Эдан бросился вперёд и нанёс страшный удар заговорённым кинжалом лопракану в ногу. Бронзовое лезвие чуть не погнулось: шкура у этих существ, как выяснилось, была весьма твёрдая. Кинжал соскользнул в сторону, не причинив лопракану большого вреда.— Бесполезно, только в глаза! — прохрипел Лонгас, раз за разом методично погружавший клинки по рукоять в глазницы ослепшего чудовища. Наконец оно тяжело рухнуло, завалившись на бок, а воин легко вскочил с поросших мхом плеч на камни.И тут окружавшие их горы внезапно ожили. Град камней, многие из которых были размером с голову взрослого мужчины, обрушился на людей со всех сторон. Компания горных лопраканов, засевшая на склонах по обе стороны от тропы, обиделась на караванщиков за грубое обращение со своим товарищем.— О боги, сколько же их здесь?!Талес взвизгнул то ли от страха, то ли от ярости и окутался языками пламени, моментально утратив человеческую форму. Бешено раскручивающийся огненный вихрь средних размеров заскакал по скалам, беспорядочно жаля атакующих.— Ну теперь он им задаст гари и копоти! — довольно хмыкнул ургит, стряхивая густую зелёную слизь со своих клинков. Легко увернувшись от пары летящих в него булыжников, он начал проворно карабкаться вверх по склону.На узкой горной тропе, окружённой с обеих сторон высокими утёсами, разыгрывался второй акт кровавого спектакля. Люди с проломленными черепами падали на камни под копыта лошадей; истошно выли лопраканы, обожжённые рассвирепевшим огненным магом; то там, то тут появлялся подобно демону смерти Лонгас, окружённый сверкающим ореолом быстро вращающихся клинков. Эдан старался не отставать от своих товарищей: молния из ладони синей змейкой заструилась по клинку и слетела с острия его кинжала, выбив камень из-под ступни одного из лопраканов. Тот, неуклюже взмахнув лапами, рухнул с отвесной стены в расщелину.Враг тоже не терял времени даром. Одним из первых погиб молодой купец, так и не успевший разбогатеть: большой камень, метко брошенный из засады, попал ему в спину и сломал позвоночник. Несколько лопраканов прорвались к лошадям с поклажей. Охранники и носильщики умирали один за другим, рассечённые ударами когтистых лап. Наиболее удачливые из мерзких тварей немедленно приступили к обеду, отрывая своим жертвам головы и вспарывая когтями животы.Навстречу Эдану, бежавшему на помощь стражникам, выступил старый чёрный лопракан, вооружённый увесистой, окованной железом дубиной. Сметающий удар, способный легко прикончить даже слона, прошёл мимо цели. Жрец Бринна пригнулся, обхватил ногу чудовища и резко дёрнул на себя: искусство концентрации, преподанное ему старым Эльгом, позволяло на короткое время во много раз увеличивать свою силу. Лопракан, которому по вполне понятным причинам никто ни разу в жизни не проводил бросков или подсечек, немедленно грохнулся на спину... Эдан запрыгнул ему на грудь и несколько раз вонзил кинжал в уязвимые глазницы.Примерно в это время нападавшие сочли, что с них хватит: слишком большие потери не оправдывали устроенной засады. Они отступили с места битвы, прихватив на десерт пару полурастерзанных трупов.Жрец бога Бринна помотал головой: он был слегка оглушён, и на губах чувствовался неприятный металлический привкус. По лицу сочилась кровь из десятка незначительных порезов и ссадин. Слегка пошатываясь, он поднялся на ноги. Картина, которая его окружала, была не из приятных. По всей тропе лежали тела людей вперемешку с трупами лошадей и высыпавшимися из корзин слитками бронзы. В отдалении послышались всхлипывания: то Талес плакал навзрыд, стоя на коленях над неподвижным телом. Эдан подошёл поближе и увидел посеревшее лицо, украшенное геометрической татуировкой воинов — потомков Ур-га, и окровавленные пальцы, сжимающие короткие мечи с непропорционально длинными ручками. ГЛАВА VI — О высшие силы, почему вы так несправедливы? Он умер, мой друг, лучший из живущих! — стенал Талес, воздевая трясущиеся руки к небу. По его пухлым щекам катились крупные слезы.Эдан молча наблюдал за ним. Смерть воина потрясла и его; однако зрелище безвольно хлюпающего и обливающегося слезами мага, ещё недавно яростно сражавшегося с лопраканами, окончательно выбило жреца из колеи.— Кончай ныть! — внезапно раздался знакомый голос. Лонгас пошевелился и открыл глаза.— Ты жив?! О чудо! — заорал маг и, хохоча, исполнил вокруг него несколько па какого-то неистового танца.— Боюсь, не совсем, — прошептал ему в ответ ши. С каждым его словом на посиневших губах появлялась кровавая пена. — С такими ранами я долго не протяну. Вы не сможете мне помочь — лучше и не пытаться. Хочу попросить вас об одной услуге.— Проси о чём хочешь, я всё обещаю исполнить. — Эдан опустился на колени рядом с лежащим воином.— Похороните меня согласно обряду, а мой пояс отнесите к алтарю Урга в городе Кер. Ты хорошо сражался, погонщик. Возьми мои мечи себе или отнеси на алтарь вместе с поясом, только не оставляй их здесь.— Я сделаю всё, как ты велишь, Лонгас.— Спасибо. А теперь не мешайте: я буду молиться.Глаза воина закрылись, но губы продолжали шевелиться, складывая фразы древней молитвы. Эдан и Талес присоединились к нему. Над горным ущельем, ставшим местом последнего упокоения для десятка погибших в жестоком бою людей, разносились слова, которые дошли к ним через множество поколений: ...Нет страдания, и не бывает боли,Не было рождения, и не будет смерти,Нет богатства, и нет желаний,Нет любви, и нет ненависти.Нет страстей, и не существует добродетели,Не было прошлого, и не будет будущего,Нет предков, и нет потомков,Никто не провожает и не ожидает тебя,Странствие в беспредельном — твой удел,Принимая Искренность, обретаю Безупречность,Принимая дар Ллира, следую пути воина... С последними словами ши вновь закрыл глаза. Его душа тихо отделилась от тела, отправляясь в последнее, самое далёкое своё странствие. Лонгас был мёртв.
* * *
— Как же мы похороним его? — простонал Талес. — Необходимо ждать несколько недель, пока его мясо не расклюют птицы, и только тогда мы сможем собрать очищенные обрядом кости.— Придётся устроить сожжение на погребальном костре, — пожал плечами Эдан. — Это тоже не так плохо.Маг и жрец Бринна остались совершенно одни: поблизости не было видно ни души. На тропе остались лежать восемь трупов, считая тело Лонгаса. Те из караванщиков, кто спасся от лап лопраканов, предпочли быстро ретироваться из опасного места, предусмотрительно прихватив с собой нескольких животных и часть товаров. Поскольку их хозяина не было в живых, никто больше не чувствовал себя связанным какими бы то ни было обязательствами.Двое выживших собрали всё дерево, что смогли найти: корзины из луба, сёдла, шиты, остатки хвороста, заготовленного перед восхождением. Тем не менее его явно не хватало на погребальный костёр для всех погибших. Решили возложить на костёр только воина; тела же остальных товарищей маг сжёг не по обряду, своим собственным рукотворным огнём. Над местами последнего упокоения они навалили две поминальные пирамиды из камней — одну для караванщиков и отдельно для погибшего командира. Закостеневшие трупы четырёх лопраканов, перегородившие дорогу, стали твёрдыми и тяжёлыми как камень; с немалым трудом их столкнули одного за другим в глубокую расщелину.Широкий воинский пояс Лонгаса, украшенный серебряными пряжками с чеканкой, и два его меча Эдан уложил в перемётную сумку. Себе он взял валявшийся на месте сражения клинок, ранее принадлежавший погибшему хозяину каравана. Бедняга так и не успел пустить его в ход. Это оружие, несомненно, стоило целого состояния — в местах обитания старика Клехта за него можно было бы скупить на корню всю деревню рудокопов. Двулезвийный длинный меч лежал в ножнах из тиснёной кожи с двумя медными кольцами.Наш герой полюбовался изящными формами лезвия, чуть расширяющегося посредине и вновь сужающегося к острию. Оружие оказалось отлично сбалансированным, а обмотанная плетением из тонких кожаных лент бронзовая рукоять, казалось, сама просилась в ладонь. Особая закалка раскрасила дол стального клинка затейливыми синеватыми разводами, небольшая гарда в форме полумесяца была усеяна заклёпками с головками из чистого золота. Бронзовое навершие рукояти представляло собой две закручивающиеся в разные стороны спирали. Между ними оказалась припаяна маленькая гротескная маска: два зажмуренных глаза, приплюснутый нос и зубастый оскал рта.Все лошади или погибли, или разбежались. Осталась лишь одна каурая кобыла, слишком старая и рассудительная для очумелой скачки по скалам. Нагрузив на неё фляги с водой и собранный провиант, маг и жрец двинулись в путь. Талес бодро шел по горной тропе, как ни в чём не бывало напевая себе что-то под нос. Казалось, переменчивый волшебник уже успел позабыть о смерти друга. Поглядывая на него, Эдан только изумлённо качал головой, он никак не мог привыкнуть к резким перепадам настроения своего нового товарища.
* * *
Лето выдалось засушливым и жарким. Парочка аппетитных сайгаков, мирно пасшаяся на холмах предгорий, оказалась на редкость проворна; оба брошенных дротика прошли мимо цели, и чересчур быстроногий обед скрылся в зарослях кизила. Товарищи проводили оленей голодными взглядами и зашагали дальше.— Взгляни, Талес, река!— Верно! Думаю, мы немного отклонились к востоку. Должно быть, перед нами — один из притоков Бо. Не припомню его название...— Не всё ли равно? — С радостным воплем Эдан стремительно сбежал вниз по склону террасы, прямо на песчаный пляж. Как и следовало ожидать, он не удержался на ногах на скользкой траве и последние десятки локтей, отделявшие его от вожделенной воды, преодолел кубарем, по пути теряя своё снаряжение. Впрочем, его это вовсе не раздосадовало. Шумно шлёпнувшись на мелководье, наш герой широко раскинул руки и замер в блаженном оцепенении: вода! Как много прекрасной прохладной воды!Огненный маг не последовал его примеру: к глубоким водоёмам он относился немного настороженно. Неторопливо спустившись бочком к берегу, Талес уселся на серое, лишенное коры бревнышко и, развязав ремешки кожаных туфель, опустил в воду свои натруженные ступни.Эдан перевалился на живот и, лениво перебирая руками по песчаному дну, принялся за выслеживание маленьких плотвичек. Юркие рыбки вовсе не желали даваться ему в руки — после пары неудачных попыток он оставил это безнадёжное занятие.— Никак лодка! — воскликнул Талес, показывая рукой направление. И правда: тёмный предмет в плавнях чуть выше по течению, похожий на большое бревно, был не чем иным как лежащей днищем вверх долблёнкой.Отжав подол своей туники, Эдан зашлёпай по воде к берегу, взялся за борт и, перевернув челнок, изумленно присвистнул: под ним обнаружились рыболовные снасти, длинный железный нож с ручкой из оленьего рога, большая глиняная фляга в оплётке из бересты, а также увесистый свёрток со съестным. Радость его, однако, оказалась недолгой: мясо протухло, хлеб совершенно зачерствел, сыр же заплесневел и дурно пах.— Какая досада! — простонал наш герой, отбросив в сторону безнадёжно испорченную еду. — А что там булькает у нас во фляжечке? Ну-ка... — Судя по едкому душку, во фляге был прокисший яблочный сидр. Попробовать его Эдан не решился.— Странно, — заметил подошедший Талес. — Почему рыбак бросил без присмотра все свои снасти и припасы?«Действительно, здесь что-то не так. Запасам уже недели две, никак не меньше», — решил Эдан, возвращая лодку на место.— Думаю, следует поискать в округе людей. Раз есть рыбаки, значит, поблизости наверняка есть и какая-нибудь деревня.— Разумно, — кивнул маг. — Предлагаю подняться выше по течению. В лиге отсюда, в излучине, я вижу высокий мыс. Если в здешних краях когда-либо и селились люди, то именно там!Дорога к указанному чародеем месту не заняла много времени. Поднявшись по крутому склону широкой балки, на дне которой протекал впадавший в реку ручеёк, путники вновь оказались на гребне террасы. Отсюда был хорошо заметен вал с деревянным частоколом, преграждавший подступы к мысу.— Я узнаю эти места! — обрадовался Талес. — Здесь мы торговали в прошлый раз! Отсюда до Лорхи всего лишь один дневной переход. Местные жители довольно гостеприимны: тут живут мирные земледельцы, покорные данники города Ара. Уверен, на наше серебро мы сможем купить у них хорошую еду и новую одежду.— Что ж, идём. Надеюсь, хозяева пустят нас в форт.Однако чем ближе они подходили к поселению, тем более подозрительным им казалось полное безмолвие, опустившееся на окрестности.— Странно. Куда они подевались?— Кто?Как Эдан ни прислушивался, ему не удавалось уловить простых и радующих слух шумов людского жилья: воплей грудных детей, женского смеха у реки, гоготанья гусей. Не мычала скотина в стойлах, не стучал топор и не скрежетали жернова. Самих жителей также нигде не было видно. Посреди широкой тропы, ведущей к воротам через засеянное ячменём поле, валялась опрокинутая набок двухосная повозка. Проезд, ведущий на территорию посёлка, был прорезан в оборонительном валу и представлял собой серьёзную бревенчатую конструкцию со смотровой площадкой наверху. Ворота оказались открыты. Порывы ветра, непрерывно дувшего на возвышенном плато, с тоскливым скрипом раскачивали незакреплённые створки.— Эй! Можно войти? — крикнул маг, приложив ладони рупором ко рту. На боевой площадке никто не объявился.— Не нравится мне эта тишина! — заметил Талес. — Куда они все подевались? Смотри, Эдан! Бревна обуглились. Словно кто-то разводил костёр у самых ворот!Жрец Бринна нерешительно потянул створку на себя и вошел в проезд, коснувшись ладонью рукояти меча. Однако всё равно оказался не готов к тому, что увидел за валом. Поселения попросту не существовало. Пространство высокого мыса, на котором ещё недавно, быть может, находилось с полсотни бревенчатых хижин и землянок, теперь опустело. О прошлом напоминали лишь почерневшие нижние венцы изб, их правильные прямоугольники виднелись по всей огороженной валом площади.— Предвечное пламя! Что здесь произошло? — Талес озирался вокруг, но не на чем было остановить свой взгляд, повсюду было одно и то же. Теперь они заметили обвалившиеся местами жерди частокола, рассыпанное по чёрной земле зерно, у которого весело чирикала стайка воробьев, и ощутили тяжёлый запах тления, сводивший челюсти и выворачивавший наизнанку пустой с утра желудок.Эдан подошёл к почерневшему остову большой избы и, раскачав, выдернул за черенок застрявшую в углу сруба стрелу. Её бронзовый наконечник оказался бронебойным: тяжёлый, трёхлопастной, со специальной прорезью-свистком у втока. Душераздирающее гудение и вой, издаваемые подобными стрелами в полёте, призваны наводить на врагов ужас. Очень характерная форма. Обломок его собрата Эдан носил в своём правом плече с пятилетнего возраста, до тех пор пока Эльг не извлёк его с помощью особого инструмента.— Кочевники!Испокон веков они считают земледельцев по праву своей собственностью. Приходят, когда сочтут нужным, и отбирают всё, что могут дать тощие земли полей. Если же им оказывают сопротивление, ради забавы убивают всех подряд, а оставшихся в живых превращают в рабов: номады не любят, когда им оказывают сопротивление. Особое отвращение кочевники питают к большим городам, крепким стенам и возделанным полям.— Откуда они здесь взялись? — Талес присел на корточки, подобрав с земли лепную корчагу с орнаментом в форме заштрихованных треугольников, и потряс ею вверх дном. — Пустая... В окрестности Лор-хи скотоводческие племена забредают нечасто...Он тщательно растёр между пальцев уголёк, при этом заметив:— Пожарищу уже не меньше трёх недель. Думаю, сейчас в окрестностях безопасно.— Уйдём отсюда! — Эдан зажал пальцами нос и торопливо зашагал обратно. Его душили горловые спазмы.Из кустов выскочила худая, покрытая репейниками собака и шарахнулась в сторону, глядя на человека затравленным взглядом. Он отогнал её взмахом руки, и пёс заковылял прочь, прихрамывая на заднюю лапу. Последний житель разорённого посёлка терпеливо дожидался своих ушедших хозяев.
* * *
Жители Лорхи просыпались рано. С рассветом Западные ворота отворялись, пропуская увеличивающийся час от часу поток крестьян и торговцев, везущих товары на рынок. Разгорался огонь в печах кварталов керамистов и литейщиков. Для ремесленников и рабов начинался очередной трудовой день, обещавший быть таким же тяжёлым, обыденным и скучным, как и все предыдущие.Молодой стражник на посту у саманных ворот скучал. Он не удосужился нацепить панцирь: день и так сулил быть душным. Копьё и плетёный щит он прислонил к стене, а бронзовый шлем, одетый на специальный традиционно подвязанный платок в мелкую чёрно-белую клетку, был сдвинут на затылок. Без особого интереса сей суровый страж рассеянно взирал на повозки крестьян, проезжавшие мимо него, и на самих обладателей этих повозок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
* * *
— Как же мы похороним его? — простонал Талес. — Необходимо ждать несколько недель, пока его мясо не расклюют птицы, и только тогда мы сможем собрать очищенные обрядом кости.— Придётся устроить сожжение на погребальном костре, — пожал плечами Эдан. — Это тоже не так плохо.Маг и жрец Бринна остались совершенно одни: поблизости не было видно ни души. На тропе остались лежать восемь трупов, считая тело Лонгаса. Те из караванщиков, кто спасся от лап лопраканов, предпочли быстро ретироваться из опасного места, предусмотрительно прихватив с собой нескольких животных и часть товаров. Поскольку их хозяина не было в живых, никто больше не чувствовал себя связанным какими бы то ни было обязательствами.Двое выживших собрали всё дерево, что смогли найти: корзины из луба, сёдла, шиты, остатки хвороста, заготовленного перед восхождением. Тем не менее его явно не хватало на погребальный костёр для всех погибших. Решили возложить на костёр только воина; тела же остальных товарищей маг сжёг не по обряду, своим собственным рукотворным огнём. Над местами последнего упокоения они навалили две поминальные пирамиды из камней — одну для караванщиков и отдельно для погибшего командира. Закостеневшие трупы четырёх лопраканов, перегородившие дорогу, стали твёрдыми и тяжёлыми как камень; с немалым трудом их столкнули одного за другим в глубокую расщелину.Широкий воинский пояс Лонгаса, украшенный серебряными пряжками с чеканкой, и два его меча Эдан уложил в перемётную сумку. Себе он взял валявшийся на месте сражения клинок, ранее принадлежавший погибшему хозяину каравана. Бедняга так и не успел пустить его в ход. Это оружие, несомненно, стоило целого состояния — в местах обитания старика Клехта за него можно было бы скупить на корню всю деревню рудокопов. Двулезвийный длинный меч лежал в ножнах из тиснёной кожи с двумя медными кольцами.Наш герой полюбовался изящными формами лезвия, чуть расширяющегося посредине и вновь сужающегося к острию. Оружие оказалось отлично сбалансированным, а обмотанная плетением из тонких кожаных лент бронзовая рукоять, казалось, сама просилась в ладонь. Особая закалка раскрасила дол стального клинка затейливыми синеватыми разводами, небольшая гарда в форме полумесяца была усеяна заклёпками с головками из чистого золота. Бронзовое навершие рукояти представляло собой две закручивающиеся в разные стороны спирали. Между ними оказалась припаяна маленькая гротескная маска: два зажмуренных глаза, приплюснутый нос и зубастый оскал рта.Все лошади или погибли, или разбежались. Осталась лишь одна каурая кобыла, слишком старая и рассудительная для очумелой скачки по скалам. Нагрузив на неё фляги с водой и собранный провиант, маг и жрец двинулись в путь. Талес бодро шел по горной тропе, как ни в чём не бывало напевая себе что-то под нос. Казалось, переменчивый волшебник уже успел позабыть о смерти друга. Поглядывая на него, Эдан только изумлённо качал головой, он никак не мог привыкнуть к резким перепадам настроения своего нового товарища.
* * *
Лето выдалось засушливым и жарким. Парочка аппетитных сайгаков, мирно пасшаяся на холмах предгорий, оказалась на редкость проворна; оба брошенных дротика прошли мимо цели, и чересчур быстроногий обед скрылся в зарослях кизила. Товарищи проводили оленей голодными взглядами и зашагали дальше.— Взгляни, Талес, река!— Верно! Думаю, мы немного отклонились к востоку. Должно быть, перед нами — один из притоков Бо. Не припомню его название...— Не всё ли равно? — С радостным воплем Эдан стремительно сбежал вниз по склону террасы, прямо на песчаный пляж. Как и следовало ожидать, он не удержался на ногах на скользкой траве и последние десятки локтей, отделявшие его от вожделенной воды, преодолел кубарем, по пути теряя своё снаряжение. Впрочем, его это вовсе не раздосадовало. Шумно шлёпнувшись на мелководье, наш герой широко раскинул руки и замер в блаженном оцепенении: вода! Как много прекрасной прохладной воды!Огненный маг не последовал его примеру: к глубоким водоёмам он относился немного настороженно. Неторопливо спустившись бочком к берегу, Талес уселся на серое, лишенное коры бревнышко и, развязав ремешки кожаных туфель, опустил в воду свои натруженные ступни.Эдан перевалился на живот и, лениво перебирая руками по песчаному дну, принялся за выслеживание маленьких плотвичек. Юркие рыбки вовсе не желали даваться ему в руки — после пары неудачных попыток он оставил это безнадёжное занятие.— Никак лодка! — воскликнул Талес, показывая рукой направление. И правда: тёмный предмет в плавнях чуть выше по течению, похожий на большое бревно, был не чем иным как лежащей днищем вверх долблёнкой.Отжав подол своей туники, Эдан зашлёпай по воде к берегу, взялся за борт и, перевернув челнок, изумленно присвистнул: под ним обнаружились рыболовные снасти, длинный железный нож с ручкой из оленьего рога, большая глиняная фляга в оплётке из бересты, а также увесистый свёрток со съестным. Радость его, однако, оказалась недолгой: мясо протухло, хлеб совершенно зачерствел, сыр же заплесневел и дурно пах.— Какая досада! — простонал наш герой, отбросив в сторону безнадёжно испорченную еду. — А что там булькает у нас во фляжечке? Ну-ка... — Судя по едкому душку, во фляге был прокисший яблочный сидр. Попробовать его Эдан не решился.— Странно, — заметил подошедший Талес. — Почему рыбак бросил без присмотра все свои снасти и припасы?«Действительно, здесь что-то не так. Запасам уже недели две, никак не меньше», — решил Эдан, возвращая лодку на место.— Думаю, следует поискать в округе людей. Раз есть рыбаки, значит, поблизости наверняка есть и какая-нибудь деревня.— Разумно, — кивнул маг. — Предлагаю подняться выше по течению. В лиге отсюда, в излучине, я вижу высокий мыс. Если в здешних краях когда-либо и селились люди, то именно там!Дорога к указанному чародеем месту не заняла много времени. Поднявшись по крутому склону широкой балки, на дне которой протекал впадавший в реку ручеёк, путники вновь оказались на гребне террасы. Отсюда был хорошо заметен вал с деревянным частоколом, преграждавший подступы к мысу.— Я узнаю эти места! — обрадовался Талес. — Здесь мы торговали в прошлый раз! Отсюда до Лорхи всего лишь один дневной переход. Местные жители довольно гостеприимны: тут живут мирные земледельцы, покорные данники города Ара. Уверен, на наше серебро мы сможем купить у них хорошую еду и новую одежду.— Что ж, идём. Надеюсь, хозяева пустят нас в форт.Однако чем ближе они подходили к поселению, тем более подозрительным им казалось полное безмолвие, опустившееся на окрестности.— Странно. Куда они подевались?— Кто?Как Эдан ни прислушивался, ему не удавалось уловить простых и радующих слух шумов людского жилья: воплей грудных детей, женского смеха у реки, гоготанья гусей. Не мычала скотина в стойлах, не стучал топор и не скрежетали жернова. Самих жителей также нигде не было видно. Посреди широкой тропы, ведущей к воротам через засеянное ячменём поле, валялась опрокинутая набок двухосная повозка. Проезд, ведущий на территорию посёлка, был прорезан в оборонительном валу и представлял собой серьёзную бревенчатую конструкцию со смотровой площадкой наверху. Ворота оказались открыты. Порывы ветра, непрерывно дувшего на возвышенном плато, с тоскливым скрипом раскачивали незакреплённые створки.— Эй! Можно войти? — крикнул маг, приложив ладони рупором ко рту. На боевой площадке никто не объявился.— Не нравится мне эта тишина! — заметил Талес. — Куда они все подевались? Смотри, Эдан! Бревна обуглились. Словно кто-то разводил костёр у самых ворот!Жрец Бринна нерешительно потянул створку на себя и вошел в проезд, коснувшись ладонью рукояти меча. Однако всё равно оказался не готов к тому, что увидел за валом. Поселения попросту не существовало. Пространство высокого мыса, на котором ещё недавно, быть может, находилось с полсотни бревенчатых хижин и землянок, теперь опустело. О прошлом напоминали лишь почерневшие нижние венцы изб, их правильные прямоугольники виднелись по всей огороженной валом площади.— Предвечное пламя! Что здесь произошло? — Талес озирался вокруг, но не на чем было остановить свой взгляд, повсюду было одно и то же. Теперь они заметили обвалившиеся местами жерди частокола, рассыпанное по чёрной земле зерно, у которого весело чирикала стайка воробьев, и ощутили тяжёлый запах тления, сводивший челюсти и выворачивавший наизнанку пустой с утра желудок.Эдан подошёл к почерневшему остову большой избы и, раскачав, выдернул за черенок застрявшую в углу сруба стрелу. Её бронзовый наконечник оказался бронебойным: тяжёлый, трёхлопастной, со специальной прорезью-свистком у втока. Душераздирающее гудение и вой, издаваемые подобными стрелами в полёте, призваны наводить на врагов ужас. Очень характерная форма. Обломок его собрата Эдан носил в своём правом плече с пятилетнего возраста, до тех пор пока Эльг не извлёк его с помощью особого инструмента.— Кочевники!Испокон веков они считают земледельцев по праву своей собственностью. Приходят, когда сочтут нужным, и отбирают всё, что могут дать тощие земли полей. Если же им оказывают сопротивление, ради забавы убивают всех подряд, а оставшихся в живых превращают в рабов: номады не любят, когда им оказывают сопротивление. Особое отвращение кочевники питают к большим городам, крепким стенам и возделанным полям.— Откуда они здесь взялись? — Талес присел на корточки, подобрав с земли лепную корчагу с орнаментом в форме заштрихованных треугольников, и потряс ею вверх дном. — Пустая... В окрестности Лор-хи скотоводческие племена забредают нечасто...Он тщательно растёр между пальцев уголёк, при этом заметив:— Пожарищу уже не меньше трёх недель. Думаю, сейчас в окрестностях безопасно.— Уйдём отсюда! — Эдан зажал пальцами нос и торопливо зашагал обратно. Его душили горловые спазмы.Из кустов выскочила худая, покрытая репейниками собака и шарахнулась в сторону, глядя на человека затравленным взглядом. Он отогнал её взмахом руки, и пёс заковылял прочь, прихрамывая на заднюю лапу. Последний житель разорённого посёлка терпеливо дожидался своих ушедших хозяев.
* * *
Жители Лорхи просыпались рано. С рассветом Западные ворота отворялись, пропуская увеличивающийся час от часу поток крестьян и торговцев, везущих товары на рынок. Разгорался огонь в печах кварталов керамистов и литейщиков. Для ремесленников и рабов начинался очередной трудовой день, обещавший быть таким же тяжёлым, обыденным и скучным, как и все предыдущие.Молодой стражник на посту у саманных ворот скучал. Он не удосужился нацепить панцирь: день и так сулил быть душным. Копьё и плетёный щит он прислонил к стене, а бронзовый шлем, одетый на специальный традиционно подвязанный платок в мелкую чёрно-белую клетку, был сдвинут на затылок. Без особого интереса сей суровый страж рассеянно взирал на повозки крестьян, проезжавшие мимо него, и на самих обладателей этих повозок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43