Видимо, и его уморила беспокойная эльфийская дева.– Не очень. Сам только что пришел, – ответил эльф невозмутимо.Под отделение НЧЧК в администрации отвели две комнаты в цокольном этаже, на одну больше, чем участковому полицейскому. Вроде как поуважали товарища Зарина. Вот только в мрачном подвале, освещенном потрескивающими лампами дневного света, национальный подгорный колорит отсутствовал напрочь. Поставив себя на место несчастного гнома, Эрин помимо воли содрогнулся. А ведь было время, когда он всерьез подумывал о том, чтобы забиться в какой-нибудь Лопушанск или Ново-Эдораск. Хорошо, что друзья уговорили не делать резких движений и не хоронить себя заживо. А то бы сидел сейчас капитан ап-Телемнар в таком же унылом подвальчике, честно зарабатывая хроническое утомление глаз, искривление позвоночника и алкогольный психоз. Благо местный флагман Фарминдустрии производил именно спиртовые настойки. К тому же еще эти толстые решетки внутренних дверей, точно в тюрьме. Тут можно с ума сойти и не заметить, как разговариваешь сам с собой.Эрин уселся в кресло для посетителей, второе отдав в распоряжение Нолвэндэ. Хотелось закурить, но в таком тесном помещении эльф не решился устраивать фирменное тотальное задымление.– Ну рассказывай, что у вас тут происходит? – спросил он у хозяина кабинета.– Срань какая-то… – буркнул гном и покосился на девушку. – Простите, мамзель, но по-другому не скажешь. Я уже не знаю, что и делать. Трупы есть, а улик нет, и подозреваемых тоже нет.– Плохо, – согласился Эринрандир. – Продолжай.Гном тяжко вздохнул и поведал о колдубинской действительности, где что ни день, то новый жмурик, все молчат, точно хинтайские мафиози, и даже доносов никто на соседей не пишет. Постепенно пред мысленным взором командировочных энчечекистов во всей красе предстала общая картина мрачных будней захолустного городишки, в котором происходят страшные и загадочные убийства. Вернее, не в самом городке, а в окрестных лесах, а если еще точнее, то в чащах вдоль проселочной дороги, ведущей из Колдубинска в некое специфическое заведение, расположенное в пятнадцати километрах к северу.– Эмэлтэпэ «Елочки», – с нескрываемым отвращением выдавил из себя Зарин.Магический лечебно-трудовой профилакторий с инфантильно-игривым названием был известен всякому уважающему себя волшебнику, чародею, шаману и ворлоку, впрочем, как и остальные десять подобных учреждений. Призрак «Елочек» рано или поздно являлся пред каждым представителем магического сообщества как грозное напоминание о том, что во всем надо знать меру. Уж куда проще, будучи могучим колдуном, вдруг уверовать во всемогущество волшебства, погрузиться в свой дар целиком и оторваться от реальности настолько, чтобы стать на тропу утраты здоровья и разума. Сначала тебе ставят диагноз: синдром «башни из слоновой кости», потом – хроническую колдуманию, а там и до магического делирия недалеко. Того самого, который в народе называют «синичкой». И тогда добро пожаловать в МЛТП.Все жертвы колдубинского маньяка были магами, и, кроме наличия у них волшебного дара, ничего общего меж ними не оказалось. Разные расы, возраст, специализация, диагнозы.– А разве пациентам эмэлтэпэ позволено самовольно покидать лечебное заведение? – поинтересовалась Нолвэндэ.– Нет. Но в «Елочках» нет особых строгостей в режиме. Да и куда им ходить? Вокруг лес. Специально так сделали, чтобы тишина, покой, птички, свежий воздух, – заявил гном.– А находили всех за территорией профилактория? – уточнил Эрин.– Да, и даже в стороне от дороги. В самой чащобе, можно сказать, – вздохнул Зарин и потянулся за сигаретой, потом опомнился и нервно спрятал пачку подальше в ящик стола. – Когда пропал эльф, решили, что сбежал, отправили запрос по месту жительства и стали ждать результата. А тут возьми и найдись труп лешего. Дети случайно нашли. Тогда мы с егерями прочесали заросли и нашли эльфа. Когда же пропал орк, то сразу начали поиски. Главврач запретил все прогулки, но сирен все равно сбежал и погиб. Вчера вот приключилось такое с гоблином.– С гоблином? – изумился ап-Телемнар.– Вот! – вскричал гном. – А я тебе о чем? Если уже и на гоблина сыскалась управа, то пора кричать «караул!».И тут Эрин вынужден был согласиться с сыном Иприта. Чтобы справиться с магом гоблинской расы, пусть даже и не совсем здоровым, требуется не только могучее волшебство, но и огромная физическая сила.– А тролли в Колдубинске живут?Мысли Нолвэндэ, сокрытые за ментальными щитами, текли в похожем направлении.– В том-то и дело, что нет у нас троллей. Ни единого.– Хм…Все гораздо серьезнее, чем представляется с первого взгляда, подумалось Эрину. Он и вообразить себе не мог кого-то, кто способен победить в схватке с товарищем Шраком. Все гоблины в большей или меньшей степени колдуны, но и в «Елочки» простые целители из районного фельдшерского пункта не попадают. Там лечатся отнюдь не слабые волшебники, иначе их не свела бы с ума собственная сила.Капитан ап-Телемнар разрывался между желанием полистать дела убиенных магов и взглянуть на их бренные останки. Чаша весов склонилась к последнему.– Хотелось бы сходить в морг.– Да не вопрос, сейчас позвоню Шакире Кинконговне.После чрезмерно долгого общения с солдафонкой Готзиллой у Эрина на гоблинш развилась аллергия. Ему проще было перетерпеть боль от ушиба, чем идти на лечение к бесцеремонной сизоликой нимфоманке, так и норовившей ущипнуть эльфа пониже спины. И ведь адекватно не ответишь. Не драться же с женщиной?– Красота моя ненаглядная! – нежно промурлыкал гном. – Организуй мне прогулочку в морг… Да! Хотят на жмуриков полюбоваться. Ну разумеется!.. Да! И я тебя!Судя по звукам, доносящимся из трубки, сердечная подруга местного энчечекиста разговаривала басом и исключительно матом.– Ты ж знаешь этих гоблинш, – смущенно хихикнул Зарин.Эрина пробрала нервная дрожь. Кто-кто, а он знал.– Пойдем, нам откроют холодильник, – заторопился гном и с сомнением поглядел на эльфийку. – А может быть, леди останется и тут подождет?– Леди пойдет с вами, – твердо заверила Нол энчечекиста.«И горчатку не забудь», – довольно ядовито подумал Эринрандир.
Нет, ну каков гад, а? После того как направленная мысль напарника насчет пресловутой горчатки (а ведь знала же, знала, что рано или поздно он мне припомнит тот злополучный первый день!) ядовитой сколопендрой просочилась сквозь мои тщательно выстроенные щиты, вовсе даже не папино знаменитое хладнокровие помогло мне сохранить лицо и удержало от… адекватного ответа. Все значительно банальней: я просто онемела и растерялась от неожиданности и обиды. Балрог! Ну как он может теперь меня этим попрекать?! А давайте я сейчас вам тоже кое-что напомню, милорд, а?! Например, как вы изволили ввалиться на квартиру к одинокой девушке в состоянии пьяного безобразия?Тьфу! Если я отказалась жить в ночлежке, то теперь уже снова та овца гламурная, какой он меня считал поначалу? Значит, чтоб сохранить хотя бы видимость уважения этого… этого! – я должна теперь спать в мусорном бачке в обнимку с крысами и перестать по утрам мыться и чистить зубы, дабы показать всем свою неприхотливость? Проклятье, значит, все предыдущие похвалы и поощрения были всего-навсего подачками? Нечто вроде: на, поиграйся, деточка! Уси-пуси… А теперь и уси, и пуси кончились. Он меня не только не любит, я ему еще и как напарница не нужна. Вот так, значит? Ну и… Моргот с тобой, м… милорд орденоносный. Если ты так, то я тогда… А что я могу ответить? А ничего! И это будет на самом деле лучшим из ответов.Я так и сделала. Не ответила ничего – ни мыслью, ни взглядом, словно и не слышала. Можешь издеваться сколько угодно. Ничего, кроме вежливой, холодной доброжелательности, ты в ответ не получишь, так и знай. А я еще извиниться хотела за свою грубость в общежитии! Дура ушастая. Нужны ему твои извинения.Все, отныне хватит соплей. Работать и работать, пока пар из ушей не пойдет. Надо закончить это дело как можно быстрей и так, чтоб не получилось такого конфуза, как тогда с Мэйной. А потом – рапорт на стол Ытхану и… к вражьей бабушке! И плевать, что на следующий же день я взвою, а через неделю – застрелюсь от тоски. Так, наверное, только лучше будет. Для всех.То ли принятое решение меня удовлетворило, то ли прохладные своды прозекторской остудили мой пыл, но в морг я спустилась такой спокойной, что могла бы потягаться хладнокровием с обитателями местного холодильника. И никакая горчатка мне была, естественно, уже не нужна.
К величайшему облегчению капитана ап-Телемнара, Шакира Кинконговна оказалась… как бы это сказать… гномосексуалкой. То бишь увлекалась исключительно гномами, а на мужчин остальных рас взирала равнодушно. А почему бы и нет, собственно? Зарин по меркам своего народа считался мужчиной в самом соку, представительным, внушительным и даже очень привлекательным. Окладистая борода вороной масти, могучее телосложение и крупные, мужественные черты лица сразили, должно быть, гоблиншу наповал. Потому что Шакира не только встретила гостей на входе в больницу, но и лично сопроводила их в морг. Причем в отличие от Готзиллы вела себя сдержанно и даже скромно, что для гоблинских женщин нехарактерно. Смачный поцелуй, предназначенный достойному Зарину, не считается, при виде объекта страсти гоблины сдерживать эмоции не в силах.– Обычно холодильник пустует, – объяснила Шакира работу всего двух лампочек из десяти. – Но раз такое дело…А дело было весьма ужасающего свойства. Откровенно говоря, эльф и гоблин смотрелись относительно неплохо. Молодому сородичу просто свернули шею.– Голову на сто восемьдесят градусов повернули – лицом за спину, – пояснил Зарин.«Морвэйн ап-Ворондэ, чародей-иллюзионист, 107 лет, не женат, диагноз: хроническая колдумания второй стадии, – прочитал в персональном досье энчечекист, внимательно разглядывая черную от кровоизлияния шею мертвеца. – Причина смерти – перелом шейного отдела позвоночника. Имеются также множественные переломы и разрывы внутренних органов».На первый взгляд гоблина Крах-Трест Империаловича выкрутили, словно мокрую тряпку, в двух противоположных направлениях, настолько причудливо выглядели очертания его тела.– Ах, горе какое, – вздохнула Шакира гулким басом. – Ни одной целой косточки не осталось. Бедненький.По мнению Эрина, «бедненьким» стоило называть орка, которого кто-то неаккуратно обглодал с разных сторон. Кто-то прожорливый, с когтями и маленькими, но острыми зубками. Может, звери какие-нибудь? Эльф осторожно покосился на Нолвэндэ. Вроде бы не сильно побледнела и в обморок не собирается падать.«Нол, ты бы не смотрела лишний раз на такое», – мысленно попросил следователь.В ответ – тишина.Специально она отгородилась, чтобы подавить эмоции, или обиделась, Эринрандир так и не понял. Вроде бы обижаться на него пока было не за что.– А теперь самое захватывающее, – объявил гном и расстегнул застежку-молнию на следующем мешке.Внутри лежало нечто плоское и мало напоминающее тело. Вообразите себе надувную игрушку, из которой выпустили воздух. Что-то похожее осталось от Василька Хироновича Синего – крупного маго-теоретика, подорвавшего здоровье на ниве поисков формулы Абсолютного Разума. То, что леший оказался в МЛТП, Эрина как раз не сильно удивило. По большому счету, две трети энчечекистов следовало подержать в «Елочках» хотя бы пару недель, начиная с самого ап-Телемнара. Но наверное, из всех волшебных рас именно лешие подвержены особой зацикленности на своих научных изысканиях. На приснопамятных собраниях ДПД – именно выступления Кипариса Кверкусовича из аналитического отдела вызывали у Эрина прилив жесточайшего отвращения.Напротив, сирены и наяды при всем своем жизненном пессимизме умудрялись очень редко попадать в профилактории, разве только если речь шла о суицидальных попытках. Сирен может ныть с утра до вечера, но на себя руки не наложит даже тогда, когда эльф на самом деле полезет в петлю. Такая вот устойчивая психика у прирожденных скулежников и плакс, что и говорить.Коралл Пеленгасович сохранился лучше, чем Василек, но и на него смотреть было жутковато. Убийца оставил одну только оболочку, неведомым способом растворив и высосав из несчастного сирена все внутренности, включая кости.– Точно муху паук, – очень точно подметила Нолвэндэ.– Может, в ваших лесах сказочные шелобы завелись?– Эрин, да мы с лесниками всю округу исходили – нету никаких шелобов. Ни больших, ни маленьких, ни мальчиков, ни девочек, – простонал в отчаянии гном.– Ну а как же все это возможно осуществить на практике – растворить ткани и вытянуть все соки?– Может, колдовство какое? – встречно спросил Зарин.Из уст профессионального борца с мажеством и нежитью вопрос звучал несколько издевательски.– Не исключено, – буркнул Эрин.То, что всех пятерых убили разными способами, ему совершенно не понравилось. Для серийного маньяка такое поведение нехарактерно. Серия, кроме всего прочего, подразумевает под собой схожие способы и орудия убийства. Например, Де-Садиков сначала выкачивал магические силы, потом душил всех жертв руками, а потом насиловал. Причем раса женщины его не интересовала совсем. А тут три разновидности убийства, разный возраст и раса, одно общее – все маги и пациенты МЛТП. Возможно, между покойниками существует некая связь и речь идет все же не о маньяке, а о группе мстителей? Один душит, другой натравливает животных, а третий… пользуется паучьими технологиями. М-да… Придется основательно покопаться в прошлом мертвых магов, а также в их медицинских картах, чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть версию о групповом преступлении.– А из местных никто не пропадал? – полюбопытствовал ап-Телемнар.– Нет. Все вроде на месте. Даже скотина не терялась, – заверил его гном.– Чудненько.Можно себе только вообразить, какая начнется паника, если пострадает кто-то из аборигенов. Колдубинцы и так живут довольно замкнутой общиной, а так вообще к ним и с оружием не подступишься.Эрин сам не обратил внимания, что в процессе раздумий продолжал рассматривать мертвецов и при этом тихонько мурлыкал себе под нос: «Мне уже многое поздно, мне уже многим не стать…» – ныне позабытой дриады-менестрельки Юкки Лозины. «Вот мне и стало „за триста“, самое время мечтать…» При этом у энчечекиста на лице было такое благостное выражение, словно пред его эльфийским взором открылись редкостные и дивные красоты, а не отвратительные куски мертвой плоти.Гном и гоблинша обменялись красноречивыми взглядами. Мол, эльф и сам маньяк из маньяков. Нолвэндэ отвернулась и в ментальном плане представляла собой сверкающую глыбу льда, скованную лютым морозом. С чего бы это? «Нол, ты себя плохо чувствуешь?» – осторожно спросил Эрин и, не дождавшись ответа, сказал вслух:– Все. Спасибо за сотрудничество, Шакира Кинконговна. Мы уходим.
Я, наверное, все-таки ненормальная. Точно. Правда, я не всегда такой была, глобальная перемена в сознании настигла меня совсем недавно. Вот прямо сейчас, в морге, в тот момент, когда я осознала, что вид изуродованных тел не просто оставляет меня равнодушной безо всяких дополнительных народных средств, но еще и… успокаивает. Скажем так, приводит в чувство. Попроситься, что ли, к Роину в ассистентки сразу по возвращении? Будем на пару ковыряться в развороченных кишках его милых безответных «пациентов», симпатичных мне прежде всего тем, что они молчат. Честно и спокойно молчат, а не пытаются сперва оскорбить, потом заставить усомниться в собственной профпригодности, а затем еще и назойливо пролезть в голову с неуместными и глупыми «утешениями»! Балрог! «Ты бы не смотрела лишний раз»! А сам чуть ли не с ботинками на покойников залез, да еще и напевает! Тьфу! Нет, так я точно никакой пользы делу не принесу. Лучше сниму-ка я все это… великолепие, благо моя любимая трубка все еще жива и со мной.А все-таки что все эти несчастные искали в лесу? Что или кого? И кто или что в итоге нашло их? Надо было Ытхану выбить для нас еще и аниматора, тогда бы многое прояснилось. Жаль, что оба штатных сотрудника сейчас недоступны, и вдвойне жаль, что я не в состоянии их заменить, как бы мне этого ни хотелось.Жертв объединяет место последнего их пребывания и профессия, только это. Ну и место гибели, естественно. Надо тщательно осмотреть лес… может быть, мне удастся считать ментальный фон каких-нибудь местных белок, или кто там еще водится? Для дождевых червей и муравьев вроде бы рановато пока, не сезон. Сомнительно, конечно, но вдруг сработает… Да, и с протоколами неплохо бы посидеть хотя бы пару-тройку часов. Тис зеленый! Были бы мы дома, тогда я спокойно смогла бы оттащить папку с материалами к себе и засесть на кухне с чашкой кофе, покуривая и подпевая солистке «Элеватора», мурлыкающей в ноуте под нежные переливы флейты и арфы… Но здесь, в незнакомом городке, на съемной территории, этот номер не пройдет.
1 2 3 4 5 6 7