.. Остальное произойдет само собой... Не веришь? Зря! сейчас ты сам в этом сможешь убедиться... Но все, болтать больше некогда... Пора делом заниматься, верно?..
За дверным стеклом замелькали мостовые опоры и более мелкие косые металлические фермы, поддерживающие верхнюю часть моста... Иван двигался быстро и четко... Можно сказать даже – красиво...
Он достал из сумки моток капронового шнура, выдерживавшего рывки силой по шесть-семь центнеров... Ивану приходилось, прыгать с крыши шестнадцатиэтажного дома прямо в пустоту, имея в руках только тонкую нить такого шнура, и он еще ни разу Ивана не подвел... Хотя Иван никому не посоветовал бы повторять такой эксперимент... Если только он жизнью своею, конечно, хоть немного дорожит. По сути, это все же – цирковой номер, а не нормальная работа.
Иван быстрым движением обмотал шнур вокруг пояса Аркадия, завязал удавкой. Второй конец шнура, с карабином он зацепил за ручку двери. Аркадий следил за его действиями молча, побелев от страха. Второй шнур Иван завязал удавкой подмышками у приговоренного им к смерти человека. На все это у него ушло секунд тридцать.
Чтобы открыть дверь вагона, Ивану потребовалось еще секунд пять. Увидев мелькающие рядом с поездом мостовые фермы, Аркадий забился в угол у противоположной двери, заскреб по ней руками...
Иван взял в руки конец обвязанного у него подмышками шнура, осмотрел небольшой якорь-кошку, надежно закрепленный на нем, затем взглянул на Аркадия. Взглянул так, как смотрят на покойника – в последний раз...
– Не надо! – выдавил тот из себя, хватаясь руками за ручку двери, за шнур у себя на поясе, шаря по стене тамбура в поисках чего-нибудь, за что можно было держаться крепко...
«Дурак! – подумал Иван. – хочет руками остановить поезд...»
Он улыбнулся. Потом слегка покачал головой и сказал укоризненно.
– Не противься судьбе, Аркадий...
Раскрутив кошку на конце шнура, он швырнул ее в раскрытую дверь вагона и, тут же посторонившись, успел сказать Аркадию:
– Прощай!..
Якорь зацепился надежно. Это Иван понял, глядя, как быстро разматывается сорокаметровая бухта шнура. Аркадий тоже смотрел на нее, как завороженный. Он заскулил по-собачьи, заскреб руками по стене, но шнур натянулся, и со скоростью шестьдесят километров в час Аркадий вылетел из тамбура вагона на мост.
Иван проследил, как разматывается вторая бухта, увидел, как резко, рывком натянулся шнур, на секунду став похожим на струну, и затем вновь ослаб. Можно было подумать, что шнур оборвался, но Иван знал, что это не так... Он чувствовал, что смерть, которую он готовил этому человеку, уже наступила...
Иван отстегнул карабин от ручки двери и вышвырнул в раскрытую дверь... Пора было подумать и о собственной безопасности... Как только найдут разорванное пополам тело аркадия, и установят, что он – пассажир с трансевропейского экспресса, перед Иваном возникнут вежливые, по сравнению с российскими, австрийские полицейские, получившие информацию от своих венгерских коллег, и пристанут с расспросами о попутчике.
Вопросы полиции мало беспокоили Ивана, доказать, что он причастен к этому убийству, невозможно. Если бы не оружие в сумке, он тронулся бы с места. В конце концов полиция еще должна будет доказать, что это именно преднамеренное убийство, а не несчастный случай и не удавшаяся попытка лично свести счеты с жизнью...
Но, как бы там ни было, оставаться в поезде больше было нельзя... Иван понимал, что покидая поезд. Он облегчает задачу полицейским. Именно его и будут теперь они искать... Но, с другой стороны, у них не будет уверенности, что он, Иван, остался в живых... Может быть его тоже убили, а труп выбросили в реку? Разве такого не могло случиться? Запросто!..
Полиция непременно начнет искать его труп в реке. Конечно, возникнет версия, что он покинул поезд и скрылся. Но за это время поезд пройдет немало... Поверка документов будет только на границе. До нее еще добрая сотня километров. Чем раньше Иван сойдет с поезда, тем больше у него будет шансов, что его не сумеют найти... Даже – профессионалы. Потому, что и сам он – профессионал...
Все это промелькнуло в голове Ивана механически. Главным же аргументом было то, что если его возьмут под подозрение, начнут проверять, кто он, настоящие ли у него документы, на это уйдет уйма времени. И хотя с документами у Ивана все было в порядке, стоять на подозрении у полиции ему очень не хотелось. Хотя бы потому, что его ждал Крестный... Вернее, это он нетерпеливо ждал встречи с Крестным и задерживаться из-за всякой ерунды, вроде убитого им человека, просто не мог...
Иван выпрыгнул с поезда примерно через километр после моста, скатившись вниз по насыпи, поросшей травой. На безлюдной окраине ночного Дьёра никто не заметил его темную фигуру, вскоре полностью растворившуюся в точно такой же ночной темноте...
Для того, чтобы сориентироваться в незнакомом городе, вовсе не нужно расспрашивать прохожих или добывать его карту... Достаточно разобраться в транспортных потоках... Ивана интересовало крупное шоссе, ведущее на запад, в сторону Австрии.
Пешком ему пришлось пройти километра три, не больше. За время этого пути навстречу попались трое мужчин с проститутками и двое пьяных. На Ивана никто из них не обратил внимания... Один раз ему пришлось спрятаться в подъезде многоэтажного дома от показавшегося вдали полицейского патруля... Дольше никто ему не мешал...
Движение на ночном шоссе нельзя было назвать оживленным, но каждую минуту по нему проходила, как минимум, одна машина, обдавая Ивана брызгами света и шелестом шин об асфальт...
Выбрав место подальше от случайных глаз и полицейских постов, Иван за пять минут нашел машину, водитель которой согласился везти его до Вены. Это было не слишком далеко, а плату Иван предложил хорошую. Деньги, как всегда, оказались решающим аргументом...
Водитель оказался австрийцем, возвращающимся домой в Зальцбург. Звали его Франц-Иосиф, и он был очень горд, что носит имя, которым назывались несколько императоров Австро-Венгрии. Работал он в Венгрии, на нефтяном месторождении под Сегедом специалистом-консультантом по контрольно-измерительным приборам австрийского производства на нефтепроводе Сегед-Секешфехервар... Три недели работы – неделя дома... Отличный график!
Все это он сообщил Ивану на первом километре пути. Иван помалкивал, присматриваясь к водителю... Его интересовала проверка на границе...
Но контрольно-пропускной пункт сразу за Мошонмадьяроваром они миновали без единой задержки, видно тело разодранного пополам Аркадия еще не обнаружили, а если обнаружили, то не выяснили еще, что пропал его попутчик с билетом до Берна...
Едва миновали австро-венгерскую границу, Иван предложил Францу-Иосифу довести его до Зальбурга, увеличив, соответственно, плату. Общительный австриец, изголодавшийся во время своего дежурства на нефтепроводе по людям, согласился без колебаний... Не просто попутчик, а еще и деньги заплатит, фактически, за то, чтобы ему было кому рассказывать бесконечную историю его жизни, к которой сводились все его рассказы...
Петр (документы у Ивана были на Петра Привалова, который ехал на отдых и лечение в Люцерн и Невшатель) обязательно зайдет к нему в гости и познакомится с его Линдой... Франц-Иосиф подмигивал Ивану и смеялся... Видно было, что по своей Линде он тоже изголодался... И голод его становился все острее, по мере приближения к дому и дрожащей от предвкушения Линде...
Несмотря на приличный возраст, старенький «фольксваген» Франца-Иосифа мчал по шоссе весело и бодро. Они проехали уже Санкт-Пёльтен, Линц и Вельс, до Зальцбурга оставалось рукой подать, когда Иван сделал своему спешащему домой водителю предложение, которое поставило того в тупик... Иван предложил отвезти его в Цюрих или в Базель... Заплатит Иван сумму, которую Франц-Иосиф получает на своем нефтепроводе за месяц... Сумму Франц-Иосиф сам назовет. Иван верит ему на слово – сколько назовет, столько Иван заплатит. Нисколько не торгуясь...
Разговорчивый австриец помрачнел и надолго замолчал... Думать и разговаривать одновременно, он, наверное, не умеет, решил Иван. Поэтому и делает это по очереди, чтобы мысли не путались со словами и наоборот...
Когда уже переехали мост через Зальцу и по сторонам замелькали аккуратные домики-коттеджи на окраине Зальцбурга, Франц-Иосиф выдал что-то непереводимое на своем немецком австрийского розлива языке. Из его тирады Иван разобрал только, что там упоминались гром и молния, какая-то «дурацкая голова», чья-то мать, а закончилось все словами «еще раз»...
Из чего Иван заключил, что Франц-Иосиф согласен... И не ошибся. Австриец попросил только об одном – чтобы Иван согласился его подождать, пока он заедет домой – поздороваться с женой...
– Фюнф минутен! – твердил Франц-Иосиф. – Фюнф минутен!
«Быстрый ты мужик, – подумал Иван. – За „фюнф минутен“ хочешь домой забежать жену трахнуть! Ну, что ж, забеги на свои пять минут, трахни... Мне совсем не нужно, чтобы ты нервничал за рулем... Придется пойти тебе навстречу, Франц-Иосиф...»
Иван положил австрийцу руку на плечо и сказал понимающе:
– У тебя есть полчаса, чтобы поздороваться с женой... Надеюсь, твое рукопожатие будет крепким и понравится Линде... Через полчаса я ухожу и не заплачу тебе за предыдущую дорогу, если ты опоздаешь...
Водитель обрадованно закивал головой и нажал на газ. Машина помчалась по улицам Зальцбурга, явно нарушая сразу несколько пунктов правил дорожного движения этого тихого австрийского городишки, первым из которых наверняка было превышение скорости...
Полчаса Иван курил и думал о Крестном... Он, наверное, надеется, что Иван его не найдет, а если найдет – то не достанет...
Он думает, что надежно спрятался за этими Швейцарскими Альпами, и спокойно смотрит на свое отражение в воде Женевского озера... Посмотрим, куда денется его спокойствие, когда рядом возникнет отражение Ивана.
Крестный сам выбрал страну, в которой останется навечно... Иван еще не знал, когда это случится и при каких обстоятельствах, но Крестного он утопит, это он знал наверняка... И раз уж это будет в Лозанне – значит утопит в Женевском озере, на берегу которого она находится... Швейцария – так Швейцария, какая, собственно говоря, разница! – подумал Иван.
Восторги вернувшегося ровно через полчаса, минута в минуту, Франца-Иосифа по поводу его Линды Иван слушал вполуха, представляя, как он приедет в Лозанну и встретится с Крестным...
Когда ему надоели восклицания австрийца «О, Линда! О, майн либе кляйне медхен!», сопровождавшиеся рассказами о том, какая она ревностная католичка, какие вкусные пироги с яблоками она печет, какую чистоту в доме она поддерживает, как расчетливо распределяет деньги, которые зарабатывает Франц-Иосиф, Иван спросил:
– Дети у тебя есть, тезка императора? Наследники твоей домашней империи?
И Франц-Иосиф сменил пластинку. Новая – о Берте и маленьком Франце – оказалась еще более долгоиграющей, чем прежняя...
Иван сразу, еще в Венгрии, объяснил своему водителю-австрийцу, что не хочет ехать через Германию – через Мюнхен, Кауфбойрен, Равенсбург и дальше через швейцарские Винтертур или Констанц, хотя австриец предупредил, что так, возможно, будет, дальше, но быстрее и безопаснее. Горная дорога есть горная дорога, и как транспортная магистраль невысоко ценится среди водителей. Приходится быть в постоянном напряжении, а им предстоит проехать практически все Альпы вдоль...
Представления о безопасности у Ивана были несколько иные. Ему вовсе не хотелось лишний раз сталкиваться с пограничниками и полицейскими, да еще германскими полицейским, славящимися своей тупой дотошностью... Эти наверняка поверяют багаж у пересекающих границу водителей и пассажиров автомашин...
Поэтому он выбрал дорогу через Восточные Альпы – Инсбрук и Дорнбирн – с южной стороны Боденского озера, а не с северной. Пусть дольше, пусть – опаснее, как утверждает австриец, но – спокойнее.
Франц-Иосиф устал, наконец, болтать, погрузившись в грезы о своей семье, для которой он заработает за два дня кучу денег, а Иван дремал, развалившись на заднем сидении «фольксвагена», изредка просыпаясь и поглядывая в окно, где один за другим возникали живописные пейзажи австрийских Альп. Но красоты природы мало трогали стремящегося к своей единственной цели Ивана...
...Проснулся он от того, что Франц-Иосиф тряс его за плечо и настойчиво повторял как испорченная пластинка, напряженным, почти испуганным, как показалось спросонья Ивану, голосом:
– Герр Петр! Ауфштейн! Герр Петр! Полицай! Ауфштейн! Битте зер, ауфштейн!
Машина стояла. Подавив мгновенно вспыхнувшее желание выхватить пистолет, Иван полез в карман за документами и протянул их в окно заглядывающему внутрь усатому толстому полицейскому в швейцарской форме. Тот внимательно их рассмотрел и вернув Ивану, махнул рукой – проезжайте... Никакой тревоги на границе не было... Пограничникам никто не передавал его приметы, никто не объявлял на него всеевропейский розыск... Оказывается, европейская милиция и впрямь работает совершенно по-другому...
Пограничников Боденского контрольно-пропускного пункта не интересовал Петр Привалов, русский турист, прибывающий в Швейцарию на лечение... Документы его были в полном порядке, а остальное их не касалось. Закон он у них на глазах не нарушал, значит, может спокойно следовать до своей цели в Швейцарии – города Невшатель. Никто до него докапываться не будет.
Иван даже удивился, насколько швейцарский пейзаж похож на австрийский, а городок Санкт-Галлен на Зальцбург. До Лозанны оставалось километров триста и, как и предполагал Иван, его водитель без особого сопротивления согласился довести Ивана лишние семьдесят-сто километров. За дополнительную плату, естественно...
Через четыре часа Иван прощался с Францем-Иосифом на окраине Лозанны. Расстались они чрезвычайно довольные друг другом...
Франц Иосиф, заработавший для своей Линды и нажитых вместе с нею детишек кругленькую сумму, мчался по той же дороге обратно, в Зальцбург, а Иван отправился на поиски центра города, где, наверняка, можно обнаружить гостиницу с бешенными ценами, и в силу того, – свободными номерами... Такие гостиницы существуют для богатых сумасбродов, швыряющих деньги на ветер или для людей, которым просто некогда ждать и тратить время на поиски чего-нибудь подешевле. Таких, как Иван.
Иван был в Лозанне. И где-то здесь же, в этом городе, должен быть Крестный...
Глава шестая.
Разыскать в Лозанне Василя не составило большого труда, как могло бы показаться на первый взгляд... Для этого нужно было найти хотя бы одного русского... Осталось решить только один вопрос – где искать русского в небольшом, по сравнению с Российскими мегаполисами, швейцарском городе, где населения было даже меньше, чем в любом занюханом российском райцентре?
Иван медленно шел по полого спускающейся к озеру улочке между прилепленными друг к другу трех-четырехэтажными домами со странными крышами, один скат у которых был примерно в полтора раза больше другого...
Дома в Лозанне располагались как-то кучками, житель Москвы сказал бы – микрорайонами. В группе домов было очень мало деревьев и вообще, зелени, зато друг от друга такие кучки отделялись настоящими парками, лужайками, полянками или еще чем-то в этом роде...
В центре города, около гостиницы, в которой Иван остановился, улицы выглядели по общеевропейскому стандарту, напоминая, например, многие районы Москвы. Но ближе к озеру все больше чувствовался национальный франко-швейцарский колорит... Озеро было старым центром этого законсервированного, почти наглухо загородившегося от времени города в центре Европы почти на границе с Францией...
Ивана интересовали открытые кафе и маленькие ресторанчик на берегу Женевского озера...
Где, как не в ресторане или кафе искать русского, не привыкшего к тишине и спокойствию швейцарских городов... Он обязательно будет обитать там, где бывает больше всего народа, где можно если не поговорить по душам, то хоть словечком перекинуться со случайным собеседником, а то и в беседу того втянуть...
Если, конечно, человек, не испытывает тяги к молчанию и одиночеству. Наверное и такие гости из России бывали в Лозанне нам берегу видавшего виды Женевского озера... Но такие русские и не интересовали Ивана. Ему нужен был соотечественник, любящий поболтать, вроде австрийца Франца-Иосифа...
Улочка со сверхоригинальным названием «Зеештрассе» вывела его к окруженному горами озеру, и в первом же небольшом кафе на пять столиков, которое называлось «Вильгельм Телль», Иван наткнулся на тот объект, который искал. Приличной наружности господин лет пятидесяти в хорошем светлом костюме, сидел за столиком, подперев голову рукой и мрачно смотрел на Женевское озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
За дверным стеклом замелькали мостовые опоры и более мелкие косые металлические фермы, поддерживающие верхнюю часть моста... Иван двигался быстро и четко... Можно сказать даже – красиво...
Он достал из сумки моток капронового шнура, выдерживавшего рывки силой по шесть-семь центнеров... Ивану приходилось, прыгать с крыши шестнадцатиэтажного дома прямо в пустоту, имея в руках только тонкую нить такого шнура, и он еще ни разу Ивана не подвел... Хотя Иван никому не посоветовал бы повторять такой эксперимент... Если только он жизнью своею, конечно, хоть немного дорожит. По сути, это все же – цирковой номер, а не нормальная работа.
Иван быстрым движением обмотал шнур вокруг пояса Аркадия, завязал удавкой. Второй конец шнура, с карабином он зацепил за ручку двери. Аркадий следил за его действиями молча, побелев от страха. Второй шнур Иван завязал удавкой подмышками у приговоренного им к смерти человека. На все это у него ушло секунд тридцать.
Чтобы открыть дверь вагона, Ивану потребовалось еще секунд пять. Увидев мелькающие рядом с поездом мостовые фермы, Аркадий забился в угол у противоположной двери, заскреб по ней руками...
Иван взял в руки конец обвязанного у него подмышками шнура, осмотрел небольшой якорь-кошку, надежно закрепленный на нем, затем взглянул на Аркадия. Взглянул так, как смотрят на покойника – в последний раз...
– Не надо! – выдавил тот из себя, хватаясь руками за ручку двери, за шнур у себя на поясе, шаря по стене тамбура в поисках чего-нибудь, за что можно было держаться крепко...
«Дурак! – подумал Иван. – хочет руками остановить поезд...»
Он улыбнулся. Потом слегка покачал головой и сказал укоризненно.
– Не противься судьбе, Аркадий...
Раскрутив кошку на конце шнура, он швырнул ее в раскрытую дверь вагона и, тут же посторонившись, успел сказать Аркадию:
– Прощай!..
Якорь зацепился надежно. Это Иван понял, глядя, как быстро разматывается сорокаметровая бухта шнура. Аркадий тоже смотрел на нее, как завороженный. Он заскулил по-собачьи, заскреб руками по стене, но шнур натянулся, и со скоростью шестьдесят километров в час Аркадий вылетел из тамбура вагона на мост.
Иван проследил, как разматывается вторая бухта, увидел, как резко, рывком натянулся шнур, на секунду став похожим на струну, и затем вновь ослаб. Можно было подумать, что шнур оборвался, но Иван знал, что это не так... Он чувствовал, что смерть, которую он готовил этому человеку, уже наступила...
Иван отстегнул карабин от ручки двери и вышвырнул в раскрытую дверь... Пора было подумать и о собственной безопасности... Как только найдут разорванное пополам тело аркадия, и установят, что он – пассажир с трансевропейского экспресса, перед Иваном возникнут вежливые, по сравнению с российскими, австрийские полицейские, получившие информацию от своих венгерских коллег, и пристанут с расспросами о попутчике.
Вопросы полиции мало беспокоили Ивана, доказать, что он причастен к этому убийству, невозможно. Если бы не оружие в сумке, он тронулся бы с места. В конце концов полиция еще должна будет доказать, что это именно преднамеренное убийство, а не несчастный случай и не удавшаяся попытка лично свести счеты с жизнью...
Но, как бы там ни было, оставаться в поезде больше было нельзя... Иван понимал, что покидая поезд. Он облегчает задачу полицейским. Именно его и будут теперь они искать... Но, с другой стороны, у них не будет уверенности, что он, Иван, остался в живых... Может быть его тоже убили, а труп выбросили в реку? Разве такого не могло случиться? Запросто!..
Полиция непременно начнет искать его труп в реке. Конечно, возникнет версия, что он покинул поезд и скрылся. Но за это время поезд пройдет немало... Поверка документов будет только на границе. До нее еще добрая сотня километров. Чем раньше Иван сойдет с поезда, тем больше у него будет шансов, что его не сумеют найти... Даже – профессионалы. Потому, что и сам он – профессионал...
Все это промелькнуло в голове Ивана механически. Главным же аргументом было то, что если его возьмут под подозрение, начнут проверять, кто он, настоящие ли у него документы, на это уйдет уйма времени. И хотя с документами у Ивана все было в порядке, стоять на подозрении у полиции ему очень не хотелось. Хотя бы потому, что его ждал Крестный... Вернее, это он нетерпеливо ждал встречи с Крестным и задерживаться из-за всякой ерунды, вроде убитого им человека, просто не мог...
Иван выпрыгнул с поезда примерно через километр после моста, скатившись вниз по насыпи, поросшей травой. На безлюдной окраине ночного Дьёра никто не заметил его темную фигуру, вскоре полностью растворившуюся в точно такой же ночной темноте...
Для того, чтобы сориентироваться в незнакомом городе, вовсе не нужно расспрашивать прохожих или добывать его карту... Достаточно разобраться в транспортных потоках... Ивана интересовало крупное шоссе, ведущее на запад, в сторону Австрии.
Пешком ему пришлось пройти километра три, не больше. За время этого пути навстречу попались трое мужчин с проститутками и двое пьяных. На Ивана никто из них не обратил внимания... Один раз ему пришлось спрятаться в подъезде многоэтажного дома от показавшегося вдали полицейского патруля... Дольше никто ему не мешал...
Движение на ночном шоссе нельзя было назвать оживленным, но каждую минуту по нему проходила, как минимум, одна машина, обдавая Ивана брызгами света и шелестом шин об асфальт...
Выбрав место подальше от случайных глаз и полицейских постов, Иван за пять минут нашел машину, водитель которой согласился везти его до Вены. Это было не слишком далеко, а плату Иван предложил хорошую. Деньги, как всегда, оказались решающим аргументом...
Водитель оказался австрийцем, возвращающимся домой в Зальцбург. Звали его Франц-Иосиф, и он был очень горд, что носит имя, которым назывались несколько императоров Австро-Венгрии. Работал он в Венгрии, на нефтяном месторождении под Сегедом специалистом-консультантом по контрольно-измерительным приборам австрийского производства на нефтепроводе Сегед-Секешфехервар... Три недели работы – неделя дома... Отличный график!
Все это он сообщил Ивану на первом километре пути. Иван помалкивал, присматриваясь к водителю... Его интересовала проверка на границе...
Но контрольно-пропускной пункт сразу за Мошонмадьяроваром они миновали без единой задержки, видно тело разодранного пополам Аркадия еще не обнаружили, а если обнаружили, то не выяснили еще, что пропал его попутчик с билетом до Берна...
Едва миновали австро-венгерскую границу, Иван предложил Францу-Иосифу довести его до Зальбурга, увеличив, соответственно, плату. Общительный австриец, изголодавшийся во время своего дежурства на нефтепроводе по людям, согласился без колебаний... Не просто попутчик, а еще и деньги заплатит, фактически, за то, чтобы ему было кому рассказывать бесконечную историю его жизни, к которой сводились все его рассказы...
Петр (документы у Ивана были на Петра Привалова, который ехал на отдых и лечение в Люцерн и Невшатель) обязательно зайдет к нему в гости и познакомится с его Линдой... Франц-Иосиф подмигивал Ивану и смеялся... Видно было, что по своей Линде он тоже изголодался... И голод его становился все острее, по мере приближения к дому и дрожащей от предвкушения Линде...
Несмотря на приличный возраст, старенький «фольксваген» Франца-Иосифа мчал по шоссе весело и бодро. Они проехали уже Санкт-Пёльтен, Линц и Вельс, до Зальцбурга оставалось рукой подать, когда Иван сделал своему спешащему домой водителю предложение, которое поставило того в тупик... Иван предложил отвезти его в Цюрих или в Базель... Заплатит Иван сумму, которую Франц-Иосиф получает на своем нефтепроводе за месяц... Сумму Франц-Иосиф сам назовет. Иван верит ему на слово – сколько назовет, столько Иван заплатит. Нисколько не торгуясь...
Разговорчивый австриец помрачнел и надолго замолчал... Думать и разговаривать одновременно, он, наверное, не умеет, решил Иван. Поэтому и делает это по очереди, чтобы мысли не путались со словами и наоборот...
Когда уже переехали мост через Зальцу и по сторонам замелькали аккуратные домики-коттеджи на окраине Зальцбурга, Франц-Иосиф выдал что-то непереводимое на своем немецком австрийского розлива языке. Из его тирады Иван разобрал только, что там упоминались гром и молния, какая-то «дурацкая голова», чья-то мать, а закончилось все словами «еще раз»...
Из чего Иван заключил, что Франц-Иосиф согласен... И не ошибся. Австриец попросил только об одном – чтобы Иван согласился его подождать, пока он заедет домой – поздороваться с женой...
– Фюнф минутен! – твердил Франц-Иосиф. – Фюнф минутен!
«Быстрый ты мужик, – подумал Иван. – За „фюнф минутен“ хочешь домой забежать жену трахнуть! Ну, что ж, забеги на свои пять минут, трахни... Мне совсем не нужно, чтобы ты нервничал за рулем... Придется пойти тебе навстречу, Франц-Иосиф...»
Иван положил австрийцу руку на плечо и сказал понимающе:
– У тебя есть полчаса, чтобы поздороваться с женой... Надеюсь, твое рукопожатие будет крепким и понравится Линде... Через полчаса я ухожу и не заплачу тебе за предыдущую дорогу, если ты опоздаешь...
Водитель обрадованно закивал головой и нажал на газ. Машина помчалась по улицам Зальцбурга, явно нарушая сразу несколько пунктов правил дорожного движения этого тихого австрийского городишки, первым из которых наверняка было превышение скорости...
Полчаса Иван курил и думал о Крестном... Он, наверное, надеется, что Иван его не найдет, а если найдет – то не достанет...
Он думает, что надежно спрятался за этими Швейцарскими Альпами, и спокойно смотрит на свое отражение в воде Женевского озера... Посмотрим, куда денется его спокойствие, когда рядом возникнет отражение Ивана.
Крестный сам выбрал страну, в которой останется навечно... Иван еще не знал, когда это случится и при каких обстоятельствах, но Крестного он утопит, это он знал наверняка... И раз уж это будет в Лозанне – значит утопит в Женевском озере, на берегу которого она находится... Швейцария – так Швейцария, какая, собственно говоря, разница! – подумал Иван.
Восторги вернувшегося ровно через полчаса, минута в минуту, Франца-Иосифа по поводу его Линды Иван слушал вполуха, представляя, как он приедет в Лозанну и встретится с Крестным...
Когда ему надоели восклицания австрийца «О, Линда! О, майн либе кляйне медхен!», сопровождавшиеся рассказами о том, какая она ревностная католичка, какие вкусные пироги с яблоками она печет, какую чистоту в доме она поддерживает, как расчетливо распределяет деньги, которые зарабатывает Франц-Иосиф, Иван спросил:
– Дети у тебя есть, тезка императора? Наследники твоей домашней империи?
И Франц-Иосиф сменил пластинку. Новая – о Берте и маленьком Франце – оказалась еще более долгоиграющей, чем прежняя...
Иван сразу, еще в Венгрии, объяснил своему водителю-австрийцу, что не хочет ехать через Германию – через Мюнхен, Кауфбойрен, Равенсбург и дальше через швейцарские Винтертур или Констанц, хотя австриец предупредил, что так, возможно, будет, дальше, но быстрее и безопаснее. Горная дорога есть горная дорога, и как транспортная магистраль невысоко ценится среди водителей. Приходится быть в постоянном напряжении, а им предстоит проехать практически все Альпы вдоль...
Представления о безопасности у Ивана были несколько иные. Ему вовсе не хотелось лишний раз сталкиваться с пограничниками и полицейскими, да еще германскими полицейским, славящимися своей тупой дотошностью... Эти наверняка поверяют багаж у пересекающих границу водителей и пассажиров автомашин...
Поэтому он выбрал дорогу через Восточные Альпы – Инсбрук и Дорнбирн – с южной стороны Боденского озера, а не с северной. Пусть дольше, пусть – опаснее, как утверждает австриец, но – спокойнее.
Франц-Иосиф устал, наконец, болтать, погрузившись в грезы о своей семье, для которой он заработает за два дня кучу денег, а Иван дремал, развалившись на заднем сидении «фольксвагена», изредка просыпаясь и поглядывая в окно, где один за другим возникали живописные пейзажи австрийских Альп. Но красоты природы мало трогали стремящегося к своей единственной цели Ивана...
...Проснулся он от того, что Франц-Иосиф тряс его за плечо и настойчиво повторял как испорченная пластинка, напряженным, почти испуганным, как показалось спросонья Ивану, голосом:
– Герр Петр! Ауфштейн! Герр Петр! Полицай! Ауфштейн! Битте зер, ауфштейн!
Машина стояла. Подавив мгновенно вспыхнувшее желание выхватить пистолет, Иван полез в карман за документами и протянул их в окно заглядывающему внутрь усатому толстому полицейскому в швейцарской форме. Тот внимательно их рассмотрел и вернув Ивану, махнул рукой – проезжайте... Никакой тревоги на границе не было... Пограничникам никто не передавал его приметы, никто не объявлял на него всеевропейский розыск... Оказывается, европейская милиция и впрямь работает совершенно по-другому...
Пограничников Боденского контрольно-пропускного пункта не интересовал Петр Привалов, русский турист, прибывающий в Швейцарию на лечение... Документы его были в полном порядке, а остальное их не касалось. Закон он у них на глазах не нарушал, значит, может спокойно следовать до своей цели в Швейцарии – города Невшатель. Никто до него докапываться не будет.
Иван даже удивился, насколько швейцарский пейзаж похож на австрийский, а городок Санкт-Галлен на Зальцбург. До Лозанны оставалось километров триста и, как и предполагал Иван, его водитель без особого сопротивления согласился довести Ивана лишние семьдесят-сто километров. За дополнительную плату, естественно...
Через четыре часа Иван прощался с Францем-Иосифом на окраине Лозанны. Расстались они чрезвычайно довольные друг другом...
Франц Иосиф, заработавший для своей Линды и нажитых вместе с нею детишек кругленькую сумму, мчался по той же дороге обратно, в Зальцбург, а Иван отправился на поиски центра города, где, наверняка, можно обнаружить гостиницу с бешенными ценами, и в силу того, – свободными номерами... Такие гостиницы существуют для богатых сумасбродов, швыряющих деньги на ветер или для людей, которым просто некогда ждать и тратить время на поиски чего-нибудь подешевле. Таких, как Иван.
Иван был в Лозанне. И где-то здесь же, в этом городе, должен быть Крестный...
Глава шестая.
Разыскать в Лозанне Василя не составило большого труда, как могло бы показаться на первый взгляд... Для этого нужно было найти хотя бы одного русского... Осталось решить только один вопрос – где искать русского в небольшом, по сравнению с Российскими мегаполисами, швейцарском городе, где населения было даже меньше, чем в любом занюханом российском райцентре?
Иван медленно шел по полого спускающейся к озеру улочке между прилепленными друг к другу трех-четырехэтажными домами со странными крышами, один скат у которых был примерно в полтора раза больше другого...
Дома в Лозанне располагались как-то кучками, житель Москвы сказал бы – микрорайонами. В группе домов было очень мало деревьев и вообще, зелени, зато друг от друга такие кучки отделялись настоящими парками, лужайками, полянками или еще чем-то в этом роде...
В центре города, около гостиницы, в которой Иван остановился, улицы выглядели по общеевропейскому стандарту, напоминая, например, многие районы Москвы. Но ближе к озеру все больше чувствовался национальный франко-швейцарский колорит... Озеро было старым центром этого законсервированного, почти наглухо загородившегося от времени города в центре Европы почти на границе с Францией...
Ивана интересовали открытые кафе и маленькие ресторанчик на берегу Женевского озера...
Где, как не в ресторане или кафе искать русского, не привыкшего к тишине и спокойствию швейцарских городов... Он обязательно будет обитать там, где бывает больше всего народа, где можно если не поговорить по душам, то хоть словечком перекинуться со случайным собеседником, а то и в беседу того втянуть...
Если, конечно, человек, не испытывает тяги к молчанию и одиночеству. Наверное и такие гости из России бывали в Лозанне нам берегу видавшего виды Женевского озера... Но такие русские и не интересовали Ивана. Ему нужен был соотечественник, любящий поболтать, вроде австрийца Франца-Иосифа...
Улочка со сверхоригинальным названием «Зеештрассе» вывела его к окруженному горами озеру, и в первом же небольшом кафе на пять столиков, которое называлось «Вильгельм Телль», Иван наткнулся на тот объект, который искал. Приличной наружности господин лет пятидесяти в хорошем светлом костюме, сидел за столиком, подперев голову рукой и мрачно смотрел на Женевское озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20