Я не сомневаюсь, что в правительстве есть люди, которые очень серьезно относятся к наркотикам. Может, для них это своего рода религия. Но все эти сказки просто смешно слушать.
Потом она подошла ко мне и секунду изучала. Она легонько ударила меня по щеке.
- Я думаю, вы еще играете с нами в игры, мистер Хелм? Прекратите дурачить нас своими сказками про нимфоманок и фанатиков. По крайней мере, придумайте что-нибудь более правдивое.
Я включил ее имя, как совсем недавно имя Роджера Акермана, в файл "Люди, которые распускают руки".
Потом я сказал:
- О`кей, о`кей. Я расскажу вам правдивую историю, если вы настаиваете. Это рассказ про одну симпатичную даму, которая родилась в весьма богатой семье. Она талантлива, занимается спортом, вполне могла бы стать одной из лучших.
Она хотела прервать меня, но я покачал головой и продолжал, глядя ей в глаза:
- Нет, позвольте мне закончить, мисс Везерфорд. Так что же делает наша героиня? Этот талантливый ребенок, у которого есть все, что она только пожелает, решает, что ей нужен еще один маленький миллион. Она собирает кучу своих жадных друзей, чтобы они помогли ей выследить человека, которого она никогда не видела, и следить за ним до тех пор, пока она не сможет продать его за вонючие деньги одного из самых грязных наркотических дельцов в мире.
Я поднял руку, когда увидел, что она уже вне себя от гнева.
- Все в порядке, мисс Везерфорд. Я знаю, что это звучит дико, я и не думал, что вы поверите.
Девушка побледнела.
- Вы просто не понимаете, - выдохнула она.
- Это правда, - сказал я, - этого я совершенно не понимаю. Пустая трата времени. Приложить столько сил, чтобы организовать слежку, следить за Марком Штейнером в стране, где он прячется под чужим именем, проверить его друзей и друзей его друзей, потратить недели, чтобы изучить их привычки, организовать все так, чтобы они не мешались в последний момент, и потом пропустить самое интересное.
Она облизала губы.
- Самое интересное? Что вы имеете в виду?
Я сказал:
- Я имею в виду, крошка, что, когда вы послали за душителями, почему же вас не было, когда они приехали? Ведь вы посылали за ними, разве нет? Васкес не доверил бы таким сосункам, как вы, исполнить саму казнь. Для этого у него есть специально подготовленные убийцы. Но он не собирался рисковать этими ценными людьми без необходимости в чужой стране - многие из них даже не говорят по-английски. Когда под рукой куча хорошеньких американских девочек и мальчиков, которые из-за миллиона готовы быть у него на побегушках. Ваша задача была известить Компаньерос, что сейчас самое время, правда? И вам надо было посмотреть спектакль. Это было стоящее зрелище, мисс Везерфорд. Особенно, когда лицо у Марка Штейнера посинело после того, как ваш парнишка Паломино затянул свой шарф. А как у него треснула шея! Совсем, как ветка дерева, которую ломает ветер, действительно красивый звук. Тем более, не каждый день люди, которые стоят миллион долларов, умирают насильственной смертью.
Я думаю, теннисисты назвали бы это "прямой удар с подкруткой". Я даже зашатался. Да, у девушки были мускулы! В сравнении с этим пощечина Роджера Акермана была просто дружеским похлопыванием.
- Вы просто не понимаете.
Она закрыла лицо руками и, рыдая, выбежала из комнаты. Блондин сердито выступил вперед.
- Как вы смеете разговаривать с Пэт... с мисс Везерфорд в таком тоне?
Я посмотрел на черную девушку, она казалась мне самой разумной среди них. Хотя и самой злой.
- Пожалуйста, просветите меня, мэм. Чего это я все время не понимаю?
Вместо нее ответил лысый. Он вышел вперед, держа револьвер так, как будто боялся, что он его укусит. Он остановился передо мной и начал нравоучительно говорить:
- В мире много людей, мистер Хелм, их даже слишком много. И нам приходится выбирать между жизнью человека, существа, которому ничто не угрожает, и жизнью всех существ, которые почти исчезли с лица земли. Конечно, мистеру Штейнеру, или как там его звали, не повезло.
- Рауль Маркос Карерра Маскарен, - сказал я. - Если вы убиваете человека, так хоть составьте себе труд узнать, как его, зовут.
- Мы никого не убиваем, - резко сказал лысый. - Я четко объяснил это сеньору Васкесу. Мы - организация, которая занимается спасением. Однако, через наши филиалы, которые есть у нас по всей Америке, и с помощью людей, которые в них работают, сказал я ему, мы могли бы получить для него нужную информацию за цену, которую он сам назначил. Что он с этой информацией будет делать, нас не касалось. Он согласился на наши условия, как вы знаете, мы дважды находили этого человека. Один раз на Востоке, где человек Васкеса, по-видимому, не справился, и на Юго-Востоке, где им повезло больше.
Он грустно покачал головой.
- Жаль, что это случилось с мистером Штейнером. Для членов нашей группы было бы легче, если бы жертва была преступником, чья смерть была бы благом для общества. Однако сеньор Васкес предложил свою первую награду не за преступника, а за автора "Империи зла".
- Первую награду? - спросил я. - О других я пока не слышал.
Лысый коротышка усмехнулся.
- А вы бы и не услышали, хотя это интересно.
- Почему?
- Следующая назначена за вас.
Белинда рядом со мной чуть не подпрыгнула, но я мог хорошо контролировать свои чувства. Люди много раз хотели моей смерти и готовы были за нее платить. Я сказал:
- Любопытно, сколько я сегодня стою?
Лысый пожал плечами:
- Всего лишь пятьсот тысяч долларов. И в вашем случае у нас не было никаких угрызений совести. Из вашего досье, которое нам в конце концов удалось получить, ясно, что вы человек, без которого общество вполне может обойтись. Я попытался поднять цену, упирая на риск, потому что вы почему-то считаетесь опасным человеком, но больше полумиллиона сеньор Васкес за вас не дал. Другие полмиллиона назначены за миссис Штейнер. В группе есть сентиментальные особы, которые говорят, что это будет сложно, поскольку она женщина, хотя какая разница? Но я убедил их, что если мы упустим эти деньги, то мы никогда не достигнем нашей финансовой цели - трех миллионов долларов, которые нужны для нашего проекта. Мы не можем надеяться, что прилетят ангелы и принесут нам на крылышках чек.
Я сказал:
- С такими ангелами, как Грегорио Васкес, не нужно никаких чертей.
Патрисия Везерфорд вернулась с мокрыми глазами и покрасневшим носом. Она всхлипнула и сказала:
- Извините, доктор Вимс. Я сказал:
- Я знаю, есть весьма благородные цели. Ради какой благородной цели вы принесли в жертву Марка Штейнера, миссис Штейнер, а, может быть, и миссис Акерман? И почему? Мне сказали, что дама, которая стоит здесь, может вполне топить деньгами печку. И собрать пару миллионов для нее все равно, что щелкнуть пальцами. Почему она, вместо того, чтобы становиться соучастницей убийства журналиста, который хорошо делал свою работу, и его жены, матери двоих детей, я уж не говорю про себя, потому что общество может без меня обойтись. Так вот, почему она просто не даст свои дурацкие деньги?
Девушка всхлипнула:
- О, Боже, я хотела дать деньги, но, поскольку я вряд ли смогу заработать на теннисе, доверенные лица моей семьи не позволяют мне тратить основной капитал. Они говорят, что нужно где-то остановиться и что я уже достаточно потратила на спасение древних черепков.
- Так, значит, спасение мира - это черепки?
Я перебил ее:
- Что такое ОСЛ?
Ответила Ленора:
- Доктор Вимс - профессор океанологии, и, наверное, он самый большой специалист по ламантину, которого он изучает всю свою жизнь. Зная, что Патрисия поддержала множество подобных движений и проектов и как частное лицо, и как директор Группы Спасения Земли, он обратился к ней за помощью. Они организовали филиал ГСЗ, который называется "Общество Спасения Ламантинов".
Боюсь, это было очень грубо с моей стороны, но сдержаться я не смог. Я никогда не смеюсь над верованиями или убеждениями людей, но на этот раз я прервал ее взрывом вульгарного хохота. Я простонал:
- Боже мой, Белинда, ты слышала? Мы умрем, чтобы они смогли построить загон для стада жирных морских коров!
Глава 24
Вдвоем на топчане было весьма тесно, и то, что у нас были связаны запястья, не давало возможности принять какую-нибудь нормальную позу, которую принимаешь, деля постель с девушкой, даже с самыми невинными намерениями.
Поэтому мы лежали на спине, прижавшись друг к другу и глядя в потолок. Вдруг она тихонько рассмеялась.
Я сказал:
- Поделись.
- Было бы интересно попробовать связанными, как мы сейчас. Правда?
- О, Боже, - сказал я, - вот мы лежим со связанными руками и ногами, и смерть уставилась нам в лицо, а дама все равно не может думать ни о чем, кроме секса.
Через некоторое время я сказал:
- Не толкайся, черт возьми. Ты спихнешь меня на пол. Что ты делаешь?
- У меня сильные ногти, я думала, что смогу отодрать ленту у тебя на запястье.
- Ты схватила меня вовсе не за запястье, крошка. Я же сказал тебе, расслабься, дай мне, пожалуйста, поспать.
- Ах-ах, извините, извините!
Я не хотел, чтобы она сердилась, и поэтому объяснил:
- Паломино правильно сказал, что вокруг только ужасные джунгли. Может, мы и можем освободиться от ленты, но сейчас это не самая лучшая мысль. Давай подождем немного и посмотрим, как будет развиваться ситуация.
- Ха-ха! Ситуация будет развиваться, пока ты не получишь пулю в лоб.
Некоторое время она полежала молча, потом спросила:
- А что это за чертов ламантин?
- Ну, он меньше кита, но обычно больше тюленя, хотя, я думаю, некоторые морские слоны будут с него размером. Взрослый весит, наверное, тысячу фунтов или около того. Это жирная и малоподвижная тварь. У него есть пара плавников и хвост, и он хлюпает в прибрежных водах, я думаю, от Флориды до Техаса и ест траву. Очень миролюбивая тварь, насколько я знаю. Неагрессивная и совершенно не способная себя защитить, в частности, они не воспринимают корабли как опасность и постоянно попадают под винт. Наверное, больше всего их погибает под винтами кораблей, поэтому ребята и занялись спасением ламантинов. Не могут же они остановить все корабли. Тут я с ними согласен. Я терпеть не могу, когда умирает такая огромная и беззащитная туша, но дело в том, что еще больше мне не нравится, что из-за этой твари должен умереть я, Руфь Штейнер и ты.
- Я ждала, - сказала она. - Я думала, ты обо мне вспомнишь, только не знала, когда. Эти люди, в другой комнате, они ведь психи, да?
- А кто не псих? - сказал я. - Твой шеф убивает людей или пытается их убить из-за белого порошка, эти люди убивают людей или допускают убийство из-за большого черного чуда-юда. Конечно, это идеализм, но, по-моему, некоторые из этих спасителей мира настолько свихнулись, что готовы принести человеческие жертвы для своих проектов спасения всяких тварей. Хватит философствовать. Давай заткнемся и немножко поспим.
В моем деле люди умеют засыпать при любых обстоятельствах. Если агента мучает бессонница, это значит, что очень скоро его уже ничто не будет мучить. Я устал и поэтому быстро заснул. Если у меня и были сны, то только не о том, в каком дерьме мы сейчас завязли. Внезапно кто-то ущипнул меня за руку.
- Отстань, не щипайся, черт возьми.
Она нетерпеливо сказала:
- Боже мой, ты действительно спал! Я думала, что такие, как ты, не спят вообще.
- А скольких ты знала таких, как я? - спросил я, пытаясь пододвинуть ее ближе к стене.
Когда Белинда не ответила, я спросил:
- Почему ты решила спихнуть меня с кровати?
Она сказала:
- Я просто потрясла тебя немножко, чтобы разбудить. Может, нас будут кормить. Слушай.
Я услышал стук вилок по тарелкам, потом голос Везерфорд спросил:
- Куда ты идешь, Ленора?
- Пора покормить зверей.
Дверь отворилась, и негритянка, как тень, прошла в комнату.
- Однако вы тут уютно устроились! Можете сесть.
Она засмеялась, увидя, как мы стараемся помочь друг другу сесть ровно, и сказала:
- Что, Блонди, боишься? Не бойся, мы тебя не убьем... Пока. Тебя можно вовсе не кормить, на своем жире ты можешь прожить целый месяц. Не удивительно, что твой старый муж не мог на тебя залезть. Это все равно, что трахать воздушный шар.
Патрисия Везерфорд подошла сзади и сказала:
- Хватит, Ленора. Посмотри, пока я их развяжу, чтобы они могли поесть.
После ужина нас по одному отвели в туалет, потом опять связали и оставили лежать с открытой дверью.
Спустя несколько минут Белинда свирепо выдохнула:
- Она моя. Когда мы отсюда выберемся, я сама кончу эту черномазую сучку.
Я не ответил ей. Она сказала:
- Скажи мне, почему ты хочешь оставить в живых эту дамочку Везерфорд?
Я не хотел об этом говорить, но, поскольку я давил на нее локтем и был как бы ее должник, я объяснил:
- Я читал короткое досье на нее. Мисс Везерфорд умеет летать. У нее есть диплом пилота-любителя.
Белинда сказала:
- С дипломом или без диплома я не хотела бы быть на борту, когда ей придется взлетать с этой полосы. Я думала, что Рикардо, настоящий пилот, врежется в деревья, когда он садился или взлетал.
Я сказал:
- Допустим, мы освободимся и справимся с этими ламантиновыми психами и охраной капитана О`Коннора. Мы постараемся это сделать к прилету самолета. Потом, когда он сядет, мы сможем его захватить. Но заставить пилота полететь, куда ты хочешь, практически невозможно. Когда самолет в воздухе, твоя жизнь в его руках. Ты можешь сколько угодно размахивать пистолетом, но он знает, что ты сам не сможешь посадить самолет, разве что у тебя есть еще пилот в запасе. Это и будет мисс Везерфорд. Конечно, она не сможет взлететь с этой полосы. Но, если она будет в кабине, Рикардо не будет рисковать своей жизнью просто так. Он поймет, что, если он начнет упираться, я просто пристрелю его и посажу за штурвал Везерфорд. Уж как-нибудь она посадит самолет, хотя бы из чувства самосохранения. Посмотрим, что из этого всего получится.
Вечером на шестой день Ленора, как всегда с пистолетом, принесла еду и злорадно сказала Белинде:
- Лопай, Блонди! Наш фюрер в юбке получила по радио сообщение от капитана О`Коннора. Похоже, этот старый пень Васкес наконец что-то надумал, и мы улетаем отсюда, как только станет достаточно светло, чтобы самолет смог сесть. Мы улетаем.
Насчет вас у капитана другие соображения. Я не думаю, что вы доживете до завтрака, дорогуша, поэтому лопай сейчас.
Как обычно, нас отвели в туалет и после этого связали. Ленты уже оставалось мало, но, если чернушка говорила правду, она больше не понадобится. Из оружия у меня была только пряжка ремня, специально отточенная снизу, и шелковый платок, который, как оказалось, работал так же хорошо, как черный шелковый шарф душителей, и два ножа в подошвах туфель.
Они установили что-то вроде караула, меняясь через каждые два часа. Первой дежурила Патрисия Везерфорд. Она подошла ко мне, глубоко вздохнула и сказала:
- Мне очень жаль, что так получилось, мистер Хелм. Если бы могли нас понять...
Я ничего ей не ответил, она повернулась и медленно ушла. Она наверняка ждала, что я скажу ей какую-нибудь гадость, и это будет доказательством, что я вполне заслуживаю смерть. Или, наоборот, что-нибудь благородное, вроде того, что я понимаю, как важно сохранить уникальные и ценные существа от полного уничтожения. И что я прощаю ее за то, что меня среди других ради этого приносят в жертву. Я не знаю. Я прекрасно понимаю злодеев типа Грегорио Васкеса, но такие спасители мира, как Патрисия Везерфорд, для меня просто мистика. Я подумал, что выступать нужно будет примерно в одиннадцать тридцать. Я не хотел иметь дело со свеженьким вооруженным охранником, но нужно было, чтобы он был хотя бы сонным. Я завел свои биологические часы и закрыл глаза. Меня разбудило чье-то шарканье. Повернув голову, я увидел, что Белинда уже на середине пути между нашими топчанами. Как кролик на кинопленке, если ее крутить медленно, эта идиотка неуклюже ползла ко мне. При открытой двери, когда любой из них мог заглянуть и увидеть ее.
- Назад! - зашипел я, махая на нее связанными руками. - Назад, черт тебя побери!
Но она продолжала ползти, а я не мог говорить громче. Добравшись до меня, она схватила меня за плечо обеими руками и начала трясти.
- Черт возьми! - прошептала она. - Черт возьми, они собираются прикончить нас утром, а ты лежишь и храпишь.
Я сказал:
- Белинда, мы же договорились, что ты будешь ждать сигнала.
Она посмотрела на меня, весь ее гнев пропал.
- Проклятье! Я запаниковала. Я так испугалась.
- Ничего, - сказал я. - Ползи назад. О, Господи, она услышала тебя, она идет сюда. Что ты делаешь?
В это время она страстно целовала меня, стоя на коленях возле топчана. Это была не очень оригинальная идея, и, если бы ребята были профессионалами, это была бы просто потеря времени. Но терять время таким образом было приятно, и я стал подыгрывать ей вовсю. Потом Белинда нетерпеливо подняла голову.
- Пошла вон, - рявкнула она на молодую женщину, которая стояла возле нас. - Если ты собираешься продать нас завтра мясникам, то могла бы, по крайней мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Потом она подошла ко мне и секунду изучала. Она легонько ударила меня по щеке.
- Я думаю, вы еще играете с нами в игры, мистер Хелм? Прекратите дурачить нас своими сказками про нимфоманок и фанатиков. По крайней мере, придумайте что-нибудь более правдивое.
Я включил ее имя, как совсем недавно имя Роджера Акермана, в файл "Люди, которые распускают руки".
Потом я сказал:
- О`кей, о`кей. Я расскажу вам правдивую историю, если вы настаиваете. Это рассказ про одну симпатичную даму, которая родилась в весьма богатой семье. Она талантлива, занимается спортом, вполне могла бы стать одной из лучших.
Она хотела прервать меня, но я покачал головой и продолжал, глядя ей в глаза:
- Нет, позвольте мне закончить, мисс Везерфорд. Так что же делает наша героиня? Этот талантливый ребенок, у которого есть все, что она только пожелает, решает, что ей нужен еще один маленький миллион. Она собирает кучу своих жадных друзей, чтобы они помогли ей выследить человека, которого она никогда не видела, и следить за ним до тех пор, пока она не сможет продать его за вонючие деньги одного из самых грязных наркотических дельцов в мире.
Я поднял руку, когда увидел, что она уже вне себя от гнева.
- Все в порядке, мисс Везерфорд. Я знаю, что это звучит дико, я и не думал, что вы поверите.
Девушка побледнела.
- Вы просто не понимаете, - выдохнула она.
- Это правда, - сказал я, - этого я совершенно не понимаю. Пустая трата времени. Приложить столько сил, чтобы организовать слежку, следить за Марком Штейнером в стране, где он прячется под чужим именем, проверить его друзей и друзей его друзей, потратить недели, чтобы изучить их привычки, организовать все так, чтобы они не мешались в последний момент, и потом пропустить самое интересное.
Она облизала губы.
- Самое интересное? Что вы имеете в виду?
Я сказал:
- Я имею в виду, крошка, что, когда вы послали за душителями, почему же вас не было, когда они приехали? Ведь вы посылали за ними, разве нет? Васкес не доверил бы таким сосункам, как вы, исполнить саму казнь. Для этого у него есть специально подготовленные убийцы. Но он не собирался рисковать этими ценными людьми без необходимости в чужой стране - многие из них даже не говорят по-английски. Когда под рукой куча хорошеньких американских девочек и мальчиков, которые из-за миллиона готовы быть у него на побегушках. Ваша задача была известить Компаньерос, что сейчас самое время, правда? И вам надо было посмотреть спектакль. Это было стоящее зрелище, мисс Везерфорд. Особенно, когда лицо у Марка Штейнера посинело после того, как ваш парнишка Паломино затянул свой шарф. А как у него треснула шея! Совсем, как ветка дерева, которую ломает ветер, действительно красивый звук. Тем более, не каждый день люди, которые стоят миллион долларов, умирают насильственной смертью.
Я думаю, теннисисты назвали бы это "прямой удар с подкруткой". Я даже зашатался. Да, у девушки были мускулы! В сравнении с этим пощечина Роджера Акермана была просто дружеским похлопыванием.
- Вы просто не понимаете.
Она закрыла лицо руками и, рыдая, выбежала из комнаты. Блондин сердито выступил вперед.
- Как вы смеете разговаривать с Пэт... с мисс Везерфорд в таком тоне?
Я посмотрел на черную девушку, она казалась мне самой разумной среди них. Хотя и самой злой.
- Пожалуйста, просветите меня, мэм. Чего это я все время не понимаю?
Вместо нее ответил лысый. Он вышел вперед, держа револьвер так, как будто боялся, что он его укусит. Он остановился передо мной и начал нравоучительно говорить:
- В мире много людей, мистер Хелм, их даже слишком много. И нам приходится выбирать между жизнью человека, существа, которому ничто не угрожает, и жизнью всех существ, которые почти исчезли с лица земли. Конечно, мистеру Штейнеру, или как там его звали, не повезло.
- Рауль Маркос Карерра Маскарен, - сказал я. - Если вы убиваете человека, так хоть составьте себе труд узнать, как его, зовут.
- Мы никого не убиваем, - резко сказал лысый. - Я четко объяснил это сеньору Васкесу. Мы - организация, которая занимается спасением. Однако, через наши филиалы, которые есть у нас по всей Америке, и с помощью людей, которые в них работают, сказал я ему, мы могли бы получить для него нужную информацию за цену, которую он сам назначил. Что он с этой информацией будет делать, нас не касалось. Он согласился на наши условия, как вы знаете, мы дважды находили этого человека. Один раз на Востоке, где человек Васкеса, по-видимому, не справился, и на Юго-Востоке, где им повезло больше.
Он грустно покачал головой.
- Жаль, что это случилось с мистером Штейнером. Для членов нашей группы было бы легче, если бы жертва была преступником, чья смерть была бы благом для общества. Однако сеньор Васкес предложил свою первую награду не за преступника, а за автора "Империи зла".
- Первую награду? - спросил я. - О других я пока не слышал.
Лысый коротышка усмехнулся.
- А вы бы и не услышали, хотя это интересно.
- Почему?
- Следующая назначена за вас.
Белинда рядом со мной чуть не подпрыгнула, но я мог хорошо контролировать свои чувства. Люди много раз хотели моей смерти и готовы были за нее платить. Я сказал:
- Любопытно, сколько я сегодня стою?
Лысый пожал плечами:
- Всего лишь пятьсот тысяч долларов. И в вашем случае у нас не было никаких угрызений совести. Из вашего досье, которое нам в конце концов удалось получить, ясно, что вы человек, без которого общество вполне может обойтись. Я попытался поднять цену, упирая на риск, потому что вы почему-то считаетесь опасным человеком, но больше полумиллиона сеньор Васкес за вас не дал. Другие полмиллиона назначены за миссис Штейнер. В группе есть сентиментальные особы, которые говорят, что это будет сложно, поскольку она женщина, хотя какая разница? Но я убедил их, что если мы упустим эти деньги, то мы никогда не достигнем нашей финансовой цели - трех миллионов долларов, которые нужны для нашего проекта. Мы не можем надеяться, что прилетят ангелы и принесут нам на крылышках чек.
Я сказал:
- С такими ангелами, как Грегорио Васкес, не нужно никаких чертей.
Патрисия Везерфорд вернулась с мокрыми глазами и покрасневшим носом. Она всхлипнула и сказала:
- Извините, доктор Вимс. Я сказал:
- Я знаю, есть весьма благородные цели. Ради какой благородной цели вы принесли в жертву Марка Штейнера, миссис Штейнер, а, может быть, и миссис Акерман? И почему? Мне сказали, что дама, которая стоит здесь, может вполне топить деньгами печку. И собрать пару миллионов для нее все равно, что щелкнуть пальцами. Почему она, вместо того, чтобы становиться соучастницей убийства журналиста, который хорошо делал свою работу, и его жены, матери двоих детей, я уж не говорю про себя, потому что общество может без меня обойтись. Так вот, почему она просто не даст свои дурацкие деньги?
Девушка всхлипнула:
- О, Боже, я хотела дать деньги, но, поскольку я вряд ли смогу заработать на теннисе, доверенные лица моей семьи не позволяют мне тратить основной капитал. Они говорят, что нужно где-то остановиться и что я уже достаточно потратила на спасение древних черепков.
- Так, значит, спасение мира - это черепки?
Я перебил ее:
- Что такое ОСЛ?
Ответила Ленора:
- Доктор Вимс - профессор океанологии, и, наверное, он самый большой специалист по ламантину, которого он изучает всю свою жизнь. Зная, что Патрисия поддержала множество подобных движений и проектов и как частное лицо, и как директор Группы Спасения Земли, он обратился к ней за помощью. Они организовали филиал ГСЗ, который называется "Общество Спасения Ламантинов".
Боюсь, это было очень грубо с моей стороны, но сдержаться я не смог. Я никогда не смеюсь над верованиями или убеждениями людей, но на этот раз я прервал ее взрывом вульгарного хохота. Я простонал:
- Боже мой, Белинда, ты слышала? Мы умрем, чтобы они смогли построить загон для стада жирных морских коров!
Глава 24
Вдвоем на топчане было весьма тесно, и то, что у нас были связаны запястья, не давало возможности принять какую-нибудь нормальную позу, которую принимаешь, деля постель с девушкой, даже с самыми невинными намерениями.
Поэтому мы лежали на спине, прижавшись друг к другу и глядя в потолок. Вдруг она тихонько рассмеялась.
Я сказал:
- Поделись.
- Было бы интересно попробовать связанными, как мы сейчас. Правда?
- О, Боже, - сказал я, - вот мы лежим со связанными руками и ногами, и смерть уставилась нам в лицо, а дама все равно не может думать ни о чем, кроме секса.
Через некоторое время я сказал:
- Не толкайся, черт возьми. Ты спихнешь меня на пол. Что ты делаешь?
- У меня сильные ногти, я думала, что смогу отодрать ленту у тебя на запястье.
- Ты схватила меня вовсе не за запястье, крошка. Я же сказал тебе, расслабься, дай мне, пожалуйста, поспать.
- Ах-ах, извините, извините!
Я не хотел, чтобы она сердилась, и поэтому объяснил:
- Паломино правильно сказал, что вокруг только ужасные джунгли. Может, мы и можем освободиться от ленты, но сейчас это не самая лучшая мысль. Давай подождем немного и посмотрим, как будет развиваться ситуация.
- Ха-ха! Ситуация будет развиваться, пока ты не получишь пулю в лоб.
Некоторое время она полежала молча, потом спросила:
- А что это за чертов ламантин?
- Ну, он меньше кита, но обычно больше тюленя, хотя, я думаю, некоторые морские слоны будут с него размером. Взрослый весит, наверное, тысячу фунтов или около того. Это жирная и малоподвижная тварь. У него есть пара плавников и хвост, и он хлюпает в прибрежных водах, я думаю, от Флориды до Техаса и ест траву. Очень миролюбивая тварь, насколько я знаю. Неагрессивная и совершенно не способная себя защитить, в частности, они не воспринимают корабли как опасность и постоянно попадают под винт. Наверное, больше всего их погибает под винтами кораблей, поэтому ребята и занялись спасением ламантинов. Не могут же они остановить все корабли. Тут я с ними согласен. Я терпеть не могу, когда умирает такая огромная и беззащитная туша, но дело в том, что еще больше мне не нравится, что из-за этой твари должен умереть я, Руфь Штейнер и ты.
- Я ждала, - сказала она. - Я думала, ты обо мне вспомнишь, только не знала, когда. Эти люди, в другой комнате, они ведь психи, да?
- А кто не псих? - сказал я. - Твой шеф убивает людей или пытается их убить из-за белого порошка, эти люди убивают людей или допускают убийство из-за большого черного чуда-юда. Конечно, это идеализм, но, по-моему, некоторые из этих спасителей мира настолько свихнулись, что готовы принести человеческие жертвы для своих проектов спасения всяких тварей. Хватит философствовать. Давай заткнемся и немножко поспим.
В моем деле люди умеют засыпать при любых обстоятельствах. Если агента мучает бессонница, это значит, что очень скоро его уже ничто не будет мучить. Я устал и поэтому быстро заснул. Если у меня и были сны, то только не о том, в каком дерьме мы сейчас завязли. Внезапно кто-то ущипнул меня за руку.
- Отстань, не щипайся, черт возьми.
Она нетерпеливо сказала:
- Боже мой, ты действительно спал! Я думала, что такие, как ты, не спят вообще.
- А скольких ты знала таких, как я? - спросил я, пытаясь пододвинуть ее ближе к стене.
Когда Белинда не ответила, я спросил:
- Почему ты решила спихнуть меня с кровати?
Она сказала:
- Я просто потрясла тебя немножко, чтобы разбудить. Может, нас будут кормить. Слушай.
Я услышал стук вилок по тарелкам, потом голос Везерфорд спросил:
- Куда ты идешь, Ленора?
- Пора покормить зверей.
Дверь отворилась, и негритянка, как тень, прошла в комнату.
- Однако вы тут уютно устроились! Можете сесть.
Она засмеялась, увидя, как мы стараемся помочь друг другу сесть ровно, и сказала:
- Что, Блонди, боишься? Не бойся, мы тебя не убьем... Пока. Тебя можно вовсе не кормить, на своем жире ты можешь прожить целый месяц. Не удивительно, что твой старый муж не мог на тебя залезть. Это все равно, что трахать воздушный шар.
Патрисия Везерфорд подошла сзади и сказала:
- Хватит, Ленора. Посмотри, пока я их развяжу, чтобы они могли поесть.
После ужина нас по одному отвели в туалет, потом опять связали и оставили лежать с открытой дверью.
Спустя несколько минут Белинда свирепо выдохнула:
- Она моя. Когда мы отсюда выберемся, я сама кончу эту черномазую сучку.
Я не ответил ей. Она сказала:
- Скажи мне, почему ты хочешь оставить в живых эту дамочку Везерфорд?
Я не хотел об этом говорить, но, поскольку я давил на нее локтем и был как бы ее должник, я объяснил:
- Я читал короткое досье на нее. Мисс Везерфорд умеет летать. У нее есть диплом пилота-любителя.
Белинда сказала:
- С дипломом или без диплома я не хотела бы быть на борту, когда ей придется взлетать с этой полосы. Я думала, что Рикардо, настоящий пилот, врежется в деревья, когда он садился или взлетал.
Я сказал:
- Допустим, мы освободимся и справимся с этими ламантиновыми психами и охраной капитана О`Коннора. Мы постараемся это сделать к прилету самолета. Потом, когда он сядет, мы сможем его захватить. Но заставить пилота полететь, куда ты хочешь, практически невозможно. Когда самолет в воздухе, твоя жизнь в его руках. Ты можешь сколько угодно размахивать пистолетом, но он знает, что ты сам не сможешь посадить самолет, разве что у тебя есть еще пилот в запасе. Это и будет мисс Везерфорд. Конечно, она не сможет взлететь с этой полосы. Но, если она будет в кабине, Рикардо не будет рисковать своей жизнью просто так. Он поймет, что, если он начнет упираться, я просто пристрелю его и посажу за штурвал Везерфорд. Уж как-нибудь она посадит самолет, хотя бы из чувства самосохранения. Посмотрим, что из этого всего получится.
Вечером на шестой день Ленора, как всегда с пистолетом, принесла еду и злорадно сказала Белинде:
- Лопай, Блонди! Наш фюрер в юбке получила по радио сообщение от капитана О`Коннора. Похоже, этот старый пень Васкес наконец что-то надумал, и мы улетаем отсюда, как только станет достаточно светло, чтобы самолет смог сесть. Мы улетаем.
Насчет вас у капитана другие соображения. Я не думаю, что вы доживете до завтрака, дорогуша, поэтому лопай сейчас.
Как обычно, нас отвели в туалет и после этого связали. Ленты уже оставалось мало, но, если чернушка говорила правду, она больше не понадобится. Из оружия у меня была только пряжка ремня, специально отточенная снизу, и шелковый платок, который, как оказалось, работал так же хорошо, как черный шелковый шарф душителей, и два ножа в подошвах туфель.
Они установили что-то вроде караула, меняясь через каждые два часа. Первой дежурила Патрисия Везерфорд. Она подошла ко мне, глубоко вздохнула и сказала:
- Мне очень жаль, что так получилось, мистер Хелм. Если бы могли нас понять...
Я ничего ей не ответил, она повернулась и медленно ушла. Она наверняка ждала, что я скажу ей какую-нибудь гадость, и это будет доказательством, что я вполне заслуживаю смерть. Или, наоборот, что-нибудь благородное, вроде того, что я понимаю, как важно сохранить уникальные и ценные существа от полного уничтожения. И что я прощаю ее за то, что меня среди других ради этого приносят в жертву. Я не знаю. Я прекрасно понимаю злодеев типа Грегорио Васкеса, но такие спасители мира, как Патрисия Везерфорд, для меня просто мистика. Я подумал, что выступать нужно будет примерно в одиннадцать тридцать. Я не хотел иметь дело со свеженьким вооруженным охранником, но нужно было, чтобы он был хотя бы сонным. Я завел свои биологические часы и закрыл глаза. Меня разбудило чье-то шарканье. Повернув голову, я увидел, что Белинда уже на середине пути между нашими топчанами. Как кролик на кинопленке, если ее крутить медленно, эта идиотка неуклюже ползла ко мне. При открытой двери, когда любой из них мог заглянуть и увидеть ее.
- Назад! - зашипел я, махая на нее связанными руками. - Назад, черт тебя побери!
Но она продолжала ползти, а я не мог говорить громче. Добравшись до меня, она схватила меня за плечо обеими руками и начала трясти.
- Черт возьми! - прошептала она. - Черт возьми, они собираются прикончить нас утром, а ты лежишь и храпишь.
Я сказал:
- Белинда, мы же договорились, что ты будешь ждать сигнала.
Она посмотрела на меня, весь ее гнев пропал.
- Проклятье! Я запаниковала. Я так испугалась.
- Ничего, - сказал я. - Ползи назад. О, Господи, она услышала тебя, она идет сюда. Что ты делаешь?
В это время она страстно целовала меня, стоя на коленях возле топчана. Это была не очень оригинальная идея, и, если бы ребята были профессионалами, это была бы просто потеря времени. Но терять время таким образом было приятно, и я стал подыгрывать ей вовсю. Потом Белинда нетерпеливо подняла голову.
- Пошла вон, - рявкнула она на молодую женщину, которая стояла возле нас. - Если ты собираешься продать нас завтра мясникам, то могла бы, по крайней мере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17