До экспедиций Р. Пири к Северному полюсу у них было лишь несколько кратковременных встреч с европейскими мореплавателями и в течение столетий не было никаких связей с жителями западного побережья Гренландии.
С 90х годов прошлого столетия в жизни полярных эскимосов, правда не всех, но значительной их части, начался новый период. Его характерной чертой было непрерывное и все усиливавшееся влияние на этот маленький народ европейской материальной культуры. Дело в том, что в 1891 г. американец Р. Пири, стремившийся достичь Северного полюса, начал серию длившихся почти 20 лет экспедиций. Своей базой Пири избрал северозападную Гренландию, а для подготовки экспедиций и работы в них он широко привлекал полярных эскимосов. Они заготовляли мясо, служили проводниками и погонщиками собак, строили в пути снежные хижины и т. д. Своим эскимосским помощникам Пири платил ружьями и боеприпасами, ножами, топорами и другими европейскими товарами. Экспедиции Пири продолжались до 1909 г., пока он не достиг Северного полюса. И на протяжении всего этого времени из года в год Пири предпочитал нанимать одних и тех же людей. В результате оружие и другие вещи, полученные от Пири, обернулись для своих немногих владельцев целым состоянием. С самого начала эти предметы нельзя было взять без спросу, а одолжив их, надо было чтото дать взамен их владельцу. Таким образом экспедиции Пири способствовали разложению первобытнообщинных отношений у полярных эскимосов. Более того, за время экспедиций Пири ружья, боеприпасы, ножи, топоры и другие предметы и материалы стали для полярных эскимосов необходимыми. Расмуссен понимал, что достижение полюса и прекращение снабжения эскимосов фабричными товарами могут обернуться большой бедой для них. Молодой ученый стал настойчиво добиваться того, чтобы датские власти взяли в свои руки снабжение полярных эскимосов необходимыми товарами, но безуспешно. Датские власти, не предвидя никаких финансовых выгод от торговли с горсткой людей в удаленном районе, куда доставлять товары было и долго и трудно, решили не брать на себя никаких обязательств. Дания даже воздержалась от официального включения северозапада острова в число датских владений в Гренландии, и долгие годы этот район формально оставался ничьей землей. В 1909 г., когда флаг над полюсом был поднят, тонкая нить, связывавшая полярных эскимосов с внешним миром, прервалась. Тогда Расмуссен и решил взять на себя ответственность за судьбу полярных эскимосов. На средства, с большим трудом собранные им в Дании, он основал на мысе Йорк, на берегу залива Мелвилл, торговую факторию и назвал ее Туле, по имени полулегендарной страны, которую якобы видел один из первых северных мореплавателей Грек Пифей из Массалии (325 г. до н. э.). Позднее это название было распространено на весь район расселения полярных эскимосов, который стал называться дистриктом Туле. Фактория покупала шкурки песцов и другую продукцию охотничьего промысла, а в обмен снабжала местных жителей оружием, боеприпасами, керосином, мукой и другими товарами. Во главе фактории стал друг Расмуссена и участник нескольких его экспедиций, а впоследствии видный датский писатель и антифашист Петер_Фрейхен. Эта фактория была не совсем обычным капиталистическим предприятием. Здесь эскимосов не обманывали, не спаивали, не пользовались их незнанием европейских цен.
Но в то же время фактория Туле, экономически связанная с капиталистическими торговыми предприятиями Дании, неизбежно стала проводником капиталистических отношений в среду полярных эскимосов. Покупка факторией песцовых шкурок и других мехов привела к тому, что пушная охота оттеснила морскую, которая составляла основу традиционного натурального хозяйства полярных эскимосов. Коллективная охота на медведей и моржей для собственного потребления уступила место товарной пушной охоте. Таким образом эскимосы были вовлечены в сферу капиталистических товарных отношений. И в процессе их развития первобытный тип коллективного производства и уравнительного распределения пищи распались. Теперь богатые полярные эскимосы эксплуатируют своих бедных соплеменников. Продают друг другу за деньги тюленье мясо и жир. Но все это произошло уже после смерти К. Расмуссена. Пока он был жив, он стремился не допустить резкой ломки образа жизни и обычаев полярных эскимосов, по возможности смягчить негативные последствия вовлечения их в орбиту капиталистических отношений. Доход от фактории тратился на научные экспедиции, которые также получили название экспедиций Туле. Всей деятельностью фактории до самой смерти руководил Расмуссен. В 1920 г. он выработал и убедил полярных эскимосов принять закон Туле. В нем были положения об охране фауны района, о запрещении перепромысла и хищнических приемов охоты. Другие положения закона были направлены против вредных обычаев, например кровной мести, которую Расмуссену постепенно удалось искоренить. По его инициативе из наиболее уважаемых охотников был создан совет. Он и следил за соблюдением закона Туле. В 1931 г. дистрикт Туле был присоединен к датским владениям и Расмуссен был назначен официальным и полномочным представителем Дании в Туле. Лишь после смерти Расмуссена, в 1933 г. фактория Туле была передана государственной Королевской гренландской торговой компании, закон же Туле действовал до 1950 г., когда на этот район было распространено общегренландское законодательство.
Трудно назвать среди географов или этнографов другого человека, который не только изучал бы народ и природу отдаленной земли, но в течение десятилетий и заботился бы об ее жителях и руководил ими, стремясь облегчить их жизнь, обеспечить лучшее будущее.
Первая экспедиция Туле состоялась в 1912 г. Кнуд Расмуссен вместе с картографом Петером Фрейхеном и двумя эскимосами выехал из Туле на четырех собачьих упряжках и вскоре добрался до небольшого селения Эта, находящегося примерно в 300 км к северу от Туле на 78°20 северной широты. Оттуда Расмуссен предполагал продвинуться на север. Он хотел обогнуть Гренландию с севера, следуя вдоль побережья по морскому льду, с тем чтобы выйти к северовосточному побережью острова. Северное побережье Гренландии было почти не изучено, и его исследование представляло большой интерес. Но этот план не удалось осуществить. Сильные штормы взломали лед, и ехать по нему стало невозможно. Тогда Расмуссен меняет маршрут. Он поворачивает на восток, поднимается на ледниковый щит, покрывающий все внутренние области острова, и пересекает его меньше чем за месяц. До Расмуссена ледниковый щит пересекли только Нансен и Пири. При этом Нансен совершил свой переход в гораздо более южных широтах, чем Расмуссен. Оказавшись на северовосточном побережье Гренландии у Датского фьорда, Расмуссен и Фрейхен за несколько недель напряженной работы нанесли этот район на карту, а также провели метеорологические наблюдения, познакомились с животным и растительным миром района. К северу от Датского фьорда вблизи фьорда Индепенденс Расмуссен нашел остатки самого северного эскимосского поселения. Оно было самым северным постоянным поселением человека на Земле. Своим открытием Расмуссен привлек внимание археологов к изучению северовостока Гренландии и положил начало исследованию древнейшей из эскимосских или преэскимосских культур Гренландии. По имени фьорда, у берегов которого остатки ее впервые обнаружил Расмуссен, она получила название культуры Индепенденс. Первые люди этой культуры пришли на северовосток острова примерно 5 тыс. лет назад и жили там, занимаясь главным образом охотой на мускусных быков, несколько тысяч лет. Однако еще до первого появления на острове европейцев культура индепенденс исчезла. Может быть, ее создатели вымерли изза тяжелых условий жизни, а может, переселились кудато южнее, и их культура приобрела иной облик, соответствующий новым природным условиям.
Работа Первой тулеской экспедиции проходила в трудных условиях. Особенно остро давала себя знать нехватка пищи. Продовольствие, взятое с собой, было съедено при переходе через пустынный ледниковый щит, надежды на хорошую охоту на северозападном побережье не оправдались. А ведь надо было не только есть самим и кормить собак, но и запасти большое количество мяса для обратного перехода через ледник. С каждым днем положение становилось все более критическим. Расмуссену вспоминалась трагическая судьба его товарищей по Литературной экспедиции МюлиусаЭриксена и Бронлунда, которые вместе с топографом Хегом Хагеном умерли в 1907 г. от голода примерно в том же районе, где теперь находился сам Расмуссен со своими спутниками. К счастью, уже под конец работы на северовосточном побережье удалось обнаружить стадо мускусных быков. До отказа нагрузив сани мясом, экспедиция тронулась в обратный путь, но не по старой дороге, а по новому маршруту, начинавшемуся у Индепенденсфьорда и кончавшемуся в Туле. Так, Расмуссен и его спутники дважды пересекли Гренландию.
В общей сложности Первая тулеская экспедиция длилась около четырех месяцев. В результате ее было установлено, что Земля Пири не остров, отделенный от остальной Гренландии гипотетическим каналом Пири, а часть Гренландии. Кроме того, были нанесены на карту большие районы в северной и северовосточной Гренландии. Первая экспедиция Туле и ее научные результаты были описаны в книге К. Расмуссена «Мой путевой дневник» (Копенгаген, 1915 г.) и в посвященном этой экспедиции специальном выпуске периодического издания «Сообщения о Гренландии», т. 51. В этот том вошли отчет Расмуссена о Первой экспедиции Туле, наблюдения П. Фрейхена над природными условиями по пути следования экспедиции и его же статья о метеорологических наблюдениях, а также статьи К. Остенфельда о растениях, собранных экспедицией, и О. Боггильда об образцах скальных пород северовосточной Гренландии.
Тогда же, во время Первой экспедиции Туле, у Расмуссена зародился план: следующую экспедицию посвятить исследованию северозападной Гренландии, значительная часть которой, за исключением побережья, посещавшегося несколькими морскими экспедициями, оставалась неизученной.
1 апреля 1916 г., едва успев обработать и опубликовать материалы предыдущего путешествия, Расмуссен снова отплывает в Гренландию на пароходе «Ганс Эгеде». Вместе с ним отправляется картограф и геолог датчанин Лауге Кох. Позднее к ним присоединились шведский ботаник Торильд Вульф, гренландец Генрик Ольсен и три полярных эскимоса. Таков был состав ьторой экспедиции Туле. По первоначальному замыслу Расмуссена она должна была выполнить одну из двух задач: нанести на карту залив Мелвилл или исследовать фьорды на крайнем севере Гренландии. Фактически участникам экспедиции удалось выполнить обе эти задачи.
Расмуссен и Кох высадились в Готхобе 18 апреля и почти сразу направились на север. Путешествие проходило в трудных условиях. Маршрут намного удлинялся тем, что двигаться приходилось не по прямой, а там, где можно было проплыть на лодке или проехать на собаках.
Весна наступила раньше чем обычно. С конца апреля начал таять снег. Ехать на санях стало трудно, а лодкам мешали плавающие льдины. С каждым днем солнце грело все сильнее. Все позже оно скрывалось за горизонтом и все раньше поднималось в безоблачном небе. Лед ослепительно блестел в солнечных лучах, вызывал боль в глазах. Однажды Расмуссен услышал позади себя треск. Оглянувшись, он увидел, что сани провалились в воду. Лишь отчаянными усилиями удалось спасти собак и груз.
Чтобы успеть добраться до залива Мелвилл, пока был хоть какой – то санный путь, Расмуссен решил двигаться днем и ночью. И люди и собаки страшно устали, но наступавшая весна, казалось, хотела обогнать их и преградить путь на север. Все чаще слышался угрожающий треск льда, то и дело приходилось обходить многочисленные полыньи. К саням привязали поплавки из надутых тюленьих шкур. Теперь сани, проваливаясь в воду, не тонули. Наконец 4 июня путешественники добрались до залива Мелвилл. Сам Расмуссен занялся археологическими исследованиями. Он изучил остатки более чем 50 эскимосских жилищ, располагавшихся некогда на берегах залива. Это позволило ему выявить старую доевропейскую эскимосскую культуру северозападной Гренландии. По месту, где она была найдена, ее назвали культурой туле. Позже Пятая экспедиция Туле и позднейшие археологические раскопки в Гренландии и в канадской Арктике позволили установить, что культура туле – культура охотников на китов и других морских животных – была распространена на арктическом побережье Америки во втором тысячелетии н. э. до прихода на север европейцев. Л. Кох за две недели напряженной работы с помощью других членов экспедиции нанес на карту побережье залива Мелвилл протяженностью около 500 км. Затем Расмуссен и его спутники направились к мысу Йорк и в течение нескольких месяцев изучали рельеф, геологическое строение и климат района между этим мысом и станцией Туле. Здесь также исследовались остатки культуры древних эскимосских поселенцев.
Прошло лето. Наступила осень. Приближалась долгая полярная ночь. Участники экспедиции решили не возвращаться на юг, а провести зиму на станции Туле, которая к этому времени уже значительно благоустроилась. Здесь теперь был не один дом, а три – дом заведующего Петера Фрейхена, торговая фактория и мастерская. Чтобы можно было спокойно отдохнуть перед еле дующим полевым сезоном, участники Второй тулеской экспедиций построили для себя еще один дом в полукилометре от основных зданий станции. Он был сделан из толстой фанеры, укрепленной на каркасе из железных балок, а чтобы его не снесло во время бури, дополнительно закреплен растяжками из стальных тросов. Сильный ветер завывал в них как в корабельных снастях, так по крайней мере утверждал Г. Хансен, живший здесь несколько лет спустя после Расмуссена. Но сильные ветры зимой довольно редки, и отдыху скорее мешала мертвая тишина полярной ночи. Впрочем, прислушиваться к тишине было особенно некогда: готовились к выполнению второй задачи экспедиции – исследованию крайнего севера Гренландии. У каждого из участников предстоящего путешествия были свои сани, запряженные 12 сильными и отдохнувшими за зиму собаками. Сани заранее загрузили научным снаряжением и охотничьей амуницией. Продовольствия брали мало. Расмуссен рассчитывал кормить людей и собак добытым на охоте. Опыт предыдущих экспедиций показал, что это вполне возможно. Был взят лишь резервный запас продуктов: 50 кг пеммикана, немного кофе, сахара, галет.
Наконец минула долгая полярная ночь. Наступил апрель. Пора было отправляться в путь. Выезд назначили на 6 апреля. В ночь перед этим Расмуссен почти не спал. Он еще и еще раз мысленно проверял свои расчеты. Все ли взято, что необходимо для научной работы? Оправдаются ли надежды на хорошую охоту? Казалось, что все в порядке. Инструменты, оружие, патроны погружены на нарты. Собаки в хорошем состоянии. Питаться можно будет сначала мясом, которое везут с собой дополнительные упряжки, сопровождающие экспедицию в начале пути, а затем заняться охотой на мускусных быков и тюленей. На всех картах северной Гренландии вблизи фьордов, как раз там, где должна работать экспедиция, показывалось большое плоскогорье, свободное от вечного льда. В таких местах всегда пасутся стада мускусных быков. К тому же полярные эскимосы говорили Расмуссену, что в фьордах можно в июне и июле охотиться на тюленей. Для беспокойства как будто не было никаких оснований. И все же смутная, почти безотчетная тревога не оставляла Расмуссена. Едва ночная тьма стала редеть, он встал и вышел на воздух. Белая холодная пустыня окружала поселок. Вскоре звезды побледнели. Начинался день. Из соседних хижин появились заспанные эскимосы. «Айаго, Инукитсок, Насайтордлуарсуак! – окликнул их Расмуссен по именам. – Запрягайте собак!» И через несколько минут лай десятков псов, щелканье кнута, команды погонщиков нарушили царившее вокруг безмолвие.
К Расмуссену подошел Хансен, капитан шхуны «Дания», зимовавшей около Туле. «Кнуд, – сказал он, – пойдемте позавтракаем вместе последний раз и выпьем за успех вашего путешествия. Мы дружно прожили зиму. Я от души желаю вам и вашим товарищам удачи и надеюсь, что увижу вас всех осенью». Расмуссену, Коху и Вульфу было немного грустно сидеть в теплой уютной каюте капитана. Они знали, что впереди их ждет нелегкий путь, где опасности подстерегают на каждом шагу. Всем вспоминалась далекая родина, оставшиеся там родные и близкие. Но вот в дверях показался Айаго. «Все готово, Кнуд, собаки запряжены», – сказал он.
Было уже совсем светло. Длинный ряд упряжек выстроился у берега. Возбужденные собаки нетерпеливо лаяли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
С 90х годов прошлого столетия в жизни полярных эскимосов, правда не всех, но значительной их части, начался новый период. Его характерной чертой было непрерывное и все усиливавшееся влияние на этот маленький народ европейской материальной культуры. Дело в том, что в 1891 г. американец Р. Пири, стремившийся достичь Северного полюса, начал серию длившихся почти 20 лет экспедиций. Своей базой Пири избрал северозападную Гренландию, а для подготовки экспедиций и работы в них он широко привлекал полярных эскимосов. Они заготовляли мясо, служили проводниками и погонщиками собак, строили в пути снежные хижины и т. д. Своим эскимосским помощникам Пири платил ружьями и боеприпасами, ножами, топорами и другими европейскими товарами. Экспедиции Пири продолжались до 1909 г., пока он не достиг Северного полюса. И на протяжении всего этого времени из года в год Пири предпочитал нанимать одних и тех же людей. В результате оружие и другие вещи, полученные от Пири, обернулись для своих немногих владельцев целым состоянием. С самого начала эти предметы нельзя было взять без спросу, а одолжив их, надо было чтото дать взамен их владельцу. Таким образом экспедиции Пири способствовали разложению первобытнообщинных отношений у полярных эскимосов. Более того, за время экспедиций Пири ружья, боеприпасы, ножи, топоры и другие предметы и материалы стали для полярных эскимосов необходимыми. Расмуссен понимал, что достижение полюса и прекращение снабжения эскимосов фабричными товарами могут обернуться большой бедой для них. Молодой ученый стал настойчиво добиваться того, чтобы датские власти взяли в свои руки снабжение полярных эскимосов необходимыми товарами, но безуспешно. Датские власти, не предвидя никаких финансовых выгод от торговли с горсткой людей в удаленном районе, куда доставлять товары было и долго и трудно, решили не брать на себя никаких обязательств. Дания даже воздержалась от официального включения северозапада острова в число датских владений в Гренландии, и долгие годы этот район формально оставался ничьей землей. В 1909 г., когда флаг над полюсом был поднят, тонкая нить, связывавшая полярных эскимосов с внешним миром, прервалась. Тогда Расмуссен и решил взять на себя ответственность за судьбу полярных эскимосов. На средства, с большим трудом собранные им в Дании, он основал на мысе Йорк, на берегу залива Мелвилл, торговую факторию и назвал ее Туле, по имени полулегендарной страны, которую якобы видел один из первых северных мореплавателей Грек Пифей из Массалии (325 г. до н. э.). Позднее это название было распространено на весь район расселения полярных эскимосов, который стал называться дистриктом Туле. Фактория покупала шкурки песцов и другую продукцию охотничьего промысла, а в обмен снабжала местных жителей оружием, боеприпасами, керосином, мукой и другими товарами. Во главе фактории стал друг Расмуссена и участник нескольких его экспедиций, а впоследствии видный датский писатель и антифашист Петер_Фрейхен. Эта фактория была не совсем обычным капиталистическим предприятием. Здесь эскимосов не обманывали, не спаивали, не пользовались их незнанием европейских цен.
Но в то же время фактория Туле, экономически связанная с капиталистическими торговыми предприятиями Дании, неизбежно стала проводником капиталистических отношений в среду полярных эскимосов. Покупка факторией песцовых шкурок и других мехов привела к тому, что пушная охота оттеснила морскую, которая составляла основу традиционного натурального хозяйства полярных эскимосов. Коллективная охота на медведей и моржей для собственного потребления уступила место товарной пушной охоте. Таким образом эскимосы были вовлечены в сферу капиталистических товарных отношений. И в процессе их развития первобытный тип коллективного производства и уравнительного распределения пищи распались. Теперь богатые полярные эскимосы эксплуатируют своих бедных соплеменников. Продают друг другу за деньги тюленье мясо и жир. Но все это произошло уже после смерти К. Расмуссена. Пока он был жив, он стремился не допустить резкой ломки образа жизни и обычаев полярных эскимосов, по возможности смягчить негативные последствия вовлечения их в орбиту капиталистических отношений. Доход от фактории тратился на научные экспедиции, которые также получили название экспедиций Туле. Всей деятельностью фактории до самой смерти руководил Расмуссен. В 1920 г. он выработал и убедил полярных эскимосов принять закон Туле. В нем были положения об охране фауны района, о запрещении перепромысла и хищнических приемов охоты. Другие положения закона были направлены против вредных обычаев, например кровной мести, которую Расмуссену постепенно удалось искоренить. По его инициативе из наиболее уважаемых охотников был создан совет. Он и следил за соблюдением закона Туле. В 1931 г. дистрикт Туле был присоединен к датским владениям и Расмуссен был назначен официальным и полномочным представителем Дании в Туле. Лишь после смерти Расмуссена, в 1933 г. фактория Туле была передана государственной Королевской гренландской торговой компании, закон же Туле действовал до 1950 г., когда на этот район было распространено общегренландское законодательство.
Трудно назвать среди географов или этнографов другого человека, который не только изучал бы народ и природу отдаленной земли, но в течение десятилетий и заботился бы об ее жителях и руководил ими, стремясь облегчить их жизнь, обеспечить лучшее будущее.
Первая экспедиция Туле состоялась в 1912 г. Кнуд Расмуссен вместе с картографом Петером Фрейхеном и двумя эскимосами выехал из Туле на четырех собачьих упряжках и вскоре добрался до небольшого селения Эта, находящегося примерно в 300 км к северу от Туле на 78°20 северной широты. Оттуда Расмуссен предполагал продвинуться на север. Он хотел обогнуть Гренландию с севера, следуя вдоль побережья по морскому льду, с тем чтобы выйти к северовосточному побережью острова. Северное побережье Гренландии было почти не изучено, и его исследование представляло большой интерес. Но этот план не удалось осуществить. Сильные штормы взломали лед, и ехать по нему стало невозможно. Тогда Расмуссен меняет маршрут. Он поворачивает на восток, поднимается на ледниковый щит, покрывающий все внутренние области острова, и пересекает его меньше чем за месяц. До Расмуссена ледниковый щит пересекли только Нансен и Пири. При этом Нансен совершил свой переход в гораздо более южных широтах, чем Расмуссен. Оказавшись на северовосточном побережье Гренландии у Датского фьорда, Расмуссен и Фрейхен за несколько недель напряженной работы нанесли этот район на карту, а также провели метеорологические наблюдения, познакомились с животным и растительным миром района. К северу от Датского фьорда вблизи фьорда Индепенденс Расмуссен нашел остатки самого северного эскимосского поселения. Оно было самым северным постоянным поселением человека на Земле. Своим открытием Расмуссен привлек внимание археологов к изучению северовостока Гренландии и положил начало исследованию древнейшей из эскимосских или преэскимосских культур Гренландии. По имени фьорда, у берегов которого остатки ее впервые обнаружил Расмуссен, она получила название культуры Индепенденс. Первые люди этой культуры пришли на северовосток острова примерно 5 тыс. лет назад и жили там, занимаясь главным образом охотой на мускусных быков, несколько тысяч лет. Однако еще до первого появления на острове европейцев культура индепенденс исчезла. Может быть, ее создатели вымерли изза тяжелых условий жизни, а может, переселились кудато южнее, и их культура приобрела иной облик, соответствующий новым природным условиям.
Работа Первой тулеской экспедиции проходила в трудных условиях. Особенно остро давала себя знать нехватка пищи. Продовольствие, взятое с собой, было съедено при переходе через пустынный ледниковый щит, надежды на хорошую охоту на северозападном побережье не оправдались. А ведь надо было не только есть самим и кормить собак, но и запасти большое количество мяса для обратного перехода через ледник. С каждым днем положение становилось все более критическим. Расмуссену вспоминалась трагическая судьба его товарищей по Литературной экспедиции МюлиусаЭриксена и Бронлунда, которые вместе с топографом Хегом Хагеном умерли в 1907 г. от голода примерно в том же районе, где теперь находился сам Расмуссен со своими спутниками. К счастью, уже под конец работы на северовосточном побережье удалось обнаружить стадо мускусных быков. До отказа нагрузив сани мясом, экспедиция тронулась в обратный путь, но не по старой дороге, а по новому маршруту, начинавшемуся у Индепенденсфьорда и кончавшемуся в Туле. Так, Расмуссен и его спутники дважды пересекли Гренландию.
В общей сложности Первая тулеская экспедиция длилась около четырех месяцев. В результате ее было установлено, что Земля Пири не остров, отделенный от остальной Гренландии гипотетическим каналом Пири, а часть Гренландии. Кроме того, были нанесены на карту большие районы в северной и северовосточной Гренландии. Первая экспедиция Туле и ее научные результаты были описаны в книге К. Расмуссена «Мой путевой дневник» (Копенгаген, 1915 г.) и в посвященном этой экспедиции специальном выпуске периодического издания «Сообщения о Гренландии», т. 51. В этот том вошли отчет Расмуссена о Первой экспедиции Туле, наблюдения П. Фрейхена над природными условиями по пути следования экспедиции и его же статья о метеорологических наблюдениях, а также статьи К. Остенфельда о растениях, собранных экспедицией, и О. Боггильда об образцах скальных пород северовосточной Гренландии.
Тогда же, во время Первой экспедиции Туле, у Расмуссена зародился план: следующую экспедицию посвятить исследованию северозападной Гренландии, значительная часть которой, за исключением побережья, посещавшегося несколькими морскими экспедициями, оставалась неизученной.
1 апреля 1916 г., едва успев обработать и опубликовать материалы предыдущего путешествия, Расмуссен снова отплывает в Гренландию на пароходе «Ганс Эгеде». Вместе с ним отправляется картограф и геолог датчанин Лауге Кох. Позднее к ним присоединились шведский ботаник Торильд Вульф, гренландец Генрик Ольсен и три полярных эскимоса. Таков был состав ьторой экспедиции Туле. По первоначальному замыслу Расмуссена она должна была выполнить одну из двух задач: нанести на карту залив Мелвилл или исследовать фьорды на крайнем севере Гренландии. Фактически участникам экспедиции удалось выполнить обе эти задачи.
Расмуссен и Кох высадились в Готхобе 18 апреля и почти сразу направились на север. Путешествие проходило в трудных условиях. Маршрут намного удлинялся тем, что двигаться приходилось не по прямой, а там, где можно было проплыть на лодке или проехать на собаках.
Весна наступила раньше чем обычно. С конца апреля начал таять снег. Ехать на санях стало трудно, а лодкам мешали плавающие льдины. С каждым днем солнце грело все сильнее. Все позже оно скрывалось за горизонтом и все раньше поднималось в безоблачном небе. Лед ослепительно блестел в солнечных лучах, вызывал боль в глазах. Однажды Расмуссен услышал позади себя треск. Оглянувшись, он увидел, что сани провалились в воду. Лишь отчаянными усилиями удалось спасти собак и груз.
Чтобы успеть добраться до залива Мелвилл, пока был хоть какой – то санный путь, Расмуссен решил двигаться днем и ночью. И люди и собаки страшно устали, но наступавшая весна, казалось, хотела обогнать их и преградить путь на север. Все чаще слышался угрожающий треск льда, то и дело приходилось обходить многочисленные полыньи. К саням привязали поплавки из надутых тюленьих шкур. Теперь сани, проваливаясь в воду, не тонули. Наконец 4 июня путешественники добрались до залива Мелвилл. Сам Расмуссен занялся археологическими исследованиями. Он изучил остатки более чем 50 эскимосских жилищ, располагавшихся некогда на берегах залива. Это позволило ему выявить старую доевропейскую эскимосскую культуру северозападной Гренландии. По месту, где она была найдена, ее назвали культурой туле. Позже Пятая экспедиция Туле и позднейшие археологические раскопки в Гренландии и в канадской Арктике позволили установить, что культура туле – культура охотников на китов и других морских животных – была распространена на арктическом побережье Америки во втором тысячелетии н. э. до прихода на север европейцев. Л. Кох за две недели напряженной работы с помощью других членов экспедиции нанес на карту побережье залива Мелвилл протяженностью около 500 км. Затем Расмуссен и его спутники направились к мысу Йорк и в течение нескольких месяцев изучали рельеф, геологическое строение и климат района между этим мысом и станцией Туле. Здесь также исследовались остатки культуры древних эскимосских поселенцев.
Прошло лето. Наступила осень. Приближалась долгая полярная ночь. Участники экспедиции решили не возвращаться на юг, а провести зиму на станции Туле, которая к этому времени уже значительно благоустроилась. Здесь теперь был не один дом, а три – дом заведующего Петера Фрейхена, торговая фактория и мастерская. Чтобы можно было спокойно отдохнуть перед еле дующим полевым сезоном, участники Второй тулеской экспедиций построили для себя еще один дом в полукилометре от основных зданий станции. Он был сделан из толстой фанеры, укрепленной на каркасе из железных балок, а чтобы его не снесло во время бури, дополнительно закреплен растяжками из стальных тросов. Сильный ветер завывал в них как в корабельных снастях, так по крайней мере утверждал Г. Хансен, живший здесь несколько лет спустя после Расмуссена. Но сильные ветры зимой довольно редки, и отдыху скорее мешала мертвая тишина полярной ночи. Впрочем, прислушиваться к тишине было особенно некогда: готовились к выполнению второй задачи экспедиции – исследованию крайнего севера Гренландии. У каждого из участников предстоящего путешествия были свои сани, запряженные 12 сильными и отдохнувшими за зиму собаками. Сани заранее загрузили научным снаряжением и охотничьей амуницией. Продовольствия брали мало. Расмуссен рассчитывал кормить людей и собак добытым на охоте. Опыт предыдущих экспедиций показал, что это вполне возможно. Был взят лишь резервный запас продуктов: 50 кг пеммикана, немного кофе, сахара, галет.
Наконец минула долгая полярная ночь. Наступил апрель. Пора было отправляться в путь. Выезд назначили на 6 апреля. В ночь перед этим Расмуссен почти не спал. Он еще и еще раз мысленно проверял свои расчеты. Все ли взято, что необходимо для научной работы? Оправдаются ли надежды на хорошую охоту? Казалось, что все в порядке. Инструменты, оружие, патроны погружены на нарты. Собаки в хорошем состоянии. Питаться можно будет сначала мясом, которое везут с собой дополнительные упряжки, сопровождающие экспедицию в начале пути, а затем заняться охотой на мускусных быков и тюленей. На всех картах северной Гренландии вблизи фьордов, как раз там, где должна работать экспедиция, показывалось большое плоскогорье, свободное от вечного льда. В таких местах всегда пасутся стада мускусных быков. К тому же полярные эскимосы говорили Расмуссену, что в фьордах можно в июне и июле охотиться на тюленей. Для беспокойства как будто не было никаких оснований. И все же смутная, почти безотчетная тревога не оставляла Расмуссена. Едва ночная тьма стала редеть, он встал и вышел на воздух. Белая холодная пустыня окружала поселок. Вскоре звезды побледнели. Начинался день. Из соседних хижин появились заспанные эскимосы. «Айаго, Инукитсок, Насайтордлуарсуак! – окликнул их Расмуссен по именам. – Запрягайте собак!» И через несколько минут лай десятков псов, щелканье кнута, команды погонщиков нарушили царившее вокруг безмолвие.
К Расмуссену подошел Хансен, капитан шхуны «Дания», зимовавшей около Туле. «Кнуд, – сказал он, – пойдемте позавтракаем вместе последний раз и выпьем за успех вашего путешествия. Мы дружно прожили зиму. Я от души желаю вам и вашим товарищам удачи и надеюсь, что увижу вас всех осенью». Расмуссену, Коху и Вульфу было немного грустно сидеть в теплой уютной каюте капитана. Они знали, что впереди их ждет нелегкий путь, где опасности подстерегают на каждом шагу. Всем вспоминалась далекая родина, оставшиеся там родные и близкие. Но вот в дверях показался Айаго. «Все готово, Кнуд, собаки запряжены», – сказал он.
Было уже совсем светло. Длинный ряд упряжек выстроился у берега. Возбужденные собаки нетерпеливо лаяли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10