Там, у кишлака на развилке двух дорог, правой от Баграма, ведущей в ущелье, и левой, уходящей в «зеленку», на блокпосту, роте, в которой прапорщик Кузьмичев был старшиной, часто приходилось нести боевое дежурство, блокируя и кишлак, и выходы из «зеленки», и ущелье.
И не было ни одного случая, когда дежурство проходило спокойно. Днем ничего, из амбразур поста наблюдались лишь мирные дехкане, нагруженные под завязку ослы. И надрывный вой муэдзина с минарета, через определенные промежутки времени, призывающего правоверных к очередной молитве. Днем было тихо. Мирный кишлак, мирные жители, обычные грунтовые дороги, горы, зелень. Летом жарко и пыльно, зимой – холодно и мерзко. Ночью же вместе с климатом преображалась и вся территория ответственности советского блокпоста. Ночью духи начинали работу. Из ущелья, от брошенного, разрушенного, находящегося чуть в стороне кишлака били минометы, имея своей целью командный пункт дивизии, аэродром и полевой госпиталь. Их огонь был малоэффективен, впрочем, как и ответные удары дивизионной артиллерии. Появлялись моджахеды и в Баграмских степях. Но все эти движения носили больше характер отвлекающего маневра. Основной задачей духи имели уничтожение блокпоста русских и захват моста. Блокпосту, или стрелковому полевому сооружению (СПС), представляющему собой обычный крупный афганский дом, когда-то захваченный штурмом, укрепленный огневыми точками, траншеями, блиндажами, доставалось неслабо. Его, как правило, духи атаковали с трех направлений, наваливаясь живыми волнами, заставляя раскаляться стволы стрелкового оружия, скорострельных пушек боевых машин десанта или крупнокалиберных пулеметов бронетранспортеров. Но и душманы несли значительные потери. Сбить десантников из укрепленного пункта было не так просто!
В этой кровавой мясорубке погибали не только афганские моджахеды и их пакистанские союзники. Смерть своими холодными щупальцами вырывала из строя и наших ребят. И, что самое обидное, не всегда во время боя. Случались курьезные случаи. Один из таких произошел где-то в конце мая 1981 года. Тот день как обычно был душным, надоедливо знойным. Рота в определенное время вышла из расположения полка, следуя на блокпост. Головную боевую машину десанта вел недавно прибывший из учебного подразделения механик-водитель рядовой Вячеслав Коренев, уроженец города Переславля. Будущий земляк Кузьмича, о чем тогда старшина роты еще не знал. Коренев вел машину уверенно. Десант обосновался на броне. На головной машине следовали и командир роты со своим старшиной. Со стороны духов никакой пакости ожидать не приходилось. Все же еще вовсю светило солнце, да и близлежащая к дороге местность просматривалась достаточно хорошо. Однако сюрприз колонну ожидал. И показался этот сюрприз за первым же изгибом грунтовки в виде стоящего на обочине блестящего прямоугольного предмета. Чуть позже стало видно, что предмет, так неожиданно оказавшийся на пути, был двухкассетным переносным магнитофоном «Шарп». Надо отметить, что эти «Шарпы» пользовались огромным спросом у военнослужащих. Таких магнитофонов в Союзе того времени не продавали, разве что в валютной «Березке», и стоили они прилично, а на черном рынке вообще бешеные, по тем меркам, деньги. Так что двухкассетники являлись предметов вожделения как солдат, так и офицеров, особенно молодых, недавно прибывших «за речку». Купить их было можно, но сложно, и тем сложнее, чем дальше от крупных торговых центров Афганистана дислоцировались войсковые части. А тут на тебе! Стоит этот сверкающий «Шарп» на обочине. Бери, не хочу! Ясно было, что под магнитофон замаскирована минная ловушка, и Кузьмичев уже вскинул автомат, чтобы расстрелять «подставу», но рядовой Коренев резко остановил БМД. Настолько резко, что десантники чуть не посыпались с брони. А сам механик-водитель, выскочив из люка, с криком: «мое!» – ринулся к заминированной «пустышке». Вслед закричали – стой, дура! Куда? Стоять, мудила! Но Коренев ничего не слышал. Он продолжал бежать к магнитофону. На секунду все оцепенели, прекрасно осознавая, ЧТО последует дальше. И только Кузьмич, мгновенно сориентировавшись, бросился вдогонку за потерявшим голову первогодком. Ротный крикнул: «Cтаршина, в сторону!» И дал очередь вдоль обочины. Это сейчас Владимир понимал, что капитан хотел ударить из автомата по ногам беглеца, все же ранение, не смерть. Но тогда перед Кузьмичевым стояла одна-единственная задача – догнать молодого солдата. Не дать ему погибнуть! И он бежал. Настолько быстро, как еще никогда не бегал. Но все же не успевал. И только когда до магнитофона-мины осталось метра три, а боец опережал прапорщика на метр, Кузьмич прыгнул. И ему удалось вытянутой вперед рукой зацепить ногу Коренева. Споткнувшись, рядовой покатился по щебню. А Владимир, вскочив, прыгнул повторно и на этот раз накрыл солдата своим телом. Накрыл, когда до смертоносного «Шарпа» оставалось пара десятков сантиметров. Уж какими словами наградил старшина рядового, память не сохранила, но то, что выражений Кузьмич не жалел, точно. А боец смотрел на прапорщика непонимающими глазами и твердил: «Mагнитофон мой!»
Подошел командир роты. Коренева отвели к машине. Капитан закричал на механика-водителя: «Магнитофон захотел, мудак? «Шарпом» на халяву обзавестись? Как тебя, полудурка, инструктировали? Что я вдалбливал в твои мозги? – Ротный несколько раз ударил пальцем по лбу солдата. – Разве я не предупреждал о ловушках? А, десантник ты хренов? Не говорил о том, что духи специально выставляют всякие магнитофоны, приемники, игрушки, заминировав их? Говорил или нет?»
Коренев, опустив голову, молчал.
Капитан вскинул автомат, выстрелил в сверкающий на солнце двухкассетник. Раздался взрыв. На месте, где свою жертву поджидал заминированный «Шарп», поднялось черное облако, взвизгнули осколки и образовалась небольшая воронка.
Командир роты, доложив командованию о причине остановки колонны, умолчав при этом о поступке подчиненного, приказал продолжить движение. Боевые машины десанта пошли вперед. Это был первый случай, когда Кузьмич спас Коренева от неминуемой смерти. Был и второй случай, но позже. А тогда, во время наряда, который прошел на редкость спокойно, Коренев лишь бросал благодарные взгляды на старшину роты…
И вновь старшего лейтенанта ДПС вернули из прошлого фары приближающегося грузовика. Фуры, судя по габаритным огням, к тому же гостей с Кавказа, скорее всего, из Дагестана. На это указывали многочисленные светящиеся гирлянды, украшавшие тент полуприцепа, видимые издалека даже в условиях плотной дождевой завесы.
Инспектор не ошибся. К нему действительно приближался «КамАЗ» с полуприцепом. Как и в первом случае, Кузьмич навел на автопоезд радар.
Тот шел в пределах допустимой скорости, но Кузьмичев решил остановить автомобиль.
Он перешел дорогу. Сержант, услышав рев двигателя «КамАЗа» (видимо, у того были проблемы с глушителем), включил проблесковые маяки сигнальной мачты.
По приказу инспектора «КамАЗ» плавно затормозил и остановился прямо напротив «Волги», аккуратно объехав Кузьмичева. Инспектор отметил на номерных знаках цифры «05», указывающие на то, что автопоезд на самом деле был зарегистрирован в Дагестане.
Из кабины «КамАЗа» выпрыгнули два человека. Они сразу направились к старшему лейтенанту.
Кузьмич представился, попросил предъявить права и путевую документацию. Один из дагестанцев, который был за рулем, выполнил требование офицера милиции, проговорив:
– Э, начальник, нас на большом посту уже смотрели. Груз, бумаги проверили, в журнале зарегистрировали. Да и правил мы не нарушали.
Кузьмичев утвердительно кивнул головой:
– Что правда, то правда, правил вы не нарушали. Но остановить вас я был просто обязан. И не потому, чтобы продублировать работу коллег, а для того, чтобы предупредить – впереди участок скользкой дороги. В некоторых местах разлит битум, а во что превращается дорога при данных условиях, сами знаете.
– Ай, знаем, конечно! А зачем предупреждающий знак не поставили?
Старший лейтенант ответил кратко:
– Не успели!
– Понятно!
Разговаривая с водителем, Кузьмичев подошел к кабине. Через лобовые стекла и приоткрытые шторки спальника он заметил какое-то движение.
Включил рацию:
– Пост! Я – третий! Прошу ответить!
– Слушаю тебя, Кузьмич! – ответил голос прапорщика Пахова, товарища Кузьмичева по службе, одного из нескольких в Горинске.
– Вы автопоезд из Дагестана недавно досматривали?
– Да, а что?
– Ребята с Кавказа ехали одни?
– Одни! Но после проверки они остановились у кафе, что рядом с заправкой. Где-то с час там стояли. А что, Володя, проблемы какие?
– Все нормально! Конец связи.
Переключив прибор связи на «прием», Кузьмичев посмотрел на водителя. Спросил:
– Пассажира везете?
Дагестанцы переглянулись. Тот, кто управлял автопоездом, ответил:
– Ай, один женщин попросил до Василькова подбросить. Как было отказать?
– Конечно! Да еще в такое время! А ну-ка посмотрим, кто это такая смелая решилась на путешествие с незнакомцами.
Он кивнул водителю:
– Скажи даме, чтобы вышла из машины!
– Ай, инспектор, может, он уже спит?
– Ты плохо понял меня, джигит?
Дагестанец цокнул языком, открыл дверцу кабины, крикнув в салон:
– Эй, девушек! Выходи!
Из кабины послышалось капризное и полупьяное:
– А че такое? Кому какое до меня дело?
Водитель повысил голос:
– Выходи, говорят! Милиция хочет тебя смотреть!
– Вот тоже домотались. Сейчас! Иду!
Вскоре на мокром асфальте оказалась размалеванная девица в короткой, почти до трусов, мини-юбке, паре черных капроновых чулок, курточке из кожзаменителя и майке с разрезом, из которого разве что соски не были видны. Вся остальная грудь снаружи. Кузьмичев узнал даму. Перед ним стояла Елена Коровина, плечевка – дорожная проститутка, более известная в Горинске под погонялом Ленки-Кормы. Это прозвище девица заимела, судя по внешнему виду, благодаря своим пышным формам, особенно тем, что расположены ниже уровня, именуемого талией, каковой проститутка просто не имела.
Старший лейтенант воскликнул:
– Знакомые лица! Елена Александровна Коровина собственной персоной! Позвольте узнать, уважаемая, за каким чертом вас в ночь понесло в Васильково?
Проститутка огрызнулась:
– А тебе какая разница?
– Большая! А ну-ка, отойдем в сторону!
И обратился к дагестанцам:
– Можете продолжить движение!
Кавказцы вновь переглянулись.
Водитель заметил:
– Это, начальник, женщин-то как?
– А женщина, ребята, останется здесь! Или вы уже заплатили кому-то за ее интимные услуги в дороге? Скажите, кому и сколько, может, отпущу даму с вами!
Дагестанец сплюнул на асфальт:
– Ай, кому платили? За какие такие услуги? Подвезти хотели, сама просился.
– Ну, а тогда что вам за забота? Не подкалымили? Не беда! Днем собьете свой полтинник!
– Я… – процедил водитель, не торопясь воспользоваться предоставленной свободой действий.
Кузьмичев повысил голос:
– Вы так и будете продолжать мозолить мне глаза или все же поедете? А то, может, груз по-новой проверим?
Дагестанцы направились к машине.
Коровина двинулась следом.
Старший лейтенант остановил девицу:
– А ты куда?
– Куда-куда? Туда! Вещи у меня там остались! Не дарить же дагерам, раз так вышло?
– Ну-ну!
Проститутка приняла брошенный из кабины целлофановый пакет, в котором находились вещи – неотъемлемые атрибуты ее профессии.
«КамАЗ» резво взял с места и через минуту его габаритные огни и свет гирлянд слились в одну мерцающую в пелене дождя точку.
Кузьмич повернулся к Коровиной.
– Теперь идем в нашу машину.
Размалеванная физиономия проститутки изобразила кривую усмешку:
– Решил сам позабавиться? С напарником своим? На дармовщину вы все ловкие. Куда там!
Старший лейтенант оборвал девицу:
– Рот закрой! И думай, если есть чем думать, с кем разговариваешь. А то я тебе быстро мыльник с прохладным душем организую!
– Чего еще от вас, ментов, ждать?
– Может, ты еще и мусорком меня назовешь? А? Ну-ка, попробуй!
– И че будет? В морду дашь?
– Нет! Не в моих правилах бить женщин, кем бы они ни были. А вот на пятнадцать суток оприходую! Так что осторожней в выражениях! Я тебе не клиент! Следуй за мной!
Кузьмич с Коровиной подошли к «Волге», из которой вышел Губин. Сержант расплылся в улыбке:
– Да у нас гости? Что, Корма, попала?
Проститутка огрызнулась:
– Ты еще мне мозги посношай! А то начальника твоего мало!
Слова Коровиной задели молодого сотрудника милиции:
– Ну ты, плечевка вонючая! Повякай мне еще…
Старший лейтенант строго взглянул на подчиненного:
– Губин! Прекрати! Шагай на дорогу, пока я тут с дамой побеседую! Да оружие не забудь!
Сержант, приняв от старшего лейтенанта радар с жезлом и закрываясь от дождя, как ранее Кузьмич, плащ-накидкой, отправился на обочину. Кузьмичев же с Коровиной устроились на заднем сиденье. Девица, заголив полные ляжки, отвернулась к окну. Кузьмич достал из кармана чехла переднего сиденья полотенце, кинул его на колени проститутки.
– Прикройся!
Та ухмыльнулась:
– А че? Возбуждает?
– Ага! Дубинку, что впереди лежит!
Коровина, накрыв ноги, вновь отвернулась к окну.
Кузьмич закурил, проговорив:
– То, что ты пашешь на Урода, ясно! Мне интересно, какое отношение к вашему бизнесу имеет Фома.
Девица повернулась к инспектору, довольно неумело изобразив удивление:
– Какой еще Фома?
– А ты не знаешь?
– Нет! Мало ли в городе этих Фомов? У меня на улице один такой проживает. Алкаш конченый! Другой на дискотеке в Доме культуры шарманку крутит, третий…
Старший лейтенант прервал Коровину:
– Хватит придуриваться! Ты прекрасно поняла, о каком именно Фоме я тебя спрашиваю!
– Уж не о сыне ли главы районной администрации?
– О нем, родном, о нем!
Девица хмыкнула:
– Нашел о ком спрашивать! Ты че, за дурочку полную меня держишь? Я в стукачки ментовские не нанималась. И вообще не понимаю, чего тебе от меня надо.
– Вот что, красавица! «Тыкать» будешь своему сутенеру и клиентам, перед которыми ноги раздвигаешь, а ко мне будь любезна обращаться на «вы»! Это первое! Второе: все ты поняла, и я жду ответа.
Проститутка, сощурив глаза, взглянула на офицера:
– Слушайте, старший лейтенант, по-моему, вы – инспектор ГАИ, а не прокурор и даже не следак-оперок, чтобы задавать вопросы, ответы на которые вас не касаются. Или те, кем вы интересуетесь, – злостные нарушители дорожного движения?
Кузьмич затушил сигарету:
– Ты права, я не прокурор и не следователь, а ты не нарушитель правил дорожного движения. Только, ты помнишь, в прошлом году в овраге недалеко отсюда, у леса, нашли труп обгоревшего до неузнаваемости человека?
На этот раз удивление проститутки не было наигранным:
– И че? К чему это вы? Мало ли трупов находят в оврагах, в лесополосах, на улицах, на собственных и чужих хатах? Я что-то не въеду, начальник, к чему вы клоните.
– А к тому, девонька, что труп этот раньше был молодой женщиной, примерно твоего возраста и, вот совпадение, так же, как и ты, занимавшейся проституцией на дорогах.
Коровина вновь спросила:
– И чего?
– Я недавно и совершенно случайно узнал, что, по заключению экспертизы, эту женщину, перед тем как убить, зверски изнасиловали двое. Насиловали изощренно, применяя, если так можно выразится, подручные средства. Черенок ли лопаты, бутылку ли из-под шампанского, точно не установлено, но все внутренние органы женщины были порваны в клочья. К тому же даме нанесли двадцать ударов перочинным ножом. Чтобы не забить насмерть, а заставить жертву испытывать страшные мучения. А потом, еще живую, я подчеркиваю, живую, что также точно установлено следствием, облили бензином и сожгли. Но опять-таки, жгли проститутку не сразу, а поэтапно. Сначала ноги, потом руки и только под конец все остальное. Словом, убийцы поиздевались над ней вдоволь. Представляешь, ЧТО испытала эта женщина? История, рассказанная Кузьмичом, произвела впечатление на Коровину, хотя та и старалась скрыть свои эмоции. Но недавний войсковой разведчик, ныне старший лейтенант Кузьмичев видел, что его слова задели проститутку за живое. Она достала сигарету, спросив:
– Закурить можно?
Кузьмич разрешил:
– Кури!
Девица нервно затянулась дымом «Кента».
– Убийц поймали?
– Нет! Они сумели замести следы.
– Но их ищут?
– Да! Такие дела не закрываются, так как не имеют срока давности.
1 2 3 4 5
И не было ни одного случая, когда дежурство проходило спокойно. Днем ничего, из амбразур поста наблюдались лишь мирные дехкане, нагруженные под завязку ослы. И надрывный вой муэдзина с минарета, через определенные промежутки времени, призывающего правоверных к очередной молитве. Днем было тихо. Мирный кишлак, мирные жители, обычные грунтовые дороги, горы, зелень. Летом жарко и пыльно, зимой – холодно и мерзко. Ночью же вместе с климатом преображалась и вся территория ответственности советского блокпоста. Ночью духи начинали работу. Из ущелья, от брошенного, разрушенного, находящегося чуть в стороне кишлака били минометы, имея своей целью командный пункт дивизии, аэродром и полевой госпиталь. Их огонь был малоэффективен, впрочем, как и ответные удары дивизионной артиллерии. Появлялись моджахеды и в Баграмских степях. Но все эти движения носили больше характер отвлекающего маневра. Основной задачей духи имели уничтожение блокпоста русских и захват моста. Блокпосту, или стрелковому полевому сооружению (СПС), представляющему собой обычный крупный афганский дом, когда-то захваченный штурмом, укрепленный огневыми точками, траншеями, блиндажами, доставалось неслабо. Его, как правило, духи атаковали с трех направлений, наваливаясь живыми волнами, заставляя раскаляться стволы стрелкового оружия, скорострельных пушек боевых машин десанта или крупнокалиберных пулеметов бронетранспортеров. Но и душманы несли значительные потери. Сбить десантников из укрепленного пункта было не так просто!
В этой кровавой мясорубке погибали не только афганские моджахеды и их пакистанские союзники. Смерть своими холодными щупальцами вырывала из строя и наших ребят. И, что самое обидное, не всегда во время боя. Случались курьезные случаи. Один из таких произошел где-то в конце мая 1981 года. Тот день как обычно был душным, надоедливо знойным. Рота в определенное время вышла из расположения полка, следуя на блокпост. Головную боевую машину десанта вел недавно прибывший из учебного подразделения механик-водитель рядовой Вячеслав Коренев, уроженец города Переславля. Будущий земляк Кузьмича, о чем тогда старшина роты еще не знал. Коренев вел машину уверенно. Десант обосновался на броне. На головной машине следовали и командир роты со своим старшиной. Со стороны духов никакой пакости ожидать не приходилось. Все же еще вовсю светило солнце, да и близлежащая к дороге местность просматривалась достаточно хорошо. Однако сюрприз колонну ожидал. И показался этот сюрприз за первым же изгибом грунтовки в виде стоящего на обочине блестящего прямоугольного предмета. Чуть позже стало видно, что предмет, так неожиданно оказавшийся на пути, был двухкассетным переносным магнитофоном «Шарп». Надо отметить, что эти «Шарпы» пользовались огромным спросом у военнослужащих. Таких магнитофонов в Союзе того времени не продавали, разве что в валютной «Березке», и стоили они прилично, а на черном рынке вообще бешеные, по тем меркам, деньги. Так что двухкассетники являлись предметов вожделения как солдат, так и офицеров, особенно молодых, недавно прибывших «за речку». Купить их было можно, но сложно, и тем сложнее, чем дальше от крупных торговых центров Афганистана дислоцировались войсковые части. А тут на тебе! Стоит этот сверкающий «Шарп» на обочине. Бери, не хочу! Ясно было, что под магнитофон замаскирована минная ловушка, и Кузьмичев уже вскинул автомат, чтобы расстрелять «подставу», но рядовой Коренев резко остановил БМД. Настолько резко, что десантники чуть не посыпались с брони. А сам механик-водитель, выскочив из люка, с криком: «мое!» – ринулся к заминированной «пустышке». Вслед закричали – стой, дура! Куда? Стоять, мудила! Но Коренев ничего не слышал. Он продолжал бежать к магнитофону. На секунду все оцепенели, прекрасно осознавая, ЧТО последует дальше. И только Кузьмич, мгновенно сориентировавшись, бросился вдогонку за потерявшим голову первогодком. Ротный крикнул: «Cтаршина, в сторону!» И дал очередь вдоль обочины. Это сейчас Владимир понимал, что капитан хотел ударить из автомата по ногам беглеца, все же ранение, не смерть. Но тогда перед Кузьмичевым стояла одна-единственная задача – догнать молодого солдата. Не дать ему погибнуть! И он бежал. Настолько быстро, как еще никогда не бегал. Но все же не успевал. И только когда до магнитофона-мины осталось метра три, а боец опережал прапорщика на метр, Кузьмич прыгнул. И ему удалось вытянутой вперед рукой зацепить ногу Коренева. Споткнувшись, рядовой покатился по щебню. А Владимир, вскочив, прыгнул повторно и на этот раз накрыл солдата своим телом. Накрыл, когда до смертоносного «Шарпа» оставалось пара десятков сантиметров. Уж какими словами наградил старшина рядового, память не сохранила, но то, что выражений Кузьмич не жалел, точно. А боец смотрел на прапорщика непонимающими глазами и твердил: «Mагнитофон мой!»
Подошел командир роты. Коренева отвели к машине. Капитан закричал на механика-водителя: «Магнитофон захотел, мудак? «Шарпом» на халяву обзавестись? Как тебя, полудурка, инструктировали? Что я вдалбливал в твои мозги? – Ротный несколько раз ударил пальцем по лбу солдата. – Разве я не предупреждал о ловушках? А, десантник ты хренов? Не говорил о том, что духи специально выставляют всякие магнитофоны, приемники, игрушки, заминировав их? Говорил или нет?»
Коренев, опустив голову, молчал.
Капитан вскинул автомат, выстрелил в сверкающий на солнце двухкассетник. Раздался взрыв. На месте, где свою жертву поджидал заминированный «Шарп», поднялось черное облако, взвизгнули осколки и образовалась небольшая воронка.
Командир роты, доложив командованию о причине остановки колонны, умолчав при этом о поступке подчиненного, приказал продолжить движение. Боевые машины десанта пошли вперед. Это был первый случай, когда Кузьмич спас Коренева от неминуемой смерти. Был и второй случай, но позже. А тогда, во время наряда, который прошел на редкость спокойно, Коренев лишь бросал благодарные взгляды на старшину роты…
И вновь старшего лейтенанта ДПС вернули из прошлого фары приближающегося грузовика. Фуры, судя по габаритным огням, к тому же гостей с Кавказа, скорее всего, из Дагестана. На это указывали многочисленные светящиеся гирлянды, украшавшие тент полуприцепа, видимые издалека даже в условиях плотной дождевой завесы.
Инспектор не ошибся. К нему действительно приближался «КамАЗ» с полуприцепом. Как и в первом случае, Кузьмич навел на автопоезд радар.
Тот шел в пределах допустимой скорости, но Кузьмичев решил остановить автомобиль.
Он перешел дорогу. Сержант, услышав рев двигателя «КамАЗа» (видимо, у того были проблемы с глушителем), включил проблесковые маяки сигнальной мачты.
По приказу инспектора «КамАЗ» плавно затормозил и остановился прямо напротив «Волги», аккуратно объехав Кузьмичева. Инспектор отметил на номерных знаках цифры «05», указывающие на то, что автопоезд на самом деле был зарегистрирован в Дагестане.
Из кабины «КамАЗа» выпрыгнули два человека. Они сразу направились к старшему лейтенанту.
Кузьмич представился, попросил предъявить права и путевую документацию. Один из дагестанцев, который был за рулем, выполнил требование офицера милиции, проговорив:
– Э, начальник, нас на большом посту уже смотрели. Груз, бумаги проверили, в журнале зарегистрировали. Да и правил мы не нарушали.
Кузьмичев утвердительно кивнул головой:
– Что правда, то правда, правил вы не нарушали. Но остановить вас я был просто обязан. И не потому, чтобы продублировать работу коллег, а для того, чтобы предупредить – впереди участок скользкой дороги. В некоторых местах разлит битум, а во что превращается дорога при данных условиях, сами знаете.
– Ай, знаем, конечно! А зачем предупреждающий знак не поставили?
Старший лейтенант ответил кратко:
– Не успели!
– Понятно!
Разговаривая с водителем, Кузьмичев подошел к кабине. Через лобовые стекла и приоткрытые шторки спальника он заметил какое-то движение.
Включил рацию:
– Пост! Я – третий! Прошу ответить!
– Слушаю тебя, Кузьмич! – ответил голос прапорщика Пахова, товарища Кузьмичева по службе, одного из нескольких в Горинске.
– Вы автопоезд из Дагестана недавно досматривали?
– Да, а что?
– Ребята с Кавказа ехали одни?
– Одни! Но после проверки они остановились у кафе, что рядом с заправкой. Где-то с час там стояли. А что, Володя, проблемы какие?
– Все нормально! Конец связи.
Переключив прибор связи на «прием», Кузьмичев посмотрел на водителя. Спросил:
– Пассажира везете?
Дагестанцы переглянулись. Тот, кто управлял автопоездом, ответил:
– Ай, один женщин попросил до Василькова подбросить. Как было отказать?
– Конечно! Да еще в такое время! А ну-ка посмотрим, кто это такая смелая решилась на путешествие с незнакомцами.
Он кивнул водителю:
– Скажи даме, чтобы вышла из машины!
– Ай, инспектор, может, он уже спит?
– Ты плохо понял меня, джигит?
Дагестанец цокнул языком, открыл дверцу кабины, крикнув в салон:
– Эй, девушек! Выходи!
Из кабины послышалось капризное и полупьяное:
– А че такое? Кому какое до меня дело?
Водитель повысил голос:
– Выходи, говорят! Милиция хочет тебя смотреть!
– Вот тоже домотались. Сейчас! Иду!
Вскоре на мокром асфальте оказалась размалеванная девица в короткой, почти до трусов, мини-юбке, паре черных капроновых чулок, курточке из кожзаменителя и майке с разрезом, из которого разве что соски не были видны. Вся остальная грудь снаружи. Кузьмичев узнал даму. Перед ним стояла Елена Коровина, плечевка – дорожная проститутка, более известная в Горинске под погонялом Ленки-Кормы. Это прозвище девица заимела, судя по внешнему виду, благодаря своим пышным формам, особенно тем, что расположены ниже уровня, именуемого талией, каковой проститутка просто не имела.
Старший лейтенант воскликнул:
– Знакомые лица! Елена Александровна Коровина собственной персоной! Позвольте узнать, уважаемая, за каким чертом вас в ночь понесло в Васильково?
Проститутка огрызнулась:
– А тебе какая разница?
– Большая! А ну-ка, отойдем в сторону!
И обратился к дагестанцам:
– Можете продолжить движение!
Кавказцы вновь переглянулись.
Водитель заметил:
– Это, начальник, женщин-то как?
– А женщина, ребята, останется здесь! Или вы уже заплатили кому-то за ее интимные услуги в дороге? Скажите, кому и сколько, может, отпущу даму с вами!
Дагестанец сплюнул на асфальт:
– Ай, кому платили? За какие такие услуги? Подвезти хотели, сама просился.
– Ну, а тогда что вам за забота? Не подкалымили? Не беда! Днем собьете свой полтинник!
– Я… – процедил водитель, не торопясь воспользоваться предоставленной свободой действий.
Кузьмичев повысил голос:
– Вы так и будете продолжать мозолить мне глаза или все же поедете? А то, может, груз по-новой проверим?
Дагестанцы направились к машине.
Коровина двинулась следом.
Старший лейтенант остановил девицу:
– А ты куда?
– Куда-куда? Туда! Вещи у меня там остались! Не дарить же дагерам, раз так вышло?
– Ну-ну!
Проститутка приняла брошенный из кабины целлофановый пакет, в котором находились вещи – неотъемлемые атрибуты ее профессии.
«КамАЗ» резво взял с места и через минуту его габаритные огни и свет гирлянд слились в одну мерцающую в пелене дождя точку.
Кузьмич повернулся к Коровиной.
– Теперь идем в нашу машину.
Размалеванная физиономия проститутки изобразила кривую усмешку:
– Решил сам позабавиться? С напарником своим? На дармовщину вы все ловкие. Куда там!
Старший лейтенант оборвал девицу:
– Рот закрой! И думай, если есть чем думать, с кем разговариваешь. А то я тебе быстро мыльник с прохладным душем организую!
– Чего еще от вас, ментов, ждать?
– Может, ты еще и мусорком меня назовешь? А? Ну-ка, попробуй!
– И че будет? В морду дашь?
– Нет! Не в моих правилах бить женщин, кем бы они ни были. А вот на пятнадцать суток оприходую! Так что осторожней в выражениях! Я тебе не клиент! Следуй за мной!
Кузьмич с Коровиной подошли к «Волге», из которой вышел Губин. Сержант расплылся в улыбке:
– Да у нас гости? Что, Корма, попала?
Проститутка огрызнулась:
– Ты еще мне мозги посношай! А то начальника твоего мало!
Слова Коровиной задели молодого сотрудника милиции:
– Ну ты, плечевка вонючая! Повякай мне еще…
Старший лейтенант строго взглянул на подчиненного:
– Губин! Прекрати! Шагай на дорогу, пока я тут с дамой побеседую! Да оружие не забудь!
Сержант, приняв от старшего лейтенанта радар с жезлом и закрываясь от дождя, как ранее Кузьмич, плащ-накидкой, отправился на обочину. Кузьмичев же с Коровиной устроились на заднем сиденье. Девица, заголив полные ляжки, отвернулась к окну. Кузьмич достал из кармана чехла переднего сиденья полотенце, кинул его на колени проститутки.
– Прикройся!
Та ухмыльнулась:
– А че? Возбуждает?
– Ага! Дубинку, что впереди лежит!
Коровина, накрыв ноги, вновь отвернулась к окну.
Кузьмич закурил, проговорив:
– То, что ты пашешь на Урода, ясно! Мне интересно, какое отношение к вашему бизнесу имеет Фома.
Девица повернулась к инспектору, довольно неумело изобразив удивление:
– Какой еще Фома?
– А ты не знаешь?
– Нет! Мало ли в городе этих Фомов? У меня на улице один такой проживает. Алкаш конченый! Другой на дискотеке в Доме культуры шарманку крутит, третий…
Старший лейтенант прервал Коровину:
– Хватит придуриваться! Ты прекрасно поняла, о каком именно Фоме я тебя спрашиваю!
– Уж не о сыне ли главы районной администрации?
– О нем, родном, о нем!
Девица хмыкнула:
– Нашел о ком спрашивать! Ты че, за дурочку полную меня держишь? Я в стукачки ментовские не нанималась. И вообще не понимаю, чего тебе от меня надо.
– Вот что, красавица! «Тыкать» будешь своему сутенеру и клиентам, перед которыми ноги раздвигаешь, а ко мне будь любезна обращаться на «вы»! Это первое! Второе: все ты поняла, и я жду ответа.
Проститутка, сощурив глаза, взглянула на офицера:
– Слушайте, старший лейтенант, по-моему, вы – инспектор ГАИ, а не прокурор и даже не следак-оперок, чтобы задавать вопросы, ответы на которые вас не касаются. Или те, кем вы интересуетесь, – злостные нарушители дорожного движения?
Кузьмич затушил сигарету:
– Ты права, я не прокурор и не следователь, а ты не нарушитель правил дорожного движения. Только, ты помнишь, в прошлом году в овраге недалеко отсюда, у леса, нашли труп обгоревшего до неузнаваемости человека?
На этот раз удивление проститутки не было наигранным:
– И че? К чему это вы? Мало ли трупов находят в оврагах, в лесополосах, на улицах, на собственных и чужих хатах? Я что-то не въеду, начальник, к чему вы клоните.
– А к тому, девонька, что труп этот раньше был молодой женщиной, примерно твоего возраста и, вот совпадение, так же, как и ты, занимавшейся проституцией на дорогах.
Коровина вновь спросила:
– И чего?
– Я недавно и совершенно случайно узнал, что, по заключению экспертизы, эту женщину, перед тем как убить, зверски изнасиловали двое. Насиловали изощренно, применяя, если так можно выразится, подручные средства. Черенок ли лопаты, бутылку ли из-под шампанского, точно не установлено, но все внутренние органы женщины были порваны в клочья. К тому же даме нанесли двадцать ударов перочинным ножом. Чтобы не забить насмерть, а заставить жертву испытывать страшные мучения. А потом, еще живую, я подчеркиваю, живую, что также точно установлено следствием, облили бензином и сожгли. Но опять-таки, жгли проститутку не сразу, а поэтапно. Сначала ноги, потом руки и только под конец все остальное. Словом, убийцы поиздевались над ней вдоволь. Представляешь, ЧТО испытала эта женщина? История, рассказанная Кузьмичом, произвела впечатление на Коровину, хотя та и старалась скрыть свои эмоции. Но недавний войсковой разведчик, ныне старший лейтенант Кузьмичев видел, что его слова задели проститутку за живое. Она достала сигарету, спросив:
– Закурить можно?
Кузьмич разрешил:
– Кури!
Девица нервно затянулась дымом «Кента».
– Убийц поймали?
– Нет! Они сумели замести следы.
– Но их ищут?
– Да! Такие дела не закрываются, так как не имеют срока давности.
1 2 3 4 5