— Хорошо, что я вовремя приказал спрятать на камбузе все ножи и вилки. Что бы он тогда из них изобрел?
— Не знаю, — сказал Кики.
— А я вас и не спрашиваю. Ничего, я слез лить не буду. Я предъявлю ему иск за порчу частного имущества. Тогда он у меня узнает… — Капитан глубокомысленно вздохнул и печально посмотрел снизу вверх на собеседника: — Чего стоите, боцман, присаживайтесь.
— Так некуда же, мой капитан, — развел руками тот. — Вы весь толчок заняли.
— Мда… тут вы правы, — все также печально согласился Оззи, прислушиваясь к урчанию в своем животе.
Неожиданно в дверь гальюна постучали.
— Занято! — хором крикнули Оззи с Кики и переглянулись: «Фредди Крюгер?»
Глава 8
Крейзи Флюгер
— Кто там? — спросил Кики.
— Матрос Бабс.
— Что, тоже морская капуста? — проникновенно поинтересовался Оззи.
— Никак нет. Важная новость.
— Заходи.
— Ого, да вас тут двое? — удивился Бабс, протискиваясь бочком в и без того тесное помещение.
— Не задавайте глупых вопросов, Бабс, — раздраженно оборвал Оззи. — Что у вас?
— Вообще-то я не прочь немного помочиться, — смутился здоровяк.
«Раньше я думал, что его голова напоминает мне тыкву, — подумал Оззи, — но теперь вижу, что она больше смахивает на ночной горшок.»
Он нехотя встал, уступая Бабсу место. Едва не размазав Кики по стенке, Бабс переместился к унитазу.
Когда Бабс уладил свои дела и спустил воду, Оззи нетерпеливо спросил:
— Ну, что у тебя еще?
— У меня? — растерянно произнес тот, застегивая штаны. — У меня все, мой капитан.
Оззи начал злиться. Грубо отстранив Бабса от унитаза, он сел на сиденье.
— Ты, кажется, хотел нам о чем-то сообщить?
— Ох, да! — спохватился Бабс. — Так точно. Я только что слушал выпуск последних новостей. Там сказали, что полиция разыскивает двух психов, сбежавших из клиники вместе со своим лечащим врачом.
На секунду Оззи опешил, но быстро взял себя в руки.
— Ну и что? Я спрашиваю, что из этого?
Бабс рассеянно почесал нос и пожал плечами.
— Ничего… просто я подумал… они ведь описали приметы… и я подумал… подумал…
— Ну что, что, что ты подумал? — не выдержал Оззи, разоравшись на весь гальюн.
— Может, это о нас?
— И в самом деле? — поддакнул Кики. — Не нас ли ищут?
Оззи скептически оглядел своих подопечных. Они стояли перед ним такие потерянные, несчастные, бледные.
— Могу вас успокоить, камрады. Люди всегда принимали за психов лучших сынов человечества. — Оззи с умным видом откинулся на сидении. — Тем самым они хотят оправдать собственную трусость, ничтожество и нежелание видеть мир таким, каков он есть. И то, что вас обзывают психами, это еще не повод впадать в меланхолию. Когда мы усеем все побережье Антарктиды трупами наших врагов, весь обслуживающий персонал нашей клиники наконец поймет, с какими героями они имели дело в вашем лице.
— Значит, я не псих? — с робкой надеждой спросил Бабс.
— Послушайте, дружище, а вам пришло бы в голову, к примеру, сломать чайные ложки, заточить их и приделать к перчатке?
— Нет. С какой стати? Совсем дураком надо быть, чтобы приделывать сломанные ложки к перчатке. Если уж ложка сломалась, то ей место в помойном ведре. А если вы имеете в виду ваши серебряные ложки, мой капитан, то я бы их просто за борт выкинул.
— Все! Все! Все! Хватит! — замахал на него руками Оззи.
— Ни слова больше о тещиных ложках, а не то я сейчас сам кого-нибудь сломаю и за борт выкину.
— Буль-буль к китам-касаткам, — поддакнул Кики.
— Кстати, о Крюгере, — сказал Бабс. — Я кое-что вспомнил.
Оззи нахмурил брови.
— Выкладывай!
— Если это тот Крюгер, что с улицы Вязов, то с ним связана одна жуткая история.
— Ну, допустим, что он тот самый. Что дальше?
— Я точно не помню, но, кажется, он убивал детей. Перчаткой, у которой на концах были ножи.
— Перчатка с заточенными ложками! — вырвалось у Кики. Оззи перехватил его взгляд и с задумчивым видом кивнул.
Совпадение и в самом деле было очень странным.
— Потом его поймали родители этих детей, — продолжал рассказывать Бабс. — Они облили его бензином и сожгли.
— Совсем? — спросил Оззи.
— Вроде бы.
— Хм, интересно.
— Только потом он вроде как воскрес из мертвых.
— Чушь! — отмахнулся Оззи. — Это уж сплетни… А откуда вы про него знаете? Вы раньше с ним встречались?
Бабс погрузился в себя. Ритмично постучав три раза кулаком по лбу, изо всех сил зажмурился, затем широко распахнул веки. Это нехитрый прием как-будто придал полет его спекшимся мыслям.
Лицо Бабса просветлело. Он вспомнил.
— По видео я его видел. Точно, по видео!
Капитан Оззи расслабился. И даже заулыбался.
— Мне все ясно. Если тот Крюгер сгорел, то этот быть Крюгером уже никак не может. Значит, мы имеем дело с обычной манией. У нашего нового друга маленький сдвиг на почве фильмов-ужасов. Вот вам, камрады, и диагноз.
— И вообще, он не Фредди Крюгер, а какой-нибудь Крейзи Флюгер, — захихикал Кики.
До Бабса не дошел смысл шутки, и он захохотал просто так, за компанию.
Капитан Оззи подавил невольную улыбку. Чужое остроумие его всегда раздражало, особенно если оно было не слишком тупым. Но еще больше его бесило то, что сейчас вытворяла у него в животе морская капуста. Казалось, все кишки там окончательно перепутались и вдобавок сами собой завязались в хитроумные морские узлы.
— Ладно, выметайтесь отсюда! — торопливо сказал он. — А то заперлись втроем в сортире на целую вечность — черт знает что можно подумать. Какая-то двусмысленная ситуация.
— Трехсмысленная, — уточнил Кики, как дитя радуясь своим собственным шуткам.
Но тут капитан не выдержал и издал столь характерный протяжной звук, что Бабс с Кики в момент перестали скалить зубы, пулей выскочив на свежий воздух.
Через пять минут Оззи вышел из кабинки, застегивая на ходу ремень.
— Кажется, все, — пробормотал он. — Чтоб я еще раз притронулся к морской капусте… уж лучше заняться каннибализмом.
Глава 9
Скандал на палубе
После секретного совещания в гальюне капитан Оззи строго наказал Кики и Бабсу, чтобы они глаз не спускали с Крюгера и немедленно докладывали ему о всем необычном в его поведении.
На ночь Оззи выставил вахту. С полуночи до трех часов дежурил Кики, а после, до шести утра — Бабс. Но, в отличие от предыдущей ночи, по приказу капитана они наблюдали не столько за обстановкой вокруг яхты, сколько за каютой, где расположился Крюгер. (Сам Оззи и тот, кто не был на вахте, в интересах безопасности спали в кают-компании на одном диване.)
Вопреки всем опасениям, Фредди вел себя примерно и тихо. Изготовив себе ритуальную перчатку, он тем самым отвел душу и теперь терпеливо дожидался блаженного часа, когда ему придется наконец покинуть приютившую его компанию, ворвавшись в сон какой-нибудь впечатлительной малолетки.
Спрятав перчатку у себя под подушкой, он лежал на койке в отведенной ему одноместной каюте и всю ночь мечтал о том, куда его занесет в следующий раз. Хотелось бы отправиться в Париж. Говорят, там такие шоколадные нимфетки — кокетливые, взбалмошные, пугливые, способные в один момент своим визгом и криками залечить все раны и обиды, так внезапно обрушившиеся на него за последнее время. Впрочем, можно заявиться в сон к кому угодно — хоть к чопорным англичанкам или холодным немкам, но только не к этой сумасшедшей женщине в шубе. Нет, только не это…
Крюгер вздрогнул. Нельзя думать о ней. Нельзя! Иначе он опять может ей присниться.
Но кто она такая? Вроде не Симона. Тогда кто? Подруга? Мать? Сестра?
Не думать о ней! Не думать!!
Крюгер открыл глаза.
Светало. Яхта легко покачивалась на волнах. Фредди поднялся с постели и вышел из каюты.
Оззи и Кики лежали в кают-компании, собираясь вставать, когда через стекло в двери заметили, как мимо по коридору проследовал юнга Крюгер.
— Куда-то он отправился, наш Крейзи Флюгер, — зевая, пробормотал Кики.
— Не иначе, как в сортир. — Оззи откинул одеяло, свесив ноги с дивана. — Хотя, черт его знает. Откровенно говоря, никогда не видел, чтобы Крюгер пользовался туалетом.
— И я тоже, капитан, — неожиданно заволновался боцман. — Вы не находите, что это очень странно?
— Для нашего своеобразного рациона? Конечно, странно… Пойду, что ли, прослежу на всякий случай.
Оззи быстро оделся и вышел на палубу.
Бабс и Фредди стояли на носу яхты и о чем-то спорили. Капитан направился к ним. В этот момент их перебранка подходила к своему пику.
— Ты никакой не Фредди Крюгер, — возбужденно твердил Бабс, грозя собеседнику кулаком. — Кончай придуриваться! Здесь тебе не цирк, а боевое судно. Я тебя насквозь вижу. Заладил: Фредди Крюгер, Фредди Крюгер. Если ты Фредди Крюгер, то я тогда — Роберт Инглунд, а может, и сам Арнольд Шварценеггер. Насмотрелся видео, кретин шизонутый! Ты самый обыкновенный псих, вот что я тебе скажу.
Фредди Крюгер, красный, как спелый томат, и злой, как ошпаренный пес, быстро задрал свитер, вытащил из трусов перчатку и нацепил ее на руку.
— А это видел? — свирепо спросил он, показав Бабсу замысловатый кукиш.
Бабс отскочил назад и, передернув затвор автомата, взял Крюгера на мушку.
— Молись, ублюдок! Я покажу тебе, как портить чужие чайные ложки!
И он бы выстрелил, непременно разрядил бы в Крюгера весь магазин, но тут вмешалось провидение в лице капитана Оззи.
— Отставить, матрос Бабс! — рявкнул он. — Что за самосуд без трибунала?!
Бабс с заметным сожалением снял палец со спускового крючка.
— Я хотел как лучше, мой капитан, — пробурчал он. — Хороший индеец — мертвый индеец.
Капитан Оззи смерил его строгим взглядом.
— Все надо делать вовремя, — он поднял глаза к небу, процитировав по памяти: — Время жить и время убивать. А кто думает иначе, пусть пеняет на себя. Все ясно?
— Так точно, мой капитан. Только когда придет время убивать, вы уж мне скажите, не забудьте, пожалуйста.
Крюгер их не слушал. Он возился с ножами, пытаясь расцепить сложенный из них кукиш.
— Стыдитесь, Бабс, связались с таким придурком, — шепнул Оззи, глядя, как Крюгер мучается с перчаткой, и укоризненно покачал головой.
На палубе появился заспанный Кики. Он протер глаза, зевнул, потянулся и вдруг громко воскликнул:
— Полундра, камрады! Справа по борту неизвестное судно.
Бабс открыл рот.
— Кто это может быть?
— Подкрепление в белых халатах, — съязвил Оззи. — Сдадим им нашего Крейзи Флюгера, может, нам послабление выйдет… — Он пригляделся вдаль. — Не пойму, что такое. Неужели еще одна статуя?
— А не кит? — предположил Бабс.
Оззи не ответил и бросился в рубку. Вскочив на капитанский мостик, приставил к глазам бинокль и стал вращать колесико, наводя на резкость. То, что он увидел, заставило его невольно вздрогнуть.
— Что такое? Женщина?! Вот это да! Не хватало мне здесь еще одной чокнутой.
В рубку вбежал Кики.
— Ну что, капитан?
— Какая-то женщина в каноэ.
— Одна?!
— Как будто. Если только у нее под шубой не спрятан труп, — с иронией добавил капитан.
Но в данную минуту Кики был начисто лишен чувства юмора. Его затрясло.
— Это провокация, капитан! — стал выкрикивать он, брызжа слюной. — Она специально подослана! Она нас прикончит! Продаст за два песо! Нет, за полтора песо!
Лицо капитана внезапно покрылось смертельной бледностью. Кики заразил его своим неподдельным испугом закоренелого неврастеника.
— Я понял, — со странной улыбкой забормотал Оззи. — Это моя теща. Это она нас преследует. Она же бывшая чемпионка по гребле. Господи, как это все не вовремя! Что я ей скажу про ложки?! Как объясню?
У него задрожали руки. Он хотел поднести бинокль к глазам, но неловко выронил его из рук, да так неудачно, что оба окуляра покрыла густая паутина трещин.
И когда он снова посмотрел в бинокль, то не смог ни опровергнуть, ни подтвердить свои предположения.
— Заводите мотор, боцман. Надо давать деру.
Кики схватился за ключ зажигания.
Глава 10
Откровения капитана Оззи
Капитан Оззи выбежал на палубу.
Бабс и Крюгер стояли у бортика яхты, вглядываясь вдаль. Заслышав знакомые шаги, Бабс повернулся на каблуках.
— Так что это такое, мой капитан?
— Каноэ с женщиной.
— Вот здорово! Вы видели ее в бинокль? А как она — ничего, хорошенькая? Позвольте взглянуть? — он протянул руку к болтавшемуся на шее у капитана биноклю.
— Уберите руки! — одернул его Оззи. — Не время думать о женщинах.
— Убивать — не время, о женщинах думать — не время, — расстроился здоровяк. — А что тогда делать?!
— Не задавать глупых вопросов.
Крюгер стоял, крепко вцепившись руками в поручень. Его томили ужасные предчувствия. Но пока они были слишком смутными, чтобы разобраться, что его на самом деле так тревожит.
Стало слышно, как в машинном отделении с перебоями затарахтел двигатель. Он рычал, как раненный зверь, упорно не желая набирать обороты.
Капитан смачно выругался.
— Не заводится. Вот так всегда! — Он приложил к глазам бинокль. — А эта гребет, как заведенная. Чемпионка по гребле… чтоб ты потонула! Чтоб тебя акулы съели… Чтоб тебя… Нет, мне сейчас будет плохо…
— Нам ли бояться одиноких женщин, мой капитан? — сказал Бабс и, неожиданно покраснев, заулыбался. — Почему бы не принять ее в нашу команду? Она нам уют создаст, питание наладит…
— Я тебе сейчас создам уют! — вдруг заорал Оззи и замахал руками. — Я тебе питание налажу! Как скину за борт — будешь у меня планктон жрать до скончания века!
Бабс разом побледнел. Черты лица исказилось. Он стал похож на ребенка, у которого практичные взрослые убили веру в сказку.
— Сам заткнись! — взвизгнул он не слишком характерным для себя тоненьким голоском и навел автомат на своего капитана. — Или сейчас вся морская капуста из пуза вывалится!
— Ах так? — Оззи рванул на груди дубленку вместе с рубашкой, обнажив майку с изображенным на ней ликующим Микки Маусом. — Стреляй, придурок. Все равно мне тебя не вылечить. Я специально устроил вам эту прогулку к Антарктиде, думал, мозги у вас промерзнут — вся дурь выветрится. Черта с два!
— О чем это ты, сморчок криволапый? Ну-ка выкладывай все, как есть!
Но капитан Оззи и без того орал во все горло, перекрывая натужные всхлипы барахлящего двигателя.
— Ты думал в Антарктиде кто — немцы? Дурак! Они — в Германии. А в Антарктиде — пингвины, мать их так. Война давно кончилась. Кончилась! И первая, и вторая. И мировая, и какая хочешь. — Оззи стал в остервенении лупить себя рукавицей по шапке. — Заставь свою тыкву хоть раз поднапрячься. Ты думаешь, мы эту яхту похитили? Да она моя. Моя, личная! Я все подстроил — и этот побег и все… все… Все!
Оззи, тяжело дыша, застыл на месте. Нашарил в накладном кармане пузырек с таблетками и заглотнул целую горсть.
С Бабса сошел воинственный угар.
— И этого тоже вы подослали, доктор? — удрученно спросил он, кивнув на Крюгера, который, не обращая на них никакого внимания, неотрывно следил за приближавшейся пирогой.
— Этого? — переспросил Оззи, держась за сердце. — Нет. Это — подарок судьбы. Это, если хотите, — ка-ка-катализатор. Он заставил меня взорваться. Вы-выплеснуться наружу. Вы меня с Кики до-до-до-доконали. Думаете, если у вас есть пара-тройка миллионов, вам можно издеваться над бедным пси-хи-хи-атором? С меня довольно! Вы меня не слушаетесь — поступайте, как знаете. Я вам не н-нянька и не средство от н-насморка. Я тоже человек и прошу… у-у-у-важать! Мне еще придется от вас лечиться.
Бабс обессилено сел прямо на палубу, уставившись в одну точку. Пухлые губы мелко задрожали, рот приоткрылся в страдальческой гримасе.
— Как же так, мой капитан, — всхлипнул он, — война кончилась, негры — в Африке, то есть, тьфу, немцы — в Германии, в Антарктиде — пингвины… А я? Что мне теперь делать? А Кики? Если он узнает…
— Придется опять перевести вас на медикаментозное лечение, только и всего, — сказал Оззи. Пассивность пациента действовала на него успокаивающе. — Жаль, такой грандиозный эксперимент провалился! — печально вздохнул он, но в этом вздохе, помимо сожаления, прозвучало и заметное облегчение.
Тут сдали нервы у Крюгера.
— Эй, послушайте. Эта женщина… она приближается. Нельзя ее сюда пускать.
Оззи окинул его профессиональным взглядом.
— Вы из какой клиники сбежали, Фредди? Признавайтесь, чего уж там стесняться.
— Я не из клиники, я из бойлерной с улицы Вязов, — простодушно ответил Крюгер.
— Очень хорошо, просто замечательно, — проговорил доктор Оззи, подходя к нему вплотную, и пытливо заглянул в глаза. — Воспитывались в детском приюте? Росли в неполной семье?
Крюгер мог бы многое рассказать доктору о своей несчастной матушке и о том, как много лет назад ее, молоденькую медсестру, работавшую в психушке, изнасиловали под присмотром главврача почти все пациенты клиники — из тех, которые еще помнили, как это делается, — после чего через положенный срок на свет появилось ублюдочное дитя сотен миллионов, проще говоря, Фредди Крюгер. Он мог бы поведать, как на исповеди, каким он был нехорошим мальчиком, как таскал за хвосты кошек и подрезал голубям крылья, в то же время подкармливая на помойке мышей и крыс отборным швейцарским сыром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Не знаю, — сказал Кики.
— А я вас и не спрашиваю. Ничего, я слез лить не буду. Я предъявлю ему иск за порчу частного имущества. Тогда он у меня узнает… — Капитан глубокомысленно вздохнул и печально посмотрел снизу вверх на собеседника: — Чего стоите, боцман, присаживайтесь.
— Так некуда же, мой капитан, — развел руками тот. — Вы весь толчок заняли.
— Мда… тут вы правы, — все также печально согласился Оззи, прислушиваясь к урчанию в своем животе.
Неожиданно в дверь гальюна постучали.
— Занято! — хором крикнули Оззи с Кики и переглянулись: «Фредди Крюгер?»
Глава 8
Крейзи Флюгер
— Кто там? — спросил Кики.
— Матрос Бабс.
— Что, тоже морская капуста? — проникновенно поинтересовался Оззи.
— Никак нет. Важная новость.
— Заходи.
— Ого, да вас тут двое? — удивился Бабс, протискиваясь бочком в и без того тесное помещение.
— Не задавайте глупых вопросов, Бабс, — раздраженно оборвал Оззи. — Что у вас?
— Вообще-то я не прочь немного помочиться, — смутился здоровяк.
«Раньше я думал, что его голова напоминает мне тыкву, — подумал Оззи, — но теперь вижу, что она больше смахивает на ночной горшок.»
Он нехотя встал, уступая Бабсу место. Едва не размазав Кики по стенке, Бабс переместился к унитазу.
Когда Бабс уладил свои дела и спустил воду, Оззи нетерпеливо спросил:
— Ну, что у тебя еще?
— У меня? — растерянно произнес тот, застегивая штаны. — У меня все, мой капитан.
Оззи начал злиться. Грубо отстранив Бабса от унитаза, он сел на сиденье.
— Ты, кажется, хотел нам о чем-то сообщить?
— Ох, да! — спохватился Бабс. — Так точно. Я только что слушал выпуск последних новостей. Там сказали, что полиция разыскивает двух психов, сбежавших из клиники вместе со своим лечащим врачом.
На секунду Оззи опешил, но быстро взял себя в руки.
— Ну и что? Я спрашиваю, что из этого?
Бабс рассеянно почесал нос и пожал плечами.
— Ничего… просто я подумал… они ведь описали приметы… и я подумал… подумал…
— Ну что, что, что ты подумал? — не выдержал Оззи, разоравшись на весь гальюн.
— Может, это о нас?
— И в самом деле? — поддакнул Кики. — Не нас ли ищут?
Оззи скептически оглядел своих подопечных. Они стояли перед ним такие потерянные, несчастные, бледные.
— Могу вас успокоить, камрады. Люди всегда принимали за психов лучших сынов человечества. — Оззи с умным видом откинулся на сидении. — Тем самым они хотят оправдать собственную трусость, ничтожество и нежелание видеть мир таким, каков он есть. И то, что вас обзывают психами, это еще не повод впадать в меланхолию. Когда мы усеем все побережье Антарктиды трупами наших врагов, весь обслуживающий персонал нашей клиники наконец поймет, с какими героями они имели дело в вашем лице.
— Значит, я не псих? — с робкой надеждой спросил Бабс.
— Послушайте, дружище, а вам пришло бы в голову, к примеру, сломать чайные ложки, заточить их и приделать к перчатке?
— Нет. С какой стати? Совсем дураком надо быть, чтобы приделывать сломанные ложки к перчатке. Если уж ложка сломалась, то ей место в помойном ведре. А если вы имеете в виду ваши серебряные ложки, мой капитан, то я бы их просто за борт выкинул.
— Все! Все! Все! Хватит! — замахал на него руками Оззи.
— Ни слова больше о тещиных ложках, а не то я сейчас сам кого-нибудь сломаю и за борт выкину.
— Буль-буль к китам-касаткам, — поддакнул Кики.
— Кстати, о Крюгере, — сказал Бабс. — Я кое-что вспомнил.
Оззи нахмурил брови.
— Выкладывай!
— Если это тот Крюгер, что с улицы Вязов, то с ним связана одна жуткая история.
— Ну, допустим, что он тот самый. Что дальше?
— Я точно не помню, но, кажется, он убивал детей. Перчаткой, у которой на концах были ножи.
— Перчатка с заточенными ложками! — вырвалось у Кики. Оззи перехватил его взгляд и с задумчивым видом кивнул.
Совпадение и в самом деле было очень странным.
— Потом его поймали родители этих детей, — продолжал рассказывать Бабс. — Они облили его бензином и сожгли.
— Совсем? — спросил Оззи.
— Вроде бы.
— Хм, интересно.
— Только потом он вроде как воскрес из мертвых.
— Чушь! — отмахнулся Оззи. — Это уж сплетни… А откуда вы про него знаете? Вы раньше с ним встречались?
Бабс погрузился в себя. Ритмично постучав три раза кулаком по лбу, изо всех сил зажмурился, затем широко распахнул веки. Это нехитрый прием как-будто придал полет его спекшимся мыслям.
Лицо Бабса просветлело. Он вспомнил.
— По видео я его видел. Точно, по видео!
Капитан Оззи расслабился. И даже заулыбался.
— Мне все ясно. Если тот Крюгер сгорел, то этот быть Крюгером уже никак не может. Значит, мы имеем дело с обычной манией. У нашего нового друга маленький сдвиг на почве фильмов-ужасов. Вот вам, камрады, и диагноз.
— И вообще, он не Фредди Крюгер, а какой-нибудь Крейзи Флюгер, — захихикал Кики.
До Бабса не дошел смысл шутки, и он захохотал просто так, за компанию.
Капитан Оззи подавил невольную улыбку. Чужое остроумие его всегда раздражало, особенно если оно было не слишком тупым. Но еще больше его бесило то, что сейчас вытворяла у него в животе морская капуста. Казалось, все кишки там окончательно перепутались и вдобавок сами собой завязались в хитроумные морские узлы.
— Ладно, выметайтесь отсюда! — торопливо сказал он. — А то заперлись втроем в сортире на целую вечность — черт знает что можно подумать. Какая-то двусмысленная ситуация.
— Трехсмысленная, — уточнил Кики, как дитя радуясь своим собственным шуткам.
Но тут капитан не выдержал и издал столь характерный протяжной звук, что Бабс с Кики в момент перестали скалить зубы, пулей выскочив на свежий воздух.
Через пять минут Оззи вышел из кабинки, застегивая на ходу ремень.
— Кажется, все, — пробормотал он. — Чтоб я еще раз притронулся к морской капусте… уж лучше заняться каннибализмом.
Глава 9
Скандал на палубе
После секретного совещания в гальюне капитан Оззи строго наказал Кики и Бабсу, чтобы они глаз не спускали с Крюгера и немедленно докладывали ему о всем необычном в его поведении.
На ночь Оззи выставил вахту. С полуночи до трех часов дежурил Кики, а после, до шести утра — Бабс. Но, в отличие от предыдущей ночи, по приказу капитана они наблюдали не столько за обстановкой вокруг яхты, сколько за каютой, где расположился Крюгер. (Сам Оззи и тот, кто не был на вахте, в интересах безопасности спали в кают-компании на одном диване.)
Вопреки всем опасениям, Фредди вел себя примерно и тихо. Изготовив себе ритуальную перчатку, он тем самым отвел душу и теперь терпеливо дожидался блаженного часа, когда ему придется наконец покинуть приютившую его компанию, ворвавшись в сон какой-нибудь впечатлительной малолетки.
Спрятав перчатку у себя под подушкой, он лежал на койке в отведенной ему одноместной каюте и всю ночь мечтал о том, куда его занесет в следующий раз. Хотелось бы отправиться в Париж. Говорят, там такие шоколадные нимфетки — кокетливые, взбалмошные, пугливые, способные в один момент своим визгом и криками залечить все раны и обиды, так внезапно обрушившиеся на него за последнее время. Впрочем, можно заявиться в сон к кому угодно — хоть к чопорным англичанкам или холодным немкам, но только не к этой сумасшедшей женщине в шубе. Нет, только не это…
Крюгер вздрогнул. Нельзя думать о ней. Нельзя! Иначе он опять может ей присниться.
Но кто она такая? Вроде не Симона. Тогда кто? Подруга? Мать? Сестра?
Не думать о ней! Не думать!!
Крюгер открыл глаза.
Светало. Яхта легко покачивалась на волнах. Фредди поднялся с постели и вышел из каюты.
Оззи и Кики лежали в кают-компании, собираясь вставать, когда через стекло в двери заметили, как мимо по коридору проследовал юнга Крюгер.
— Куда-то он отправился, наш Крейзи Флюгер, — зевая, пробормотал Кики.
— Не иначе, как в сортир. — Оззи откинул одеяло, свесив ноги с дивана. — Хотя, черт его знает. Откровенно говоря, никогда не видел, чтобы Крюгер пользовался туалетом.
— И я тоже, капитан, — неожиданно заволновался боцман. — Вы не находите, что это очень странно?
— Для нашего своеобразного рациона? Конечно, странно… Пойду, что ли, прослежу на всякий случай.
Оззи быстро оделся и вышел на палубу.
Бабс и Фредди стояли на носу яхты и о чем-то спорили. Капитан направился к ним. В этот момент их перебранка подходила к своему пику.
— Ты никакой не Фредди Крюгер, — возбужденно твердил Бабс, грозя собеседнику кулаком. — Кончай придуриваться! Здесь тебе не цирк, а боевое судно. Я тебя насквозь вижу. Заладил: Фредди Крюгер, Фредди Крюгер. Если ты Фредди Крюгер, то я тогда — Роберт Инглунд, а может, и сам Арнольд Шварценеггер. Насмотрелся видео, кретин шизонутый! Ты самый обыкновенный псих, вот что я тебе скажу.
Фредди Крюгер, красный, как спелый томат, и злой, как ошпаренный пес, быстро задрал свитер, вытащил из трусов перчатку и нацепил ее на руку.
— А это видел? — свирепо спросил он, показав Бабсу замысловатый кукиш.
Бабс отскочил назад и, передернув затвор автомата, взял Крюгера на мушку.
— Молись, ублюдок! Я покажу тебе, как портить чужие чайные ложки!
И он бы выстрелил, непременно разрядил бы в Крюгера весь магазин, но тут вмешалось провидение в лице капитана Оззи.
— Отставить, матрос Бабс! — рявкнул он. — Что за самосуд без трибунала?!
Бабс с заметным сожалением снял палец со спускового крючка.
— Я хотел как лучше, мой капитан, — пробурчал он. — Хороший индеец — мертвый индеец.
Капитан Оззи смерил его строгим взглядом.
— Все надо делать вовремя, — он поднял глаза к небу, процитировав по памяти: — Время жить и время убивать. А кто думает иначе, пусть пеняет на себя. Все ясно?
— Так точно, мой капитан. Только когда придет время убивать, вы уж мне скажите, не забудьте, пожалуйста.
Крюгер их не слушал. Он возился с ножами, пытаясь расцепить сложенный из них кукиш.
— Стыдитесь, Бабс, связались с таким придурком, — шепнул Оззи, глядя, как Крюгер мучается с перчаткой, и укоризненно покачал головой.
На палубе появился заспанный Кики. Он протер глаза, зевнул, потянулся и вдруг громко воскликнул:
— Полундра, камрады! Справа по борту неизвестное судно.
Бабс открыл рот.
— Кто это может быть?
— Подкрепление в белых халатах, — съязвил Оззи. — Сдадим им нашего Крейзи Флюгера, может, нам послабление выйдет… — Он пригляделся вдаль. — Не пойму, что такое. Неужели еще одна статуя?
— А не кит? — предположил Бабс.
Оззи не ответил и бросился в рубку. Вскочив на капитанский мостик, приставил к глазам бинокль и стал вращать колесико, наводя на резкость. То, что он увидел, заставило его невольно вздрогнуть.
— Что такое? Женщина?! Вот это да! Не хватало мне здесь еще одной чокнутой.
В рубку вбежал Кики.
— Ну что, капитан?
— Какая-то женщина в каноэ.
— Одна?!
— Как будто. Если только у нее под шубой не спрятан труп, — с иронией добавил капитан.
Но в данную минуту Кики был начисто лишен чувства юмора. Его затрясло.
— Это провокация, капитан! — стал выкрикивать он, брызжа слюной. — Она специально подослана! Она нас прикончит! Продаст за два песо! Нет, за полтора песо!
Лицо капитана внезапно покрылось смертельной бледностью. Кики заразил его своим неподдельным испугом закоренелого неврастеника.
— Я понял, — со странной улыбкой забормотал Оззи. — Это моя теща. Это она нас преследует. Она же бывшая чемпионка по гребле. Господи, как это все не вовремя! Что я ей скажу про ложки?! Как объясню?
У него задрожали руки. Он хотел поднести бинокль к глазам, но неловко выронил его из рук, да так неудачно, что оба окуляра покрыла густая паутина трещин.
И когда он снова посмотрел в бинокль, то не смог ни опровергнуть, ни подтвердить свои предположения.
— Заводите мотор, боцман. Надо давать деру.
Кики схватился за ключ зажигания.
Глава 10
Откровения капитана Оззи
Капитан Оззи выбежал на палубу.
Бабс и Крюгер стояли у бортика яхты, вглядываясь вдаль. Заслышав знакомые шаги, Бабс повернулся на каблуках.
— Так что это такое, мой капитан?
— Каноэ с женщиной.
— Вот здорово! Вы видели ее в бинокль? А как она — ничего, хорошенькая? Позвольте взглянуть? — он протянул руку к болтавшемуся на шее у капитана биноклю.
— Уберите руки! — одернул его Оззи. — Не время думать о женщинах.
— Убивать — не время, о женщинах думать — не время, — расстроился здоровяк. — А что тогда делать?!
— Не задавать глупых вопросов.
Крюгер стоял, крепко вцепившись руками в поручень. Его томили ужасные предчувствия. Но пока они были слишком смутными, чтобы разобраться, что его на самом деле так тревожит.
Стало слышно, как в машинном отделении с перебоями затарахтел двигатель. Он рычал, как раненный зверь, упорно не желая набирать обороты.
Капитан смачно выругался.
— Не заводится. Вот так всегда! — Он приложил к глазам бинокль. — А эта гребет, как заведенная. Чемпионка по гребле… чтоб ты потонула! Чтоб тебя акулы съели… Чтоб тебя… Нет, мне сейчас будет плохо…
— Нам ли бояться одиноких женщин, мой капитан? — сказал Бабс и, неожиданно покраснев, заулыбался. — Почему бы не принять ее в нашу команду? Она нам уют создаст, питание наладит…
— Я тебе сейчас создам уют! — вдруг заорал Оззи и замахал руками. — Я тебе питание налажу! Как скину за борт — будешь у меня планктон жрать до скончания века!
Бабс разом побледнел. Черты лица исказилось. Он стал похож на ребенка, у которого практичные взрослые убили веру в сказку.
— Сам заткнись! — взвизгнул он не слишком характерным для себя тоненьким голоском и навел автомат на своего капитана. — Или сейчас вся морская капуста из пуза вывалится!
— Ах так? — Оззи рванул на груди дубленку вместе с рубашкой, обнажив майку с изображенным на ней ликующим Микки Маусом. — Стреляй, придурок. Все равно мне тебя не вылечить. Я специально устроил вам эту прогулку к Антарктиде, думал, мозги у вас промерзнут — вся дурь выветрится. Черта с два!
— О чем это ты, сморчок криволапый? Ну-ка выкладывай все, как есть!
Но капитан Оззи и без того орал во все горло, перекрывая натужные всхлипы барахлящего двигателя.
— Ты думал в Антарктиде кто — немцы? Дурак! Они — в Германии. А в Антарктиде — пингвины, мать их так. Война давно кончилась. Кончилась! И первая, и вторая. И мировая, и какая хочешь. — Оззи стал в остервенении лупить себя рукавицей по шапке. — Заставь свою тыкву хоть раз поднапрячься. Ты думаешь, мы эту яхту похитили? Да она моя. Моя, личная! Я все подстроил — и этот побег и все… все… Все!
Оззи, тяжело дыша, застыл на месте. Нашарил в накладном кармане пузырек с таблетками и заглотнул целую горсть.
С Бабса сошел воинственный угар.
— И этого тоже вы подослали, доктор? — удрученно спросил он, кивнув на Крюгера, который, не обращая на них никакого внимания, неотрывно следил за приближавшейся пирогой.
— Этого? — переспросил Оззи, держась за сердце. — Нет. Это — подарок судьбы. Это, если хотите, — ка-ка-катализатор. Он заставил меня взорваться. Вы-выплеснуться наружу. Вы меня с Кики до-до-до-доконали. Думаете, если у вас есть пара-тройка миллионов, вам можно издеваться над бедным пси-хи-хи-атором? С меня довольно! Вы меня не слушаетесь — поступайте, как знаете. Я вам не н-нянька и не средство от н-насморка. Я тоже человек и прошу… у-у-у-важать! Мне еще придется от вас лечиться.
Бабс обессилено сел прямо на палубу, уставившись в одну точку. Пухлые губы мелко задрожали, рот приоткрылся в страдальческой гримасе.
— Как же так, мой капитан, — всхлипнул он, — война кончилась, негры — в Африке, то есть, тьфу, немцы — в Германии, в Антарктиде — пингвины… А я? Что мне теперь делать? А Кики? Если он узнает…
— Придется опять перевести вас на медикаментозное лечение, только и всего, — сказал Оззи. Пассивность пациента действовала на него успокаивающе. — Жаль, такой грандиозный эксперимент провалился! — печально вздохнул он, но в этом вздохе, помимо сожаления, прозвучало и заметное облегчение.
Тут сдали нервы у Крюгера.
— Эй, послушайте. Эта женщина… она приближается. Нельзя ее сюда пускать.
Оззи окинул его профессиональным взглядом.
— Вы из какой клиники сбежали, Фредди? Признавайтесь, чего уж там стесняться.
— Я не из клиники, я из бойлерной с улицы Вязов, — простодушно ответил Крюгер.
— Очень хорошо, просто замечательно, — проговорил доктор Оззи, подходя к нему вплотную, и пытливо заглянул в глаза. — Воспитывались в детском приюте? Росли в неполной семье?
Крюгер мог бы многое рассказать доктору о своей несчастной матушке и о том, как много лет назад ее, молоденькую медсестру, работавшую в психушке, изнасиловали под присмотром главврача почти все пациенты клиники — из тех, которые еще помнили, как это делается, — после чего через положенный срок на свет появилось ублюдочное дитя сотен миллионов, проще говоря, Фредди Крюгер. Он мог бы поведать, как на исповеди, каким он был нехорошим мальчиком, как таскал за хвосты кошек и подрезал голубям крылья, в то же время подкармливая на помойке мышей и крыс отборным швейцарским сыром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24