До этого он не должен умирать. Некрасиво отходить в мир иной, не расплатившись.
Так, стоп! Не может будущего мэра найти убитым его собственный сборщик подписей. Да и разве станет депутат и кандидат в мэры, поставивший лавочки в каждый двор, жить в такой убогой квартире? Я уж не говорю о том, что с листовок, свернутых трубочкой и лежащих в моей сумке, улыбается весьма молодой и импозантный мужчина. Совсем не похожий на фото в паспорте и самого покойника.
Что же получается? Он жертва страшной болезни, внезапно изуродовавшей и состарившей лицо, как герой оранжевой революции? Или он сделал пластическую операцию и походил какое-то время во всей красе, а потом швы разошлись, и природа взяла свое? Тут с горя удавишься!
Я терялась в догадках. Одно знала наверняка – здесь творится что-то странное. Мистика, наваждение, колдовство! Дошло до того, что я начала разговаривать сама с собой.
– Да нет, этого не может быть! – воскликнула я.
Мой работодатель жив-здоров и готовится к политическим дебатам. Его ждет победа на выборах, а меня, Ритку и других членов его штаба – большущая премия. Этот мертвец в обшарпанной квартире не может быть кандидатом в мэры. Тогда кто же он такой?
2
Я вылетела из квартиры, как пуля из пистолета. Где-то внизу заурчал лифт, нарушив тишину, стоящую со мной на лестничной клетке. Путаясь в «молнии», кошельке и косметичке, я вытащила из сумочки мобильный телефон и позвонила в милицию. Но связь была не очень:
– Что вы говорите, обнаружили? Трубы? Какие трубы? – проворчал дежурный.
– Да не трубы.
– Трупы?
– Труп. Один. Зато какой! Афанасия Табуреткина. Так зовут одного из главных участников выборов, – попыталась растолковать я.
– Каких выборов?
– Мэрских. Которые скоро будут. Присылайте опергруппу, все очень серьезно…
– И трубы у нас мерзкие, и лифт то и дело отключают, и вообще, – я даже не заметила, как рядом со мной на лестнице остановилась пожилая женщина с кошелками. – Группа тут не поможет. Тут бригада нужна. Очень скорой помощи.
– Извините, я не о мерзких трубах говорила, а о мэрских выборах. Тут другое дело. Вы знаете, кто вон в той квартире живет? – Раз подвернулся случай, нужно навести справки.
– Там-то? Да никто.
– Пустая стоит?
– Зачем пустая. Сдается мне, она сдается… Ой, заговорилась я с вами, – внезапно всполошилась местная жительница. – У меня сериал начинается. Сегодня главное выяснится: от кого у нее ребенок!
И женщина принялась греметь ключами возле двери, соседней с квартирой трупа. Или это не его квартира, а съемная. И фамилия не его… Ладно, пусть милиция разбирается в этой фантасмагории и устанавливает личность и адрес мертвеца. Им за это деньги платят.
Я же позвонила Ритке, которая по долгу службы должна быть в курсе всех последних новостей.
– Марго, у меня ЧП! – заорала я в трубку. – Пять минут назад я наткнулась на труп Афанасия Ивановича Табуреткина.
– Вика, что с тобой? – Я даже по телефону увидела, как округлились ее глаза. – Я сейчас нахожусь в штабе Афанасия Ивановича, пять минут назад я с ним беседовала, и, поверь мне, это был не спиритический сеанс.
– Ритка, приезжай немедленно. Здесь творится что-то странное.
– Господи, где?
Я продиктовала адрес. Она обещала приехать как можно быстрее: «до того, как ты окончательно свихнешься». Так она сказала. Чудесно, лучшая подруга считает, что мой рассудок под угрозой. Но я своими глазами видела труп и своими руками держала документы трупа.
Успокойся, этому должно найтись разумное объяснение, уговаривала я себя. Минут через десять из лифта выгрузилась оперативно-следственная группа в милицейской форме, и поиск объяснения начался.
Меня оттеснили за оцепление, состоящее из участкового. Остальные прошли в квартиру. Топотали там, громыхали, матерились. Потом подъехала вторая порция стражей порядка – на этот раз в штатском. Первой вышагивала дамочка в черном костюме с короткой юбкой и на высоких каблуках, за ней – недоросток, весь в наколках. Вылитый уголовник. Следующий парень нес в руках большую видеокамеру, замыкал шествие пожилой человек с чемоданом, как у экспертов. Хотя почему как? Скорее всего, он и есть эксперт.
Еще через какое-то время подтянулись люди в погонах, причем полковничьих и подполковничьих, – это прибыло начальство из райотдела и областного ГУВД. После них прорвалась Ритка. Но «оцепление» ее дальше меня не пропустило, несмотря на то, что она размахивала журналистским удостоверением и вещала что-то про свободу слова.
Короче, мы стояли с ней возле мусоропровода, и я на ухо сообщала ей все, что знаю. Она лишь недоверчиво качала головой. Через полчаса начальники удалились. А невысокий гражданин в штатском, похожий на зэка, вышел покурить на лестничную площадку. Тут-то Ритка и взяла его тепленьким.
– Привет, Стас! – улыбнулась она ему как родному.
Оказалось, что товарищ вовсе не вчера откинулся с зоны, а уже три года возглавляет убойный отдел Управления уголовного розыска областного ГУВД. Маргарита не раз общалась с ним по поводу раскрытых преступлений. А вот «глухари» он обсуждать не любил. Но и Ритка не вчера родилась.
– Странное убийство, правда? – огорошила она его.
Я отлично видела, что опер уже приготовился хмуро бросить акуле пера: «Без комментариев!», но слова замерли на языке.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался он.
– Естественно, личность убитого. Если не ошибаюсь, покойника зовут Афанасий Иванович Табуреткин.
– Откуда информация? – Стас зло зыркнул на меня. – Свидетели не должны разглашать тайну следствия.
– Меня об этом никто не предупреждал, – независимо отозвалась я. – Со мной вообще не разговаривали.
– Следователь закончит с осмотром места происшествия и поговорит, – пообещал опер. – Кстати, а как вы, гражданочка, тут оказались?
– Подписи собирала. В поддержку кандидата в мэры Афанасия Табуреткина, – я потрясла у него перед носом подписным листом. – А вы, кстати, не местный? Не хотите ли поддержать оппозицию нынешней, насквозь проворовавшейся власти, и отдать свой голос за нашего кандидата?
Я понимала, что это не совсем уместно. Но так хотелось заработать еще чуть-чуть.
– Если вы подпишетесь за товарища Табуреткина, это не означает, что вы обязательно должны за него потом проголосовать. Вы просто дадите ему шанс заявить о себе в предвыборной борьбе. Окончательное решение примете потом. Главное, не позволить бюрократам протолкнуть везде и всюду своих людей.
Вот я разошлась. Хотя, постойте, если Табуреткин мертв, подписи ему уже не нужны…
– А почему бы нет, – неожиданно согласился опер. – С удовольствием подпишусь.
Я расправила плечи: прямо Цицерон, да и только! Кого угодно на что угодно уговорю. Но долго гордиться собой у меня не получилось.
– Вообще-то, я как раз местный. Мы с Афоней в одном классе учились, – признался Стас. – Он давал мне списывать – я дам ему шанс.
Я вытаращилась на него. На вид нет и сорока, а тот в квартире, который не дышит, лет на 20 старше. Никак не мог сыскарь сидеть за одной партой с покойником.
– Стас, не темни. Что за Табуреткина убили? – настойчиво спросила Ритка.
Опер, не торопясь, вписал в мой лист свои паспортные данные, убрал ручку во внутренний карман черной джинсовой куртки и только после этого ответил:
– Табуреткина Афанасия Ивановича.
– Стас! – простонала моя подруга.
Он, наконец, сжалился, стал более разговорчивым:
– 1948 года рождения, проживающего в деревне Большая Грязь.
Глухомань, километров 30 от райцентра. А наш кандидат вроде не из села. Никогда не слышала, что он в буквальном смысле из Грязи в князи, то есть в мэры.
– В этой квартире погибший не жил, это съемная жилплощадь. У него в кармане нашли визитную карточку Виталия Морозова, – продолжал Стас.
– Того самого, Деда Мороза при мэре?
– Да, этот явно не однофамилец.
– Тогда все ясно, – удовлетворенно заметила Ритка.
Что ясно? Мне ничего не ясно. С каких это пор визитная карточка важнее паспорта? Я хлопала глазами, как ворона крыльями, и ничего не смыслила в происходящем.
– Стас, нужны понятые, – крикнули из квартиры.
Все, интервью закончилось.
– Рит, объясни толком, – взмолилась я.
– Элементарно, Ватсон! – усмехнулась она. – Виталий Морозов, которого прозвали Дед Мороз, возглавляет предвыборный штаб нынешнего мэра Геннадия Костина. Видимо, перед нами наглядный пример черного пиара. Чтобы запутать избирателей, выставляют на выборы однофамильца противника, а желательно полного тезку. Далеко не все разберутся, какой Табуреткин настоящий. Это же надо года рождения сличать, морды лица, биографию читать. Придет к урне для голосования полуслепая старушка, разве ей до этого? Вот и нашли в захолустье «двойника» нашего кандидата. Привезли в город, поселили в съемной квартире, собрались регистрировать, но кто-то угробил многообещающую предвыборную технологию. Да еще и подпись оставил. Ты говоришь, там была газетная вырезка? «Я – за чистые выборы!» Это лозунг Табуреткина. Нашего, настоящего, к счастью, живого и здорового.
Я слушала, открыв рот. Оказывается, выборы покруче любого детектива будут. Хитрости, козни, запрещенные приемчики. Похоже, оказавшись в предвыборном штабе, я заработаю не только на хлеб, но и посмотрю зрелища.
– То есть это настоящий Табуреткин тезку укокошил, чтобы под ногами не путался? – предположила я.
– Вика, ты с ума сошла? – нахмурилась Марго. – Он же политик, а не уголовник. Никого он не убивал. Но, ты права, подозрения на нашего кандидата теперь обязательно падут. И его политические противники рассудят так же, как ты. У нашего штаба будет много работы.
– Подожди, получается, что это преступление живому Табуреткину невыгодно? – продолжала размышлять я. – С одной стороны, оно избавило его от двойника. Вряд ли найдутся еще тезки. Фамилия-то редкая, да и зовут его не Владимир Владимирович. Но, с другой стороны, убийство бросает на него тень. То есть голосов не прибавляет. Тогда кому же это нужно? Кто убил несостоявшегося кандидата в мэры?
Ритка не знала ответа на эти вопросы. И милиция не знала, и прокуратура. Вообще никто не знал. Разве что убийца. Значит, нужно спросить у него, решила про себя я. Но вслух говорить не стала. Почему-то ни Маргарите, ни Юре, ни другим моим родственникам и знакомым не нравится, когда я начинаю поиски жестоких убийц.
Мы проторчали на лестничной клетке больше часа, как незваные гости. Но ведь это я всех позвала. Если бы не я, неизвестно, когда бы обнаружили тело. Людям обычно хватает своих проблем, до соседей дела нет, особенно если на сериал спешишь. Тем более жилец – приезжий, хозяин квартиры пожаловал бы сюда лишь в день внесения платы за аренду. Неизвестно, когда бы штаб Костина забеспокоился. Как я понимаю, от подставного кандидата в основном документы требуются и подпись. Ритка сказала, что регистрация начнется только через неделю. Так что я спасла подъезд от аромата недельного трупа. И что вместо благодарности?
Я начала медленно закипать, как ужин, когда тебе очень хочется есть.
– Ну сколько можно! Хоть бы стульчик дали! – пробурчала я.
– Или интересную информацию, – подхватила Марго. – А то только время тут теряем!
Подруга постоянно куда-то звонила по мобильнику. Ей не терпелось обсудить произошедшее с людьми из штаба Табуреткина, но оставлять меня здесь одну она не собиралась.
На нас никто не обращал внимания. Участковый подстелил свою черную папку и уселся прямо на ступеньки. А мы куда сядем? Разве что ему на колени. Только боюсь, это будет расценено, как покушение на представителя власти.
– Короче, мне надоело! – заявила я.
И так резво бросилась ко все еще открытой двери, что оцепление осталось в оцепенении. Теперь в квартире было все перевернуто вверх дном и пахло очень неприятно. Даже труп не выдержал тягомотины и начал разлагаться…
– Мне нужен следователь! – потребовала я, заходя в комнату.
Понятые – та самая соседка, любительница сериалов, и какой-то седой гражданин – переминались с ноги на ногу у окна.
– Ну я следователь, – строго отозвалась дамочка на каблуках, которая с комфортом сидела на диване. – Посторонним тут делать нечего.
– Вы извините, но нас дети дома ждут. Близнецы, между прочим. Уже «Спокойной ночи» прошли, а нам еще до Москвы добираться. Так что или сейчас меня допрашивайте, или я ухожу.
Девица посмотрела на меня скептически. Интересно, зачем ей на месте происшествия такой яркий макияж? Или она на свидание собиралась, когда ее сюда вызвали? Тогда понятно, почему она нас так долго маринует – в отместку. Сейчас вообще распорядится надеть на меня наручники.
– Ладно, – сменила она гнев на милость. – Завтра после обеда придете в городскую прокуратуру, кабинет 8. Там и поговорим.
Так мы с Риткой получили, наконец, увольнительную. Кстати, не думайте, я не соврала. Близнецы нас действительно ждут – Риткины. Глебка и Рита-маленькая. Хотя ждут они, конечно, маму. Я же отправилась к своему жениху.
Юра часто бывает в командировках, а его роскошная квартира вместе с кошкой Теркой поступает в мое полное распоряжение. Но как раз сегодня вечером хозяин должен был вернуться, поэтому я предчувствовала особенно приятный вечер. После всех этих хождений, стояний и стрессов мне просто необходима теплая ванна, вкусный ужин и немного любви.
Готовить я терпеть не могу, и вся надежда на то, что мой парень пожарит свое вкусное мясо по своему фирменному рецепту или, на худой конец, закажет пиццу. И хорошее вино у него всегда в баре есть, и пиво в холодильнике. Короче, с мужчиной мне повезло. Особенно остро это чувствуется на чужом фоне. Буквально сегодня я слышала в учительской, как молодая преподавательница жаловалась:
– Представляете, вчера вечером в магазин не зашла, сразу домой. Ведь и так две сумки тетрадок тащила. Да и у мужа был выходной. Ну, думаю, хоть хлеба и молока он за целый день купил. Как же! В холодильнике пусто. Говорю ему:
– Сходи в магазин.
Он тяжело вздыхает:
– Я только сел.
– А что ты делал? Неужели кран наконец починил?
– Да нет, я лежал…
– Зато он с тобой никогда не разведется, – «утешила» училку наша завуч. – Трудно ведь бесплатную домработницу найти…
Но я отвлеклась. Предчувствуя встречу с любимым, я влетела в подъезд его новенькой многоэтажки из разряда «элитный жилой комплекс с причалом для яхт». У Юры, конечно, пока не было яхты. Однако я не удивлюсь, если она когда-нибудь появится.
И консьержка из его подъезда не удивится. А вот на меня она обычно смотрит с подозрением. Где мои босоножки от «Моноло Бланик» и бриллианты от «Тифани»? Так, может, я не подруга хозяина элитного жилья, а его домработница, которая иногда остается ночевать? А хозяин в курсе? Однажды она так у меня и спросила, а потом еще и у господина Баташева уточнила. Бдительная пенсионерка…
Но Юра сам дал мне ключ. Им я и открыла сейчас дверь. Мы же, считай, живем вместе. Так что я не в гости пришла, а домой. В коридоре было темно, и я наступила на Терку. Обошлось без травм, но и не без возмущенного мяуканья. Вообще-то она очень симпатичная сиамская киска: палевая, голубоглазая и ласковая. Любит тереться о наши ноги, за что и получила свое прозвище.
Но сейчас я смотрела не на нее, а на свет, который лился только из спальни. Странно, обычно Юра так рано не ложится.
Я щелкнула выключателем, поставила сумку, разулась. И второй раз за сегодняшний день пошла на свет. Услышала негромкую музыку, и какую! Что-то про любовь-морковь и глазки, как в сказке. Безголосая попса! В квартире Юры, который считает, что за песни под фанеру нужно платить ксерокопиями денег. Этого не может быть!
Я ворвалась в спальню. И остолбенела. Нет, только не это! Дежа-вю. Ну, скажите, в чем я провинилась? За что мне в один день целых два испытания? И еще неизвестно, какое хуже…
Я Опять Нашла Тело.
То хотя бы лежало в посторонней квартире. Оно меня как бы не касается. Вот завтра исполню свой гражданский долг, схожу на допрос к девице с ярким макияжем – и все, могу забыть об этом навсегда. Только любопытство, а не необходимость может заставить меня выяснять, как это тело попало в ту квартиру, что случилось да почему. Но от тела в собственной спальне так просто не отвертишься. Про него не забудешь.
Впрочем, это не единственная разница. Я поиграла в игру «Найдите десять отличий». То тело было мужским, это женским. Там толстым, здесь худым. Там бледным, здесь загорелым. И главное – то было мертвым, это всего лишь голым.
Да-а, зря я себе самой завидовала. Как говорится: если ты думаешь, что твой муж лучше, чем у подруги, значит, ты еще не замужем. Строго говоря, так и есть. Юра мне не муж, но мы так давно вместе, что я расслабилась. Я ему всегда доверяла. Как оказалось, зря!
Сегодня в постели своего жениха я обнаружила голую блондинку.
3
Если честно, этого можно было ожидать. Только немой не сказал мне, что мы с Юрой не пара.
1 2 3 4
Так, стоп! Не может будущего мэра найти убитым его собственный сборщик подписей. Да и разве станет депутат и кандидат в мэры, поставивший лавочки в каждый двор, жить в такой убогой квартире? Я уж не говорю о том, что с листовок, свернутых трубочкой и лежащих в моей сумке, улыбается весьма молодой и импозантный мужчина. Совсем не похожий на фото в паспорте и самого покойника.
Что же получается? Он жертва страшной болезни, внезапно изуродовавшей и состарившей лицо, как герой оранжевой революции? Или он сделал пластическую операцию и походил какое-то время во всей красе, а потом швы разошлись, и природа взяла свое? Тут с горя удавишься!
Я терялась в догадках. Одно знала наверняка – здесь творится что-то странное. Мистика, наваждение, колдовство! Дошло до того, что я начала разговаривать сама с собой.
– Да нет, этого не может быть! – воскликнула я.
Мой работодатель жив-здоров и готовится к политическим дебатам. Его ждет победа на выборах, а меня, Ритку и других членов его штаба – большущая премия. Этот мертвец в обшарпанной квартире не может быть кандидатом в мэры. Тогда кто же он такой?
2
Я вылетела из квартиры, как пуля из пистолета. Где-то внизу заурчал лифт, нарушив тишину, стоящую со мной на лестничной клетке. Путаясь в «молнии», кошельке и косметичке, я вытащила из сумочки мобильный телефон и позвонила в милицию. Но связь была не очень:
– Что вы говорите, обнаружили? Трубы? Какие трубы? – проворчал дежурный.
– Да не трубы.
– Трупы?
– Труп. Один. Зато какой! Афанасия Табуреткина. Так зовут одного из главных участников выборов, – попыталась растолковать я.
– Каких выборов?
– Мэрских. Которые скоро будут. Присылайте опергруппу, все очень серьезно…
– И трубы у нас мерзкие, и лифт то и дело отключают, и вообще, – я даже не заметила, как рядом со мной на лестнице остановилась пожилая женщина с кошелками. – Группа тут не поможет. Тут бригада нужна. Очень скорой помощи.
– Извините, я не о мерзких трубах говорила, а о мэрских выборах. Тут другое дело. Вы знаете, кто вон в той квартире живет? – Раз подвернулся случай, нужно навести справки.
– Там-то? Да никто.
– Пустая стоит?
– Зачем пустая. Сдается мне, она сдается… Ой, заговорилась я с вами, – внезапно всполошилась местная жительница. – У меня сериал начинается. Сегодня главное выяснится: от кого у нее ребенок!
И женщина принялась греметь ключами возле двери, соседней с квартирой трупа. Или это не его квартира, а съемная. И фамилия не его… Ладно, пусть милиция разбирается в этой фантасмагории и устанавливает личность и адрес мертвеца. Им за это деньги платят.
Я же позвонила Ритке, которая по долгу службы должна быть в курсе всех последних новостей.
– Марго, у меня ЧП! – заорала я в трубку. – Пять минут назад я наткнулась на труп Афанасия Ивановича Табуреткина.
– Вика, что с тобой? – Я даже по телефону увидела, как округлились ее глаза. – Я сейчас нахожусь в штабе Афанасия Ивановича, пять минут назад я с ним беседовала, и, поверь мне, это был не спиритический сеанс.
– Ритка, приезжай немедленно. Здесь творится что-то странное.
– Господи, где?
Я продиктовала адрес. Она обещала приехать как можно быстрее: «до того, как ты окончательно свихнешься». Так она сказала. Чудесно, лучшая подруга считает, что мой рассудок под угрозой. Но я своими глазами видела труп и своими руками держала документы трупа.
Успокойся, этому должно найтись разумное объяснение, уговаривала я себя. Минут через десять из лифта выгрузилась оперативно-следственная группа в милицейской форме, и поиск объяснения начался.
Меня оттеснили за оцепление, состоящее из участкового. Остальные прошли в квартиру. Топотали там, громыхали, матерились. Потом подъехала вторая порция стражей порядка – на этот раз в штатском. Первой вышагивала дамочка в черном костюме с короткой юбкой и на высоких каблуках, за ней – недоросток, весь в наколках. Вылитый уголовник. Следующий парень нес в руках большую видеокамеру, замыкал шествие пожилой человек с чемоданом, как у экспертов. Хотя почему как? Скорее всего, он и есть эксперт.
Еще через какое-то время подтянулись люди в погонах, причем полковничьих и подполковничьих, – это прибыло начальство из райотдела и областного ГУВД. После них прорвалась Ритка. Но «оцепление» ее дальше меня не пропустило, несмотря на то, что она размахивала журналистским удостоверением и вещала что-то про свободу слова.
Короче, мы стояли с ней возле мусоропровода, и я на ухо сообщала ей все, что знаю. Она лишь недоверчиво качала головой. Через полчаса начальники удалились. А невысокий гражданин в штатском, похожий на зэка, вышел покурить на лестничную площадку. Тут-то Ритка и взяла его тепленьким.
– Привет, Стас! – улыбнулась она ему как родному.
Оказалось, что товарищ вовсе не вчера откинулся с зоны, а уже три года возглавляет убойный отдел Управления уголовного розыска областного ГУВД. Маргарита не раз общалась с ним по поводу раскрытых преступлений. А вот «глухари» он обсуждать не любил. Но и Ритка не вчера родилась.
– Странное убийство, правда? – огорошила она его.
Я отлично видела, что опер уже приготовился хмуро бросить акуле пера: «Без комментариев!», но слова замерли на языке.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался он.
– Естественно, личность убитого. Если не ошибаюсь, покойника зовут Афанасий Иванович Табуреткин.
– Откуда информация? – Стас зло зыркнул на меня. – Свидетели не должны разглашать тайну следствия.
– Меня об этом никто не предупреждал, – независимо отозвалась я. – Со мной вообще не разговаривали.
– Следователь закончит с осмотром места происшествия и поговорит, – пообещал опер. – Кстати, а как вы, гражданочка, тут оказались?
– Подписи собирала. В поддержку кандидата в мэры Афанасия Табуреткина, – я потрясла у него перед носом подписным листом. – А вы, кстати, не местный? Не хотите ли поддержать оппозицию нынешней, насквозь проворовавшейся власти, и отдать свой голос за нашего кандидата?
Я понимала, что это не совсем уместно. Но так хотелось заработать еще чуть-чуть.
– Если вы подпишетесь за товарища Табуреткина, это не означает, что вы обязательно должны за него потом проголосовать. Вы просто дадите ему шанс заявить о себе в предвыборной борьбе. Окончательное решение примете потом. Главное, не позволить бюрократам протолкнуть везде и всюду своих людей.
Вот я разошлась. Хотя, постойте, если Табуреткин мертв, подписи ему уже не нужны…
– А почему бы нет, – неожиданно согласился опер. – С удовольствием подпишусь.
Я расправила плечи: прямо Цицерон, да и только! Кого угодно на что угодно уговорю. Но долго гордиться собой у меня не получилось.
– Вообще-то, я как раз местный. Мы с Афоней в одном классе учились, – признался Стас. – Он давал мне списывать – я дам ему шанс.
Я вытаращилась на него. На вид нет и сорока, а тот в квартире, который не дышит, лет на 20 старше. Никак не мог сыскарь сидеть за одной партой с покойником.
– Стас, не темни. Что за Табуреткина убили? – настойчиво спросила Ритка.
Опер, не торопясь, вписал в мой лист свои паспортные данные, убрал ручку во внутренний карман черной джинсовой куртки и только после этого ответил:
– Табуреткина Афанасия Ивановича.
– Стас! – простонала моя подруга.
Он, наконец, сжалился, стал более разговорчивым:
– 1948 года рождения, проживающего в деревне Большая Грязь.
Глухомань, километров 30 от райцентра. А наш кандидат вроде не из села. Никогда не слышала, что он в буквальном смысле из Грязи в князи, то есть в мэры.
– В этой квартире погибший не жил, это съемная жилплощадь. У него в кармане нашли визитную карточку Виталия Морозова, – продолжал Стас.
– Того самого, Деда Мороза при мэре?
– Да, этот явно не однофамилец.
– Тогда все ясно, – удовлетворенно заметила Ритка.
Что ясно? Мне ничего не ясно. С каких это пор визитная карточка важнее паспорта? Я хлопала глазами, как ворона крыльями, и ничего не смыслила в происходящем.
– Стас, нужны понятые, – крикнули из квартиры.
Все, интервью закончилось.
– Рит, объясни толком, – взмолилась я.
– Элементарно, Ватсон! – усмехнулась она. – Виталий Морозов, которого прозвали Дед Мороз, возглавляет предвыборный штаб нынешнего мэра Геннадия Костина. Видимо, перед нами наглядный пример черного пиара. Чтобы запутать избирателей, выставляют на выборы однофамильца противника, а желательно полного тезку. Далеко не все разберутся, какой Табуреткин настоящий. Это же надо года рождения сличать, морды лица, биографию читать. Придет к урне для голосования полуслепая старушка, разве ей до этого? Вот и нашли в захолустье «двойника» нашего кандидата. Привезли в город, поселили в съемной квартире, собрались регистрировать, но кто-то угробил многообещающую предвыборную технологию. Да еще и подпись оставил. Ты говоришь, там была газетная вырезка? «Я – за чистые выборы!» Это лозунг Табуреткина. Нашего, настоящего, к счастью, живого и здорового.
Я слушала, открыв рот. Оказывается, выборы покруче любого детектива будут. Хитрости, козни, запрещенные приемчики. Похоже, оказавшись в предвыборном штабе, я заработаю не только на хлеб, но и посмотрю зрелища.
– То есть это настоящий Табуреткин тезку укокошил, чтобы под ногами не путался? – предположила я.
– Вика, ты с ума сошла? – нахмурилась Марго. – Он же политик, а не уголовник. Никого он не убивал. Но, ты права, подозрения на нашего кандидата теперь обязательно падут. И его политические противники рассудят так же, как ты. У нашего штаба будет много работы.
– Подожди, получается, что это преступление живому Табуреткину невыгодно? – продолжала размышлять я. – С одной стороны, оно избавило его от двойника. Вряд ли найдутся еще тезки. Фамилия-то редкая, да и зовут его не Владимир Владимирович. Но, с другой стороны, убийство бросает на него тень. То есть голосов не прибавляет. Тогда кому же это нужно? Кто убил несостоявшегося кандидата в мэры?
Ритка не знала ответа на эти вопросы. И милиция не знала, и прокуратура. Вообще никто не знал. Разве что убийца. Значит, нужно спросить у него, решила про себя я. Но вслух говорить не стала. Почему-то ни Маргарите, ни Юре, ни другим моим родственникам и знакомым не нравится, когда я начинаю поиски жестоких убийц.
Мы проторчали на лестничной клетке больше часа, как незваные гости. Но ведь это я всех позвала. Если бы не я, неизвестно, когда бы обнаружили тело. Людям обычно хватает своих проблем, до соседей дела нет, особенно если на сериал спешишь. Тем более жилец – приезжий, хозяин квартиры пожаловал бы сюда лишь в день внесения платы за аренду. Неизвестно, когда бы штаб Костина забеспокоился. Как я понимаю, от подставного кандидата в основном документы требуются и подпись. Ритка сказала, что регистрация начнется только через неделю. Так что я спасла подъезд от аромата недельного трупа. И что вместо благодарности?
Я начала медленно закипать, как ужин, когда тебе очень хочется есть.
– Ну сколько можно! Хоть бы стульчик дали! – пробурчала я.
– Или интересную информацию, – подхватила Марго. – А то только время тут теряем!
Подруга постоянно куда-то звонила по мобильнику. Ей не терпелось обсудить произошедшее с людьми из штаба Табуреткина, но оставлять меня здесь одну она не собиралась.
На нас никто не обращал внимания. Участковый подстелил свою черную папку и уселся прямо на ступеньки. А мы куда сядем? Разве что ему на колени. Только боюсь, это будет расценено, как покушение на представителя власти.
– Короче, мне надоело! – заявила я.
И так резво бросилась ко все еще открытой двери, что оцепление осталось в оцепенении. Теперь в квартире было все перевернуто вверх дном и пахло очень неприятно. Даже труп не выдержал тягомотины и начал разлагаться…
– Мне нужен следователь! – потребовала я, заходя в комнату.
Понятые – та самая соседка, любительница сериалов, и какой-то седой гражданин – переминались с ноги на ногу у окна.
– Ну я следователь, – строго отозвалась дамочка на каблуках, которая с комфортом сидела на диване. – Посторонним тут делать нечего.
– Вы извините, но нас дети дома ждут. Близнецы, между прочим. Уже «Спокойной ночи» прошли, а нам еще до Москвы добираться. Так что или сейчас меня допрашивайте, или я ухожу.
Девица посмотрела на меня скептически. Интересно, зачем ей на месте происшествия такой яркий макияж? Или она на свидание собиралась, когда ее сюда вызвали? Тогда понятно, почему она нас так долго маринует – в отместку. Сейчас вообще распорядится надеть на меня наручники.
– Ладно, – сменила она гнев на милость. – Завтра после обеда придете в городскую прокуратуру, кабинет 8. Там и поговорим.
Так мы с Риткой получили, наконец, увольнительную. Кстати, не думайте, я не соврала. Близнецы нас действительно ждут – Риткины. Глебка и Рита-маленькая. Хотя ждут они, конечно, маму. Я же отправилась к своему жениху.
Юра часто бывает в командировках, а его роскошная квартира вместе с кошкой Теркой поступает в мое полное распоряжение. Но как раз сегодня вечером хозяин должен был вернуться, поэтому я предчувствовала особенно приятный вечер. После всех этих хождений, стояний и стрессов мне просто необходима теплая ванна, вкусный ужин и немного любви.
Готовить я терпеть не могу, и вся надежда на то, что мой парень пожарит свое вкусное мясо по своему фирменному рецепту или, на худой конец, закажет пиццу. И хорошее вино у него всегда в баре есть, и пиво в холодильнике. Короче, с мужчиной мне повезло. Особенно остро это чувствуется на чужом фоне. Буквально сегодня я слышала в учительской, как молодая преподавательница жаловалась:
– Представляете, вчера вечером в магазин не зашла, сразу домой. Ведь и так две сумки тетрадок тащила. Да и у мужа был выходной. Ну, думаю, хоть хлеба и молока он за целый день купил. Как же! В холодильнике пусто. Говорю ему:
– Сходи в магазин.
Он тяжело вздыхает:
– Я только сел.
– А что ты делал? Неужели кран наконец починил?
– Да нет, я лежал…
– Зато он с тобой никогда не разведется, – «утешила» училку наша завуч. – Трудно ведь бесплатную домработницу найти…
Но я отвлеклась. Предчувствуя встречу с любимым, я влетела в подъезд его новенькой многоэтажки из разряда «элитный жилой комплекс с причалом для яхт». У Юры, конечно, пока не было яхты. Однако я не удивлюсь, если она когда-нибудь появится.
И консьержка из его подъезда не удивится. А вот на меня она обычно смотрит с подозрением. Где мои босоножки от «Моноло Бланик» и бриллианты от «Тифани»? Так, может, я не подруга хозяина элитного жилья, а его домработница, которая иногда остается ночевать? А хозяин в курсе? Однажды она так у меня и спросила, а потом еще и у господина Баташева уточнила. Бдительная пенсионерка…
Но Юра сам дал мне ключ. Им я и открыла сейчас дверь. Мы же, считай, живем вместе. Так что я не в гости пришла, а домой. В коридоре было темно, и я наступила на Терку. Обошлось без травм, но и не без возмущенного мяуканья. Вообще-то она очень симпатичная сиамская киска: палевая, голубоглазая и ласковая. Любит тереться о наши ноги, за что и получила свое прозвище.
Но сейчас я смотрела не на нее, а на свет, который лился только из спальни. Странно, обычно Юра так рано не ложится.
Я щелкнула выключателем, поставила сумку, разулась. И второй раз за сегодняшний день пошла на свет. Услышала негромкую музыку, и какую! Что-то про любовь-морковь и глазки, как в сказке. Безголосая попса! В квартире Юры, который считает, что за песни под фанеру нужно платить ксерокопиями денег. Этого не может быть!
Я ворвалась в спальню. И остолбенела. Нет, только не это! Дежа-вю. Ну, скажите, в чем я провинилась? За что мне в один день целых два испытания? И еще неизвестно, какое хуже…
Я Опять Нашла Тело.
То хотя бы лежало в посторонней квартире. Оно меня как бы не касается. Вот завтра исполню свой гражданский долг, схожу на допрос к девице с ярким макияжем – и все, могу забыть об этом навсегда. Только любопытство, а не необходимость может заставить меня выяснять, как это тело попало в ту квартиру, что случилось да почему. Но от тела в собственной спальне так просто не отвертишься. Про него не забудешь.
Впрочем, это не единственная разница. Я поиграла в игру «Найдите десять отличий». То тело было мужским, это женским. Там толстым, здесь худым. Там бледным, здесь загорелым. И главное – то было мертвым, это всего лишь голым.
Да-а, зря я себе самой завидовала. Как говорится: если ты думаешь, что твой муж лучше, чем у подруги, значит, ты еще не замужем. Строго говоря, так и есть. Юра мне не муж, но мы так давно вместе, что я расслабилась. Я ему всегда доверяла. Как оказалось, зря!
Сегодня в постели своего жениха я обнаружила голую блондинку.
3
Если честно, этого можно было ожидать. Только немой не сказал мне, что мы с Юрой не пара.
1 2 3 4