Убийство явно не спланировано, в порыве эмоций, так сказать... Ваше помповое ружье нашли-таки в реке. Вычислили с точностью до сантиметра, куда двинулся убийца и куда мог кинуть оружие. Ну, отпечатков пальцев на нем нет. А потом характерно стреляла - ниже пояса, а? По этому самому органу обе пули? Это вам ни о чем не говорит?
- Мы не специалисты. - буркнул Вадим.
- Ладно, - благодушно сменил тон Скрастин. - Я уверен, что вы все трое касательно убийцы имеете свое конкретное мнение. Но сегодня знать его не хочу. Я пришел не с этим... Чем собираетесь заниматься зимой, господа?
- Мы ещё не решили. - неприязненно ответил Вадим.
- Тогда у меня есть предложение.
Он замолчал и его никто не подталкивал к прояснению деталей предложения. Что ни говори, а пост и чин, которыми обладал полковник заставляли окружающих быть острожными. Да и то сказать - редкий русский человек ждет хорошего от предложений милиции к сотрудничеству.
- Скажем так. - медленно начал Скрастин. - Есть одна солидная фирма с лицензией, и с хорошей перспективой... Вашего, можно сказать, профиля.
- "Восточный ветер"? - усмехнулся Голубев. - Вы уже говорили.
- А теперь повторяю по деловому, конкретно. - не спеша продолжил Скрастин. - Я за вас поручился. Поскольку желаю вам процветания.
- Вы занимаетесь альтруизмом? - не без ехидства спросил Голубев.
- Считайте, что так. К тому же я член вашего Клуба. Хотя ни разу в жизни ракетки в руках не держал - Чем они по настояшщему занмаются? решительно нажал Вадим. - Степень криминала в действиях этого "Ветра" серьезная?
- Не больше вашей - насмешливо ответил Скрастин. - Определите сами.
Скрастин встал, сделал движение к дверям, словно намеревался уйти , но приостановился, сказал тяжело.
- Весь русский бизнес сегодняшнего дня замешан на криминале. Если вы этого не понимаете, то закрывайте свою лавочку и идите работать грузчиками или госчиновниками. Но и там прийдется либо воровать, либо брать взятки.
- Хорош мильтон! - со смелостью отчаяния ляпнул Олег Михайлович, глядя в глаза Скрастину. - Настоящий мильтон! Не столько ловить преступников, сколько сам...
- Тихо! - Скрастин поднял руку, словно регулировщик останавливал движение на улице. - Тихо. Каждое ваше слово, мальчики, может быть использовано против вас. Хорошая формулировка, правда? Так вот, что касается твоего оскорбления, старый клоун. Я - хороший мильтон. Потому что реалист. Я не закрываю глаза на существующее положение вещей. Я полагаю, что борьба с криминалом сегодняшнего дня заключается в том, ЧТОБЫ ВСЕМЕРНО, КАЖДОДНЕВНО ПОМОГАТЬ ЕМУ, КРИМИНАЛУ, РАЗВИВАТЬСЯ!
- Сильно сказано! - завизжал от удовольствия Олег Михайлович.
- Да, - твердо сказал Скрастин. - Необходимо как можно быстрей развить криминальную деятельность до такого уровня, чтобы она естественно перешла в легальную. Всякая борьба с криминалом сегодня - только тормозит, удлиняет этот процесс. Чем быстрее жулики, мошенники высокого полета обогатятся до нужной степени, тем быстрее они же сами ликвидируют свои бандитские структуры.
- Мысль не новая, - в растяжку ответил Вадим. - Но вот в чем пикантность вопроса... Скажите честно, Василий Степанович, это личная точка зрения, или идея рождена в глубинах вашего министерства и на данный момент является действующей?
- Неужели ты думаешь, что я отвечу тебе на этот вопрос? - без насмешки спросил Скрастин. - Желаю здравствовать... Выходите на связь с "Восточным ветром" Они вас ждут... И присмотритесь к своим дамочкам.... Красивые они, чертовочки. А от красоты - идут все беды.
Он коротко козырнул и исчез из кабинета, словно тем самым обьявив паузу на размышление оставшихся. Наконец Олег Михайлович тяжело вздохнул и пролизнес.
- Если рекет возглавляет милиция, то против него не попрешь.
- Выразись точней. - поморщился Вадим.
- И так все ясно. "Восточный ветер" жмет на нас со всех сторон. Убили Валеру. И теперь "наезд" возглавил полковник Скарстин. Нам некуда деваться, ребятки.
- Оставим полковника. - сосредоточенно сказал Вадим. - Будем считать, что у него свои методы борьбы с криминалом. А у нас - своя методика выживания. Завтра... Завтра пойдем на контакт с "Восточным ветром". Олег Михзайлович, ты девчонок подготовил на этот конкурс проституток?
- Конечно! - встрепенулся старик. - Инструктаж провел, задачу поставил! Пойдут все четверо.
- Силы небесные! - осерчал Вадим. - Всю армию бросил в атаку! Достаточно было одну пару забросить! Юлию и Елену! Они бы там все разглядели и сообразили что к чему.
Олге Михайлович ответил решительно.
- Я предпочитаю штурм большими силами! Каждыя девочка умна по своему, и завтра вечером мы будем иметь полную картину всей деятельности конкурентов!
Вадим поразмышлял около минуты, потом взялся за телефон и быстро назначил встречу с рукводством "Восточного ветра" на завтра, ровно в одиннадцать часов.
- Они нас ждут. - сказал Вадим коротко и бесстрасно, но они замолчали. Все трое в душе понимали, что деятельность их фирмы ступила на тонкий лед рискованных и непредсказуемых событий.
...Она заснула около полуночи, но проснулась уже через полчаса. Проснулась от чувства неизмеримого страха, который навалился на неё во сне, и она рывком села в постели, мокрая от липкого пота, покрывшего все тело. Почти весь день она не вспоминала, что смертельно больна, эта мысль сохранялась за порогом сознания, была тревожной, но далекой. Но во сне вырвалась наружу, разбудила и бросила в панику.
Мартышка застонала сквозь зубы, но тут же заставила себя замолчать обе подруги спали на своих кроватях и дыхание их было едва слышно.
Мартышка понимала, что уже не уснет до утра, до утра будет вертеться под одеялом, прикусывать себе губы, чтобы не кричать в полный голос, плакать и зажимать лицо подушкой.
Она тихо встала, скинула ночную рубашку и ею вытерла все тело. До боли сжала руками грудь и поняла, что пока не выйдет отсюда, пока не сделает что-то неведомое, пока чего-то не случится этой ночью - не заснет. Она быстро оделась и бесшумно вышла из комнаты, прихватив свою сумку.
В сумрачном коридоре стоял запах жареной рыбы и лука - он тянулся из общей кухни. Обычный, приторный запах общежития - вперемежку аромат кухни и туалета - он вызывал у неё тошноту.
Тонкие и высокие каблуки её туфлей четко стучали по линолиуму пола, как ни острожно она пыталась идти и потому она скинула туфли и пошла босиком.
Со второго этажа. где располагались комнаты для девушек, она спустилась на первый, прислушалась и пошла в левый от лестницы торец коридора, где располагался мужской туалет. Выходить на улицу, минуя дежурную на вахте Мартышка не хотела - дежурная не сказала бы ни слова, но могла отметить в памяти её уход.
Окно в мужском туалете, также как все окна первого этажа было забрано решеткой, но здесь эта защита была давно фиктивной - умельцы лицея давно приладили её так, что открывалась решетка без всякого труда, а следом за тем надо было спрыгнуть на клумбу, с неё - на тротуар и ночная столица предоставлялась тебе в полное распоряжение.
В переулке было тихо и безлюдно и, двигаясь к освещенной центральной улице района, Мартышка попыталась не то чтоб понять сама себя или причины желаний выйти на улицу, сколько сообразить, отчего она так просыпалась неожиданно посреди ночи в последнее время. Она с раннего детства очень плохо, медленно и тяжело засыпала. особенно, если вечером смотрела какой-нибудь напряженный фильм или читала книжку с любовным, трагическим сюжетом. Как правило - непроизвольно ставила себя на место героини фильма, переживала и умирала вместе с ней, плакала и страдала чуть не половину ночи и по утру просыпалась, сохраняя в сознание состояние души все той же кино-героини. И только утро с его заботами, необходимостью повседневных дел возвращало её в реальность.
Неожиданно она вспомнила, что уже неделю как ничего не читает и не смотрит вечерами даже телевизора. Едва она ложилась и накрывалась одеялом, как тут же ей начинали мерещится планы расправы со своими обидчиками. Все так же возникала картина мужчины, дернувшегося всем телом, когда его прошила первая пуля из помпового ружья и, покатившегося по лестнице после второго выстрела. Так же должны были умереть и остальные трое. Но ружья у неё уже не было и за несколько таких страшных ночей она помимо своей воли принялась составлять планы расправы с теми, чья очередь неминуемо должна была наступит завтра или послезавтра - конкретное время не имело значения. она совершенствовалась в своих фантазиях. Чем дальше - тем более изощреннее и более жестокой была эта казнь. Она уже сжигала Вадима Малкина в котельной топке и топила Олега Михайловича в дерьме выгребной яме. Андрей Голубев был на турецкий манер посажен на кол и мучился на солнцепеке несколько суток. Однажды они втроем извивались от боли и орали, потому что она отравила их ядом, названия которого не знала. Потом ей представлялось, что удалось раздобыть огромные острые клещи и этими клещами она выдирает из тела своих обидчиков половые органы, хлещет кровь, мужчины кричат, рвется плоть и они, подлецы, получают именно то, что заслужили. Эта. последняя технология отмщения казалась ей самой оправданной, но разума Мартышки все же хватало, чтоб понять, что казнь подобного рода требует изрядной физической силы, опыта и ловкости в исполнении. От сумбурных видений она постепенно переходила к четким планам и уже примерно представляла себе, как сумеет расправится с каждым в отдельности. Порой мелькало соображение, что справедливей и целесообразней было бы расправится только с конкретным виновником её беды, но этот этап размышлений она миновала очень быстро, прийдя к соображению, что виноваты - ВСЕ. Все и ответят.
Она вздрогнула, когда возле не с скрипом тормозов остановился автомобиль, оглянулась и не испугалась, хотя тут же разглядела на крыше "жигулей" синюю милицейскую мигалку.
Молодой офицер опустил стекло окна, выглянул наружу и достаточно миролюбиво окликнул.
- Не поздноватенько ли гуляем, барышня? Уж второй час ночи пошел?
- Не ваше дело. - грубо ответила она.
- Из общежития лицея? - настойчиво спросил он.
- Угадал.
Офицер присмотрелся и успокоился - на профессиональную проститутку девчонка не похожа, не намазана, походка не та, да и район этот не для промысла такого типа. Гуляет и гуляет - к милому другу на свиданку бежит.
Машина откатилась.
Мартышка полезла в сумку за сигаретами и неожиданно обнаружила в сумке пивную кружку. И тут же вспомнила, куда и зачем идет. Пивная кружка (она запаслась ею ещё днем) была оружием - но ещё не заряженным, не готовым к боевым действиям.
Мартышка добралась до Архитектурного Лицея и обошла его с тыльной стороны. Ворота во двор Лицея были открыты, никто ничего здесь не охранял и Мартышка беспрепятственно дошла до гаражей. Среди лицеистов было много любителей повозиться со старыми автомобилями и парням в прошлом году удалось восстановить старый ЗИС, на котором они участвовали в параде старых автомобилей по Москве во время какого-то праздника. Мартышку автомобили не интересовали, ей был необходим тот чулан, в котором заряжали аккумуляторы. Несколько дней назад она приметила, что в этом чулане на полках стояли банки с кислотой. Соляной или серной - она в этом не особенно разбиралась, но когда-то прочитала, что если достаточно концентрированную кислоту выплеснуть в лицо, то человек погибает от болевого шока, от остановки сердца. Кислота - казалась ей надежным оружием и план Мартышки был прост. Дойти до дома Олега Михайловича (он жил недалеко) позвонить, перелить кислоту в пивную кружку и - когда дверь откроется - выплеснуть убийственную жидкость в лицо старого мерзавца.
Аккомуляторный чулан оказался заперт висячим замком, чего Мартышка не ожидала. Она осмотрела замок и прикинула, что, в принципе, со взломом справиться, но эта акция пройдет с ненужным шумом и грохотом, так что от плана на эту ночь пришлось отказаться. Мартышка решила, что похитит кислоту завтра днем, а на свою охоту выйдет следующей ночью.
Она вышла с лицейского двора, но почувствовала, что возвращаться в общежитие нет желания, как нет охоты и спать. Мартышка увидела перед собой будку таксофона, вошла в нее, нашла в кармане жетон, сняла трубку и сообразила, что звонить ей некому, никто в десятимиллионном городе её звонка не ждет и никому она не нужна ни в столь поздний час, ни спозаранку. Она скользнула глазами по стенке будки и увидела четкую надпись, выполненную красным фломастером: "Круглосуточно желаю трахаться. Коля" и номер телефона. Бездумно Мартышка набрала цифры предлагаемого телефона и ждала долго, пока трубку не подняли и слегка сонный юношеский голос произнес.
- Ну, кто там?
- Звоню по объявлению, - сказала Мартышка. - ты вроде бы хочешь того самого... Я то же.
- В будке телефон нашла? - все так же сонно и сердито спросил юноша.
- Да. В будке. Возле магазина "Детское питание".
- Это корифаны мои шуточки устраивают... Ну, черт с ними. Ты серьезно?
- А ты?
- Да я, в общем-то, тоже... Как тебя зовут?
- Ляля, - ответила Мартышка первое, что пришло в голову.
- Ладно. Знаешь, где кафе "Кормчий".
- Рядом.
- Через десять минут я буду там, договорились?
- А у тебя есть ГДЕ?
- Найдем. Я иду.
Мартышка повесила трубку. встреча с Колей её совершенно не интересовала. Судя по голосу он был очень юн, наверное - совсем мальчишка. И друзья его такие же сопляки, если оставляют на стенке будки такие надписи с номером телефона. А Мартышка, с самого начала своей половой жизни привыкла к взрослым мужчинам. Они были ей интересней не только в сексуальном плане.
Она пошла к "Кормчему", равнодушно подумав, что надо будет издали поглядеть на этого дурачка, парнишку-проститутку, который пишет в отчаяние свой телефон на стенке, а врет, что это шуточки друзей.
Владельцы "Кормчего" назвали свой подвал с тремя столиками рестораном, но они погорячились, присвоив этой полу-ночной забегаловке столь высокий ранг. В подвале не было даже туалета. Однако цены держали запредельные, постоянная охрана представляла из себя двоих громадных, как мамонты, мужиков и они - на западный манер - провожали своих гостей от дверей кабака, до их собственных автомобилей. Или вызывали такси, а особо близких завсегдатаев отвозили домой на служебной машине ресторана. Так что ночные посетители "Кормчего" представляли из себя весьма солидную публику.
Но сегодня, как увидела Мартышка уже издали, "Кормчий" изменил своей репутации и явно терял реноме - возле входа на лестницу, ведущую в подвал, явно закипала драка. Во всяком случае тексты, разносившиеся по всей улице, говорили именно о том.
- Ты на кого тянешь, козел?! - Крутой, да?! - Можем поговорим по делу?! - Да не суй ты руку в карманы, кого пугаешь, сопля! - А ты знаешь, что я тебя уделаю и положу начальнику милиции на стол, чтоб твое мясо там протухало?!
Мартышка бестрепетно шла прямо в толпу мужчин, даже не намереваясь обогнуть её стороной. По своему опыту она знала, что когда подобные разговоры затягиваются - то драки не закручивается.. Побазлают и разойдутся, пообещав другу другу, что "еще как-нибудь встретятся". Но агрессивная атмосфера компании неожиданно захватила Мартышку и она вдруг ощутила свою причастность к этому скандалу и даже замедлила шаги.
Из толпы выдернулся рослый, широкоплечий парень, схватил какую-то ярко одетую девушку за руку и сказал раздраженно.
- Пойдем, Ольга, я со всяким дерьмо разбираться не хочу.
Он скользнул по Мартышке рассеянным взглядом, обернулся к девушке, но - снова глянул на Мартышку. Для неё этого было достаточно. Мартышка остановилась. Парень был тонок, жилист и строен. Глаза - в поллица, опушенные девичьими ресницами, пятидневная щетина (она уже выходила из моды) которая обычно придавала мужчинам неряшливый вид - удивительно шла ему. Короче - сердце Мартышки ухнуло и приостановилось, потом гулко ударило в затылок, провалилось между ног и там забилось, как рыба на льду.
Мартышка метнула взгляд на названную Ольгу - стандарт: очень правильное и очень резкое лицо было не столько красивым, сколько казалось мертвым. А может это объяснялось грубым макияжем. И голос Ольги был хрипловат, когда она капризно сказала.
- Но не спускать же хамства всякой сволочи, Алексей.
Следующую минуту Мартышка прожила в сознание контрастной реальности, когда она все видела предельно ясно, все четко понимала, но вместо нее, Мартышки, действовала неподвластная её воле сила. Они ринулась к Ольге и диким голосом закричала.
- А ну отстань от моего парня, задрыга! Алешка, ты с какой это стати такую лахудру себе завел, пока я сессию сдавала?!
Нелепость её слов заставила обоих на мгновение застыть, но Ольга оказалась тоже не робкого десятка, старше Мартышки и при изрядном опыте в баталиях на асфальте.
- Пошла вон, обезьяна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31