– Показать?– А есть чего показывать?– Есть.– Ну давай.– Демка! – позвал брата Мишка. – Подойди сюда!– Чего, Минь?– Так, Демьян, приказом старшины «Младшей стражи» и с благословения княжьего сотника Корнея Агеича, ты, Демьян, с сегодня назначаешься десятником первого десятка «Младшей стражи».– А чего это – я?– Приказы не обсуждаются, а выполняются! Отвечать надо: «Слушаюсь!» Повтори!– Слушаюсь.– Тогда принимай командование!– Это… А как?– «Слушаюсь» забыл!– Слушаюсь, а как командовать-то?– Кузька твой брат?– Ага.– А кто из вас старше?– Мы одинаковые… это… в один день родились.– Но Кузька невезучий: то нож в ногу воткнет, то с доски сверзится, то с коня…– Ага, он еще в кузне…– Не перебивать старшину!– Это самое… Слушаюсь!– О! Понял службу, молодец! – ободрил новоиспеченного десятника Мишка. – Так вот, Кузька – невезучий, и тебе приходится за ним присматривать, как будто ты старший. Так?– Ага, так.– Вот и за ратниками своего десятка будешь присматривать, как будто ты для них старший брат. Учить, помогать, защищать, а если надо, наказывать. Понял?– Понял, а как командовать-то?Несмотря на Мишкины старания, Демка продолжал оставаться в недоумении. Дед не преминул «подсыпать соль на рану»:– Кхе!– Погоди, деда, Демьян парень умный, сейчас все поймет. – Мишка снова принялся за объяснения: – Ты слышал, как сотник Корней сейчас командовал?– Ага, а Кузька все равно всю морду… – злорадно подхватил Демка и, тут же осекшись, испуганно глянул на деда.– Потому я тебя, а не его десятником и назначаю – невезучий, – воспользовался подвернувшимся примером Мишка. – Как ты думаешь, мы сами на дневку становиться умеем?– А как же!– Тогда зачем же Корней Агеич командовал?– А… это… Не знаю. – Демка напрягся и выдал результат напряженной работы мысли: – Он всегда так!– Ну вот смотри, – продолжал гнуть свое Мишка, – дрова все заготавливать умеют?– А чего тут уметь-то? Взял топор…– А коням корм задавать?– Конечно.– А воду из полыньи набирать, костер разводить и все остальное?– Так сколько раз уже…– Вот: все всё умеют. А если все всё разом возьмутся делать, порядок будет?– Не-а, договориться надо: кто чего делает…– И сколько времени на договоры уйдет? А кто-то еще скажет: «Не хочу это делать, хочу то». Теперь понял?– Ага, от командования порядок и быстрота! – Демка добрался наконец до вывода, к которому подталкивал его старший брат.– Ну вот, деда, я же говорил: умный парень! – изобразил Мишка энтузиазм. – Все понял. Теперь дальше. Ты заметил, что на каждое дело Корней Агеич старшего поставил? Дрова заготавливать – Меркурия, сани в круг ставить и лошадей кормить – меня…– Тебя он не назначал! – тут же уел брата Демка.– Но я же первыми санями правил, а вы за мной следовали. Он меня просто не сейчас, а раньше назначил, когда на первые сани посадил. Понятно?– Ага, а тетю Аню назначил главной кашеварить, а Андрея ей в помощь дал!– Все правильно. Так и ты делай. Ты десятник, но не все же дела целым десятком делаются. Иногда народу меньше надо. Поэтому нужны… старшие стрелки.– Кто?– Командиры пятерок. Назначай их сам, но я советую Ростислава и Петра. Если, конечно, Корней Агеич не против.– Кхе! Не против. – Деду Мишкино представление, кажется, начинало нравиться.– Ну вот. Назначаешь старших стрелков, и все команды – через них, чтобы тебе к каждому ратнику каждый раз самому не обращаться. С него и спрос, если кто-то из его пятерки что-то не так сделает. Вот Корней Агеич мне сейчас попенял за то, что за Кузькой не уследил.– Кхе!.. Попенял, – подтвердил Мишкино вранье дед.– Прямо сейчас назначай старших стрелков, как я тебя назначил. Расскажешь им то, что я тебе сейчас рассказал, распределишь остальных: кого к Петру, кого к Ростиславу. Кстати, сам как думаешь: кого к кому?– Э-э… Сейчас… – Демка поскреб в затылке. – Не получается поровну! В одной пятерке выходит трое, а в другой четверо.– Так подумай, как сделать так, чтобы пятерки по силам примерно равны были.– Тогда Меркуху надо в меньшую – он постарше и поздоровее. И Кузьку туда же, Роська с ним сладит, а Петруха нет. А остальных – к Петрухе. Только… это… Кузька обидится – меня десятником поставили, а его даже старшим стрелком не назначили.– Пришлешь его ко мне, я объясню. А Петра с Ростиславом пришлешь к сотнику – представиться.– Это как?– Запоминай: «Господин сотник, дозволь представиться: старший стрелок первого десятка „Младшей стражи“ Петр» или Ростислав. Запомнил?– Запомнил. А зачем – господин?– Для уважения. И насчет слова «слушаюсь» объясни.– Ага… То есть слушаюсь!– Совсем хорошо! После обеда скажешь старшим стрелкам, чтобы распределили людей по саням – править посменно. Первой пятерке – первые трое саней, остальные – второй.– А которая пятерка первая? – Въедливость Демки уже начала доставать, но приходилось терпеть.– Сам решишь. Когда будешь об этом говорить старшим стрелкам, то что еще сказать надо?– Не знаю…– Одежонка-то у ребят…– Ага! – сообразил Демка. – У нас же тюк с одеждой там был. И сапоги.– Давай командуй. А когда поедем, подсядь ко мне в сани, поговорим, как ночью стражу выставлять.– Слушаюсь!Демка с озабоченным видом направился к саням, а Мишка развернулся к деду всем корпусом, встал «во фрунт» и отчеканил:– Господин сотник, разреши получить замечания!– Разреша… Тьфу! Игрушки тебе все! Господина какого-то выдумал… Кхе! Господин сотник… Господин сотник. А что? И господин! А врал зачем? Я тебе пенял за Кузьку?– Нет, но они должны думать, что пенял. А как вообще? Правильно я начал?– Кхе! Сойдет для начала. – Похоже, дед остался доволен увиденным. – А чего сам десятником не назвался?– Будет же и второй десяток, и третий. Сам обещал, что люди будут.– Ну-ну… Вон Кузька идет, что ему скажешь?Вид у Кузьки был одновременно обиженный и несчастный. Под левым глазом набухал синевой роскошный синяк – последствие соприкосновения с торцом оглобли.– Деда! – начал он плачущим голосом. – А чего Минька…– Пр-р-рекратить! – рявкнул дед. – Морду утереть, пояс подтянуть! Ты ратник или баба?Кузька опешил:– Какой ратник?– А-а! Так ты не в «Младшей страже»? Ну тогда гуляй, внучек.– Не, я тоже… – Кузька растерянно оглянулся на Мишку, потом снова уставился на деда.– Тогда чего скулишь? – Дед был строг и непреклонен.– Так Демку в десятники… – уже не столь плаксивым голосом заговорил Кузька. – А я что, хуже?– Михаилу спрашивай, он назначал.Кузьма вопросительно глянул на Мишку.– Ты не хуже, – тут же отозвался Мишка, – для тебя другое дело есть, не на десяток и не на два, а на всю «Младшую стражу», сколько б ни было. Ты ведь с кузнечным делом лучше Демки справляешься?– Ну смотря с каким. Папаня сказывал, что у меня тонкая работа лучше выходит.– Самострелы для всего десятка делать надо?– Надо. Только я один…– А кто сказал, что ты один? Ты этим делом командовать будешь. А самострелы каждый для себя под твоей командой делать станет. И ножи, и болты, и доспех подгонять. А еще надо кому-то следить, чтобы ратники все это в порядке содержали, и учить, как это правильно делать. Ратник Кузьма! С благословения господина сотника назначаю тебя оружейным мастером всей «Младшей стражи»! Десятком тебя постараюсь не обременять, но если народу соберется много, то придется и тебе покомандовать, так что ты присматривайся, как это у Демки выходит, чтобы его ошибок не повторять.– Оружейным мастером? Так я же еще… – Лицо Кузьмы на глазах просветлело, впечатления не портил даже набухающий синяк.– Научишься, отец поможет, я тоже, чем смогу, – ободрил Мишка.– Тогда… Тогда ладно.– Слушаюсь!– Чего?– Отвечать надо: «Слушаюсь».– Ага… Слушаюсь.Мишка дождался, пока Кузьма отойдет, и повернулся к деду:– Ну как?– Оружейный мастер – это хорошо. Правильно придумал. А вот самострелы… Игрушки это все. Несерьезное оружие. Луки вам надо в руки брать.– Волков я побил? На звук стрелять научился? Нет, деда, я понимаю: лучному бою нам учиться надо обязательно, но и от самострелов польза есть. Вот сейчас, случись что в дороге, мы самое меньшее троих ворогов положить сможем, а если еще и ножами, как в том переулке, то и больше. «Младшей страже» сила сразу нужна. А лучному бою учиться долго, и руки нужны не детские, как у нас сейчас. Ты не подумай, я не отлыниваю. Мы же и с самострелами учимся расстояние правильно определять, цель выискивать, на ветер и на движение упреждение делать. Это все и для лучного боя сгодится. Так что мы и с самострелами на лучников потихоньку учимся.– То-то, что потихоньку. – Кажется, Мишкины доводы не очень убедили деда.– Есть у меня еще одна задумка про самострелы, – продолжил Мишка, – только ты сразу не смейся. Обещал же выслушивать и обдумывать.– Обещал, обещал. Давай уж, выкладывай.– А если самострельному делу баб обучить?– Кхе! Сдурел? Бабам оружие?– Погоди, деда! Дай доскажу. От женщины или от девки никто ведь опасности не ждет. Смотри: мать, тетя Таня, Аня-младшая, Машка. Четыре выстрела. Если с близкого расстояния – любой доспех пробьет. Мало ли что, а четыре выстрела есть четыре выстрела, да еще неожиданных. А если всех баб и девок в селе обучить? Да они сотню воинов положат, оглянуться не успеешь. Ты представь себе: обложила Ратное вражья сила, идут на приступ. Мы баб на заборола ставим, а сами в седла и к воротам. Один раз стрельнули – сотня болтов полетела, другой раз – еще сотня. А может быть, и больше – сколько выучим. Ворог в смущение пришел, заколебался, тут ворота настежь – и сотня ратников вылетает, а с заборол все бьют… Так можно одной сотней полтысячи победить.– Красно рассказываешь, заслушаться можно. Мне парней-то в обучение не загнать, а ты – баб!– И не загоняй. Сначала можно только из тех семей, где мужики от воинского дела не отлынивают. Ну сам подумай: уйдете вы на войну, кто Ратное защитит? Я с десятком стрелков? А если хотя бы сотня самострелов будет, мы хрен кого к тыну подпустим.– Раньше-то уходили, и ничего. – Голос деда стал уже не таким уверенным.– Раньше у тебя десятка три новиков было. И выученных как следует. На них Ратное и оставалось. Да десятка полтора женщин из луков бить обучены, хоть с мужиками-лучниками им не сравниться, но тоже помощь. А тут – сотня, и сила выстрела от силы стрелка не зависит, у взрослого стрелка на полторы сотни шагов доспех пробивает, а то и на две! А если такая баба, как Алена, так ей такой тугой самострел сделать можно, что и троих зараз пробьет.– Кхе! Мудрец… Как в голову-то пришло?– Было в древности такое племя – амазонки. У них все женщины лучницами были. С этим племенем никто совладать не мог, даже Александр Македонский.– Македонский… Он весь мир завоевал, а с бабами не совладал? Трепач ты, Михайла. Ладно, подумаем. Если мать согласится… Сначала – только своих. Потом посмотрим. Анна! Что там с кашей?– Доходит, ложки готовьте!Дед с Мишкой уже собрались идти к костру, как перед ними возникли Роська и Петька.– Господин сотник, дозволь представиться: старший стрелок «Младшей стражи» Ростислав!– Господин сотник, дозволь представиться: старший стрелок «Младшей стражи» Петр!– Кхе! Молодцы… Э-э… Поздравляю с назначением!– Спасибо…– Надо отвечать: «Рады стараться, господин сотник!», – быстренько подправил Мишка.– Рады стараться, господин сотник!– Кхе! Десятник Демьян! Хорошо своих ратников учишь!– Рад стараться, господин сотник!– Ну красота. В Ратном все ус… Кхе! Обалдеют. Пошли кашу есть. Музыканты! Ложки-то имеете?– Как же без них, господин сотник?– Ну и ладно. * * * Снова монотонно тянется заснеженная дорога, мерно топочут копыта, сани кренятся на ухабах. Демка, получив подробный инструктаж по организации караульной службы, соскочил с саней и отправился инструктировать старших пятерок. Дед с Немым ускакали вперед проверять лед на пересекающей путь речушке. «На чем я там в своих „пророчествах“ остановился? Да, две группы: предприниматели и, ну, скажем, „обыватели“ – тяготятся воинской службой и как кадровый резерв для пополнения сотни малопригодны. Однако выжить без сотни они не смогут. Во-первых, времечко сейчас такое, что слабый обязательно становится, рано или поздно, добычей сильного. Во-вторых, благополучие населения Ратного обеспечивается жалованной грамотой Ярослава Мудрого, по которой ратнинцы освобождены от всех видов податей и имеют право пользоваться, опять же безвозмездно, всеми близлежащими угодьями, с которых удалось согнать местных А грамота эта дана за ратную службу. Не будет службы – не будет и льгот. Вывод напрашивается сам собой: найти способ сохранить, а в идеале увеличить боеспособность сотни. Порох, что ли, изобрести? Сомнительно. Даже не представляю, каким словом ЗДЕСЬ селитра называется, а если и увижу, то не узнаю – никогда не видел. Да и нет никакой уверенности, что при ЗДЕШНЕМ уровне технологий можно изготовить путный ствол. Ну и не лезьте, сэр, не в свою епархию. Ваше дело – люди, стимуляция их к тому или иному способу поведения, вот этим и занимайтесь! Проблему кадрового дефицита можно решить только пополнением извне. Если это противоречит традициям, то… тем лучше! Будем пополнять не ратнинскую сотню, а личную дружину боярина Корнея! Сотня прекратит существование, но воинская сила останется! А привилегии, между прочим, действуют только для военных, остальным придется платить за охрану. Предприниматели, пожалуй, будут и не против, а обыватели… обывателей заставим! Заставить, кстати, можно и обитателей окрестных селений. Обложить всех данью и содержать на это воинскую силу. Феод? Разумеется, феод! А чего еще можно ожидать в двенадцатом веке? Феодализм, сэр. А должность командира становится не выборной и не назначаемой, а наследственной. Кем же в таком случае получается дед по европейским понятиям? Бароном? Нет, пожалуй, графом, потому что промежуточного уровня управления между дедом и первым лицом – князем – не будет. Земли, на которых мы живем, именуются Погорыньем – от названия реки Горыни. Корней Агеич Лисовин, граф Погорынский. Однако! Что может этому помешать? В первую очередь консерватизм мышления. Дед может сам не захотеть уходить из Ратного. Как выманить? Учебный центр! Рано или поздно, если дело пойдет, ему в Ратном тесно станет. Человек двадцать – двадцать пять на дедовом подворье разместить можно, но занятия проводить будет уже негде, да и конюшню на двадцать пять голов не разместишь. А нужно еще где-то хранить припасы, амуницию, свою кузницу иметь, лазарет, гауптвахту, наконец. Нет, уломаем деда! Ну что ж, сэр, будем в графья выбиваться? А что, чай, не в дровах найденные!» * * * На Княжьем погосте Погост – место, где останавливался (гостил) князь во время поездок в полюдье для сбора дани. Великая княгиня Ольга превратила погост в административно-территориальную единицу, разделив землю на погосты – территории, с которых собирался определенный объем податей (урок). С распространением христианства слово «погост» стало обозначать и деревню с церковью и кладбищем. В названиях некоторых населенных пунктов слово «погост» сохраняется и по настоящее время. В XIX веке слово стало использоваться в значении «кладбище». Начиная со времен Ярослава Мудрого князья постепенно переставали сами ездить в полюдье, посылая за данью доверенных людей или, при необходимости, назначая своих «постоянных представителей на местах». Именно к таким представителям относится и погостный боярин Федор.

пришлось задержаться. Во-первых, крестили музыкантов и Роську, во-вторых, погостный боярин Федор Алексеевич – давний дедов приятель – уломал-таки деда посидеть за чаркой, как в былые времена, мотивируя свое предложение необходимостью отпраздновать крестины, в-третьих, лошади нуждались в отдыхе.На первый взгляд боярин Федор ничего особенного из себя не представлял – обычный бородатый мужик, среднего роста, «выше средней упитанности», русоволосый, как, впрочем, и большинство местных жителей, разве что одет побогаче да манеры имеет властные. Так на то и боярин. Однако веяло от Федора Алексеевича, несмотря на пузатость, волосатость и хамское обращение со слугами, чем-то таким, чего Мишке ЗДЕСЬ встречать еще не приходилось… интеллигентностью, что ли? Нет, скорее, интеллектуальностью, если можно так выразиться.Было что-то такое во взгляде, в манере выслушивать ответы на, казалось бы, совершенно простые вопросы, в кратких, но емких и точных замечаниях в разговоре… В общем, погостный боярин, которого Мишка по пути в Туров видел лишь мельком, вызывал к себе интерес.С дедом боярин Федор вел себя запанибрата – называл его Кирюхой, а дед, в свою очередь, простецки именовал боярина Федькой. Чувствовалось, что были они очень давними и близкими друзьями, и с годами их взаимное благорасположение ничуть не уменьшилось.Уставшие и намерзшиеся в дороге ребята быстро разомлели от сытной еды и чарки меда, поднесенной по поводу крестин.
1 2 3 4 5 6