пожелала ему на прощание Мариша.
— Я еще вернусь, и не один, — посулил мужик, злобно оглядываясь на нас.
— Что я говорила, гадальный салон обязательно нужно открывать подальше от собственной норы, — сказала Мариша, захлопывая за ним дверь. — Кончилась наша спокойная жизнь. Пора съезжать отсюда.
Это было ясно и без ее слов. Мы быстро собрали все свои вещи, которых за три недели успело накопиться не очень много, а также списки, по которым нам полагалось доставлять людям мелкие неприятности для их же спокойствия. Затем заперли квартиру и уехали.
— Ну и ладно, все равно срок аренды кончался, — сказала Мариша. — А заработали мы не так уж и плохо. Остается только обратить монеты в живые деньги, и сможем прожить пару-тройку месяцев.
А там еще что-нибудь подвернется.
Но это «что-нибудь» подвернулось значительно раньше и совсем не то, что имела в виду Мариша.
Я как чувствовала, что не надо нам продолжать ездить по нашему списку, и долго отказывалась. Может быть, на меня пагубно повлияла сцена с разгневанным мужиком, но я проявила выдержку и согласилась на Маришины уговоры только после двух часов пререканий (случай сам по себе небывалый), да и то лишь после того, как она пригрозила, что поедет одна и влипнет в какую-нибудь историю похлеще вчерашней стычки.
Но как бы то ни было, весь день у нас с ней был свободен. Ездить с мелкими гадостями лучше всего под покровом ночи и с замазанными номерами. Желательно еще и на чужой машине, но где найдешь охотников одолжить свою тачку Марише, когда ее умение влипать в различные передряги всем ее знакомым отлично известно. Поэтому мы плюнули на эту затею и посвятили весь день попыткам натренировать Стрелку приносить нам различные вещи.
Смело могу сказать, что в этом мы достигли некоторого успеха. Стрелка, среднего размера дворняжка, упорно изображающая из себя дикую собаку динго, к дрессировке вообще была несклонна. Нет, знать команды она знала, но добиться от нее их выполнения было делом почти невозможным. Не помогало даже гастрономическое подкрепление в виде сосисок и обрезков сырого мяса. Стрелка делала вид, что валится без сил на пол, норовя при этом упасть поближе к тарелке с лакомством. Потом она хватала приглянувшийся ей кусочек и была такова.
Но сегодня Стрелка пребывала в хорошем настроении, и к тому же нам удалось втолковать ей, что мясо она получит только в том случае, если будет слушаться. А нет — трескай, голубушка, кашу.
Стрелка живо смекнула, что Маришиной мамы, которая всегда за нее заступалась, дома нет, а с нас и в самом деле станется весь день пичкать ее холодной, совершенно мерзкой на вкус кашей. После этого обучение пошло на лад, и день пролетел незаметно.
* * *
Трое крепких мужиков вплотную приблизились к парню с лихо торчащими во все стороны вихрами.
Тот явно не был рад видеть эту троицу, хотя и прекрасно их знал. Окружив парня, мужики молча уставились на него. Их позы, а главное, выражение лиц не требовали комментариев. И так было ясно, что сейчас произойдет.
Парень с тоской оглянулся по сторонам. Увы, его застали врасплох, а прохожих, способных ему помочь, не наблюдалось. —Две тетки боязливо прошмыгнули у него за спиной — их дело сторона. Трое мальчишек школьного возраста с любопытством покосились на взрослых, но тоже прошли мимо.
— В последний раз спрашиваю, где она, кретин? — подступил к вихрастому самый главный. — Тебе время до вечера было дано. А ты чем занимаешься? На скамеечках сидишь?
— Крыса, да ты погоди, — залепетал вихрастый. — Знаю я, где она. Мне только туда не добраться. Дверь никто не открывает.
— Ты мне мозги не пудри, — прорычал главарь, поразительно смахивающий на гориллу, если бы она напялила кожаное пальто. — Говори где, мы сами заберем. Нам и дверь не помеха.
— Я покажу, — согласился вихрастый. — Это здесь, во дворе.
И он пошел вперед, все трое тяжело повалили за ним. Вместе они поднялись по грязной лестнице хрущевки и остановились перед деревянной дверью второго этажа.
— Всего-то, — пренебрежительно хмыкнул главарь, разбежался и врезался в дверь плечом. Дверь, как ни странно, устояла, а главарь отлетел в сторону. — Железо, — уважительно протянул главарь, потирая плечо. — А ну-ка, вдвоем попробуем.
После массированного удара двух мощных тел дверь вздрогнула, но даже не прогнулась.
— Еще разок! — скомандовал главарь, но тут вмешалась судьба в лице мелкой старушки, выскочившей из квартиры напротив.
— Это что же вы, подлецы, делаете? — взвизгнула она. — Я сейчас милицию вызову!
И прежде чем кто-то из мужиков успел ее схватить, она поспешно юркнула в свою крепость.
— Хулиганы, я уже набираю номер! — вопила старушенция из-за двери.
— Бабка, не дури, — посоветовал ей главарь. — Чего лезешь не в свое дело? Сиди тише, проживешь дольше.
— Как это? — опешила бабка. — Оля, ты слышишь, они не верят, что та квартира моя.
— Конечно, не твоя! — закричал вихрастый. — Тут другие люди жили.
— Сдавала я ее, сегодня освободили, — заявила бабка уже немного спокойней. — Вам что, мои съемщики нужны?
— Нужны, бабуленька, очень нужны, — заверил ее главарь.
Бабка открыла дверь, еще разок осмотрела всю банду и нерешительно произнесла:
— Вообще-то я их в глаза не видела. Сдала квартиру через фирму, а мне позвонили оттуда и сообщили, что квартира освободилась. Я ее решила снова сдать, но вот сегодня пришла проверить, как тут, все ли в порядке. Мало ли, забыли чего или, напротив, уперли. Я и уборку сделала. Мусора накопилось, не приведи господь.
— Бабка, — проникновенно сказал главарь, — ты в какую фирму квартиру сдавала?
— Сейчас, милок, — сказала совершенно успокоившаяся бабка. — Заходи, я тебе название и телефон запишу.
Она вылезла от соседки и открыла дверь в свою квартиру. И все четверо прошли за ней следом. Их ждало полное разочарование. Квартира была пуста и стерильно чиста. Бабка не обманула. Искать тут было нечего. Бандиты взяли адрес агентства и номер телефона бабкиного агента и ушли.
* * *
Мужчина средних лет стоял на перроне пригородной электрички и мрачно разглядывал толпу.
Одет мужчина был элегантно и дорого, как бы попал в эту обстановку случайно. Пассажиром пригородного поезда он так и не стал. Вышел с Финляндского вокзала, пересек площадь Ленина и сел в собственную «десятку», где под капотом таился форсированный движок и прочие облегчающие жизнь штучки.
Машина не уступала по скорости и мощности многим иномаркам, но в отличие от них не привлекала к себе внимания. В этом состояло жизненное кредо мужчины — не привлекать внимания.
Не успел он положить руки на баранку, как в стекло постучали. «Мужчина, одет дорого, но безвкусно. Личность из бандитского мира, но не лидер», — подумал, хмыкнув пренебрежительно, элегантный хозяин «десятки». Он тяжело вздохнул, но такого гостя если не пустишь сейчас, он все равно достанет, и от разговора не открутишься. Да чего там, они ведь прекрасно знакомы.
— Привет! — жизнерадостно завопил парень в тяжелой кожаной куртке и плюхнулся на мягкое сиденье. — А я думаю, ты это или не ты. Тачка твоя, а прикид не твой.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Как дела? Что слышно? — будничным тоном, протирая стекла чистой тряпочкой, спросил хозяин «десятки».
— С тех пор как кокнули Мишаню, ничего интересного нет, — сказал парень. — Пасем одного лоха, чушь какую-то порет, чтобы не отдавать нашему шефу должок. Если и дальше так пойдет, то спишем парня вчистую.
— Ты это серьезно, Крыса? — опасливо осведомился хозяин «десятки».
— Шучу, — буркнул парень. — Но бока намнем конкретно. Не хочет, гад, раскалываться. Бредит и ни одного слова в ништяке. Я и раньше знал, что с мозгами у него не круто, но мог бы и получше телегу придумать, раз уж решил ее двигать. Слышь, а Мишане вроде бы лучше?
— Где там лучше! — махнул рукой собеседник. — Растение. Подключен к нескольким аппаратам, врачи говорят, что надежд на поправку все меньше и меньше. Что-то у него там усыхает, что-то атрофируется. В общем, нормальным ему не быть никогда и для него лучше умереть и не маяться.
— А баба его?
— Сбежала.
— Облом на обломе. Без ее подписи нам ничего не сделать, — растерянно сказал парень, забыв на минуту о том, что он крутой. — И Мишаня коньки отбрасывать не хочет. Как быть? Во дела! Казалось бы, за бабки все можно купить, а тут такая глупость.
Слушай, а что, если нам к нему съездить?
Собеседники многозначительно переглянулись, и хозяин «десятки» завел мотор.
— А твоя тачка где? — осведомился он.
— Ребята на ней.
«Десятка» двинулась по улице Комсомола, в машине повисло молчание. Каждый думал о своем и не торопился делиться с партнером своими соображениями. Дело, которое они задумали, не терпело болтовни.
* * *
Все утро и день у нас удались на славу, довольно скоро мы научили Стрелку, что Маришины тапочки и старый резиновый сапог — это не одно и то же.
В первом случае она получала кусок мяса, а во втором ничего не получала, кроме сообщения о том, что она на редкость тупая псина. Ближе к вечеру второго дня Стрелка ошибалась всего один раз из десяти, и мы сочли, что это вполне приемлемый результат, особенно если Мариша спрячет куда-нибудь подальше и повыше старые резиновые сапоги. Пришло время отправляться в путь.
Вчера и позавчера мы не ездили по нашим клиентам, так как залечивали моральную травму, нанесенную нам несознательным мужиком, обвинившим нас в мошенничестве. Да и погода была на редкость мерзкая. Мне и сегодня ехать не хотелось, но тут уж Мариша у меня на поводу, как это было вчера, идти отказалась.
— Ты только подумай, как переживает наш шофер, что с ним ничего не происходит, — втолковывала мне Мариша, садясь в машину. — Ведь ни одной неприятности, а обещано было целое море.
— Ты всех за каких-то идиотов держишь, — ворчливо пробормотала я.
В машине было холодно, за окном шел дождь, а тьма такая, что думалось только о теплой постельке, хотя часы показывали только начало пятого. Сидеть бы сейчас в теплом гнездышке, готовясь ко сну, пить горячее какао или что-нибудь другое, но тоже горячее, и не знать ни про каких шоферов, их подлых начальников и вероломных жен. Но Мариша включила отопление, свет, и я повеселела. Но длилось мое счастье недолго. Ровно до того момента, когда мы въехали во двор дома, где жил наш шофер.
За секунду до нас туда проскочила ритуальная машина. При виде ее у меня нехорошо екнуло в желудке, а в голове стало как-то холодно и пусто.
— Кто-то умер, — сообщила мне Мариша. — Какая-нибудь старушка.
— И в том же подъезде, где живет наш шофер, — сказала я, посмотрев на номера квартир. — Странное совпадение.
Мы переглянулись и вылезли из машины. Возле подъезда, у которого остановилось печальное авто, столпилось множество народу — преимущественно бабули. По опыту знаю, если вам нужно срочно узнать, что случилось, никто не может оказать более реальную помощь и к тому же совершенно бескорыстно, чем наши пенсионерки. Если одна не знает, то обязательно найдется с десяток подруг, которые уже в курсе дела. Даже плохая погода не заставила этих женщин уйти со своего поста. Мы затесались в их толпу и стали слушать.
— Такой молодой!
— Господи, что же это делается!
— Говорят, сердце отказало.
— Никакое не сердце, много вы знаете. Сюда уже милиция приезжала, стала бы милиция из-за сердечного приступа беспокоиться. Нет, тут дело посерьезней.
— Неужели убили?
— А вы как думали?
Я немедленно навострила уши и приготовилась впитывать информацию. Но, увы, в этот момент из дома вынесли тело, завернутое в белую простыню.
В гробовом молчании труп погрузили в машину, и она уехала. Только тут по толпе бабок прокатилась новая волна. Большинство терялось в догадках, но натренированным взглядом я высмотрела троих старух, которые не просто судачили, они явно что-то подозревали. Во всяком случае, выглядели они так, словно стояли на пороге величайшего и ужаснейшего открытия. Я подобралась к этой компании поближе.
— А где же жена? — спросила тем временем одна из старух, в коричневом плаще и в шелковом малиновом платочке на голове, по которому распускались причудливые фиолетовые цветы. — Вроде бы рано утром я ее видела, она за хлебом ходила. И потом еще раз.
— И я ее видела, — сказала вторая, огромных размеров бабка.
— С сумкой шла, — подтвердила третья. — «Здрасьте, — говорит, — Анна Дмитревна». Но не одна шла. Мужик ее какой-то сопровождал.
— А второй в машине сидел, — подтвердила первая бабка. — Я на балкон вышла, перед зимой ящики в порядок привести, так видела. Он ее там ждал.
Он к ней уж не раз приезжал. На белой такой большой машине.
— Степа говорил, что это его начальник на ней ездит, — сказала крупногабаритная бабка. — Уж я ему намекала-намекала, что не дело это, когда к жене другой мужик ходит, хоть и начальник, а он только отмахивался.
— А что ты хочешь, Милка перед всеми задом крутить рада. Степа на нее уже и рукой махнул. Не терять же из-за бабской дурости хорошую работу.
— Но все-таки хоть бы постыдилась.
— Да где у нее стыд-то, — отмахнулась первая. — У нее муж умер, а где ее носит? Все с мужиками, задрав хвост, носится.
— Простите, — встряла я. — Я так поняла, что тут кто-то умер. Вы не скажете, случайно не из сороковой квартиры?
— Из нее, — после некоторого колебания сказала одна из бабок. — А тебе зачем?
— Боже мой! — схватилась я за сердце. — А кто?
Степа или его жена?
— Он, — мрачно подтвердила старуха.
— Боже мой! — повторила я на этот раз совершенно убитым голосом. — Какое горе, такой молодой человек! Вообще-то я его не очень хорошо знала. Мы больше общались с его женой, и она даже одолжила мне крупную сумму денег, но так как она, в свою очередь, не скрывала того, что взяла эти деньги у мужа, то, значит, отдать я должна была их Степе. И вот сегодня я пришла отдать долг. Мы с ним договорились именно на сегодня, а он вот… умер. Как же мне теперь быть?
— Милке отдай, ей теперь небось деньги пригодятся, — сказала бабка в пестром платке.
— И верно, — обрадовалась я. — Сейчас прямо и отдам.
— Сейчас ее дома нет.
— Как же так, а кто же нашел тело? — удивилась я.
Вопрос поставил старух в тупик. Они как-то не задумывались над этим. Зато теперь у них появился новая интересная тема для пересудов. А мы с Маришей, поняв, что у бабок мы больше ничего не узнаем, поднялись наверх, на третий этаж, в надежде, что там нам повезет больше. Замок на двери квартиры номер сорок был кем-то аккуратно снят, а сама дверь аккуратно прикрыта, что не мешало услышать, что там кто-то ходит.
— Кротов, да не стой ты столбом, хоть понятых позови! — раздался за дверью сердитый мужской голос.
Дверь распахнулась, и на пороге появился молоденький рыжий паренек.
— Девочки, — обрадовался он при виде нас. — Вы не очень торопитесь?
Мы отнюдь не торопились, напротив, мы горели желанием узнать, и поподробней, что же на самом деле произошло в квартире номер сорок. Паренек пригласил нас войти в квартиру, и мы с любопытством осмотрелись. Судя по прихожей и гостиной, шофер жил небогато.
То есть бедностью тут и не пахло, но и роскоши тоже не замечалось. Добротная мебель, но старые вытертые паласы. Дорогие обои, но дешевый кафель. И полное отсутствие безделушек, статуэток, хрусталя и посуды за стеклянными дверцами. Что-то мне это напомнило. Впрочем, точно сказать, насколько были обеспеченны хозяева квартиры, было трудно, обстановку уже сильно попортил обыск. Такого мне еще видеть не приходилось: вся обивка располосована, содержимое ящиков вывалено на пол, а ковры сорваны.
— А вот и понятые, — сообщил наш рыжий провожатый.
— Молодец, Кротов, — рассеянно бросил один из трех ментов и сразу же обратился к нам:
— Вы из какой квартиры?
— Из двенадцатой, — не моргнув глазом, соврала Мариша.
Впрочем, она и в самом деле жила в двенадцатой, а ведь про дом ее и не спрашивали. После, этого наш собеседник начисто потерял к нам интерес, и мы побрели по квартире в сопровождении рыжего паренька, который, удивительное дело, не спускал с меня восторженных глаз, сильно напоминая при этом молодого и не очень еще умного щенка.
Комнат в квартире было две. Одна гостиная, где сейчас шел осмотр, и спальня, где никого не было.
Мы зашли в маленькую комнату и удивленно остановились. Да что там удивились, у нас просто рты пооткрывались.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Циклоп в корсете'
1 2 3 4 5
— Я еще вернусь, и не один, — посулил мужик, злобно оглядываясь на нас.
— Что я говорила, гадальный салон обязательно нужно открывать подальше от собственной норы, — сказала Мариша, захлопывая за ним дверь. — Кончилась наша спокойная жизнь. Пора съезжать отсюда.
Это было ясно и без ее слов. Мы быстро собрали все свои вещи, которых за три недели успело накопиться не очень много, а также списки, по которым нам полагалось доставлять людям мелкие неприятности для их же спокойствия. Затем заперли квартиру и уехали.
— Ну и ладно, все равно срок аренды кончался, — сказала Мариша. — А заработали мы не так уж и плохо. Остается только обратить монеты в живые деньги, и сможем прожить пару-тройку месяцев.
А там еще что-нибудь подвернется.
Но это «что-нибудь» подвернулось значительно раньше и совсем не то, что имела в виду Мариша.
Я как чувствовала, что не надо нам продолжать ездить по нашему списку, и долго отказывалась. Может быть, на меня пагубно повлияла сцена с разгневанным мужиком, но я проявила выдержку и согласилась на Маришины уговоры только после двух часов пререканий (случай сам по себе небывалый), да и то лишь после того, как она пригрозила, что поедет одна и влипнет в какую-нибудь историю похлеще вчерашней стычки.
Но как бы то ни было, весь день у нас с ней был свободен. Ездить с мелкими гадостями лучше всего под покровом ночи и с замазанными номерами. Желательно еще и на чужой машине, но где найдешь охотников одолжить свою тачку Марише, когда ее умение влипать в различные передряги всем ее знакомым отлично известно. Поэтому мы плюнули на эту затею и посвятили весь день попыткам натренировать Стрелку приносить нам различные вещи.
Смело могу сказать, что в этом мы достигли некоторого успеха. Стрелка, среднего размера дворняжка, упорно изображающая из себя дикую собаку динго, к дрессировке вообще была несклонна. Нет, знать команды она знала, но добиться от нее их выполнения было делом почти невозможным. Не помогало даже гастрономическое подкрепление в виде сосисок и обрезков сырого мяса. Стрелка делала вид, что валится без сил на пол, норовя при этом упасть поближе к тарелке с лакомством. Потом она хватала приглянувшийся ей кусочек и была такова.
Но сегодня Стрелка пребывала в хорошем настроении, и к тому же нам удалось втолковать ей, что мясо она получит только в том случае, если будет слушаться. А нет — трескай, голубушка, кашу.
Стрелка живо смекнула, что Маришиной мамы, которая всегда за нее заступалась, дома нет, а с нас и в самом деле станется весь день пичкать ее холодной, совершенно мерзкой на вкус кашей. После этого обучение пошло на лад, и день пролетел незаметно.
* * *
Трое крепких мужиков вплотную приблизились к парню с лихо торчащими во все стороны вихрами.
Тот явно не был рад видеть эту троицу, хотя и прекрасно их знал. Окружив парня, мужики молча уставились на него. Их позы, а главное, выражение лиц не требовали комментариев. И так было ясно, что сейчас произойдет.
Парень с тоской оглянулся по сторонам. Увы, его застали врасплох, а прохожих, способных ему помочь, не наблюдалось. —Две тетки боязливо прошмыгнули у него за спиной — их дело сторона. Трое мальчишек школьного возраста с любопытством покосились на взрослых, но тоже прошли мимо.
— В последний раз спрашиваю, где она, кретин? — подступил к вихрастому самый главный. — Тебе время до вечера было дано. А ты чем занимаешься? На скамеечках сидишь?
— Крыса, да ты погоди, — залепетал вихрастый. — Знаю я, где она. Мне только туда не добраться. Дверь никто не открывает.
— Ты мне мозги не пудри, — прорычал главарь, поразительно смахивающий на гориллу, если бы она напялила кожаное пальто. — Говори где, мы сами заберем. Нам и дверь не помеха.
— Я покажу, — согласился вихрастый. — Это здесь, во дворе.
И он пошел вперед, все трое тяжело повалили за ним. Вместе они поднялись по грязной лестнице хрущевки и остановились перед деревянной дверью второго этажа.
— Всего-то, — пренебрежительно хмыкнул главарь, разбежался и врезался в дверь плечом. Дверь, как ни странно, устояла, а главарь отлетел в сторону. — Железо, — уважительно протянул главарь, потирая плечо. — А ну-ка, вдвоем попробуем.
После массированного удара двух мощных тел дверь вздрогнула, но даже не прогнулась.
— Еще разок! — скомандовал главарь, но тут вмешалась судьба в лице мелкой старушки, выскочившей из квартиры напротив.
— Это что же вы, подлецы, делаете? — взвизгнула она. — Я сейчас милицию вызову!
И прежде чем кто-то из мужиков успел ее схватить, она поспешно юркнула в свою крепость.
— Хулиганы, я уже набираю номер! — вопила старушенция из-за двери.
— Бабка, не дури, — посоветовал ей главарь. — Чего лезешь не в свое дело? Сиди тише, проживешь дольше.
— Как это? — опешила бабка. — Оля, ты слышишь, они не верят, что та квартира моя.
— Конечно, не твоя! — закричал вихрастый. — Тут другие люди жили.
— Сдавала я ее, сегодня освободили, — заявила бабка уже немного спокойней. — Вам что, мои съемщики нужны?
— Нужны, бабуленька, очень нужны, — заверил ее главарь.
Бабка открыла дверь, еще разок осмотрела всю банду и нерешительно произнесла:
— Вообще-то я их в глаза не видела. Сдала квартиру через фирму, а мне позвонили оттуда и сообщили, что квартира освободилась. Я ее решила снова сдать, но вот сегодня пришла проверить, как тут, все ли в порядке. Мало ли, забыли чего или, напротив, уперли. Я и уборку сделала. Мусора накопилось, не приведи господь.
— Бабка, — проникновенно сказал главарь, — ты в какую фирму квартиру сдавала?
— Сейчас, милок, — сказала совершенно успокоившаяся бабка. — Заходи, я тебе название и телефон запишу.
Она вылезла от соседки и открыла дверь в свою квартиру. И все четверо прошли за ней следом. Их ждало полное разочарование. Квартира была пуста и стерильно чиста. Бабка не обманула. Искать тут было нечего. Бандиты взяли адрес агентства и номер телефона бабкиного агента и ушли.
* * *
Мужчина средних лет стоял на перроне пригородной электрички и мрачно разглядывал толпу.
Одет мужчина был элегантно и дорого, как бы попал в эту обстановку случайно. Пассажиром пригородного поезда он так и не стал. Вышел с Финляндского вокзала, пересек площадь Ленина и сел в собственную «десятку», где под капотом таился форсированный движок и прочие облегчающие жизнь штучки.
Машина не уступала по скорости и мощности многим иномаркам, но в отличие от них не привлекала к себе внимания. В этом состояло жизненное кредо мужчины — не привлекать внимания.
Не успел он положить руки на баранку, как в стекло постучали. «Мужчина, одет дорого, но безвкусно. Личность из бандитского мира, но не лидер», — подумал, хмыкнув пренебрежительно, элегантный хозяин «десятки». Он тяжело вздохнул, но такого гостя если не пустишь сейчас, он все равно достанет, и от разговора не открутишься. Да чего там, они ведь прекрасно знакомы.
— Привет! — жизнерадостно завопил парень в тяжелой кожаной куртке и плюхнулся на мягкое сиденье. — А я думаю, ты это или не ты. Тачка твоя, а прикид не твой.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Как дела? Что слышно? — будничным тоном, протирая стекла чистой тряпочкой, спросил хозяин «десятки».
— С тех пор как кокнули Мишаню, ничего интересного нет, — сказал парень. — Пасем одного лоха, чушь какую-то порет, чтобы не отдавать нашему шефу должок. Если и дальше так пойдет, то спишем парня вчистую.
— Ты это серьезно, Крыса? — опасливо осведомился хозяин «десятки».
— Шучу, — буркнул парень. — Но бока намнем конкретно. Не хочет, гад, раскалываться. Бредит и ни одного слова в ништяке. Я и раньше знал, что с мозгами у него не круто, но мог бы и получше телегу придумать, раз уж решил ее двигать. Слышь, а Мишане вроде бы лучше?
— Где там лучше! — махнул рукой собеседник. — Растение. Подключен к нескольким аппаратам, врачи говорят, что надежд на поправку все меньше и меньше. Что-то у него там усыхает, что-то атрофируется. В общем, нормальным ему не быть никогда и для него лучше умереть и не маяться.
— А баба его?
— Сбежала.
— Облом на обломе. Без ее подписи нам ничего не сделать, — растерянно сказал парень, забыв на минуту о том, что он крутой. — И Мишаня коньки отбрасывать не хочет. Как быть? Во дела! Казалось бы, за бабки все можно купить, а тут такая глупость.
Слушай, а что, если нам к нему съездить?
Собеседники многозначительно переглянулись, и хозяин «десятки» завел мотор.
— А твоя тачка где? — осведомился он.
— Ребята на ней.
«Десятка» двинулась по улице Комсомола, в машине повисло молчание. Каждый думал о своем и не торопился делиться с партнером своими соображениями. Дело, которое они задумали, не терпело болтовни.
* * *
Все утро и день у нас удались на славу, довольно скоро мы научили Стрелку, что Маришины тапочки и старый резиновый сапог — это не одно и то же.
В первом случае она получала кусок мяса, а во втором ничего не получала, кроме сообщения о том, что она на редкость тупая псина. Ближе к вечеру второго дня Стрелка ошибалась всего один раз из десяти, и мы сочли, что это вполне приемлемый результат, особенно если Мариша спрячет куда-нибудь подальше и повыше старые резиновые сапоги. Пришло время отправляться в путь.
Вчера и позавчера мы не ездили по нашим клиентам, так как залечивали моральную травму, нанесенную нам несознательным мужиком, обвинившим нас в мошенничестве. Да и погода была на редкость мерзкая. Мне и сегодня ехать не хотелось, но тут уж Мариша у меня на поводу, как это было вчера, идти отказалась.
— Ты только подумай, как переживает наш шофер, что с ним ничего не происходит, — втолковывала мне Мариша, садясь в машину. — Ведь ни одной неприятности, а обещано было целое море.
— Ты всех за каких-то идиотов держишь, — ворчливо пробормотала я.
В машине было холодно, за окном шел дождь, а тьма такая, что думалось только о теплой постельке, хотя часы показывали только начало пятого. Сидеть бы сейчас в теплом гнездышке, готовясь ко сну, пить горячее какао или что-нибудь другое, но тоже горячее, и не знать ни про каких шоферов, их подлых начальников и вероломных жен. Но Мариша включила отопление, свет, и я повеселела. Но длилось мое счастье недолго. Ровно до того момента, когда мы въехали во двор дома, где жил наш шофер.
За секунду до нас туда проскочила ритуальная машина. При виде ее у меня нехорошо екнуло в желудке, а в голове стало как-то холодно и пусто.
— Кто-то умер, — сообщила мне Мариша. — Какая-нибудь старушка.
— И в том же подъезде, где живет наш шофер, — сказала я, посмотрев на номера квартир. — Странное совпадение.
Мы переглянулись и вылезли из машины. Возле подъезда, у которого остановилось печальное авто, столпилось множество народу — преимущественно бабули. По опыту знаю, если вам нужно срочно узнать, что случилось, никто не может оказать более реальную помощь и к тому же совершенно бескорыстно, чем наши пенсионерки. Если одна не знает, то обязательно найдется с десяток подруг, которые уже в курсе дела. Даже плохая погода не заставила этих женщин уйти со своего поста. Мы затесались в их толпу и стали слушать.
— Такой молодой!
— Господи, что же это делается!
— Говорят, сердце отказало.
— Никакое не сердце, много вы знаете. Сюда уже милиция приезжала, стала бы милиция из-за сердечного приступа беспокоиться. Нет, тут дело посерьезней.
— Неужели убили?
— А вы как думали?
Я немедленно навострила уши и приготовилась впитывать информацию. Но, увы, в этот момент из дома вынесли тело, завернутое в белую простыню.
В гробовом молчании труп погрузили в машину, и она уехала. Только тут по толпе бабок прокатилась новая волна. Большинство терялось в догадках, но натренированным взглядом я высмотрела троих старух, которые не просто судачили, они явно что-то подозревали. Во всяком случае, выглядели они так, словно стояли на пороге величайшего и ужаснейшего открытия. Я подобралась к этой компании поближе.
— А где же жена? — спросила тем временем одна из старух, в коричневом плаще и в шелковом малиновом платочке на голове, по которому распускались причудливые фиолетовые цветы. — Вроде бы рано утром я ее видела, она за хлебом ходила. И потом еще раз.
— И я ее видела, — сказала вторая, огромных размеров бабка.
— С сумкой шла, — подтвердила третья. — «Здрасьте, — говорит, — Анна Дмитревна». Но не одна шла. Мужик ее какой-то сопровождал.
— А второй в машине сидел, — подтвердила первая бабка. — Я на балкон вышла, перед зимой ящики в порядок привести, так видела. Он ее там ждал.
Он к ней уж не раз приезжал. На белой такой большой машине.
— Степа говорил, что это его начальник на ней ездит, — сказала крупногабаритная бабка. — Уж я ему намекала-намекала, что не дело это, когда к жене другой мужик ходит, хоть и начальник, а он только отмахивался.
— А что ты хочешь, Милка перед всеми задом крутить рада. Степа на нее уже и рукой махнул. Не терять же из-за бабской дурости хорошую работу.
— Но все-таки хоть бы постыдилась.
— Да где у нее стыд-то, — отмахнулась первая. — У нее муж умер, а где ее носит? Все с мужиками, задрав хвост, носится.
— Простите, — встряла я. — Я так поняла, что тут кто-то умер. Вы не скажете, случайно не из сороковой квартиры?
— Из нее, — после некоторого колебания сказала одна из бабок. — А тебе зачем?
— Боже мой! — схватилась я за сердце. — А кто?
Степа или его жена?
— Он, — мрачно подтвердила старуха.
— Боже мой! — повторила я на этот раз совершенно убитым голосом. — Какое горе, такой молодой человек! Вообще-то я его не очень хорошо знала. Мы больше общались с его женой, и она даже одолжила мне крупную сумму денег, но так как она, в свою очередь, не скрывала того, что взяла эти деньги у мужа, то, значит, отдать я должна была их Степе. И вот сегодня я пришла отдать долг. Мы с ним договорились именно на сегодня, а он вот… умер. Как же мне теперь быть?
— Милке отдай, ей теперь небось деньги пригодятся, — сказала бабка в пестром платке.
— И верно, — обрадовалась я. — Сейчас прямо и отдам.
— Сейчас ее дома нет.
— Как же так, а кто же нашел тело? — удивилась я.
Вопрос поставил старух в тупик. Они как-то не задумывались над этим. Зато теперь у них появился новая интересная тема для пересудов. А мы с Маришей, поняв, что у бабок мы больше ничего не узнаем, поднялись наверх, на третий этаж, в надежде, что там нам повезет больше. Замок на двери квартиры номер сорок был кем-то аккуратно снят, а сама дверь аккуратно прикрыта, что не мешало услышать, что там кто-то ходит.
— Кротов, да не стой ты столбом, хоть понятых позови! — раздался за дверью сердитый мужской голос.
Дверь распахнулась, и на пороге появился молоденький рыжий паренек.
— Девочки, — обрадовался он при виде нас. — Вы не очень торопитесь?
Мы отнюдь не торопились, напротив, мы горели желанием узнать, и поподробней, что же на самом деле произошло в квартире номер сорок. Паренек пригласил нас войти в квартиру, и мы с любопытством осмотрелись. Судя по прихожей и гостиной, шофер жил небогато.
То есть бедностью тут и не пахло, но и роскоши тоже не замечалось. Добротная мебель, но старые вытертые паласы. Дорогие обои, но дешевый кафель. И полное отсутствие безделушек, статуэток, хрусталя и посуды за стеклянными дверцами. Что-то мне это напомнило. Впрочем, точно сказать, насколько были обеспеченны хозяева квартиры, было трудно, обстановку уже сильно попортил обыск. Такого мне еще видеть не приходилось: вся обивка располосована, содержимое ящиков вывалено на пол, а ковры сорваны.
— А вот и понятые, — сообщил наш рыжий провожатый.
— Молодец, Кротов, — рассеянно бросил один из трех ментов и сразу же обратился к нам:
— Вы из какой квартиры?
— Из двенадцатой, — не моргнув глазом, соврала Мариша.
Впрочем, она и в самом деле жила в двенадцатой, а ведь про дом ее и не спрашивали. После, этого наш собеседник начисто потерял к нам интерес, и мы побрели по квартире в сопровождении рыжего паренька, который, удивительное дело, не спускал с меня восторженных глаз, сильно напоминая при этом молодого и не очень еще умного щенка.
Комнат в квартире было две. Одна гостиная, где сейчас шел осмотр, и спальня, где никого не было.
Мы зашли в маленькую комнату и удивленно остановились. Да что там удивились, у нас просто рты пооткрывались.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Циклоп в корсете'
1 2 3 4 5