Илья Деревянко
Гости из преисподней


«Илья Деревянко. Продажная шкура»: Эксмо; Москва; 2001
ISBN 5-04-007868-4
Илья Деревянко
Гости из преисподней

Гипнотизм и спиритизм – два рода одного колдовства или магии, запрещенные церковью. Гипнотизеров в древности называли «обаятелями», а спиритов – волхвами, вызывателями духов, то есть бесов.
Православные чудеса в ХХ веке, свидетельства очевидцев

О тяжких духовных последствиях занятий оккультизмом свидетельствуют многочисленные случаи... преступлений, вызванных непосредственным научением духов при спиритических сеансах.
Иеромонах Анатолий Берестов. Число зверя

ГЛАВА 1

Начальник следственной части Н-ского ОВД майор юстиции Евгений Дмитриевич Кожинов возвращался с работы гораздо раньше обычного времени по причине тоски и паршивого настроения. Майор сам не знал, чем конкретно оно объяснялось. Может, погодой? (Апрель 1998 года ежедневно преподносил сюрпризы – то мороз, то слякоть, то вообще черт-те что.) Или внезапной сменой министра и возможными кадровыми перестановками? Или до смерти опостылевшей мерзкой харей начальника отделения полковника Бахусова? Или всем, вместе взятым?
Евгений Дмитриевич так и не понял толком, однако легче от этого не стало. Дела буквально валились из рук, физиономии сослуживцев вызывали тошноту. Воспользовавшись отсутствием шефа, отбывшего якобы на важное совещание, а в действительности, как подозревал Кожинов, в сауну с девочками, он роздал подчиненным руководящие указания, накрутил кое-кому хвоста для профилактики и отправился домой... Белая «девятка» Кожинова черепашьими темпами ползла по забитой транспортом проезжей части, периодически застревая в многочисленных пробках. Майор постепенно накалялся злобой, шевелил густыми рыжими усами и безостановочно матерился.
– Развелось автолюбителей, мать-перемать! Ни пройти, блин, не проехать! – в перерывах между потоками грязной ругани шипел он. – Лучше б пешком пошел! Быстрее б добрался!
Евгений Дмитриевич жил меньше чем в километре от отделения, однако всегда ездил туда на машине, являвшейся как бы визитной карточкой начальника следственной части, символом его преуспевания. В нынешнюю «демократическую» эпоху сотрудники милиции больше не боялись афишировать свое материальное благосостояние, и бестактных вопросов типа «Откуда у вас такие деньги?» люди уже не задавали. Привыкли! Лозунг «Обогащайтесь!» стражи порядка подхватили одними из первых и с усердием претворяли в жизнь, правда, в строгом соответствии с занимаемой должностью. Например, полковник Бахусов отгрохал в ближнем Подмосковье шикарный четырехэтажный особняк. Заместитель Бахусова подполковник Чуев выстроил рядом трехэтажный. Кожинову приходилось довольствоваться двухэтажным и, в отличие от начальства, разъезжать не на джипах, а на отечественной «девятке». Впрочем, Евгений Дмитриевич не терял надежды на лучшую долю. Всему свое время... В последней пробке, всего в двухстах метрах от конечной цели путешествия, Кожинов проторчал не менее двадцати минут, и к тому моменту, когда он добрался-таки до дома, язык его совершенно одеревенел от матерщины, а раздражение достигло наивысшего предела. Загнав машину в гараж-«ракушку», майор поднялся лифтом на шестой этаж и, не желая разыскивать по карманам ключи, с силой ударил ногой в железную дверь своей квартиры.
– Что-нибудь случилось? – удивленно спросила жена Ирина, пропуская мужа в прихожую.
– Р-р-р! – ответил начальник следственной части, стаскивая с ноги ботинок.
– Понятно! – Привыкшая к подобным выходкам «благоверного» Ирина ушла на кухню. Разувшись и сбросив верхнюю одежду, Кожинов прошел к себе в комнату, плюхнулся на диван и прикурил сигарету. «Как же тошно! – подумал он. – Может, напиться вусмерть?!» В этот момент зазвонил телефон.
– Да! – сняв трубку, буркнул Евгений Дмитриевич.
– Привет, Женя! – услышал он голос старого приятеля Романа Сухотина, довольно популярного в среде эстетствующей псевдоинтеллигенции художника-модерниста.
– Привет, – мрачно отозвался Кожинов.
– Ты чего такой смурной? – поинтересовался Сухотин.
– Настроение поганое!
– А-а-а! – понимающе протянул Роман. – Бывает!.. Слушай! – вдруг оживился он. – Дуй ко мне (Сухотин жил в соседнем подъезде). Выпьем по стаканчику, покалякаем о том о сем...
– Ну не знаю, – в нерешительности замялся майор.
– Давай, давай! – подбодрил его приятель. – Скучно не будет! Гарантирую!
– Хорошо, – сдался Евгений Дмитриевич. – Сейчас подойду...

* * *

В квартире художника-модерниста, как всегда, царил невероятный бардак, который тот объяснял посетителям возвышенностью своей творческой натуры, отрешенностью от низменного быта. На полу валялись окурки, огрызки, скомканные бумажки, грязные носки, засморканные носовые платки и прочая дрянь. По стенам были развешаны «шедевры» Сухотина – грубо намалеванные кривые рожи или просто скопления разноцветных пятен. Роман называл это «портретами» и «пейзажами». Воздух пропитался запахом табачного угара, несвежего белья и еще чего-то на редкость противного.
– Ура! Наконец-то! Располагайся, дружище! – завидев Кожинова, радостно завопил Сухотин: патлатый, бородатый, давно не мытый мужчина лет тридцати пяти с блуждающим взглядом шизофреника. – Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях... Ха-ха! Шутка! Да, кстати, познакомься с Эльвирой!
Художник схватил майора за рукав и почти силком подтащил к томной, худосочной особе неопределенного возраста с крашеными волосами, бледным лицом и огромными тенями под глазами, расслабленно полулежавшей на кушетке.
– Вот, Элечка, мой старинный друг Женя, – торжественно представил Кожинова Роман. – Мы с ним знакомы едва ли не с пеленок. Вместе на горшках, ха-ха, сидели!
«Элечка» вяло кивнула.
– Она талантливая поэтесса, а также медиум и экстрасенс, – не переставал болтать Сухотин, деловито вытаскивая из стенного бара бутылку водки и разливая по стаканам.
– Ме... чего? – удивился Кожинов.
– Медиум. Человек, способный к общению с духами. Ну, вздрогнули. – Художник залпом проглотил свою порцию. – Вот огурчик. Закуси! – рыгнув, посоветовал он майору, с трудом проталкивающему вовнутрь теплую водяру.
– С духами? Чушь собачья! – кое-как отдышавшись, скептически усмехнулся Евгений Дмитриевич.
– Вовсе нет, – возразил Роман. – Блаватскую Блаватская Е. П. (1831—1891) – известная сатанистка, яростная противница Православной церкви. Автор ряда книг по оккультизму. Основательница пресловутого «Теософского общества», члены которого, помимо прочего, занимались спиритизмом. (Здесь и далее примечания автора.)

читал?
– Нет.
– Эх, темнота-темнота!
– Но, но! Полегче на поворотах! – нахмурился Кожинов, с детства отличающийся болезненным самолюбием. – Медиум! – презрительно поджав губы, передразнил он приятеля. – Может общаться с духами! Бред сивой кобылы!
– Вы ошибаетесь, – вмешалась в разговор Эльвира, до сей поры практически не подававшая признаков жизни. – Астральный мир отнюдь не вымысел, и смею вас заверить – он не менее реален, чем наш материальный! Духи умерших действительно вступают в контакт с людьми, но не со всеми, а с теми, кто обладает особым даром! Я могу это доказать! – В глазах поэтессы вспыхнули фанатичные огоньки.
Евгений Дмитриевич недоверчиво хмыкнул. «Разыгрывают! – подумал майор. – Сейчас начнут какие-нибудь фокусы демонстрировать! А впрочем, пускай покривляются. Все ж развлечение!»
– Ладно, – вслух сказал он. – Докажи.
Эльвира поднялась на ноги и направилась в соседнюю комнату, жестом пригласив обоих мужчин следовать за ней.
В маленькой восьмиметровой комнатке не было почти никакой мебели. Только круглый деревянный стол с нарисованными по краям масляной краской буквами алфавита, пять стульев да образчики сухотинской мазни на стенах.
– Будем тарелку вертеть? Один из наиболее известных способов общения с «духами умерших» (а в действительности с бесами) на спиритических сеансах. На тарелке нарисована стрелка. Отвечая на заданный вопрос, потусторонний гость вращает тарелку, а стрелка поочередно указывает на буквы. Впрочем, способов этих несметное множество. Для беса главное не техника его вызывания, а желание людей с ним контактировать.

– догадался Кожинов, слышавший краем уха о технике проведения спиритических сеансов.
– Не обязательно тарелку, – снисходительно улыбнулась Эльвира. – Сгодится и карандаш.
– Держи. – Евгений Дмитриевич достал из нагрудного кармана шариковую ручку, подумав про себя: «Карандаш-то твой наверняка намагничен. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься!»
Эльвира, однако, нисколько не смутившись, положила авторучку на середину стола, зажгла свечи, потушила верхний свет, занавесила окно темной шторой и плотно закрыла дверь.
– Садитесь, – предложила она Кожинову с Сухотиным. – Возьмите меня и друг друга за руки. Образуем цепь. Кроме того, вы, Евгений, – в голосе медиума зазвучали ехидные нотки, – вы сможете убедиться, что я не фокусничаю, не пользуюсь магнитом или другими техническими приспособлениями.
«Во ведьма! – мысленно изумился Кожинов. – Прямо мысли мои прочитала!» Скептицизм его заметно ослабел. Все трое расселись вокруг стола. Воцарилась гробовая тишина. Полумрак, безмолвие, слегка колеблющиеся язычки свечей настраивали на мистический лад. Прошло несколько минут. Внезапно авторучка зашевелилась, указав концом на букву «Я». Затем на «З», «Д», «Е», «С» и «Ь».
Евгений Дмитриевич содрогнулся, моментально покрывшись холодной испариной.
– Дух откликнулся! Спрашивайте, – шепнула ему Эльвира.
– К-к-кто в-вы? – заплетаясь языком, промямлил Кожинов.
– Твой отец, – последовал незамедлительный ответ.
– Папа?! – удивился майор. – Не может быть!
– Может! Привет, засранец!
От неожиданности Евгений Дмитриевич едва не свалился на пол вместе со стулом. Слово «засранец» являлось излюбленным обращением к сыну Кожинова-старшего, умершего от запоя без малого десять лет назад. Причем предок пользовался им исключительно в узком семейном кругу.
Ни Сухотин, ни тем более Эльвира знать об этом не могли. Следовательно, вероятность мошенничества с их стороны исключалась Бесы отлично осведомлены о мельчайших подробностях жизни любого человека и умеют мастерски копировать его родственников или знакомых. На первоначальном этапе – основная задача нечисти завоевать доверие к себе. Именно этим и занимается демон, представившийся отцом Кожинова. На самом же деле вызвать мертвого путем магических манипуляций невозможно. Души умерших постоянно находятся в том месте, которое определил им Господь до Страшного суда, а если являются ныне живущим, то крайне редко, по особому попущению Божию и уж никак не во время спиритических сеансов (подробнее см.: Монах Митрофан. Загробная жизнь. М., 1994; Иеромонах Серафим Роуз. Душа после смерти. СПб., 1994).

.
– Не ссы, бамбино, а то намочишь динамит! – подбодрил Кожинова дух, и Евгений Дмитриевич окончательно уверовал, что общается с покойным папашей, питавшим при жизни неизлечимое пристрастие к вульгарным, дешевым каламбурам.
– Скоро ли подлец Чуев перестанет отравлять мне жизнь? – справившись с волнением, задал он первый вопрос...

* * *

В эту ночь Кожинов уснуть не смог. «Дух отца» рассказал немало интересного. Например, что следователь Вадим Кабанов усердно стучит Чуеву, практикантка Овечкина трахается с полковником Бахусовым из карьеристских соображений, подозреваемый в краже Игорь Бардаков «слаб в коленках» и, если хорошенько поднажать, расколется как гнилой орех, сдаст с потрохами своего подельника Никиту Пыжова и т. д. и т. п. Но главное другое – сегодня умрет заместитель начальника отделения подполковник Борис Петрович Чуев, к которому Кожинов питал давнюю лютую ненависть. Подполковник в настоящий момент находится на больничном (а на самом деле, по утверждению «отца», в тяжелейшем запое) и покончит с собой около пяти утра в приступе белой горячки Бесы не знают будущего, известного одному лишь Богу, однако они умеют предугадывать некоторые события, либо непосредственно подготовленные нечистой силой, либо вполне закономерные в результате совокупности черт характера конкретного человека, его образа жизни и сложившейся ситуации. Так, например, хроническому наркоману нетрудно предсказать смерть от наркотиков или из-за наркотиков. В случае успеха своего «пророчества» дьявол его всячески рекламирует и использует для обольщения душ людских (см.: Дьявол и его нынешние чудеса и лжепророки. М., 1994, с. 110—113, 116—119).

.
«Хоть бы сбылось! Хоть бы сбылось!» – мысленно твердил разгоряченный Евгений Дмитриевич, ворочаясь с боку на бок. Смерть Чуева разом решала множество серьезных проблем, открывала блестящие перспективы...
Едва забрезжил рассвет, сгорающий от нетерпения Кожинов вскочил с постели, судорожно побрился, несколько раз порезавшись при этом, выпил подряд четыре чашки черного кофе, надел свой лучший костюм и прискакал на работу раньше всех, чем немало удивил заспанного дежурного...

ГЛАВА 2

Известие о гибели Чуева превратило Н-ское отделение милиции в подобие взбудораженного улья. Фавориты подполковника впали в уныние, а враги с трудом сдерживали дьявольскую радость. В десять утра Бахусову позвонили из отделения Г-ского района, где проживал покойный, и сообщили, что Борис Петрович в пять минут шестого выпрыгнул из окна двенадцатого этажа. Вскоре контрабандой поступили подробности... «Бухал неделю не просыхая!.. Допился до белой горячки!.. Чертей по квартире гонял!.. Дверь комнаты изнутри запер и посмертную записку оставил, сплошь матерную!..» – шушукались по углам сотрудники. Майор Кожинов млел от счастья. «Избавился-таки от мерзавца! Отлились кошке мышиные слезки! Сдох поганец! Скопытился! Гы-гы-гы! – сладостно трепеща, думал он. – Ай да папа! Ай да молодец! Предсказал все с точностью до мелочей! Но раз это сбылось, значит, должно сбыться и остальное! Ща-а-ас проверим! У кого там дело Бардакова?! Ба-а! У нашего стукачка Вадика! Чудесно!»
Набрав по внутреннему телефону номер следователя Кабанова, Евгений Дмитриевич медовым голосом сказал в трубку:
– Зайди ко мне. Есть разговор.
Вадим Кабанов, узкоплечий, задастый, похожий на бабу мужчина лет двадцати пяти, пулей прилетел на зов и замер возле дверей, взирая на начальника следственной части с холуйской преданностью.
– Как движется дело Бардакова? – ласково поинтересовался майор.
Следователь замялся в смущении:
– Пока никак, Евгений Дмитриевич, однако я предполагаю...
– Нехорошо, Вадим! Ох, нехорошо! – сурово прервал его Кожинов. – «Я предполагаю»! – с сарказмом передразнил он подчиненного. – Нужно не предполагать, а работать!
В глазах майора сверкнули молнии. Кабанов съежился, как побитая шавка.
– Безобразие! – гневно воскликнул майор. – Столько возиться с пустяковой кражей! (Бардаков подозревался в похищении трухлявого допотопного компьютера из здания строительного техникума.) Стыд и позор! Нет, дальше так продолжаться не может!
– Евгений Дмитриевич, я... – жалобно начал следователь. – Молчать! – треснул кулаком по столу Кожинов. – С меня достаточно! Когда ты собираешься в очередной раз допрашивать подозреваемого?!
– С-сегодня! Ч-через ч-час!
– Хорошо. Приведешь его ко мне. Я поговорю с ним сам! Посмотрим, что это за фрукт!
Проводив Кабанова грозным взглядом, начальник следственной части злорадно ухмыльнулся.

* * *

Игорь Бардаков, учащийся второго курса вышеупомянутого техникума, худощавый черноволосый парень с трусоватыми глазками-бусинками, неловко примостился на краешке стула и с опаской посматривал на коренастого усатого майора, расхаживающего взад-вперед по кабинету. Зловещее молчание Кожинова давило ему на психику, хотя он знал – улик против него нет. Следствие базировалось лишь на показаниях уборщицы тети Дуси, видевшей, как Бардаков накануне кражи с подозрительным видом ошивался возле компьютерного класса.
– Сознаешься или как?! – внезапно остановившись, гаркнул начальник следственной части.
– В чем? – нервно встрепенулся подозреваемый и в ту же секунду получил хлесткую пощечину.
– За-а что-о?! – выдавил он.
– Здесь вопросы задаю я!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Гости из преисподней'


1 2