– А вот так, я тебе сто раз говорил, кодируй – не кодируй, бестолку это.– Вот сволочь! Ну, падла! – Илья опустил ноги на пол и мельком глянул на комнату, в которой провел ночь. Тошнота взяла за горло, а в голове все перевернулось несколько раз. Нет, ну Мишка гад!– Я тебе то же самое говорил. Короче, приезжай.– Раньше чем через три часа меня не жди.– Ты с электрички звякни, я тебя с машиной встречу, не пешком же тащиться… – ласково предложил Кольцов.– Позвоню, – согласился Илья и отсоединился.Сзади завозилась и застонала незнакомая девица. Илья обернулся. Девчонка открыла глаза и тупо на него уставилась, как будто видела первый раз в жизни. Он попробовал ей улыбнуться, но, похоже, получилось плохо.– Ты кто? – хрипло спросила она наконец.– А ты? – на этот раз улыбка вышла вполне естественной.– Я здесь живу, – проворчала она недовольно.– Я уйду сейчас, не бойся, – Илья вдруг почувствовал себя неловко, – умоюсь и уйду.– Может, ты еще и оденешься? – прыснула девица.– И оденусь, – Илья кивнул, усмехаясь.Да, дурацкая какая ситуация… В руке снова зазвонил и забился телефон. Илья глянул на экранчик – звонил Сережка. Ой, как стыдно…– Привет, сынок.– Да, пап.– Понимаешь, так получилось…– Да ладно, пап, не надо. Не приехал – значит не смог, я же понимаю.У Ильи ком подкатился к горлу – кто еще его так любит, как Сережка? А он – настоящая свинья.– Прости, сынок, – еле-еле выговорил он.– Да ты не слушай маму, она всегда тебе гадости говорит. Я чего звоню-то. Может, ты завтра свободен?– Свободен, конечно свободен, – обрадовался Илья.– Попроси маму, чтобы она меня к тебе отпустила. Ненавижу я эти театры. Лучше бы мы в лес сходили, или на рыбалку.– Ну, в лесу сейчас сыро, воды по колено. А на рыбалку можно. Да найдем, чем заняться.– Отлично! Позвони маме, а то первый звонок звенит. Она сейчас нервничать начнет, ты ж ее знаешь.– Уже звоню.Да, насчет нервничать – это Сережка верно подметил. На поезд Лариса приходила за час, к назначенному сроку – за пятнадцать минут, а в театре с первым звонком должна была сидеть на своем месте, поминутно вскакивая, чтобы пропустить тех, кто пришел позже.Илья набрал номер Ларисы – она долго не брала трубку, а потом, наконец, раздраженно спросила:– Ну чего тебе?Илья втянул голову в плечи – просить о чем-то Ларису в такой ситуации было очень рискованно.– Ларочка, послушай, давай вечером Сережка ко мне поедет. С ночевкой. Мы бы на рыбалку с ним с утра сходили…– Нет. Никаких ночевок! Он уже ночевал у тебя однажды, я помню, что он мне рассказывал! Ребенку не место в твоем бомжатнике! Чтобы он дизентерию подхватил? Я уже не говорю про твое окружение! Чему хорошему его там научат? Сережа – очень впечатлительный мальчик, он все впитывает как губка. Ты бы слышал, каких он слов набрался там в прошлый раз!Илья сжал зубы:– А я слышал. Ты хочешь, чтобы парень всю жизнь плавал в твоих розовых соплях? Я живу не в бомжатнике, а в очень милой избушке. Когда работаешь за городом, о такой можно только мечтать. И не смей говорить ничего про мое окружение, ты этих людей не знаешь.– В любом случае, это неподходящая компания для моего сына, – Илья отлично знал, как, сказав это, она поджала губы.– Это и мой сын тоже, и родительских прав меня никто не лишал. И не ты ли долбишь деткам в школе – все работы хороши, выбирай на вкус?– Все это так, – почти согласилась Лариса, – но я не могу допустить, чтобы ребенок ночевал в антисанитарных условиях.– Ничего, переночует один раз, ничего ему не сделается. И ты лучше меня знаешь, что для него такая ночевка будет замечательным приключением.– Да, знаю, поэтому он не будет спать полночи, а в шесть утра ты его поднимешь и потащишь на холодную речку, где он застудит почки, сидя на земле.– Не застудит. Лара, он парень, а не кисейная барышня! В кого ты хочешь его превратить? В ботаника, который без маминой помощи и шагу ступить не может?– Не вижу ничего оскорбительного в слове «ботаник», – фыркнула Лариса, – и еще я хотела сказать: теперь ребенок снова будет думать, что папа в театры не ходит, поэтому и ему этого делать необязательно. А ты мог бы, между прочим, пойти мне навстречу.– Мог бы, мог. Я уже извинился. Короче, я позвоню, когда освобожусь, ты Сережку на электричку посади, а я его встречу.– Нет уж! – Лариса вспыхнула, – одиннадцатилетнему мальчику нечего одному делать в электричке. С ним все что угодно может случиться! Столько хулиганья. Так что приезжай за ним сам.– Ладно, – тут же согласился Илья, довольно улыбнувшись, – я позвоню перед выездом.– Ты же сказал, что ты в городе!– Мне надо на работу вернуться. Освобожусь и приеду.– Только попробуй не приехать! Я не знаю, что я тобой сделаю! – похоже, она уже не сердилась.Илья отсоединился и вздохнул. Надо бы встать…– Жена? – понимающе спросила девица.Он кивнул.– Стерва?– Да нет, – он пожал плечами, – просто слишком правильная.– А ты ничего, – девица бесстыдно потянулась, – симпатичный…Он кивнул, и подумал, что надо бы сказать ей нечто аналогичное, но слов не подобрал.– А я вспомнила! – она радостно улыбнулась, – ты играл в бильярд! Я Наташке так и сказала тогда: если этот парень выиграет, я ему отдамся!Илья смутился и опустил голову. Неплохую компанию он себе подобрал.– Ты отдаешься всем, кто выигрывает на бильярде? – полюбопытствовал он, впрочем, совершенно без сарказма. Ему было грустно.– Ну, не всем, конечно. Но я люблю победителей. И потом, ты мне понравился.Илья поискал глазами свою одежду и нашел ее скомканной в углу кровати.– Сколько тебе лет? – решился спросить он и потянулся за брюками.– Женщину неприлично спрашивать о возрасте, – кокетливо улыбнулась девица, – но мне-то скрывать нечего, мне уже девятнадцать.Ох, какой кошмар! Илья опустил лоб на руку и сжал челку в кулаке. Он старше ее в два раза. Да она ему в дочери годиться!– А тебе? – спросила девушка.– Мне сорок, – угрюмо бросил он и собрался натягивать штаны.– Да чего ты стесняешься, как девушка? Иди в ванну так. Чего я, голых мужиков не видала?Илья немного подумал, но ее советом так и не воспользовался.Квартирка была точной копией той, которую при разводе он оставил Ларисе с Сережкой – однокомнатная хрущевка с совмещенным санузлом и пятиметровой кухней. Разменять такую сложно даже на две комнаты в коммуналке. Когда-то, когда они с Ларой только поженились, его родители поменяли их трешку, чтобы не мешать молодым строить семью самостоятельно. И правильно сделали – Лара с мамой не могли долго быть вместе, маме все время казалось, что Лара несправедливо относится к Илье. Родителям досталась двухкомнатная квартира в Лодейном поле, поскольку «молодые» учились в институте и из города уехать не могли. Ну, а когда они с Ларой все же разошлись, Илья решил, что в состоянии снимать себе комнату, чтобы Сережка мог жить в приличных условиях.Холодный душ слегка успокоил дребезжащую голову, а горячий и вовсе привел его в чувство. По крайней мере, каждое движение теперь не казалось невыносимой пыткой. Он выключил воду и воспользовался единственным полотенцем, висящим на крючке.Панельный дом совершенно исключал звукоизоляцию, и когда Илья услышал мужской голос, то подумал, будто говорят в соседней квартире. Но, прислушавшись, заметил, что отвечает этому голосу его знакомая. Верней, незнакомка.– Значит, если я уехал на несколько дней, ты можешь мужиков в дом толпами водить?– Да говорю тебе, это мой дядя, мамин брат! Он из Норильска приехал, ему ночевать негде было.– Ага! Я такой придурок!– Конечно, придурок! – рассмеялась девица, – ему сорок лет, на хрена мне такой сдался? Отпусти меня, теперь две недели бланш не сойдет!– Вот и хорошо, меньше по кабакам будешь шляться.Час от часу не легче. Молодой Отелло, неотягощенный моральными принципами. Ну, дядя так дядя. Илья оделся, открыл дверь и вышел в коридор. Юноша, стоящий на пороге комнаты, был коренаст, приземист, и его лицо не выражало никаких добрых намерений.– Ну что, дядя? – мрачно спросил он, – и какого черта ты здесь делаешь?Быть вежливым с родственниками подруги не входило в моральный кодекс современного недоросля. Ну не учить же его хорошим манерам, тем более с похмелья. А у девчонки под глазом и вправду наливался здоровенный синяк. Нехорошо. Если бы Илья действительно был ее дядей, он бы спустил щенка с лестницы.– Симметрично, – ответил Илья, пожимая плечами.– Чего симметрично? – тупо уставился на него парень.– Вопрос симметричный, – Илья посмотрел на юношу сверху вниз. Нет, слово «симметрия» ни о чем ему не говорило, – какого черта здесь делаешь ты?– Не, ну ни фига себе! – парень хлопнул себя ладонью по ляжке, – я… я…Похоже, юноша и сам не мог толком сказать, что здесь делает. Отлично, значит, он здесь не живет, а только время от времени захаживает. И квартира, стало быть, не его. Это придало уверенности в себе.– Вот и вали отсюда. Вернешься, когда я уйду. А если девку еще раз пальцем тронешь – накостыляю так, что мало не покажется. Все, свободен.– Да я тебя… Я тебя… – задохнулся парень, сжимая кулаки.Илья рассмеялся. Петушок был ниже его почти на полголовы, и, несмотря на коренастую фигуру, внушительным не выглядел.– Ты знаешь, какие у меня друзья? – наконец-то нашел аргумент юноша.– Вот к друзьям и иди, расскажи им, как тебя взрослый дяденька обидел, за то, что ты девушке своей морду бьешь. И почему ты ей морду бьешь, тоже расскажи.– А как с ней еще разговаривать? Если она, сучка, по-другому не понимает!«Да она и так не поймет», – подумал Илья, и немного пожалел парня.– Друзьям своим рассказывай. Мне это не интересно.– А почему твои кроссовки у ее кровати стоят, а?Ух ты, ну прямо Шерлок Холмс!– Где снял, там и стоят. Не твое щенячье дело.– Да никакой ты не дядя!– Дядя, дядя, – усмехнулся Илья.– А ты паспорт покажи! Вот я и посмотрю, из Норильска ты или нет!– Из Норильска. Только я сюда надолго приехал, не беспокойся. За племянницей присматривать. У нас в Норильске, знаешь, мужики крутые живут, своих девчонок не дают в обиду. Если в другой раз сюда прийти захочешь, цветочек купи, конфеток коробочку. А потом права качай. Может, ей ласки не хватает, а ты сразу – по морде, не разобравшись.– Чего это я ей конфетки-то покупать должен, шалаве этой? – на лице юноши отразился сложный мыслительный процесс.– Ну, если она шалава, то зачем ты вообще пришел? А если она тебе нужна, то у нас в Норильске так принято за девушками ухаживать. Давай, короче, дуй отсюда. За конфетами. Не видишь, девушка обиделась?Парень повернулся к девице, которая сидела на кровати, прикрывшись полупрозрачным халатиком.– Танька, ты че, обиделась, что ли?Ну наконец-то! Танька! Сразу стало легче. Ну не может же дядя не знать, как зовут племянницу.– Конечно! – фыркнула девица, – вали отсюда, видеть тебя не хочу.– Чего, правда что ли? – парень окончательно растерялся.– Правда! – выкрикнула Танька.– Мне чего, уйти, что ли?– Ага, – злорадно усмехнулась девчонка.– Не, ну я пошел тогда… – парень двинулся к двери, беспомощно оглядываясь на Таньку.– Иди-иди, – кивнул Илья, – без конфет не возвращайся.– И с конфетами тоже не возвращайся, – радостно крикнула ему вслед Татьяна.Едва за ним захлопнулась дверь, она с хохотом повалилась на кровать, от чего на ней распахнулся халатик. Зрелище было совершенно бесстыжее. Впрочем, теперь такое поведение называется по-другому – без комплексов.– Ой, не могу! А прикидывался-то! Друзья у него! Козел! – заливалась девица.Илья опустил глаза и зашел на махонькую кухню. Надо бы выпить чаю покрепче, а то до электрички будет не добраться.Кухонька насквозь просвечивалась солнцем. Илья глянул в окно – начинался чудесный апрельский день, похожий на вчерашний – по-летнему теплый и ясный. Еле заметная ядовито-зеленая дымка обволакивала тополя за окном – прорезались первые липкие листочки. Даже в городе от радости надрывались птицы. А в Долине, наверняка, они поют еще громче. Только до Долины еще надо добраться. И сегодня ничего хорошего его там не ждет.– Эй, Танюша, а чай у тебя есть?– Есть, есть, щас! – она встала и босиком прошлепала к нему. Халатик запахнуть она не удосужилась, – слушай, а ты крутой! Мне понравилось! Жаль, конечно, что вы не подрались.Илья кашлянул, покачал головой и включил чайник, стоящий на столе. Танька достала из буфета упаковку какой-то ароматизированной дряни в пакетиках.– У меня вкусный чай, с ежевикой, – она кокетливо покрутила коробочкой.– Это потрясающе, – пробормотал Илья.– Слушай, а жаль, что ты не мой дядя… – Танька села за стол напротив него и подперла щеку кулаком, – здорово, наверное, иметь такого дядю. И Леху можно не бояться. И вообще…
Илья приехал жить в «Долину» два года назад. Жирный подряд обернулся для Кольцова затянувшейся стройкой, но отказаться от этого проекта Кольцов не мог, да и других заказов у него не было, а искать их он не хотел и не умел. За два года бригада срубила два дома, один из которых вроде бы сдали под ключ. Дома, конечно, строились огромные, но два года возиться с ними не стоило. Второй сруб Илья почти закончил, за лето его собирались накрыть кровлей и окончательно отделать. Заказчики возили покупателей, как на недостроенный дом, так и на остальные восемнадцать участков «Лунной долины».Илья появился в Долине, когда работы только начинались, даже не успели раскорчевать пни. Сначала заказчики планировали застроить все участки, но постепенно, по мере того как деньги уходили в строительство дорог и прокладку коммуникаций, начали отказываться от этой мысли. Продать участок с водопроводом, канализацией, газоснабжением, отличными подъездами, рядом с рекой и собственным пляжем можно было значительно выгодней, чем тот же участок с домом на нем. Решили построить три дома и посмотреть, что лучше будет продаваться. На любой вкус, так сказать.Ну, а кроме того, в процессе подвода коммуникаций постоянно возникали непредвиденные расходы. Вообще, стройку эту как будто кто-то сглазил. Уровень грунтовых вод оказался значительно выше, чем рассчитывала проектная организация, но заметили это только весной, в паводок, когда подмыло построенную дорогу – «КамАЗ» провалился под асфальт задними колесами. Аккуратные канавки с гнутыми мостиками над ними за две весны превратились в широкие овраги, мостики обвалились. Песок, привезенный на пляж, благополучно смыло первыми осенними дождями. Канализация не работала, не хватило перепада высот, чтобы сбрасывать сточные воды в реку. Коллектор пришлось полностью перестраивать.Складывалось впечатление, будто люди, занимающиеся инженерными сетями, делали их первый раз в жизни. Илья имел диплом инженера-механика, а не строителя, но и ему было очевидно, что заправляют на стройке дилетанты. Так как выбирали подрядчиков по принципу дешевизны. Ну что ж, скупой платит дважды. Да и Кольцова-то заказчики выбрали по той же причине, но тут им просто повезло. Потому как Илья привык делать свою работу на совесть – никто не жаловался на срубленные им дома. Кольцов прекрасно понимал – без Ильи его предприятие просто лопнет, поэтому ценил его и исполнял любые прихоти. Но и Илья без Кольцова не многого стоил – вышибать деньги из заказчика и обеспечивать себе нормальные условия труда он не умел.Кольцов сразу забил для бригады заброшенный домик, стоявший на краю дороги. Домик был махоньким, но теплым. Это не вагончик с буржуйкой, который продувается со всех сторон и насквозь промерзает зимой. Илья сразу окрестил домик «избушкой», уж больно он походил на пристанище бабы-Яги. Как будто поджала она, как курочка, свои курьи ножки под себя и уселась в траву. В избушке поместилась кухня-столовая, вытянутая на всю ее длину, бытовка, где складывали инструмент и рабочую одежду, и спаленка, куда, правда, больше трех человек не помещалось при всем желании. Поэтому, когда работали вшестером, трое спали в комнате, а остальные – в столовой, на лавках. Ребята у Кольцова собрались неприхотливые: двое хохлов из Донецка, Мишка-белорус – спившийся врач-невропатолог, узбек по прозвищу Саид и слесарь Володька. Володька имел семью: когда бывал трезвым, в избушке не ночевал – ездил к жене и детишкам. Ну, а когда падал в запой, ему было все равно, на лавке спать или на полу.Кольцов Володьку ценил тоже, потому что кроме него никто не мог поставить на ход допотопный погрузчик, единственную кольцовскую частную собственность. Ну, а ребята уважали Володьку за то, что не знали проблем с пилами и рубанками – Володька без дела сидеть не мог, и руки у него были золотые. Кольцов сам выводил Володьку из запоев. Поскольку жена Володьку в таком виде принимать дома не желала, Кольцов вызывал ему детокс и платил столько раз, сколько требовалось. После подшивки, так же оплачиваемой Кольцовым, Володька полгода мог не притрагиваться к спиртному. Жена носила его на руках, поила полезными соками, откармливала шоколадом. Володька очень любил жену, и особенно ценил ее за интеллигентность – она работала бухгалтером.
1 2 3 4 5 6 7 8