Она не противилась. Она хотела этого.Так мы дошли до нашего подъезда.— Алеша, уходи, — сказала моя жена. — Мне все-таки нужно домой. Муж придет, сразу есть захочет. Да и Леночка одна... Уходи.— Нет, я не отпущу тебя. Мне плохо без тебя. Я же умру без тебя.— Ну хорошо. Еще пять минут.Мы простояли полчаса. И мне никогда не было так хорошо. Может быть, только тогда, когда я поцеловал ее в первый раз. Мы познакомились Первого мая. А через неделю я поцеловал ее. И она не отшлепала меня по щекам, не прогнала, не сделала вид, что я обидел ее. И тогда мы простояли до утра, и слов было сказано мало, только самые нужные. Да и некогда было говорить. Потом мы поженились. И вот прошло уже столько лет...— Ты замерз? — спросила Вероника.— Нет, нет. Я нисколько не замерз.— Пошли в подъезд. Здесь столько прохожих.В подъезде было темно, какая-то парочка метнулась вверх. Здесь было тепло, но все равно я распахнул пальто, расстегнул ее шубу и прижал Веронику к себе. Она то принималась плакать, и тогда я целовал ее мокрые глаза, и она успокаивалась, то вдруг начинала гладить своими теплыми ладонями мое лицо, и я боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть ее нервные пальцы.Потом она резко вырвалась и сказала:— Все. Уходи.— Где я завтра увижу тебя?— Алеша, ты действительно еще хочешь видеть меня? Я тебе не надоела?— Что ты говоришь?! — замахал я на нее руками. — Как только в голову-то тебе это пришло?— Давай встретимся в Лагерном саду, — сказала моя жена. — Завтра суббота. Леночка уйдет во вторую смену в школу. Давай в двенадцать.— Спасибо, милая.— Ну а теперь иди. Тебя, наверное, дома ждут... Иди, иди...Она убежала, и я снова вышел на улицу и направился к табачному магазину. Но на этот раз он был уже закрыт.Прохожие удивленно смотрели на меня. А мне и самому сейчас казалось, что я похож на ходячий эталон счастья.Я выключил изменитель внешности и открыл дверь квартиры. Тишина. Леночка уже спала. Я включил свет. Из кухни вышла Вероника. В стареньком халатике, какая-то маленькая, с заплаканными глазами.— Ты где это бродишь до полуночи? — спросила она меня.Вот она какая спокойная. А ведь только что целовала меня в подъезде. Нет. Любить мужа, очевидно, нет смысла. Меня как обухом по голове стукнули. Ведь она и целовала и любила не меня, а того, другого Алешку. На меня она и взглянуть ласково не хочет. Я почувствовал, как снова ссутулилась моя спина, и я стал серым-серым, скучным-прескучным.Я нехотя сказал:— На работе задержался. Испытания заели...— Испытания заели! — вдруг крикнула жена. — А на лице у тебя тоже испытания?!— Что, что у меня на лице? — испугался я.— Посмотрись в зеркало!Я так и сделал. Все лицо у меня было покрыто следами губной помады. Да-а... Исцеловали меня крепко.— Господи, ну что же делать? — Вероника чуть не плакала. — Ну зачем ты говоришь, что был на работе? У тебя ведь женщина есть! Зачем ты так?Все ясно. Все эти три дня она, конечно, не узнавала меня, теперь мне не оправдаться. И я взорвался:— Послушай, дорогая. Ведь это же твоя помада! Ты не узнала меня, потому что я купил изменитель внешности. Ты меня не любишь. Это я, я тебя люблю! Три дня счастья — это, наверное, очень много для меня.— Какой еще изменитель внешности? — удивленно спросила она.— Вот такой. — Я достал из кармана пластмассовую коробочку. — Вот я перед тобой обычный, давно надоевший, скучный, некрасивый. А вот я нажимаю кнопку и становлюсь красавцем, которого ты сегодня и целовала в подъезде. Теперь поняла?— Поняла, — засмеялась она. — Ты посмотрись в зеркало.— Нечего мне смотреться. Все и так известно.Но она все-таки настояла, и я взглянул в зеркало. На меня смотрело все то же лицо, мое собственное. Изменитель внешности был неисправен.— И ты все время знала, что я — это я?— Конечно, знала. Удивилась только сначала, что это с тобой произошло... Алешка, так, значит, счастье еще будет?— Будет, Вероника. Есть уже.— Ага! Значит, сначала вы ходите весь вечер где-то, а потом целуетесь! — Это Ленка появилась в дверях спальной комнаты. Она была в ночной рубашке и босиком.— Лена, марш спать! — скомандовал я.— Ага! Я спать, а вы тут целоваться будете!— Ну ладно, — сдался я. — Давайте пить чай. А потом устроим танцы.Мы занялись приготовлением чая. И всем было хорошо и весело.— Кого это мы спугнули в подъезде? — спросил я у Вероники.— Они целовались? — строго спросила Леночка.— Кажется, да, — замялся я.— Тогда это были Медведевы.— Медведевы? — удивилась Вероника. Да и я не поверил:— Им же ведь уже по сорок лет!— Ну и что же, — сказала Леночка. — Если они любят друг друга.Мы с Вероникой понимающе переглянулись.А на другой день я вскрыл злополучный изменитель внешности. Этого можно было и не делать, достаточно было взглянуть на паспорт приборчика. Он был выпущен тридцатого ноября. А уж я-то знал, что выпускают некоторые заводы тридцатого ноября.Потом Леночка ушла в школу, а мы с Вероникой отправились в Лагерный сад. Мы очень спешили на свидание друг с другом.

1 2