– В этот году горожан на уборке почти не было. Не знаю, что они собираются есть зимой?!
– И их приезд, и их отсутствие – пустая растрата ресурсов. Нужна другая система хозяйствования.
– Капитализм?
– Если бы я знал ответ! И если бы меня захотели слушать и слушаться! Ты посмотри, что получается. В семнадцатом году начали революцию под благородными лозунгами. А чем все это закончилось?! Людоедский царский режим, слегка облагороженный западным образованием правящей верхушки, сменился откровенным людоедством новой власти. Причем людоедство было обосновано идеологически и “юридически”.
– Ну это вы слишком…
– По-твоему людоедство – это когда буквально съедают человека. Было и такое в нашем веке и не раз. Доведенные до отчаяния и свихнувшиеся от истощения люди. А, по-моему, людоедство, когда убивают, лишают имущества или свободы по политическим, национальным или классовым признакам. Когда человека загоняют в угол и нагло эксплуатируют. Так что настоящие людоеды всегда при власти и деньгах.
– Классовую борьбу никто не отменял…
– Да, ты прав. Противоречия в обществе всегда были и будут. Иногда братья ярые враги. Противоречия выливаются в людоедство, когда в обществе нет цивилизованных, другими словами человеческих способов и законов их разрешения. Новое общество без реформ не создать, но, боюсь, в наших условиях реформы сведутся к тому, что к власти придут другие или даже те же самые людоеды только в других масках, в масках “рыночников” и “демократов”. Более жестокие и откровенные. Уже в Москве поговаривают о свободных ценах, “шоковой терапии”. У нас это будет похуже, чем в Польше…
– Вы тоже власть, значит тоже людоед?
– Вообще-то государство и я как его представитель должны защищать человека от людоедства в любой его форме, например, от преступности. Но, к сожалению, почти все государства созданы людоедами и для людоедов. Людоед-чиновник борется с людоедом-преступником. Конечно, это необходимо, так как чиновник все-таки лучше преступника. Социальный прогресс сводится к тому, что “людоедство” становится все более “гуманным”. Так можно сказать о западных странах, которые ратифицировали декларацию прав человека и гордятся тем, что у них обеспечены равные возможности для каждого стать людоедом.
– Да… Умеете вы “поднять” настроение… У вас целая теория “людоедства”.
– Ну, что ты, что ты, Саня?! Жизнь прекрасна! Не воспринимай буквально мои слова. Это шутка…
– В которой доля шутки, а остальное правда. Теперь и я буду делить всех на “людоедов” и людей.
– Не знал, что ты такой впечатлительный… Принцип классификации людей по “людоедству” неплохой, но, к сожалению, в жизни все гораздо сложнее. Бывает человека “едят” на работе, а он дома “заедает” жену и детей. Или наоборот. Приходится вводить степени, категории, классы, … разряды людоедства и человечности. Например, людоед первого ранга, или Человек с большой буквы…
– Кто, по-вашему, Ленин?
– К сожалению, людоед.
– Почему, к сожалению?
– Жаль образа, внушенного с детства. Он, по-видимому, мучился этим в последний год жизни. Жаль еще потому, что в истории человечества после Иисуса Христа мало было настоящих людей, тем более у власти.
– Так то был Бог.
– Человек, который до конца преодолел в себе зверя и есть Бог. Других богов нет.
– Да! С вами не скучно. Только есть слух, что вас направляют в город.
– Почему? Зачем? Кто тебе сказал?!
– Через пять минут узнаете…
– Командировка в мои планы не входит. Впрочем, приказ есть приказ! Был бы смысл…
Санин источник информации оказался надежным. Михаила сразу вызвал к себе Сафонов и показал предписание областной прокуратуры направить следователя Гречку М.Е. в распоряжение городской прокуратуры на время выполнения спецзадания. “В распоряжение Сумченко“, – подумал Михаил. – “Интересно, что за спецзадание он придумал”.
Сафонов несколько рассеял неопределенность:
– Что-то связанное с твоей практикой…
– Нельзя ли уточнить?
– Для этого нужно звонить Сумченко… Уверен, что он по телефону точнее не скажет. Ты должен был уехать три дня назад. Учитывая твои семейные дела, я не стал еще раз срывать отпуск. Оформляй документы и завтра утром первым рейсом отправляйся в город.
С автостанции Михаил сразу же поехал в городскую поликлинику. Его пропустили без осложнений по предъявлению служебного удостоверения, выдав сильно помятый халат, едва доходивший ему до пояса.
Манюня лежал в отдельной палате внутри сложного агрегата из полок, ограждений, блоков и растяжек с гирями. Вокруг него хлопотала женщина в белоснежном халате и такой же косынке. Потом Михаил узнал в ней одну из родственниц Елены, жены Манюни. Сам пострадавший выглядел довольно свежим. Он заметно поправился. Возможно, это была отечность из-за неподвижности – черты его лица стали мягче.
– Не узнаешь?! Разъелся я тут. Подвесили и кормят как гуся перед рождеством. Ха-ха-ха! Здравствуй, здравствуй! Проходи. Возьми табурет.
– Здравствуйте, Николай Петрович! Как вы себя чувствуете?
– Как на курорте. Ем, сплю, читаю, потом опять сплю… Вот только доктора мешают. Делают иногда больно. Кроме шуток, никогда в жизни не имел столько времени читать и думать, думать и читать. Еще бы действовать…
– Совсем забыл! Анастасия передала вам яблоки, виноград, творог…
– Спасибо, спасибо! Меня тут родственники и сослуживцы закармливают. Холодильник трещит. Если бы я все съедал, то меня пришлось бы вырезать автогеном из этой кровати, как из машины. Хорошо, ходячие соседи помогают. Да, я все о себе. С кем вас поздравить?
– С дочкой.
– Поздравляю, поздравляю! Это хорошо, что дочка первая. Будет кому нянчить младшего брата. Рад буду познакомиться с Анастасией и просить извинения, что оторвал тебя от семьи в такое время. Это по моей просьбе…
В палату заглянула медсестра.
– Извини, Миша! Скоро обход, потом процедуры… Ты еще не был в прокуратуре и Управлении?
– Нет, я сразу сюда.
– Оформляй документы, устраивайся в гостиницу и приходи часа в три-четыре. В это время здесь тихо. Никто не помешает. Разговор будет долгий… Да, если буду спать – буди, не стесняйся. Иногда днем высплюсь, потом всю ночь смотрю в потолок… Дежурной передам, чтобы впустили.
– Тогда до встречи! У меня тоже много вопросов.
– До встречи!
Михаил побывал в городской прокуратуре, отметил командировку и получил направление в ведомственную гостиницу. Попросил доложить о своем прибытии Сумченко, но тот его не принял. Передал через помощника, чтобы встретился с Манюней и начал работать. Михаил оставил вещи в гостинице. Она была в трех кварталах от Управления. Зашел в Управление пообедать. Потом заглянул к Тамаре Борисовне. Та искренне обрадовалась и долго расспрашивала о семье и работе.
Михаил терпеливо ждал, когда наступит возможность задать вопросы об автокатастрофе. Те вопросы, которые не совсем удобно задавать пострадавшему, так как их можно выяснить в документах. Тамара Борисовна дала ему ознакомиться с копиями документов. Машина была застрахована, и для Госстраха было подготовлено обстоятельное заключение ГАИ.
Разбитые наручные часы совершенно точно зафиксировали момент столкновения – 8:43. В понедельник Манюня возвращался из Христофоровки на работу. На его счастье семья осталась в селе. Грузовой автомобиль (по следам колес, скорее всего, ЗИЛ) выехал на трассу неожиданно, судя по тормозному следу “Москвича”, из-за лесополосы, где проходила полевая грунтовая дорога, используемая для сельскохозяйственных нужд. По мнению инспектора ГАИ, водитель грузовика не заметил справа легковой машины, выезжая на ту же полосу движения и в том же направлении с пересечением трассы. По правилам дорожного движения он обязан был пропустить “Москвича”.
Легковой автомобиль на скорости 70– 80 километров в час столкнулся с грузовиком под острым углом, был отброшен вправо, перевернулся и врезался в лесополосу. Кузов был сильно деформирован, двери заклинило. Манюня был привязан поясом безопасности и благодаря этому остался живой. Для извлечения пострадавшего одну из дверей пришлось вырезать автогеном. Манюне повезло. Мимо проезжал автомобиль технической помощи близлежащего совхоза, в котором имелся компактный газосварочный аппарат.
Виновник аварии скрылся по той же проселочной дороге. Имелись фотографии следов и отпечатки протекторов всех четырех колес. Плохо было то, что свидетелей собственно столкновения не было. Трасса в том месте делает несколько изгибов в объезд оврагов и плохо просматривается.
– Тамара Борисовна, занимается кто-либо из отдела проверкой версии об умышленном столкновении.
– Такой версии просто нет.
– В каком состоянии поиск виновника катастрофы?
– Этим вопросом занимается ГАИ, но пока безрезультатно. Могу дать телефон инспектора, у которого это дело.
– Спасибо, обязательно дайте. Кто замещает Манюню?
– Фесенко. Вы его должны помнить. Крупный мужчина…
– Анатолий Иванович! Конечно, помню. Он у себя?
– Его сейчас нет, но он знает о вашем приезде, сам добивался вызова, и хочет встретиться.
– Передайте, пожалуйста, – завтра в девять утра. Сегодня буду у Николая Петровича. Он просил…

Глава 2 Поиски вчерашнего дня

Манюня спал, свесив правую руку в лубке. Это была единственная конечность, которой он мог двигать. Трещина в предплечье уже почти заросла. Гипс обещали снять в конце недели. На полу лежала книга, которую Манюня читал перед сном. Михаил ее поднял. “Над пропастью во ржи” Сэлинджера. Положил на тумбочку. Там была еще стопка книг: Тургенев, Хэмингуэй, Тур Хэйердал, Василий Песков… Охота, путешествия, приключения, столкновение с дикой природой – как раз то, чего не хватает человеку, прикованному к постели.
В палате было сумрачно. За открытым окном накрапывал еще теплый сентябрьский дождик. Ветка клена нахально лезла в комнату. По ней дождевая вода стекала на подоконник, а затем на пол. Михаил закрыл внешнюю раму. Ее скрип разбудил спящего.
– Ты уже здесь?! Читал и заснул…
– Не хотел будить. Спасал вас от потопа…
– Я вызову санитарку. Мне нужно минут десять для подготовки… – он нажал кнопку на пульте рядом с кроватью.
– Я подожду в холле.
– Извини, сам понимаешь мое положение…
Пожилая санитарка, улыбаясь, позвала:
– Николай Петрович ждет вас!
Окно было опять открыто, лужа вытерта, а ветка отодвинута от окна подпоркой из потемневшей от долгой службы сосновой рейки. “Штатное приспособление, чтобы не ломать”, – мысленно отреагировал Михаил на этот ничтожный факт.
– Она хотела обломать, но я не разрешил, – словно Манюня прочитал мысль Михаила.
– Наверное, такие совпадения и породили гипотезу о телепатии, – пошутил Михаил. – Как раз я об этом подумал.
– Садись, пожалуйста, и слушай. Позже нам принесут чай. Нужно уничтожать запасы печенья. Мне нельзя много мучного и я налегаю на фрукты. Итак, зачем я тебя вызвал? Если сказать коротко, нужно все начинать сначала! Не в том смысле, что последняя версия окончательно опровергнута, а в том, что есть сомнения и нужно их развеять. Для этого подходишь только ты. Мой отдел погряз в рутине, а я из-за нелепой случайности выбыл из игры, самое малое, на полгода. Видишь доску подо мной – есть проблемы с позвоночником. Врачи говорят, ничего страшного, если у меня хватит терпения вылежать… Нужно вылежать – у меня молодая жена, малые дети… Такой вот случай…
– Случайность ли? – воспользовался паузой Михаил.
– Сначала изложу факты, потом свои сомнения. В том числе и по поводу дорожной аварии. Факт номер один. Тетка Ларисы так и не сказала ничего существенного, она что-то скрывает. Факт номер два. Орудия убийства мы не нашли. Все улики косвенные. Мне удалось дважды переговорить по телефону с Хайфой. Там у родственников жены живет Крамар. Вышел на него через неё. Его ответы можно было предвидеть. Прочитаешь в стенограммах. Возьмешь у Фесенко мою папку, все там… Факт номер три. Трижды за последнее время Письменный появлялся на телевидении или выступал в печати по нашему делу и трижды происходили события, существенно нарушающие ход следствия. Два случая ты знаешь. Третий произошел в конце июля. Появился фельетон “Допрос через спутник за счет бюджета”. Об этом фельетоне упомянуло и местное телевидение. Вырезка из газеты есть в папке тоже. Анализ фельетона показывает, что стенограммы разговоров были известны Письменному. Утечку информации из нашего отдела я исключаю. Я разговаривал с Письменным. Он утверждает, что о факте разговора с Крамаром узнал случайно, а все остальное – продукт его гениальной догадливости. Точнее, он сказал “проницательности”. Звучит двусмысленно. После его третьего выступления, я оказался здесь. Как это связано со статьей? Хотя понятно…
– Да. В тех двух случаях существовали люди, которых информация побуждала к действиям. Почему бы не быть этому и в третий раз?
– Логично! Остается найти этих людей. Я попытался говорить с инспектором ГАИ о преднамеренном наезде. Водитель не мог меня не видеть. Он смотрел на меня, когда выезжал на трассу, сначала будто бы уступил полосу, а потом резко дал вправо. Я не успел отреагировать. Моим предположениям никто не хочет верить. Для этого нужно обязательно найти виновника. ГАИ другое ведомство. Мне откровенно сказали: заключение в вашу пользу, страховку дадут, больничный лист оплатят, что вам еще нужно?!
– Машину и водителя придется искать нам.
– Да. Теперь о сомнениях. Собственно, оно одно. Все факты против Крамара, но он отрицает вину. Жаль, что ты не читал еще стенограммы.
– Завтра прочитаю и, если позволите, приду.
– Приходи хоть каждый день. Лучше, конечно, после обеда или вечером, но по срочным вопросам в любое время. Посетителей у меня много, особенно было первое время. Однако признаюсь, одиночества все же больше.
– Мне подходит разделение труда: я добываю факты, а вы их обдумываете.
– Голова профессора Доуэля. Ха-ха-ха!
– Ваше чувство юмора в катастрофе не пострадало…
– Теперь о главном сомнении. А если он, правда, невиновен? Способен ли он убить и достаточно ли у него мотивов для этого? Сначала о мотивах? Так ли уж сильно он боялся разоблачения. Я установил, что у него было много женщин до Ларисы. И о многих из них знала жена. Лариса в этом смысле ничего не меняла принципиально. Одной больше, одной меньше. Наоборот, она оставила ребенка по собственной инициативе для шантажа, и это вызвало бы у многих к нему сочувствие. Самое главное – у него уже есть внебрачный сын. И тоже от его бывшей студентки. Он помог ей выехать в Австралию. Там она вышла замуж. Я ей написал и получил ответ. Она ответила: убить он не способен и ей никогда даже не угрожал. Возможно, ее ответу нельзя верить? Да, он вспыльчив, но вспыльчивый нрав не бывает лукав. То есть народная мудрость говорит о том, что вспыльчивые мало способны на обдуманное хладнокровное убийство.
– Кто тогда убил мать Ларисы?
– Это не мог сделать один человек, или этот человек настоящий атлет.
– Поднять больше, наверное, шестидесяти килограммов…
– Семьдесят три, – вставил Манюня.
– …семьдесят три килограмма на такую высоту достаточно аккуратно, чтобы создать иллюзию самоубийства мог только очень сильный человек. Мало вероятно, что это Крамар. Мне это не пришло в голову.
– Если бы ты об этом думал столько, сколько я! И еще провел следственный эксперимент…
– Что правда, то правда. Я об этом почти не вспоминал.
– Мне кажется, давно пора выпить чаю. – Манюня нажал кнопку …
Вошла санитарка с заварным чайником и двумя чашками на подносе.
– А уж думала вы забыли и заварила только что сама, – она поставила поднос на столик и придвинула поближе.
– Спасибо! Вы свободны. Миша за мной поухаживает?
– О чем речь! Конечно!
– Тогда доставай вон из той тумбочки печенье и мед… Тащи все! – добавил Манюня, заметив колебание Михаила.
– Все не поместится на столе. Здесь пять или шесть сортов. Возьму-ка я чье-то домашнее.
– Тамара Борисовна испекла. Она меня не забывает. Но нужно отдать ей должное, сплетен сюда не носит…
Михаил разлил чай в ослепительно чистые чашки.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Когда плачет скрипка. Часть 2'


1 2 3