« Возвращение блудного бумеранга»: Эксмо; Москва; 2008
ISBN 978-5-699-2943
Аннотация
Прибыв в маленький поселок к подруге Аньке, Кира и Леся больше всего боялись скуки. А зря! Вот уж где пришлось им на полную катушку проявить свои детективные способности. На второй день после приезда кто-то пырнул ножом Нико — дядю Аниного мужа. Супруги жили душа в душу пять лет. А дядя все не признавал невестку. Характер у старика был вздорный, но ведь за это не убивают. Далее одно за другим произошли еще три убийства. Прибавьте к тому запутанные любовные связи с криминальным оттенком, поиски клада, из-за которого переругалось полсела. Так что хандрить Кире и Лесе не пришлось. Удача, что хоть сами живы остались…

Дарья Калинина
Возвращение блудного бумеранга
Глава 1
Застолье — это всегда весело. И чем больше народу собирается, тем веселей. А уж если вам светит шумное кавказское гостеприимство, так это и вовсе замечательно. Поэтому, услышав, что им предстоит сегодня же вечером пойти на торжество по случаю бракосочетания девушки Тамары и ее суженого джигита горячих кровей, всеобщего любимца и просто хорошего парня Васико, Кира с Лесей радостно захлопали в ладоши. И не запрыгали от восторга только потому, что были для этого слишком хорошо воспитаны.
— А ничего, что мы не знаем ни жениха, ни невесту? — первой спохватилась Леся.
— Вот еще! — фыркнула Аня — их гостеприимная хозяйка, в доме которой девушки жили уже почти три с половиной часа и собирались оставаться тут еще очень и очень долго. Не часы, а дни или даже недели.
Дело в том, что Кира с Лесей нынче отдыхали. Отпуск им выпал на сентябрь месяц. А где в такое время лучше всего? Ясное дело, на Кавказе, раз уж Таиланд не по карману, а Турция и Египет давно набили оскомину. Вот девушки и приехали к своей подруге Аньке, которая регулярно звала их к себе. Так же регулярно, то есть при каждом телефонном разговоре она обязательно говорила, что обижена на своих подруг за невнимание к ней и забывчивость. Ведь столько лет дружили!
— Мы обязательно прилетим, Анечка! Обязательно! — твердили ей подруги. — Очень соскучились! Хотим тебя видеть. Но только попозже.
— Когда?
— Может быть, уже в следующем месяце. Что сейчас делать? Зима. Вот абрикос зацветет, тогда и приедем.
Но и весной снова случалось что-то непредвиденное. И снова звонила обиженная Аня.
— Почему не едете? Совсем забыли меня!
— Клянемся! Летом приедем.
— Уже лето.
— Через месяц!
Но проходил месяц, проходило полгода, а подруги все не ехали. А ведь Анька еще несколько лет назад встретила своего Давида и влюбилась в черноглазого красавца настолько, что вышла за него замуж и даже перебралась из сырого и вечно хмурого Питера в солнечную Грузию.
Выиграла она или проиграла от этого переезда, подруги так толком до сих пор и не поняли. Мнения на этот счет в их общем кругу друзей и знакомых были самые разные. Снобистски настроенные знакомые Аньки считали, что она совершила страшную глупость и еще больший мезальянс. Выйти замуж за иностранца! И добро бы еще за американца или немца. А то грузин какой-то. Зачем он ей? Чтобы уехать с ним в деревню? Как она там называется? Горская?! Вот еще глупости какие!
Другие, наоборот, завидовали силе Анькиного чувства.
— Ах, как это чудесно! Влюбиться настолько, что поехать за любимым в жару, в горы, в пустыню. Лично я из Питера ни ногой. Но Ане завидую! Надо же, какая любовь!
Что думала сама Аня, сказать было трудно, так как она свою личную жизнь ни с кем не обсуждала.
Но Кира с Лесей полагали, что их Аня скорее выиграла, чем проиграла, выйдя замуж за Давида. За истекшие годы Анька успела обзавестись потомством в лице двух мальчиков, а также растолстеть на добрые пятнадцать килограммов. Но как ни странно, некоторая полнота, образовавшаяся у нее на бедрах и талии, шла ей куда больше, чем та аскетическая бледность и худоба, которые и составляли отличительные особенности Аниной фигуры в годы ее девичества.
А дело в том, что при длинных и стройных ногах толстой Анька не казалась, а просто роскошной и совершенно довольной собой, своим мужем, домом и своими детьми дамой.
Так оно и было. Но в то же время Аня не зазналась и не забыла своих прежних подруг. Она регулярно им писала, звонила, а если и обижалась, то для порядка.
— Звоню вам, звоню, приглашаю вас к себе в гости, приглашаю, а вы где?!
— Анечка, — затянула старую песню Кира, — как только, так сразу. Но ты же сама понимаешь, дела, проблемы, клиенты.
— Ничего не хочу знать! Верней хочу, но только одно. Когда вы приедете?
— Ну, может быть, через месяц.
Вот тут Аня возмутилась:
— Опять! Я слышала это уже много раз. Придумайте что-нибудь посвежее.
И поскольку ничего более свежего в Кирину голову не приходило, то она замолчала. А Аня с укоризной произнесла:
— Мы дружили с вами многие годы, а стоило мне выйти замуж, и вы меня просто вычеркнули из своей жизни!
— Вовсе нет!
— Как же нет, если да! Моему старшему уже исполнилось пять лет. Младший ходить начал и пытается что-то вякать. А вы их еще ни разу не видели!
И это была чистейшая правда. Разве что на фотографиях. Но ведь дети меняются так быстро, просто моментально. И та фотография, которую прислала им Анька, изображала старшего малышом с «перевязочками» на толстых ручках и ножках. Теперь же Игорь оказался худеньким мальчиком с умным взглядом черных папиных глаз и светлыми мамиными волосиками. Все это подруги увидели воочию, когда все же пожаловали в Горскую.
Младший сынишка пошел явно в папу. Такой же собранный, он, деловито пыхтя, перетаскивал щепочки для растопки поближе к огромной печке, в которой пекли домашний грузинский хлеб. Делал он это явно с удовольствием. И нелегкая для такого малыша работа вовсе не была ему в тягость. Похвалы он даже не ждал. Молча сделал, молча кивнул в знак того, что доволен выполненной работой, и так же молча потопал прочь, к отцу, который возился в мастерской, строгая деревянную лопату для выпечки хлеба.
Этим в семье занималась Анькина свекровь. Хлеб у нее получался изумительный — пышный и ароматный. За ним, словно в магазин, приходили все соседки, принося в благодарность плату не деньгами, а натурой. Виноград, вино, свежие овощи или фрукты отлично шли в качестве уплаты. А иной раз случался и кусок свежего мяса, если соседи в этот момент кололи скотину.
Все это давало семье немалое подспорье. Пекли хлеб в доме каждый день. И сколько бы ни напекли, к вечеру все равно не оставалось ничего.
— Мама у нас весь поселок кормит! — смеялась Анька. — Главный хлебопек. Никто не понимает, в чем тут дело. Уж сколько раз она и мне показывала, и другим женщинам. Когда она рядом стоит, вроде бы и у нас получается. А стоит самим попробовать, хлеб совсем не тот. У кого-то лучше, у кого-то проще, но в целом ничего похожего.
Но как показалось подругам, хлеб пекся не из-за подспорья. Давид был отличным мастером. И зарабатывал он отлично. Его семья ни в чем не нуждалась. Главным в выпечке хлеба было то, что Анькина свекровь была просто замечательным человеком. И зная, что ее хлеб пользуется спросом, не хотела разочаровать людей.
Но сейчас дело было не в семье Ани. Шла подготовка к свадьбе соседки — Тамары. Собственно говоря, в этом большом вытянутом вдоль Черноморского побережья поселке все были соседями и все знали друг друга. Но Тамара была не просто соседкой Ани, а еще и ее подругой.
— Она моя подруга, вы тоже мои подруги. Поэтому даже выбросьте из головы, идти вам или не идти к Тамаре! — заявила Аня. — Ничего даже слышать не желаю! Вы идете — и точка!
— Но Тамара не знает нас, она нас не звала.
— И что с того? На наших свадьбах никого специально не приглашают. Все приходят и гуляют.
— Но мы не знаем Тамару.
— Зато она вас отлично знает. По моим рассказам! И вообще, я же объяснила. Здесь любой человек, даже посторонний, может зайти и пожелать молодым счастья.
И тогда Кира выдвинула последний аргумент:
— У нас нет ей подарка.
— Нет подарка?
— Нет. Не можем же мы отнять у тебя твой подарок.
В подарок Ане подруги приволокли из самого Питера обеденный сервиз. Упарились они с ним, пока довезли, просто страшно.
— Известное дело, дурная голова ногам покою не дает.
Сервиз был совершенно роскошный, включал в себя двести с лишним предметов. И конечно, девушки никогда его не купили бы, если бы не вспомнили Анькину заветную мечту — сервиз с платиновым покрытием и с розовыми перламутровыми цветами. Когда-то она показывала подругам сервиз своей мечты. Стоял он в витрине магазине «Посуда» на самом почетном месте. И стоил запредельно дорого. Рука у Аньки на него не поднялась.
И вдруг, бродя по городу в поисках подходящего презента для подруги, которую не видели много лет, девушки как раз такой именно сервиз и увидели.
— Он! — первой ахнула Кира. — Точно он!
Сервиз словно ждал подруг. Потому что продавщица как раз в этот момент меняла на нем табличку с ценой. И поменяла на существенно меньшую.
— Переоценка у нас, — заявила она потрясенным подругам, которые глазели на цену, «похудевшую» почти в два раза. — Видите, посудой мы просто завалены. Многое приходится отдавать чуть ли не в убыток себе.
Конечно, даже подешевевший сервиз все равно был очень дорогим. Но каким красивым!
— А что вы хотите? — изумилась продавщица. — Двести предметов. Еще хорошо, что фарфор из Китая. Была бы это Италия или Франция, к нему бы и не подступиться.
— Из Китая?
— А что такого? Родина фарфора как раз Китай. И сертификат качества на этот сервиз имеется. Могу показать.
— Берем! — решила Кира. — Заверните!
Продавщица просто обомлела от счастья. И кинулась проверять и заворачивать каждую вещь. Тарелки — большие и маленькие, масленка, соусники, супница с поварешкой, солонка, перечница и салатники. Всех вещей и не упомнить. Сверху коробки легло огромное шикарное блюдо, на котором можно было запросто подать целого поросенка. И несколько блюд поменьше.
— Вот! — с гордостью произнесла продавщица, упаковав последний предмет, пробив чек и выдав покупку подругам. — Берите! Ваше!
До машины подруги сервиз на порыве энтузиазма кое-как дотащили. А вот домой его уже пришлось заносить частями. Слишком тяжелой оказалась сама коробка.
— И как мы это богатство попрем в Грузию? — пыхтела, обливаясь потом, Леся.
Лифт в доме не работал. Поэтому подругам пришлось совершить несколько подъемов и спусков.
— Как-нибудь! — вытирая пот со лба и отдуваясь, приговаривала оптимистка Кира.
Изрядный вес сервиза ее тоже смущал. Но она старалась не подавать вида.
— Сдать в багаж его нельзя, — продолжала волноваться Леся. — Разобьют.
— Возьмем в качестве ручной клади?..
Так подруги и сделали. Конечно, им пришлось переплатить, кое-что подсунуть другим пассажирам, не обремененным грузом, а кое-что девушки пронесли в самолет прямо на себе. Например, то самое огромное блюдо Леся запихнула под кофту и не могла в результате ни согнуться, ни разогнуться, но по трапу кое-как поднялась. Кире досталась супница. И люди поспешно расступались перед ней, принимая за беременную даму месяце этак на седьмом, если не на восьмом.
И вот после этих мучений выясняется, что сервиз придется подарить какой-то Тамаре, которую подруги совсем не знали. И вовсе не факт, что Тамара сервиз оценит. Ведь это была Анькина, а не Тамарина мечта.
— Ни за что на свете сервиз я ей не отдам! — заявила Анька. — А если уж вам так неймется, и если вы такие стеснительные, то подарите молодым деньги.
— Деньги?!
— А что? В наше время деньги — это самый лучший подарок.
Девушки так и сделали. Таким образом одна проблема решилась. Правда, осталась еще одна, в чем пойти на свадьбу. Вот за ее решение девушки и принялись с огромным энтузиазмом.
Наряжаться и прихорашиваться они просто обожали. И глядя на них, Анька тоже взялась ворошить свои наряды. А выбрав самое подходящее, с воодушевлением красилась и причесывалась.
— Мама у нас идет в гости! Мама у нас такая клясивая! — шумно радовался Игорь.
Несмотря на то что ему уже исполнилось пять лет, он по-прежнему не выговаривал букву «р» и забавно картавил. Что давало повод Ане постоянно смеяться над сыном:
— Уникальный ты мой! Картавый грузин — это же настоящая редкость! Лично я еще таких не встречала.
Но сейчас Анька была занята, так что Игорь картавил, сколько душе было угодно. Никто его за это не ругал. А когда Давид зашел за женщинами, чтобы сопровождать их на свадьбу, то был буквально потрясен. Свою жену он попросту не узнал. Вошел в комнату и принялся недоуменно озираться по сторонам.
— А где Аня? Мне показалось, что я слышал ее голос.
— Так ты не ошибся.
— И где же она?
Три подруги от души расхохотались. Но Давид не обиделся. Он вообще был большим, спокойным и удивительно добродушным человеком. И хотя у Давида, как у всякого здорового мужчины, бывали неожиданные вспышки ярости, но проходили они так же быстро, как и возникали. И свое недовольство он вымещал на колке дров, которых в его доме всегда требовалось в избытке. А для маминого хлеба с каждым годом все больше и больше.
Вот и сейчас Давид не обиделся на насмешки женщин.
— Смейтесь, смейтесь! — прогудел он своим низким баском. — Между прочим, там во дворе собралась целая толпа парней. Все хотят быть вашими кавалерами.
— Какие еще парни? Мы никого не звали.
— А вы посмотрите.
Переглянувшись, девушки подскочили к окну. Давид не обманул. Во дворе сидело, стояло, курило, разговаривало и просто ходило туда-сюда минимум человек семь.
— Это кто такие? — изумились подруги.
— Ваши провожатые.
— И откуда они взялись?
В ответ Давид пожал плечами.
— Прослышали новость и явились.
Слухи по поселку разносились быстро. Вот и местные холостяки, прослышав, что к жене Давида приехали в гости две русские красавицы, быстро примчались и выстроились в очередь.
— Ну и ну, — только и сумела выдохнуть Кира. — И что, со всей толпой нам нужно быть любезными?
— Вовсе нет! Даже совсем напротив, — заявил Давид.
— Только если вам кто-нибудь из них действительно понравится, — вмешалась Аня.
— Порядочная девушка ни за что не покажет мужчине, что она им заинтересовалась, — сдвинул брови Давид.
— Ах, да оставь ты эти свои глупости!
И Аня, не слушая возражений мужа, которому вообще внимала только в исключительных случаях, подскочила к окну.
— Сейчас я вам скажу, кто есть кто! — азартно воскликнула она. — Вот тот в пестрой рубашке вам не нужен. Жуткий гулена. Тот, в белой рубахе — тоже, он уже просватан. Не понимаю, куда смотрят его родители и невеста. В голубом галстуке вроде бы ничего парень, но дурак. В бордовом пиджаке хороший человек, но очень уж прыщавый. И изо рта у него пахнет.
Оставшихся пятерых Аня тоже раскритиковала. У каждого из них нашелся какой-то существенный изъян, который, по ее мнению, помешал бы стать достойной парой для какой-то из подруг.
— И вообще, мы же идем на свадьбу! — воскликнула она. — Зачем вам эти отбросы, если на свадьбе вы увидите весь поселок?
— Там и познакомитесь, — кивнул Давид. — А я уж прослежу, чтобы все было как полагается. Все-таки вы мои гости. И значит, я отвечаю за то, что с вами происходит. Аня, не спорь со мной!
— И не думала даже!
— Вот! — вознегодовал Давид. — Опять она спорит! Что за женщина мне досталась!
— Не спорю я!
— Молчи! Мужчина я или нет?!
И видя, что Аня открыла рот, он воскликнул:
— Нет, не говори ничего. Сам знаю, что мужчина.
— Мужчина, конечно, мужчина!
— А раз так, то отвечаю за безопасность не только твою и детей, но и наших незамужних гостий. У них ведь пока что нет мужа? А раз нет, то я должен взять их под свое покровительство. Это мой долг. И не спорьте со мной!
Жена в ответ только хмыкнула. Но спорить не стала. Вместо этого она взяла мужа под ручку и умильно заглянула ему в глаза:
— Милый, а знаешь что?
— Что?
— Ты у меня самый красивый на свете! И самый сильный! И еще самый умный!
— Врешь, конечно, — усмехнулся Давид. — Но все равно приятно.
— Нет, я серьезно говорю. Второго такого красивого, умного и работящего на всем свете не найти. Но ты уже занят! Надеюсь, ты помнишь об этом?
— Днем и ночью. Особенно ночью.
Он ласково похлопал жену по бочку, подмигнул подругам и потрепал сыновей по затылку. А потом счастливая Анька пропустила Киру с Лесей вперед и сама следом за ними выплыла под руку с мужем из дома. С детьми согласилась посидеть свекровь — золотая кавказская свекровь, не мыслящая своей жизни без сына, невестки и внуков. Подруги видели ее совсем недолго, но уже поняли: весь смысл ее жизни заключается в том, чтобы все в доме были сыты, здоровы, счастливы и довольны.
Дом, куда привели супруги своих питерских гостий, был большой, каменный, с широкой террасой, которая шла по всему второму этажу. Возле дома имелся огромный чуточку запущенный сад, где росла пропасть всевозможных фруктовых деревьев, начиная от киви и кончая хурмой и персиками.
1 2 3 4 5