– Совести у тебя нет! – наконец подал голос Петр Иванович. Он сидел на диване. Лара улеглась калачиком рядом. Она уже пришла в себя, но по-прежнему оставалась бледной. – Ну, положим, здоровье близких людей тебя волнует мало. Но ты подумал о том, в какой ситуации мы бы оказались, если бы успели вызвать к этому моменту милицию? Репутация многих людей могла бы пострадать…
Конечно, в первую очередь чиновник беспокоился о сплетнях в свой адрес. На фоне этого меркли даже опасения по поводу самочувствия любимой жены.
– Представляете заголовки газет? А рубрики? «Слухи», «Ну и ну!», «Их нравы».
– Я об этом как-то не подумал, – почесал голову озадаченный Кротов. – Если честно, я надеялся испугать эту чертовку Эмму.
– А где, кстати, она? – спросил Андрей.
– Сидит в доме, – отозвался хирург. – Твоя жена беседовала с ней пятнадцать минут назад.
– Да? – удивился Мерцалов.
Лиза передернула плечами. Ей пришлось кивнуть головой.
– Честно говоря, ей бы хорошая взбучка не помешала, – заметил вдруг чиновник. Его замечание эхом отозвалось во многих сердцах. В этот раз даже Лиза была солидарна с большинством. Эмму нужно было проучить. Она слишком много на себя взяла.
– Что вы хотите от одинокой женщины? – усмехнулся хирург.
– От старой девы! – слабым голосом поправила его Лара.
– Не будем к ней жестоки, – проявил снисходительность хирург. – Вряд ли бы она была такой странной, если бы дома ее дожидались муж и дети. Все эти чудачества от одиночества и безделья.
– Справедливые слова! – согласился чиновник. – Нет ничего хуже, когда у молодой женщины нет определенного занятия. Человек должен приносить пользу обществу, а не прожигать жизнь.
Лара даже приподнялась на локте, выслушав подобную тираду от своего мужа. У нее не могло не возникнуть вопроса о том, насколько она полезна для общества. Мария гордо подняла голову. Ей нечего было стесняться.
– Я так и не понял, – произнес Константин. – Вы поддерживаете мою идею проучить эту выскочку Эмму?
– Абсолютно! – заявила Лара уже окрепшим голосом.
– Я, конечно, был бы против, но, учитывая ситуацию… – чиновник отвел глаза в сторону.
– Ей это не повредит, – проявил профессиональную черствость хирург.
– Шутить так шутить, – махнул рукой Мерцалов.
– Это будет прикольно! – пообещал Константин.
– А я как все, – скромно потупилась Мария.
Все выжидающе уставились на Дубровскую.
– Я не возражаю, – улыбнулась она.
В конце концов, пусть это будет ее маленькая месть…
По части розыгрышей Елизавета не была знатоком, но жизнь заставила ее серьезно относиться к забавам подобного рода. В ее адвокатской практике был один веселый случай, едва не отправивший главного фигуранта на тюремные нары.
Ее бывший подзащитный, дед Михась, слыл в своей деревне мужичком не злобным, но пьющим. На этой почве между ним и его законной половиной, бабкой Матреной, периодически вспыхивали ссоры, иногда переходящие в шумные потасовки. Тот злосчастный вечер начинался как обычно. Положив на кусок черного хлеба добрый шмат домашнего сала, Михась обратился к жене:
– Слыш-ка, Матрена. Подай самогонки. Нутро горит, мочи нет.
Женщина оторвалась от вязания носка только для того, чтобы показать супругу жирную фигу. Понятно, что такой ответ не затушил пожар в груди старика, и, когда обычные доводы не возымели на супругу никакого действия, Михась выдвинул воистину убийственный аргумент.
– Тогда я пойду повешусь! – заявил он.
– Ай, да иди! – запальчиво ответила старуха.
Старик взял веревку, мыло и еще долго топтался у порога, надеясь, что сердце благоверной смягчится. Но вредная баба была словно высечена из камня.
– Че стоишь-то? – подначила она его. – Иди уж, вешайся!
Старик, кряхтя, поплелся во двор.
Когда через полчаса встревоженная отсутствием деда бабка вошла в сарай, она увидела привязанную к крюку веревку. Узрев знакомые валенки, болтающиеся в метре от земляного пола, Матрена едва не потеряла рассудок. Простоволосая, в одних домашних шлепанцах, ринулась она к местному участковому.
Осмотр места происшествия не занял много времени. Дело, казалось, было яснее ясного. Однако, если бы бабка и милиционер оказались сообразительнее, они бы увидели, что веревку «самоубийца» прикрепил не как положено примерному висельнику себе на шею, а всего лишь к солдатскому ремню на своем поясе, сзади. Так что здоровью хитрого деда ничего не угрожало. Он болтался, как и заведено, не касаясь валенками земли, и с удовольствием слушал причитания старухи, запоздало раскаивающейся в своей скупости.
Милиционер, чтобы снять висельника, встал на расшатанную табуретку и намеревался было обрезать веревку, как вдруг ощутил, что руки «мертвеца», до сих пор мирно висевшие вдоль тела, сомкнулись на его талии. Михась вовсе не желал валиться кулем вниз. Участковый громко всхлипнул и лишился чувств. Падая, он сломал себе ногу и получил сотрясение мозга. Вердикт следователя звучал впечатляюще: «умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести». Старики на время даже позабыли о семейных разборках и отправились в город к адвокату. Маститые защитники побрезговали взяться за это дело, тем более что гонорар был обещан своеобразный: корзина яиц, домашнее ароматное сальце и мешок картошки. Дубровская приняла на себя защиту шутника, благородно отказавшись от щедрого довеска в виде бутыли самогона. Ей без особого труда удалось доказать, что дед не планировал преступление, стало быть, умысел на причинение милиционеру увечья у него отсутствовал. Сыграли роль и другие факты: положительные характеристики деда, веселенький сюжет происшествия и бестолковость местного участкового, не сумевшего отличить висельника от симулянта. В общем, заголовок в местной газете звучал следующим образом: «За что мне дали пятнадцать суток?» Поэтому вывод напрашивался самый банальный: шути, да знай меру!
В этом случае план не сулил неожиданностей.
Главная роль отводилась Константину Кротову, который уже успел зарекомендовать себя по части розыгрышей. Он должен явиться в домик Эммы, испачканный кровью, то бишь пресловутым кетчупом. Пошатываясь, как и положено тяжелораненому, он выдавит из себя коронную фразу: «На милость твою уповаю. О Эмма!» – и рухнет на ковер. На главную женскую роль утвердили супругу жертвы. Мария должна была прибыть на место происшествия двумя минутами позднее. В руках ей предполагалось иметь топорик, который стоял в любом дачном домике рядом с поленницей. Для пущей достоверности орудие преступления нужно было смазать той же фальсифицированной кровью с добавлением волос. «Где этот подлец? – спросит она, вложив в вопрос всю страстность своей натуры. – Я хочу довести до конца то, что начала!»
Массовка, собравшись под балконом, разыграет по ролям сцену всеобщего хаоса. Через полуоткрытую дверь их будет хорошо слышно в комнате. Эмма будет в ужасе.
Лара: «Караул! Ее нужно задержать. Она опасна!»
Андрей и Лиза: «Кто? Кто?»
Лара: «Мария сошла с ума и грозится расправиться с любым, кто окажется у нее на пути. Вы разве не видели тело охранника?»
Лиза: «О боже!»
Андрей: «Ты хотела сказать, официанта из бара? Ему только что отрубили руку».
Лара (трагически): «Их уже двое!»
Лиза: «Судя по всему, им не помочь».
Андрей: «Но где же Константин? Его нужно предупредить. Он в опасности…»
Лара: "…как и любой, кто встретится у нее на пути».
Все хором: «Константин!»
Далее следовало действовать по ситуации.
Нетрудно заметить, что Петр Иванович устранился от этой затеи полностью. Его вполне устраивала роль бессловесного наблюдателя.
– Даже не уговаривайте, – отрезал он. – Я, как ответственный работник, не буду ввязываться в эту затею. Мало ли что.
Зря его уговаривали, умоляли и пытались хоть как-нибудь растормошить. Он остался непреклонен.
На этом и остановились. Новоявленные актеры двинулись к домику Эммы гуськом, посмеиваясь и перешептываясь. Никто не сомневался, что розыгрыш удастся. Иначе и быть не могло…
Массовка заняла свое место под балконом, а перепачканный Константин двинулся прямо к дверям. Он вполне вошел в образ и со стороны выглядел как натуральная жертва преступления. Перепуганная Мария пряталась под раскидистой елью, сжимая в потных ладонях топор. Ей предстояло сыграть активную роль в этом спектакле, но морально она не была к этому готова. Не привыкшая перечить супругу, она безропотно взяла на себя роль убийцы, хотя и не видела в этой затее ничего остроумного и веселого…
Прошло несколько минут. Приятели не двигались, опасаясь, что хруст ветки либо другой посторонний шум выдаст их с головой. Однако ожидание затягивалось, и стоять на одном месте становилось все труднее. Свежий ветер с озера ловко проникал в рукава и за воротник. Затекшие ноги в легкой обуви начали замерзать.
– Наверняка Мария уже на месте, – шепотом сказала Лара, растирая окоченевшие руки.
– Да, пора бы уже, – пробормотал Андрей. – Только почему-то мы не слышим криков.
– А они должны быть? – спросила Лиза.
– Представь себя в этой ситуации, – сказала Лара. – Ты бы закричала?
– Не знаю, – пожала плечами Лиза и вздрогнула.
Раздался женский вопль.
– Ага, начинается! – обрадовалась жена чиновника. Прочистив горло, она выразительно закричала: – Караул! Ее нужно задержать. Она опасна!
Не успели Андрей и Лиза произнести свои слова, как стукнула балконная дверь, и большая темная туша свесилась через перила. Несколько мгновений человек пытался рассмотреть что-то в темноте, но, не увидев ничего определенного, адресовал свой призыв мохнатой ели:
– Где вы? Идите сюда.
Конечно, это был Константин. Он по какой-то причине решил изменить ход спектакля и приглашал всех зайти в дом. Его голос звучал напряженно, но никто тогда не придал этому значения.
В дверь ввалились весело, гурьбой и, пройдя несколько шагов по направлению к гостиной, застыли на пороге. Картина была до боли знакома.
На полу лежало тело, теперь уже женское. Лицо было повернуто в сторону и закрыто массой черных кудрей. Затылок со слипшимися волосами казался мокрым. Руки в браслетах и перстнях были раскинуты широко, как у раненой птицы. Подол шелковой юбки задрался, обнажая полные ноги в черных, на подвязках, чулках. Вне всяких сомнений, это была Эмма. Небольшая темная лужа растеклась слева от головы. Рядом валялся хорошо знакомый топорик.
Константин стоял у камина, а несчастная Мария, поджав под себя ноги, пряталась в углу, между книжным шкафом и стеной. Она не кричала, не плакала, только остановившимися глазами глядела на вошедших людей. В роли безумной убийцы она смотрелась органично.
– Это уже начинает надоедать! – заявила Лара, без опаски приблизившись к телу. – Я сыта по горло вашими спектаклями.
Раздалось пыхтение, через толпу зрителей протиснулась знакомая фигура в пиджаке и галстуке. Петр Иванович направлялся к супруге с твердым намерением увести ее прочь и положить конец безобразиям этой безумной ночи. Он взял ее за руку.
– Дорогая, тебе опять станет нехорошо!
Лара расхохоталась:
– Да с чего бы это? – она небрежно ткнула тело заостренным концом своей туфельки. – А ну, вставай, лежебока!
Павел Грек понял, что пришла пора вмешаться. Он аккуратно отстранил чиновничью пару в сторону и бегло осмотрел тело. Всем присутствующим процедура показалась знакомой, только на этот раз хирург не торопился с выводами.
– Чем пахнет, док? – хмыкнул Константин. – Какой продукт использовала Эмма? Надеюсь, ее кровь выглядит натурально.
– Вполне, – вполголоса ответил врач, наклонившись над телом. Он осторожно потрогал пульс, заглянул в лицо и даже принюхался. Профессиональное чутье его подводило редко.
Компания, приняв навязанные ей правила игры, соблюдала дистанцию. Паники, впрочем, не наблюдалось. Никто и мысли не допускал, что могло произойти что-то страшное. Чудачка Эмма просто разыграла их в очередной раз.
– Удивительно, как она умудрилась разгадать наш замысел? – прошептала Дубровская, прижимаясь к супругу. Странно, но у нее пропало желание говорить громко, словно звук ее голоса мог потревожить чей-то покой.
– Она опередила нас. Чем не розыгрыш? – усмехнулся Андрей.
– А я предлагаю срочно приступить к реанимации! – заявила Лара и решительно шагнула к телу. – Посмотрим, как наша гадалка переносит электрический ток. Кто-нибудь захватил с собой дефибриллятор?
Павел Грек выпрямился. В его лице не было ни кровинки. Он обвел присутствующих долгим взглядом:
– Вызывайте милицию. Эмму убили…
Несколько мгновений стояла тишина. Смысл слов должен был еще дойти до сопротивляющегося рассудка. Ситуация выглядела нелепой и страшной одновременно.
– Что ты имеешь в виду? – напрягся чиновник. – Ты думаешь, что она…
– Я только констатирую факт, – сухо ответил доктор.
– Позвольте, – вмешалась Лара. – Если опять речь идет о шутке, то мы уже насмеялись вдоволь. В жизни не забуду этот треклятый праздник. Сколько можно…
– Боже мой! – охнула Дубровская и попятилась к двери. – Глазам своим не верю. Она мертва?!
Этот тихий возглас возымел действие. Словно осознав реальность происходящего, люди отступили от тела и сгруппировались у входа. Они с ужасом наблюдали картину происшествия, не решаясь выйти наружу, как, впрочем, и не желая оставаться внутри. Всех сковал тот самый страх, который по своей природе присущ любому здоровому человеку, оказавшемуся невольным свидетелем чьей-либо смерти. Оцепенение нарушил чиновник.
– Дождались! – произнес он почти торжествующе. – Ну что же, Лара, можно было предположить, чем все это закончится.
– Что вы хотите сказать? – нахмурился Мерцалов.
– Только то, что эта затея мне не нравилась с самого начала, – уклонился от прямого ответа Петр Иванович. – Пойду звонить в милицию. Нужно же поставить компетентные органы в известность…
Он направился было к двери, но едва не потерял равновесие, поскользнувшись на черепке какой-то разбитой посудины.
– И тут бардак! – в сердцах воскликнул он, поддев ногой валяющиеся на полу осколки.
Дверь хлопнула, но люди продолжали стоять, словно дожидаясь чьей-то команды. Инициативу на себя взял доктор. Он неплохо владел собой. Сказывалась профессиональная выучка.
– Будет лучше, если мы уйдем отсюда. Не стоит затаптывать место происшествия.
Все почувствовали грандиозное облегчение. На самом деле, находиться поблизости с мертвым телом никому не хотелось. Неважно, что труп принадлежал их старой знакомой, которая меньше часа назад ходила и говорила как все нормальные люди. Главное, что теперь ее скукожившаяся земная оболочка валялась на полу, в крови. Последнее обстоятельство решало все, и поэтому участники злосчастной вечеринки гуськом поплелись к выходу, не решаясь даже обернуться.
– Постойте! – остановилась вдруг Дубровская. – Кто-то должен здесь остаться. Мы обязаны обеспечить сохранность улик.
Все посмотрели на нее, как на полоумную. Андрей взял жену за руку и мягко подтолкнул вперед.
– Идем. Я сомневаюсь, что месту происшествия грозят вандалы.
В душе Лиза была с ним полностью согласна. Но ее не покидало чувство, что они упустили что-то важное, сделали что-то не так. Дубровская привыкла доверять своей интуиции, и теперь все ее естество протестовало против ухода. Это было странно, поскольку Елизавета не обладала железными нервами, и сидеть рядом с трупом ей не захотелось бы ни за какие деньги.
– О, черт! – взвизгнула Лара.
– Что такое? – испугался Константин.
– Тут какая-то лужа!
– Кровь! – воскликнула Лиза.
– Тише вы! Тише! – попытался остановить панику доктор. – Ничего страшного не произошло. Дайте-ка мне взглянуть на это.
Он протиснулся вперед, отстраняя в сторону жену чиновника.
– Как это ничего страшного? – голосила она. – Между прочим, я туда наступила. Кто-нибудь, наконец, включит в коридоре свет?
Вспыхнула лампочка. Все в ужасе уставились себе под ноги, ожидая увидеть все что угодно, начиная от крови, заканчивая человеческими костями. Однако ничего, кроме черепков разбившейся вазы и огромного влажного пятна на ковровом покрытии, заметить приятелям не удалось. Хирург хладнокровно провел ладонью по пятну.
– Обыкновенная вода, – констатировал он. – Почему-то горячая.
– Да вот же в чем дело! – воскликнул Константин. – Она льется через порог ванной комнаты. Глядите…
Он распахнул дверь ванной, и густой пар, вырвавшись из закрытого помещения на волю, закрыл все плотной завесой. Лампочка под потолком мерцала, как в тумане.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3 4 5 6 7