Софья Абрамовна Могилевская
Марка страны Гонделупы


Могилевская Софья Абрамовна
Марка страны Гонделупы

Софья МОГИЛЕВСКАЯ
Марка страны Гонделупы
________________________________________________________________
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Глава первая. Петя и Вовка
Глава вторая. Они первоклассники
Глава третья. Первый пенал
Глава четвертая. Синяк
Глава пятая. Рыженький мальчик
Глава шестая. За окном падает снег
Глава седьмая. Кирилкин портфель
Глава восьмая. Лампа под зеленым абажуром
Глава девятая. Петя заводит новое знакомство
Глава десятая. Коллекция Левы Михайлова
Глава одиннадцатая. Петя собирает марки
Глава двенадцатая. Шведская серия
Глава тринадцатая. Великая тайна
Глава четырнадцатая. Марка страны Гонделупы
Глава пятнадцатая. Страшная ночь
Глава шестнадцатая. В поисках неведомой страны
Глава семнадцатая. Пироги, или В воскресенье утром
Глава восемнадцатая. Открытие в гастрономе, или В воскресенье днем
Глава девятнадцатая. Они мечтают, или В воскресенье вечером
Глава двадцатая. Кляксы снова капают на тетрадь
Глава двадцать первая. Драка на лестнице
Глава двадцать вторая. Петя изгнан из класса
Глава двадцать третья. Незнакомец в мохнатых сапогах
Глава двадцать четвертая. Так где же он?
Глава двадцать пятая. Экспедиция на Север
Глава двадцать шестая. Владимир Чернопятко произносит речь
Глава двадцать седьмая. Встреча на шоссе
Глава двадцать восьмая. "Снежная королева"
________________________________________________________________
Глава первая
Петя и Вовка
Началось все как будто с пустяков... В один прекрасный день, усевшись верхом на заборе, Вовка от нечего делать показал Пете язык и запел на все лады:
- Петрушечка, свиндирюшечка! Петру-ушка-свиндирю-ушка! Петру-уха-свиндирю-уха...
Петя обиделся. Он терпеть не мог таких шуток.
- Уходи с нашего забора! - покраснев, крикнул он.
- Не уйду! - весело ответил Вовка. - Забор не ваш, а наш.
Петя сердито нахмурился:
- Вот еще! Наш, а не ваш!
Но Вовка любил дразниться. Он нарочно перебросил обе ноги в Петин сад, да еще в придачу забарабанил босыми пятками по доскам забора.
- Не ваш, а наш! Не ваш, а наш! Не ваш, а наш...
Этого Петя стерпеть не мог. Он схватил камешек, размахнулся и сплеча запустил им в Вовку.
И надо же - камень угодил Вовке прямо в ногу! Должно быть, очень больно, потому что Вовка громко заревел и, сковырнувшись с забора, побежал домой.
"Теперь будет знать!" - с торжеством подумал Петя. Сжав для храбрости кулаки, он направился к забору.
Но не тут-то было.
Над забором вдруг появилась лохматая голова. Длинноногий верзила в полосатой тельняшке уселся на перекладине и в упор посмотрел на Петю. При этом он чуть-чуть прищурил правый глаз. Это был двоюродный Вовкин брат пятиклассник Сергей. У Пети екнуло сердце. Кулаки разжались и сами собой опустились вниз.
Однако от забора он не отступил.
В это мгновение вынырнула еще парочка Вовкиных двоюродных братьев два близнеца: Ванечка и Мишенька. Эти с трудом вскарабкались на забор и, выпучив круглые глазки, тоже уставились на Петю.
Ну, их-то, во всяком случае, можно было не бояться. Подумаешь, четырехлетние клопы!
Тем не менее Петя сделал шаг назад. Правда, очень маленький шаг. Скорее полшага, чем шаг. Но все-таки...
И вдруг забор застонал и пошатнулся. Казалось, огромные столбы, врытые в землю, сейчас согнутся и лягут набок вместе с досками. На забор взгромоздились два самых старших брата Чернопятко - Григорий и Андрей.
И вся компания в грозной тишине устремила глаза на Петю.
Ох!..
У Пети подогнулись коленки, и он мгновенно исчез из сада.
Откуда же он мог знать, что у Вовки в гостях все его двоюродные братцы? Не вступать же с ними в бой, как вы думаете?
С этого самого дня все и началось.
А казалось, чего бы им ссориться?
И жили они совсем рядышком. И отцы их работали на одном заводе. И забор у них был общий. Правда, забор этот был высокий, плотный, из хорошо пригнанных досок и вдобавок покрашен зеленой масляной краской. Но ведь через самый высокий забор можно перелезть, если за ним ждет тебя друг...
На следующее после ссоры утро Вовкины куры забрались в Петин сад. Петя задрожал от радости, когда их увидел. Ну, теперь он покажет Вовке и его двоюродным братцам!
Он схватил палку и помчался навстречу курам.
И уж он гонял их по всему саду! Уж он их гонял...
Гонял и вопил не своим голосом. Ошалелые куры бегали, роняя перья. Они кудахтали на весь поселок.
В конце концов Петя пригнал их обратно к забору, и они перелетели через него обратно на свой двор, словно дикие лебеди. И уже оттуда раздавалось их неистовое кудахтанье.
Вдогонку Петя запустил и палку. Весь забор загрохотал, точно барабан, а куры закудахтали еще громче.
Это было лихо проделано, ничего не скажешь!
Расплата последовала немедленно. Тут же над забором Петя увидел разгневанное лицо Вовкиной матери и услышал ее сердитый голос:
- Сейчас ты у меня увидишь, озорник! А ну-ка зови свою мать... Живо!
Но маму звать не пришлось. Она сама прибежала узнать, что случилось с соседскими курами, почему они так раскудахтались.
Как она огорчилась, услыхав о Петиных подвигах!
- Зачем ты трогал чужих кур? - спросила она. Голос у нее был скорее расстроенный, чем сердитый. - Как ты смел?
- Они сами к нам пришли. Я хотел их только выгнать, - насупившись, соврал Петя, не чувствуя, однако, никакого раскаяния за свою ложь.
- Он нарочно, он нарочно, он нарочно... - выкрикнул Вовка, появляясь вдруг над забором возле своей матери. - Я знаю... он нарочно!
- Ты правда нарочно? - спросила мама.
- Нарочно! - твердо ответил Петя, с ненавистью посмотрев на краснощекое лицо врага.
Теперь мама рассердилась по-настоящему:
- Какое безобразие!
- Ага, ага, ага, я говорил, он нарочно! - заорал Вовка и тут же, получив увесистый подзатыльник от своей матери, нырнул вниз.
В общем, куриный конфликт был улажен быстро и совершенно мирным путем. Петина мама извинилась за Петю и сказала, что она готова заплатить за пострадавших кур, если куры как-нибудь пострадали.
Но Вовкина мама от денег отказалась, а лишь попросила, чтобы больше такого не повторялось.
На это Петина мама ответила, что она твердо обещает, что больше этого не повторится, и соседки разошлись по домам.
Итак, все было улажено и все остались довольны. Все, кроме Вовки...
Как? Вместо того чтобы выдрать Петьку за такое нахальное обращение с их курами, шлепок получает кто?
Он, ни в чем не повинный Вовка! И главное - какой позор! - прямо на глазах у злейшего врага.
Где же тут справедливость?
Нет, с этим Вовка мириться не мог... Вечером прямо перед окнами дома, где жил Петя, на дереве болталась старая метла. А рядом висела бумажонка с неуклюжими карандашными каракулями:
- Петруха-свиндирюха повешен за ухо.
На этот раз даже мама возмутилась:
- Ну уж это слишком!.. - и тут же велела Пете снять метлу и кинуть ее на помойку.
А Петя был счастлив. Нет, ни на какую помойку он метлу не понесет. Он сделает по-другому.
Улучив подходящий момент, он заманил к себе в сад Вовкиного щенка Тяпку. Налил ему полную тарелку супу, и, пока этот толстый обжора с жадностью лакал суп, Петя ухитрился привязать к его коротенькому хвосту ту самую метлу, которая висела на дереве перед их окнами.
Потом он перебросил щенка с метлой на Вовкин двор.
К метле была прицеплена записка:
Вовка, Вовка - кислый квас,
Тухлая капуста.
Съел он старую метлу
И сказал: "Как вкусно!"
Казалось, конца не будет этой вражде. Казалось, никогда они не протянут друг другу руку мира, не сядут рядышком потолковать о своих делах, как это было прежде.
Казалось, никогда не наступит такой день. Никогда...
Глава вторая
Они первоклассники
- Петя, - сказала мама. - А ведь сегодня уже пятнадцатое августа...
Лицо у нее стало озабоченным.
Петя ничего не ответил: пятнадцатое так пятнадцатое! Не все равно?
- Да, - продолжала мама, - скоро первое сентября, и у тебя начнутся занятия в школе.
На этот раз Петя насторожился: почему это у мамы словно бы расстроенный голос?
Он спросил:
- Разве тебе не хочется, чтобы начались занятия в школе?
- Как не хочется! Конечно, хочется. Но вот ведь... Прямо понять не могу, как это случилось? Бумаги твои еще не поданы...
Петя побледнел.
- Мама! - Голос у него дрогнул. - Мама, что ты наделала? Теперь все пропало...
- Ничего не пропало. Завтра сходим привьем оспу, а послезавтра я пойду в школу. Без справки об оспе в школу все равно не принимают.
Но Петя и слушать не хотел ни о каком "завтра". Какие могут быть "завтра", если существует "сегодня".
Нет, он был не таким человеком, чтобы откладывать что-либо на следующий день.
- Сегодня пойдем и привьем оспу! - твердо сказал он. - Прямо сейчас же.
Нет. Сегодня мама не могла.
- Как ты не понимаешь, - сказала она, начиная сердиться, - у меня есть дела. Сказала - завтра, завтра и пойдем.
Нет. Петя не мог ждать до завтра. Как мама не хочет понять - больше откладывать невозможно.
- Тогда иди сам! - сердито проговорила мама. - Пожалуйста, иди. Тебя никто не держит.
И Петя ушел очень рассерженный.
Собственно говоря, мама сказала это просто так. Она, конечно, не думала, что Петя пойдет без нее в поликлинику, да еще прививать оспу.
А Петя уже шагал по главной улице заводского поселка, направляясь в ту сторону, где среди пестрого цветника стояло белое двухэтажное здание поликлиники.
Возле проходной - дверей, куда рабочие входили на завод и откуда выходили после работы, - Петя немного задержался. Там висели огромные электрические часы и великолепный градусник побольше самого Пети.
Лиловый столбик на этом градуснике поднялся очень высоко, хотя было еще утро и часы показывали без пяти десять. Но и без градусника было ясно: какая жара! Асфальт на солнечной стороне тротуара размяк и продавливался под пятками сандалий. А георгины - уж на что выносливые цветы! - и те опустили листья. Все лето было такое, и август не уступал июлю.
Сейчас у проходной было пусто и тихо: не наступил еще час обеденного перерыва. Только в табачном ларьке, отмахиваясь от мух, дремал знакомый старичок, у которого папа всегда покупал папиросы "Беломор".
Но Петя отлично знал: стоит только часовой стрелке вместе с минутной очутиться на двенадцати - и все мгновенно переменится.
Петя любил смотреть, как это бывает. Иногда он приходил сюда встречать своего папу. Приходил пораньше, чтобы увидеть все с самого начала; как дрогнет последний раз большая минутная стрелка, соединившись с короткой - часовой; как гудок тут же зальется громко и басисто, а из дверей проходной начнут выходить рабочие завода. Сначала их будет немного. Потом будет становиться все больше и больше. И тогда нужно хорошенько смотреть, чтобы не прозевать папу...
А как приятно бывает среди такой массы незнакомых людей увидеть его!
"Папа! - кричал тогда Петя, бросаясь всем наперерез и расталкивая всех локтями. - Папа, я здесь!"
"Петя?" - всякий раз удивлялся папа, когда видел Петю возле проходной.
Он брал в свою большую руку маленькую руку сына, и они, как и все, спешили домой, чтобы успеть помыться и поесть до конца обеденного перерыва.
От папиных рук и спецовки пахнет машинами, железом и еще каким-то особенным заводским воздухом. И Петя незаметно для папы нюхает и папину руку, и рукав его рабочей куртки. И ему кажется, что лучше этого заводского запаха ничего нельзя себе представить...
"Сегодня вы тоже испытывали новый станок?" - спрашивает он у папы.
"А как же! - отвечает папа. - Токарно-винторезный..."
"Хорошо работает?" - снова спрашивает Петя.
Подумать только, какие серьезные у них разговоры! Не всякому мальчику приходится беседовать со своим папой о таких важных вещах.
"Налаживаем", - отвечает папа. Он смотрит на Петю и смеется одними глазами.
Но сейчас на часах всего лишь без пяти десять, и возле дверей проходной Пете делать нечего. Еще разок взглянув на огромный градусник, он идет дальше.
Вот и поликлиника! Здесь работает его мама. Здесь Петя не раз бывал вместе с ней. Но сегодня у мамы приема нет, и вот приходится идти одному.
Страшновато. Но что поделаешь, если нужно...
Глубоко вздохнув, Петя поднялся по ступеням крыльца. Толкнул тяжелую входную дверь и вошел внутрь.
Его сразу остановила санитарка в белом халате:
- Тебе, мальчик, что?
- Где тут у вас справки на оспу? - вежливо спросил Петя. И, покраснев, добавил: - Мне завтра в школу поступать.
Тут санитарка, узнав Петю, удивилась:
- Ты один пришел? Без мамы?
- Один, - ответил Петя и, еще больше краснея, робко сказал: - Что ж тут особенного?
- Молодец! - похвалила санитарка и объяснила: - Иди прямо-прямо по коридору. Шестой кабинет. Найдешь?
Как же не найти? Ведь в пятом принимает его мама. Пятый кабинет так и называется - глазной, и там его мама лечит разные глазные болезни.
- Найду, - сказал Петя. - Я умею считать до тысячи...
- Какой молодец! - снова похвалила санитарка.
И все-таки, когда этот молодец шел по коридору, сердце у него колотилось так сильно, что пришлось положить ладошку на живот.
Не вернуться ли домой, пока не поздно?
Но глаза помимо воли отыскали дверь с цифрой "шесть". И рука против воли толкнула эту дверь. А ноги, уж совсем не желая того, шагнули за порог, и Петя очутился в большой светлой комнате.
Возле дверей за столиком сидела сестра, тоже в белом халате, и писала. Она вопросительно посмотрела на Петю.
- Я один, что ж тут особенного, - упавшим голосом пролепетал Петя.
Вот когда ему стало по-настоящему страшно!
А не удрать ли домой? Прямо сейчас? Сию секунду...
Но удирать было поздно. Сестра в белом халате спросила у Пети, как его зовут, как его фамилия и сколько ему лет.
Петя тотчас ответил, что зовут его Петя, что фамилия его Николаев и что недавно ему исполнилось семь лет.
- Ступай посиди, тебя вызовут, - сказала сестра и все, что ей сказал Петя, быстро записала в большую книгу.
А Петя пошел на свободное место у окна и сел.
Сел, глянул направо, на своих соседей, и обмер: рядом с ним, бок о бок (ну кто бы мог такое представить?!) сидел его злейший враг - Вовка.
Но какой же это был не похожий на себя Вовка! Он весь лоснился от чистоты. Его красные щеки блестели, будто два хорошо вымытых помидора. А коленки-то, коленки! Наверно, их терли мочалкой часа два! Если не больше...
Петя посмотрел на свои колени. М-да... Мама покраснела бы и за его рубашку, и за его трусики. Но за колени - больше всего?..
А Петя не собирался краснеть. Ничуть. И если щеки его слегка порозовели, а глаза заблестели, так это вовсе не от стыда. Наоборот - от гордости.
Вовка не решился бы прийти сюда один. Куда там! Рядом с ним сидела мама. И тут же, к великому Петиному удовольствию, она спросила:
- Неужто ты один, Петя?
- Один, - гордо проговорил Петя и небрежно прибавил: - Что ж тут особенного?
- Может, и мне уйти... Останешься? - спросила у Вовки мать. - Вот, будете вместе.
- Останусь, - буркнул Вовка, стараясь не смотреть в Петину сторону.
- Ну и ладно! Коли так, не буду времени терять. - И, твердо шагая, она направилась к двери.
Мальчики остались одни. Они сидели рядышком, надутые, сосредоточенные. И хотя оба отвернулись друг от друга и смотрели в разные стороны, прежней вражды не чувствовали. Наоборот, им очень хотелось поговорить.
Но кто же решится первый?
Петя?
Ну нет! Он скорее проглотил бы кончик собственного языка.
А у Вовки и в мыслях такого не было. Первому мириться, когда Петька кругом виноват? Очень надо!
Иногда они бросали исподлобья друг на друга быстрые незаметные взгляды. Ерзали на стульях. Но оба молчали, крепко стиснув зубы.
Так прошло пять минут. Потом десять. Потом пятнадцать.
И вдруг совершенно отчетливо из боковой двери раздалось:
- Владимира Чернопятко к врачу.
Петя вздрогнул. Быстро, как на пружинке, повернулся к Вовке:
- Тебя.
- Да, - еле слышно прошептал Вовка, и щеки его стали медленно бледнеть.
Петя почувствовал к своему недавнему врагу такую жалость!..
- Ты не бойся, - прошептал он. - Это не очень больно...
- Я не боюсь, - дрогнувшим голосом ответил Вовка и поднялся со стула.
В ту же минуту тот же голос из той же двери крикнул:
- Петра Николаева к врачу!
- Тебя тоже! - вскричал Вовка, и румянец мгновенно вернулся на его щеки. - Пошли вместе...
- Пошли! - воскликнул Петя.
И оба, рука об руку, они вошли в кабинет к врачу.
- Ага, два дружка-приятеля! Вместе в школу поступать, вместе оспу прививать! - весело встретил их старенький доктор.
- Вместе! - уже ничуть не робея, проговорил Петя.
Вовка же солидно объявил:
- Завтра наши документы пойдут относить в школу. Его и мои.
- Понимаю, понимаю, - сказал доктор. - Ну-ка, снимайте рубашонки.
1 2 3