Всех обитателей дома можно по пальцам пересчитать: я, моя жена Сив, Труд, мой предпоследний сын Моди да еще Тьяльви, с которым ты уже встречался.
Сестра Тьяльви, Ресква, когда тоже жила с нами, но она влюбилась в Фьельнира, сына Фрейра и великанши Герд, и живет теперь с ним и его матерью в Альвхейме.
Тьяльви вроде бы тоже в кого-то влюблен, хотя пока не сознается, но рано или поздно он, видимо, уйдет от нас, и тогда здесь останемся лишь мы с женой, Моди и Труд. Удивительно, как это только еще Труд не заводит речь о парнях — ведь она уже вполне достигла того возраста. Ну да она всегда была себе на уме.
— Кстати, а где Труд? — спохватился Эрик. — Она ведь все время шла впереди и вдруг в какой-то момент исчезла. — И как это он мог о ней забыть, недоумевал мальчик.
— Она наверняка уже дома, сидит себе на кухне.
Эрик улыбнулся. Усталость его постепенно проходила, он радовался при мысли, что вскоре снова увидит Труд — а ведь он обязательно ее увидит, оставшись ночевать у Тора в Бильскирнире.
Некоторое время они шли молча. Эрик размышлял над словами Тора. Стало быть, Тьяльви тоже живет в Бильскирнире. Да, не слишком приятная новость. Вполне могло быть, что именно он шел за ними там, в лесу. Даже почти наверняка он. Но для чего ему понадобилось шпионить?
А вот увидеть сына Тора, Моди, наверняка будет занятно. Если сын пошел в отца, то, вероятно, сильный парень. Тор сказал, что это его предпоследний сын. Интересно, где же тогда младший?
— Он в Ётунхейме, — угрюмо сказал Тор, отвечая на мысли Эрика. — Он у меня от великанши, в которую я когда-то был влюблен. Звали ее Ярнсакса. Невероятной силы женщина, и Магни весь в нее. Однажды, когда ему было всего лишь три дня от роду, он спас мне жизнь. Но это длинная история, и я не хочу сейчас тебя ею утомлять.
— А почему он не живет с вами?
— Потому что Один не любит его. Я думаю, он боится его огромной силы. Ну да не стоит об этом говорить. Кстати, хочу тебя предупредить: не упоминай об Ярнсаксе в присутствии Сив, а то она разозлится.
Эрик промолчал: они были уже совсем рядом с Бнльскирниром. Со своими башнями и палисадами постройка эта больше всего напоминала крепость. У ворот Тор остановился.
— Прежде чем мы войдем внутрь и кто-нибудь сможет нас услышать, мне надо кое-что сказать тебе, — торжественно объявил он. — Ты очень нужен нам, Эрик — сын человека! — Как бы желая подчеркнуть значимость своих слов. Тор положил мальчику обе руки на плечи и слегка встряхнул его. — Ты должен мне верить! Если ты не будешь полностью доверять мне и всем нам, мы пропали. Понимаешь?
Один, разумеется, если бы был трезв, мог бы сказать и лучше. Я не умею говорить красиво, но запомни: ты должен верить моим словам, а также всему тому, что мы расскажем тебе о нас!
Эрик посмотрел в глаза своему могучему спутнику. Во всем его облике читалась могучая сила и мощь, однако — странное дело! — под грозной маской воинственного бога нет-нет да проглядывала какая-то растерянность, порой даже граничащая чуть ли не с испугом.
Эрик кивнул.
— Вот и хорошо, — с облегчением сказал Тор. — И не будем об этом больше. А теперь — входи.
В дверях дома стоял какой-то мальчик. Когда они приблизились, он подбежал и взял Тора за руку.
— Это мой сын Моди, а это — Эрик — сын человека, — представил Тор.
Мальчики слегка поклонились.
— Труд уже вернулась? — спросил Тор.
— Да, она на кухне с Сив.
Эрик явственно ощутил запах съестного. Вслед за Тором он вошел в большой зал, видимо служивший здесь кухней. Так же, как в Вальгалле, на полу, прямо посредине, пылал очаг. Над горящими головнями на вертеле медленно вращалась, поджариваясь, свиная туша. Дым выходил в круглое отверстие в потолке над очагом.
Женщина, поворачивающая тушу, выглядела старой и была чем-то похожей на Фрейю, которую сегодня уже видел Эрик. Ее длинные волосы отливали красноватым золотом, как раскаленные угли. Сначала Эрик подумал, что этот золотистый оттенок вызван падающими на них отблесками огня, но и когда женщина приблизилась, волосы по-прежнему продолжали излучать сияние, как самое настоящее золото.
— Это моя жена Сив, — улыбнувшись, сказал Тор.
— Здравствуй! — Сив ласково потрепала мальчика по волосам. — Я уже давно жду тебя и рада, что ты наконец пришел. — Она улыбнулась. — А теперь садитесь все за стол — будем ужинать!
Труд уже сидела за большим длинным столом, стоящим у стены, и ела кабанью ногу.
Когда Эрик вошел, она молча пристально посмотрела на него. В кухне, освещаемой лишь языками пламени из очага да несколькими укрепленными на стенах факелами, царил полумрак, и девочка как будто нарочно выбрала себе уголок потемнее. Лица ее почти совсем не было видно, лишь глаза сверкали в полутьме. Похоже, она сильно проголодалась и теперь была всецело поглощена едой.
Эрик, не дожидаясь повторного приглашения, также уселся за стол. Моди устроился рядом, с откровенным любопытством разглядывая гостя.
Тор снял свой пояс и железные рукавицы, положил их вместе с молотом на край стола и подошел к свиной туше, намереваясь отрезать всем по куску.
Эрик взялся за рукоятку Мьелльнира, желая проверить, насколько он тяжел. С превеликим трудом смог он приподнять молот. Потом мальчик сунул руку в железную рукавицу. В ее большом пальце вполне умещался сжатый кулак. Эрик с удивлением отметил, что от всех вещей Тора, как от какого-то неведомого магнитного поля, исходят небывалые мощь и сила.
Тор вернулся к столу и вручил всем по большому ломтю дымящегося мяса.
— А-а, да, это хорошие штуки, — сказал он, заметив, что Эрик рассматривает его доспехи. — Но все же лучшее, что у меня есть, — это Сив.
— Он громко расхохотался, подошел к Сив и стиснул ее в объятиях. Потом Тор направился к большому жбану, стоящему в углу, и принялся цедить из него в кубок какой-то напиток.
Некоторое время Эрик внимательно наблюдал за ним, потом отвел взгляд и посмотрел на златовласую Сив, которая продолжала вращать ручку вертела, несмотря на то, что ей, по-видимому, было очень жарко — все лицо ее покрывали мелкие капельки пота.
Вообще все здесь дышало каким-то теплом и спокойствием, и Эрик чувствовал себя очень уютно, как будто сидел за столом со старыми добрыми друзьями. Он откусил кусочек от своего ломтя. На вкус мясо оказалось восхитительным — покрытое поджаристой корочкой, слегка попахивающее дымком, очень мягкое и сочное.
— А что, Сив покрасила свои волосы? — спросил он чуть погодя, чтобы нарушить установившееся молчание. — Они у нее так здорово блестят.
Труд не удержалась и прыснула в сторону. Глаза ее блеснули, совсем как недавно в лесу. Вопрос мальчика, видимо, так ее позабавил, что она никак не могла успокоиться и даже начала икать от смеха, не в силах вымолвить ни слова.
Моди тоже рассмеялся, хотя и более сдержанно.
Сив и Тор недоуменно обернулись в их сторону, и, будь в кухне побольше света, они бы наверняка заметили, что лицо Эрика залилось краской.
— Нет-нет, — произнес наконец Моди, — просто они у нее из золота.
— Что — парик? — не понял Эрик. — Как волосы могут быть из золота? На Труд снова напал такой приступ хохота, что Эрик начал опасаться, как бы она не подавилась и не задохнулась.
— Можно мне рассказать Эрику эту историю? — громко спросил Тора Моди, пытаясь заглушить отчаянный кашель сестры.
— Нет, не сегодня, — сказал Тор, — как-нибудь в другой раз. Сейчас уже поздно.
И вновь в зале установилось молчание. Труд наконец справилась со своей икотой; Моди вновь принялся за еду.
Эрик, чувствуя, что еще не утолил голод, также вернулся к своему ломтю мяса. Он был немного смущен, догадываясь, что, вероятно, сморозил какую-то глупость, и потому в продолжение всей дальнейшей трапезы предпочитал помалкивать. Молчали и остальные.
Внезапно Эрик почувствовал легкое дуновение, как будто где-то приоткрыли дверь или окно и оттуда потянуло сквозняком. Он поднял голову и встретился глазами с Тьяльви, который вошел абсолютно бесшумно и теперь занял место за столом подле него.
Глава 11
Спал Эрик хорошо, причем заснул прямо за столом — он не помнил, чтобы когда-нибудь прежде ему случалось так наедаться.
Тор на руках перенес мальчика в комнату, положил на длинную широкую кровать, устланную соломой, и укрыл теплой шкурой. Утром, когда Эрик проснулся, разбуженный лучами солнца, заливавшими комнату сквозь распахнутое настежь окно, он припомнил, где он.
В доме стояла полная тишина. Эрик был этому рад. Он зарылся поглубже в солому и попытался оживить в памяти события предыдущего дня. Постепенно он вспомнил все: раскаты грома и сверкание молний, Тора, забравшего его из дома, их путешествие в колеснице, запряженной козлами, Хеймдалля, великанов и стену вокруг Асгарда, Вальгаллу, воинственных эйнхериев, Одина, Фрейю и Тюра. Труд! У Эрика сладко защемило в груди. Какой приятной оказалась их встреча, как прекрасна была лесная прогулка к тайному убежищу девочки, все эти яблоки, омела… А как замечательно сложился вчерашний вечер! Тор, Сив, с ее золотыми волосами, кухня, с пылающим очагом и вращающимся на ним диким кабаном на вертеле, Моди — и Тьяльви!
Эрик вспомнил, как незаметно исчез Тьяльви вчера вечером — так же бесшумно, как и появился. Но все то время, пока Тьяльви находился на кухне, Эрик постоянно чувствовал на себе его настороженный и враждебный взгляд. Да, видно, он чем-то его обидел. Но чем? Быть может, тем, что лучше его играет в футбол? Нет, вряд ли, это же несерьезно!
Раздался негромкий стук, и в комнату вошел Тор. Осторожно прикрыв за собой дверь, он остановился возле кровати. В руках у него был кувшин, над которым поднимался пар, и большой кубок.
— Крепок сон молодого человека после длинного и трудного дня, — сказал он. — Ну как, хорошо выспался?
Эрик приподнялся на локте и кивнул.
— Это теплое молоко с медом, — продолжал Тор. — Выпей, понравится! — Тор протянул мальчику кубок; Эрик взял его и отхлебнул глоток.
— Действительно, очень вкусно, — подтвердил он и с удовольствием осушил кубок.
— Ну вот, а теперь, когда в доме все тихо, а ты хорошенько выспался и немного освежился, я наконец могу тебе кое-что рассказать. — Тор тяжело опустился на шкуру в ногах кровати. — Вчера ты не мог понять многого из того, что слышал. То, что нам представляется самым обычным, для тебя непривычно и странно, так же, как, вероятно, странен и непонятен весь наш огромный мир.
Эрик кивнул.
— Так вот, слушай! — Тор откашлялся.
Эрик сел в кровати поудобнее, и Тор начал свой рассказ:
— Как всегда, причиной всему был Локи. Проклинаю тот день, когда он здесь появился, и все то время, что он провел с нами до тех самых пор, пока мы наконец не изловили и не избавились от него.
Так вот, однажды Локи, Один и еще один ас, по имени Хенир, отправились в Ётунхейм, Долго шли они через высокие горы и необъятные пустыни и проголодались. Спустившись в долину, они увидели стадо спокойно пасущихся там быков. Локи поймал одного из них, зарезал и принялся варить на костре.
Все были страшно голодны и потому никак не могли дождаться, когда же мясо будет готово. И хоть варилось оно очень долго, каждый раз, когда асы пытались проверить, оказывалось, что мясо еще не готово. Асы никак не могли понять, в чем тут дело.
Никто из них не хотел сознаться, что не может даже мяса сварить, и принялись они толковать, что здесь, дескать, не обошлось без колдовства. А ведь всякий знает, что говорить такое вслух нельзя: не ровен час злых духов накликаешь. Так все и вышло.
Услышали асы чей-то голос, несущийся с дерева над их головами: «А может, это моя вина, что мясо ваше никак не приготовится?!»
Посмотрели они вверх и видят, сидит на ветке огромный орел. «Если дадите мне мяса, — говорит он, — тогда оно скоро будет готово».
Не подумав хорошенько, асы согласились. Слетел орел с дерева, сел у огня и принялся что было сил махать крыльями. Некоторое время спустя цвет мяса в котле изменился, и орел запустил в него свой длинный клюв, чтобы проверить, готово ли оно наконец.
Оказалось, теперь готово. Тогда орел быстро съел бычьи окорока и лопатки и собрался улетать.
Однако Локи, видя все это, страшно разгневался. Он решил, что орел слишком много взял себе. А ведь воровать пищу у голодного — самое последнее дело, — заметил в сторону Тор и продолжал: — Схватил Локи лежавшую поблизости большую дубину и что было сил ударил орла. Орел закричал от боли и взвился в воздух. Дубинка пристала к его перьям, и Локи, как ни старался, никак не мог выпустить ее из рук. Он был околдован, ибо на самом деле то был не орел, а изменивший свой облик великан Тьяцци.
Поднял он Локи высоко в небо, выше деревьев, выше горных вершин. Почувствовал Локи, что вот-вот выскочат его руки из суставов. Завопил он тогда и принялся молить орла о пощаде. А тот засмеялся в ответ и обещал, что вернет Локи на землю только в том случае, если тот поклянется выманить из Асгарда Идунн с ее яблоками.
Идунн в то время была одной из самых красивых асинь Асгарда. Она приходилась женой длиннобородому асу Браги, одному из сыновей Одина. Браги — это бог поэзии, или, бог скальдов, а Идунн — богиня молодости. У нее был чудесный ларец, в котором она хранила яблоки, обладающие магической силой. Когда мы, асы, чувствовали, что стареем, нам стоило лишь отведать по кусочку волшебных плодов, как мы снова становились юными и бодрыми, как прежде. Лишь благодаря им мы могли жить здесь, в Асгарде, век за веком, не старясь.
Несмотря ни на что, Локи поклялся орлу выманить Идунн из Асгарда. Снова засмеялся орел и опустил на землю Локи, который тут же вернулся к Одину и Хениру. Разумеется, он не сказал им, какое обещание пришлось ему дать орлу. Съев остатки быка, они пошли обратно в Асгард, ибо дольше находиться в стране великанов им не хотелось.
И вот однажды после того, как они вернулись домой, Локи сказал Идунн, что нашел в лесу вблизи небольшого холма яблоню с удивительными яблоками, на вкус ничем не отличающимися от ее собственных. Локи предложил Идунн пойти с ним в лес и попробовать эти яблоки, захватив с собой свои ларец, чтобы проверить, действительно ли они не отличаются от ее чудесных плодов.
Идунн, добрая и мягкая, к несчастью, всегда была слишком доверчива. Она согласилась, и как-то раз они вместе с Локи отправились в лес. Тут прилетел великан Тьяцци в своем орлином обличье, схватил Идунн и ее драгоценный ларец и унес в свое жилище Трюмхейм, лежащее далеко в горах в Ётунхейме.
Поначалу мы даже не обратили внимания на ее отсутствие. Правда, песни Браги стали какими-то странными — жалобными и печальными, — но нас, сказать по правде, не слишком это заботило. Он вечно что-нибудь пел, и зачастую совсем не к месту. Однако постепенно мы начали понимать, что что-то здесь не так, — прошло не так много лет, а мы стали чувствовать себя уже старыми и дряхлыми.
Необходимо было срочно предпринимать какие-то меры. Раз за разом собирались мы на совет у источника Урд под корнями Иггдрасиля, но никак не могли найти выхода. Тогда стали припоминать и рассуждать о том, кто, где и когда видел Идунн в последний раз. Мы искали ее повсюду и наконец пришли к выводу, что в последний раз ее видели, когда она вместе с Локи шла к лесу.
Локи, как всегда, принялся нагло лгать, уверяя, что просто гулял там с нею. Но в конце концов, когда его прижали как следует, сознался во всем и пообещал отправиться на поиски ее в Ётунхейм, с тем, правда, условием, что Фрейя одолжит ему свое соколиное оперение.
Получив оперение, Локи взвился в воздух и полетел.
Долго искал он Идунн и вот наконец прибыл к Трюмхейму. Ему повезло: Тьяцци уплыл в море ловить рыбу и Идунн была дома одна. Увидев Локи, она страшно обрадовалась. Чтобы поскорее доставить ее домой, Локи превратил ее вместе с яблоками в небольшой орех, взял его в когти и во весь дух полетел с ним в Асгард.
В это время Тьяцци как раз возвращался домой. Увидев сокола, несущего в когтях орех, он кое-что заподозрил. Обычно соколы орехи не едят, да и выглядел этот сокол как-то странно. Тьяцци решил, что это, вероятно, переодетый ас, явившийся, чтобы похитить его драгоценное сокровище. Он тут же обратился в орла и полетел в погоню за Локи.
Все это не укрылось от зорких глаз Хугина и Мунина: они с самого начала следили за Локи и, увидев, что произошло, сразу полетели к Одину и рассказали ему обо всем. Мы, асы, немедленно разработали хитрый план. Смешав смолу и древесные опилки, мы спрятали все это за высокой стеной Асгарда, а когда Локи перелетел через стену, подожгли заготовленную смесь. Высоко взметнулся огонь, и орел Тьяцци, который был слишком тяжел и неповоротлив, не сумел вовремя остановиться перед ним, опалил себе крылья и свалился на землю. Схватить его теперь не представляло особого труда. Я стукнул его своим Мьелльниром, и он испустил дух. В тот вечер волки Одина наелись до отвала, — усмехнулся Тор.
Некоторое время он сидел молча, уставившись пустым потухшим взором в одну точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Сестра Тьяльви, Ресква, когда тоже жила с нами, но она влюбилась в Фьельнира, сына Фрейра и великанши Герд, и живет теперь с ним и его матерью в Альвхейме.
Тьяльви вроде бы тоже в кого-то влюблен, хотя пока не сознается, но рано или поздно он, видимо, уйдет от нас, и тогда здесь останемся лишь мы с женой, Моди и Труд. Удивительно, как это только еще Труд не заводит речь о парнях — ведь она уже вполне достигла того возраста. Ну да она всегда была себе на уме.
— Кстати, а где Труд? — спохватился Эрик. — Она ведь все время шла впереди и вдруг в какой-то момент исчезла. — И как это он мог о ней забыть, недоумевал мальчик.
— Она наверняка уже дома, сидит себе на кухне.
Эрик улыбнулся. Усталость его постепенно проходила, он радовался при мысли, что вскоре снова увидит Труд — а ведь он обязательно ее увидит, оставшись ночевать у Тора в Бильскирнире.
Некоторое время они шли молча. Эрик размышлял над словами Тора. Стало быть, Тьяльви тоже живет в Бильскирнире. Да, не слишком приятная новость. Вполне могло быть, что именно он шел за ними там, в лесу. Даже почти наверняка он. Но для чего ему понадобилось шпионить?
А вот увидеть сына Тора, Моди, наверняка будет занятно. Если сын пошел в отца, то, вероятно, сильный парень. Тор сказал, что это его предпоследний сын. Интересно, где же тогда младший?
— Он в Ётунхейме, — угрюмо сказал Тор, отвечая на мысли Эрика. — Он у меня от великанши, в которую я когда-то был влюблен. Звали ее Ярнсакса. Невероятной силы женщина, и Магни весь в нее. Однажды, когда ему было всего лишь три дня от роду, он спас мне жизнь. Но это длинная история, и я не хочу сейчас тебя ею утомлять.
— А почему он не живет с вами?
— Потому что Один не любит его. Я думаю, он боится его огромной силы. Ну да не стоит об этом говорить. Кстати, хочу тебя предупредить: не упоминай об Ярнсаксе в присутствии Сив, а то она разозлится.
Эрик промолчал: они были уже совсем рядом с Бнльскирниром. Со своими башнями и палисадами постройка эта больше всего напоминала крепость. У ворот Тор остановился.
— Прежде чем мы войдем внутрь и кто-нибудь сможет нас услышать, мне надо кое-что сказать тебе, — торжественно объявил он. — Ты очень нужен нам, Эрик — сын человека! — Как бы желая подчеркнуть значимость своих слов. Тор положил мальчику обе руки на плечи и слегка встряхнул его. — Ты должен мне верить! Если ты не будешь полностью доверять мне и всем нам, мы пропали. Понимаешь?
Один, разумеется, если бы был трезв, мог бы сказать и лучше. Я не умею говорить красиво, но запомни: ты должен верить моим словам, а также всему тому, что мы расскажем тебе о нас!
Эрик посмотрел в глаза своему могучему спутнику. Во всем его облике читалась могучая сила и мощь, однако — странное дело! — под грозной маской воинственного бога нет-нет да проглядывала какая-то растерянность, порой даже граничащая чуть ли не с испугом.
Эрик кивнул.
— Вот и хорошо, — с облегчением сказал Тор. — И не будем об этом больше. А теперь — входи.
В дверях дома стоял какой-то мальчик. Когда они приблизились, он подбежал и взял Тора за руку.
— Это мой сын Моди, а это — Эрик — сын человека, — представил Тор.
Мальчики слегка поклонились.
— Труд уже вернулась? — спросил Тор.
— Да, она на кухне с Сив.
Эрик явственно ощутил запах съестного. Вслед за Тором он вошел в большой зал, видимо служивший здесь кухней. Так же, как в Вальгалле, на полу, прямо посредине, пылал очаг. Над горящими головнями на вертеле медленно вращалась, поджариваясь, свиная туша. Дым выходил в круглое отверстие в потолке над очагом.
Женщина, поворачивающая тушу, выглядела старой и была чем-то похожей на Фрейю, которую сегодня уже видел Эрик. Ее длинные волосы отливали красноватым золотом, как раскаленные угли. Сначала Эрик подумал, что этот золотистый оттенок вызван падающими на них отблесками огня, но и когда женщина приблизилась, волосы по-прежнему продолжали излучать сияние, как самое настоящее золото.
— Это моя жена Сив, — улыбнувшись, сказал Тор.
— Здравствуй! — Сив ласково потрепала мальчика по волосам. — Я уже давно жду тебя и рада, что ты наконец пришел. — Она улыбнулась. — А теперь садитесь все за стол — будем ужинать!
Труд уже сидела за большим длинным столом, стоящим у стены, и ела кабанью ногу.
Когда Эрик вошел, она молча пристально посмотрела на него. В кухне, освещаемой лишь языками пламени из очага да несколькими укрепленными на стенах факелами, царил полумрак, и девочка как будто нарочно выбрала себе уголок потемнее. Лица ее почти совсем не было видно, лишь глаза сверкали в полутьме. Похоже, она сильно проголодалась и теперь была всецело поглощена едой.
Эрик, не дожидаясь повторного приглашения, также уселся за стол. Моди устроился рядом, с откровенным любопытством разглядывая гостя.
Тор снял свой пояс и железные рукавицы, положил их вместе с молотом на край стола и подошел к свиной туше, намереваясь отрезать всем по куску.
Эрик взялся за рукоятку Мьелльнира, желая проверить, насколько он тяжел. С превеликим трудом смог он приподнять молот. Потом мальчик сунул руку в железную рукавицу. В ее большом пальце вполне умещался сжатый кулак. Эрик с удивлением отметил, что от всех вещей Тора, как от какого-то неведомого магнитного поля, исходят небывалые мощь и сила.
Тор вернулся к столу и вручил всем по большому ломтю дымящегося мяса.
— А-а, да, это хорошие штуки, — сказал он, заметив, что Эрик рассматривает его доспехи. — Но все же лучшее, что у меня есть, — это Сив.
— Он громко расхохотался, подошел к Сив и стиснул ее в объятиях. Потом Тор направился к большому жбану, стоящему в углу, и принялся цедить из него в кубок какой-то напиток.
Некоторое время Эрик внимательно наблюдал за ним, потом отвел взгляд и посмотрел на златовласую Сив, которая продолжала вращать ручку вертела, несмотря на то, что ей, по-видимому, было очень жарко — все лицо ее покрывали мелкие капельки пота.
Вообще все здесь дышало каким-то теплом и спокойствием, и Эрик чувствовал себя очень уютно, как будто сидел за столом со старыми добрыми друзьями. Он откусил кусочек от своего ломтя. На вкус мясо оказалось восхитительным — покрытое поджаристой корочкой, слегка попахивающее дымком, очень мягкое и сочное.
— А что, Сив покрасила свои волосы? — спросил он чуть погодя, чтобы нарушить установившееся молчание. — Они у нее так здорово блестят.
Труд не удержалась и прыснула в сторону. Глаза ее блеснули, совсем как недавно в лесу. Вопрос мальчика, видимо, так ее позабавил, что она никак не могла успокоиться и даже начала икать от смеха, не в силах вымолвить ни слова.
Моди тоже рассмеялся, хотя и более сдержанно.
Сив и Тор недоуменно обернулись в их сторону, и, будь в кухне побольше света, они бы наверняка заметили, что лицо Эрика залилось краской.
— Нет-нет, — произнес наконец Моди, — просто они у нее из золота.
— Что — парик? — не понял Эрик. — Как волосы могут быть из золота? На Труд снова напал такой приступ хохота, что Эрик начал опасаться, как бы она не подавилась и не задохнулась.
— Можно мне рассказать Эрику эту историю? — громко спросил Тора Моди, пытаясь заглушить отчаянный кашель сестры.
— Нет, не сегодня, — сказал Тор, — как-нибудь в другой раз. Сейчас уже поздно.
И вновь в зале установилось молчание. Труд наконец справилась со своей икотой; Моди вновь принялся за еду.
Эрик, чувствуя, что еще не утолил голод, также вернулся к своему ломтю мяса. Он был немного смущен, догадываясь, что, вероятно, сморозил какую-то глупость, и потому в продолжение всей дальнейшей трапезы предпочитал помалкивать. Молчали и остальные.
Внезапно Эрик почувствовал легкое дуновение, как будто где-то приоткрыли дверь или окно и оттуда потянуло сквозняком. Он поднял голову и встретился глазами с Тьяльви, который вошел абсолютно бесшумно и теперь занял место за столом подле него.
Глава 11
Спал Эрик хорошо, причем заснул прямо за столом — он не помнил, чтобы когда-нибудь прежде ему случалось так наедаться.
Тор на руках перенес мальчика в комнату, положил на длинную широкую кровать, устланную соломой, и укрыл теплой шкурой. Утром, когда Эрик проснулся, разбуженный лучами солнца, заливавшими комнату сквозь распахнутое настежь окно, он припомнил, где он.
В доме стояла полная тишина. Эрик был этому рад. Он зарылся поглубже в солому и попытался оживить в памяти события предыдущего дня. Постепенно он вспомнил все: раскаты грома и сверкание молний, Тора, забравшего его из дома, их путешествие в колеснице, запряженной козлами, Хеймдалля, великанов и стену вокруг Асгарда, Вальгаллу, воинственных эйнхериев, Одина, Фрейю и Тюра. Труд! У Эрика сладко защемило в груди. Какой приятной оказалась их встреча, как прекрасна была лесная прогулка к тайному убежищу девочки, все эти яблоки, омела… А как замечательно сложился вчерашний вечер! Тор, Сив, с ее золотыми волосами, кухня, с пылающим очагом и вращающимся на ним диким кабаном на вертеле, Моди — и Тьяльви!
Эрик вспомнил, как незаметно исчез Тьяльви вчера вечером — так же бесшумно, как и появился. Но все то время, пока Тьяльви находился на кухне, Эрик постоянно чувствовал на себе его настороженный и враждебный взгляд. Да, видно, он чем-то его обидел. Но чем? Быть может, тем, что лучше его играет в футбол? Нет, вряд ли, это же несерьезно!
Раздался негромкий стук, и в комнату вошел Тор. Осторожно прикрыв за собой дверь, он остановился возле кровати. В руках у него был кувшин, над которым поднимался пар, и большой кубок.
— Крепок сон молодого человека после длинного и трудного дня, — сказал он. — Ну как, хорошо выспался?
Эрик приподнялся на локте и кивнул.
— Это теплое молоко с медом, — продолжал Тор. — Выпей, понравится! — Тор протянул мальчику кубок; Эрик взял его и отхлебнул глоток.
— Действительно, очень вкусно, — подтвердил он и с удовольствием осушил кубок.
— Ну вот, а теперь, когда в доме все тихо, а ты хорошенько выспался и немного освежился, я наконец могу тебе кое-что рассказать. — Тор тяжело опустился на шкуру в ногах кровати. — Вчера ты не мог понять многого из того, что слышал. То, что нам представляется самым обычным, для тебя непривычно и странно, так же, как, вероятно, странен и непонятен весь наш огромный мир.
Эрик кивнул.
— Так вот, слушай! — Тор откашлялся.
Эрик сел в кровати поудобнее, и Тор начал свой рассказ:
— Как всегда, причиной всему был Локи. Проклинаю тот день, когда он здесь появился, и все то время, что он провел с нами до тех самых пор, пока мы наконец не изловили и не избавились от него.
Так вот, однажды Локи, Один и еще один ас, по имени Хенир, отправились в Ётунхейм, Долго шли они через высокие горы и необъятные пустыни и проголодались. Спустившись в долину, они увидели стадо спокойно пасущихся там быков. Локи поймал одного из них, зарезал и принялся варить на костре.
Все были страшно голодны и потому никак не могли дождаться, когда же мясо будет готово. И хоть варилось оно очень долго, каждый раз, когда асы пытались проверить, оказывалось, что мясо еще не готово. Асы никак не могли понять, в чем тут дело.
Никто из них не хотел сознаться, что не может даже мяса сварить, и принялись они толковать, что здесь, дескать, не обошлось без колдовства. А ведь всякий знает, что говорить такое вслух нельзя: не ровен час злых духов накликаешь. Так все и вышло.
Услышали асы чей-то голос, несущийся с дерева над их головами: «А может, это моя вина, что мясо ваше никак не приготовится?!»
Посмотрели они вверх и видят, сидит на ветке огромный орел. «Если дадите мне мяса, — говорит он, — тогда оно скоро будет готово».
Не подумав хорошенько, асы согласились. Слетел орел с дерева, сел у огня и принялся что было сил махать крыльями. Некоторое время спустя цвет мяса в котле изменился, и орел запустил в него свой длинный клюв, чтобы проверить, готово ли оно наконец.
Оказалось, теперь готово. Тогда орел быстро съел бычьи окорока и лопатки и собрался улетать.
Однако Локи, видя все это, страшно разгневался. Он решил, что орел слишком много взял себе. А ведь воровать пищу у голодного — самое последнее дело, — заметил в сторону Тор и продолжал: — Схватил Локи лежавшую поблизости большую дубину и что было сил ударил орла. Орел закричал от боли и взвился в воздух. Дубинка пристала к его перьям, и Локи, как ни старался, никак не мог выпустить ее из рук. Он был околдован, ибо на самом деле то был не орел, а изменивший свой облик великан Тьяцци.
Поднял он Локи высоко в небо, выше деревьев, выше горных вершин. Почувствовал Локи, что вот-вот выскочат его руки из суставов. Завопил он тогда и принялся молить орла о пощаде. А тот засмеялся в ответ и обещал, что вернет Локи на землю только в том случае, если тот поклянется выманить из Асгарда Идунн с ее яблоками.
Идунн в то время была одной из самых красивых асинь Асгарда. Она приходилась женой длиннобородому асу Браги, одному из сыновей Одина. Браги — это бог поэзии, или, бог скальдов, а Идунн — богиня молодости. У нее был чудесный ларец, в котором она хранила яблоки, обладающие магической силой. Когда мы, асы, чувствовали, что стареем, нам стоило лишь отведать по кусочку волшебных плодов, как мы снова становились юными и бодрыми, как прежде. Лишь благодаря им мы могли жить здесь, в Асгарде, век за веком, не старясь.
Несмотря ни на что, Локи поклялся орлу выманить Идунн из Асгарда. Снова засмеялся орел и опустил на землю Локи, который тут же вернулся к Одину и Хениру. Разумеется, он не сказал им, какое обещание пришлось ему дать орлу. Съев остатки быка, они пошли обратно в Асгард, ибо дольше находиться в стране великанов им не хотелось.
И вот однажды после того, как они вернулись домой, Локи сказал Идунн, что нашел в лесу вблизи небольшого холма яблоню с удивительными яблоками, на вкус ничем не отличающимися от ее собственных. Локи предложил Идунн пойти с ним в лес и попробовать эти яблоки, захватив с собой свои ларец, чтобы проверить, действительно ли они не отличаются от ее чудесных плодов.
Идунн, добрая и мягкая, к несчастью, всегда была слишком доверчива. Она согласилась, и как-то раз они вместе с Локи отправились в лес. Тут прилетел великан Тьяцци в своем орлином обличье, схватил Идунн и ее драгоценный ларец и унес в свое жилище Трюмхейм, лежащее далеко в горах в Ётунхейме.
Поначалу мы даже не обратили внимания на ее отсутствие. Правда, песни Браги стали какими-то странными — жалобными и печальными, — но нас, сказать по правде, не слишком это заботило. Он вечно что-нибудь пел, и зачастую совсем не к месту. Однако постепенно мы начали понимать, что что-то здесь не так, — прошло не так много лет, а мы стали чувствовать себя уже старыми и дряхлыми.
Необходимо было срочно предпринимать какие-то меры. Раз за разом собирались мы на совет у источника Урд под корнями Иггдрасиля, но никак не могли найти выхода. Тогда стали припоминать и рассуждать о том, кто, где и когда видел Идунн в последний раз. Мы искали ее повсюду и наконец пришли к выводу, что в последний раз ее видели, когда она вместе с Локи шла к лесу.
Локи, как всегда, принялся нагло лгать, уверяя, что просто гулял там с нею. Но в конце концов, когда его прижали как следует, сознался во всем и пообещал отправиться на поиски ее в Ётунхейм, с тем, правда, условием, что Фрейя одолжит ему свое соколиное оперение.
Получив оперение, Локи взвился в воздух и полетел.
Долго искал он Идунн и вот наконец прибыл к Трюмхейму. Ему повезло: Тьяцци уплыл в море ловить рыбу и Идунн была дома одна. Увидев Локи, она страшно обрадовалась. Чтобы поскорее доставить ее домой, Локи превратил ее вместе с яблоками в небольшой орех, взял его в когти и во весь дух полетел с ним в Асгард.
В это время Тьяцци как раз возвращался домой. Увидев сокола, несущего в когтях орех, он кое-что заподозрил. Обычно соколы орехи не едят, да и выглядел этот сокол как-то странно. Тьяцци решил, что это, вероятно, переодетый ас, явившийся, чтобы похитить его драгоценное сокровище. Он тут же обратился в орла и полетел в погоню за Локи.
Все это не укрылось от зорких глаз Хугина и Мунина: они с самого начала следили за Локи и, увидев, что произошло, сразу полетели к Одину и рассказали ему обо всем. Мы, асы, немедленно разработали хитрый план. Смешав смолу и древесные опилки, мы спрятали все это за высокой стеной Асгарда, а когда Локи перелетел через стену, подожгли заготовленную смесь. Высоко взметнулся огонь, и орел Тьяцци, который был слишком тяжел и неповоротлив, не сумел вовремя остановиться перед ним, опалил себе крылья и свалился на землю. Схватить его теперь не представляло особого труда. Я стукнул его своим Мьелльниром, и он испустил дух. В тот вечер волки Одина наелись до отвала, — усмехнулся Тор.
Некоторое время он сидел молча, уставившись пустым потухшим взором в одну точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38