Боб протянул руку и
парень покорно вложил в нее, изрядно изменивший цвет, билет.
- А что случилось с "Боингом"?
- Да ото, блин, эт самое. Короче сел он, блин.
- А взлететь значит уже не может? - со слабой надеждой в
голосе поинтересовался Боб.
Парень победоносно посмотрел на Людку, но та только плотнее
запахнулась в форменную тужурку, да заправила обратно в ватник
кусок вывалившейся ваты.
- Короче мы там канавку прокопали под кабель...
- Что, прямо на полосе!?
- Нет, блин, на дне морском! Конечно на полосе. Мигалки
видел? То-то, и я не видел. Их щас снегом занесло. Ну наши-то
знают, а этот... Как ты сказал?
- "Боинг"...
- Во. А колеса у него классные. Так в канавке и остались.
- Он что, разбился?
- Как же, дождешься от него, - с явным разочарованием в
голосе сказал коллекционер горюче-смазочных материалов, - На пузе
всю полосу проехал... Даже немного больше...
- Во блин, - сказал супер-агент.
- Ну, - добавил людкин собеседник.
- Да ну их! Они эту, блин, - парень ткнул заиндевевшую
Людку в плечо, - Ну как ее, блин?
- Гуманитарную помощь привезли, - помогла Людка и
посмотрела на Боба так, как комбайнер смотрит на некошенное поле.
- Во - голова! Только самолет несколько стерся.
- Несколько, ЧТО?
- То! Стерся он. Полоса у нас знаешь какая? - Боб не
знал.., - На нее если что без шасси попадет - хана!, - Этого
слова Сейбл тоже не знал, но примерно догадался "Это что-то вроде
"Шит!" на родном языке..., - Одним словом наждачка! - продолжал
парень.
- Ну хоть что-то осталось? - спросил Сейбл, у которого от
неограниченных возможностей наждачной взлетно-посадочной полосы
заныло под ложечкой.
- Ну, а чё? Третий слой ящиков остался. Вкусности всякие.
Наши этого добра наелись и теперь в медпункте вместе с
американцами...
- А с ними-то что!? - спросил Боб, чувствуя ответственность
за судьбу соотечественников.
- Да нежные они, блин. Мы их от чистого сердца покормили в
нашей столовке, а они... - парень безнадежно махнул рукой, -
наши-то едят, и - ничего!
Внезапно где-то в недрах давно не крашеной стойки, на
которую опирался супер-агент зазвонил хорошо замаскированный
будильник. Людка, до этого пребывавшая, казалось, в состоянии
летаргического сна, встрепенулась и, не глядя, заставила его
замолчать движением, которым обычно убивают комара.
Будильник звякнул в последний раз и недовольно затих, явно
готовя какую-то пакость. Промасленный парень отодвинулся на
почтительное расстояние, чтобы не мешать Людке извлекать на свет
божий необходимые для работы вещи. С невозмутимостью факира та
выложила на стойку исписанную от корки до корки ученическую
тетрадку, огрызок карандаша, который превзошел по размерам
ожидания Боба, несколько бывших в употреблении багажных
квитанций, неожиданно черный дырокол и, наконец, огромное
оцинкованное ведро с дверной ручкой, привинченной так, что теперь
оно напоминало большую перевернутую пивную кружку. Во всем этом
не было бы ничего удивительного, если бы не одна деталь, которая
бросилась агенту 0007 в глаза и заставила их безвольно упасть на
переносицу. В днище ведра был вмонтирован загубник от дыхательной
трубки для подводного плаванья.
"Ужасная страна. Поставить бы это ведро на стол моему шефу в
ЦРУ. Пусть попытается угадать его назначение, - думал Боб,
пытаясь усилием воли поставить глаза в нормальное положение. -
Точно, надо будет предложить это как тест на профпригодность...".
Тем временем Людка, закончившая свои достаточно хитрые
приготовления, удовлетворенно обвела извлеченное имущество
хозяйским взглядом, достала из кармана ватника упаковку мятной
жвачки и, быстро-быстро разжевав надула большой, приятно пахнущий
пузырь, который тут же с оглушительным грохотом лопнул. Сейбл
наблюдал за этими манипуляциями затаив дыхание, тщательно
запоминая последовательность людкиных действий.
Выстрел "жвачкового пузыря" здесь был таким же обычным
сигналом для привлечения внимания, как музыкальные переливы в
других аэропортах мира. "Наверное оркестр заболел" - догадался
Боб, вспомнив, что магнитофоны в здешнем холоде не работают. Тем
временем все находившиеся в зале повернули головы в сторону
источника звука. Даже милиционер под фикусом попытался
приподняться, но, крякнув, передумал и остался сидеть под никогда
не плодоносившим растением. Совершенно неожиданно Людка
приблизила свое лицо к строительному шлему супер-агента и мятным
шепотом спросила:
- Слышь, работяга. Тебе какое число нравится?
"Ни фига себе замаскировался" - мелькнула в мозгу Боба мысль
и он, еще не успев ничего толком сообразить, выпалил:
- Три ноля семь! - и чуть не упал в обморок от страшной
догадки - "Ведь так и рассекретить могут..." Сейбл хорошо помнил
1564 параграф "Правил настоящего агента". Он гласил "До тех пор
пока о тебе никто ничего не знает, а только догадывается - ты
супер-агент, когда твоя фотография есть в картотеках всех
разведок мира, включая Бурундийскую и Мганини-Буанскую, но ТЫ об
этом не догадываешься - ты секретный агент, а вот когда дети на
улицах показывают на тебя пальцами, а девушки просят автографы -
ты просто разведчик..." Как пример приводился Штирлиц и подборка
анекдотов про него. Быть "Штирлицем" не хотелось.
Людке, видимо понравилось число и она, довольно хмыкнув,
взяла в руки ведро. Прокашлившись, она подняла его до уровня
лица, внимательно посмотрела на присутствующих в зале ожидания
через отверстие загубника и, наконец, сказала в это самое
отверстие:
- Короче, все кто в ту сторону летит, - и ее рука плавно
описала дугу, нижний конец которой упирался в притихшего
милиционера, - На посадку! Рейс 0007!
Людка посмотрела на Боба, дабы оценить произведенный эффект.
Боб стоял прикусив язык и плотно сжав ноги. Несмотря на валенки -
его знобило. "Буду Штирлицем, буду Штирлицем...".
Людка как ни в чем ни бывало взяла со стойки, успевший
затвердеть комок жвачки, которую она запасливо вынула изо рта
перед началом объявления и, аппетитно почавкивая, стала ее
дожевывать. Часть пассажиров, которым было, видимо, в "ту
сторону" дружно поднялась со своих мест. Багажа у них было
несравнимо больше, чем у супер-агента, и вся живописная компания
напоминала группу альпинистов, готовую к восхождению. Наибольшее
внимание приковывала к себе старушка в розовом капоре, украшенном
лентами. Через плечо у нее была перекинута внушительная бухта
пенькового троса. Несмотря на мороз, ее задорное морщинистое лицо
покрывал здоровый румянец, а в глубоком декольте явно угадывалась
тельняшка.
- Куды йтить-то? - зычно крикнула ретро-альпинистка и
подтянула поближе огромную, хорошо груженую сумку с надписью
"Баскетбол".
Остальные пассажиры замерли, но по их напряженным позам и
бегающим 0007-ой понял, что они все как один готовы к рывку.
Боб с сомнением посмотрел на свои валенки. Соревноваться с
этими профессионалами в беге можно было только на стадионе. Там
бы он им показал, а здесь в полумраке, внутри здания, которое
сколько строилось, столько и перестраивалось, никакая карта,
никакая спецподготовка не помогли бы найти выход на посадку. Это
можно было только знать наверняка, либо не знать вовсе. В
старушкиных глазах, в обрамлении по-ленински лукавых морщинок,
такое знание читалось. Шансы обогнать ее даже налегке
приближались к нулю.
Баскетбольно-водевильная старушка, являвшая собой довольно
удачный гибрид морского пехотинца и альпийского стрелка,
терпеливо ожидала ответа.
Хозяйка оцинкованного рупора окинула ее внимательным
взглядом, после чего проделала ту же процедуру с супер-агентом.
Словно прочитав его невеселые мысли Людка снова приблизила свое
лицо к шлему Сейбла и негромко сказала:
- Да не волнуйся ты, успеешь. Вот хочешь, жвачку пожуй, - она
отделила половину тщательно прожеванного шарика с отпечатками
массы мелких крепких зубов, и протянула Бобу.
"Если бы у меня тело было покрыто шерстью, то она, наверное
встала бы сейчас дыбом..."- подумал Боб. Людка все еще продолжала
протягивать ему нечто, не имеющее ничего общего с пищей, когда
старушка начала делать вдох...
Однако ей не дали повторить вопрос. Людка, слипшимися от
жвачки пальцами, ткнула куда-то в сторону фикуса и громко
скомандовала в ведро:
- Вот через оттуда!
Поскольку до таких глубин "великого языка" Агент 0007 еще не
доныривал, он остался на месте, в то время как карнавальное
шествие, ведомое шустрой старушкой, заструилось через зал.
Миллиционер поджал ноги, но пост не покинул.
Боб растерянно стоял у стойки, как ему казалось, регистрации.
Зал пустел. Людка и ее промасленный напарник молчали. Наконец
хваленая агентурная выдержка изменила Сейблу и он, едва не
всхлипывая, спросил:
- А где самолет?
- На месте самолет. Да не плачь ты. Я их в обход послала.
Минут двадцать у тебя есть. Помни мою доброту. Я пролетария за
версту вижу.
Боб посмотрел в сторону служебного корридора, во мраке
которого скрылись окруленные надеждой пассажиры. До его слуха
долетали обрывки команд, сделанных уже знакомым голосом:
"Тудыть!", "Не тудыть!". Старушка, как Данко, освещая путь своим
розовым капором, увлекала людей все дальше и дальше от цели.
Новоявленный пролетарий снова с надеждой посмотрел на Людку,
которая была поглащена тем, что пыталась разлепить, увязшие в
жвачке пальцы.
- А самолет...? - жалобно протянул супер-агент, рискующий
навсегда остаться в этом богом забытом краю "невзбороненной зяби".
Внезапно инициативу перехватил, до этого молчавший парень:
- Давай за мной, блин. Тока не отставай!
- А ты... а Вы... что тоже на Аляску?
- Ты видел самолет без летчика? - спросил парень, размашисто
шагая и быстро удаляясь от Боба.
От страшной догадки тренированное тело 0007-го покрылось
огромными пупырышками, которые прощупывались даже через толстое
кожанное пальто: "ЛЕТЧИК...!"
Помахав рукой слипшейся Людке, которая впрочем этого не
заметила, ошарашенно-опупырышенный супер-агент бросился за
пилотом "нашего самолета".
Ориентируясь где по запаху, где по смутному силуэту, Сейбл
мчался по лабиринтам аэровокзала и шнурки на его шлеме
развевались как вымпелы на мачтах фрегата. Пробегая мимо
пожарного щита Боб заметил, что он закрыт зарешеченной дверью, на
которой висит добротный амбарный замок. Рядом красовался плакат с
надписью на шести языках: "В случае пожара перепилить замок", и
под плакатом на гвозде - ножевка на цепи. "Эх, не повезет кому-то
в случае пожара, хорошо, что не написали - ...и перекусить цепь"
- мелькнула мысль в промерзшем мозгу.
Скользя валенками по загадочному полу агент 0007 выскочил
вслед за хорошо-смазанным пилотом на просторы летного поля.
Далеко справа виднелась группа людей с чемоданами, сумками и
авоськами. Центральное место в композиции занимала дама в розовом
капоре.
Рискуя быть замеченным, Боб зыркнул по сторонам и, убедившись
в том, что его никто не видит, свернул в кармане огромную фигу.
Повинуясь странному импульсу старушка замерла на месте и, не
выпуская сумки из руки, ткнула в сторону пилота, который за счет
смазки обладал большей обтекаемостью. От ее команды подтаял и
рухнул на рулежную дорожку ближайший сугроб:
- Т У Д Ы Т Ь !!!!
Пилот ускорился и, оставляя жирные следы на плохо
притоптанном снегу, скрылся за большой кучей снега. Сейбл свернул
туда же и... увидел ЭТО! Самолет стоял, слепо разглядывая
морозное небо заиндевевшими оконцами пилотской кабины. Левое
крыло было буквально за уши притянуто к корпусу конструкцией,
смахивающей на огромный "аппарат Елизарова". Тут и там виднелись
следы всех типов сварок. Судя по качеству - варил местный умелец.
Передняя стойка шасси была подперта ящиком из-под тушенки.
Такие ящики уже попадались супер-агенту, но тушенку здесь он еще
не видел. "Приеду - наемся!". Рядом лежали колеса "Боинга".
Повеяло домом. Боб присел у колес и, тихо бормоча что-то себе под
нос, стал их гладить.
- Ты их еще расцелуй - сразу примерзнешь, блин! Не подходят
они нам, не подходят... Давай в самолет!
Из-за по-домашнему деревянной двери, ведущей в салон,
выглянула блондинистая женская голова:
- Лови конец!
"Всем нам конец", - невесело думал Сейбл, наблюдая за тем,
как пилот, раскачиваясь на веревке, пытается проникнуть на свое
рабочее место.
За снеговой кучей показалось облако пара, и к самолету
приблизилась группа пассажиров. Старушка победоносно оглядела их
и молча, театральным жестом показала крепкой рученькой на
самолет. Пассажиры одобрительно загудели.
Трапа все не было. Боб пытался сообразить с какой стороны он
появится, когда желающие все-таки улететь начали демонстрировать
свои акробатические навыки, подбадривая себя "Цунами в тундре" и
громким сопением. Кто-то попросил у старушки напрокат несколько
шлямбуров и альпинистских крюков, которые незамедлительно явились
из ее сумки. Один из жаждущих попасть на борт лайнера одел
монтерские "кошки" и теперь разминался, неуклюже прыгая и
размахивая руками. Еще один, не в меру шустрый пассажир попытался
использавать "пилотскую" веревку. Когда он был уже на пол-пути в
самолет, из-за двери показалась голова хозяина, вооруженного
стропорезом:
- Совесть надо иметь! - и неудачник полетел вниз, крепко
сжимая перерезанный кусок много раз использованной веревки, - А
ты, орел, блин, куда собрался? - вопрос адресовался парню с
монтерскими когтями.
И уже обращаясь ко всем сразу:
- Скобы не забивать, "кошками" не пользоваться, короче,
обшивку не дырявить. А о тебе, блин, - пилот указал пальцем в
смазке на мужика в полушубке, держащего в руках бамбуковую
телескопическую удочку с наконечником от пожарного багра, -
Вообще отдельный разговор! Ты уже пятый раз со своей удочкой...
Брысь отсюда!
Мужик понуро побрел прочь и Сейбл некоторое время следил за
удаляющимся наконечником от багра, который медленно плыл над
сугробами...
Старушка поступила просто: она цепко взяла свою сумку обеими
руками и, раскачав, метнула ее в дверной проем самолета. При этом
она не расжимала пальцев и сумка "Баскетбол", согласно всех
лучших законов физики, затянула старушку вглубь. Пилот
посторонился, пропуская обрамленный лентами снаряд и, ткнув
чумазым пальцем через плечо сказал:
- Вот так надо - экологически чисто.
Агенту нечего было использовать в качестве противовеса. Он с
завистью наблюдал как сноровистые люди, которые надеялись вот-вот
стать пассажирами, катали вокруг самолета огромный снежный шар,
увеличивающийся с каждой секундой. "Снеговика, наверное будут
лепить", - догадался сообразительный Боб.
Тем временем шар достиг, наконец, запланированных двух с
половиной метров в диаметре, его подкатили к самолету и
установили под дверью. "Ага, блин! Вот и трап!". Сейбл
пристроился в хвост сосредоточенно молчащей очереди на посадку...
Мебели в салоне почти не было. Садовые скамейки прекрасно
уживались со стульями из кинотеатра. Было и две прикроватных
тумбочки. На дверце одной из них значилось: "Запасные парашюты".
- А что ж она такая маленькая? А как же туда все поместиться?
А где же "основные" парашюты и сколько их там вообще..?
Занятые занятием незанятых мест пассажиры оставляли без
внимания эти вопросы Сейбла.
Приятной неожиданности не случилось и соседом по креслу
оказалась не пышногрудая блондинка, а скорее наоборот. Рядом с
0007-ым сидел большой лысеющий мужчина, все поведение которого
указывало на то, что он не первый раз пользуется услугами "наших
самолетов". Разогретый катанием снегового шара он нещадно потел и
выделял в морозный воздух всю таблицу Менделеева с ароматическими
добавками неясного происхождения.
Боб поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее и пребольно
ткнулся коленом в вентиль кослородного баллона, соединенного со
спасательной надувной лодкой ярко оранжевого цвета, которую
запасливый пассажир держал на коленях, бережно придерживая ее
руками.

1 2