А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Да еще нужны драгоценности для украшений.– А у тебя останутся обрезки для скарабея? – спросила Черный Лотос. – Мне хотелось бы постоянно носить с собой скарабея, сделанного твоими руками. Ведь я не могу носить с собой вот эту тяжелую статую, которую ты сделал для меня.Черный Лотос вошла под низкие своды небольшой комнаты, где стояла на табурете черная статуя. В ней без труда можно было узнать молодую невольницу.Однако Анху сказал жене, что это изображение богини любви и радости Хатор и по воле самой богини Черный Лотос похожа на нее.Черный Лотос помолилась богине и пропела: О, как благостно и приятно, когда расцветает Золотая…Когда лучится она и расцветает!Пред тобой ликуют небо и звезды,Тебе воздают хвалу солнце и луна,Тебя славят боги,Тебе воздают хвалу богини.О, как благостно и приятно, когда расцветает Золотая… [ii] [ii] [ii] «К богине Хатор». Перевод с египетского А. Ахматовой.

Черный Лотос сложила к ногам богини свежие фрукты. Богиня была снисходительной и милостиво приняла скромный дар женщины.

Гонец, посланный фараоном навстречу полководцу Хоремхебу, встретил войско в двенадцати часах ходьбы от столицы Египта Фив. Он вручил послание Хоремхебу, и, когда полководец прочел его, гонец спросил, будет ли ответ. Хоремхеб, подумав немного, сказал, что тотчас же напишет ответ. Он удалился в свой шатер и продиктовал писцу послание фараону:«Его величеству царю Верхнего и Нижнего Египта, которому дана жизнь вечно в качестве царя превосходного, Тутанхамону, возлюбленному сыну Амона-Ра, озаренному жизнью на веки вечные.И вот получил я прекрасное послание его величества – да будет он жив, невредим и здрав! – и понял я о великом даре. Нет нужды повторять слова, говорящие о моей преданности его величеству и готовности защищать владения царя обеих земель. Нет слов, которые смогли бы передать мои истинные и возвышенные мысли, рожденные в тот миг, когда я прочел строки его величества, возлюбленного Ра. Меня озарил свет истины, и многое я понял в этот миг. И вспомнил я свои жертвоприношения в храме Карнака и странное благословение верховного жреца Эйе. А великий жрец говорил мне, что должен я быть на страже и должен я помнить, что есть многие достойные воины, готовые занять мое место в случае неудачи моего похода. Й еще говорил Эйе о том, что его величество, да будет он здрав и невредим, недоволен мною. И чтобы я угождал ему, Эйе, и он вознесет молитвы, а угождать я должен такими бесценными дарами Карнакскому храму, каких прежде не знали жрецы. И назвал он тогда немыслимое количество золота, лазурита, оникса и драгоценных камней. Чтобы добыть все это, мне следовало ограбить все соседние страны и пойти войной на правителей, живущих далеко за пределами нашей досягаемости. И так все это было немыслимо, что я не счел возможным огорчать его величество, справедливейшего повелителя. Я повел войско по пути, указанному его величеством, и постарался вычеркнуть из памяти столь необычное благословение. А теперь, прочитав между строк недосказанное, я говорю то, что знаю. А сам увожу свое войско обратно и жду гонцов его величества с новым посланием. И готов я служить верой и правдой до последнего часа…… И еще я выполню свой долг перед его величеством, возлюбленным сыном Амона-Ра. Я посылаю папирус, найденный моим верным телохранителем в тот час, когда он выследил неизвестного ему человека и кинулся вдогонку. По всему видно, что папирус с донесением верховному жрецу. Но почему понадобилось донесение Эйе? Разве в моем шатре решаются дела жрецов и храмов? Пусть его величество судит сам. И пусть будут здоровы жены, вельможи, слуги и кони его величества. И пусть великий и божественный Амон-Ра покровительствует повсюду и всегда его величеству».Гонец увез послание Хоремхеба, а войско прославленного полководца вернулось к стенам крепости на границе страны Куш, как повелел великий фараон.

Фараон уже поправлялся, когда гонец доставил ему послание Хоремхеба, но он был так слаб и немощен, что отказался сидеть на троне и присутствовать при церемонии приема иноземных послов. Он позвал Анхесенпаамон и показал ей послание полководца.– О чем оно говорит? – спросил фараон. – Мне кажется, что твое недоверие к верховному жрецу Эйе справедливо. Мой жрец ведет себя странно и непонятно. Зачем он ругал Хоремхеба, говорил обо мне, ведь я не поручал ему этого? Как мне его понять?– В твоем дворце, в твоем священном храме сидит хищный и злобный шакал. Ему надо поживиться, и он требует несметных сокровищ. Он требует для храма, но разве боги так ненасытны? О, я не дождусь того дня, когда место верховного жреца займет человек благородный и мудрый, достойный прикоснуться к священным статуям!Фараон долго не отвечал, он казался растерянным. Но, подумав немного, сказал:– Эйе делает странные вещи, но он любит меня. Я помню, как он заботился о моем здоровье, как лечил меня от тяжкого недуга. И когда я думаю о его советах, то понимаю, что все они были разумны. Ведь жрецы и ремесленники могли подняться против меня, и тогда повторилось бы все, что мы знаем из священного свитка. Я очень благодарен Эйе за то, что он напомнил мне об этом свитке. Когда мой писец прочел мне его, предо мной воскресла страшная картина опустошения. Я понял, что может погибнуть все царство, и я согласился тогда покинуть Ахетатон.– Я любила Ахетатон, – сказала в задумчивости царица. – Может быть, потому, что я не знаю этого свитка, мне было печально и прискорбно покинуть дворец моего великого отца Эхнатона. Я помню, мой великий господин, пышные дворцы справедливейшего Эхнатона. Они были так богаты и так красивы…– Там и жила моя божественная Анхесенпаамон, – прервал ее фараон. – Но твой фиванский дворец ни капельки не уступает дворцам Эхнатона.– О нет, мой благородный господин, ты сам знаешь, что город, созданный великим Эхнатоном, был удивительным. А может быть, мне все это кажется: ведь там прошли дни беспечного и счастливого детства. Я никогда не забуду последнего посещения храма, последнего при моем великом отце. Как он был прекрасен на своей золоченой колеснице, когда горячие жеребцы, украшенные султанами из страусовых перьев, неслись по улицам Ахетатона! Он любил, чтобы его сопровождали отважные воины с копьями, щитами и топорами. Эта пестрая и шумная толпа бородатых, длинноволосых воинов, этих черных атлетов, кажущихся выточенными из крепкого черного дерева, внушали людям страх и уважение. Люди выбегали на дорогу и лежали распростершись ниц перед живым богом. А мы следовали за ним на своих колесницах. Прекрасная Нефертити отдельно, и мы, дочери Эхнатона, отдельно… И так хороши были юные жрицы, распростертые у врат храма Атона!..– Я слушаю тебя, моя любимая, – улыбнулся фараон, – и мне кажется, что я вижу нашу процессию. Все точно так же, как было при твоем великом отце, живом боге. Разница в том, что мы прибыли в храм Амона-Ра. Да еще прискорбно мое нездоровье. Но сколько раз все было прекрасно и восхитительно! Правда, с нами нет рядом наших детей, наследников великого престола, но они будут, мы молоды, и все у нас впереди. Если хочешь, я оставлю тебя здесь, когда звездочет станет предсказывать мне будущее. Но прежде писец прочтет нам свиток о прошлом великих фараонов.Фараон ударил золотым молоточком. У ног его распростерлись телохранители, писцы, носители опахала. С протянутыми руками они молча спрашивали, что угодно великому божественному господину. И Тутанхамон велел своему старому писцу принести свиток, который хранился в золоченом сундуке как драгоценная память о давно забытых предках.– Сейчас ты все поймешь, моя любимая, вот он уже здесь, мой писец и столь же искусный чтец старинных свитков. Читай вторую часть, – приказал фараон.– «Смотрите: огонь поднялся высоко; пламя его исходит от врагов страны. Смотрите: свершились дела, которые никогда не могли бы свершиться. Царь захвачен бедными людьми. Смотрите: погребенный соколом, он лежит на носилках. То, что скрывала пирамида, то стоит теперь пустым. Смотрите: было приступлено к лишению страны царской власти немногими людьми, не знающими закона. Смотрите: приступили люди к мятежу против урея Ра, умиротворяющего обе земли. Смотрите: столица, она разрушена в один час… тайны царей Верхнего и Нижнего Египта стали всем известны. Столица встревожена недостатком. Все стремятся разжечь войну. Нет возможности сопротивляться. Страна, она связана шайками грабителей. Что касается сильного человека, то подлый берет его имущество…»– Дальше, дальше! – торопил в волнении Тутанхамон, видя, как загорелись гневом глаза царицы. – Пропусти несколько строк и читай главное!– «… Смотрите: придворные изгнаны из домов царя. Смотрите а благородные женщины находятся на шеду – баржах. Вельможи пребывают в закромах. Тот, который не спал даже рядом со стеной, он стал теперь собственником ложа. Смотрите: владелец богатства проводит ночь, страдая от жажды. Смотрите: владельцы роскошных одеяний – в лохмотьях. Тот, который никогда не ткал для себя, – владелец тонкого полотна… Смотрите: благородные женщины великого рода, собственницы драгоценностей, отдают своих детей в качестве наложниц…»– Остановись! – воскликнула Анхесенпаамон, закрыв лицо руками. – Я все поняла, мой повелитель! В этом деле Эйе был прав. Если бы случилось такое, я бы утонула в водах великого Хапи. Столько позора и несчастий обрушилось на правителей великой страны! Если возможно такое кощунство, то я буду благословлять тот час, когда мы покинули мой любимый Ахетатон. Но теперь я буду хранить в памяти счастливые дни моего детства, когда не было ни забот, ни печали.– Я никому не позволю печалить тебя, моя любимая! – воскликнул Тутанхамон. – Я буду украшать все дни твоей жизни еще лучше и щедрей, чем делал это для своей любимой Нефертити великий Эхнатон. Все будет прекрасно. Пусть только покинет меня этот недуг. Он тяготит меня и не дает с полным правом взяться за руль правления. О, я много всего сделаю и покажу свою мощь! Рожденный ползать – да не подымется и не увидит неба, а сильный и знатный будет повелевать.Фараон оживился, поднялся со своего ложа, снова ударил золотым молотком, и, когда покои его наполнились ожидающими за дверью слугами, он велел немедля вызвать к нему верховного жреца Эйе. Царица в изумлении смотрела на своего повелителя, который так неожиданно преобразился, словно обрел волшебную силу. Она посмотрела в глаза фараона своими умными и очень красивыми миндалевидными глазами и сказала:– Мой господин, я никогда больше не буду осуждать старого Эйе. Я вижу, что в нем больше достоинств, чем недостатков. Он спас наше царство в самый трудный час. И мы простим ему его любовь к сокровищам. Ведь он требует их для своего великого храма.Царица покинула покои фараона, а в это время в другие двери вошел Эйе. Великий правитель Египта встретил его приветливой улыбкой.

Впервые с тех пор, как царица лишилась своих сестер, она подумала о своем одиночестве. Сегодня ей особенно недоставало любимой сестры, чтобы рассказать ей о своих думах и тревогах. Анхесенпаамон по природе была очень правдивой и искренней. Ей было чуждо притворство и лицемерие. Пока она считала Эйе злобным и скверным, она во всем видела только дурное и в каждом его поступке усматривала коварный замысел. Но сейчас, после чтения странного свитка, когда перед ней словно ожили страшные дни бедствий и тревог, она по-новому отнеслась к требованиям Эйе покинуть Ахетатон. Впервые за последние три года царица подумала о том, что верховный жрец ничего дурного не задумал, что он проявил мудрость и прозорливость. И тогда она уже другими глазами увидела заботы верховного жреца о здоровье фараона. Анхесенпаамон вдруг подумала о том, что, быть может, ему, старому Эйе, они обязаны тем, что фараон поправился после тяжкого недуга. Ее божественный супруг еще не совсем здоров, он худ и бледен, но он возмужал, его недомогание не так опасно. Если бы Эйе не любил фараона, он бы не стал добывать редчайшие травы из подвластных Египту стран, чтобы исцелить своего господина. Нет, нет, она не должна более подозревать Эйе в дурных помыслах. А Хоремхеб? Царица призадумалась и тут же ответила себе: должен же Эйе позаботиться о щедрых жертвах Карнакскому храму. А если Хоремхеб не выполнил своих обещаний, не прислал обещанных даров, то Эйе мог и рассердиться. Да, да! Он рассердился, но без дурных помыслов. Этот свиток открыл ей глаза. В тот час, когда случилось непоправимое, великие правители Египта стали столь же беспомощными, сколь беспомощны правители страны Куш, оказавшиеся во власти завоевателей. Ведь Черный Лотос оказалась в их власти. Боги были милостивы к ней, и она обрела бесценных покровителей, она заслужила доверие своей божественной госпожи. И даже нашла мужа, который купил ее у воинов. Но Черный Лотос уже никогда не сможет возвыситься в своей стране Куш. И никогда не сможет стать женой хотя бы вельможи при дворе своего владыки. Нет в стране Куш своего владыки и нет своих вельмож. Все погибло в день нашествия. Страшно подумать, что бывает на земле, когда боги отказывают людям в своем покровительстве. Отныне она будет воздавать щедрые жертвы Амо-ну-Ра и его жене богине Мут. Она будет просить у них покровительства во всех делах великого, божественного фараона.Когда старая Тии явилась во дворец своей божественной госпожи, Анхесенпаамон не выгнала ее, не сказала дерзкого слова, а, наоборот, снисходительно улыбнулась:– Моя верная Тии, сегодня мы совершим возложение щедрых даров богине Мут, пусть все мои жрицы и знатные женщины моего двора сопутствуют нам. Я откажусь от колесницы и последую в храм на своих носилках. А ты будешь рядом со мной.Старая Тии пала ниц и зарыдала от радости.К храму богини Мут потянулась процессия знатных женщин, возглавляемая самой божественной Анхесенпаамон. Молодые стройные невольники в белых набедренных повязках несли роскошные носилки с позолоченными подлокотниками и удобным мягким сиденьем. Носилки были похожи на маленький шатер, покрытый драгоценными сидонскими тканями. Носители опахала, прислужницы и невольники бежали рядом, поднимая пыль, задыхаясь от бега и жары, обливаясь потом. За ними следовала толпа поющих жриц и носилки старой Тии, которая не имела над собой шатра и потому могла видеть, с каким любопытством всматриваются в священную процессию воины, прохожие, ремесленники, падая ниц перед божественной госпожой у дороги, ведущей в храм.Старая Тии с удовлетворением видела, сколько щедрых даров приготовлено для жертвоприношения. Больше всего ее порадовали прозрачные сосуды с драгоценными благовониями, недавно полученные из страны Пунт. Благовония были доставлены невольницами в крошечных сосудах, сделанных искуснейшими мастерами Сирии. Тии уже предвкушала тот счастливый миг, когда эти сосуды с благовониями окажутся в ее доме. Кому, как не ей, хранить эти сокровища, предназначенные великой богине Мут? И кому, как не Тии, известно, что богине Мут вовсе не нужны эти щедрые дары, она довольствуется немногим – букетами душистых цветов из садов фараона.

«Но почему так переменилась великая госпожа? – спрашивала себя старая Тии. – Что побудило ее отказаться от прежней своей суровости? Может быть, она чует недоброе и хочет вымолить у великой богини Мут, покровительницы жен фараона, немного счастливых лет?»– Не будет ей счастья! – прошептала тонкими лиловыми губами старая Тии.Фараон сидел в саду, у бассейна, среди благоухающих цветов, поющих птиц и веселых, резвящихся мартышек. Он держал на коленях красивую полосатую кошку, священную кошку, любимицу божественной Анхесенпаамон, и, поглаживая ее своей тонкой, совсем слабой и бессильной рукой, думал о том, что он сделает, как только силы вернутся и он сможет делать все, что захочет. Прежде всего он повторит доблестный поход к водопою, о котором рассказывает свиток Тутмоса. Великий фараон был так отважен, что бился со стадом слонов в сто двадцать голов. Тутмос писал, что никогда не было совершено подобное египетским царем. Так ли это?«Я совершил это согласно приказу мне моего отца, Амона-Ра, владыки престолов обеих земель, ведшему мое величество по доброму пути своими благими мыслями…»«Но если сделать хороший загон, – подумал Тутанхамон, – то мне хотелось бы встретиться со стадом в сто пятьдесят слонов. Почему бы мне не превзойти Тутмоса? Сейчас же велю готовить загоны, – решил фараон. – Но еще важнее побить хеттов. Хеттский царь Суппилулиума ведет себя нагло и возмутительно. Он завоевал уже несколько городов Сирии и Финикии. Если его не остановить, то он заберется в священные крепости Египта. Хорошо, что Хоремхеб стоит у границы Куша. Пусть стоит! А я подумаю, как бы лучше повести своих воинов против старого хеттского владыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10