, и уже раскрыл дверцу, но зло чертыхнувшись, снова захлопнул её со своей стороны. В свете лампочки под козырьком подъезда отчётливо просматривались несколько фигур в пятнистой камуфляжной форме. Кто такие, Глаголин не знал. Может менты, может какая другая служба, но рисковать не стоило. А вдруг и вправду мусора. Остановят, найдут к чему придраться... Лучше переждать. Кеша снова включил приёмник, из которого, как и прежде, доносились только эфирные помехи.
Света с большим трудом разомкнула налитые свинцовой тяжестью веки. Кругом было темно и пусто. И тишина... Ужасающая напряжённая тишина. Исчезли измучившие её головная боль и головокружение, куда-то пропал леденящий кровь визг и свист внутри неё. Организм словно умер. Светлана попробовала пошевелить рукой конечность абсолютно потеряла всякий вес и чувствительность. И не только рука. Все части тела были какими-то чужими. Она смогла подняться с софы и, как ей показалось, взлетела. Естественно, то было остаточное действие наркотика, но отравленный мозг воспринимал это как действительность. К тому же кору головного мозга будто простерилизовали. Она не содержала абсолютно никакой информации, кроме той, которую заложил туда толстяк с отвратительной физиономией и систематически подкрепляемой ещё одним гнусным типом. Но сейчас от этих голосов осталось только эхо. Ещё полчаса назад Светлана готова была выполнить вклиненное в её мозг задание, и сделала бы это, влейся в её кровь очередная доза наркотика. Но этого, как помнится, во время не произошло, вследствие чего концентрация наркотика в крови начала постепенно снижаться. Организм запустил сложнейшую систему самозащиты - усиленно выводил из себя яд. Но до полного очищения ещё было далеко. Однако, кое-какие светлые промежутки в сознании уже обозначились медленно восстанавливалась память, возвращалась чувствительность, но все её действия были ещё механическими. Она всё также механически зажгла в комнате свет и подошла к зеркалу. Эмоциональный шок, вызванный отражением в нём, ещё процентов на сорок отрезвил разум. Перед зеркалом стояла не Светлана. В зеркале отражалась сама смерть. Смерть с пустыми, ввалившимися в глазницы глазами, с одряблевшей желтушной кожей, с заострёнными от обезвоживания чертами лица, с всклокоченной шевелюрой. Внутри Светланы проснулся вулкан ненависти к тем людям, которые медленно убивали её. Один из этих подонков где-то рядом, и вот-вот должен появиться здесь вновь. Но нет! Она не позволит ему больше прикоснуться к себе. Она убьёт его. Девушка ни на миг не забывала об оружии, ведь оно было главной частью её предыдущей программы. Теперь в её голове была другая программа, и назначение большого чёрного пистолета стало иным. Светлана никогда не имела дела с оружием. Но как бы это не показалось странным, её руки с ловкостью стрелка-профи проверили обойму, передёрнули затворную раму, дослав патрон в патронник, сняли механизм спуска с предохранителя. Всё! Оставалось только ждать эту мразь, чтобы спустить курок.
Входная дверь была закрыта. Кеша отпирал её конфискованными у Светланы ключами. Но в этот раз девушка облегчила ему задачу - отщёлкнула замок.
Громов не бежал, он летел как ветер по трассе, ведущей в город. Стас проигнорировал окольные пути, сейчас ему было наплевать на собственную шкуру. Ежеминутно обостряющееся чувство угрозы жизни любимого им человека начисто отрубило инстинкт собственного самосохранения. Он несся, чуть ли не по центру дороги, не замечая плотного потока тревожно сигналящих ему автомобилей, не замечая усталости и биение перегруженного сердца, не ощущая, как холодный сырой воздух рвёт его лёгкие. Он не видел впереди себя ничего, кроме того места, где без его вмешательства может произойти трагедия. И вот это место выросло перед ним. Вот этот дом, тускло освещённая предподъездная площадка. Стоп! Там какие-то люди, и их форменная одежда вызывает подозрение... Менты? Охрана? Пожарные? Кто? А плевать, кто бы ни был.... На долю секунды сбавивший обороты маховик бега вновь раскрутился на полную катушку. Впрочем, толпившиеся у подъезда сотрудники вневедомственной охраны, подвыпившие по поводу дня рождения своего командира, на протиснувшегося в подъезд бича внимание не обратили. Мало ли, какие люди живут в этом доме. Да и они не службе. Они ждут своего товарища, который в одной из квартир этого подъезда уламывает свою подругу на стольник. Он, этот стольник, сейчас нужен им больше воздуха. До бичей ли разных?
Лестничный марш.... Один, второй.... Да сколько же их? Ну, наконец-то. Вот и знакомая дверь. Стас толкнул её плечом, и она открылась. В прихожей было темно. На стене нащупал выключатель, перевел рычажок в верхнее положение. Вспыхнула люстра. Он ожидал увидеть труп Светланы в луже крови, или ещё какой-нибудь кошмар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22