Как тут можно ответить? Конечно, хорошо бы все это иметь. Только те, кто так ставил вопрос, не понимали все того же важнейшего требования – хлеб с целинных земель нужен был немедленно! Мы шли на целину, чтобы одновременно и обживать, и застраивать ее, и брать хлеб. Утверждая социализм, советские люди многое начинали на голом месте, чтобы опередить время. Партия открыто заявила тем, кого призывала ехать на целину: будет трудно, очень трудно, предстоит тяжелый бой, а всякий бой требует подвигов. И сотни тысяч патриотов страны – будущих целинников сознательно пошли на этот подвиг.
Следуя своей неизменной традиции, партия никогда не принимала крупных и принципиальных решений, не посоветовавшись с народом. Так она поступила и в этот раз. В конце 1953 и в начале 1954 года в краях и областях РСФСР, Казахстана и в других республиках прошли сотни различных совещаний и собраний, которые показали, что коммунисты, широкие массы трудящихся одобряют и поддерживают идею партии об освоении целины и пахотных залежей.
Конечно, на местах, где должна была непосредственно развернуться целинная битва, тоже не обошлось без споров и сомнений. Но сомнение сомнению рознь. Когда люди убеждались, что партия задумала не легкий наскок на целину, а разработала и подготовила крупнейшую народнохозяйственную программу, они, не колеблясь, выступали за нее. Характерен рассказ человека, который уже упомянут в этих записках, – первого секретаря Атбасарского райкома партии В. Ф. Макарина, ставшего на целине Героем Социалистического Труда. Вот что он писал недавно о своих колебаниях той поры:
«Сейчас, когда прошли годы и многое выветрилось из памяти людей, можно было бы и покрасоваться, сказать, что все мы, так или иначе вовлеченные в орбиту целины, были тогда готовы, как кавалеристы с шашками наголо, ринуться в атаку на степное безмолвие и с ходу победить его. Но это было бы против истины. Ничуть не кривя душой, могу заявить, что в тот момент, когда мы узнали, какие дела предстоят атбасарцам, мне и моим коллегам по руководству районом стало, мягко говоря, не по себе. И понять нас не так уж трудно. Что такое целина, мы – уроженцы этих мест, выросшие и работавшие тут,– знали очень хорошо. Трудно, очень трудно она давалась крестьянину. Не случайно же более чем за 100 лет атбасарские крестьяне смогли распахать всего 100 тысяч гектаров новины, а засевали из них лишь треть, и то только в лучшие, удачливые годы. А тут в течение двух лет предстояло поднять в районе почти полмиллиона гектаров, перевернуть чуть ли не всю степь и заставить ее рожать хлеб, заставить обязательно! Было над чем призадуматься… Нет, мы нисколько не сомневались в том, что страна обеспечит нас техникой в достаточном количестве, она к тому времени располагала развитой промышленностью, солидными экономическими ресурсами. Но позвольте спросить, кто поведет эту технику? Ведь нет еще таких машин, чтобы они сами, без участия людей, пахали, сеяли, убирали хлеб, да еще и в булки его превращали. Кое-кто, может быть, упрекнет меня в том, что я несколько утрирую, но я говорю о том времени, как было в действительности. Дело начиналось большое, неизведанное, была в нем изрядная доля риска».
Прав Василий Филиппович, давний мой знакомый. Риск был, и секретарь райкома мог и должен был поразмышлять над тем, как лучше выполнить задачу, выдвинутую партией. Правильно было и то, что в районе не раз собирали партийный, советский, хозяйственный актив, спорили до хрипоты, предлагали разные варианты действий.
«Наши сомнения, – заключает В. Ф. Макарин, – вскоре, однако, были основательно развеяны. Партия разработала такие меры, которых мы только могли желать. Она опиралась на безграничное доверие народа, на его высокое гражданское сознание и энтузиазм. В наш район вскоре хлынул настоящий поток техники, пришли тысячи писем юношей и девушек с просьбой указать адреса колхозов и совхозов, которые нуждаются в людях. Стали приезжать сотни призванных партией специалистов, прекрасных знатоков техники. И развернулась невиданная героическая работа».
5
В старых словарях вы найдете слово «целина», но не найдете слова «целинник». Оно родилось в 50-е годы, точно так же как в годы коллективизации появилось слово «колхозник». Само понятие «целина» утратило тогда свое чисто земледельческое значение, оно стало термином общественным, ибо за ним стояли высокая гражданственность и глубокий советский патриотизм. Целинник – фигура историческая, определившая собой героическое время. Этим словом обозначен особый характер, обусловленный потребностью времени.
Как-то, приехав в один из кустанайских совхозов, где стоял лишь единственный готовый домик, а люди жили еще в палатках и землянках, я узнал, что лучшую комнату в этом доме отдали молодым супругам, у которых родился мальчик. По этому поводу торжествовали все, а счастливый отец сказал мне:
– Хоть мы только что приехали сюда, но можете теперь считать нас коренными целинниками.
– Нет, – возразил я. – Коренной целинник пока у вас на целое хозяйство всего один – вот этот мальчишка, который родился. А вам еще предстоит стать коренными жителями здешних мест. Думаю, это произойдет не сразу. Будет нелегко.
Вспоминаю давние беседы в Целиноградской области, в том же Атбасарском районе, – весной и осенью. Совсем по-разному звучали они. Первой целинной весной приходилось слышать жалобы руководителей, что далеко не все приезжие собираются остаться у них. Директор совхоза «Мариновский» А. В. Заудалов говорил:
– Народ-то, с одной стороны, разношерстный, а с другой, наподобие войска – сплошь молодые ребята. Сегодня они тут, завтра их в другое место потянет.
– Да, проблема… – согласился я. – Молодым свойственна романтика. Пройдет год-два, и часть молодежи начнет уезжать. Вы же видите: большинство желает жить только в палатках. Им, если угодно, побольше трудностей подавай, чтоб было что одолевать. Построив все, что требуется на первый случай, ребята сделают свое дело, заскучают и полетят в другие места.
– А нам-то что делать?
– Думать о том, как закрепить кадры. Я вижу два пути. Надо позвать сюда девушек. Доярки, сеяльщицы, телефонистки, повара, врачи, учителя – мало ли для них работы сейчас и появится завтра в новых местах? Приглашайте девушек, и многие парни останутся здесь навсегда. Ну, а второй путь – приглашайте людей семейных, но уж заранее создавайте для них нормальные условия жизни. Вот так и заселим эту землю.
Если на то пошло, речь у нас шла о планировании человеческого счастья. Каждому нужен дом, очаг, нужна любовь, нужны дети. Государство, общество не могут найти парню, как говорили в старину, суженую, но должны стремиться сделать так, чтобы не было в стране чисто «мужских» районов или «женских» городов. И если демографические проблемы решаются грамотно, то молодые люди найдут друг друга и будут счастливы. Они и должны быть счастливы, потому что без этого невозможно благоденствие страны.
Вскоре именно Атбасарский район стал инициатором приглашения девушек на целину. Вернувшись в Алма-Ату, я 17 июля 1954 года с удовлетворением прочел в «Правде» обращение молодых целинниц совхоза «Мариновский» Раисы Емельяновой, Александры Замчий, Елены Клешни, Валентины Непочатовой, Полины Пашковой и Людмилы Семеновой к девушкам и женщинам страны с призывом ехать на целину. Призыв нашел широчайший отклик. Приехав осенью на уборку в Атбасар, я вновь встретился с Заудаловым. Был он одновременно и радостен, и до крайности озабочен. Спрашиваю:
– Стряслось что-нибудь?
– Да ведь помилуйте, Леонид Ильич! Я теперь будто и не директор, а главный почтальон… Совхоз получил тысячи писем от девушек. И все готовы в дорогу, все хотят ехать именно к нам! Надо бы как-то отрегулировать дело. Есть же много других совхозов. А то ведь что получается: ярмарка невест, а не хозяйство!
Хлопот с «девичьим десантом» действительно было немало. Зато жизнь на целине менялась буквально на глазах. Она все быстрее превращалась из походной, «армейской» в нормальную, благоустроенную. И сегодня куда бы я ни приезжал на целину, всюду встречаю работников, родившихся здесь. Жизнь в этих краях пустила глубокие, крепкие корни.
Вместе с отцом Героем Социалистического Труда Жансултаном Демеевым выходит в поле его сын – Мираш Демеев. Знает эта земля не только знаменитых первоцелинников Михаила Довжика и Владимира Дитюка, но и хороших хлеборобов Владимира Михайловича Довжика и Григория Владимировича Дитюка, родившихся здесь. Не однажды мне доводилось бывать в совхозе «Ждановский» Северо-Казахстанской области, встречаться с его директором Марком Павловичем Николенко. Когда ветеран ушел на пенсию, хозяйством стал руководить его сын – Владимир Маркович Николенко. Героем Социалистического Труда стал на целине комбайнер совхоза «Ленинский» Карасуского района Кустанайской области Амангельды Исаков. А его сын Владимир Амангельдинович ныне главный агроном совхоза «Койбагарский» того же района. Настоящую хлеборобскую династию основал комбайнер совхоза «Самарский» Целиноградской области Иван Григорьевич Космыч: вместе с ним растят и убирают хлеба девять его сыновей! Таких примеров великое множество. Все произошло именно так, как было задумано: освоены новые земли, на них остались жить люди.
Целинная палатка бригады М. Е. Довжика давно уже стоит в Музее Революции в Москве. А там, где когда-то находились такие палатки и землянки, выросли сотни степных городков. В целинных районах Казахстана теперь живут и работают в сельском хозяйстве миллион двести тысяч человек. Эти места стали такими же обжитыми и заселенными, как любой другой экономический район страны.
Фотографии первых целинных лет многое освежают в памяти. На снимках – голая степь, тракторные поезда, колышки с названиями совхозов, палатки, землянки, тесные вагончики, глиняные мазанки без крыш, прозванные тогда «бескозырками». Люди в этом жилье ютились при тусклом свете фонарей и керосиновых ламп. Все у них было временное, неуютное, походное. Но поглядите на лица этих людей – какие они веселые, радостные. Оптимизм и уверенность видны в каждой улыбке, в каждом жесте. Все мы, работавшие тогда на целине, ощущали этот оптимизм, этот душевный настрой сознававших свою силу людей. А как впечатляла пробужденная нами к жизни степь! Все двигалось и стекалось сюда, на передний край, как это бывает перед большим наступлением. Любой человек, попадавший в то время на целину, невольно начинал жить ее интересами.
Безусловно, были и такие, которые с целины уезжали. Попадались люди случайные, корыстные, с непомерными претензиями, не желавшие считаться ни с чем. Их метко называли «землепроходимцами», и с ними пришлось столкнуться в первой же поездке по Северному Казахстану.
Было это ранней весной 1954 года на станции Тобол. Едва сошел с поезда, как из толпы вырвался какой-то шумный малый и буквально атаковал меня вопросами. Куда их привезли? Зачем сорвали с мест? Где жилье, где заработок, где теплая одежда? В этой степи, дескать, одни сурки могут жить в своих норах!
Я терпеливо слушал, потом сказал, что затем и пригласили новоселов, чтобы обживать эти земли, но парень не унимался. Он потрясал своим легоньким пиджаком и требовал, чтобы ему сейчас же выдали полушубок. Было ясно, что это не тот человек, которому можно что-либо втолковать, – таких всегда чувствуешь сразу – и пришлось его оборвать:
– А вы что, сюда на готовые пироги ехали? На что рассчитывали в этом пиджачке да в кепочке? Такие, как вы, целине не нужны!
– Вот так всегда, – сбавил он тон, – когда требуешь свое законное…
– Нет, дорогой, – сказал я. – Ваши требования будут законны через месяц, через два или три, да и то лишь отчасти. А по-настоящему законными они станут только через год. Пока же не меньше претензий можно и к вам предъявить. Зачем ехали? Мы ведь надеялись на вас, а теперь вынуждены срочно искать замену. И, будьте спокойны, найдем.
Насколько помню, тот парень был из группы города Шуи. И, конечно, это было исключение из правила. Та же Шуя прислала к нам настоящих тружеников, они совхозу в тургайской степи дали название «Шуйский», и стал он одним из лучших на целине.
А трудности, скрывать нечего, были. Наш народ на протяжении героических десятилетий очень многим жертвовал во имя будущего, переживая тяжкие испытания.
На разных этапах нам не хватало буквально всего – гвоздей и керосина, обуви и ситца, крыши над головой и хлеба. И партия всегда открыто говорила народу: трудности и нехватки мы одолеем общей упорной работой, а жизнь наша постепенно будет становиться все лучше и лучше. Она и становилась лучше с каждым годом, несмотря на то, что страна подвергалась все новым испытаниям.
Конечно, человеку, который в тот или иной момент нашей истории не был как следует устроен и обеспечен, приходилось в этой конкретной ситуации нелегко, а порой непомерно тяжело. И в этом смысле трудности выпали всем поколениям советских людей. Ни одному народу не пришлось выдержать таких испытаний, как нашему. Но взгляните на нашу жизнь в целом. Она ведь все время шла в гору. Какими бы ни были преграды, мы их всегда одолевали. И сегодняшняя действительность отличается от прежней, как космический корабль отличается от крестьянской телеги.
Если вернуться к бытовым неурядицам, какие встречались на целине в пору ее освоения, то уж они действительно были временными. Не понимали этого только себялюбцы, не желавшие пальцем шевельнуть для общего дела. Про таких метко говорят в народе, что они – ни папе, ни маме, ни нам с вами.
Иное дело, встречались ребята, просто растерявшиеся на первых порах. С ними достаточно было поговорить, объяснить, убедить, даже отечески приласкать. Да, приласкать – мне часто доводилось тогда, беседуя с руководящими работниками, употреблять это слово. Молодой человек, еще не набравшийся опыта, нуждается в строгости, но нуждается и в добром участии. Той же весной 1954 года на станции Джалтырь под Целиноградом я увидел парня с чемоданом. Он хотел сесть в поезд. Спрашиваю:
– Не домой ли собрался?
– Домой.
– Что – трудно?
– Трудно. Себя, натуры своей не знал. Не знал, что так буду тосковать по дому, по родным местам. У нас там тепло. Из окошка Азовское море видно. Сады цветут. А тут снега, бураны. Теперь вот ужасные ветры…
Я присел рядом с ним.
– Начинать всегда тяжело. А представь, как ровесники твои воевали на фронте? Тоже тосковали по дому, по матери, жили в землянках. Да еще и в смертельную атаку ходили… Ничего просто так не дается. На Украине развести сад – дело нехитрое, а вот в этой степи сад – большая победа. Но через годик-другой будут тут села и сады тоже будут. Главное, надо в себя поверить. Нельзя тебе начинать свою жизнь с отступления!
Парень, помню, на поезд не сел. Я увидел его уже в кузове грузовика. Не знаю фамилии этого теперь уже, конечно, немолодого человека, но, думаю, он среди тех, кто связал судьбу свою с ковыльной степью.
«В диких условиях целины, – писала в те дни одна из буржуазных газет, – человек не может существовать. Вот почему можно успокоиться: целина так и останется непереваренным куском в желудке России».
Сколько же раздавалось таких хлестких пророчеств! Но уже через три месяца после прибытия первых эшелонов с добровольцами в степи зеленели бескрайние поля пшеницы. Посевные площади в республике увеличились вдвое и в том же году достигли 20 миллионов гектаров. И если, как писали наши недруги, мы были «не готовы» к целине, то кто же поднял и засеял эти земли? Кто дал нам в тот год более 22 тысяч новых тракторов и более 10 тысяч новых комбайнов? Кто отправил к нам тысячи поездов с домами, лесом, цементом, товарами, продовольствием? Нет, это было хорошо продуманное, спланированное наступление. И вековой крепостью под названием «целина» мы овладели не длительной осадой, а стремительным броском, героическим штурмом.
Могут спросить: но если люди шли в степь, вооруженные могучей техникой, чувствуя за собой поддержку всей страны, всего народа, если уже тогда их воспевали в песнях и они, как говорится, с первого шага начинали пожинать плоды своей завидной славы, то не завышена ли оценка всего, что стоит за словом «целинник»? Нет, не завышена. Эти люди действительно совершили подвиг.
Героическое начало проявляется по-разному. Один и тот же человек может, рискуя жизнью, броситься в горящий дом, но окажется неспособным изо дня в день выполнять какую-либо монотонную работу. Есть героизм момента. Есть героизм тяжелых периодов в жизни всего народа – примером может служить война. И есть героизм будней, когда сознательно и добровольно люди обрекают себя на тяготы, зная, что в другом месте их могло и не быть. Считаю, что люди целины показали себя героями. Они выдержали все трудности быта первой поры и годами терпеливо и стойко обживали эту совсем не ласковую землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11