– После хранения вы возвращаете клиенту те же самые деньги? – поинтересовался Гуров.
Демченко некоторое время непонимающе смотрел на него, пытаясь постигнуть смысл вопроса.
– Нет, ну что вы! – наконец сообразил он. – Подобное было бы слишком накладно при наших объемах наличных и их постоянном обороте. Естественно, клиент получает любые купюры на ту же самую сумму. Понимаете ли, у нас столько выплат бывает в день…
– Понимаю, – перебил полковник. – Спасибо за информацию. Я узнал все, что мне нужно. Прощайте. Хотя, может быть, мы еще встретимся.
На лице заведующего отделом откровенно читалось, что он надеется на обратное.
Гуров вышел из Центробанка и зябко поежился. Еще утром не по-октябрьски теплая погода испортилась в одночасье. Пока Гуров разговаривал с Демченко, северозападный ветер занавесил небо над Москвой серыми низкими облаками. И они, казалось, ждали появления Гурова, чтобы брызнуть мелким моросящим дождем.
Полковник поднял воротник плаща и заспешил к своему «Пежо», припаркованному в отдалении.
От Центробанка до Лубянки по московским меркам было буквально шаг шагнуть. Несмотря на светофоры и плотное движение, Гуров добрался туда несколько раньше назначенного срока. Появляться у Бурдина раньше оговоренного времени было не очень солидно. Не по рангу, так сказать.
И все же дело есть дело. Гуров не стал, поглядывая на часы, ожидать, пока минутная стрелка дойдет до требуемой цифры. Мельком посмотрев на часы, сыщик выбрался из машины и вошел в подъезд мрачного здания, которым издавна пугали граждан.
Бурдин оказался крепким невысоким мужичком, лет на восемь моложе Гурова. Держался он с сыщиком довольно дружелюбно. Хотя и относился скептически к подключению «ментовского важняка» к следствию. Дескать, если уж ФСБ с ее возможностями не смогла отыскать концов, то остальным в это дело и соваться нечего.
– Раненько вы, Лев Иванович, – усмехнувшись, проговорил Бурдин, пожимая Гурову руку.
Хватка у него была неплохая, но до тренированного Гурова ему было далеко. Бурдин попытался сдавить руку полковника, но нарвался на достойный ответ и уважительно посмотрел на сыщика.
– Что выросло, то выросло, – ответил на полувопрос своей любимой поговоркой Гуров. – Не знаю, как у вас, но у нас говорят: волка ноги кормят. Документы готовы?
– Давно уже, – Бурдин выложил на стол две объемные папки. – Генерал приказал отдать их вам, если потребуется. Или здесь ознакомить.
Гуров быстро пролистал материал. Как он и ожидал, того, что нужно, здесь не оказалось. Гуров захлопнул папки и посмотрел на Бурдина.
– Я вижу, вы сотрудников коммерческих банков на присутствие симптомов лучевой болезни не проверяли? – вопрос прозвучал обвинительным приговором.
– Смысла не было, – пожал плечами Бурдин. – Если кто-то и подхватил дозу, то проявится это не скоро. Потому как человек мог находиться с зараженными деньгами не больше нескольких минут. К тому же тот, кто организовал эту акцию, не мог не знать, что его исполнители получат ту или иную дозу. Он их давно отправил куда-нибудь в тепленькое местечко. Или попросту ликвидировал.
– Ну-ну, вам виднее, – с сомнением проговорил Гуров. – Папочки я у вас заберу. Изучу на досуге. А потом встретимся и обсудим, что можно предпринять в этом деле.
– Как вам будет угодно, – неожиданно развеселился Бурдин. – Где найти меня, вы знаете. Буду нужен, звоните!
Гуров вышел из здания ФСБ, думая о том, что разговор с Бурдиным получился совершенно дурацкий. Гуров и сам не знал, что он ожидал от общения с контрразведчиком. Поэтому, наверное, и получился у них диалог в духе Дюма: встретились два сильных фехтовальщика и давай друг другу галантно намекать на собственное превосходство, предлагая при случае скрестить шпаги.
Мальчишество какое-то! И зачем только Гурова понесло в ФСБ! Мог бы попросить прислать документы с посыльным. Впрочем, все было сделано верно. Если не считать самого диалога. Союзников надо знать в лицо.
Едва Гуров забрался в не успевшее остыть уютное нутро «Пежо», как зазвонил сотовый телефон. Полковник вдруг решил, что случилось что-то с Марией, и лихорадочно схватил трубку.
– Слушаю вас! – почти закричал Гуров.
– Вот одурел на старости лет! Ты что орешь? – это был Крячко. У Гурова отлегло от сердца. – Слушай, Лева, может, тебя действительно Орлов чем-нибудь заразил? Приезжай ко мне. Проверим, на всякий пожарный!
– Тебе чего нужно? – еще не до конца успокоившись, спросил Гуров.
– Да ничего, по твоему нежному голоску соскучился, – съехидничал Крячко. Затем, видимо, почувствовав, что Гуров сейчас начнет ругаться, исправился: – Шучу. Шу-чу! Отыскал я одного человечка интересного. По части Центробанка. Давай-ка, рули ко мне. Я в Склифосовского…
До клиники института Гуров промчался как на крыльях. Полковник, конечно, лучше других знал о достоинствах Крячко как сыщика, но такой прыти и он не ожидал. Впрочем, сам Крячко, довольный собой, скромно потупив глаза, объяснил успех простым везением.
Конечно, тут не обошлось без обычного для Станислава паясничания, но Гуров не обратил на это внимания. Гораздо интереснее была аккуратная больничная карта, заведенная на имя некоего Антона Борисовича Пешкова. В графе «место работы» было написано: «Центробанк РФ, подразделение охраны». А диагнозом значилось «белокровие, наступившее в результате получения высокой дозы радиации».
– Орден я тебе не обещаю. Зато дружеское похлопывание по плечу гарантировать могу, – Гуров посмотрел на Крячко. – Открой страшную тайну: как тебе это удалось?
– Орешек знания тверд. Но все же мы не привыкли отступать! – встал в театральную позу Станислав. – Лева, я же не профан. Позвонил в Министерство здравоохранения, задал нужный вопрос, получил требуемый ответ. А тут, в клинике, мне подняли все случаи за последние полгода. Эта карточка лежала почти на самом верху. Все. Бурные аплодисменты.
– Гениально, – согласился Гуров. – Ну и что ты думаешь по этому поводу, великий сыщик?
– А хрен его знает, – пожал плечами Крячко. – Парня госпитализировали для общего обследования. Сам он говорит, что служил в ракетных войсках и, кроме как там, получить дозу радиации не мог нигде. Врачи в этом сомневаются. Дескать, облучение не СПИД. Так долго ждать не будет. Пойдем к нему да сами и поспрашиваем…
Гуров спорить не стал. Получалось, что поймать дозу радиации Пешков мог только в банке. Но вот когда? Гуров решил подстраховаться.
– Стас, ты иди к Пешкову в палату, а я сделаю пару звонков, – проговорил Гуров и достал сотовик. – Я тебя догоню.
Крячко пожал плечами и пошел к выходу. Он давно привык к недомолвкам Гурова и уже не обращал на них внимания. Таков уж был стиль работы одного из лучших российских сыщиков. И ничего с этим поделать было нельзя.
Пешков лежал в отдельной палате. Крячко вошел к нему без стука и с хозяйским видом прошел к постели больного. Парень выглядел и в самом деле неважно. Но на умирающего похож не был. Станислав сел на край кровати и пощупал у удивленного Пешкова пульс.
– Ну и как себя чувствует потомок Горького? – участливо спросил Крячко.
– Кто? – не понял парень.
– Ты, темнота! – укоризненно покачал головой Станислав. – В школе учиться получше надо было. Тогда бы таких дурацких вопросов не задавал. У великого классика советской литературы настоящая фамилия была Пешков. Ты ему кем приходишься?
– Внучатой племянницей, – ответил вместо растерявшегося парня вошедший следом Гуров. – Кончай паясничать, Стас. Разговор будет серьезный.
Гуров подошел к кровати Пешкова и предъявил ему служебное удостоверение. То, что сыщик прочитал в глазах парня, полностью подтвердило его догадку. Гуров усмехнулся и неожиданно спросил, обращаясь к Пешкову.
– Куда деньги спрятал?
– Какие деньги? – глаза парня забегали.
– Ворованные, – так же спокойно ответил Гуров.
Крячко удивленно переводил взгляд с одного на другого, но в разговор не вмешивался.
– Я в жизни ничего не украл! – возмущенно начал Пешков. – Какое вы имеете право…
– Господи, опять старая песня. Сколько раз я ее уже слышал, даже не упомню, – устало вздохнул Гуров. – Стас, сходи в машину за наручниками. Не хочет парень здесь говорить, будем у нас допрашивать.
– Стойте! – Пешков подскочил на кровати, увидев, что Станислав пошел к выходу. – В прихожей, на антресолях. В коробке из-под обуви.
– Вот так-то лучше, – похвалил парня Гуров. – Дома кто есть?
– Жена, – губы парня тряслись. – Она в декретном отпуске…
– Ну ты и придурок! – выругался Гуров и пошел к выходу.
– Как вы узнали о деньгах? – прокричал Пешков вслед. – Их ведь никто не считал!
– По пеплу, Антоша. По пеплу! – зло ответил Гуров и захлопнул за собой дверь.
На Павловскую улицу, к ДК завода имени Владимира Ильича, Гуров мчался, словно на пожар. По дороге они заехали в главк и взяли счетчик Гейгера. Именно поэтому Гуров так и торопился. Словно потерянные минуты решали чью-то судьбу.
Крячко сидел рядом с ним и молчал, не решаясь задавать вопросы. Станислав видел, в каком состоянии находится Гуров, и понимал, что сейчас от него ничего, кроме отборного мата, добиться не удастся. Полезней для здоровья будет дать полковнику перебеситься.
Молодая жена Пешкова, как и ожидалось, оказалась дома. Судя по размерам живота, женщина была минимум на седьмом месяце беременности. Она была столь напугана визитом сотрудников милиции, что ни в чем им перечить не смогла. Когда Гуров приказал ей одеваться и идти к машине, женщина лишь покорно кивнула головой.
– Стас, проводи ее! – Гуров вытолкнул обоих из квартиры и полез на антресоли.
Счетчик зачирикал, словно стая воробьев, завидевшая кошку. Гуров спрыгнул с табуретки и с силой ударил кулаком по стене. Несколько секунд он стоял, прислонившись головой к выцветшим обоям, а затем вышел из квартиры, громко захлопнув за собой дверь.
– Куда мы едем? – робко спросила молодая женщина, едва Гуров завел двигатель.
– В больницу, девочка, – устало проговорил полковник, не поворачивая головы. – Будем надеяться, что еще не поздно…

Глава 3

– А теперь давай рассказывай! – Крячко вошел в кабинет и бросил на стол перед Гуровым пачку «Мальборо». – Как ты парня вычислил?
Крячко только что вернулся из Института Склифосовского, куда отвозил на обследование беременную жену Пешкова. Возле ФСБ Гуров передал ему руль, а сам помчался в это уважаемое учреждение, словно угорелый. Полковник только успел сказать Крячко, чтобы молодую женщину тщательно обследовали и госпитализировали, если это будет необходимо.
Станислав выполнил все распоряжения Гурова в точности. Он добрался до начальника отделения гинекологии и потребовал, чтобы он лично осмотрел будущую маму. Гинеколог сначала возмутился, но, узнав, что женщина могла получить солидную дозу радиации, заспешил в смотровую.
После предварительного осмотра ничего окончательного заведующий отделением сказать не смог. Женщине требовалась госпитализация и самое тщательное обследование. Крячко это устраивало. И он покинул институт, пообещав связаться с заведующим на следующий день.
Чем занимался в его отсутствие Гуров, Станислав, естественно, не знал. Но для того чтобы догадаться о действиях полковника, не нужно было быть семи пядей во лбу. Гуров просто обязан был вытащить спецгруппу с защитным снаряжением и изъять смертоносную коробку из квартиры Пешковых.
В том, что полковник сделал именно это, Станислав ни секунды не сомневался. Он понимал, что уничтожить оставшиеся радиоактивные банкноты без тщательного обследования Гуров никому не позволит. Поэтому и интересовало Крячко совсем другое. Станислав до сих пор не мог понять, как Гуров так быстро смог узнать о воровстве Пешкова.
– Что с женщиной? – не ответил на вопрос Станислава Гуров. Он достал из пачки сигарету и закурил.
– Пока ничего определенного сказать не могут, – Крячко опустился на стул. – Для общего обследования ее положили в Склифосовского. Завтра будут известны результаты.
– Проконтролируй все это, – устало вздохнул Гуров.
– Мне что, вместе с гинекологом ей обследование проводить? – съехидничал Станислав. – Или градусник в интересных местах ей придерживать? Лева, не сходи с ума! Там и без нашего участия прекрасно справятся.
– Ладно, умник. И без тебя все знаю, – Гуров усмехнулся. – Нельзя старому человеку заботу проявить…
– Это ты старый! – возмутился Крячко. – Да на тебе огород пахать можно. А то и колхозное поле!
На эту реплику Гуров не отреагировал. Вместо ответа он рассказал Крячко о том, как вычислил Пешкова. Прямо из кабинета, где Станислав изучал истории болезней, полковник позвонил в ФСБ.
Гурову была срочно нужна информация о Пешкове. Звонить в Центробанк было глупо. Пока бы там навели справки о том, имеет ли право Гуров на получение такой информации, и покопались в своих архивах, прошла бы целая вечность. Поэтому полковник позвонил сразу Бурдину.
Бурдин не стал задавать вопросы о том, зачем это понадобилось. Он просто связался со своего компьютера по сети с базой данных и выдал Гурову все через две минуты. Оказалось, что Пешков устроился в охрану Центробанка за две недели до того, как была обнаружена радиоактивная партия сторублевых купюр.
До момента уничтожения банкнот Пешков работал внутри здания Центробанка, проводя контроль безопасности в коридорах. Из-за того, что заболел один из охранников денежного хранилища, Пешкова и послали на ликвидацию купюр. До этого он не принимал и не выдавал деньги. Не участвовал и в их сопровождении.
– Дальше было все просто, – подвел итог Гуров. – Охранники перевозили деньги в крематорий в специальном снаряжении. К тому же банкноты были в свинцовых ящиках. Что тоже гарантировало от получения дозы. Получалось, что Пешков, как минимум, распаковал один из ящиков. Мало того, просто открыв и посмотрев, такую дозу парень получить не мог, даже не будь он в защитном костюме. Вывод один: Пешков украл некоторую сумму из опломбированного ящика.
– А почему не целый ящик? – спросил Крячко.
– Ящики были пронумерованы и приняты к ликвидации по описи, – Гуров потушил окурок в пепельнице. – Ни один ящик не пропал. А подозревать всю группу ликвидации в преступном сговоре нельзя.
– Это почему? – Крячко продолжал играть дурачка.
– Стас, я тебя убью! – Гуров не выдержал и рассмеялся. – Просто потому, что в Склифосовского лежал бы тогда не он один! Ты думаешь, ФСБ таким совпадением не заинтересовалась бы?
Диалог друзей был прерван появлением посыльного из ФСБ. Это Бурдин любезно прислал Гурову результаты обследования купюр. Полковник расписался в получении пакета и поблагодарил посыльного.
Пока Гуров читал результаты экспертизы, Крячко нервно елозил на стуле, стараясь заглянуть в листки отчета. Гуров не обращал на него никакого внимания. Он спокойно дочитал все, только тогда передал отчет Станиславу.
– В принципе, ничего особо интересного нет, – Гуров посмотрел в потолок. – На купюрах следы изотопа урана-238. Что само по себе ни о чем не говорит. Никаких особых отличительных признаков не имеется. За исключением того, что часть этих купюр явно была ранее в обращении…
– Ты посмотри, Лева, за какую сумму этот олух себя едва не угробил и жену под монастырь подвел! – Крячко удивленно поднял глаза на Гурова. – Всего-то двести тридцать тысяч!
– А ты еще учти, каким количеством купюр он расплачивался после кражи. Не верю я, что Пешков не потратил ни копейки! – тяжело вздохнул Гуров. – Ладно, под лежачий камень вода не течет. Что выросло, то выросло. Иди, Стас, делай запрос по номерам купюр. Может быть, где-то они и фигурировали.
– Да, Лева, что я еще хотел спросить, – остановился в дверях Крячко. – На Пешкова заводить уголовное дело будем?
– Нет, – твердо ответил Гуров. – Он уже достаточно наказал и себя, и свою семью. Хватит с него и этого.
– ФСБ тебе это не даст на тормозах спустить, – пообещал Станислав.
– А при чем тут ФСБ? – хмыкнул Гуров. – Это не их юрисдикция. Хватит лясы точить. Иди работать. Время придет, тогда с этим делом и разберемся.
Оставшись один, Гуров открыл папки с документами, полученными от Бурдина. Полковник попытался сконцентрироваться на изучении дела, но ничего из этого не получилось. Мысли упрямо возвращались к Пешкову и его жене.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Гуров - 31. Мужское дело'


1 2 3 4