Здесь выложена электронная книга Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви автора по имени Гедеон Роксана. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Гедеон Роксана - Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви.
Размер архива с книгой Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви равняется 352 B
Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви - Гедеон Роксана => скачать бесплатную электронную книгу
Сюзанна – 4
OCR Larisa_F
«Гедеон Роксана. Дни гнева, дни любви; Парижские бульвары»: Изд-во «Книжная палата»; Москва; 1994
ISBN 5-7000-0409-7
Аннотация
Это третья книга из цикла романов о судьбе юной аристократки красавицы Сюзанны. Первая и вторая книги – «Фея Семи Лесов» и «Валтасаров пир» – вышли в издательстве в 1994 г. Любовь, измена, замужество, развод, а также королевские заговоры, предательства, тяжкие потрясения времен Французской революции конца XVIII века – в центре внимания читателя.
Роксана Гедеон
Дни гнева, дни любви
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЗАГОВОР
1
Время близилось к полуночи. Совсем недавно часы на Ратуше пробили одиннадцать. Было темно. Ветер раскачивал старинный кованый светильник, и по стенам кареты плясали голубые тени. Печально таял мартовский снег. Слышался звук капели и дождя о крыши. Здесь, на улице дю Мэль, должна была состояться встреча, от которой во многом зависели судьбы короля и королевы Франции.
Всего сорок минут назад я была в Тюильри, в кабинете Людовика XVI. Пожалуй, это была единственная ярко освещенная комната во всем дворце, таком тихом и мрачном. Люди, собравшиеся в кабинете, говорили шепотом, приглушали голоса, опасаясь, чтобы не услышали слуги.
Говорили о скором побеге Людовика XVI из Парижа.
Граф де Мирабо твердил, что бежать нужно в Нормандию, но его репутация была уже настолько запятнана, что король не внимал никаким его советам. Очередное предложение показалось просто интригой. Король сделал вид, что принял его, и отныне разговоры о побеге велись без Мирабо.
Конечно, бежать следовало только в Лотарингию, туда, где могли прийти на помощь австрийцы.
Время было выбрано – май 1791 года. Поскольку Лафайета, ведающего охраной Тюильри, в дела не посвящали, нужно было обмануть и его.
Для выполнения задачи, которую на меня возложили, мне требовался только один человек – тот, чей голос вот уже полгода гремел над левым берегом Сены. Человек этот был кумиром парижской толпы. Он командовал несколькими тысячами человек, громил мэрию и королевских министров, дерзко отказывался выдать властям преступников, на имя которых был выписан ордер на арест, и когда его силой или словами пытались призвать к порядку, грозил ударить в набат и собрать у себя в секции двадцать тысяч санкюлотов.
И вместе с тем этот знаменитый смельчак был не прочь иногда получить из королевского кармана деньги. Гарантии его верности не было никакой, но он считался самым влиятельным среди третьего сословия. Поэтому я и обращалась прежде всего к нему.
Но он опаздывал. Опаздывал на целых полчаса – я это отлично видела, поглядывая на часы.
Честно говоря, в своей жизни мне не приходилось ждать ни разу – ну, за исключением тех случаев, когда речь шла о королеве. Уже несколько раз, уязвленная и раздосадованная, я готова была приказать кучеру уезжать, и почти сразу же представляла себе, как огорчит Марию Антуанетту известие о том, что столь важная встреча не состоялась. У королевы и так достаточно неприятностей. Я не хотела причинять ей боли. Моя рука, потянувшаяся было к шнуру, опускалась, и я терпеливо ждала. Вместе со мной дрожал под дождем и Жак.
За пять месяцев, миновавших после случая на Королевской площади, я полностью оправилась. Нельзя сказать, что я обо всем забыла, но, по крайней мере, сумела взять себя в руки и так часто внушала себе, что лучшая часть моей жизни – впереди, что полностью поверила в это. У меня даже появилась какая-то тяга к жизни, к счастью, к радости. Вот только любовь… Ее я больше не желала. Мне даже думать об этом было невыносимо.
Я тихо постучала в стенку кареты.
– Жак, вы, надеюсь, помните, что следует отвечать, если вас дома спросят, где я была? Помните, что только не здесь и не в Тюильри!
Кучер засопел под кожаным фартуком. Голос Жака прозвучал недовольно:
– Вы меня простите, ваше сиятельство, но неужто я так бестолков, что с первого раза запомнить не могу? У меня уже давно ответ готов.
– Ну и что же вы скажете? Где я была?
– Да хоть в Пале-Рояль…
Я подумала было, что это уж слишком, но в этот миг мне показалось, будто кто-то идет. Будто кто-то шлепал по лужам…
Этот кто-то был явно неуклюж. Я машинально нащупала у себя в сумочке тяжелый сверток с золотыми монетами.
Шаги приближались. Человек, видимо, споткнулся, и я услышала весьма грубую энергичную брань. Заранее чего-то опасаясь, я опустила на лицо густую серебристую вуаль.
– Черт, ну и погода! – послышался резкий голос и шорох отряхиваемой одежды.
Дверца кареты распахнулась, и крепкий мужчина в черном рединготе заглянул внутрь.
– Надеюсь, я попал по адресу, да?
Я не ответила. Мужчина влез в карету, тяжело упал рядом со мной на подушки, придавив мне плащ, и захлопнул дверь.
– Что ж это вы молчите?
Мне стало ясно, что извинений по поводу опоздания ждать будет напрасно, но я не спешила разговаривать с незнакомцем. Я молча потянула за шнур, и карета мягко тронулась с места. Мне казалось, что во время разговора лучше ездить по Парижу – так нас не смогут подслушать.
– Уж не собираетесь ли вы арестовать меня? – спросил он посмеиваясь. – Чересчур много таинственности.
Я упрямо молчала, не уверенная еще, что это именно тот, кого я ждала. В карете было темно, да и вуаль мешала его разглядеть. Правда, голос был тот самый – громкий, модулирующий, не способный, казалось, к шепоту.
– Как ваше имя? – спросила я наконец.
– Жорж Жак Дантон. Будто вы сами не знаете!
Я почти успокоилась, но полагала, что следует до конца проявлять осторожность.
– Прошу вас, придвиньтесь к окну, мне нужно разглядеть вас.
Он, ворча, исполнил просьбу. Я откинула занавеску. В тусклом свете уличных фонарей мне удалось увидеть и пораженное оспинами лицо, крупное, добродушное, и тяжелый подбородок, и маленькие светлые глаза. Это был он, тот самый Дантон, которого я видела однажды на трибуне Собрания, когда он в ноябре требовал отставки министров. Теперь я уже не сомневалась.
– Ну а кто же вы, мадам? Я невольно улыбнулась.
– Мое имя вам ничего не скажет.
– Сомневаюсь. Вокруг Австриячки вьются одни герцогини и принцессы. И, вы должно быть, из тех, кого на все лады проклинают сейчас газеты.
– В таком случае, скажем искреннее: мое имя слишком громко для того, чтобы произносить его вслух по любому поводу.
Он присвистнул.
– Скрываете свое имя? Вздор все это, скажу я вам. Да появись у меня хоть малейшее желание, я в два счета узнал бы вас, хотя вы и надели эту шляпу с вуалью, которая закрывает ваше лицо лучше, чем крепостная стена. Вы молоды, светловолосы, хорошо сложены – много ли таких женщин среди жалких остатков…
– О, пожалуйста, – слегка насмешливо прервала я его, – господин Дантон, будьте джентльменом, не узнавайте меня.
Исподлобья взглянув на меня, он потер замерзшие руки.
– Дрянь погода! Договорились, вы можете не говорить мне своего имени, я не домогаюсь. Просто я удивлен. Обычно со мной встречался Монморен.
– Монморен под подозрением. Все кричат, что он вас купил. Вы же знаете, что началось после того, как вы вынудили подать в отставку всех министров, не упомянув только Монморена.
– Так ведь правильно кричат, – заметил Дантон. – Монморен вручил мне десять тысяч.
– А от короля вы получили восемьдесят! И все же предали его, отправив в отставку кабинет, в то время как вам поручили предотвратить это. В результате Лафайет навязал королю своих ставленников. Что вы от этого выиграли?
Дантон болезненно поморщился.
– Вот уж не люблю женщин, которые вмешиваются в политику! Ну да, вы все правильно говорите. Только знайте, что такому человеку, как я, любой охотно даст восемьдесят тысяч. И я возьму их. Но еще никому не удалось купить меня за эти деньги! Я предпочитаю поступать так, как подсказывает мне моя собственная голова. И ничьи приказы я не исполняю.
– А деньги берете? – съязвила я, надеясь его смутить. Он не смутился.
– А деньги беру. Отчего не взять, если дают? Если король обогащал дворян, то революция должна обогащать патриотов. Это справедливо. Разве не так?
Я вздохнула.
– Похоже, что революция для вас, господин Дантон, – настоящая золотая жила. Поздравляю вас.
Он, кажется, даже не слышал того, что я сказала.
– Вам удалось задеть самое больное мое место. Когда мне напоминают о Лафайете, у меня появляется зубная боль, меня так и тянет жаловаться… Тогда я совершил ошибку, разрази меня гром! Подумать только, трудился как раб на Лафайета! И выступал как будто ради него, и петицию составлял – все ради того, чтобы он мог назначить своих министров вместо прежних.
– Ах, так вы все-таки сожалеете, что отправили кабинет в отставку?
Дантон покачал головой.
– Ничуть не сожалею. Это было дело решенное. Просто мне следовало сделать ставку на Ламетов, на Мирабо…
Он шумно вздохнул. Да и вообще, все его манеры – если это можно назвать манерами – были крайне раскованны, даже бесцеремонны. Он сидел передо мной развалившись, беседовал вальяжно, без всякого почтения. Похоже, он нисколько не скрывал своего цинизма, даже гордился им. И эта искренность неожиданно добавляла очков его странному обаянию.
– Ну хорошо, – сказала я, – этот разговор уводит нас далеко в сторону. То, что было, не так важно. У меня есть для вас нечто новенькое.
– Ага, значит, перейдем к делу. О чем меня просит король?
Последние слова заставили меня передернуть плечами. «Просит король!» Уму непостижимо, до чего обнаглели эти буржуа – те самые, что пять лет назад, подобно моему собеседнику, писали свою фамилию как д'Антон, пытаясь всех убедить в том, что они дворяне.
– Король не просит. Королю необходимо, – подчеркнуто произнесла я, – чтобы к празднику Пасхи вы пригнали толпы ваших кордельеров к Тюильри, убедив их, что король хочет бежать.
Он ничуть не удивился тому, что я сказала. Лицо его стало задумчивым, умные глаза потускнели.
– На праздник Пасхи? – пробормотал он.
– Да.
– А что это дает?
– По-моему, – сказала я довольно резко, – вам совсем не обязательно это знать.
– Я не собираюсь совершать нелепые поступки, – отрезал он. – Те, смысла которых я не понимаю.
– Почему же нелепые? – возразила я. – Король в этот день захочет поехать в Сен-Клу, ну а вы помешаете ему сделать это. Разве такая революционная бдительность не подарит вам несколько лишних очков? Кричите на всех перекрестках, что король собирается бежать, что Сен-Клу – это только репетиция, и вам поверят. Что же тут плохого?
Но лицо его оставалось задумчивым.
Что касается меня, то я назвала Сен-Клу наобум, сама еще не зная, какое место будет избрано – Сен-Клу ли, Компьен, Фонтенбло или Рамбуйе. По-моему, для Дантона это не имело значения.
– Вы думаете, у вас что-нибудь получится? – спросил он вдруг. – Вас же теперь всего горстка. Да и вообще вы не понимаете, что происходит во Франции.
– Господин Дантон, осмелюсь напомнить вам, что вас это никоим образом не касается.
Этот разговор начал меня раздражать. Снова мы говорим не о том, ради чего я сюда пришла.
– Так что же вы скажете? – нетерпеливо спросила я. Он покачал головой.
– Я ничего не буду вам обещать.
– Ну, это вполне в вашем духе, сударь, я была к этому готова. Нет ли чего-нибудь более конкретного? Исполнить нашу просьбу вам, в сущности, ничего не стоит.
– Я хочу знать, что стоит за ней. К тому же, для этого нужны газеты.
Я усмехнулась.
– Насколько я знаю, с этим вы никогда трудностей не испытывали. В вашем распоряжении Демулен, «Революция Парижа» Прюдома, даже этот бешеный «Друг народа» Марата.
Он недоверчиво, но заинтересованно разглядывал меня. Я продолжала:
– Лучше, конечно, использовать Марата. Этот безумец клюнет на все, что направлено против двора, и сразу поднимет крик. Он одержим навязчивой идеей борьбы против всего, что связано с аристократией. Чего стоят эти его заявления о том, что король во Франции является пятым колесом телеги и что в Тюильри необходимо построить сотню виселиц… А его требование полумиллиона голов? «Казните пятьсот тысяч сейчас, чтобы потом не казнить десять миллионов!..»
Дантон искренне расхохотался.
– Вот уж не думал, что в Тюильри читают вопли Марата!
– Приходится читать даже такое. Он ведь нравится санкюлотам, да? А вам не трудно будет его уговорить – ведь он ваш ДРУГ.
Последовал новый взрыв хохота, еще громче прежнего.
– Вздор! Ну, мадам, знаете ли, это уже чересчур… Марат – мой друг? Кто вам сказал такое?
– Но ведь вы со своим батальоном защищали его от ареста.
Дантон внезапно посерьезнел.
– Да, потому что он метал стрелы в Лафайета. Марат мне не друг. И вообще я далек от всего, связанного с ним. Знаете, мне кажется, он не вполне здоров. Как-то я заспорил с ним о творчестве Расина и Корнеля. Моя неуступчивость вызвала в нем такое яростное исступление, что я дал себе слово никогда с ним не спорить. Я не испытываю особого восхищения личностью Марата… Его нельзя обвинить в недостатке ума, но озлобленный характер лишает беседы с ним всякого удовольствия. И потом, вы напрасно думаете, будто он клюнет на любую выдумку. Он отлично осведомлен, у вас в Тюильри среди прислуги у него есть множество друзей.
– Но на этот раз вы предложите ему не выдумку, – возразила я.
Дантон снова потер руки.
– Ну так и быть. Я подумаю над вашим предложением.
– И все так же будете работать на два фронта?
– Что вы, мадам, – холодно отрезал он. – Я работаю по одну сторону баррикад. Я патриот и революционер. Вам я только помогаю, как могу. Во-первых, потому, что получаю при этом деньги, во-вторых, мне жаль вас, а в-третьих, помощь, которую я вам оказываю, не наносит никакого вреда моим кордельерам…
Он многозначительно посмотрел на меня.
– Ну?
Я протянула ему сверток.
– Здесь девять тысяч ливров.
– Только-то?
– Господин Дантон, не преувеличивайте значения той услуги, которую собираетесь нам оказать.
– Гм, такое объяснение мне не очень-то по вкусу.
– Королевский двор стал нынче беден – это объяснение вам больше нравится? Получайте его.
Он взвесил в руке сверток.
– Я буду думать, мадам. Это единственное, что я могу вам пообещать.
Я приказала Жаку остановиться. Дантон распахнул дверцу, уже наполовину вылез из кареты, но внезапно обернулся.
– Что, черт возьми, вас заставляет во все это ввязываться? Несколько ошеломленная этим вопросом, я не сразу ответила. Дантон резко продолжил:
– Такая хорошенькая женщина!.. Неужто вы не нашли себе более подходящего занятия? Старый порядок идет к концу, это каждому ясно, и всех, кто его защищает, ждет только виселица!
– Господин Дантон, – сказала я как можно сдержаннее, – я служила королеве в прежние времена, когда она имела власть. Как вы думаете, могу ли я оставить ее сейчас, когда она так нуждается в помощи? Ее величество всегда была добра ко мне. Надеюсь, вы понимаете, что мною движет.
– Глупость вами движет, вот что.
Он нервно сжал мою руку в своей, так неловко, что я почти вскрикнула от боли.
– Прощайте, мадам д'Энен де Сен-Клер.
Итак, он узнал меня. В сущности, в этом не было ничего ужасного. Я некоторое время наблюдала, как он удаляется, потом дала кучеру знак ехать.
На улице было так темно, что я долго не могла разобрать, в какой части Парижа нахожусь. И лишь когда карета выехала из-под мрачной тени каменных стен, я поняла, что мы были у Серебряной башни Консьержери, и снова обрела ориентацию.
Задачу свою я выполнила полностью и могла спокойно ехать в Тюильри. Правда, было уже поздно. Я чувствовала себя уставшей. Поразмыслив, я приказала Жаку отправляться домой, в особняк на площади Карусель.
2
В доме не спали. Это я поняла, едва взглянув на окна, – они были ярко освещены. Это не слишком меня обрадовало. Значит, меня ждут, значит, придется объясняться…
Из сумочки, которую носила у пояса, я достала маленькую граненую бутылку. Громко чмокнула откупоренная пробка. Я сделала пять или шесть глубоких глотков. Крепкий коньяк обжег горло, я поперхнулась, на глазах выступили слезы. Черт бы побрал Франсуа – это из-за него я должна устраивать эти вечные мистификации и притворяться пьяной…
Дрожащими руками я поспешно отбросила капюшон, стащила шляпу, вынула из прически шпильки, и встрепанные волосы упали на плечи. Вид у меня теперь, вероятно, был далеко не изящный. Я даже попыталась размазать по лицу краску, чтобы выглядеть еще чуть-чуть пострашнее.
Теперь я могла выйти из экипажа.
– А знаешь, Жак, – проговорила я нерешительно, – пожалуй, ты неплохо придумал насчет Пале-Рояль.
«Да, совсем неплохо. Я могла там и пить, и играть».
Опустив голову, как пьяная, – ибо я подозревала, что за мной могут наблюдать из окна, – я направилась к парадному входу. Маргарита, дежурившая у двери, уставилась на меня так, что мне даже стало не по себе.
– Что же это за вид, мадам?
– А что такое? – спросила я вызывающе.
– Что стало с вашим платьем, можно узнать? А что это у вас на голове такое? Где вы бродили?
Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви - Гедеон Роксана => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви автора Гедеон Роксана дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Гедеон Роксана - Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви.
Если после завершения чтения книги Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви вы захотите почитать и другие книги Гедеон Роксана, тогда зайдите на страницу писателя Гедеон Роксана - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Гедеон Роксана, написавшего книгу Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Сюзанна - 4. Дни гнева, дни любви; Гедеон Роксана, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн